CC BY
33УДК 008.2:316.6:101.1
DOI: 10.24412/1999-625X-2023-188-82-86
5.7.6. Философия науки и техники
Future orientation как одно из направлений современных исследований будущего
Елена Владимировна Рочняк
кандидат философских наук, доцент кафедры философии и истории 1, И lero1981@yandex.ru 1 Горловский институт иностранных языков (Горловка, Россия)
В статье анализируется ориентация на будущее (future orientation) как одно из направлений относительно новой, но стремительно набирающей популярность области комплексных междисциплинарных фьючерсных исследований — исследований будущего (futures studies). Рассматриваются нейропсихологические основы ориентации на будущее, в том числе их общность с механизмами памяти, показываются особенности употребления понятия «ориентация на будущее» в англоязычных (прежде всего, психологических и социологических) и русскоязычных научных исследованиях. В работе акцентируется, что феномен ориентации на будущее не имеет на сегодняшний день философского осмысления, хотя потребность в этом имеется.
Ключевые слова: future orientation, ориентация на будущее, futures studies, исследования будущего,
фьючерсные исследования, футурология
Для цитирования: РочнякЕ. В. Future orientation как одно из направлений современных исследований будущего // Научный вестник Омской академии МВД России. 2023. Т. 29, № 1(88). С. 82-86.
Future Orientation as One of the Areas of Modern Researches of the Future
Elena V. Rochnyak
Candidate of Science in Philosophy, Associate-Professor at the chair of Philosophy and History 1, И lero1981@yandex.ru
1 Gorlovka Institute of Foreign Languages (Gorlovka, Russia)
The paper examines future orientation as one of the areas of a relatively new field in the complex interdisciplinary futures studies, which is increasingly gaining the popularity. Under consideration is neuropsychological basis for future orientations, including its similarity to mechanisms of memory, peculiarities of applying the term "future orientation" in English (primarily, psychological and sociological ones) and Russian scientific studies revealed. It is emphasized that the phenomenon of future orientation does not have philosophical comprehension, though such a necessity exists.
Keywords: future orientation, researches of future, futures studies, futurology
Citation: Rochnyak E. V. Future Orientation as One of the Areas of Modern Researches of the Future. Scientific bulletin of the Omsk Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2023. Vol. 29, No 1(88). Pp. 82-86 (In Russ.).
Введение
Человеческое поведение определяется не только прошлым — опытом, не только нынешним — ситуативными стимулами, подробно анализируемыми бихевиоризмом, но и будущим — тем, что на первый придирчивый взгляд не существует, но на самом деле может быть важнее для человека, чем все реалии его настоящего. Человек способен пренебрегать имеющимся во имя воображаемого. Способен отвергать настоящее и возражать, приносить в жертву, чтобы воплотить то, о чем он мечтает. Человеческое поведение — проявление не только причинно-следственных связей на базе прошлого, но и ответ на зов из будущего.
Исследования будущего (futures studies — где множественное число подчеркивает многовариант-
ность подходов) — это относительно новая область комплексных междисциплинарных исследований, концептуализировавшаяся в последние десятилетия ХХ в. и включающая систематические и целенаправленные размышления об альтернативных вариантах будущего. На сегодняшний день исследования будущего (futures studies) и стратегическое предвидение (strategic foresight), по данным британо-пакистанского футуролога и мусульманского общественного деятеля З. Сардара [1], являются наиболее часто используемыми академическими терминами в англоязычном мире для обозначения изучения будущего. При этом термин «исследования будущего» выступает альтернативой термину «футурология». В отличие от футурологии, целью которой является
© Рочняк Е. В., 2023
82
предсказание будущих событий, исследования будущего акцентируют внимание на настоящем как основе будущих изменений.
Основными направления, входящими в исследования будущего (futures studies), являются:
— исследование осознания будущего (Futures ransciousness);
— исследование ориентации на будущее (Future orientation);
— исследование отношений к отдаленной временной перспективе (Prospective attitude);
— исследование осознания связи настоящего и ближайшего будущего (Prospection);
— исследование способности к формированию образа объекта в целях воздействия на него (Projectivity);
— исследование фьючерсной грамотности (Futures literacy);
— исследование способности к предвосхищению (Anticipation);
— исследование готовности к принятию различных вариантов будущего (Disposition).
Целью данной статьи является не обзор указанных выше направлений, а более подробное рассмотрение одного из них, а именно — ориентации на будущее (future orientation).
Нейропсихологические основы ориентации на будущее
У немецкого психолога и социолога Г. Тромм-сдорф встречаем определение, согласно которому ориентация на будущее — это многомерная когнитивно-мотивационная система, включающая субъективную длительность временной перспективы, оценку и сопоставление возможностей, мотива-ционные и аффективные аспекты [2, р. 381]. Подобного мнения придерживается и американский антрополог Т. В. Дикон [3, р. 113], считающий ориентацию на будущее одним из самых продвинутых и уникальных когнитивных достижений нашего филогенеза.
Ориентация на будущее выражается в склонности людей к планированию, размышлениям о будущем, обсуждению различных вариантов развития событий [4, р. 7]. В психологии изучение ориентации на будущее позволяет выяснить глубинные причины оптимизма или пессимизма по отношению к будущим событиям, помогает выделить причины заинтересованности или безразличия по отношению к будущему как на уровне отдельной личности, так и целых культур.
Согласно исследованиям в сфере психологии, ориентация на будущее как совокупность мыслей, планов, мотивов, надежд и чувств по поводу будущего является врожденной и эволюционно обусловленной, причем характерной не только для человека, но и для
всех живых существ. В частности, шведский нейроби-олог Г. Хесслоу и его коллеги по Лундскому университету в принципе рассматривают мозг как симулятор окружающей среды, делающий предсказания [5, р. 71]. Именно предвидение будущих результатов и возможность влияния на них лежат в основе познания и, вероятно, являются основной причиной эволюции человека как представителя homo sapiens.
Теоретические корни большей части современных психологических исследований предвидения лежат в исследованиях памяти. Так, в 1972 г. канадский психолог Э. Тульвинг [6] выдвинул теорию о семантической и эпизодической памяти. Семантическая память — это наша база абстрактных, обобщенных социумом знаний о мире, переданных посредством языка или невербальных культурно обусловленных текстов. Эпизодическая же память получает и хранит информацию о структурированных во времени событиях, а также о пространственно-временных отношениях между ними, т. е. о том, что произошло, где и когда. Эпизодическая память не только ориентирована на прошлое, но и позволяет создавать возможные варианты будущих событий. Таким образом именно память позволяет нам мысленно путешествовать во времени [7, р. 8].
С таким подходом согласны новозеландские психологи Т. Саддендорф и М. Ч. Корбаллис [8], доказавшие аналогичность природы эпизодической памяти и эпизодического предвидения. Многочисленные данные американских, английских и новозеландских ученых свидетельствуют о том, что эпизодические воспоминания — это просто реконструкция прошлых событий, а не точное воспроизведение того, что произошло [9]. Эпизодические прогнозы, очевидно, также являются конструкциями, основанными на предыдущих входных данных. Как мы уже упоминали, между этими двумя типами конструкций существует значительное механистическое совпадение.
Американский психолог и нейробиолог С. Б. Кляйн [10] отмечает, что сами воспоминания предназначены для будущего; размышления о прошлом без каких-либо последствий для будущего не имеют смысла. Воспоминания гарантируют, что человек действует надлежащим образом, когда текущая ситуация напоминает прошлую; что-то в текущей ситуации должно вызвать пробуждение памяти. Таким образом, воспоминания выступают частью ориентированного на будущее познания, поскольку они заставляют нас действовать таким образом, который влияет на будущий результат.
Таким образом, если и память, и предвидение являются неточными конструктами прошлых впечатлений и если воспоминания — это часть ориентированного на будущее познания, различие между
памятью и предвидением стирается. Это поднимает вопрос о подсказке: то есть что-то в текущей ситуации (например, окружение, внешние физические условия, психическое или физиологическое состояние, имеющиеся цели) должно способствовать извлечению из памяти эпизодического конструкта, что говорит о функциональной значимости подобного механизма поиска. Данный вывод был подтвержден результатами совместных исследований Э. Тульвин-га и Д. М. Томпсона [11], которые обнаружили, что воспоминания с большей вероятностью активируются, когда контекст во время кодирования совпадает с контекстом при воспроизведении, при этом организм полностью лишается представления о тем-поральности конструкта.
Размышляя над этим фактом, М. Осват и Х. Мартин-Орда из Лундского университета (Швеция) приходят в своей статье к выводу, что «резкое различие между памятью и предвидением — прошлым и будущим — основано больше на народной психологии, самоанализе и культурных конструктах времени, чем на каких-либо четких, объективно идентифицируемых процессах темпоральности» [12].
Они также считают, что без знаний, хранящихся в семантической системе нашей памяти, эпизодические конструкции были бы бессмысленны, более того, они вообще не сложились бы. Именно взаимодействие семантической и эпизодической памяти лежит в основе беспрецедентных способностей человека к предвидению. Их выводы подтверждаются результатами недавних нейроисследований, показавших, что сети семантической и эпизодической памяти действительно перекрываются [13]. Это эмпирически подтверждает, что семантическое знание присуще эпизодическим конструкциям и что семантическая система играет ключевую роль в ориентированном на будущее познании [14]. Иначе говоря, для ориентированного на будущее познания людям необходимы семантическая и эпизодическая системы в комплексе.
Future orientation в рамках возрастной психологии и социологии
Наиболее часто термин «ориентация на будущее» (future orientation) используется в современной возрастной психологии и социологии.
В рамках возрастной психологии акцентируется, что ориентацию на будущее можно идентифицировать уже в младенчестве, однако с возрастом она усиливается и достигает своего максимума в юности. Именно для подростков старшего возраста и молодых людей до 25 лет характерна наивысшая ориентированность на будущее, о чем свидетельствуют повышенное отложенное удовлетворение, менее фаталистические убеждения и более высокая мотивация, временная перспектива и планирование
[15, р. 459]. Разный социокультурный опыт, происхождение и когнитивные навыки людей приводит к тому, что возраст достижения пика ориентации на будущее может различаться [16]. Однако общими для всех в списке надежд и опасений на будущее являются представления из четырех жизненных сфер: образование, работа и карьера, брак и семья (родные и близкие), образ «Я» («Я»-концепция). Значительно реже упоминается коллектив/сообщество (т. е. деревня, страна, нация) [17, р. 309].
С точки зрения социологии изучается непосредственно ориентация на будущее в различных обществах. При этом в качестве составляющих ориентации рассматривают: размышления о будущем, применение регулярных социальных приемов для ограничения его неопределенности, действия, предпринимаемые в интересах будущего, и ожидания относительно будущего [18, р. 230]. Еще в 1987 г. в качестве результата реализации японского проекта под названием «Карты будущего для японской молодежи» как части подготовки отчета «Цели человечества» для Римского клуба, С. Итоу опубликовал статью «Ориентация на будущее и внутренний предел молодых японцев» [19, р. 82]. В ней автор на основании контент-анализа, проведенного в 1983-1984 гг. в отношении молодых японцев и их взглядов на систему образования, делает вывод, что разрыв между поколениями оказался больше, чем ожидалось. Спустя семь лет в статье Э. Новаки, Э. Хи-дег и И. Каппетера [20, р. 759], представляющих Будапештский университет, анализируется ориентации на будущее в группах здоровых людей и пациентов, в результате чего делается вывод о значительном несоответствии между интересом к будущему граждан Венгрии и действиями, совершаемыми ими для будущего. А в 2020 г. социологами П. ван дер Дуином, П. Лодде-ром и Д. Снайдерс [21] была изучена ориентация на будущее голландских граждан, итогом чего стал вывод о нежелании тратить время на размышления об отдаленном будущем, пессимизме и приземленности респондентов.
В современных работах по социологии акцент делается, прежде всего, на культурных различиях при ориентации на будущее. Так, по результатам исследований в рамках проекта GLOBE (Global Leadership and Organizational Behavior Effectiveness — Глобальное лидерство и эффективность организационного поведения) — уникального крупномасштабного исследования культурных практик в 150 странах, который был начат еще в 1991 г. и продолжается по сей день — было определено, что представители культуры, ориентированной на будущее, склонны ценить творческое мышление и новые идеи. Они верят, что будущее можно контролировать или влиять на него с помощью нынешних решений, жертвуют сиюминутными удовольствиями и удовлетворением
в пользу долгосрочного успеха и процветания [22]. Следствием ориентации на будущее является более высокий уровень адаптивности, интеллектуальной гибкости, оптимизма и уверенности в себе представителей таких культур, что позволяет им быть более конкурентоспособными на мировом рынке, что в свою очередь ведет к повышению уровня ВВП на душу населения в таких странах.
Культуры, ориентированные на будущее, имеют высокий темп жизни, крайне чувствительны к распределению времени, которое воспринимается как ресурс, имеющий свою стоимость. Следовательно, время, не занятое какими-либо действиями, представляется потраченным впустую. Классическим примером подобных культур выступают американская, немецкая, швейцарская и весь англосаксонский мир плюс Япония. Культур же, ориентированных на прошлое, гораздо больше, однако они имеют значительно меньший вес на мировой экономической арене. Сюда относят большинство стран Азии, Южной Америки и Южной Европы, Севера Африки. Существуют также так называемые вневременные культуры, «выпавшие» из цивилизационного процесса, классическим примеров которых является племя Пираха из Амазонии. В языке представителей данного племени нет грамматических конструкций для обозначения прошлого и будущего, так как в их сознании существует только настоящее. Если они не могут что-либо объяснить, то это перестает для них существовать.
В исследовательской статье таиландских ученых Н. Шривисала, К. ЛекСанорана и К. Буккавесы [23] на основании данных по 16 странам за период 2010-2018 гг. демонстрируется значительное положительное влияние ориентированных на будущее культурных установок на уровень национальных сбережений. Коллектив авторов из Медицинской школы Университета Питтсбурга (Пенсильвания, США) [24] в своей работе рассматривает ориентацию на будущее как сквозной фактор защиты от множественных форм насилия, в частности, межличностного, общественного и сексуального насилия в отношениях. А китайские социолингвисты Ц. Чжу, С. Ху, Ц. Ванг и С. Чжэн [25] рассматривают, каким образом языки, грамматика которых подчеркивает будущее, способствуют пониманию сложных климатических проблем на уровне общественного и индивидуального сознания. Полученные ими данные указывают на
важную роль, которую субъективная ориентация на будущее играет в восприятии и решении глобальных экологических проблем.
«Ориентация на будущее» в русскоязычных научных исследованиях
В русскоязычных научных исследованиях термин «ориентация на будущее» появился уже после 2000-х гг. и в подавляющем большинстве случаев используется при изучении психологических особенностей временных ориентаций, базирующихся на адаптированной методике Ф. Зимбардо (Zimbardo Time Perspective Inventory) по измерению пяти временных перспектив: негативное прошлое, гедонистическое настоящее, будущее, позитивное прошлое и фаталистическое настоящее. Среди подобных работ можно назвать диссертационные исследования Е. В. Забелиной [26], А. С. Ковдры [27], О. Н. Поповой [28], С. В. Рызовой [29], А. Сырцовой [30], а также научные статьи Е. М. Вечкановой [31], С. М. Зининой [32], С. А. Кузнецовой [33], И. А. Куруся [34] и др. Иначе говоря, ориентация на будущее не исследуется отдельно и целенаправленно, а только в связи с изучением других психологических феноменов.
Заключение
Таким образом, мы видим, что термин «ориентация на будущее» может означать разные понятия в разных контекстах, однако в значительной части работ он так или иначе связан с исследованиями в области психологии, в том числе отраслевой. В философии же на сегодняшний день нет не только фундаментальных, но даже более или менее значимых трудов по осмыслению ориентации на будущее как отдельного феномена или как части более общих исследований будущего. Потребность в этом назрела, так как максимально объединяющим и задающим векторы дальнейших исследований является безусловно философский подход, ведь именно универсализм как стремление к целостности и полноте знания, его всесторонности и всеохвату выступает ведущей парадигмой философии. При этом стоит согласиться с К. Марксом и Р. Рорти, что задача философов — не столько объяснить преемственность между прошлым и будущим (в нашем случае — между настоящим и будущим), сколько помочь сделать их отличными друг от друга [35].
Список литературы
1. Sardar Z. The Namesake: Futures; futures studies; futurology; futuristic; Foresight — What's in a name? // Futures. 2010. 42 (3).
2. Trommsdorff G. Future orientation and socialization // International Journal of Psychology. 1983. No. 18 (1-4).
3. Deacon T. W. Incomplete nature: how mind emerged from matter. NY: WW. Norton & Company. 2012.
4. Seginer R. Future orientation: A conceptual framework // R. Seginer (Ed.). Future orientation. Boston, MA: Springer US, 2009.
5. Hesslow G. The current status of the simulation theory of cognition // Brain Research. 2012. 1428.
6. Tulving E. Episodic and semantic memory // Organization of memory (eds , Tulving E& Donaldson W), NY: Academic Press. 1972.
7. Tulving E. Memory and consciousness // Canadian Psychology. 1985. Vol. 26. No. 1.
8. Suddendorf T., Corballis M.C. Mental time travel and the evolution of the human mind // Genetic Social and General Psychology Monographs. 1997. Vol. 123.
9. Schacter D. L, Addis D. R., Hassabis D, Martin V. C, Spreng R. N. & Szpunar K. K. The future of memory: remembering, imagining, and the brain // Neuron. 2012. Vol. 76.
10. Klein S. B. The temporal orientation of memory: it's time for a change of direction // Journal of Applied Research in Memory and Cognition. 2013. Vol. 2.
11. Tulving E., Thompson D. Encoding specificity and retrieval processes in episodic memory // Psychological Review. 1973. Vol. 80.
12. Osvath M., Martin-Ordas G. The future of future-oriented cognition in non-humans: theory and the empirical case of the great apes // Philosophical Transactions of The Royal Society B Biological Sciences. 2014. Vol. 369 (1655).
13. Binder J. R., Desai R. H., Graves W. W. & Conant L. L. Where is the semantic system? A critical review and meta-analysis of 120 functional neuroimaging studies // Cerebral Cortex. 2009. Vol. 19.
14. Irish M., Piguet O. The pivotal role of semantic memory in remembering the past and imagining the future // Frontiers in Behavioral Neuroscience. 2013. Vol. 7(27).
15. Johnson S. R. L., Blum R. W., Cheng T. L. Future orientation: A construct with implications for adolescent health and wellbeing // International Journal of Adolescent Medicine and Health. 2014. Vol. 26 (4).
16. Seginer R. Future orientation: Developmental and ecological perspectives. NY: Springer, 2009.
17. Seginer R., Hoda H.-K. Adolescent passage to adulthood: Future orientation in the context of culture, age, and gender // International Journal of Intercultural Relations. 1998. Vol. 22 (3).
18. Hideg Ё., Novaky Ё. Changing attitudes to the future in Hungary // Futures. 2010. Vol. 42.
19. Itow Sh. Future orientation and inner limit of young Japanese people // Futures. 1987. Vol. 19.
20. Novaky E., Hideg E., Kappeter I. Future orientation in Hungarian society // Futures. 1994. Vol. 26.
21. Duina P. van der, Lodderb P., Snijders D. Dutch doubts and desires. Exploring citizen opinions on future and technology // Futures. 2020. Vol. 124. 102637.
22. Thompson S. Future Orientation Culture // AZcentral. Part of the USA today network. URL: https:// yourbusiness.azcentral.com/future-orientation-culture-11276.html (дата обращения: 07.03.2022).
23. Srivisala N., LekSanoran K., Bukkavesa K. National culture and saving: How collectivism, uncertainty avoidance, and future orientation play roles // Global Finance Journal. 2021.Vol. 50. 100670.
24. Khetarpal S. K., Szoko N., Ragavan M. I., Culyba A. J. Future Orientation as a Cross-Cutting Protective Factor Against Multiple Forms of Violence // The Journal of Pediatrics. 2021. Vol. 235.
25. Zhua J., Hu S., Wang J., Zheng X. Future orientation promotes climate concern and mitigation // Journal of Cleaner Production. 2020. Vol. 262. 121212.
26. Забелина Е. В. Психологическое время и экономическое сознание: социально-психологический анализ : дис. ... д-ра психол. наук. СПб, 2021.
27. Ковдра А. С. Временная перспектива как предиспозиция психологической безопасности личности : автореф. дис. . канд. психол. наук. Сочи, 2012.
28. Попова О. Н. Сбалансированность временной перспективы личности в прогнозировании эффективности самоопределения : автореф. дис. ... канд. психол. наук. Томск, 2020.
29. Рызова С. В. Влияние прокрастинации на психологическую адаптацию учащейся молодежи и ее психологическая коррекция методами когнитивно-поведенческой психотерапии : автореф. дис____канд. психол. наук. М., 2019.
30. Сырцова А. Возрастная динамика временной перспективы личности : автореф. дис. ... канд. психол. наук. М., 2008.
31. Вечканова Е. М. Специфика временной перспективы личности при различных уровнях переживания кризиса идентичности // Вестник КемГУ. 2014. № 4(60).
32. Зинина С. М. Временная ориентация на будущее и преодоление студентами кризиса профессионального выбора (на примере направления «строительство») // Вестник УРАО. 2018. № 5.
33. Кузнецова С. А. Временные перспективы и миграционные установки магаданских студентов на разных этапах обучения // Вестник РУДН. Серия: Психология и педагогика. 2018. № 1.
34. Курусь И. А. Взаимосвязь кризисов, кризисных переживаний и направленности временной перспективы у студентов на начальном этапе обучения в вузе // Образование и наука. 2016. № 2(131).
35. Рорти Р. Философия и будущее // Вопросы философии. 1994. № 6.
