Функционирование актантов объектного типа в условиях языковой игры Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 811.161.1:81’37

ББК 81.411.2 - 22

Ш 32

М.Ф. Шацкая

Функционирование актантов объектного типа в условиях языковой игры

(Рецензирована)

Аннотация:

В статье содержится теоретический анализ компонентного состава актантов объектного типа, проводятся наблюдения над особенностями трансформирования данных аргументов в условиях языковой игры, отмечаются некоторые виды ситуаций, способствующие возникновению аномальных явлений на уровне глубинной структуры предложения.

Ключевые слова:

Актант, модус, объект, пропозиция, семантика, синтаксис, языковые аномалии, языковая игра.

Вопрос о соотношении компонентов синтаксической структуры предложения (внутренней семантики) и компонентов ситуации (внешней семантики) чаще всего сводится либо к вопросу о соответствии членов предложения тем или иным актантам, либо о валентностных связях глагола. Можно представить семантическую структуру и как результат взаимодействия реляционной и пропозиционной структуры. В связи с этим каждый компонент реляционной структуры (ситуации) получает соответствующее значение и оформление в пропозиционной структуре.

Актанты и сирконстанты - это главные и второстепенные участники ситуации, однако именно этот критерий (обязательность/необязательность) для разных задач проявляется непоследовательно, поэтому дифференциальные признаки названных выше участников ситуации трудно сформулировать. Критериев для выявления актантного статуса участника до сих пор фактически нет. Е.В. Падучева говорит о существовании нескольких определений данного синтаксического понятия, в основе которых лежат следующие принципы [1: 72 - 79]:

1) структурный принцип базируется на информации об участниках ситуации, поданных в словаре при описании значения глагольных лексем: актантами являются те участники, которым соответствуют переменные в толковании;

2) принцип семантической обязательности, предполагающий, что актанты - это обязательные участники обозначаемой глаголом ситуации, а сирконстанты -факультативные.

При характеристике каждого актанта невозможно опустить прагматический компонент семантики предложения (особенно в тех случаях, когда речь идет о языковой игре). Учитывая это, Е.В. Падучева указывает на то, что синтаксическое оформление участника определяется не только ролью, но и таким параметром, как коммуникативный ранг. «Ранг - это место участника в иерархии степеней тематичности... Семантическая роль определяется поведением участника в обозначаемой глаголом ситуации - это, например, Агенс, Инструмент, Адресат, Место. А ранг - это прагматическая характеристика: она определяет участника через его отношение к фокусу внимания говорящего. Субъект и Объект - это участники, входящие в центр зоны внимания; остальные участники относятся к периферии этой зоны; кроме того, участник ситуации может быть синтаксически невыразим при данном глаголе, т.е. находиться, так сказать, за пределами периферии - за кадром. Таков, например, участник-Наблюдатель при глаголе показаться: На дороге показался всадник» [1: 58 - 59].

Под термином актант (аргумент, партиципант, семантическая роль, семантический падеж, семантико-синтаксическая функция) понимают элемент событийной пропозиции, обязательный участник ситуации, которому соответствует переменная в словарном толковании глагольной лексемы. В вопросе о наборе актантов, их классификации и даже наименовании нет единства. На наш взгляд, для более полного описания всех семантических нюансов необходимо учитывать весь накопленный учеными опыт описания глубинных падежей, существующий в настоящее время в семантическом синтаксисе. Попытка такого исчисления семантических ролей представлена в настоящей статье на примере актантов объектного типа.

Следует различать актант как элемент плана содержания, или роль в ситуации, и актант как позицию в структуре предложения, предназначенную для определения ролей. При совпадении того и другого имеют место изоморфные структуры, при расхождении соответственно неизоморфные (ср.: Он в гневе и Гнев охватил его). В последнем случае есть смысл говорить о ролях и квазиролях: актант, названный местоимением его, выполняя роль субъекта, занимает в данном предложении квазироль объекта. Роли и квазироли всегда различаются в предложении: если актант занимает чужую позицию, создается эффект метафоры или метонимии [2: 134].

Возможность актанта выступать в различных квазиролях не безгранична так же, как небезграничны возможности позиций быть занимаемыми различными актантами. Актантные позиции, кроме того, могут замещаться сирконстантами и пропозитивными именами, что дает особые смысловые эффекты. В свою очередь, актанты могут занимать сирконстантные позиции. Так, субъекту свойственно выступать в квазироли локатива: В зале засмеялись. В городе росла тревога.

В настоящей статье мы рассмотрим, как в условиях языковой игры функционируют аргументы объектного типа. Под термином языковая игра понимается «творческое, нестандартное (неканоническое, отклоняющееся от языковой/речевой, в том числе -стилистической, речеповеденческой, логической нормы) использование любых языковых единиц и/или категорий для создания остроумных высказываний, в том числе -комического характера» [3: 86]. Инвентарь семантических ролей (объекта и адресата) и их подвидов, приведенных нами в данной статье, представляет собой комбинацию списков аргументов, которые отражены в работах современных лингвистов-синтаксистов.

Материал черпался из художественных произведений современной литературы, содержащих названный выше лингвальный феномен, - С. Довлатова, М. Веллера, С. Есина, Ю. Полякова, Е. Попова.

Объект - тип актанта, характеризующийся неединственностью в ситуации (второй актант) и зависимостью от первого. В коммуникативном отношении может занимать более высокое положение, чем субъект, и замещать его позицию - пассивная конструкция. Формы выражения: Он нарисовал картины, любуется закатом, сварил суп. Иногда в значении Объект употребляют термин Пациенс. По мнению Е.В. Падучевой, «общее у всех Пациенсов то, что участник подвергается воздействию и изменению - изменяться может значение какого-то параметра ^ увеличил X); состояние ^ успокоил X); объект может возникать и исчезать ^ построил X; съел X)» [1: 55].

Пациенс (патиент, пациентив) - актант объектного типа, лицо, на которое распространяется действие состояния или отношения субъекта: Мать одела ребенка; Его критикуют; Ее уговорили.

Делибератив - актант объектного типа, обозначающий объект умственных или психических действий. Формы его выражения: Он думает о сыне. Часто говорят о болезнях. Мы про это не слыхали. Данный вид аргумента имеет свои разновидности -Интеллектив и Информатив. Однако Е.В. Падучева объединяет два последних аргумента под семантической характеристикой Содержание, отмечая, что такому актанту типично наличие в толковании компонента «‘X имеет/перерабатывает информацию Y,; ср. читать (книгу), решать (задачу), обдумывать (проблему), знать (о приезде)» [1: 55]. В настоящей

работе мы будем семантически дифференцировать названный вид аргумента, чтобы отразить все возможные нюансы смысла, возникающие в условиях языковой игры.

Интеллектив - актант объектного типа, управляемый глаголом умственной деятельности. Формы выражения: Он придумал новую историю. Ребенок осознал свой проступок.

Информатив - актант объектного типа, управляемый глаголом речи. Формы выражения: Он рассказал о своей поездке. Говорили о друзьях.

Перцептив - актант объектного типа, управляемый глаголом чувственного восприятия, неодушевленный объект духовного действия. Формы выражения: Вспомнились дни прожитые. Я его видел. Наблюдали за движением светил.

Объектив - актант объектного типа, предмет, подвергающийся воздействию субъекта, существуя до возникновения ситуации: Он забил гвоздь. вырыл клад. сварил картошку. (Ср.результатив.)

Результатив (Фактив) - актант объектного типа, предмет или ситуация, появляется в результате осуществления ситуации, ср. объектив, отличающийся от результатива презумпцией существования: Он забил гол, вырыл яму, сварил суп.

Тема - эта роль приписывается носителю свойства, но может быть и обозначением перемещающегося объекта: Принеси чашку.

Как следует из дефиниции актанта, Пациенс может быть представлен только одушевленным существительным, обозначающим человека. Однако в условиях языковой игры данный актант в силу влияния пресуппозиции (фоновых знаний индивида) выражается существительным неодушевленным, реализуя одну из валентностей девербатива (отглагольного существительного), любовь в значении «чувство горячей сердечной склонности, влечение к лицу другого пола» [4: 2, 208]: В советское время интеллигенту и гуманисту полагалось считать, что оружие - нечто безусловно плохое, любят его трусы, негодяи и люди вообще порочные. Хотя по этой логике армия должна была быть последним прибежищем трусливых негодяев - одновременно идеалом человека провозглашался солдат, а вершиной любви - любовь Дзержинского к маузеру. Отрицая Дзержинского, вольнодумец плевал на маузер [5: 62 - 63].

Наложение значений лексемы любовь - «чувство горячей сердечной склонности, влечение к лицу другого пола» [4: 2, 209] и «внутреннее стремление, влечение, склонность, тяготение к чему-либо» [4: 2, 209] - ведет к образованию зевгматического сочетания, включающего в свой состав и Пациенс (женщина) и Перцептив (оружие): Пока она по частям мылась холодной водой, я стал читать «Сочинителя». Автор наслаждался мужской любовью интеллигента к женщине и оружию [5: 18].

Потенциальный Локатив (сирконстант, указывающий на место осуществления действия) в языковой игре может выполнять роль Пациентива. В данном преобразовании ведущую роль также играет пресуппозиция, плюс валентность лексемы любить в названном выше значении: Любовь в СССР могла быть только к СССР [6: 198].

Из словарного определения глагола путать - «смешивать с кем-, чем-либо, принимать одно за другое» [4: 3, 563] - следует, что процесс, названный лексемой, может относиться только к понятиям одного порядка (объединяя их, ошибочно смешивая). Языковая игра создает условия другого набора валентностей данного глагола, объединяя в один ряд Пациенс (начальство) и Перцептивы (родина, эпоха, мироздание): И тут, как всегда, появляется главный холуй, бескорыстный и вдохновенный. Холуй этот до того обожает начальство, что путает его с родиной, эпохой, мирозданием [7: 1, 329 - 330].

В ходе синтаксической деривации происходит аномальная экскорпорация актанта в словосочетании акционерное общество закрытого типа с ограниченной ответственностью, причем само словосочетание образовано на базе двух - акционерное общество закрытого типа - «предприятие, капитал которого образуется посредством продажи акций. акции которого распространяются среди его учредителей и в открытую продажу не поступают» [8: 14] и товарищество с ограниченной ответственностью

-»предприятие, создаваемое по соглашению юридическими и физическими лицами путем объединения их вкладов в целях осуществления общей хозяйственной деятельности, несущее ответственность только в пределах своего имущества» [8: 528]. Как видим, в словосочетании акционерное общество закрытого типа с ограниченной ответственностью реализуется одна из валентностей лексемы ответственность в значении «обязанность, необходимость давать отчет в своих действиях, поступках и т. д. и отвечать за их возможные последствия, за результат чего-либо» [4: 2, 668]. Создание комического эффекта также идет путем перемены семантики слова ограниченный: причастное образование от ограничить «поставить в какие-либо границы, рамки» приобретает смысл, близкий к семантически (но не формально!) потенциальному девербативу от глагола ограничиться «не пойти в своих действиях дальше чего-либо» [4: 2,589]. Аномально экскорпорированный актант получает статус Результатива: Если бы колхозник знал, что коммунизм запрещен, над ним бы не так глумился его бывший председатель колхоза, пересевший из «газика» в джип «чероки», ставший «новым русским» и сменивший партбилет на визитную карточку президента акционерного общества закрытого типа с ограниченной ответственностью за все остальное [6: 258].

Корреляция «целое и часть» (отношения партитивности) связывает имя некоторого объекта с именами его составных частей. Среди частных случаев данной корреляции выделяют отношение между словом, обозначающим некоторую единую, хотя и сложную по своему составу сущность, и словом, обозначающим квант, элемент или член этой сущности; отношение между именем некоторого иерархически организованного множества, рассматриваемого как целое (собирательная множественность в противовес обычной) и именем главного элемента этого множества. Рассмотрим, как может влиять нарушение данной корреляции на семантическую структуру предложения.

Когда Слабинзон, представляя Башмакова родственникам, назвал место его службы, в печальных глазах промелькнуло отчетливое уважение к названию организации и почти неуловимое презрение к человеку, в этой организации работающему [9: 39]. По законам логики, часть не может быть противопоставлена целому, часть должна обладать всеми свойствами целого, однако в данном случае эта корреляция распадается сначала на лексическом уровне, а затем и на синтаксическом: в данном контексте искусственно создаются валентностные ограничения девербативов уважение и презрение с целью создания комического эффекта.

Внелингвальные причины (переходный период в смене государственного и политического строя в России) способствовали рождению следующей игры слов:

Иногда, чтобы отмотаться от очередного воскресного митинга, он говорил Каракозину, будто по выходным работает над докторской.

- Это ты, Олег Трудоголикович, брось! - сердился Джедай. - Сейчас докторскую купить легче, чем любительскую! [9: 124].

Возникший в ходе компрессионного словообразования субстантиват докторская (диссертация) (соотносится со словосочетанием доктор наук - «высшая ученая степень..., присуждаемая на основании защиты диссертации тем, кто имел до этого, как правило, ученую степень кандидата или магистра наук, а также лицо, которому присуждена эта степень» [4: 1, 420]) в связи с изменением лексической семантики (наименование сорта колбасы) тяготеет к перекодировке с Содержания на Покупка, а синтаксема Олег Трудоголикович меняет синтаксическую характеристику с активного Агенса на Посессора.

В результате метонимического переноса (Ленин - бюст Ленина) изменяется характер семантической характеристики на синтаксическом уровне: одушевленный объект

(Пациенс) преобразуется в неодушевленный (Объектив). Способствует этому также и игра на семантике глагола открутить, переносное значение которого «крутя, поворачивая, оторвать» [4: 2, 684], в данном контексте имплицитно сближаясь со значением глагола убить - «лишить жизни, умертвить» [4: 4, 444], меняется на прямое - «раскручивая, отделить что-либо закрученное, накрученное» [4: 2, 684]:

- А это что еще такое ? - Таможенник ткнул в экран дисплея.

- Где?

- Вот!

- Бюстик.

- Какой еще бюстик? Откройте сумку!..

- Зачем вам это? - спросил таможенник, с нехорошим интересом осматривая и ощупывая бюстик.

- Исключительно по идейным соображениям!

- Ах так... Открутите! - приказал таможенник.

- Что? - изумился Слабинзон.

- Голову.

- Ленину?!

- Бюсту [9: 178].

Языковая игра может вести к семантической редукции и на лексическом, и на синтаксическом уровнях. Информатив (подлинная жизнь) семантически «выветривается» в связи с опорой на пресуппозицию (в публицистике советского периода приветствовалось преувеличение положительных черт жизни советского общества и отображение ложных трудовых подвигов и побед) и дальнейшим употреблением данного словосочетания в роли участника (Причина) и актуализацией лексической семантики слова подлинный - «настоящий, непоказной» [4: 3, 196]:

- Мы даем вам шанс исправиться. Идите на завод. Проявите себя на тяжелой физической работе. Станьте рабкором. Отражайте в своих корреспонденциях подлинную жизнь...

Тут я не выдержал.

- Да за подлинную жизнь, - говорю, - вы меня без суда расстреляете! [7: 1, 382].

Семантика лексемы всё в значении существительного - «то, что есть, целиком, без

исключения» [4: 1, 157] - в дальнейшем редуцируется в связи с обнаружением контекстуально-ситуативного противоречия, однако актант Информатив подвергается лишь модификационной перекодировке, ведущей лишь к изменению отдельных признаков в семантической характеристике аргумента:

Майор продолжал:

- Мы ждем от вас полнейшей искренности. Рассчитываем на вашу помощь. Надеюсь, вы уяснили, какое это серьезное задание?.. А главное, помните - нам все известно. Нам все известно заранее. Абсолютно все...

Тут мне захотелось спросить - а как насчет Миши Барышникова? Неужели было известно заранее, что Миша останется в Штатах?! [7: 3, 397 - 398].

Предсказать, какие участники ситуации будут присутствовать в каждой конкретной ситуации языковой игры, конечно, невозможно, ведь роли - это не «абсолютная характеристика участника, а один из видов языковой упаковки. Это результат акцентирования, результата ВЫБОРА, результат фиксации определенной точки зрения на ситуацию. И выбор этот не «логический», а прагматический, ценностный [10: 66].

Как показывают наши наблюдения, актанты объектного типа в условиях языковой игры подвергаются следующим преобразованиям: 1) могут менять свою семантическую характеристику как внутри данного вида, так и получать семантическую характеристику других синтаксических групп; 2) возможна аномальная экскорпорация актанта; 3) роль актантов объектного типа берут на себя аргументы, которые семантически относятся к другим типам, например, к сирконстантам; 4) строятся зевгматические сочетания, в которых объединяются разноименные актанты; 5) семантическая редукция и на лексическом, и на синтаксическом уровнях. Причины, влияющие на подобные трансформации, следующие: 1) перемена лексической семантики языковой единицы; 2) изменение семантики предиката или актуализация несвойственного для данной ситуации значения, что ведет к реализации иных валентностей слова; 3) изменение лексической

семантики синтагматических партнеров; 4) нарушение партитивных отношений; 5) внелингвальные причины и др.

Примечания:

1. Падучева Е.В. Динамические модели в семантике лексики. М., 2004. 608 с.

2. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса. М., 2005. 352 с.

3. Сковородников А.П. О понятии и термине «языковая игра» //

Филологические науки. 2004. № 2.

4. Словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. М., 1981-1984.

5. Веллер М. Долина идолов. М., 2006. 544 с.

6. Попов Е. Подлинная история «Зеленых музыкантов». М., 2001. 336 с.

7. Довлатов С. Собрание сочинений: В 4-х т. СПб., 2005.

8. Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения / Под ред. Г.Н. Скляревской. М., 2001. 944 с.

9. Поляков Ю.М. Треугольная жизнь: Романы, повесть. М., 2007. 682 с.

10. Кустова Г.И. Типы производных значений и механизмы языкового

расширения. М., 2004. 472 с.