CC BY
69
УДК 811.161.1+808.2 Д. В. Руднев
Вестник СПбГУ. Сер. 9. 2013. Вып. 3
Г. А. ПОЛЕТИКА-РЕДАКТОР: К ИСТОРИИ ПЕРЕИЗДАНИЯ «КНИГИ МАРСОВОЙ» (1766)
«Книга Марсова» считается первой книгой, изданной в Петербургской типографии, и представляет собой оригинальное соединение «боевых листков и реляций — и искусства в наиболее распространенном тогда виде — гравюре» [1, с. 258-259]. Выполненные А. Шхонебеком, А. Ф. Зубовым, А. И. Ростовцевым в стиле затейливого и виртуозного барокко, гравюры контрастировали со скупым языком и сухими цифрами боевых реляций.
Хотя на заглавном листе издания указан 1713 год, книга, включавшая первоначально «18 основных планов-гравюр с соответствующими реляциями, объявлениями или юрналами (журналами. — Д. Р.)», в последующем «продолжала расти, пополняясь и новыми текстами, и новыми гравюрами о новых победах русского оружия» [2, с. 157-158], и не была закончена даже в 1717 году. По-видимому, работа над изданием продолжалась вплоть до 1721 года, когда типография перешла в ведомство Синода [2, с. 158].
Особенности истории создания «Книги Марсовой» обусловили такую специфическую черту, как различие в составе ее экземпляров: сохранившиеся до нашего времени 11 экземпляров книги отражают разные периоды ее создания. В целом, это не позволяет говорить о тиражности «Книги Марсовой» в общепринятом значении этого слова [1, с. 258].
Большая часть отпечатанных экземпляров «Книги Марсовой» попала в макулатуру, и через полвека после создания это издание уже было библиографической редкостью. Новое издание «Книги Марсовой» было предпринято в типографии Морского кадетского корпуса в 1760-е годы. Издательскую политику корпуса в это время определял главный инспектор Григорий Андреевич Полетика (1723 или 1725-1784). Григорий Полетика, сын значкового товарища Лубенского полка Андрея Андреевича Полетики, в 1735-1745 годы учился в Киево-Могилянской академии, там он овладел немецким, греческим, еврейским и латинским языками. После окончания Киево-Могилянской академии Полетика отправился в Петербург, где в 1746 году, после экзамена по языкам, был определен переводчиком с латинского и немецкого языков при Академии наук и одновременно учеником в Академическую гимназию для обучения математике и французскому языку. В 1748 году он уволился из Академии наук и определился переводчиком в Синод, где позже (с 1760 года) стал выполнять обязанности духовного цензора. Служба в Синоде продлилась до августа 1761 года, когда Полетика вышел в отставку. Через три года, в ноябре 1764 года, он вернулся на службу, заняв пост главного инспектора Морского шляхетного кадетского корпуса.
К моменту поступления в корпус Полетика был хорошо известен как переводчик с древних языков. В 1750-60-е годы он делает переводы трудов Эпиктета
Руднев Дмитрий Владимирович — кандидат филологических наук, доцент, Санкт-Петербургский государственный университет; e-mail: [email protected]
© Д. В. Руднев, 2013
(«Епиктита, стоического философа, Енхиридион и Апофегмы и Кевита Фивейского Картина...»; 1759), Аристотеля (фрагменты из «Политики» и «Риторики» опубликованы в «Ежемесячных сочинениях» за 1757), Ксенофонта («Ксенофонта о достопамятных делах и разговорах Сократовых...»; 1762). Кроме того, в 1762 году он печатает переведенные им «Истинные основания и должности християнския веры.», а в 1763 году издает «Словарь на шести языках» (переработка англо-латинско-гре-ческого словаря Дж. Рея с добавлением перевода статей на русский, французский и немецкий языки). В 1757 году Григорий Полетика написал для «Ежемесячных сочинений» статью «О начале, возобновлении и распространении учения и училищ в России и о нынешнем оных состоянии», эта статья встретила резкое возражение со стороны М. В. Ломоносова и была снята с печати, несмотря на то, что в ее защиту выступил Г.-Ф. Миллер [3; 4].
Служба в Морском шляхетном кадетском корпусе стала наиболее ярким периодом жизни Григория Полетики. Указом Адмиралтейской коллегии он был определен к должности главного инспектора и после принесения присяги 9 ноября 1764 года приступил к исполнению своих обязанностей. Директор Морского кадетского корпуса Иван Логинович Голенищев-Кутузов составил для Полетики служебную инструкцию, определявшую круг его обязанностей, в число которых, помимо контроля над учебным процессом в Морском кадетском корпусе, входил надзор над деятельностью типографии: «смотрение на(д) типографиею в печатании книг и приведение оныя в лучшее состояние поручается ему (ж), чего ради приложить к тому должное старание, что(б) оная всегда в работе обращалась печатанием поле(з)ны(х) для корпуса книг, а притом и и(з)искивать и приохачивать посторонни(х) к отдаванию и(х) переводов или сочинении во оную для напечатания» [5, л. 16 об.].
6 февраля 1766 года канцелярия корпуса расширила полномочия Полетики, поручив ему «переведенныя для общей пользы как корпусным, так и вольным переводчикам книги и печатаемыя в корпусной типографии разсматривать и исправлять в слоге, в правописании и пунктуации», платя за это «от каждой на казенной кошт печатаемой книги за сто ексемпляров . денгами по положенной для продажи цене» [6, л. 73]. Таким образом, на Полетику были возложены обязанности корректора, редактора и частично обязанности издателя: издательские функции главного инспектора сводились к тому, что он отбирал тексты для перевода с целью их последующего издания в корпусной типографии и осуществлял подбор переводчиков.
В Российском государственном архиве Военно-Морского Флота отложились материалы, касающиеся переиздания «Книги Марсовой». В октябре 1765 года в канцелярию корпуса обратился проживавший в Москве отставной капитан-поручик Михаил Сабуров с предложением напечатать в корпусной типографии «Книгу Мар-сову» с имеющегося у него экземпляра 1713 года. Плата за предоставление экземпляра, назначенная Сабуровым, — 100 экземпляров от тиража издания, т. е. обычная плата переводчику или сочинителю книги [6, л. 56-57], что само по себе было необычно. Канцелярия согласилась на условия Сабурова. Книга была напечатана в мае 1767 года тиражом 1200 экз. и обошлась в 1389 рублей 40 копеек [6, л. 60-61]1;
1 Полное название: Книга Марсова или Воинских дел от войск царскаго величества российских во взятии преславных фортификацей, и на разных местах храбрых баталий учиненных над войски его королевскаго величества свейскаго. С перваго Санкт-Петербургскаго 1713 года издания вторым тиснением напечатанная. СПб.: При Мор. шляхет. кад. корпусе, 1766 [7, № 2955].
обещанные экземпляры были отправлены в Москву вместе с предоставленным экземпляром.
Экземпляр «Книги Марсовой» Михаила Сабурова не дошел до наших дней. Во втором издании было 22 гравюры — планы городов и одна гравюра взятия Шлиссельбурга. Из старых гравюр не вошел план битвы у Чудского озера; кроме того, отсутствует план Ниеншанца, хотя юрнал о его взятии включен в книгу. В книгу также включен материал о военных действиях 1713-1714 годов [2, с. 167].
Архивные материалы свидетельствуют о том, что при переиздании «Книги Марсовой» Григорий Полетика произвел правку текста издания 1713 года. 14 марта 1767 года он рапортовал в канцелярию корпуса о том, чтобы ему выплатили вознаграждение за освидетельствование трех книг, среди которых была и «Книга Марсо-ва»: за ее правку он просил заплатить ему 150 рублей [6, л. 77 об.]. На вопрос о том, каков был характер вмешательства в текст первого издания и чем руководствовался Полетика, осуществляя свою правку, мы попытаемся дать ответ ниже.
Сопоставление текста двух изданий «Книги Марсовой» позволяют сделать вывод, что редакторская правка была произведена в области графики, орфографии, морфологии и синтаксиса.
1. Графика.
В области графики издание 1766 года отражает изменения, произошедшие в графической системе русского языка в течение 50 лет, прежде всего — исчезновение одних букв и появление новых. Вопрос о наборе букв и их числе, о том, какие звуки следует передавать какими буквами, являлся остро дискуссионным на протяжении всего XVIII века. Даже академическая среда (а Полетика ориентировался именно на принципы, выработанные в академической типографии) не была едина в этом вопросе: например, совершенно разными были мнения В. Н. Татищева и М. В. Ломоносова о том, какие буквы следует изъять из русской графики, а какие — оставить2. В 1735 году распоряжением Академии наук из алфавита были исключены 2 буквы: буква 8 (зело), которая еще в древности совпала по значению (в результате фонетических изменений) с буквой з (земля), и, во-вторых, буква ^ (кси). В 1758 году Российским собранием при Академии наук новая азбука, получившая название «граж-даницы», была утверждена для набора и издания светских книг. Она включала в свой состав 37 знаков, в том числе — введенные Академией наук для обозначения новых звуков й (и с краткой) и лигатура ю [8] (см. табл. 1).
2. Орфография.
В области орфографии основные изменения коснулись принципов употребления строчных и прописных букв и правописания заимствованных слов (см. табл. 2).
а) В первом издании «Книги Марсовой» отражен тот период в употреблении прописных букв, когда они не имели четкой функциональной нагрузки, в силу чего одни и те же слова могли в одинаковых условиях писаться как с прописной, так и со строчной буквы. К середине XVIII века были выработаны более или менее четкие правила употребления прописных букв, хотя были и спорные ситуации, касающиеся, например, правописания имен прилагательных.
2 Например, в «Российской грамматике» Ломоносова азбука состояла лишь из 30 букв. Из нее были исключены буквы 1, щ, э, й, ю, V.
1713 г. 1766 г.
Графика
Наряду с «1» употреблялась графема «и». Первая употреблялась в середине слова, вторая — в позиции конца слова или начала; ср.: «И наши тдгвъ, что указу во закопыванш уч'тть невозможно: мужественнымъ сердцемъ, прорубя палкадъ, вломтсь къ непрытелю, и оного въ бпгъ обратыи...» В издании 1766 г. графема «и» является основной; графема «1» употребляется только перед гласной; ср.: «И наши видгвъ, что указу въ закопыванш учинить невозможно, мужественнымъ сердцемъ прорубя палисадъ, вломились к непрытелю, и онаго въ бпгъ обратили...»
Используется графема «и» или «1» для передачи звука <ф>: «Послп первой акцги»; «По томъ преображенскои и семеновской полки, да баталгонъ астраханской....» В издании 1766 г. для передачи звука «ф» используется графема «й»: «Послп первой акцги»; «Потомъ преображенской и семеновской полки, да баталгонъ астраханской...»
Графема «з» употребляется наряду с «8»: «Въ которои хотя и зпло жестоко въ огнп оба вогска бглгсь.» В издании 1766 г. употребляется только «з»: «...в которой хотя и зпло жестоко въ огнп оба войска бились...»
В издании 1713 г. широко употребляется графема «ф»; в некоторых случаях употребляется графема «0»: «.которымикомандовал генералъмардовелтъ.»; «и так порядочно учредясь, стали цплымъ фрун-томъ протгвъ непригятелского фрунту...» В издании 1766 г. употребляется «ф»: «...которыми командовалъ Генералъ Мардофелтъ.»; «И такъ, порядочно учредясь, стали цплымъ фрунтомъ противъ непргятелскаго фрунта...» Впрочем, изредка (видимо, по недосмотру) встречается «0»: «Брегадира Оастмана»
Употребляется графема «£»: «... гдп са^онскоевогско было.»; «опра^гнъ (полкъ)» Графема «£» отсутствует и последовательно заменяется сочетанием «кс»: «.гдп саксонское войско было.»; «опраксинъ (полкъ)»
Наряду с графемой «е» используется «э»: «къ городу элбингу» Используется только графема «е»: «къ городу Елбингу»
Встречается графема «и»: «... которая бытгемъ въ саронги, немалои страхъ въ еиропп чгнгла.» Ср.: «... которая бытгемъ в Саксонии, не малой страхъ в Европе чинила.»
Достаточно часто встречается написание «1а», унаследованное из предшествующей эпохи: «Въ Кгршхолмп гдп была старая фортеща...» Более или менее регулярно ему соответствует написание «1я»: «Въ Киршголмп, гдп была старая фортещя...»
Таблица 2. Употребление строчных и прописных букв
1713 г. 1766 г.
В издании 1713 г. в начале предложения встречается употребление как строчных, так и прописных букв. Начало предложения оформляется только при помощи прописных букв.
Колебание наблюдается при употреблении прописных и строчных букв в именах существительных: а) в именах собственных; б) в названиях воинских званий и титулов; в) в заимствованных словах; г) прописная буква употребляется в названии месяцев. В издании 1766 г. прописная буква всегда пишется: а) в именах собственных; б) в названиях воинских званий и титулов; в) в названиях национальностей («съ 1000 Поля-ковъ и Волоховъ»); г) в названиях месяцев.
Имена прилагательные достаточно часто пишутся с прописной буквы: «Королевское велгчество полскои» Имена прилагательные, за исключением нескольких слов, пишутся всегда со строчной буквы: «королевское Велгчество полской»
б) В ходе редакторской правки Григорий Полетика в одних случаях устранял вариативность написания заимствованных в петровскую эпоху слов, а в других случаях производил замену устаревшего написания на более современное. В обоих случаях руководящим был этимологический принцип. Приведем ряд примеров, в которых первое написание отражает издание 1713 года, а второе написание — издание 1766 года: отака, атака — атака; отъютантъ, адъютантъ — Адъютантъ; артилергя, артиллергя — артиллергя; паратъ, парадъ — парадъ; магоръ, маеоръ — Маеоръ; салдатъ — солдатъ; лгнгя — линея; окордъ, акордъ — аккордъ; Фартецгя, фортецгя — фортецгя; репортовать — репортовать, раппортовать; правгантъ — провиантъ; команда — комманда; блакада — блокада; Сгкурсъ, сгкурсъ — сикурсъ; Лаблаторгя — лабораторгя; карабль, корабль — корабль; Алярм(а) — аларм; ло-зункъ — лозунгъ; комендантъ, камендантъ — Коммендант; 1уль, 1унь — 1юль, 1юнь; контрошкарпъ — контрескарпъ; аванжгровать — авансировать; пороль, пароль — пароль и др.
Помимо заимствованных слов, правке подверглось написание некоторых русских слов, например: больши — больше; да бы — дабы; тысяча (реже тысяща) — ты-сяща (реже тысяча); (не)мочно — (не)можно; казакъ — Козакъ; будучие — бывшие; штидесятъ — шестидесятъ; итти — ити; счастье — щастье; междо — между и др.
3. Лексика и грамматика
Хотя многие слова и многие конструкции во времена Полетики уже архаизировались, в ходе редактирования текста он не производил их замену. В этом, как нам представляется, проявлялось огромное уважение к переиздаваемому тексту. Мы не выявили никаких лексических замен, что же касается грамматической правки, то она сводится к нескольким аспектам.
а) В области морфологии значительной правке подверглось правописание окончаний существительных, прилагательных, глаголов. Правка, произведенная Григорием Полетикой, отражала несколько процессов, прошедших в письменном языке в течение первой половины XVIII века, а именно: сокращение вариативности, стилистическое размежевание вариативных форм и уход из употребления отдельных морфологических форм (табл. 3).
Таблица 3. Правописание окончаний
1713 г. 1766 г.
Существительные мужского рода в Р. п. и Пр. п. ед. ч. имеют окончание -у. Например: «(а въ транжаменту оставлены генералъ магоръ и полковнгкъ отъ артглерги ггнтеръ...»; «(кото-рои оставя болшую часть своего багажу наскоро къ днепру бпжалъ)» В издании 1766 г. в одних случаях окончание оставляется как в первом издании, в других случаях заменяется на окончание -а (Р. п.) или -Ъ (Пр. п.). Например: «(а в транжаментп оставлены Генералъ-Маеоръ и Полковникъ отъ артиллерги Гинтеръ...»; «(которой оставя болшую часть багажа наскоро къ Днтру бпжалъ)»
Широко используется окончание -ы у существительных среднего рода в форме Им п. мн. ч.: «... посадя всю пехоту на суды...» У некоторых существительных среднего рода в форме Им. п. мн. ч. окончание заменяется на современное: «... посадя всю пехоту на суда.»
1713 г. 1766 г.
Широко используется старое окончание на -и / -ы у существительных мужского рода в форме Тв. п. мн. ч., например: «... купно со многгми полковнгки и иными полковыми и ротными офгцеры.» Старое окончание, как правило, воспроизводится в тексте 1766 г. Лишь в редких случаях окончание -и /-ы заменяется на окончание -ами. Например: «. купно со многими Полковники и иными полковыми и ротными Офицеры...»
В окончании прилагательных мужского рода в форме Р. п. ед. ч. встречаются варианты -ого / -аго / -ова (окончания расположены в порядке убывания): «(которои сзади шелъ короля швецкого)» Наиболее распространенным является окончание -аго. Окончания -ого и -ова встречаются в качестве ошибки и недосмотра. Например: «(которой сзади шелъ Короля шведскаго)»
Правописание прилагательных мужского, среднего и женского рода в Им. и В. п. мн. ч. недостаточно упорядоченно: встречаются окончания как -ые, так и -ыя. Например: «... и увидпвъ помянутые непр'гятелсте 2 морсте судна къ устью невскому пр'гшедшш...»; «пушки мпдные» В издании 1766 г. окончание -ые регулярно употребляется у слов мужского рода в форме Им. п. мн.ч. В остальных случаях употребляется окончание -ыя. Например: «... и увидпвъ помянутыя непр'гятелскм 2 морскм судна къ устью невскому пришедшм...»; «пушкимпдныя»
Личные формы и инфинитив возвратных глаголов оканчивался на -тца. Реже употреблялись формы на -тся, -ться. Например: «Сгя вгкторгя часъ отъ часу умножаетца...»; «И въ томъ мпстп велпно ему окопатца...» Последовательно используются формы на -тся, -ться. Например: «Сгя викторгя часъ отъ часу умножается.»; «...и въ томъ мпстп велпно ему окопаться...»
Встречаются формы инфинитива на -ти: «.Но горнъ съ нгмъ вгдпткя не похотшъ.» В переиздании эти формы сохраняются: «.но Горнъ съ нимъ видптися не похотшъ...»
В прилагательных сочетание суффикса -ск- с согласным основы «т» или «д» передается как -цк-. Реже употребляется современное написание. Например: «По томъ пргшли 2 швецкге корабля...» Суффикс -ск- не сливается с согласным основы «т» или «д»: «По томъ пришли 2 шведскге корабля...»
б) В области синтаксиса в некоторых случаях Полетика изменял падеж имени существительного при глаголе, отражая произошедшее изменение глагольного управления (табл. 4). Например: Таблица 4. Глагольное управление
1713 г. 1766 г.
«...дробомъ по нашхъ стрпляли.»; «...на ко-торомъ пять непргятелскгхъ пушекъ обрпли, которыхъ поворотя чрезъ брешъ въ ворота стрплять почали...» «... дробомъ по нашимъ стрпляли.»; «.на ко-торомъ пять неприятелскихъ пушекъ обрпли, которыя поворотя чрезъ брешъвъ ворота стрплять почали.»
Но чаще синтаксическая правка сводилась к тому, что Полетика изменял синтаксическое членение фразы, объединяя короткие фразы в издании 1713 года в более сложные построения в издании 1766 года, но избегая, однако, более серьезного вмешательства в структуру фразы, в порядок следования частей и др. (табл. 5). Например:
Таблица 5. Синтаксическое членение фразы
1713 г. 1766 г.
«Въ 29 день Господгнъ капгтанъ бомбардирскои, и при немъ будучге, со взморья возвратилгсь въ обозъ. въ которое время въ шанцахъ наши поъ командою маеора кгрхг на будучге, увгдя огнь въ городп, по пргказу залфъ дали». «Въ 29 день господинъ Капитанъ бомбардирской, и при немъ бывшге возвратились въ обозъ, в которое время въ шанцахъ наши подъ командою Маеора Кирхи на бывшге, увидя огнь в городп, залфъ дали».
«АВГУСТА ВЪ 16 ДЕНЬ. ¡ванегородскои комен-дантъ по учгненнои пересылкп здался на дого-воръ. I выпущенъ гварнизонъ безъ знаменъ и ба-рабановъ съ ружьемъ. I провожена часть его по желангю ихъ сухгмъ путемъ, а другая моремъ на судахъ въ ревель, третия въ выборхъ». «Августа въ 16 день. ¡ваногородской Коммен-дантъ, по учиненной пересылкп, здался на дого-воръ, и выпущенъ гварнизонъ безъзнаменъ и ба-рабановъ съ ружьемъ, и провожена часть его по желангю ихъ сухимъ путемъ, а другая моремъ на судахъвъ Ревель, третия въ Выборгъ».
«... и на ономъ полп вспми людми на обп стороны въ главнои бои вступили. которои непрестанно пребывалъ начавшгися часъ послп полудни, даже до пятаго часу». «... и на оном полп вспми людьми на обпстороны въ главной бой вступили, которой непрестанно пребывал, начавшися часъ послп полудни, даже до пятаго часа».
Синтаксис русского письменного языка за первую половину XVIII века претерпел ряд важных изменений. Существо этих изменений прекрасно сформулировал К. С. Аксаков в своей диссертации, посвященной М. В. Ломоносову: по его словам, до Ломоносова письменный язык представлял собой «пишущийся разговор» и отражал особенности построения устной речи. Такая «фраза, при отсутствии твердой, постоянной мысли, вполне ею владеющей, является всегда легкою, незамкнутою, открытою... Здесь совершенно наращение и убавление, установленное случайностью сферы; такая фраза есть фраза неорганическая, собственно разговорная» [9, с. 295]. Издание «Книги Марсовой» 1713 года отражает именно такой способ синтаксической организации текста. В середине XVIII века принципы синтаксической организации письменной речи меняются, в этой речи, по словам того же Аксакова, «слово ждет, пока сомкнется вся она (фраза. — Д. Р.), совокупит в одно целое все свои части, где слова должны помниться, пока предстанут в общем строении, — следовательно, неудобной для разговора, где часто глубоко, подолгу обдумывается выражение; такая фраза есть фраза органическая. Здесь встречаем мы эту твердую, незыблемую, так называемую тяжелую конструкцию, она вполне конкретно являет мысль, общее в слове» [9, с. 296].
Полетика, по-видимому, прекрасно осознавал архаичность синтаксической организации «Книги Марсовой», но не считал для себя возможным серьезное вмешательство в структуру фразы и потому ограничивался тем, что производил объединение (реже разделение) речевых отрезков, разделенных точкой, в более сложные построения, которые хотя бы внешне (но, конечно, не внутренне) больше соответствовали особенностям построения письменного текста во второй половине XVIII века.
Выводы
1. Относительно особенностей первого издания «Книги Марсовой» следует отметить, что графически она отличалась от тех правил, которые были введены петровской азбукой 1710 года (использование графем «и», «0», «1», «8»). Это издание
характеризуется, как и другие издания того времени, неупорядоченностью орфографии. За полвека, прошедшие с момента первого издания «Книги Марсовой», правописание многих заимствованных слов стабилизировалось. Полетика при выборе одного из вариантов следует этимологическому принципу, поэтому использует в качестве нормативных написание «аттака», «аккорд», «комманда», «Коммендант», «раппортовать» и т. д. В этом проявился его филологический опыт (в частности, как издателя «Словаря на шести языках»).
2. Полетика отказывается использовать прописные буквы при наборе прилагательных. Использование прописных букв являлось одной из спорных тем у филологов в середине XVIII века, о чем упоминает в своих филологических произведениях Сумароков. Использование прописных букв Полетикой четко прослеживается при наборе титулов, воинских должностей и званий, в именах собственных, названиях месяцев, названиях национальностей. Установление единообразия в написании было важным достижением типографской деятельности филологов XVIII века. То, что сейчас кажется привычным и само собой разумеющимся, не было таким в XVIII веке: типографской практике противопоставлялась мощная струя деловой традиции со своими правилами, во многом напоминавшими особенности языка первого издания «Книги Марсовой». Деловая традиция существовала параллельно книжной традиции и подпала под влияние последней лишь на рубеже XVIII-XIX веков.
3. При всей свободе, которая отмечается у издателей и редакторов XVIII века по отношению к издаваемому тексту, в случае «Книги Марсовой» Полетика был чрезвычайно сдержан в правке языка ее первого издания. По сути дела, его правка ограничилась некоторым обновлением языка, но совершенно не затрагивала основы языка — его синтаксиса. Такое отношение к тексту, видимо, свидетельствует о том, что для Полетики данное произведение относилось к числу сакральных текстов новой русской культуры, активное вмешательство в язык которого было недопустимо. В области синтаксиса правка ограничивалась объединением более коротких фраз в развернутые синтаксические построения (в этом можно видеть влияние новой эпохи, характеризующейся развернутыми синтаксическими построениями). В области морфологии редакторская правка сводилась к замене отдельных грамматических форм существительных и прилагательных. Интересно при этом отметить, что Полетика достаточно лояльно относится к устаревшим формам, которые приобрели признак книжной, высокой культуры (инфинитив на -ти, существительные мужского рода Тв. п. мн. ч. на -и / -ы), однако те устаревшие формы, которые приобрели оттенок разговорно-просторечной стихии, им заменяются достаточно активно (формы Р. п. и Пр. п. существительного муж. рода на -у). Замене подлежали и формы, которые оценивались как канцеляризмы (прилагательные на -цкой, личные формы и инфинитив возвратных глаголов на -тца).
В целом же редакторская правка Полетики отражает два основных принципа, которыми он в данном случае руководствовался: максимально бережное отношение к очень важному в культурном отношении тексту «Книги Марсовой» и некоторое олитературивание этого текста, приближение его к литературным текстам второй половины XVIII века. Последнее, в свою очередь, проявлялось в очищении текста «Книги Марсовой» от явлений деловой речи, которая в петровскую эпоху была тесно связана с литературной культурой, но в середине XVIII века ей скорее противопоставлялась.
Литература
1. Жирков Г. В. «Книга Марсова» — недооцененный шедевр первой типографии России // Триста лет печати Санкт-Петербурга: Материалы международной научной конференции. Санкт-Петербург. 11-13 мая 2011 года. СПб.: ГМИ СПб, 2011.
2. Мурзанова М. Н. «Книга Марсова» — первая книга гражданской печати, изданная в Петербурге // Труды Библиотеки АН СССР. Т. 1. М.; Л., 1948. С. 156-168.
3. Модзалевский В. Полетика Г. А. // Русский биографический словарь. Т. 14. (Плавильщиков — Примо). СПб., 1905. С. 321-324.
4. Шишкин А. Б. Полетика Григорий Андреевич // Словарь русских писателей XVIII века. Вып. 2 (К-П). СПб., 1999. С. 457-459.
5. Российский государственный архив Военно-Морского Флота. Ф. 432. Оп. 1. Д. 10.
6. Российский государственный архив Военно-Морского Флота. Ф. 432. Оп. 1. Д. 17.
7. Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. 1725-1800. М., 1962-1967. Т. 1-5.
8. Григорьева Т. М., Осипов Б. И. Русское письмо от старой азбуки до современного алфавита // Русский язык в школе. 2002. № 2. С. 77-82.
9. Аксаков К. С. Ломоносов в истории русской литературы и русского языка // Аксаков К. С. Полное собрание сочинений. М.: Тип. ун-та, 1875. Т. 2.
Статья поступила в редакцию 10 сентября 2013 г.
