CC BY
61
М.В. Демина
ГЕНДЕРНАЯ КОНЦЕПТОСФЕРА БРИТАНСКОГО СКАЗОЧНОГО ДИСКУРСА: ОТ ТРАДИЦИИ К СОВРЕМЕННОСТИ
В статье рассматривается гендерная концептосфера современного британского сказочного дискурса в сопоставлении с гендерной концептосферой традиционного сказочного дискурса.
Научное осмысление такого объемного объекта, как дискурсивное пространство, требует, с одной стороны, четкого ограничения исследовательской сферы, а с другой - предполагает разработку рабочего определения конкретной единицы дискурсивного анализа, который в настоящей работе проводится на материале британского сказочного дискурса.
В исследованиях последних лет, выполненных в русле дискурсивного анализа, “сказочный дискурс” определяется по-разному. Это связано как с неоднократно отмечавшейся сложностью и многозначностью самого понятия “дискурс”, так и с прагматическими установками авторов. Так, в работе Ю.В. Мамоновой тексты сказок рассматриваются как определенный тип дискурса с целью выявления ведущих концептов английской бытовой сказки. Соответственно сказочный дискурс понимается автором утилитарно, как “источник культурно-аксиологической информации, выраженной лексическими средствами, концептуальная организация которых изучается” [1. С. 64].
В диссертационном исследовании Н.А. Акименко сказочный дискурс интерпретируется как “активная среда реализации специфических параметров категории сказочности, вербализующихся на разных уровнях языковой структуры” [2. С. 4]. В работе принято определение дискурса как когнитивного процесса, связанного с реальным речепроизводством; в русле направления, представленного в трудах известных языковедов Е.С. Кубряковой
и О.В. Александровой, сказочный дискурс понимается как “динамический процесс когнитивной и языковой деятельности, вписанный в сказочный контекст, и ее результат, то есть текст, представленный в виде особой социальной данности” [2. С. 31].
*
© Демина М.В., 2006
Демина Мария Вячеславовна - кафедра английской филологии Самарского государственного университета.
Признавая правомерность такого толкования, с учетом задач настоящего исследования представляется целесообразным дополнить вышеупомянутое понимание дискурса ссылками на работы французских структуралистов, в частности М. Фуко, и труды основоположника дискурсивного анализа Т. Ван Дейка, поскольку именно такой подход способствует сближению понятия «дискурс» с традиционными понятиями жанра и стиля (в широком смысле), что позволяет раскрыть лингвистический потенциал британского сказочного дискурса с самых разных позиций.
В русле данной традиции дискурс определяется как корпус текстов, относящихся к специфической социальной сфере, объединенных общей тематикой и общими лингвостилистическими особенностями и прагматическими характеристиками. Сказочный дискурс представлен двумя разновидностями: традиционной и современной, структурными единицами которых являются, соответственно, народная и литературная сказки. В рамках нашего исследования традиционное дискурсивное пространство ограничивается английскими, ирландскими и шотландскими сказками, зафиксированными в авторитетных сборниках народных сказок [Список источников фактического материала, 1-3], современный сказочный дискурс представлен авторскими произведениями конца XX - начала XXI вв., жанровая принадлежность которых определяется как “литературная сказка” или “авторская сказка” [Список источников фактического материала, 4-7].
Большинство авторов, ведущих исследования в области фольклористики и взаимодействия фольклора с литературой, воспринимают литературную сказку как прямую наследницу сказки фольклорной, как в отношении сюжета и художественных образов, так и в отношении стиля. М.П. Шустов утверждает: «... Жанр <сказки> не умирает. Он просто меняет бытие фольклорное на литературное» [3. С. 23]. Л.В. Овчинникова пишет: «Литературная сказка в лучших своих образцах восприняла то ценное, что было выработано фольклором, соединив нравственные ценности народа с авторским талантом» [4. С. 24].
Цель нашего исследования - проследить изменения в гендерной концепто-сфере британского сказочного дискурса в динамике перехода от традиционной к современной разновидности. Под гендерной концептосферой подразумевается совокупность гендерных концептов или стереотипов, то есть «культурно и социально обусловленных мнений и пресуппозиций о качествах, атрибутах и нормах поведения представителей обоих полов и их отражений в языке» [5. С. 98].
Исследователями, работающими в области гендерной лингвистики, были разработаны несколько моделей категоризации гендерной концептосферы, различающихся по количеству и названиям выделяемых подгрупп, но в целом совпадающих по классификационным параметрам.
Так, Г.Г. Слышкин, анализируя гендерную концептосферу современного анекдота, говорит об «идентифицирующих признаках» или «дополнительных характеристиках» и выделяет следующие подгруппы: семейно-родственные отношения, профессия/должность, возраст (для концепта «женщина») и профессия/должность, семейно-родственные отношения, имущественное положение, возраст, пороки, состояние здоровья (для концепта «мужчина») [6].
И.В. Палаева, реконструируя гендерную концептосферу среднеанглийской картины мира, отмечает ее сегментную структуру и выделяет 9 сегментов, ее составляющих: социальные маркеры, феодальные, религиозные, военные, имущественные концепты, профессиональные, семейно-родственные отношения, межличностные и психофизиологические концепты [7].
В процессе исследования традиционного британского сказочного дискурса нами был разработан новый вариант сегментации гендерной концептосферы, отраженный в статье «Распределение гендерных ролей в традиционном сказочном дискурсе Британских островов» [8]. Данный вариант сегментации основан на наличии либо отсутствии объекта, необходимого для идентификации референта, и его качественных характеристиках. Он предполагает выделение четырех сегментов: индивидуального, реляционного, социального и сверхъестественного, каждый из которых членится на подгруппы.
Результаты исследования, проведенного на материале народных сказок Британских островов, позволяют сделать вывод об андроцентричности гендерной концептосферы традиционного сказочного дискурса. Число апелляций к концепту «мужчина» более чем в два раза превышает число лексических единиц, вербализующих концепт «женщина», многие из которых носят производный характер (count - countess, ogre - ogre’s wife). Асимметричное распределение гендерно маркированных лексических единиц по сегментам гендерной концептосферы свидетельствует о различном статусе мужских и женских персонажей и различных сферах их жизнедеятельности. Наибольшая концентрация апелляций к концепту «мужчина» наблюдается в социальном сегменте, к концепту «женщина» - в реляционном. В рамках реляционного сегмента лексические единицы, реализующие концепт «женщина», тяготеют к подгруппе с дополнительным значением «семейно-родственные отношения», апелляции к концепту «мужчина», кроме того, широко представлены в подгруппе «межличностные отношения». В индивидуальном сегменте концепт «женщина» привлекает значительное количество номинаций, реализующих сему «красота», что нехарактерно для концепта «мужчина». Анализ сверхъестественного сегмента обнаруживает аксиологическую неравнозначность маскулинных и фемининных апелляций с дополнительным значением «магические способности» (magician, enchanter; witch, old hag).
Проанализируем структуру гендерной концептосферы в британском сказочном дискурсе, относящемся к рубежу XX-XXI вв., и попытаемся выявить основные качественные и количественные изменения в ее составе. Общее чис-
ло апелляций к концепту «мужчина» в исследуемых текстах составило приблизительно 1600, при этом было задействовано 395 различных лексических единиц. Входами в концепт «женщина» служат 115 лексических единиц, общее число апелляций равно 5001.
Гендерная концептосфера современного британского сказочного дискурса структурируется следующим образом. К индивидуальному сегменту относятся 17% апелляций к концепту «мужчина» и 14,5% апелляций к концепту «женщина». В данном сегменте выделяются такие подгруппы, как:
a) возраст (adolescent, adult, boy, teenager, thirteen-year old, toddler, old man, young man, underage wizard и др. для концепта «мужчина» и girl, little girl, eleven-year old girl, old lady, old woman, teenage girl, aged witch и др. для концепта «женщина»);
b) национальность (Irishman, Greek chappie, Russian, Yakut, Vietnamese man, Eurasian manservant, Armenian warlock и др. для концепта «мужчина» и French lady, Mexican midget wrestler, Jamaican beauty, Japanese sensei для концепта «женщина»);
c) психофизиологические параметры, которые, в свою очередь, подразделяются на:
- внешние данные (the handsome one, huge man, stout boy, stooping man, six-foot-plus Eurasian man, mousey-haired boy, bearlike Yakut, good-looking wizard и др. для концепта «мужчина» и beautiful lady, extraordinarily pretty girl, fat lady, girl with blonde pigtails, squat little witch и др. для концепта «женщина»);
- ментальные характеристики (child prodigy, genius и др. для концепта «мужчина» и pretty sharp female, mastermind для концепта «женщина»).
Реляционный сегмент включает в себя 29% апелляций к концепту «мужчина» и 53,5% апелляций к концепту «женщина». В рамках данного сегмента лексические единицы, служащие входами в гендерные концепты, распределяются по следующим подгруппам:
a) семейно-родственные отношения (brother, cousin, dad, daddy, father, great-great-great-great-grandson, husband, kid brother, nephew, young heir, descendant и др. для концепта “мужчина” и aunt, daughter, Gran, mother’s sister, mother, Mommy/Mummy, sister, wife, great-auntie, baby sister и др. для концепта «женщина»);
b) межличностные отношения (accomplice, archenemy, boyfriend, comrade, crony, employer, faithful sidekick, friend, partner, stranger и др. для концепта «мужчина» и girlfriend, friend, Mrs Next Door, rival, partner, captive и др. для концепта «женщина»);
c) эмотивно-оценочные апелляции:
1 В расчет не принимались апелляции к гендерному признаку в чистом виде, лишенные дополнительного значения (такие как man, male, human; woman, female, lady и т.п.), а также лексические единицы, носящие характер формальных обращений (mister, sir; madam, miss).
- мелиоративные (darling, dear, sweetums, little tyke, Dinky Diddums, ickle Ronniekins и др. для концепта «мужчина» и dear, my dear, Recon babe для концепта «женщина»)
- пейоративные (baboon face, brainless git, hot-blooded fool, idiot, little bit of slime, nutter, stumpy, scruffy, villain, rascal и др. для концепта «мужчина» и foolish little brat, filthy little Mudblood, crazy girlie captain, bimbo и др. для концепта «женщина»).
В социальный сегмент входят 32,5% апелляций к концепту «мужчина» и 11,5% апелляций к концепту «женщина», которые распределяются по следующим подгруппам:
a) профессия, род занятий (dog handler, accountant, attorney, barman, behavioral specialist, doctor, driver, doorman, gamekeeper, keeper of the reptile house, manservant, teacher и др. для концепта «мужчина» и professor, owner of the hotel, teacher, librarian, holiday rep, spelunker, actress, maid, Mexican midget wrestler и др. для концепта «женщина»);
В рамках данной подгруппы, в свою очередь, можно выделить несколько тематических рядов, обусловленных как объективными законами социального развития, так и сюжетной спецификой исследуемых текстов:
- военное дело (colonel, corporal, ex-commander, field officer, general, lieutenant, private, soldier, vice captain, officer и др. для концепта «мужчина» и officer, female officer, captain, cadet, field agent, corporal и др. для концепта «женщина»)
- спорт (house-player, Quidditch player, Slytherin captain, Keeper, Beater, Seeker, referee и др. для концепта «мужчина» и Chaser, referee для концепта «женщина»);
- противоправные деяния (burglar boy, convict, criminal, house-breaker, pickpocket, wheeler-dealer, thief, killer, Mafia’s man и др. для концепта «мужчина»).
b) материальное положение (millionaire, rich boy, rich man, rich builder и др. для концепта «мужчина»);
c) положение у власти (boss, chief, director, king, headmaster, Head boy, commander и др. для концепта «мужчина» и empress, princess, headmistress, Head girl, queen of a war zone и др. для концепта «женщина»).
Сверхъестественный сегмент объединяет 24% апелляций к концепту «мужчина» и 21,5% апелляций к концепту «женщина». В данном сегменте выделяются две подгруппы:
a) магические способности (wizard, dark sorcerer, dark wizard, Parselmouth, sorcerer, paramedic warlock и др. для концепта «мужчина» и witch, hag, dark witch, druidess, sorceress и др. для концепта «женщина»);
b) волшебные персонажи (centaur, dwarf, elf, elf-goblin hybrid, fairy, ghost, Father Christmas, ghoul, giant, house-elf, poltergeist, sprite и др. для концепта «мужчина» и elf, fairy, fairy girl, banshee, fairy godmother, gnome, leprechaun, sprite, female elf, pixie и др. для концепта «женщина»).
Проведенный анализ гендерной концептосферы современного британского сказочного дискурса позволяет сделать следующие выводы:
- в современном сказочном дискурсе наблюдается увеличение доли индивидуального сегмента, что происходит в основном за счет увеличения числа апелляций с дополнительным значением «внешние данные». Этот факт объясняется тем, что герой народной сказки не личность, а «символ личности в ее предельном выражении» [9. С. 72]; отсюда - предельная обобщенность, типизированность образа, допускающая обозначение только релевантных для сюжета черт (неземной красоты героини-«приза» или невероятной силы героя). Литературная сказка идет по пути создания индивидуализированных образов, поэтому на первый план выходит портретная характеристика персонажей;
- одна из общепризнанных черт литературной сказки - отображение в ней «примет времени», что проявляется и на уровне лингвистической актуализации гендерных концептов. Такие лексические единицы, как shuttle pilot, security man, holiday rep, checkpoint official, позволяют с точностью до десятилетия определить время создания сказки и временную отнесенность описываемых в ней событий. В народной сказке, которая воссоздавалась при каждом воспроизведении на протяжении длительного периода времени, такие «временные маячки» не столь очевидны.
- концепт «женщина» в современном британском сказочном дискурсе в значительной степени сохраняет свою традиционную направленность, о чем свидетельствует преобладание апелляций с дополнительным значением «семейно-родственные отношения». В частности, лексическая единица «mother» и ее производные (mum, mummy, mom, mommy, mam) по частоте употребления занимают второе место, уступая лишь номинациям со значением «отец»;
- анализ социального сегмента обнаруживает увеличение числа апелляций к фемининному концепту в подгруппе со значением «положение у власти» и значительное тематическое расширение подгруппы «профессия, род занятий».
Современный сказочный дискурс представлен в британской культуре широким кругом авторов, из которых мы рассмотрели лишь двух, хотя и ярких представителей (J. Rowling, E. Colfer). Возможно, исследования, проведенные с привлечением другого материала, дадут несколько иную картину гендерной концептосферы. Однако в целом полученные нами результаты представляются достоверными, поскольку отражают как специфику жанра литературной сказки, так и объективную картину социальных изменений.
Библиографический список
1. Мамонова, Ю.В. Когнитивно-дискурсивные особенности лексики английской бытовой сказки: автореф. дис. ... канд. филол. наук /
Ю.В. Мамонова. - М., 2004. - 22 с.
2. Акименко, Н.А. Лингвокультурные характеристики англоязычного сказочного дискурса: дис. ... канд. филол. наук / Н.А. Акименко. - Волгоград, 2005. - 193 с.
3. Шустов, М.П. Всякая ли современная сказка то, за что себя выдает? / М.П. Шустов // Литература в школе. - 2006. - № 3. - С. 23-24.
4. Овчинникова, Л.В. Духовно-нравственный и социально-политический смысл литературной сказки / Л.В. Овчинникова // Сказка как предмет исследования: межвуз. сб. науч. статей. - Южно-Сахалинск, 1999. - С. 22-34.
5. Кирилина, А.В. Гендер: лингвистические аспекты / А.В. Кирилина. - М.: Изд-во Институт социологии РАН, 1999. - 180 с.
6. Слышкин, Г.Г. Гендерная концептосфера современного русского анек-
дота / Г.Г. Слышкин // Гендер как интрига познания (гендерные исследования в лингвистике и теории коммуникации). - М.: МГЛУ, 2002 //
http://www.vspu.ru/~axiology/ggs/ggsart2.htm.
7. Палаева, И.В. Реконструкция гендерной концептосферы в картине мира
среднеанглийского периода: автореф. дис. . канд. филол. наук /
И.В. Палаева.- Владивосток, 2005. - 22 с.
8. Демина, М.В. Распределение гендерных ролей в традиционном сказочном дискурсе Британских островов / М.В. Демина // Языковая личность -текст - дискурс: теоретические и прикладные аспекты исследования: материалы международной научной конференции. - Самара: Изд-во Самарский университет, 2006. - Ч. 1. - С. 101-109.
9. Неелов, Е.М. Сказка, фантастика, современность / Е.М. Неелов. - Петрозаводск: Карелия, 1987. - 126 с.
Список источников фактического материала
1. Jacobs, J. English Fairy Tales / J. Jacobs. - Puffin Books. - Printed in England by Clays Ltd, St Ives plc, 1994. - 194 p.
2. Irish Fairy Tales. - Wordsworth Classics. - Printed and bound in Great Britain by Mackays of Chatham plc, Chatham, Kent, 2001. - 232 p.
3. Scottish Folk and Fairy Tales (chosen and edited by Gordon Jarvie). - Penguin Popular Classics. - Printed in England by Cox & Wyman Ltd, Reading, Berkshire, 1997. - 199 p.
4. Rowling, J.K. Harry Potter and the Philosopher’s Stone / J.K. Rowling. - Bloomsbury Publishing. - Printed in Great Britain by Clays Ltd, St Ives plc, 1997. - 223 p.
5. Rowling, J.K. Harry Potter and the Chamber of Secrets / J.K. Rowling. - Bloomsbury Publishing. - Printed in Great Britain by Clays Ltd, St Ives plc, 1998. - 251 p.
6. Colfer, E. Artemis Fowl / E. Colfer. - Miramax Books - Printed in New York, 2003. - 396 p.
7. Colfer, E. Artemis Fowl: The Arctic Incident / E. Colfer. - Miramax Books. - Printed in New York, 2002. - 277 p.
M.V. Dyomina
THE SPHERE OF GENDER CONCEPTS IN BRITISH FOLKTALE DISCOURSE IN DYNAMICS
In the article the British folktale discourse is compared with the British literary fairytale discourse in the terms of gender concepts.
