CC BY
60
© Брилев Д.В., 2010
ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ
УДК 297 ББК 86.38
ГЕНЕЗИС И СУЩНОСТЬ РАДИКАЛЬНОГО ИСЛАМИЗМА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ
Д.В. Брилев
Конец прошлого века был насыщен событиями, приведшими к кардинальным изменениям во всех сферах социума: политической, религиозной, экономической и пр. Одним из наиболее знаковых и ключевых событий этого периода можно назвать развал СССР и, как следствие, разрушение двухполярного мира. Изменения, вызванные распадом целой общественно-политической системы, носят глобальный, общемировой характер, и происходят на всех уровнях - как на уровне сознания, так и на уровне социума.
Одним из важнейших последствий этого распада, на наш взгляд, стали изменения в интенсивности и характере конфликтов на планете, в особенности активное развитие феномена так называемого религиозного экстремизма и терроризма. Среди различных форм этого феномена наибольшее распространение в современном мире имеет явление, которое чаще всего упоминается под названием «исламизм»1.
Среди исследователей, активно работающих над этой стремительно набирающей значимость проблемой, можно назвать многих известных социологов, политологов, религиоведов, психологов, юристов-международников и специалистов других областей как гуманитарного, так и негуманитарного знания. Особо можно выделить Н.В. Жданова, А.А. Игнатенко, И.П. Добаева,
А.В. Малашенко, Ж. Кепель, З. Баран, А. Раба-са, Ш. Банард и К. Файр, М. и П. Палмеров, Г. Робинсон и ряд других исследователей 2.
Целью данной работы является, во-первых, анализ происхождения исламизма и выявление его природы, во-вторых, установление существующих связей между явлениями исламизма и глобализации.
На наш взгляд, изучение исламизма в контексте глобализационных процессов позволит с большей степенью вероятности прогнозировать тенденции в его развитии и предупредить возможные проблемы как непосредственно в самом исламском сообществе, так и межцивилизационные. Последнее особенно актуально для нашего государства, поскольку мы имеем постоянно увеличивающуюся мусульманскую общину, в которой сегодня наблюдается рост экстремистских настроений и активное развитие неправительственных религиозных организаций, в основе деятельности которых лежит идеология исламизма.
Данные исследований показывают 3, что с окончанием холодной войны наметилось заметное уменьшение количества конфликтов с применением насилия, в частности конфликтов между государствами. В то же время, хотя количество конфликтов в целом уменьшилось, в их характере появился ряд изменений. В кон-
фликты во все возрастающей мере вовлекаются международные организации. В качестве одного из наиболее серьезных источников конфликтов отмечается применение насилия вследствие культурных, этнических и религиозных различий.
Безусловно, религиозные конфликты не являются отличительной особенностью современности, и на всем протяжении истории мы можем наблюдать различные формы подобных столкновений. Однако сегодня ситуация несколько иная. После холодной войны общее число конфликтов снизилось в большей степени за счет уменьшения числа именно нерелигиозных конфликтов (которые в период противостояния двух мировых блоков происходили чаще религиозных), тогда как количество религиозных конфликтов осталось примерно тем же. Как следствие, по сравнению с другими типами конфликтов, число столкновений именно на религиозной почве выросло 4.
Хотелось бы подчеркнуть, что в конфликтах к применению насилия и терроризму прибегают последователи многих религий. Например, ряд исследователей опровергают активно тиражируемое мнение о том, что террористы-смертники из исламистских террористических организаций якобы движимы религиозным порывом. Они обращают внимание на то, что с точки зрения военной науки смертники являются крайне эффективным тактическим средством достижения стратегических политических целей -подобные акции стали наиболее частыми в 1990-х гг. в ходе конфликта в Шри-Ланке, а не в связи с деятельностью исламистских группировок. По мнению исследователей, главная цель таких самоубийственных актов - попытка принудить иностранные государства вывести вооруженные силы с оккупированных территорий, которые смертники считают своей родиной 5.
Однако после террористических актов
11 сентября 2001 г. в США (и последующих в Мадриде, на Бали и в Лондоне), а также использования террористических методов группировками ХАМАС, Хезболла и Аль-Каида на Ближнем и Среднем Востоке, большинство экспертов пришли к мнению, что определяющую роль в современном терроризме играют
группировки, исповедующие идеологию радикального исламизма.
Радикальная политическая исламистская идеология не является чем-то новым. Она возникла на основе трудов Ибн Таймии в XIII в., была развита Мухаммадом Ибн Абдуль-Ваххабом в ХУШ в., а затем Саидом Кутбом (1906-1965 гг.) из организации «Братья-мусульмане», который считается наиболее видным современным исламистом. Именно он был одним из главных идеологов организации «Братья-мусульмане», основанной через четыре года после того, как турки в 1924 г. ликвидировали халифат6.
При этом сами исламистские организации в своем нынешнем виде являются порождением современности и никак не связаны с исламским вероучением. Как отмечает американская исследовательница Г. Робинсон, «...Исламизм... является по своей сути современным феноменом. Он опирается главным образом на городское население; его возглавляют кадры, получившие образование на Западе, при очень незначительной роли духовенства; он легко использует современные технологии для продвижения своего дела. Эта реальность далека от популярных представлений о таких группах как об антимодернист-ских движениях ненависти, ведомых теми, кто собирается повернуть стрелки исторических часов к мифическому прошлому... Иными словами, лидеры исламистских движений на Ближнем Востоке имеют практически тот же социальный профиль, как те, кто поколением ранее агитировал за баасизм, насеризм и арабский социализм»7.
Более того, многие исследователи напрямую связывают появление экстремистских исламистских организаций с современными глобализационными процессами. «...Новое поколение глобальных джихадистов представлено, скорее, не выходцами из городской бедноты в странах с недостаточным развитием, а “привилегированными детьми от странного союза ваххабизма и Силиконовой долины”. Они являются наследниками не только джихада и мусульманской уммы (общества), но и электронной революции и глобализации на американский лад. Таким образом, многие из бомбистов-смертников имеют довольно слабую связь с религией»8.
В пользу подобных выводов говорит и исследование доктора Хусейна абд-эль Маджида Шауаара (АРЕ)9. Путем опроса группы участников террористических актов в АРЕ он установил, что основными причинами, приводящими человека в террористическую организацию, являются: религиозное невежество (56,67 % опрошенных ничего не помнят из Корана или помнят отрывочные аяты) и жажда наживы (для 50 % опрошенных обещания легкого обогащения стали основной побудительной причиной к занятию террористической деятельностью). Более того, процент тех, кто полагает, что ислам отвращает от терроризма, составляет почти 57 %.
Причинно-следственная связь между глобализацией (справедливо называемая многими исследователями «вестернизацией») и исламистской экстремистской идеологией проявляется еще и в том, что развитие транснациональных корпораций разрушает государственные границы, угрожает существованию самих независимых государств. Происходит искусственное насаждение идеологии, которая основана на приоритете прибыли и потребления и ведет к социальной дифференциации в некогда монолитных традиционных обществах, основанных на религиозной идеологии. Естественной реакцией на это является активное отторжение привносимой консумеристс-кой идеологии и социальному протесту, который в идеологическом плане привел к извращенному толкованию ислама как своеобразной «идеологии террора». Такое толкование ислама вызывает справедливое возмущение большинства мусульман, которые придерживаются традиционного ислама. При этом, как справедливо отмечают исследователи, «...любая попытка вытеснить традиционные уклады и верования пропагандой потребительского образа жизни и продвижением консумери-стской идеологии наталкивается на сопротивление именно той части населения, которая заведомо лишена даже теоретической возможности приобщиться при жизни одного поколения к материальным благам, находящимся на периферии “золотого миллиарда”. И ислам здесь совершенно ни при чем. Такого рода отторжение есть и в немусульманских странах. Достаточно вспомнить, в частности, о
том, что грубые попытки отменить традиционную кастовую систему в Индии - стране, в которой ислам занимает далеко не ведущие позиции, - также привели к резкому социальному протесту и актам терроризма»10.
Нельзя не отметить и тот факт, что существование радикальных исламистских организаций выгодно и определенным кругам на Западе (прежде всего в США). Существующая политическая нестабильность на Ближнем и Среднем Востоке на руку странам Запада, которым не выгодна интеграция исламских государств и выдвижение их в качестве самостоятельного геополитического полюса. Периодические теракты с «исламским» следом в странах Европы, США и России позволяют отвлечь население от внутриполитических проблем и переключить внимание на консолидацию общества перед лицом внешней угрозы. Кроме того, существующее положение дел выгодно Ирану, который претендует на ведущую роль в исламском мире, «...а потому умело разыгрывает как карты внутри-исламских конфликтов, вкладывая деньги в дестабилизацию возможных оппонентов и играя на идущем от первых веков ислама противоречии между шиитами и суннитами, так и противостояния ислама Западу»11.
Яркими примерами подобных организаций (своеобразных «троянских коней» исламского мира) являются наиболее известные среди них: движение «Талибан» (ДТ) и «Аль-Каида».
Относительно «Аль-Каиды» существует достаточно много работ, поэтому мы не будем подробно на ней останавливаться. Скажем лишь, что эта организация была создана при активном участии ЦРУ и службы общей разведки Королевства Саудовская Аравия (СОР) и предназначалась для борьбы с ограниченным контингентом советских войск в Афганистане.
Что же касается ДТ, то здесь мы можем наблюдать настоящую кооперацию спецслужб нескольких государств: ЦРУ (США)12, Управление межведомственной разведки (УМР) Пакистана, уже упомянутая СОР и представители китайских спецслужб, которые курировали поставки оружия талибам. Следует отметить, что Китай всегда старался усилить свое влияние в Афганистане, пользу-
ясь в том числе и межэтническими противоречиями, например, за несколько десятилетий до появления ДТ поддерживая радикальные группировки «Шоале-и-джавид» и «Се-таме мелли»13. При этом имеется немало свидетельств, указывающих на существование как организационных, так и идеологических связей между ДТ, саудовскими ваххабитами и организацией «Братья-мусульмане», хотя последние и отрицают существование таких связей 14.
Помимо упомянутых «Аль-Каиды» и ДТ к этой же группе мы можем отнести и ряд радикальных исламистских организаций, действующих среди палестинцев, которые изначально были созданы при поддержке спецслужб Израиля (прежде всего Моссада) для того, чтобы ослабить влияние Организации освобождения Палестины 15.
Подобная тактика, к слову, не нова. Во второй половине 60-х гг. прошлого века по ряду стран Западной Европы прокатилась волна террористических акций, осуществленных группами с подчеркнуто коммунистической идеологией. Однако в ходе расследований террористических актов «неожиданно» всплыла причастность спецслужб НАТО, в частности итальянской «Гладиато»16.
Как отмечает В.Н. Савельев, в данном случае действия левых экстремистских организаций использовались для решения многоцелевых задач: была погашена волна увлечения социалистическими идеями среди интеллигенции, опробованы методы массового психологического воздействия на обывателя и корректировки политических представлений в обществе. И что самое главное, был восстановлен статус-кво знаменитого «Плана Дж. Маршала», по которому США оказали огромную финансовую поддержку 18 европейским странам, параллельно формируя новую европейскую элиту и зависимость Европы от атлантистов 17.
Сегодня, в условиях глобализации, когда государственные, культурные и экономические границы приобретают все более условный характер, важно осознавать, что терроризм уже не просто система устрашения. Это отработанный метод ведения внутренней и внешней политики государства, метод манипуляции общественным сознанием и эффективное прикрытие политики «двойных стандартов». «Терро-
ризм стал новым элементом в международных отношениях», - пишет Б.М. Дженкинс, автор работы «Международный терроризм и международная безопасность». Более того, важно понимать, что «...террор - это удел профессионально подготовленных людей, результат деятельности спецслужб различных государств в скрытом противоборстве друг с другом, использующих ту или иную экстремистскую философию, придающую ощущение неизбежности явления терроризма в конкретной политической ситуации»18.
Возвращаясь к исламистским организациям, следует отметить, что, будучи по сути маргинальными образованиями, расположенными даже не на «окраине» исламского сообщества, а за его пределами, исламисты нуждаются в легитимизации своей идеологии, которая, в свою очередь, возможна лишь при условии появления значительного числа сторонников этой идеологии среди мусульман. Поэтому, чтобы заставить мусульман примкнуть к их борьбе, радикальные исламистские движения (ваххабиты, тахрировцы и пр.) стремятся любыми путями внедрить в ислам свою идеологию, направленную на достижение политического господства. На это обращают внимание многие исследователи экстремизма, указывая, что основная цель большинства террористических актов, проводимых исламистскими группировками - вызвать агрессивный ответ Запада, который бы подтолкнул умеренных мусульман (которые составляют абсолютное большинство) к консолидации вокруг радикальной идеологии исламистских группировок. Как отмечают эксперты, исламисты стремятся спровоцировать «великий религиозный конфликт», довести дело до глобального джихада, пытаются инициировать терактами (обычная тактика мятежников на начальной стадии борьбы) всеобщую партизанскую войну 19.
В связи с этим уместно процитировать известного французского исламоведа Жиля Кепе-ля: «Террористические акции 11 сентября 2001 г. представляли собой прежде всего беспрецедентную по масштабам провокацию, цель которой -вызвать репрессии против мирного населения Афганистана и тем самым заработать политический капитал на солидарности мусульман всего мира... За сентябрьским апокалипсисом пос-
ледовал второй акт - период репрессий, ставший для обеих сторон испытанием на прочность. Роли переменились: террорист превратился в пассивную жертву, стал объектом всеобщей травли, тогда как американцы из жертвы превратились в агрессора. Если агрессору удастся нанести точный удар, изолировать противника и свести к минимуму потери среди мирного населения, превращенного террористами в своего рода щит, третьего акта трагедии не будет. Напротив, если репрессии будут развиваться по непредвиденному сценарию, множа число жертв среди гражданского населения, западня захлопнется и наступит третий акт трагедии - солидарность с мирным населением. В этом случае террористы станут катализатором социального движения под знаменем джихада против “неверных”, захвативших земли ислама и истребляющих мусульман»20.
Исследователи прямо указывают не на стратегический, а на символический характер насилия для исламистских террористических организаций 21. В этом контексте место и время осуществления террористического акта имеют особое значение, поскольку подобные акты предназначены для демонстрации слабости противника, а не его разгрома, и для мобилизации новых сторонников. Кроме того, как мы указали выше, исламисты осуществляют нападение с целью вызвать ответное применение насилия, частично вследствие широкого освещения в прессе, что может усилить поддержку общественности данной организации и помочь вербовке новых членов в ее ряды. В этом смысле существует зависимость между развитием современных СМИ и религиозного терроризма.
Сами являясь результатом глобализации, исламистские группировки эффективно используют глобальные СМИ в своих интересах. По мнению исследователей, исламистское движение имеет значение, когда о нем постоянно упоминают в новостях, а лучшим средством для этого является проведение драматически захватывающих террористических актов. Существенным фактором повышения узнаваемости исламистских группировок стало создание арабских телевизионных каналов, хотя лидеры исламистских организаций высказывают разочарование, что их
идеи не получают должного отражения на этих каналах. Таким образом, мы можем говорить
о том, что сегодня сложился своего рода симбиоз экстремизма (прежде всего его крайней формы - терроризма) и современных СМИ.
Еще одним важным инструментом из арсенала глобализации, который используется исламистами для распространения радикальной идеологии, является Интернет. Существует немало свидетельств того, что исламистским группировкам Интернет нужен в целях пропаганды, а также в качестве коммуникационной среды для увеличения числа активистов-единомышленников. По имеющейся информации, в течение пяти лет после
2000 г. число исламистских интернет-сайтов увеличилось с менее чем 20 до более 4 000 22.
Сегодня одним из наиболее ярких и типичных представителей радикальной исламистской идеологии является экстремистская организация «Братья-мусульмане»23, представленная множеством общественных организаций, которые входят в сетевую структуру «Братьев-мусульман».
Исследователи исламизма в большинстве своем соглашаются с тем, что в основной массе современные исламистские организации берут на вооружение идеологию «Братьев-мусуль-ман». Именно эта организация предопределила большинство тенденций, которые наблюдаются сегодня в современном исламистском движении.
«Братья-мусульмане» одними из первых в своей организационной структуре стали применять переходную форму от более четко оформленного организационного идеологического ядра (египетская организация «Братьев-мусульман»24) ко все более аморфной, децентрализованной, расползающейся сети и более активному распространению ячеек по принципу, сходному с «франчайзингом»25. Такие ячейки разделяют идеологию и общие установки материнской организации и используют ее имя как своеобразный брэнд, но напрямую не связаны с ней организационно.
«Сетевой» характер вообще свойственен исламистским организациям, подобно «Бра-тьям-мусульманам» участвующим в современном цивилизационном противостоянии. Однако это, на наш взгляд, является невоспетым С. Хантингтоном противостоянием Западной и Исламской цивилизаций. Более аргументированной нам представляется точка
зрения заместителя директора Института экономических стратегий РАН А.И. Неклесса. По его мнению, «... в мире начинается интеллектуальная, мировоззренческая борьба прежних институтов цивилизации и начал какой-то иной культуры, в которой активно используется такой особый политический инструмент, как “системный терроризм” (“новый терроризм”), и все более влиятельной становится экспансия сетевых организаций, базирующихся на существенно иных принципах. Это гибкие, амбициозные корпорации, выступающие как вполне самостоятельные, динамичные субъекты, и производят они порой чрезвычайно эффективные действия. Сетевые организмы функционируют на основе паутины множества горизонтальных связей. В качестве внятной аналогии я бы сослался на “вирусные” атаки или на поведение “червей”, “троянов” в электронном пространстве...»26.
Эти организации «... интенсивно проникают в политическую и экономическую систему государств; располагают клонированными структурами прикрытия в виде партий и общественных организаций; имеют собственные парламентские фракции и контролируемые средства массовой информации. Осуществляют представительство в международных организациях. Участвуют в мировых экономических процессах. Формируют параллельные (теневые) транснациональные сообщества. Реализуют активное идейно-теоретическое обоснование насилия, продуцируют всемирные символы сопротивления (от Че Гевары и команданте Маркоса до Усамы бен Ладена). Наконец, являются основными субъектами Четвертой мировой войны (асимметричной войны), международного терроризма»27.
На основании проанализированных работ мы можем сделать вывод о том, что феномен исламизма возник в ХХ в. и тесно связан с процессами глобализации, а точнее с ее западной версией - вестернизацией. Также следует отметить то, что большинство существующих исламистских организаций в той или иной мере связаны со спецслужбами как мировых, так и региональных геополитических игроков. Кроме того, можно констатировать, что в настоящее время мы являемся свидетелями непрерывно усиливающегося противостояния между традиционным исламом и радикальным исламизмом. Учитывая активное увеличение доли именно мусуль-
ман в населении Земли, ярко выраженный пассионарный характер самого ислама, мы можем говорить о том, что от исхода этого противостояния зависит будущее человеческой цивилизации.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Под исламизмом в нашей работе мы понимаем преднамеренное использование религиозных лозунгов и придание экстремистской деятельности религиозного вида для достижения целей нерелигиозного порядка.
2 См., например: Жданов Н. В., Игнатенко А. А. Ислам на пороге XXI века. - М. : Политиздат, 1989. - 349 с. ; Жданов Н. В. Исламская концепция миропорядка. - М. : Междунар. отношения, 2003 ; Игнатенко А. А. Ислам и политика : сб. ст. -М. : Ин-т религии и политики, 2004 ; Его же. Халифы без халифата. Исламские неправительственные религиозно-политические организации на Ближнем Востоке: история, идеология, деятельность. - М., 1988 ; Добаев И. П. Исламский терроризм как политическая практика // Насилие в современной России : материалы науч.-практ. конф. - Ростов н/Д, 1999. - С. 10-23 ; Его же. Исламский радикализм в международной политике. - Ростов н/Д, 2000 ; Его же. Политические институты исламского мира: идеология и практика. - Ростов н/Д : Изд-во СКНЦ ВШ,
2001 ; Малашенко А. В. Исламская альтернатива и исламистский проект. - М. : Моск. Центр Карнеги : Весь Мир, 2006 ; Кепель Ж. Джихад: экспансия и закат исламизма. - М. : Ладомир, 2004 ; Palmer M., Palmer P. Islamic Extremism: Causes, Diversity and Challenges. - Rowman & Littlefield, 2007 ; Rabasa A. [et al. ]. The Muslim World After 9/11. - Santa Monica, California : Rand Corporation, 2004 ; Baran Z. Hizb ut-Tahrir: Islam’s Political Insurgency. - Washington, DC : The Nixon Center, December 2004 ; Eadem. The Challenge of Hizb ut-Tahrir: Deciphering and Combating Radical Islamist Ideology. - Washington, DC : The Nixon Center, 2004.
3 University of British Columbia, Human Security Centre, The Human Security Report 2005: War and Peace in the 21st Century. - Oxford University Press : Oxford, 2005.
4 Ежегодник СИПРИ-2006: вооружения, разоружение и международная безопасность. - М. : Наука, 2008. - С. 139-140.
5 Pape R. A. Dying to Win: The Strategic Logic of Suicide Terrorism. - N. Y. : Random House, 2005 ; Gambetta D. Making Sense of Suicide Missions. -Oxford : Oxford University Press, 2005.
6 Baran Z. The Challenge of Hizb ut-Tahrir: Deciphering and Combating Radical Islamist
Ideology. - Washington, DC : The Nixon Center, 2004. - С. 30.
7 Islamic Activism. - Bloomington ; Indianapolis : Indiana Univ. Press, 2003. - С. 117.
8 Ежегодник СИПРИ-2006. - С. 144.
9 Абдалла Бен Салех Аль-Обейд. Угрозы терроризма и борьба с ним // Азия и Африка сегодня. -2004. - №> 4. - С. 36-42.
10 Пряхин В. Ф. Как выжить? Новая идеология для человечества. - М. : Весь Мир, 2008. - C. 36-37.
11 Крупник И. Л. Религиозный экстремизм на Ближнем и Среднем Востоке // Религиозный экстремизм и фундаментализм : справ. изд. - М., 2008. -С. 87-88.
12 Одной из главных причин поддержки США ДТ была проблема обеспечения безопасности американо-саудовского проекта с участием компаний «Юнокал» и «Дельта», согласно которому нефтегазовые потоки должны были пойти по трубопроводам, проложенным в обход Ирана из Туркменистана через Афганистан в Пакистан (Сико-ев Р. Р. Талибы: религиозно-политический портрет. - М. : Ин-т востоковедения РАН : Изд-во «Крафт+», 2004. - С. 82).
13 Пластун В. Н. Эволюция экстремистских движений в странах Востока (конец ХХ века). - Новосибирск : Изд-во Сиб. ин-та междунар. отношений и регионоведения, 2001. - С. 245.
14 Сикоев Р. Р. Указ. соч. - С. 75-77.
15 Жданов Н. В. Исламская концепция миропорядка. - С. 181.
16 Гажер Д. НАТО: Секретные армии в Европе. - М. : Европа, 2006. - С. 11-20.
17 Савельев В.Д. Международный терроризм в системе глобальных отношений: религиозный аспект // Религиозный экстремизм и фундаментализм: справ. изд. - М., 2008. - С. 19.
18 Жданов Н. В. Исламская концепция миропорядка. - С. 174.
19 Хочешь мира, победи мятежевойну! Творческое наследие Е. Э. Месснера : (Российский военный сборник). - М. : Военный университет : Русский путь, 2005. - С. 542.
20 Кепель Ж. Указ. соч. - С. 11-12.
21 Juergensmeyer M. Terror in the Mind of God: The Global Rise of Religious Violence. - University of California Press : Berkeley, California, 2003. - С. 214.
22 Ежегодник СИПРИ-2006. - С. 143.
23 18 декабря 2002 г. министр внутренних дел Королевства Саудовская Аравия, принц Нэйеф, обвинил это течение в том, что «они политизировали ислам». Принц Нэйеф заявил: «Мы чересчур поддерживали “Братьев-мусульман”, которые являются причиной проблем в арабском мире и, возможно, также в мусульманском мире» (Понкин И. В. Ислам во Франции. - М. : Изд-во Учебно-научного центра довузовского образования, 2005. - С. 9).
24 В 2005 г. Мухаммад Акиф, нынешний генеральный наставник организации «Братья-мусульмане», в прошлом руководитель Исламского центра в Мюнхене, в интервью заявил, что европейские «Братья-мусульмане» не имеют прямых связей с египетским отделением, однако они координируют с ним свою деятельность. Он также отметил, что между европейскими и египетскими «Братьями-мусульманами» нет противоречий.
25 Франчайзинг - развитая форма лицензирования, при которой одна сторона предоставляет другой стороне возмездное право действовать от своего имени, способствуя тем самым расширению рынка сбыта.
26 Неклесса А. Террор и антитеррор в меняющемся мире. Системы безопасности, основанные на бюрократии и тотальном контроле, оказались неадекватными новым угрозам // Независимая газета. - 2004. - 28 сент.
27 Хочешь мира, победи мятежевойну! - С. 503.
