Функции права: к вопросу о реализации Текст научной статьи по специальности «Право»

Места предварительного заключения были окончательно отделены от других видов мест лишения свободы приказом МООП РСФСР от 10 ноября 1963 г. «О реорганизации тюрем в следственные изоляторы МООП РСФСР и изоляции лиц, осужденных к тюремному заключению». Этим же приказом объявлялась Временная инструкция о порядке содержания заключенных в следственных изоляторах.

1 Чистяков О. А. Российское законодательство Х-ХХ веков: в 9 т. - М.: Юридическая литература, 1994. - Т. 9. - С. 274.

2 Борисов А. В. Органы и войска МВД России: краткий исторический очерк. - М.: Объединенная редакция МВД России, 1996. - С. 117.

3 Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражею // Свод законов Российской Империи. - СПб., 1914.

- Т. XIV. - С. 125.

4 Гернет М. Н. История царской тюрьмы. - М.: Государственное издательство юридической литературы, 1961. - Т. 3.

- С. 380.

5 Чистяков О. А. Указ. соч. - С. 274.

6 Бодрова Н. А. К вопросу о создании новых видов мест лишения свободы в период Великой Отечественной войны // Великий подвиг народа. Исторические чтения, посвященные 50-летию Победы в Великой Отечественной войне.

- Екатеринбург, 1995. - С. 35.

7 Тараканов С. В. Видеть корни проблемы... // Преступление и наказание. - 1998. - № 9. - С. 23.

8 Стручков Н. А., Шмаров И. В., Михлин А. С. Необходима реформа исправительно-трудового законодательства // Социалистическая законность. - 1988. - № 7. - С. 45.

УДК 340

ФУНКЦИИ ПРАВА: К ВОПРОСУ О РЕАЛИЗАЦИИ © 2014 М. В. Кузьмина

Аннотация. Статья посвящена механизму реализации функций права. Отмечена немаловажная роль форм реализации права, сформулировано определение механизма реализации функций права (система правовых средств).

Ключевые слова: реализация, функция права, механизм реализации, информационная форма реализации, ориентационная форма реализации, правовое регулирование.

FUNCTION OF THE IAW: THE QUESTION ABOUT IMPLEMENTATION

© 2014 M. Kuzmina

Summary. This article focuses on the mechanism of implementing the functions of law. The article stresses significant role of the forms of law implementation and formulates the definition of a mechanism for implementing the functions of law.

Keywords: implementation, function of law, mechanism of implementation, information form of implementation, orientation form of implementation, legal regulation.

Вопрос реализации функций права исследован в литературе достаточно мало: гораздо чаще пишут о реализации права, чем о реализации его функций. Несмотря на всю кажущуюся близость данных понятий, они, на наш взгляд, не являются тождественными.

В юридической литературе категория «реализация права» понимается по-разному. Так, В. В. Лазарев трактует реализацию права как деятельность, согласную с выраженной в законе волей, отмечая, что проблема реализации права может быть рассмотрена по двум направлениям: следование праву со стороны органов государства и должностных лиц; осуществление права в поступках граждан, в деятельности их организаций и объединений. При этом в качестве исходной формы реализации права государством ученый рассматривает за-конодательствование: «Принятие правовых законов... самое благородное дело законодателей. Тем самым они реализуют содержащиеся в общественных отношениях объективные по обстоятельствам и естественные по условиям места и времени требования, вытекающие из

самой природы вещей»1. В качестве основной формы реализации права судьями и другими должностными лицами государства автор указывает применение правовых норм, содержащихся в законах и подзаконных актах. Своего рода формой реализации права является и толкование нормативных актов. При этом граждане также могут принимать участие во всех указанных формах реализации2. Подобный подход к трактовке понятия «реализация права» представляется нам слишком широким, поскольку включает в себя как собственно деятельность по исполнению норм права, претворению их в жизнь (в частности, при применении права), так и деятельность по созданию норм права, которая, на наш взгляд, все-таки предшествует реализации (если нет норм, то нечего и реализовывать), а также по толкованию норм права, которая, несомненно, сопровождает процесс реализации, но представляет из себя самостоятельную форму юридической деятельности.

Традиционно в юридической литературе все формы реализации права предлагают разделять на два вида, в зависимости от того, происходит реализация в рамках правовых отношений или вне правовых отношений. Так, А. С. Пиголкин отмечает, что реализация норм права вне правоотношений происходит при воздержании от действий, запрещенных правом (например, несовершение преступлений). Кроме того, вне правоотношений нормы могут реализовываться и в форме активных действий по использованию прав и исполнению обязанностей, если эти действия прямо исходят из нормативного акта и не вызывают никаких юридически значимых последствий (например, при участии гражданина в демон-страции)3. Аналогичный подход мы встречаем и у Ю. И. Гревцова, который писал, что в ситуациях, когда управомоченное лицо осуществляет юридический норматив самостоятельно, «не опираясь на непосредственное содействие второй стороны», реализация права происходит вне конкретных правовых отношений .

Однако мы согласны с теми исследователями, которые считают, что для любой формы реализации права требуется наличие соответствующего правоотношения. Именно в правоотношениях достигаются цели правовых норм, проявляется их реальная сила и эффективность, именно в правовых отношениях они начинают «работать»5. Как справедливо подчеркивает И. А. Курцев, правоотношение является необходимой стадией реализации права, но его роль этим не исчерпывается. Оно также выступает как целостная форма реализации права. На первом этапе реализации права происходит установление юридической связи (или возникновение правоотношения) - это своего рода подготовительная стадия процесса реализации права, характеризующая данный процесс в статике. На втором этапе происходит непосредственное осуществление права, где мы наблюдаем реализацию права в динамике. При этом на втором этапе реализации права, при осуществлении участниками правоотношения принадлежащих им субъективных прав и юридических обязанностей, само правоотношение не прекращается. Оно прекратится только тогда, когда эти права и обязанности будут полностью реализованы, и юридическая связь между субъектами прервется6. Соответственно именно через правоотношения происходит претворение правовых предписаний в жизнь, что и позволяет праву реализовывать свои функции. Таким образом, процесс реализации права непосредственно выводит нас на процесс реализации его функций.

Так, Т. Н. Радько и В. А. Толстик выделяют три формы реализации функций права: информационную, ориентационную, правовое регулирование7. Информационная форма реализации функций права состоит в том, чтобы сообщить адресатам требования государства, относящиеся к поведению людей, то есть довести до их сведения, какие возможности, объекты, средства и методы достижения общественно полезных целей имеются в обществе, одобряются или допускаются государством и, напротив, какие - противоречат интересам общества, государства и граждан. Ориентационная форма предполагает выработку у граждан позитивных правовых установок, которые и образуют правовую ориентацию. Наконец, правовое регулирование выступает специфическим, непосредственно юридическим воздействием и осуществляется при помощи особой системы правовых средств.

Действительно, нельзя не согласиться с тем, что право, наряду с непосредственным регулированием общественных отношений, оказывает также и информационное, и ориен-

тационное воздействие с целью выполнения своего социального предназначения. И здесь мы выходим на проблему соотношения таких понятий, как «правовое воздействие» и «правовое регулирование». Хотя некоторые исследователи отмечают нецелесообразность разграничения в принципиальном плане понятий «правовое воздействие» и «правовое регулирование», поскольку «воздействие как сущность функции невозможно представить вне правового регулирования»8, по нашему мнению, данные понятия все-таки не следует рассматривать как тождественные.

Однако, поскольку функции права предопределяются сущностью права именно как самостоятельного социального регулятора, то и реализовываться они, на наш взгляд, должны с помощью именно правовых средств, то есть через правовое регулирование. Поэтому мы склонны согласиться с позицией тех исследователей, которые рассматривают информационное и ориентационное правовое влияние на сознание и поведение людей не как формы реализации, а как определенные предпосылки реализации функций права, так как только с их помощью достигнуть выполнения правом своей социальной роли невоз-можно9. Действительно, субъект может быть хорошо информирован о содержании норм права, но при этом не следовать этим нормам в своем поведении. Более того, на практике именно хорошее знание закона нередко помогает субъектам «обходить» его требования. Следовательно, одного информационного воздействия для реализации функций права явно не достаточно. То же самое касается и ориентационного воздействия: наличие у субъекта позитивных правовых установок не гарантирует их воплощения в поведении субъектов (например, если такие установки вступают в сознании субъекта в противоречие с моральными установками). Однако знание субъектом действующих норм права и позитивное отношение к ним создает благоприятную почву для эффективного действия механизма правового регулирования. Последний же и обеспечивает реальное претворение в жизнь самого права и, как следствие, его функций.

Поэтому мы считаем обоснованным утверждение И. А. Курцева о том, что реальное осуществление функций права возможно лишь в форме правового регулирования общественных отношений, которое осуществляется путем непосредственного наделения субъектов правами и обязанностями, а также обеспечения их защиты и охраны10. Поэтому механизм реализации функции права может быть раскрыт по аналогии с механизмом правового регулирования, поскольку именно через последнее и осуществляется воздействие права как социального регулятора.

Исходя из вышеизложенного, механизм реализации функции права, по нашему мнению, можно определить как систему правовых средств, последовательное использование которых обеспечивает воздействие права на регулируемые общественные отношения в тех основных направлениях, которые обусловлены его сущностью и социальным назначением. Элементами данного механизма будут выступать, по аналогии с элементами механизма правового регулирования: нормы права, юридические факты, правовые отношения, акты реализации права, в том числе в определенных случаях акты применения11. При этом центральным элементом, на наш взгляд, является именно правовое отношение, так как все другие элементы, можно сказать, «группируются» вокруг него: нормы права и юридические факты выступают предпосылками возникновения правового отношения, а акты реализации права образуют его фактическое содержание. Поэтому можно сказать, что основной формой реализации функций права выступают соответствующие правовые отношения, переводящие абстрактные правовые предписания в реальные, конкретные социально-правовые связи между субъектами. И здесь механизм реализации функций права, как мы видим, непосредственно пересекается с механизмом реализации права как такового.

Таким образом, несмотря на смысловое разграничение таких понятий, как «реализация права» и «реализация функций права», механизмы реализации права и его функций пересекаются, обеспечивая действенность и эффективность друг друга.

1 Лазарев В. В. Действие права. Реализация права // Теория государства и права / под ред. В. К. Бабаева. - М., 1999. - С. 446.

2 См.: Там же. - С. 446-448.

3 Пиголкин А. С. Реализация норм права // Общая теория права / под общ. ред. А. С. Пиголкина. - М., 1996. - С. 264-265.

4 Гревцов Ю. И. Проблемы теории правового отношения. - Л., 1981. - С. 57.

5 Матузов Н. И. Правовые отношения // Теория государства и права / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. - М., 2001.

- С. 511.

6 См.: Курцев И. А. Проблемы реализации охранительной функции права: дис. ... канд. юрид. наук. - Самара, 2008. 7- С. 37-39.

7 См. подробнее: Радько Т. Н., Толстик В. А. Функции права. - Н. Новгород, 1995. - С. 59.

8 Рыбаков В. А., Соловьев В. Н. О методологических подходах к понятию функции права // Гражданское право. - 2012.

- № 1. - С. 30.

9 См.: Курцев И. А. Указ. соч. - С. 44.

10 Там же.

11 См., например: Теория государства и права / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. - М., 2001. - С. 728.

УДК 340.1

ПРАВОВОЙ ОБЫЧАЙ КАК ФОРМА ЗАКРЕПЛЕНИЯ НОРМ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА

© 2014 А. Н. Махотин

Аннотация. В статье рассматривается процесс юридического закрепления нормы права в международном правовом обычае. Характеризуется специфика данной «неписаной» формы права.

Ключевые слова: норма права, формы права, правовой обычай, международное право, Международный суд ООН.

THE LEGAL CUSTOM AS A WAY OF FASTENING OF RULES OF INTERNATIONAL LAW

© 2014 A. Mahotin

Summary. ТЫ article is devoted to the process of creation of international legal customs. The specificity of such unwritten source of law is characterized.

Keywords: rule of law, sources of law, legal custom, international law, International Court of Justice.

В теории права правовой обычай рассматривается как одна из форм права, обладающая отличительными признаками. В первую очередь это касается процесса формально-юридического закрепления нормы права в подобной форме, так как правовой обычай чаще всего не имеет четко определенного текстуального выражения. В отличие от нормативно-правового акта обычай содержит одну норму права и одно общеобязательное правило поведения, то есть его содержание и «внешняя оболочка» совпадают. В этом случае главной задачей является формулирование нормы, то есть правила поведения, и придания ему общеобязательного характера.

В современных национальных правовых системах правовой обычай как форма закрепления права используется достаточно редко, однако широко используется в международном праве, где он выступает одним из основных формальных источников наряду с международным договором и сохраняет свое доминирующее положение.

Процесс формулирования обычной международно-правовой нормы происходит в два этапа, суть которых отражается в самом нормативном определении международного обычая, содержащемся в п. 1 «Ь» ст. 38 Статута Международного суда ООН, где он трактуется как «доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы». Следовательно, международный обычай доказывается двумя элементами: первый - объективный, а именно «всеобщая практика», второй - субъективный, а именно «принятый в качестве обязательной нормы», так называемая убежденность в правомерности1.