CC BY
48
____________УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ КАЗАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Том 153, кн. 6 Гуманитарные науки
2011
УДК 811.161.1
ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЛИЧНЫХ ИМЕН СОЦИАЛЬНОЙ СЕМАНТИКИ БАРИН И БОЯРИН В РУССКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА XVIII - XX вв.
Т. И. Галеев
Аннотация
В статье рассматривается эволюция лексических значений слов боярин и барин и их производных через призму исторических изменений в разные периоды становления русской языковой картины мира. Изучение лексем социальной семантики помогает охарактеризовать аксиологический плюрализм применительно к сословным наименованиям лиц, а также дает возможность описать исторические изменения в жизни общества. В заключении статьи подтверждаются тезисы о переходе лексемы боярин из сословной терминологии в научно-историческую и расширении значения лексемы барин, которая вышла из узкой области сословной лексики.
Ключевые слова: социальная структура, сословный термин, титул, русский менталитет.
Социально-политические процессы последних лет вызвали изменения в разных сферах русского языка, особенно заметные - в его лексическом составе. Необходимо учитывать, что «сдвиги в значениях слов, развитие у слов новых значений, образование новых слов и т. д. обусловлены изменениями в объективной действительности» [1, с. 19]. Этот тезис подтверждается историей лексико-семантической группы, обозначающей различных представителей социальной структуры общества, - одного из наиболее древних и в то же время динамично развивающихся пластов лексики. Как известно, изменения в социуме связаны прежде всего с разделением его на определенные группы. При этом в разное время общество делилось на подобные группы неодинаково, одни социальные общности приходили на смену другим. Однако обращает на себя внимание тот факт, что основной набор наименований общественных групп в целом остается постоянным в языке, при этом наблюдается определенная подвижность семантики слов, их обозначающих. В связи с этим интересно проследить, как изменения общественных отношений отражались и отражаются в языке, в частности на некоторых словах данной лексико-семантической группы. К числу подобных слов необходимо отнести барин/боярин как наиболее частотные в пределах указанной группы.
Известно, что лексема барин исторически является сокращением слова боярин. В современном русском языке множественная форма слова барин несколько архаична - баре и бары. Происхождение самого слова боярин до конца
не выяснено. По одной версии, оно происходит от славянского бой ‘воитель’, или болий ‘большой’, по другой - от тюркского слова баяр (мн. ч. байлар) ‘вельможа, богатый муж, господин’, по третьей - от исландского боеармен ‘знатный человек’, по четвертой - от позднелатинского Ьаго (слово франкского происхождения) с первоначальным значением ‘человек, мужчина’ [2, с. 111-112].
В древнерусских текстах («Сказание о Соломоне и Китоврасе...» XV в., «Хронограф Дорофея Монемвасийского» XVII в.) можно обнаружить иное написание: болярин, во мн. ч. - боляре.
В исторической терминологии лексема боярин выступает в качестве термина. Для терминологии характерны свои особые изменения, о которых В.П. Дани-ленко пишет: «В термине, представляющем собой соединение языкового знака и дефиниции, возможно при постоянстве языкового знака изменение дефиниции. Это происходит в условиях эволюции понятия, становления его на разных этапах развития научных знаний» [3, с. 81]. Это утверждение можно проиллюстрировать историческими изменениями и в пределах лексемы боярин.
В Киевской Руси бояре являлись владельцами наследственных уделов земли -вотчин, в пределах которых они пользовались абсолютной властью. В то же время они служили князю в качестве дружинников. Так, в Русской Правде 1054 г. можно прочитать: если не будет никто мстить, то 80 гривен за убитого, если будет княжеский муж или княжеский управитель; если будет русин, или гридь, или купец, или боярский управитель1, или мечник, или изгой, или словенин, то 40 гривен за убитого (цит. по (ПРП, с. 87)). Указанный документ характеризует сложившееся во времена Ярослава Мудрого феодальное хозяйство князей и бояр с их управителями, старостами и зависимыми людьми, свидетельствуя о довольно высоком статусе бояр в обществе.
На этапе объединения Руси (1478-1514) привилегированным классом являлась высшая аристократия, и прежде всего бояре. При этом определенные слои аристократии назывались дворянами и детьми боярскими. Это отражено, в частности, в Судебнике 1497 года: А бояром или детем боярским, за которыми кормления с судом с боярским, имуть судити, а на суде у них быти Дворьскому, и старосте и лутчимь людем (Судеб.).
До XVI века, периода становления централизованного государства, бояре являлись вассалами князя и были обязаны служить в княжеском войске. Начиная с XVI века слово боярин изменяет свое значение, что связано с расширением полномочий служилых людей, к которым относились и бояре. Изначально в состав думы Московского государства входили только бояре в древнем значении этого слова, то есть свободные землевладельцы. Затем с превращением их в служилых людей возникло разделение на бояр вообще и бояр служилых в точном смысле. Высший класс служилых бояр именовался боярами введенными, то есть введенными во дворец для постоянной помощи великому князю (позже -царю) в делах управления.
События, связанные с возвышением Московского княжества и объединением русских земель вокруг Москвы, привели к созданию Боярской думы - высшего совещательного органа при Великом князе - взамен существовавшей ранее
1 Здесь и далее в цитатах выделение полужирным принадлежит нам.
Княжеской думы, что повысило статус бояр в обществе: их мнение стало учитываться при принятии важных государственных решений и обсуждении новых законов. Положение бояр в государственной системе этого периода описывается во многих древнерусских текстах. С благословением патриаршим государь повелел и бояре приговорили - так были подписаны важнейшие акты того времени, отраженные в «Беляевском летописце» XVII века.
Однако после смерти Василия III в составе боярства происходят существенные изменения, обусловленные репрессивной политикой Ивана IV в отношении активных представителей сословия, сопротивлявшихся централизации государственной власти; особенно сильный удар по боярам нанесла опричнина. Таким образом, в рядах боярства оставались лишь те, кто не имел политических амбиций, не стремился участвовать в управлении государством. Эти изменения нашли отражение в русских фольклорных текстах: Были были (была быль), и бояре волком выли (имеются в виду времена Ивана Грозного).
Как известно, «литературный язык, как и жизнь общества, не представляет собой нечто застывшее, данное раз и навсегда, он постоянно совершенствуется» [4, с. 145]. На исторические преобразования в обществе язык реагирует достаточно гибко, что проявляется как в актуализации слов, ранее почти не использовавшихся, так и в изменении основного плана содержания лексем, активно функционирующих. Что касается рассматриваемого нами социального термина, то он в литературном языке XVIII века теряет свою значимость и становится менее частотным в силу ряда причин. Во-первых, к концу XVII века одни знатные боярские роды угасли, другие экономически ослабли. Во-вторых, петровские реформы существенно изменили социальные отношения в государстве, отменив многие старые московские титулы, в том числе и боярское звание. Следствием этого явилось то, что лексема боярин в языке XVIII в. постепенно расширило свой семантический объем, одновременно изменилась и сфера его употребления. «В паре барин - боярин терминированный способ обозначения противопоставляется неосложненно-номинативному способу обозначения» [5, с. 124]. Существовавшие до сих пор наименования лиц, принадлежащих к определенному сословию, вступают в синонимические отношения со словом барин, относящимся уже к общеупотребительному лексическому фонду: барин -это господин, хозяин, владелец, дворянин, пан, помещик, аристократ, белоручка, белая кость, голубая кровь (ЭСС). Отсюда и представление о барине как о важной персоне, способной решить многие проблемы простого народа. Именно эта особенность русского менталитета - надежда на «доброго барина» и вера в «доброго царя», который наконец явится и поможет простым крестьянам - отражена в известном стихотворении «Забытая деревня» Н.А. Некрасова: «Вот приедет барин - барин нас рассудит, // Барин сам увидит, что плоха избушка, //И велит дать лесу», - думает старушка (НКРЯ). Одновременно слова барин и боярин, вступая в синонимические отношения с одной из приведенных выше лексем, приобретают дополнительную экспрессивно-эмоциональную окраску: барин -белоручка - белая кость - голубая кровь. По мнению Е.Н. Толикиной, «экспрессивно-эмоциональные значимости, непременно связанные с выражением отношения к предмету речи, пополняют слой стилистически окрашенной лексики. <...> Объяснение этому надо искать в характере выражаемого ими содержания,
субъективного, вторичного, представляющего сложную гамму оценок и отношений» [6, с. 83].
Приведенные синонимы уже принадлежат сфере общеупотребительной лексики и не являются терминами, лишний раз подтверждая положение о возможности синонимических отношений между термином и нетермином. Эмоционально-экспрессивные оттенки значений приведенных выше синонимов реализуют негативное представление о человеке, принадлежащем к определенному сословию, что способствует превращению их в стилистические синонимы, которые, по мнению А.А. Реформатского, «называют ту же вещь, но соотносят ее с разными понятиями и тем самым через называние вскрывают разные свойства данной вещи» [7, с. 88]. На основании синонимического словоупотребления бывший сословный термин боярин приобретает негативные оттенки, выражая эмоционально-окрашенную характеристику человека, что противоречит требованию однозначности термина. А.И. Моисеев, признавая эмоционально-экспрессивную нейтральность непременным свойством любого термина, в то же время утверждает, что «эмоционально-стилистические качества термины приобретают лишь в несобственных условиях и контекстах их употребления» [8, с. 138].
Поскольку слово барин было чрезвычайно частотным и в литературном, и в разговорном языке XIX века, оно послужило основой для появления целого ряда производных слов конкретной и отвлеченной семантики, о чем свидетельствуют данные известного «Толкового словаря живого великорусского языка» В. И. Даля:
барство - состояние, быт барина; а также в качестве собирательного существительного - группа людей, принадлежащих к высшему сословию;
барщина - вотчина, барское именье; все барское вообще, работная повинность крестьян владельцу, обязательные работы: Нужда учит, а барщина мучит;
барщинское сено - сено, скошенное на барщине;
барщинник/барщинница - крестьянин, выполняющий обязанности в связи с зависимостью от барщины;
полубарин - человек среднего сословия; человек барского, незаконного рода
(СД).
В литературном языке XIX века производная от барин лексема барщина была еще достаточно частотной, о чем свидетельствуют данные художественных текстов того времени. Так, в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин» находим: В своей глуши мудрец пустынный, // Ярем он барщины старинной // Оброком легким заменил; // И раб судьбу благословил (НКРЯ).
Именно в языке XIX века появилось множество производных от слова барин, отразивших наиболее важные (и соответственно преобразованные в семантическом плане) характерные особенности представителей данного сословия: жить барином, по-барски ‘широко, пышно, в изобилии’.
И.А. Бодуэн де Куртенэ писал о словах социальной семантики: «В языковом разнообразии отражаются различия специальностей, сословий, уровней образования и т. п.; подобного рода разнообразие сказывается и в употреблении слов со своеобразным значением и в своеобразном языковом мировоззрении» [9, с. 191]. Данное утверждение применимо и к производным от слова барин, чрезвычайно употребительным в языке XIX - XX веков. К их числу необходимо
отнести слова, образованные по модели со значением ‘наименование лиц женского пола по мужскому’. По этой модели образовались слова боярыня/барыня и боярышня/барышня.
Боярыня (употр. барыня) - изначально ‘жена бояринова, госпожа’, в дальнейшем - любая благородная женщина (СД). Лексема барыня часто выступает во фразеологии. В словаре В.И. Даля мы можем найти такие пословицы и поговорки, как: угорела барыня в нетопленной горнице; кабы барынька не уськала, так бы и барин не лаял; сидит барыня (баба) на печке в белой епанечке.
Наряду с наименованием лиц женского пола по мужскому (‘жена представителя высшего сословия, представительница высшего сословия’) на Руси вплоть до XIX в. существовало наименование особой должности - барская барыня - ‘хозяйка, ключница, наперсница в барском доме’ (СД). В словаре В.И. Даля можно найти примеры функционирования этой лексемы в народноразговорной речи: барская барыня хаживала не в сарафане, а в юбке и кофточке, шугае; пришлось и барской барыне тошнехонько; не по чем барской барыне плакать (СД).
Наряду с лексемами барыня/боярыня среди наименований лица женского пола по мужскому в художественной литературе XIX - XX вв. достаточно часто встречается слово барышня/боярышня, служащее для обозначения боярской дочери и всякой благородной девицы: Она думала... но можно ли с точностию определить, о чем думает семнадцатилетняя барышня, одна, в роще, в шестом часу весеннего утра? (НКРЯ, А.С. Пушкин); И одеваешься, как барышня, и прическа тоже (НКРЯ, А.П. Чехов).
Лексема боярыня характеризовалась большей терминологической нагрузкой, что обусловило низкую частотность ее употребления в русском языке после упразднения боярского сословия. Однако лексема барыня, как и соответствующее барин, приобрела дополнительную экспрессивную коннотацию в русском языке XIX века, особенно на уровне народно-разговорной речи.
В боярском, а затем и дворянском быту XIX в. существовало понятие барская барышня - ‘любимая, приближенная к госпоже девушка, дворовая или приживалка’ (СД). В конце XIX - начале XX в. барышня - это уже не лицо, именуемое по отношению к барину (девушка из барской семьи), а ‘женщина, молодая девушка’ (простореч.), ‘незамужняя’ (простореч.), позже - ‘служащая в учреждении, в магазине’ (разг. дореволюц.), например телефонная барышня (СД).
В русской культуре и языке XIX века лексема барышня представлена значительно шире, чем соответствующая ей барыня, сохранившаяся в значительной степени благодаря известной картине В.И. Сурикова «Боярыня Морозова». Закрепилось в языке и выражение тургеневская барышня, синонимичное тургеневской девушке - чистой, порядочной, доброй и нежной, тонко чувствующей, но в то же время умной, смелой и решительной (по аналогии с героинями романов И.С. Тургенева). Именно такими предстают женские образы, созданные писателем: Елена Стахова (роман «Накануне»), Наталья Ласунская (роман «Рудин»), Зинаида (повесть «Первая любовь») и др. Н.С. Гумилев, обращаясь к этому образу в своем стихотворении «Девушке», писал: Героиня романов Тургенева, // Вы надменны, нежны и чисты, // В вас так много безбурноосеннего // От аллеи, где кружат листы (Н.Г.).
Еще одно устойчивое словосочетание со словом барышня - кисейная девушка/барышня (‘жеманная девушка с мещанским кругозором’ (ТСО)). Впервые в литературе это выражение появилось у Н.Г. Помяловского в повести «Мещанское счастье»: Я пыталась развить ее... По крайней мере понять, может ли она развиться. Бывают натуры нетронутые, а эти? Кисейная девица, девица-душка!; Жаль, невыносимо жаль стало ему эту бедную девушку... глупенькую, кисейную девушку <... > Суждено уж так, что из нее выйдет не человек-женщина, а баба-женщина (Н.П.).
Выражение кисейная барышня с 60-х годов XIX в. прочно вошло в язык русской художественной литературы и публицистики, а также в разговорную речь интеллигенции. Так, в рассказе П. Д. Боборыкина «Распад» находим: Я все могу читать, все понимаю и не намерена прикидываться наивностью. Это прежде были кисейные барышни (П.Б., т. 4, с. 7).
В воспоминаниях С.И. Лаврентьевой «Пережитое» читаем о 60-х годах XIX в.: Вместе с молодежью, мужчинами взбудоражились и наши женщины, которые до того, как в старину боярышни в теремах, за мамушками да нянюшками, да сенными девушками сидели за пяльцами, так и позднее сидели белоручками, кисейными барышнями (как их прозвал Н.Г. Помяловский) за оравой крепостной дворни...; ...Мы с сестрой не были ничего не делающими кисейными барышнями, не знающими, как убить время (Л.С., с. 39, 41).
В.В. Виноградов в известном исследовании «История слов» пишет, что «выражение кисейная барышня, пущенное в широкий литературный оборот
Н.Г. Помяловским в 60-е годы, укрепилось в интеллигентской речи и в публицистическом стиле как едко-ироническая характеристика женского типа, взлелеянного старой дворянской культурой. Но постепенно, с изменениями общественного быта, экспрессивные краски в этом выражении тускнеют, и оно уже в начале текущего столетия отходит в архивный фонд русской литературной речи, хотя и появляется иногда на широкой арене общелитературного языка» [10, с. 254].
Таким образом, лексема барыня/боярыня значительно отличается от барышни/боярышни частотностью и сферой употребления. Слово барышня перестает означать принадлежность к сословию и начинает использоваться при обращении к лицу женского пола, а в языке конца XX - начала XXI века барышня используется в качестве ироничного обращения к женщине или в сочетании с притяжательным местоимением по отношению к спутнице жизни. Например, у С.Д. Довлатова: Она спросила: - Это что же, барышня твоя? - Жена, - говорю; У противоположного тротуара стоял микроавтобус. Рядом прогуливалась барышня в джинсах (НКРЯ). Подобное словоупотребление свидетельствует о том, что лексема барышня уже давно утратила сословное значение и используется лишь при обращении к молодой девушке при определенной эмоционально-экспрессивной окраске.
Производной от интересующих нас слов барин/боярин является и лексема барчонок, которая обладает дополнительной коннотацией и используется в литературном языке XIX и даже XX века с определенной окраской: У него была жена, пухлая, чувствительная, слезливая и злая - дюжинное и тяжелое созданье; был и сынок, настоящий барчонок, избалованный и глупый (НКРЯ, И.С. Тургенев);
Вот вам барчонок, прошедший обычную выучку сословно-военную, а гвардейским офицером он сближается с кружком тогдашних социальных мечтателей (НКРЯ, П.Д. Боборыкин); Он был трусливый, преуспевающий, хлипкий московский барчонок, орущий на секретарей и швыряющий об пол дорогие ручки (НКРЯ, ТВ. Устинова).
Обращает на себя внимание тот факт, что частота употребления лексемы барин в художественных текстах значительно возрастает по направлению к современности, что связано, безусловно, с ее изменившейся семантикой. В русской литературе XIX и XX вв. можно найти примеры, где слово барин используется в сравнительных оборотах при характеристике персонажей, относящихся к числу представителей привилегированного сословия. Подавай ему того, другого; да как покрикивает на людей - словно барин какой (НКРЯ, М.Н. Загоскин); Да все оттого, что Обломов, как барин, не хочет и не умеет работать и не понимает настоящих отношений своих ко всему окружающему (НКРЯ,
Н.А. Добролюбов); При этом у «его благородия» хватало совести насмехаться над заключенным, который - «ишь ты, моется в ванне, как барин» (НКРЯ, В.Г. Короленко); Теперь, как барин, на всем готовеньком в тюрьме - никто такое золото не украдет, и еще передачу требует (НКРЯ, В.П. Астафьев).
Увеличение числа подобных сравнительных оборотов с использованием лексемы барин связано с экстралингвистическими факторами, характерными чертами, важнейшими качествами, присущими исследуемой социальной группе и отношением к ней в обществе. Барин становится своеобразным новым словом, которое, по словам В.В. Виноградова, «выражает и отражает сдвиги общественного сознания в целой системе мыслей, представлений и оценок. Поэтому-то в новом слове прежние признаки и мысли, прежнее понимание и оценка предмета решительно преобразуются» [10, с. 254].
О том, что лексема барин по направлению к современности утрачивает свое сословное значение и начинает приобретать дополнительную эмоциональноэкспрессивную окраску, в том числе негативную, свидетельствуют материалы «Толкового словаря русского языка» Д.Н. Ушакова, в которых отмечено несколько значений для слова барин в языке XIX - XX вв.:
1. Помещик, дворянин-землевладелец (дореволюц.). Купишь дом многоэтажный, схватишь крупный чин и вдруг станешь барин важный, русский дворянин (Н.А. Некрасов);
2. Лицо, принадлежащее к господствующим, эксплуатирующим классам (разг., теперь презрит.). Стали баре скулить, бар заморских молить: «Ой, верните нам землю и банки» (Д. Бедный);
3. Хозяин (по отношению к прислуге; разг. дореволюц.). Это была хорошо упитанная, избалованная тварь, обожавшая Орлова за то, что он барин, и презиравшая меня за то, что я лакей (А.П. Чехов);
4. Лицо, принадлежащее к обеспеченному и образованному слою городского населения, интеллигент (дореволюц. разг. или ирон.). Одет барином;
5. Обращение к лицу интеллигентного вида (простореч. дореволюц.). Пожалуйте, барин, довезу! (ТС).
Значительные изменения в семантике слова барин в русском языке произошли в эпоху социалистической революции. Вот как об этом писал В.В. Вино-
градов: «Ликвидация классов приводит к постепенному отмиранию классовых и сословных диалектов. Уходят в архив истории слова, выражения и понятия, органически связанные со старым режимом. Разительны изменения в экспрессивной окраске, сопровождающей слова, относящиеся к сословным или со-словно окрашенным социальным понятиям прошлого, дореволюционного быта, например: господин (теперь - за пределами дипломатического языка - всегда с эмоцией враждебности и иронии), барин, благотворительность, чернь, жалованье и др.» [11, с. 62].
Изменившаяся семантика слова барин связана уже с новым положением человека в обществе, с его индивидуальными особенностями, его характеристиками. ТСС отмечает именно это новое значение слова барин: ‘Человек, который не любит трудиться, перекладывает работу на других’ (разг.), и в качестве примеров в словаре приводятся фразеологизмы: всю жизнь прожил барином и сибаритом; сидеть барином.
В современной журналистике лексема барин используется чаще всего для иронического описания знаменитостей, которые ищут свои дворянские корни, а также для высмеивания аристократических наклонностей отдельных представителей общества. Именно в таком значении данная лексема используется в заголовке статьи «Спасти рядового барина» о новом фильме Н.С. Михалкова «Утомленные солнцем - 2» (СРБ).
О.П. Ермакова утверждает, что «сейчас чаще можно говорить о процессах, о движении в семантике и не всегда о явных результатах. В настоящее время в русском языке изменения происходят почти так же стремительно, как и в политике. Многое смешалось, перегруппировалось, размылось, но еще не вполне определилось. Возможно, что некоторые наблюдаемые сейчас явления в области значений слов кажутся недолговечными... но и в этом случае зафиксировать их на определенном этапе развития языка интересно и важно» [12, с. 34]. Это утверждение касается и лексико-семантической группы, обозначающей лиц по социальному положению. Она достаточно тесно связана с современным состоянием общества, поэтому наблюдаемые внутри нее изменения носят динамический характер.
Summary
T.I. Galeev. Functional Features of the Personal Names of Social Semantics Barin and Boyarin in Russian Linguistic World-View in the 18th-20th Centuries.
This article discusses the evolution of lexical meanings of the words boyarin and barin and their derivatives in the light of historical changes that took place in different periods of formation of the Russian linguistic world-view. Analysis of the lexemes of social semantics makes it possible to characterize axiological pluralism in terms of social-class personal names and to describe historical and ideological changes in a society. As a result of the study, the following conclusions can be made: a) the lexeme boyarin has passed from social-class terminology into scientific-historical terminology; b) the lexeme barin has extended its meaning and came out of the narrow field of social-class vocabulary.
Key words: social structure, social-class terms, title, Russian mentality.
Источники
СД - Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. - иКЬ: Шр:/Моуап.уаМех.гц/~книги/Толковый словарь Даля, свободный.
ТС - Толковый словарь русского языка: в 4 т. / Под ред. Д.Н. Ушакова. - иКЬ: Шр:/Моуап.уаМех.гц/~книги/Толковый словарь Ушакова, свободный.
ТСО - Толковый словарь русского языка / Под ред. С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой. - иЯЬ: http://moshkow.cherepovets.ru/cgi-bin/html-KOI.pl/DIC/OZHEGOW/ozhegow_a_d.txt, свободный.
ТСС - Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений / Под общ. ред. Н.Ю. Шведовой. - М.: Азбуковник, 1998. - иКЬ: http://slovari.ru/search.aspx7s =0&p=3068&di=vsem1&wi=732, свободный.
ЭСС - Тришин В.Н. Электронный синонимический словарь-справочник русского языка системы А8К, версия 6.2, 1 марта 2011 г. - иЯЬ: http://www.trishin.ru/dictionary/ dict2011.zip, http://www.trishin.rU/left/dictionary/#search, свободный.
НКРЯ - Национальный корпус русского языка. - иЯЬ: http://www.ruscorpora.ru, свободный.
ПРП - ТихомировМ.Н. Пособие для изучения Русской Правды. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1953. - 192 с.
Судеб. - Судебник 1497 г. // Российское законодательство X - XX вв.: в 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. - Т. 2. - М.: Юрид. лит., 1985. - иКЬ: http://krotov.info/acts/ 16/2/pravo_01.htm, свободный.
Н.Г. - Гумилев Н. Девушке. - иКЬ: http://www.gumilev.ru/verses/208/, свободный.
H.П. - Помяловский Н.Г. Мещанское счастье. - иЯЬ: http://az.lib.ru/p/pomjalowskij_n_g/ text_0010.shtml, свободный.
П.Б. - Боборыкин П.Д. Собрание романов, повестей и рассказов: в 12 т. - СПб.: Изд. А.Ф. Маркса, 1897.
Л.С. - Лаврентьева С.И. Пережитое. Из воспоминаний. - СПб., 1914. - 330 с.
СРБ - Спасти рядового барина. - иЯЬ: http://www.vz.ru/culture/2010/4/19/394414.html, свободный.
Литература
I. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. - М.: Наука, 1973. - 279 с.
2. Славянская энциклопедия. Киевская Русь - Московия: в 2 т. / Авт.-сост. В.В. Богуславский. - М.: Олма-Пресс, 2003. - Т. 1: А-М. - 784 с.
3. Даниленко В.П. Русская терминология. Опыт лингвистического описания. - М.: Наука, 1977. - 246 с.
4. Шкляревский Г.И. История русского литературного языка (вторая половина XVШ -XIX в.). Цикл лекций. - Харьков: Изд-во Харьк. ун-та, 1967. - 199 с.
5. Котелова Н.З. К вопросу о специфике термина // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. - М.: Наука, 1970. - С. 122-126.
6. Толикина Е.Н. Синонимы или дублеты? // Исследования по русской терминологии. -М.: Наука, 1971. - С. 78-89.
7. Реформатский А.А. Введение в языкознание. - М.: Просвещение, 1967. - 542 с.
8. Моисеев А.И. О языковой природе термина // Лингвистические проблемы научнотехнической терминологии. - М.: Наука, 1970. - С. 127-139.
9. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. - М.: Изд-во АН СССР, 1963. - Т. 2. - 391 с.
10. Виноградов В.В. История слов / Отв. ред. Н.Ю. Шведова. - М.: Толк, 1994. - 1138 с.
11. Виноградов В.В. Избранные труды. Т. 4: История русского литературного языка. -М.: Наука, 1978. - 322 с.
12. Ермакова О.П. Русский язык конца XX столетия (1985-1995). - М.: Яз. рус. культуры, 2000. - 480 с.
Поступила в редакцию 25.08.11
Галеев Тимур Ильдарович - аспирант кафедры современного русского языка и методики преподавания Казанского (Приволжского) федерального университета.
E-mail: [email protected], [email protected]
