CC BY
62
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №02-2/2017 ISSN 2410-6070_
Алматы: 2012. - 786 с.). [Текст].
3. Орузбаева Б.6. Сез курамы [Текст]. / Б.6. Орузбаева. - Бишкек: 2000. - 360 бет. (Орузбаева Б.О. Словообразование [Текст]. / Б.О. Орузбаева. - Бишкек: 2000. - 360 с.).
4. Садыков Т., Сагынбаева Б. Кыргыз жана тYрк салыштырма грамматикасынын негиздери [Текст]. / Т.Садыков. - Бишкек: 2010. - 479 бет. (Основы сравнительной грамматики кыргызского и турецкого языков [Текст]. / Т.Садыков. - Бишкек: 2010. - 479 бет.).
5. Юдахин К.К. Киргизско-русский словарь. словарь [текст] / К. К. Юдахин - М: Сов. энциклопедия, 1965. - 973 с.
© Кенан Семиз, 2017
УДК 81=35
Т.Д. Шаваева
Магистрант ИИФиСМИ, КБГУ, г. Нальчик, РФ
ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ВОКАТИВА В ИМПЕРАТИВНЫХ КОНСТРУКЦИЯХ КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОГО ЯЗЫКА
Аннотация
Данная статья посвящена проблемам вокатива в карачаево-балкарском языке. В частности, в ней рассматриваются вопросы, связанные с его функциональными возможностями в сфере императива. В работе анализу подвергнуты императивные конструкции карачаево-балкарского языка, облигаторными компонентами которых выступают лексемы и дескрипции, репрезентирующие вокатив.
Ключевые слова Карачаево-балкарский язык, императивные конструкции, вокатив.
В карачаево-балкарском языкознании вокатив привлекает внимание в первую очередь синтаксистов. Первые сведения о вокативном предложении представлены в «Грамматике карачаево-балкарского языка», которая дефинирует его следующим образом: «По сути дела вокативное предложение тоже обращение, в котором главным и единственным членом является название лица, к которому обращается говорящий. Однако это обращение-вокативное предложение, в отличие от простого обращения, бывает осложненным выражением нерасчлененной мысли, волеизъявления, чувства» [2, с. 503].
Необходимость разграничения вокативного предложения от обращения признается и в других работах. При этом актуализируется тот факт, что функционирование вокативов «обусловливается факторами экстралингвистическими» [3, с. 269]. В некоторых работах обращается внимание на лексические составляющие вокативных предложений. Так, например, М.Б. Кетенчиев отмечает, что «лексическая наполняемость подобных предложений довольно свободная» [5, с. 206]. Вокатив вызывает определенный интерес в связи с лингвистическим анализом поэтического текста. В этом случае речь идет об именных конструкциях, которые «составляют обширную переходную зону между обращением и именными предложениями» [4, с. 72]. Некоторыми языковедами отмечается связь вокатива и с императивными конструкциями, в частности, сопряженность в функциональном отношении с одной сферой [1, с. 84].
Как видно из рассмотренного выше материала, вокатив подвергается полиаспектному исследованию. Однако в ряде случаев в подобного рода работах языковеды не до конца передают функциональные возможности изучаемых функционально-семантических категорий. Так, например, М.Б. Кетенчиев, обращаясь к проблемам парадигмы простого предложения, пишет о том, что побудительные предложения
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №02-2/2017 ISSN 2410-6070_
характеризуются наличием частиц, вводных слов, специальных маркеров, которые способствуют «выражению имеющихся оттенков побуждения к действию» [6, с. 395]. Думается, что автором при этом упускаются из виду функциональные возможности вокатива в таких конструкциях. Они в немалой степени способствуют репрезентации значения побуждения.
Проводя лингвокультурологический анализ карачаево-балкарских паремий, языковеды правы в мнении, что в них «актуализируются приоритеты, которые во все времена наиболее релевантны для жизнедеятельности общества: знания, мудрость, здоровье, истина, честь, отвага и др.» [7, с. 133]. Но, на наш взгляд, паремии употребляются в основном в сфере диалога, который никак не может обойтись без вокатива. Это небезынтересно для изучения функциональной связи паремий и обращений.
В высказывании вокатив может занимать начальную, серединную или конечную позицию по отношению к глаголу, т.е. сказуемому. Стилистический фактор определяет его позицию в отдельно взятом высказывании. Вокативу обычно присуща специфическая звательная интонация, что способствует его обособлению. Обращение с любой стилистической окраской, репрезентируя при этом лицо и выполняя апеллятивную функцию, в которой наиболее ярко проявляется побудительная окраска обращения, в контексте оказывает влияние на семантику императива. Если он расположен перед глагольным сказуемым, назывная функция для него является основной.
Вокатив часто в начальной позиции отмечен положительной и отрицательной эмоциональной окраской, что предопределяет установлению контакта с адресатом. В этом случае он принимает на себя часть побудительной эмоции и тем самым снимает некоторую эмоционально-экспрессивную выразительность императива.
Вокатив, выступая в качестве препозиционного элемента императивного предложения, произносится с усиленной или ослабленной интонацией, после чего следует пауза: Къайсын, бери кел, мен былайдама! («Шуёхлукъ») «Кайсын, иди сюда, я здесь!»; Айшат, бери бол дейме да! («Шуёхлукъ») «Айшат, сюда повернись, говорю!».
В срединной позиции вокатив оказывается близким к вводным замечаниям, лишаясь призывной функции, и функционирует с целью оживления разговора. В данной позиции обращение обычно произносится с понижением тона, с интонацией вводности и с некоторым убыстрением темпа [8, с. 248]. Примеры: - Сабыр бол, жашым, ашыкъма! - деди атасы. Ала энтта жетмегендиле (Б. Гуртуев) «Успокойся, сынок, не торопись! - сказал его отец. Они еще не созрели»; Жиляма, къызым, Саматчыкъгъа бир зат да болмаз, былай турсун биз ары барып къайтхынчы! - деди Сайхат (Б. Гуляев) «Не плачь, доченька, с Саматом ничего не случится, пусть пока здесь побудет, пока мы не вернемся! - сказала Сайхат».
Вокатив в постпозиции произносится с понижением тона, снижая при этом категоричность побуждения. В стилистическом отношении он нейтрален, усиливает тон побуждения, в силу этого его экспрессивная функция более существенна, чем апеллятивная: - Момарт болма, Асхат! - деди Хасан (Ж. Залиханов) «- Не будь жадным, Асхат! - сказал Хасан».
Вокативы употребительны и с междометиями: Охо, тамата, охо... Барайым. Жарлы анасы да эшитсин къызын ёмюрде да кёрмезин. Охо, тамата (Х. Кациев) «Хорошо, тамада, хорошо... Пойду. Бедная мать пусть услышит, что не увидит больше дочь. Хорошо, тамада».
В императивном предложении-высказывании одновременно встречается несколько вокативов, которые относятся или к одному и тому же слушателю, или к разным адресатам. Имеет место также повтор одного и того же вокатива, что предопределяет усиление его эмоциональной выразительности: Ысхакъ! Ысхакъ, жанымы къыйыры, тохта! Ызынгдан бёрюле къуугъанлай, къайры атылып бараса? (С. Шахмурзаев) «Исхак! Исхак, душа моя, подожди! Куда так спешишь, как будто за тобой волки гонятся?»; Туудукъчугъум, жаным, былай келчи! - деп, аны къолундан тутуп, ич отоугъа кийирди (Б. Гуртуев) «Внучек мой, душенька, иди сюда! - взяв за руку, она повела его в комнату».
Адресант в каждом конкретном случае, выбирает такой вокатив, чтобы адресат без труда мог определить, кому он адресован. Вокативы, из которых говорящий делает свой выбор, можно разделить по разрядам по следующим признакам:
1. Собственные имена людей (а также имена-отчества): Ахмат Салихович! Чыкъ! Кетерге керекди!
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №02-2/2017 ISSN 2410-6070_
(А. Созаев) «Ахмат Салихович! Выходи! Уходить надо!»; Сиз да бери бош келмегенсиз, баям, айтчы, Гондай, айтчы (Ж. Залиханов) «Вы сюда тоже не просто пришли, наверно, скажи, Гондай, скажи-ка».
2. Лексемы интерперсонального характера: - Тохта, аппа, тохта! - деди Хусей, ышармыш эте (Э. Гуртуев) «- Подожди, дедушка, подожди! - сказал Хасан, посмеиваясь»; - Киеу, ачыуланма, - деди Зурум (А. Теппеев) «- Зять, не сердись, - сказала Зурум».
3. Лексемы, репрезентирующие иерархические отношения в обществе: Сен ачыкъ айт. Биз ангыларбыз. Айт, председатель (Б. Гуртуев) «Ты говори открыто. Мы поймем. Говори, председатель»; Бизни бла сёлеше бар, бийибиз, - деди Жамал Къайсыннга (Ж. Залиханов) «Поговори с нами и так иди, наш князь, - сказал Жамал Кайсыну».
4. Названия лиц по полу, возрасту, национальной принадлежности: Биз да ангыларча айтсанг иги эди, акъсакъал! (И. Боташев) «Было бы лучше, если бы и мы поняли, аксакал!»; Тюзюн айт, кемпир, Аллах ючюн! (Б. Гуртуев) «Правду скажи, госпожа, ради Аллаха!»; - Тур, эгечим, тур! Бахчагъа барайыкъ! - деди аппа, эгечини ундуругъуну къатына келип (З. Толгуров) «- Вставай, сестра моя, вставай! Пойдем в огород! -сказал дедушка, подойдя к кровати сестры»; Эй, черкес, энди келсенг, мени юлюшюмю да унутма! (Ж. Залиханов) «Эй, черкес, когда придешь в следующий раз, не забудь и мою долю!».
5. Номинации лиц по профессии, роду занятий, званиям и титулам: Эфенди, мени къызым ол намыссызны кёрюп болмазча бир дууа жаз, сора ол Ахматны сюерча да бир дууа жаз («Шуёхлукъ») «Эфенди, напиши дуа, чтобы моя дочь ненавидела этого бессовестного, а еще напиши, чтобы она полюбила Ахмата».
6. Эмоционально-оценочные лексемы: Терк ёрге тур, аман жанжат! (З. Толгуров) «Быстро вставай, лежебока!»; Бар, харип, Аскерхан, бар! (С. Шахмурзаев) «Иди, бедняжка, Аскерхан, иди!»; - Кел, Чолпан жулдузчугъум, кел, эгечден туугъанчыкъ! - деп, Ингилизхан эгечини къызын ашыкъдырды (Б. Гуляев) «Заходи, звезда Чулпан, заходи, родившаяся от сестры! - поторопила Инглизхан племянницу».
Вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что вокатив не входит в число грамматических конституентов предложения, не вступает с ними в синтаксические связи, сохраняет свою обособленность в предложении и, как правило, сопровождает императив. Список использованной литературы:
1. Бичекуева Т.Ю., Кетенчиев М.Б. Парадигма императива в карачаево-балкарском языке. - Нальчик: Книга 2014. -156 с.
2. Грамматика карачаево-балкарского языка. - Нальчик: Эльбрус, 1976. - 571 с.
3. Кетенчиев М.Б. Структура и семантика именных предложений в карачаево-балкарском языке: дисс. ... д-ра филол. наук. - Нальчик, 2001. - 362 с.
4. Кетенчиев М.Б. Проблемы вокативных конструкций в карачаево-балкарском языке // Актуальные вопросы карачаево-балкарской филологии. Сборник статей к 70-летию Ж.М. Гузеева. - Нальчик: Издательский отдел Кабардино-Балкарского института гуманитарных исследований, 2010. - С. 69-74.
5. Кетенчиев М.Б. Структурно-семантическая организация простого предложения в карачаево-балкарском языке. - М.: Поматур, 2010. - 280 с.
6. Кетенчиев М.Б. Парадигмы простого предложения по синтаксическим наклонениям в карачаево-балкарском языке // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. - 2014. - № 16. - С. 392-396.
7. Кетенчиев М.Б. Карачаево-балкарские компаративные паремические высказывания // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. - 2015. - № 2 (18). - С. 132-136.
8. Храковский В.С., Володин А.П. Семантика и типология императива. Русский императив. - Л.: Наука, 1986. - 272 с.
© Шаваева Т.Д., 2017
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №02-2/2017 ISSN 2410-6070_
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК34
Абдрасулов Е.Б.,
д.ю.н., профессор ЕНУ им. Л.Н. Гумилева Абакасов М.С., магистр права
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ СУДЕБНОГО КОНТРОЛЯ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН
Аннотация
Статья посвящена актуальным проблемам судебного контроля в уголовном процессе, его содержанию, видам и формам. Рассматриваются различные точки зрения по вопросам судебного контроля.
Ключевые слова Судебный контроль, содержание, виды, формы судебного контроля, правосудие, законность, обоснованность.
А. Понятие судебного контроля
1.Истоки судебного контроля
Истоки теории судебного контроля в казахстанской науке следует искать в трудах советских, а позднее российских ученых, придававших большое значение охранительной функции процессуальных норм: «Без действенного процессуального контроля за соблюдением процессуально-правовых предписаний, без постоянной критической оценки всего, что происходит в судопроизводстве, без специальных процессуальных последствий, поступающих при обнаружении отступлений от требований процессуального закона, нельзя обеспечить законность и обоснованность процессуальной деятельности и процессуальных решений» [12, С.20]. А законность и обоснованность процессуальных решений в свою очередь исходили из задач защиты прав человека, также поднимаемых исследователями советской эпохи: «Нельзя усилить борьбу с преступностью, не уделяя должного внимания правам личности, и в частности правам обвиняемого в уголовном процессе. Иногда противопоставляют задачу усиления борьбы с преступностью задаче усиления гарантий прав личности. Это ошибочная позиция. Усилить гарантии прав личности - это значит содействовать успешному решению задач советского социалистического правосудия, усилить борьбу с преступностью» [15].
О фактическом существовании процессуального контроля в советский период, выраженного в деятельности различных государственных органов, отмечает Н.Н. Ковтун, подчеркивая, что «как на досудебном этапе производства по делу, так и в суде те или иные формы процессуального контроля проявляли себя как неотъемлемая часть внутренней структуры всей уголовно-процессуальной деятельности и процесса в целом» [6, С. 19].
Вместе с тем, указывая на наличие процессуального контроля в прошлом и его воспроизведение в современном законодательстве, автор обосновывает формирование сравнительно нового института судебного контроля, его эффективность, полагая, что «ни текущий процессуальный контроль со стороны следователя ( статья 38 УРК РФ), ни ведомственный контроль начальника следственного отдела (статья 39 УПК РФ ), ни даже внешне независимый надзор со стороны прокурора (статья 37 УПК РФ), также (субъективно) заинтересованного в качественном улучшении показателей в борьбе с преступностью, часто не в состоянии обеспечить реальную защиту нарушенных в уголовном процессе прав личности и надлежащее соблюдение всего комплекса процессуальных гарантий личности и правосудия на досудебном и судебном этапах производства по делу» [6, С. 21,22].
2. Формирование института судебного контроля в Республике Казахстан
