CC BY
3Фундаментальная расщепленность субъекта и обращение к Другому с позиции психоаналитической теории как условие общественной жизни
Захаров Александр Дмитриевич,
аспирант Факультета социальных наук и массовых коммуникаций, ФГОБУ ВО «Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации» E-mail: zaharofff1997@gmail.com
В контексте социальной и политической философии изучение фундаментальной расщепленности субъекта и его отношения с «Другим» принимает дополнительные измерения. Вопросы оснований идентичности, интерсубъективности выступают в этой области не просто как темы для академического обсуждения, но и как реальные факторы, формирующие общественно-политический дискурс и стратегии. Сущность и функция Другого в психоаналитической теории могут быть переосмыслены в рамках дебатов о том, как формируются социальные отношения, и как индивидуальные психологические структуры отражаются в общественных нормах. Так, взаимодействие с «Другим» и процесс самоидентификации неразрывно связаны с культурной и социальной символикой, что делает психоаналитическое изучение личности потенциально важным инструментом для критического осмысления и изменения социальных практик.
В качестве методов исследования были использованы качественный анализ первичных эмпирических данных, в том числе трудов итальянского современного и редко цитируемого в российских философских статьях психоаналитика лаканов-ской школы Сержио Бенвенуто, обработка вторичных эмпирических данных зарубежных и отечественных авторов, анализ и сопоставление различных междисциплинарных точек зрения по разрабатываемой теме. В настоящей статье проводится рассмотрение краеугольных понятий расщепления-я (Ichspaltung) и Другого в постфрейдистском психоанализе, а также раскрывается возможность сосуществования, взаимной обусловленности субъективной и социальной действительности в рамках психоанализа в контексте духовной и социальной жизни. В процессе исследования автор приходит к выводу, что расщепленность личности, которая обычно проблематизируется в медицинской практике как патология и исключается из философского рассмотрения вследствие сложности и противоречивости, может рассматриваться как обязательный фундамент для построения межличностных отношений, отвергая который человеку может становиться все сложнее инкорпорироваться в социум, что, в свою очередь, может стать интересным полем исследования для философов, психологов, политологов, социологов, педагогов, историков, культуроведов и социальных работников.
Ключевые слова: аналитический дискурс, социальная жизнь, социальная адаптация, расщепление-я, психоаналитическая теория, постфрейдизм, самосознание, межличностные отношения, субъект, Другой
Вступление
В рамках социальной и политической философии существует «атомистическая» теория определения общества как совокупности индивидов и отношений между ними, тем не менее в «атомистическом» подходе не принято оценивать важность изначальной конфликтности сосуществующих и порой противоречащих друг другу индивидуальных психологических процессов для общественного развития и отношений между людьми. Психоаналитическая теория предлагает инструментарий для анализа этих процессов, обеспечивая глубокое понимание мотиваций индивида и его места в социальном континууме. Это позволяет раскрыть связи между личностными проблемами и общественными кризисами, а также предложить к рассмотрению в теоретическом измерении методы по преимуществу прикладной психоаналитической теории, которые способствуют социальной адаптации и политическому участию. Уже Аристотель говорит, что наука не приемлет «и то, и другое», психоанализ же -конфликтная дисциплина, которая строится на антагонизмах и расщеплениях, на негативности и вероятности, на «том и другом».
Обращение к «Другому» (в философской традиции Нового времени пишется с большой буквы, чтобы подчеркнуть его концептуальное значение) относится к признанию того, что наши желания, язык и социальные структуры формируются в контексте культурных норм и ожиданий, которые предшествуют и превышают индивидуальное существование. Другой также представляет собой бессознательный порядок, структурирующий личное бессознательное. С точки зрения общественной жизни, это обращение к Другому является условием нашего вступления в социальный мир и развития социальных и языковых навыков. Другой содержит в себе законы и запреты, которые определяют социальный порядок и место субъекта в этом порядке. Таким образом, наши желания и действия не только опосредованы через «Другого» как языковую и социальную структуру, но и приобретают значение через него.
Данная статья направлена на исследование того, как внутренняя расщепленность и обращение к Другому формируют условия возможности общественной жизни.
Цель работы - исследовать влияние психоаналитических механизмов на встраивание расщепленного индивида в общественную жизнь.
Расщепленный субъект и Другой
Фундаментальное расщепление я возникает на начальных этапах развития ребенка. В 1938 году, за год до смерти, Фрейд пишет статью «Расщепление Я в процессе защиты», которая так и осталась незавершенной. Там он поднимает тему обязательности расщепления личности на ранних этапах жизни, когда в психическом аппарате сосуществуют рациональные и иррациональные объяснения происходящего вокруг человека. При этом бессознательное чаще структурируется именно за счет иррациональных выводов, тогда как рациональные вытесняются и замещаются фантазматическим видением ситуации.
сз о
сг
=Е
0
1
-1 У
-о
=Е СГ
Итальянский психоаналитик Сержио Бенвенуто обращает внимание на проблемы, касающиеся каждого человека довольно рано - жизнь и смерть. Он считает, что «осознание приближающейся смерти расщепляет нас больше, чем что-либо. Мы все прекрасно знаем, что смертны, но есть какая-то частичка нас (к счастью?), которая отказывается этот факт признавать». [4, с. 234] Также Бенвенуто вторит Фрейду и отмечает, что бессознательное игнорирует смерть, а также что расщепление между волей и разумом, оптимизмом и пессимизмом, надеждой и отчаянием оказывается самым мудрым способом справиться с жизнью. [4, с. 235]
Фрейд описывал Эрос, или влечение к жизни, как некую трансцендентальную склонность к субъекту: оно обращено к другому, но не как к инструменту собственного удовлетворения, а как к тому, что сделает меня с ним одним. Влечения к жизни и смерти появляются вместе и сразу, заставляют человека желать какие-то вещи и в то же время удовлетворять свои желания, хотеть и переставать хотеть, так что они транссубъективны по своей сути именно в силу того, что являются корнем субъективности; таким образом, мы можем рассматривать их как биологические силы, биологические основания субъективной истории. На самом деле для Фрейда удовольствие эквивалентно уменьшению или аннулированию неудовольствия, а само неудовольствие - это всего лишь бесцельное, неудовлетворенное желание (Trieb, влечение, либидо). Так как влечение смерти ведет к аннигиляции субъекта, а влечение жизни разворачивает каждого субъекта по направлению к другому, то оба они выводят субъекта из себя. В конце концов, возникает то - что постфрейдисты пытались отбросить любой ценой, - что децентрализует каждую субъективность, привязывает каждую субъективность к тому, что несубъективно. [4, с. 255]
Но мало справляться с тем, что готовит каждому человеку жизнь. Кроме субъективных переживаний, людям приходится общаться к другим и вступать в различного рода отношения с другими людьми, и здесь расщепленность, хотя это может показаться странным, помогает и позволяет не замыкаться внутри собственной личности в надежде на понимание и получение желаемого результата от взаимодействия с внешним миром. Сержио Бенвенуто считает, что если бы расщепление не было нашей фундаментальной способностью, мы бы превратились либо в фанатиков, либо в полных лицемеров. Другими словами, нам необходимо твердо верить во что-либо, но в то же время нам не следует верить в это целиком и полностью. «Безусловно, нам необходимо верить в себя, но не слишком; какая-то часть нас должна сомневаться и слушать тех, кто нами не является и смотрит на вещи совершенно иначе. Чрезмерная целостность приводит к надменности, глухоте по отношению к доводам и требованиям других». [4, с. 236]
Другой известный психоаналитик Жак Лакан утверждает, что становление субъекта начинается после потери целостности восприятия и самоидентификации с окружающим миром людей и явлений, а именно с «зеркальной стадии», в которой ребенок впервые идентифицирует себя с отражением в зеркале, испытывает необратимую потерю психической целостности, перестает смотреть на мир исключительно от первого лица. «Стадия зеркала», описанная Лаканом, дополняет материа-— лом фрейдовскую теоретическую предпосылку, будто о человек в любых отношениях остается нарциссичным, со в том числе выстраивает отношения с другими на нар-== циссичном базисе. Изначально образ Другого формиру-~ ется в контексте искаженного образа я, взгляда на себя z со стороны, в результате абстрагирования. Происходит
безвозвратное понимание, что ты одновременно являешься и собой, и кем-то вне себя, чужероден для пропавших навсегда целостности и благополучия. Здесь теряется часть наслаждения, наслаждения целостностью, которую забирает с собой абстрактно выделенная часть субъекта, которая затем и представляет собой инстанцию Другого, обладающего желанием, удовольствием. В итоге самосознание - это всегда сознание своей собственной исключенности, видение себя в качестве объекта, оЬ^ес^т (этимологически: отделенный), выброшенным, исключенным. [4, с. 82] И именно в качестве исключенных из собственного самосознания существует и другие люди, существует Другой как концепция. Этот момент является ключевым для формирования «я», но он также может вводить иллюзию возможности вернуться к некогда существовавшей автономной и целостной идентичности, или стремления к ней вернуться. Д.К. Щербачев вторит Лакану в вопросе о суверенности личности, ее обособленности от социума, и считает, что в никакой суверенности у Я нет: образ себя/отношений с собой/суверенности, согласно концепции стадии зеркала, вторичен и производен от отношений с Другим. [18, с. 146]
Социальная жизнь и общение с другими людьми потому требуют признания и работы с этим внутренним расщеплением и постоянным обращением к Другому. Взаимодействие с Другим и социализация через язык и культуру являются необходимыми для поддержания социального порядка и для того, чтобы индивидуум мог найти свое место в обществе. В теории Лакана другой иногда пишется и с маленькой буквы, означает при этом каждую отдельную конкретную вещь, каждого человека в частности, можно сказать, субъективации Другого. Однако нельзя забывать, что Другой как символическая конструкция рано или поздно оказывается перечеркнутым Другим, испытывающим неполноценность, слабость, нехватку, а именно невозможность выражать свое наслаждение, лишается субъектности и права на нее. [13, с. 37, с.96] Загадка заключена в субъективности другого человека и, таким образом, в его страдании и наслаждении; так как в конечном счете каждый из нас исключен из другого как субъект. Рассмотренное в таком контексте, общество состоит из субъектов, которые исключают друг друга как субъектов, но при этом единично находятся именно в своей субъективности, связываются с другими как с Другими посредством бессознательных, языковых, культурных - символических структур. В этом контексте структурный психоанализ Ж. Лакана исследует связь символических систем с лингвистическими практиками, которые формируют социальный код эпохи, выйти за пределы которого индивиду не дано. [12, с. 46]
Подверженный влиянию психоанализа ученый Мишель Фуко также не мог обойти вопрос расщепленности субъекта и его отношения к Другому, правда, делал это более общо, апеллируя к понятию безумия. Как утверждает Фуко, проблема безумия связана главным образом не с природными изъянами функции мозга, не с генетическими нарушениями, а с психическим расстройством, обусловленным трудностями приспособления человека к внешним обстоятельствам (иначе говоря, с проблемой социализации личности). [17] По Фуко, безумие - патологическая форма защитного механизма против экзистенциального «беспокойства». В то время как для психически «здорового» человека конфликтная ситуация порождает «опыт двусмысленности», для человека с психической «патологией» она становится неразрешимым противоречием, порождающим «внутренний опыт невыносимой амбивалентности», тотальную дезорганизацию аффективной жизни. Фуко полагает,
что такое безумие непостижимо с позиций традиционной науки, восходящих к позитивистским представлениям. Та «экзистенциальная реальность», в виде которой психическая болезнь является человеку, её патологический мир недоступны традиционному исторически-психологическому исследованию и не укладываются в рамках привычных объяснений, институализирован-ных в понятийном аппарате традиционной системы доказательств позитивистских представлений. [11] Поскольку безумие обычно рассматривается как отчуждение человека от его человеческой сущности, то оно в действительности как раз и указывает на эту сущность. По мысли Фуко, безумие выявляет глубинную сущность человека, его дурные наклонности, выводит наружу злость, агрессию, склонность к насилию или, напротив, страданию. В безумце проявляются те качества личности, что обычно подавляются обществом и рамками культуры, «тёмная» грань человека, существующая в действительности, но тщательно скрываемая и отрицаемая. Можно заметить, как в последние десятилетия человеческой истории все больший и больший объем девиантного поведения дестигматизируется в обществе за счет разнообразных общественных движений, позволяя все большему количеству людей относительно безопасно социализироваться, участвовать в общественной жизни.
Современный российский психоаналитик Виктор Мазин в книге «Онейрокритика Лакана» уделяет особое внимание тому факту, что предела расщепления человек достигает во сне, недаром одной из главных работ Фрейда является «Толкование сновидений». Мазин утверждает: засыпая, я рассеивается, расстраивая фундаментальные оппозиции - внешнее/внутреннее, везде/ нигде, собственное/несобственное, свое/ чужое. В этом отношении рассеянного нарциссизма как раз очевидна переходная диалектика себя и другого, живого и мертвого. [15, с. 62] В этом плане полезно заметить, что именно инстанция «я» помогает человеку регистрировать разницу между собой и другими, именно в этом контексте, в контексте контроля и сознательности, существует расщепленность личности, которая теряет свои очертания во снах или пограничных состояниях (вроде бреда, например).
В рамках психоанализа есть и оппонирующие точки зрения на предмет ценности расщепленности личности для человека и общества. Эрих Фромм, например, хотя и отмечал, что психоаналитическая проблематика неразрывно связана с вопросами этики и общественной жизни, также как и признавал выбор между жизнью и смертью базовой альтернативой психоаналитической этики, то есть вторил другим исследователям-психоаналитикам, в большей степени не разделял позиции Лакана об обязательности и фундаментальной важности расщепления личности. [16, с. 272] Он считал каждый невроз, психоз или перверсию моральной проблемой, и утверждал, что «неудача в достижении зрелости и целостности личности есть с точки зрения гуманистической этики моральная неудача» [16, с. 283-284]. Расщепленность личности воспринимается Фроммом как проблема, неудача в самореализации и социальной адаптации, и существует скорее как потенциальность, возможность выбора между продуктивностью и деструктивностью, силой и бессилием, добродетелью и пороком. Кроме того, по его мнению, современный человек оказывается расщепленным, дезориентированным и в рамках изначально противоречивых диад эгоистичный субъект - общественное благополучие и неэгоистичный субъект - личное благополучие. [16, с. 166] Эти отношения, по мнению австрийско-американского психоаналитика, ведут к отстраненности субъекта либо
от других, либо от самого себя в пользу других, причем каждый из вариантов является непродуктивным. Неизбежность одиночества человека решается поиском принадлежности и единения, а развертывается эта ситуация либо в рамках построения симбиотической привязанности к другим, уничижающей садомазохистской зависимости; либо как безразличная отстраненность и компенсаторная занятость собой, как некая негативная форма связи с другими посредством отказа от связи; либо как ответственность, заботу, уважение и знание, желание, чтобы другой человек рос и развивался. [16, с. 143,146-147] Позиция Эриха Фромма не обладает категоричностью, присущей фрейдистам и лакани-стам, в рамках его концепции человек находится на перепутье, в контексте выбора, как бы над и перед своим расщеплением, в то время как в статье обсуждается наличие противоречивых тенденций в субъекте. Человек, конечно, может стоять перед выбором, действовать продуктивно или деструктивно, но продуктивные и деструктивные тенденции в нем сосуществуют, в какой-то степени человек лишен здесь выбора за счет бессознательных структур и сложных нелинейных отношений с миром вокруг него, способных вызвать одновременные и разрозненные чувства. Замечание Лакана из семинара «Этика психоанализа» можно было бы уместно применить в качестве критики теоретических построений Эриха Фромма: «Анализу удалось, конечно, организовать весь добытый им в опыте материал в терминах идеального развития. Но первоначально, в истоках своих, термины его располагались в совершенно иной системе ориентиров - в системе, где понятия генезиса, развития... не служат постоянным подспорьем. Главным же ориентиром является поле напряжения, противостояние - будем называть вещи своими именами - между первичным процессом и процессом вторичным, между принципом удовольствия и принципом реальности». [14, с. 36] К слову, принцип реальности формируется в процессе социального становления личности и как раз заставляет человека умерить свои желания и стремления в рамках социально опосредованных норм, регулирует принцип удовольствия, направленный на получение удовольствия, которое бы усмирило желание человека.
Позиция Фромма не совершила переворота в философском мире, но она обладает ценностью в качестве некоего указателя на проблемы, которые не решены для человека и общества, может послужить ориентиром в философских поисках. Жиль Делез и Феликс Гватта-ри же совершили переворот не только в мире психоанализа, но и в постструктуралистской парадигме мышления, предложив концепцию номадизма или номадоло-гии. Французские философы вовсе отказались от бинарной оппозиции целостность-расщепленность, зато ввели измерение желания как продуктивной силы для поддержания социальности и наоборот. Можно сказать, что для Делеза и Гваттари принцип удовольствия - кошмар наяву, препона для машины желания в реализации ее возможностей. К тому же для них у человека существует «тело» как ограниченный набор признаков, привычек, связей, и наряду с ним «тело без органов» как виртуальное огромное поле потенциальных признаков, привычек, связей, которые активируются в процессе союза с другими телами, называемого Делезом и Гваттари становлением. Аналогичными свойствами тела и тела без органов обладают и общество, и любой другой элемент реальности. Итак, мир подвержен работе машин желания, управляемый процессами производства и воспроизводства, а все вместе машины желания хаотично самоорганизуются в некую экспансивную мегамашину желания. Авторы вводят понятие трех синтезов, разворачиваю-
сз о
сг ш
0
1
-1 У
"О ш
сг
щихся в контексте людей как желающих машин: конне-ктивный, конъюнктивный и дизъюнктивный, описанные по порядку далее. «Так что все является производством: производствами производств, действий и страстей; производствами регистрации, распределений и ограничений; производствами потреблений, наслаждений, тревог и страданий.» [8, с. 16] В таком контексте стирается грань субъект-объектных отношений в целом, есть только ризоматический пучок интерсубъектности как основа общественных отношений, субъект здесь связан с другими субъектами, а Другой как концепция теряется. Трудно назвать такую организацию неконфликтных интерсубъективных отношений общественной - структурное единство заменяется единством принципа функционирования, сводится к схематичному однобокому представлению сложных взаимосвязей одного и многих, человека и общества в формате множества единичных желающих машин. Концепцию номадизма можно рассматривать больше как проект-манифест с новаторскими ценностями и взглядами, чем как описательную систему, применимую к вазимоотношениям человека и общества.
Стоит написать и о книге «Анти-Эдип», где производится критика главного фрейдистского мифа, попытки описать функционирование личности и ее отношений с обществом - Эдипова комплекса, который рассматривается Делезом и Гваттари как тип организации жизни, подавляющий желания и формирующий комплексы как у единичной личности, так и взятый за основу структурирования общества. По мнению автора статьи, Делез и Гваттари специально противопоставляют желание как нужду, приписывая такое прочтение фрейдизму, и желание как производящую силу, хотя для Фрейда и фрейдистов желание всегда было оторванным от естественных нужд, от обязательности своего удовлетворения, также как и не являлось фикцией, выдумкой, фантазией, а Эдипов комплекс не столько создавал и навязывал обществу свои смыслы, сколько был описательной попыткой выразить то, что для Фрейда и фрейдистов оказывалось в человеке и обществе налицо.
Философское рассмотрение понятий идентичности и Другого
Философский аспект рассматриваемых в статье понятий расщепленной идентичности и Другого подчеркивает важность языка, символического порядка и культуры в формировании личности и структурировании общественных отношений, поскольку именно в этом языковом, символическом, культурном контексте человек и соприкасается с окружающей его реальностью.
Согласно Гегелю, идентичность формируется через процесс «отчуждения» и «признания», когда индивид сталкивается с «Другим», и через это взаимодействие учится понимать себя как отдельную сущность. Жак Лакан утверждал, что «Другой» является центральным в бессознательной структуре языка и культуры, которая определяет как психологическую реальность, так и наши желания и влечения. Для Бахтина, диалог с «Другим» является основой для создания смысла и понимания, именно в этом процессе индивидуальное сознание встречается с социальным языком и культурой, что позволяет формировать личность.
Таким образом, социализация личности и взаимо— действие с «Другим» в философском контексте обрета-сЗ ют следующие аспекты:
со • Процесс признания: Субъект приходит к самопо-== знанию через отражение и признание от «Другого», е^ что предполагает возможность конфликта и борьбы, г как это изложено в «Феноменологии духа» Гегеля.
• Язык и символический порядок: Лакан развивал понятие «символического порядка», согласно которому язык формирует бессознательные структуры нашего опыта и способствует социализации через нормы и законы. [9]
• Культура как диалог: Бахтин подчеркивал многоголосие и диалогический характер культуры, где смыслы создаются и пересматриваются в непрерывном общении между разными точками зрения.
• Интерсубъективность: Социальные отношения и идентичность воспринимаются как результат взаимодействия с другими, что предполагает, что наше понимание себя и мира вокруг нас формируется не изолированно, а в контексте нашего общения и взаимодействия с другими людьми.
В понимании Гегеля, эта динамика отражается в диалектике господина и раба, где отчуждение и признание играют ключевую роль в самосознании и самоопределении. Через процесс борьбы за признание индивиды становятся осведомленными о своей независимости и зависимости одновременно, что является фундаментальным для развития самосознания и свободы. [3]
Лакан расширяет эту концепцию, утверждая, что «Другой» в его психоаналитической теории олицетворяет общественные структуры, которые определяют наши желания через язык, через требование постороннего человека признать его желания и участвовать в их осуществлении. Он подчеркивает, что язык - это не просто инструмент общения, но и механизм, через который формируются наша идентичность и наши внутренние конфликты. [22]
Бахтин вносит вклад в эту дискуссию, обсуждая «ди-алогичность» как сущность языка и мышления. В его понимании, язык не является нейтральным средством; он всегда заряжен ценностями и контекстом. Диалог с «Другим» требует открытости к чужому мнению и готовности видеть мир глазами другого, что является основой для понимания и взаимного обогащения.
Эти теории подчеркивают сложность процесса социализации, в котором личность не может развиваться в вакууме. Они также указывают на важность признания многообразия голосов в обществе и на то, что социальный порядок и личная идентичность - это не статические структуры, а динамичные процессы, формируемые в ходе постоянного взаимодействия. [9]
С философской точки зрения, рост самосознания и анализ межличностных отношений через психоаналитическую теорию могут обеспечить глубокое понимание конструкций «Я» и «Другого», рассматривая их не только как психологические, но и как философские взаимосвязанные категории. Это позволяет более глубоко исследовать, как индивиды конструируют свою реальность и как они определяют свое место в обществе, а также как общественные структуры воздействуют на формирование личности. [1]
Данные о положительном влиянии психоаналитической теории на социальную адаптацию и профессиональную жизнь участников психоаналитических исследований также могут быть интерпретированы через призму философии работы и общественной этики, позволяя ученым и практикующим специалистам лучше понимать, как человеческая психика влияет на профессиональное взаимодействие и социальные ожидания. [23] Чаще всего социологи и социальные работники пользуются плодами трудов Альфреда Адлера, который предлагал концепцию целостности личности и выступал за холизм психики, за главенство в мотивации поведения чувства неполноценности и стремления к власти, значительно переработав основные положения психоанализа. При та-
ком рассмотрении будет достаточно указать ориентиром для успешной ассимиляции коллективом ценность человека внутри этого коллектива, то есть первоочередно решить верхнеуровневую проблему взаимоотношений и не брать в расчет особенности участников этих отношений, не анализировать возможность и варианты построения отношений в каждом конкретном случае, из которых и состоит общая картина ассимиляции. Конечно, Адлер проблематизирует чувство неполноценности и существующее в противовес ему стремление к превосходству, но вводит их в свою теорию как взаимодополняющие стремления, причем отмечает, что можно избежать формирования психологических проблем или комплексов, направив чувство неполноценности и стремление к превосходству в социально полезное русло. [2, с. 196197] Затем он вовсе называет причиной неудачи в социализации человека отсутствие смелости, наряду с которым развивается интеллектуальная неспособность понять необходимость и полезность социального пути. [2, с. 200-201] То есть, по Альфреду Адлеру, «уравновешенная расщепленность» между неполноценностью и желанием превосходства может быть разрешена только в контексте социализации, включенности в общественную жизнь, социальной адаптации. Можно сказать, что эта позиция может быть принята как подтверждающая предпосылки исследования, если бы не факт уравновешенности двух стремлений по Адлеру, если бы не постулирование целостности психической жизни индивида и постоянного к ней стремления, которое постулируется, но не объясняется.
Понимание человеческой личности как подверженной сомнениям, конфликтующим стремлениям может раскрыть новые перспективы применения психоаналитического метода, поскольку он расширяет понимание поведенческой мотивации людей в этической сфере в целом, на работе ли, наедине с собой или в повседневной общественной жизни. Кроме того, результаты таких исследований могут быть использованы для разработки социальных программ, направленных на укрепление социальных отношений и повышение общественного благополучия, подчеркивая важность учета нестабильности психологических аспектов в поведении людей. Применение психоаналитической теории расширяет понимание того, как личные психологические структуры влияют на общественное устройство и могут быть использованы для поддержания социальной гармонии и политической стабильности. [6]
Выводы
Исследование психоаналитических концепций, касающихся фундаментальной расщепленности субъекта и его обращения к «Другому» как необходимых условий общественной жизни, открывает новые перспективы для философской мысли. В этом контексте становится очевидным, что понимание себя как расщепленного и противоречивого субъекта может радикально изменить наш взгляд на свободу воли, самоидентификацию и личную ответственность, пересматривая при этом традиционные взгляды на единство «я».
Также углубляется понимание взаимодействия с «Другим», который выступает в роли зеркала для самоопределения и самопознания, способствуя также более глубокому осмыслению межличностных отношений и социальной взаимозависимости, расширяя философские понятия об альтруизме, эмпатии и этических проблемах.
Подчеркивается, что понимание межличностных связей и индивидуальных психологических особенно-
стей может способствовать более здоровой социальной адаптации и возможности организующих договоренностей между людьми, что в свою очередь подтверждает теории о социальном контракте и потребность в общественной солидарности.
Философия личности и социальная философия получают новый толчок к развитию через постулирование сосуществующих разрозненных аспектов личности: так психоанализ децентрализует проблематику личности, сужает поле исследования в рамках отдельных ее элементов, за счет этого обогащает материалом целостную, интегральную картину личности. Методология исследования, применяемая в данном контексте, сочетает клинические наблюдения с теоретическими интерпретациями, предоставляя философии новые инструменты для понимания как личности, так и социальных явлений, что выходит за пределы традиционного концептуального анализа.
В целом результаты таких исследований не просто подчеркивают значение психоаналитической теории, но и вносят вклад в обогащение философского осмысления человеческой природы, социальной динамики и общественного устройства. Конечно, еще Аристотель отмечал, что человек - существо общественное, существо политическое. Сержио Бенвенуто, охватывая своим творчеством философские и психоаналитические вопросы, тем не менее подмечает, что дело не только в том, чтобы не забывать о биологии человека, но и о том, чтобы не забывать о сегодняшней радикальной его биоло-гизации. [5, с. 20] Под биологизацией имеется в виду обезличивание, своего рода анонимизация, но не отказ от живой природы человеческой жизни, что, с одной стороны, не отменяет возможность какого-либо социального устройства у человека как вида, а с другой стороны, обесценивает сложные и усложняющиеся по сей день исторически и культурно сложившиеся способы взаимодействия людей в рамках государств, формальных и неформальных социальных групп.
Литература
1. Абачиев С.К. Социальная философия. Учебник для академического бакалавриата. - М.: Юрайт. 2019. 322 с.
2. Адлер А. Наука жить. - СПб.: Питер, 2021. - 240 с.: ил. - (Серия «Мастера психологии»).
3. Алексеев П. В., Панин А.В. Философия. Учебник. -М.: Проспект. 2020. 592 с.
4. Бенвенуто С. Перверсии. Сексуальность, этика, психоанализ / Под ред. В.А. Мазина. - СПБ.: Скифия-принт,2016. - С. 82, 234-236, 255
5. Бенвенуто С. Семь лекций о Лакане / Под ред.
B.А. Мазина и Олелуш. - СПБ.: Скифия-принт,2021. -
C. 20
6. Боженов А.З. Основы философии. Учебное пособие. - М.: Фолиант. 2017. 280 с.
7. Ветошкин А. П., Некрасов С.И., Некрасова Н.А. Философия с иллюстрациями. Учебник. - М.: РГ-Пресс. 2020. 624 с.
8. Делёз, Ж., Гваттари, Ф. Анти-Эдип: Капитализм и шизофрения / Ж. Делез, Ф. Гваттари; пер. с франц. и послесл. Д. Кралечкина; науч. ред. В. Кузнецов. -Екатеринбург: У-Фактория, 2007. - 672 с. (Philosophy). - Перевод изд.: Capitalisme et schizophrénie. L>Anti-Œdipe / Gilles Deleuze, Felix Guattari.
9. Демина Л. А., Малюкова О.В., Бучило Н.Ф. Философия. Учебник. - М.: Проспект. 2020. 360 с.
10. Ивин А. А., Никитина И.П. Философия науки. Учебное пособие. - М.: Проспект. 2020. 352 с.
сз о
сг
=Е
0
1
-1 У
"О
=Е СГ
11. Ильин И. Безумие // Постмодернизм. Словарь терминов. - М.: Интрада, 2001. - 384 с. - ISBN 5-87604044-4.
12. Купарашвили М.Д. Психологический структурализм: версия Жака Лакана // Вестник Омского университета. 2022. Т. 27. № 3. С. 43-53.
13. Лакан Ж. Еще (Семинар, Книга XX (1972/73)). Пер. с фр./А. Черноглазова. - М.: Издательство «Гно-зис», Издательство «Логос». 2011. - 174 с.
14. Лакан Ж. Этика психоанализа (Семинары: Книга VII (1959-60)). Пер. с фр./ Перевод А. Черноглазова. -М.: Издательство «Гнозис», Издательство «Логос». 2006. - 416 с.
15. Мазин В.А. Сексуальность в глотке реальности. Онейрокритика Лакана / В.А. Мазин; под ред. В.А. Мазина, А. Юран. - 2-е изд., доп. - СПб.: Але-тейя, 2022. - 172 с. - (Лакановские тетради)
16. Фромм Э. Человек для себя / Эрих Фромм; [перевод с английского А. Александровой]. - Москва: Издательство АСТ, 2016. - 320 с. - (Философия - Neo-classic)
17. Фуко, М. История безумия в классическую эпоху / Мишель Фуко; пер. с фр. И.К. Стаф. - М.: ACT: ACT МОСКВА, 2010. - 698, [6] с. - (Philosophy).
18. Щербачев Д. К. О возможности этики, запрещающей изменять, в концептуальном пространстве психоанализа // Философия и общество. 2022. № 3 (104). С. 141-155.
19. Henkel M, Huber D, Ratzek M, Benecke C, Klug G. Can we differentiate between psychoanalytic and psychody-namic psychotherapy? - An empirical investigation of therapists' self-reports. Z Psychosom Med Psychother. 2022 Dec;68(4): 362-377.
20. Shedler J. The efficacy of psychodynamic psychotherapy. Am Psychol. 2010 Feb-Mar;65(2): 98-109.
21. Rossler-SchQlein H, Loffler-Stastka H. [Psychoanalysis and psychoanalytic oriented psychotherapy: differences and similarities]. Neuropsychiatr. 2013;27(4):180-7.
22. Mucci C. Ferenczi's Revolutionary Therapeutic Approach. Am J Psychoanal. 2017 Sep;77(3):239-254.
23. Ellis H. Alfred Adler: eminent psychiatrist. Br J Hosp Med (Lond). 2020 Feb 02;81(2):1-2.
FUNDAMENTAL SPLIT OF THE SUBJECT AND APPEAL TO THE BIG OTHER IN SCOPE OF PSYCHOANALYTIC THEORY AS A PRESUPPOSITION OF SOCIAL LIFE
Zakharov A.D.
Financial University under the Government of the Russian Federation
In the context of social and political philosophy, the study of the fundamental split of the subject and its appeal to the big Other takes on additional dimensions. Issues of the background of identity, power, and intersubjectivity appear in this area not just as topics for academic discussion, but also as real factors shaping socio-political discourse and strategies. The essence and function of the Other in psychoanalytic theory can be rethought through debates about how social relationships are formed and how individual psychological structures are reflected in social norms. Thus, interaction with the "Other" and the process of self-identification are inextricably linked with cultural and social symbolism, which makes the psychoanalytic view on personality a potentially important tool for critical reflection and changes in social practices.
The research methods used were qualitative analysis of primary empirical data, including the works of the Italian rarely cited psychoanalyst of the Lacanian school Sergio Benvenuto, processing of second-„ ary empirical data from foreign and domestic authors, analysis and £2 comparison of various interdisciplinary points of view on the topic " being developed. This article examines the cornerstone concepts of e3 splitting the self (Ichspaltung) and the Other in post-Freudian psy-oj choanalysis, and also reveals the possibility of coexistence and mutual conditionality of subjective and social reality within the frame-z work of psychoanalysis in the context of psychic and social life.
In the course of research, the author comes to the conclusion that the personality split, which is usually problematized in medical practice as a pathology and excluded from philosophical consideration due to its complexity and inconsistency, can be considered as an obligatory foundation for building interpersonal relationships and society incorporation, which can become an interesting field of research for philosophers, psychologists, political scientists, sociologists, educators, historians, cultural experts and social workers.
Keywords: discourse of the analyst, social life, social adaptation, Ichspaltung, psychoanalytic theory, post-Freudianism, self-awareness, interpersonal relationships, subject, the big Other.
References
1. Abachiev S.K. (2019) Social philosophy.Textbook for academic bachelor's degree. - M.: Jurayt. 322 p.
2. Adler A. (2021) Science of living. - St. Petersburg: Peter.-240 p.: ill. - (Series "Masters of Psychology").
3. Alekseev P.V., Panin A.V. (2020) Philosophy.Textbook. - M.: Prospekt. 592 p.
4. Benvenuto S. (2016) Perversions.Sexuality, ethics, psychoanalysis / Ed.V.A. Mazina. - St. Petersburg: Skifia-print, - P. 82, 234-236, 255
5. Benvenuto S. (2021) Seven lectures on Lacan / Ed.V.A. Mazina and Olelush. - St. Petersburg: Skifia-print, - P. 20
6. Bozhenov A. Z. (2017) Fundamentals of Philosophy.Tutorial. -M.: Folio. 280 p.
7. Vetoshkin A.P., Nekrasov S.I., Nekrasova N.A. (2020) Philosophy with illustrations.Textbook. - M.: RG- Press. 624 p.
8. Deleuze, J., Guattari, F. (2007) Anti-Oedipus: Capitalism and Schizophrenia / J. Deleuze, F. Guattari; lane from French and after. D. Kralechkina; scientific ed. V. Kuznetsov. - Ekaterinburg: U-Factoria. - 672 p. (Philosophy). - Translation ed.: Capitalisme et schizophrénie. L'Anti-Œdipe / Gilles Deleuze, Felix Guattari.
9. Demina L. A., Malyukova O.V., Buchilo N.F. (2020) Philosophy. Textbook. - M.: Prospekt. 360 p.
10. Ivin A. A., Nikitina I.P. (2020) Philosophy of science.Tutorial. -M.: Prospekt. 352 p.
11. Ilyin I. (2001) Madness // Postmodernism. Glossary of terms. -M.: Intrada. - 384 p.
12. Kuparashvili, M. D. (2022). Psychological structuralism: version of Jacques Lacan // Bulletin of the Omsk University. V. 27. No. 3. S. 43-53.
13. Lacan, J. (2011). Encore (Seminar, Book XX (1972/73)). Per. with fr./A. Chernoglazov. - M .: Publishing house "Gnosis", Publishing house "Logos". - 174 p.
14. Lacan, J. (2006). L'ethique de la psychanalyse (Seminar, Book VII (1959-60)). Per. with fr./A. Chernoglazov. - M .: Publishing house "Gnosis", Publishing house "Logos". - 416 p.
15. Mazin, V. A. (2022). Sexuality in the gulp of reality. Oneirocrit-icism by Lacan / V.A. Mazin; ed. by V.A. Mazin, A. Yuran.-2nd ed., add.-St. Petersburg: Aleteyya. - 172 p. - (Lacan's notebooks)
16. Fromm, E. (2016). A man for himself / Erich Fromm; [translated from English by A. Alexandrova]. - Moscow: AST Publishing House,- 320 p. - (Philosophy - Neoclassic)
17. Foucault, M. (2010) History of madness in the classical era / Michel Foucault; lane from fr. I.K. Staff. - M.: AST: AST MOSCOW. - 698, [6] p. - (Philosophy)
18. Shcherbachev, D.K. (2022). On the possibility of ethics that prohibits change in the conceptual space of psychoanalysis // Philosophy and Society. No. 3 (104). pp. 141-155.
19. Henkel M, Huber D, Ratzek M, Benecke C, Klug G. (2022) Can we differentiate between psychoanalytic and psychodynamic psychotherapy?-An empirical investigation of therapists' self-reports. Z Psychosom Med Psychother.;68(4): pp. 362-377.
20. Shedler J. (2010) The efficacy of psychodynamic psychotherapy. Am Psychol.;65(2): pp. 98-109.
21. Rössler-Schülein H, Löffler-Stastka H. (2013) [Psychoanalysis and psychoanalytic oriented psychotherapy: differences and similarities]. Neuropsychiatr.;27(4): pp. 180-187.
22. Mucci C. (2017) Ferenczi's Revolutionary Therapeutic Approach. Am J Psychoanal. Sep;77(3): pp. 239-254.
23. Ellis H. (2020) Alfred Adler: eminent psychiatrist. Br J Hosp Med (Lond).;81(2): pp. 1-2.
