CC BY
84
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
Л. Г. Капустин г. Муром
ФРОНТ ЗА ЛИНИЕЙ ФРОНТА: МУРОМСКОЕ ВОССТАНИЕ 1918 ГОДА
К моменту начала Русской смуты г. Муром Владимирской губернии был относительно благополучным уездным городом с населением около 19 тыс. чел. и с достаточно развитым промышленным производством. Здесь располагались паровозоремонтные мастерские Московско-Казанской железной дороги, предприятия обрабатывающей и текстильной промышленности, значительное количество мелких кустарных промыслов, процветала торговля и пароходное дело.
После перехода 25 октября 1917 года власти в Петрограде к большевикам и установления советской власти в Муроме, среди местных торгово-промышленных кругов и интеллигенции, главным образом бывшего офицерства, как и в других регионах страны, постепенно назревало недовольство новым политическим режимом. Кроме того, в городе было немного рабочих, главной опоры нового режима, да и те в значительной степени симпатизировали меньшевикам и эсерам.
Глава Высшего Военного Совета бывший генерал М. Д. Бонч-Бруевич, находившийся весной 1918 года в Муроме, писал: «Заселённый преимущественно купечеством и мещанством, а то и кулаками, перебравшимися сюда из уезда, Муром враждебно относился к советской власти, и этого в городе почти не скрывали... Город встретил нас с явной неприязнью и это отношение чувствовалось всюду: на квартирах, отведённых под постой, в очередях, на улице» [1, с. 305].
Образованный в Москве «Союз защиты Родины и Свободы», во главе которого стоял член партии социалистов-революционеров и бывший военный министр Временного правительства Борис Викторович Савинков, в рамках продолжения борьбы с большевиками подготовил целую серию восстаний в городах Поволжья: Костроме, Нижнем Новгороде, Муроме, Рыбинске, Ярославле.
На фоне более масштабных событий лета 1918 года — выступления Чехословацкого корпуса, Ярославского и Рыбинского восстаний, мятежа красного главкома Муравьёва, боёв на Дону и Кубани, Муромское восстание прошло почти незамеченным, однако на владимирской земле оно оставило свой след.
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
Кто был главной движущей силой восстания, каков был социальный, возрастной, образовательный ценз восставших, что заставило их поднять восстание в городе и уезде, окружённом со всех сторон территориями, прочно удерживаемыми советской властью и, наконец, как сложились судьбы восставших — таков круг вопросов, который снова и снова ставят перед исследователем события июля 1918 года в Муромском уезде.
Муромское подполье.
В планах «Союза защиты Родины и Свободы» Мурому отводилась важная роль среди городов Средней Волги как плацдарма, выдвинутого в сторону Москвы и, одновременно, пункта стратегического прикрытия для районов предполагавшихся восстаний в Нижнем Новгороде, Арзамасе и Казани.
Кроме того, в первых числах июня Высший Военный Совет со всеми приданными ему учреждениями переехал в Муром [1, с. 296] из Москвы и расположился в здании местного реального училища.
Именно захват этого органа большевистского управления должен был по замыслу восставших стать серьёзным ударом не только по позициям местных большевиков, но и по всей системе управления войсками создававшейся Красной Армии.
И, наконец, контролируя город, можно было контролировать линию железной дороги, железнодорожную инфраструктуру, в том числе новейший (постройки 1912 года) мост через Оку, владение которым позволяло значительно усложнить или даже вообще перекрыть на некоторое время переброску войск и грузов для красного Восточного фронта на Волге, и не допустить вывоза на территории Центральной России, находившиеся под контролем большевиков, хлеба и других продуктов питания и сырья для промышленности.
Формирование подпольной организации в городе, которое, по мнению большевиков, началось к концу зимы 1918 года, вряд ли стоит считать серьёзно обоснованным и подкреплённым существенными фактами.
Количественный и качественный состав муромской ячейки «Союза», возникшей в городе к маю 1918 года и ставшей в июле ядром Муромского отряда, возглавлявшегося местным уроженцем, 24-летним подполковником Николаем Павловичем Сахаровым, прапорщиком запаса мирного времени, на сегодняшний день остаётся неизвестным, однако, совершенно ясно, что она была крайне малочисленной и серьёзной роли сыграть не могла.
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
Те факты, что были зафиксированы Владимирским губернским революционным трибуналом, свидетельствуют скорее об общем недовольстве населения мерами, проводимыми советской властью в городе, а не об акциях, спланированных белым подпольем, которого тогда просто не существовало.
К таковым пытались причислить и крестные ходы, устраиваемые духовенством, и собрание Муромским епископом Митрофаном1 представителей всех слоев городского общества в церкви Иоанна Предтечи 2 февраля 1918 года, где зачитывалось послание патриарха Тихона к верующим от 19 января 1918 года, критиковался декрет об отделении церкви от государства, звучали призывы к народу на защиту церкви [2, с. 89].
Естественное недовольство горожан дороговизной продуктов и исчезновением многих предметов первой необходимости, глухое брожение
1 Митрофан (Михаил Васильевич Загорский) (1844-1919) — епископ Муромский, викарий Владимирской епархии с 1912 года. Уроженец Владимирской губернии. Окончил Владимирскую семинарию. В июле 1918 года был арестован за участие в белогвардейском восстании, полгода пробыл в тюрьме. В январе 1919 года назначен епископом Михайловским, викарием Рязанской епархии. Умер в ссылке. Родной дядя подполковника Н. П. Сахарова. Его резиденция находилась в Муромском Спасо-Преображенском монастыре.
Н. П. Сахаров
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
среди офицерской молодёжи — всё это пытались представить признаками деятельности белого подполья.
Тем не менее, это вполне естественное недовольство населения новой властью, стало благоприятной почвой для создания подпольной организации. Наиболее подходящим элементом для этого были, как, впрочем, и везде в России, офицерство (в большинстве своём военного времени), утратившее всякие средства к существованию, и жившее, что называется, «под топором» принудительной мобилизации в Красную Армию или репрессий.
Так, Владимирский губернский революционный трибунал отмечал, что «в общественном клубе происходят какие-то собрания бывших офицеров и буржуазии. При произведённом внезапном обыске в клубе были найдены 3 револьвера на крыше, 2 — на лестнице и 4 — в самом помещении клуба»; «общество футболистов тоже ведёт себя подозрительно, и так под видом увлечения спортом создаются сплочённые ячейки из бывшего офи-
Муромский епископ Митрофан.
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
церства и буржуазной молодежи»; «...у представителя же крупной буржуазии Жадина в его квартире при обыске было найдено современное оружие, спрятанное под старинным»; «...при обыске в феврале же месяце в квартире, где жила семья Сахаровых... было найдено 6 шашек, 2 рапиры, 5 штыков, 8 тесаков, 5 кобур.» [2, с. 93].
Муромский Спасо-Преображенский монастырь.
Организационное начало в среду недовольных по разным причинам советской властью внесли представители «Союза защиты Родины и свободы», появившиеся в городе не ранее конца весны 1918 года.
Однако и здесь говорить о готовом плане захвата города также не приходится. Местная Чрезвычайная комиссия (ЧК) установила, что «организацией, как удалось установить, устраивались собрания тайные в разных местах; между прочим, такое собрание было в Карачевском овраге 5 июня. На собрании этом присутствовали из местных буржуа, между прочим, Жадин, из бывших офицеров Мяздриков и инструктора Красной Армии из бывших же офицеров. Тут в речах призывали к свержению советской власти, восстановлению власти Учредительного собрания и расправе с красноармейцами, коммунистами и советскими работниками» [2, с. 93].
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
Подобное собрание проходило и в доме вдовы фабриканта В. В. Киселёва на берегу Оки, против его фабрики, где самочинно поселился, приехав в город, бывший генерал старой армии, а ныне глава Высшего Военного Совета Республики М. Бонч-Бруевич; в нижнем этаже периодически собирались офицеры, готовившие мятеж.
Характерно, что в отчётах ЧК, если допустить в известной доле их объективность, ничего не говорится о планах восставших захватить тот или иной объект, вопросах вооруженности и т. п. Судя по всему, конструктивная составляющая таких собраний была невелика, а преобладали, по большей части, разговоры демагогического толка.
Вместе с тем, характерным штрихом являются показания председателя Муромской ЧК Н. Тагунова1, находившегося до и во время выступления в губернском центре, что «во Владимире же достаточные сведения о возможности существования контрреволюционных организаций в пределах губернии, и в частности в городе Муроме, получены не были» [2, с. 84].
Всё вышесказанное свидетельствует о том, что при наличии ячейки «Союза» в Муроме, никакой серьёзной оценке её деятельность, в виду малочисленности и пассивности членов, не поддаётся.
Таким образом, реальное создание сахаровского отряда произошло только в последние несколько дней до выступления, а именно 3-8 июля, во время нахождения Н. Сахарова в Нижнем Новгороде, а отчасти в Муроме, где основой организации были инструкторы караульной роты и сотрудники военного комиссариата города — бывшие офицеры.
«Большевиков нужно уничтожать, чтобы их не было».
Если опираться на материалы судебного процесса над восставшими, первоначально выступление в Муроме предполагалось 6-7 июня 1918 года [2, с. 93], но, якобы, предотвращённое, не состоялось. Эта дата, всплывающая в материалах судебного процесса только раз, никак не комментируется, и сказать уверенно, было ли это домыслом следователей или имело какую-то реальную основу, затруднительно. Затруднительно ещё и потому, что сама стратегическая идея руководства «Союза», преследуемая
1 Тагунов Никифор Николаевич, 1897 г. р. — уроженец Мурома, активный участник установления советской власти в городе; председатель комитета РКП(б), в конце июня 1918 года назначен начальником уездной Чрезвычайной комиссии, в момент восстания находился во Владимире (по другим данным бежал из города), член штаба по подавлению восстания, участник карательных мероприятий (комиссар Владимирского отряда), позднее — председатель уездного комитета РКП(б).
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
организацией восстаний в приволжских городах, до сих пор окончательно не ясна.
Как и точно неизвестно, почему Сахаров двинулся из Нижнего Новгорода в Муром, а не в Ярославль, где уже шли бои, или не остался в Нижнем. Ведь Мурому помощи ждать было неоткуда, его положение было изолированным, потому что во Владимире, Нижнем Новгороде, Арзамасе восстания не состоялись, а Казань была слишком далеко.
Единственный факт, известный сегодня достоверно, это дата начала выступления — 8 июля. Но и он заблаговременно не планировался, а все последующие события носили характер по большей части импровизаций, поскольку Сахаров, если и получил какие-то указания относительно даты начала действий, к июлю был предоставлен сам себе и действовал, видимо, на свой страх и риск.
Уже с вечера 8 июля 1918 года в местах, где для вечернего времяпрепровождения собиралась городская молодежь, началось брожение. Возбуждались разговоры о необходимости свержения советской власти; о событиях на Волге и восстании чехословаков. Прозвучало несколько выстрелов. Кто стрелял, осталось неясным.
Около полуночи в ночь с 8 на 9 июля 1918 года восставшие попытались разоружить бойцов караульной роты, охранявших Муромское реальное училище, где размещался Высший Военный Совет. Трое красноармейцев были ранены (один смертельно).
По всему городу произошло еще несколько бескровных стычек. Были захвачены все ключевые пункты города (здание городского Совета, милиции, телеграфа, уездного воинского начальника, вокзал, арсенал). К 11 часам утра город был в руках восставших.
Муромский епископ Митрофан, благославляя Н. П. Сахарова сказал: «Большевиков нужно уничтожать, чтобы их не было» [3, с. 312].
Существенной неудачей восставших стала неспособность захватить главу Высшего Военного Совета — бывшего генерала Бонч-Бруевича, которому удалось бежать незадолго до начала восстания поездом. Отъезд едва не был сорван из-за саботажа рабочих из мастерских Московско-Казанской железной дороги. Была попытка задержать Бонч-Бруевича на вокзале, но помешала его личная охрана из 16 стрелков 5-го латышского полка под начальством некоего Блуме, из вагонов нацелившая на мятежников «тупорылые пулеметы». Уходящий поезд подвергся обстрелу, но благополучно покинул город и на другой день прибыл в Москву. Местные
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
руководители большевиков — заместитель председателя уездной ЧК Ки-
1 2 риллов и председатель местного Совета Ерлыкин также бежали.
А. И. Ерлыкин.
Утром 9 июля, сразу после того как город оказался в руках восставших, Сахаров объявил обязательную регистрацию «всех офицеров, юнкеров и вольноопределяющихся, а также военных техников» [3, с. 313].
1 Кириллов Александр Ильич, 1890 г. р. — уроженец Мурома, в мае 1918 года прибыл из Петрограда, в июне назначен сотрудником по организации уездной Муромской Чрезвычайной комиссии. С началом восстания бежал из города. Активный участник карательных мероприятий после ухода восставших из Мурома. Позднее заведующий спекулятивным отделом Муромской Чрезвычайной комиссии.
2 Ерлыкин Андрей Иванович (1895-1971) — крестьянин, участник Великой войны, служил в 205-м пехотном Шемаханском полку, расквартированном в 1917 году в Муроме. Военный руководитель 205-го полка (после Февральской революции), первый комиссар финансов в Муроме. Во время подавления восстания исполнял обязанности председателя Муромского Совета, возглавлял один из отрядов, преследовавших восставших. Автор воспоминаний.
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
Чекист Н. Тагунов в своих показаниях упоминает ещё о мобилизации чехословаков, которые именовались «нашими друзьями», но если таковые и находились на момент восстания в городе, проживая в качестве частных лиц, то их были единицы.
Подлежали обязательной регистрации и все военнообязанные, однако, из-за слишком малого времени нахождения восставших в городе и общей пассивности населения, это мероприятие провалилось.
Основной надеждой штаба восставших, являвшегося организационным и военным управляющим органом и созданного одновременно с началом мобилизации, были добровольцы из местного населения. Восставшими было установлено жалование добровольцам — 300 руб. в месяц и «боевые» деньги — 30 руб. в день [2, с. 84].
Штабом же рассылались вооружённые группы с целью взятия под контроль соседних уездов и линии железной дороги, распределялось имевшееся в наличии вооружение, выставлялись посты на стратегически важных объектах города, была организована печать приказов и воззваний в местной частной типографии Миловановой.
Участники событий позднее отмечали, что восстание развивалось нерешительно, и Штаб восстания себя никак не проявил. Тем не менее, учитывая общую пассивность населения, справедливости ради следует подчеркнуть, что, несмотря на общий отрицательный результат деятельности Муромского отряда, попытки развить боевые действия, закрепиться в городе и уезде, установить связь с соседними районами были налицо.
Так, штабом посылались вооружённые отряды: «первый — на станцию Селиваново под начальством бывшего офицера Гольберга, второй — на станцию Климово во главе с бывшим офицером Пестряковым (оба отряда — для порчи железнодорожного полотна), третий отряд — на станцию Навашино для боя с выступавшими на защиту советской власти рабочими» [2, с. 94]. Последний отряд был разбит рабочими судостроительной верфи Коломенских заводов.
Также была проведена разведка, посланная штабом отряда в Арзамас. Цель разведки — узнать, нет ли чехословаков в Арзамасе, а при наличии таковых установить с ними связь и при возможности получить помощь. Согласно показаниям Н. Конюхина, участника выступления, попавшего в плен, вместе с ним в Арзамас ездил солдат, студент и некто Железнинов. Возможно, что и со стороны Арзамаса была попытка местного подполья способствовать восставшим, поскольку в еженедельнике ВЧК приводятся
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
сведения о расстреле чекистами в связи с Муромским восстанием нескольких жителей Арзамаса — «за порчу телеграфных проводов» [4].
Все вышеупомянутые факты свидетельствуют о том, что, несмотря на то, что реально удалось лишь ненадолго захватить город, а мобилизация провалилась, поиск путей выхода из сложившегося изолированного положения повстанцев велся постоянно.
Между тем, большевистские власти, проинформированные о восстании срочной телеграммой председателя Муромского Совета Ерлыкина ночью 8 июля и встревоженные просьбой о помощи, что свидетельствовало о неспособности местных властей подавить восстание собственными силами, спешно организуют карательную операцию по подавлению восстания.
Оперативно со стороны окрестных городов, губернского центра и даже из Москвы были направлены военные отряды. Первыми прибыли отряды из Выксы, Вили и Кулебак. Из Владимира по приказу губвоенкома Голле-ра шел отряд в 250 чел. [5, с. 30-31] во главе с бывшим офицером Говорковым, с главой Муромской ЧК Тагуновым в качестве политического комиссара. Кроме того, были задействованы отряды Гуся Коврова, Меленок, Судогды.
Против восставших была задействована даже авиация. По словам Бонч -Бруевича: «Для разгрома мятежников после воздушной разведки, произведенной высланным по моему распоряжению аэропланом, был послан особый отряд, снаряженный Оперодом» [1, с. 309]. 9 июля из Москвы был послан 2-й батальон 1-го латышского полка в составе 114 чел. во главе с командиром батальона Паулем Думпе [6, с. 146]. Затем в Муром выехал также командир 1 -го латышского полка А. Фрейберг, который взял на себя руководство операцией.
С прибытием отряда из Москвы началась операция против восставших. Москвичи, владимирцы и гусевцы наступали со стороны Курловского, су-догдцы и ковровцы — со стороны Горбатки, остальные отряды — с юга [5, с. 30-31].
Понятно, что против таких сил шансов у восставших удержать город не было. К утру 10 июля, когда стало ясно, что все планы штаба провалились, решено было пробиваться на соединение с чехами. Из города уходили в спешке, не успев ни разрушить связь, ни уничтожить документацию отряда, который частично разбежался.
Организованно отступало, по-видимому, лишь ядро отряда. Вероятно, именно этот отряд был настигнут красными вечером 10 июля у станции Дворики, частью рассеян, а уже в ночь на 11 июля у Ново-Дмитриевского
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
состоялся второй бой [1, с. 94], где остатки Муромского отряда снова были наголову разбиты и с боем прорвались через Выксу к Ардатову, где многие рассеялись, а оставшиеся пешим порядком ушли в Казань (по некоторым данным, небольшая группа на пароходе добралась до Нижнего Новгорода).
В обоих боях часть восставших попала в плен (по крайней мере, 12 чел. было расстреляно у стен Иверского женского монастыря в Выксе).
Организация и социальный состав восставших.
На сегодняшний день о количественном, качественном, социальном и командном составе Муромского отряда можно судить лишь по материалам судебного процесса над захваченными в плен повстанцами, а также воспоминаниям современников.
В материалах следствия и судебного процесса над восставшими 8-10 июля 1918 года в Муроме, так или иначе, значатся более 140 чел. почти всех социальных групп и различного материального положения.
Муромский отряд сложился из трёх основных частей: офицеров старой армии, учащейся молодёжи города и местных мещан-обывателей (куда можно отнести и дружину местных правых эсеров Н. А. Зворыкина1).
Основу отряда подполковника Сахарова составила прибывшая с ним на пароходе из Нижнего Новгорода группа офицеров, а также бывшие офицеры, служившие в качестве инструкторов и сотрудников в уездном военкомате Мурома. Эти силы являлись наиболее активным элементом, которые должны были стать ядром вооружённых формирований мятежников и осуществлять командование.
В списке преданных суду числится 32 офицера, почти все они отмечены как организаторы и самые активные участники событий. Вероятно, эти люди были костяком отряда, составляя его командный состав. Это как члены нижегородской организации «Союза», которая была крайне малочисленной, так и муромские члены, прибывшие 8 июля с Сахаровым, и местные уроженцы-офицеры.
Наряду с подполковником Н. П. Сахаровым наиболее значительными офицерами были: поручик Блескунов2, капитан Н. Е. Гвоздев1, штабс-ка-
1 Зворыкин Николай Андреевич, 1898 г. р. — член городского комитета правых эсэ-ров, исполнял поручения штаба восставших по охране города, нёс караульную службу. После восстания расстрела избежал, остался на свободе и проживал по-прежнему в Муроме. Арестован в 1935 году, репрессирован. Дальнейшая судьба неизвестна.
2 Блескунов — поручик старой армии, с мая 1918 года член «Союза защиты Родины и Свободы», занимал должность военного руководителя в Муромском уездном военном
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
2 3 4
питан Г. Кравченко , поручик Мальчевский , офицеры Гальберг и К. Пестряков5.
Среди чинов преобладают обер-офицерские: от прапорщика до капитана. Очевидно, что подавляющее большинство их — офицеры военного времени, окончившие ускоренные курсы военных училищ и школы прапорщиков. Вероятно, самым старшим по чину среди командного состава отряда был его командир — подполковник Сахаров. Хотя в показаниях В. Лепехина6, редактора газеты «Известия Муромского Совдепа», упомянут «какой-то незнакомый мне офицер, лет 35-40, одетый в шинель внакидку с целой колодкой орденов, медалей на груди. На голове у него была
комиссариате, за полторы недели до восстания отстранен от должности, инструктор караульной роты, активный участник восстания, после поражения скрылся.
1 Гвоздев Николай Егорович — капитан старой армии, уроженец Мурома, руководил вооружением восставших, скрылся. 22-26 февраля 1919 года Владимирским губернским революционным трибуналом объявлен «врагом народа» и заочно приговорён к расстрелу.
2 Кравченко Георгий — штабс-капитан (?) старой армии, один из главных участников восстания, с мая 1918 года член «Союза защиты Родины и Свободы», занимал при большевиках должность начальника городской милиции; за неделю до восстания отстранен. В период выступления заведовал тюрьмой. Задержан после восстановления советской власти и расстрелян как активный участник восстания.
3 и
Мальчевский — поручик, член «Союза защиты Родины и Свободы», направлен военным штабом «Союза» вместе с подполковником Н. П. Сахаровым в Муром, в списках осужденных ревтрибуналом не значится; погиб.
4 Гальберг — офицер старой армии, один из главных участников восстания; под его начальством посылался вооруженный отряд на станцию Селиваново для порчи железнодорожного полотна; остался жив, бежал в Москву. Дальнейшая судьба неизвестна.
5 Пестряков Константин Николаевич, 1898 г. р.— уроженец п. Василево, Нижегородской губернии; окончил 4-ю Петроградскую школу прапорщиков в 1915 году, один из главных участников восстания; под его начальством посылался вооруженный отряд на станцию Климово для порчи железнодорожного полотна. После поражения восставших бежал на восток, получил чин хорунжего в Оренбургском казачьем войске, позднее сотника; в августе 1918 года командовал 3-й сотней 16-го Оренбургского казачьего полка. После окончания гражданской войны работал в Мурманском аптекоуправлении бухгалтером, арестован 4 июля 1940 года и приговорен Особым совещанием при НКВД СССР 31 мая 1941 года к 5 годам лагеря. Дальнейшая судьба неизвестна.
6 Лепехин Виктор Иванович — уроженец Бикбардинского завода, Осинского уезда, Пермской губернии, редактор местной газеты «Известия Муромского Совдепа» с момента основания.
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
фуражка защитного цвета, погоны же были полковничьи» [2, с. 89]. Под описание 24-летнего Сахарова это мало подходит, но вполне вероятно, что штатский человек просто ошибся в определении знаков различия.
Основная масса отряда — учащаяся молодёжь — гимназисты и реалисты, подростки 16-20 лет никакого боевого опыта не имели, что несколько компенсировалось их высоким боевым духом и энтузиазмом.
Так, чекист Тагунов говорит, что «большинство белогвардейских добровольцев состояло из учащейся молодёжи Мурома, пошедшей в ряды белой гвардии под влиянием своих родителей» [2, с. 85].
Упоминание, так или иначе, о принадлежности к учащимся находится по отношению к 18 восставшим, однако многие осуждённые, не отнесённые чётко материалами процесса к реалистам или студентам, значатся как молодёжь, и, вероятнее всего, также были учащимися.
Выше упоминавшийся А. Либстер, в своих показаниях говорит о делегации «Союза сионистской молодёжи», состоявшей, главным образом, из беженцев Великой войны из Ковенской, Витебской и других западных губерний, во главе со своим председателем Кругликовым, пришедшей в штаб восставших просить винтовки для самообороны на случай еврейского погрома. Вполне вероятно, что многие молодые беженцы также были учащимися. Однако, получив 20 винтовок и патроны, еврейская молодёжь разошлась по домам.
Основную массу восставших, судя по документам судебного процесса, составили городские обыватели, люди случайные, идейно никак не готовые воевать против большевиков, которые вступили в отряд, побуждаемые страхом наказания за неявку (сказывался опыт жизни при большевиках), либо просто сбитые с толку быстро менявшейся картиной событий в стране и в городе.
Предпринимались попытки привлечь к участию в мятеже местных рабочих железнодорожных мастерских Казанской железной дороги. Так, «из города отправлены были грузовые автомобили с мукою и хлебом для рабочих Московско-Казанской железной дороги с целью побудить последних выступить на сторону белой гвардии», а часть железнодорожников ездила с отрядами восставших по железной дороге. Однако, в общем и целом, завоевать симпатии и привлечь к активному сотрудничеству рабочих железнодорожных мастерских и заводов, а также крестьян окрестных деревень не удалось.
Особо стоит отметить решение вступить в отряд группы местных правых эсеров, «чтобы с оружием в руках отстаивать интересы пролетариата
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
и бедноты от слишком буржуазного состава белой гвардии». Нужно ли говорить о реальном желании воевать таких добровольцев...
Местные меньшевики от участия в событиях уклонились совсем.
Пассивное участие и моральное содействие отряду оказали купечество, интеллигенция и духовенство во главе с епископом Муромским Митро-фаном. Так, многие очевидцы событий в своих показаниях упоминают о сочувственном отношении местных торгово-промышленных кругов к восставшим и бесплатное снабжение их продуктами, а «9-го днем в соборе был молебен в присутствии всей буржуазии Мурома, где было благодарственное молебствие об освобождении города от большевиков», а также прошли крестные ходы. Епископ Митрофан передал через послушника В. Алексинского небольшую сумму денег на нужды отряда.
Главным координационным органом восставших стал штаб Муромского отряда, разместившийся в бывшем здании уездного воинского начальника на Ивановской улице. В штаб вошли подполковник Н. П. Сахаров (военное командование), военный врач Н. С. Григорьев (политическое руководство) и купец А. Ф. Жадин (финансовая часть, связь с местными торгово-промышленными кругами).
Николай Павлович Сахаров происходил из дворян Владимирской губернии, родился в Муроме 18 (30) августа 1893 года. В 1911 году окончил Муромское реальное училище и поступил в Московскую Петровскую сельскохозяйственную академию. В Российской императорской армии служил в 4-ом Кавказском стрелковом полку вольноопределяющимся, 8 июля 1912 году получил чин унтер-офицера, в том же году успешно держал экзамен на чин прапорщика и 1 октября 1912 года был уволен в запас по Горийскому полку. Накануне Великой войны Сахаров был мобилизован 17 июля 1914 года в 9-й пехотный Ингерманландский имени императора Петра Великого полк. За боевые отличия производился последовательно в чины подпоручика (1915), поручика (1916), штабс-капитана (1917), капитана (1917), подполковника (1917). Трижды был ранен и контужен. Награжден орденом Св. Георгия 4-й степени 25-го ноября 1916 года, будучи в чине поручика, «за то, что в бою 26-го мая 1916 года, когда противник, после ураганного огня своей артиллерии, два раза атаковал редут на высоте 120,1 у д. Сопанов, захваченный нами ранее, но был отбит и в третий раз перешел в самую яростную атаку, при этом, пробившись к редуту, ворвался в окопы 1 -й и 4-й рот [9-го Ингерманландского пехотного полка. — Л. Г.], видя неизбежность отступления по всему фронту полка, несмотря на полученную от снаряда контузию, собрал остатки своей
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
роты и бросился в контратаку, заставил противника отхлынуть из окопов, обратил его в бегство, захватив в плен 1 офицера и 48 нижних чинов, вследствие чего редут остался за нами».
Кроме того, за Великую войну имел ордена Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом (1915), Св. Анны 2-й степени с мечами (1917), Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом (1915), Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» (1916), Св. Станислава 2-й степени с мечами (1916), Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом (1915) [7, с. 488].
Ещё в начале 1918 года после возвращения с фронта Н. П. Сахаров создал в Москве подпольную группу из студентов сельхозинститута [8], где он учился до войны, которая к маю 1918 года вошла в состав «Союза защиты Родины и свободы». Будущий генерал А. Перхуров в мемуарах называл Сахарова начальником резервного отдела штаба «Союза» [9, с. 9].
Осуществлявший политическое руководство в штабе восставших Николай Сергеевич Григорьев был уроженцем Ростова-на-Дону, где его отец был управляющим ростовским отделением Государственного банка; социалист по убеждениям, а по профессии — земский врач, в 1911-1912 годах, преподавал гигиену в муромских гимназиях.
С началом Великой войны Григорьев был призван в действующую армию в чине зауряд-лекаря, в ходе Восточно-Прусской операции в августе 1914 года во время разгрома 2-й армии генерала А. В. Самсонова возглавил лишённый командования полк и вывел его из окружения будучи раненым, за что был награждён лично императором Николаем Александровичем орденом Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом.
По политическим взглядам примыкал к социал-демократической группе «Единство», затем — член партии социалистов-революционеров. При Временном правительстве занимал пост комиссара Особой армии, где энергично боролся с дезертирством, а во время Корниловского выступления в августе 1917 года сумел не допустить расправы с генерал-лейтенантом А. И. Деникиным, командующим Юго-Западным фронтом. Последним представлен в конце 1917 года основателю Добровольческой армии генералу М. В. Алексееву. Вероятно тогда же, в конце 1917 года, после встречи с М. В. Алексеевым, Н. С. Григорьевым были получены определённые указания по организации подпольной работы на территории Центральной России, контролировавшейся советской властью. В следующий раз имя доктора Н. С. Григорьева возникает уже в связи с деятельностью нижегородской ячейки «Союза защиты Родины и свободы» летом
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
1918 года. В «Союзе» он возглавлял отделы провинциальный и пропаганды.
Доктор прибыл в Муром в начале июля из Нижнего Новгорода за несколько дней до начала восстания, будучи доверенным лицом Б. В. Савинкова. Вероятно, что Н. С. Григорьев привез от руководства «Союза» приказ к выступлению.
Во время Муромского восстания 8-10 июля 1918 года, по документам восставших являлся «Уполномоченным Временного Национального Правительства и Председателем Центрального штаба при Восточном отряде Северной Добровольческой армии». Его главной задачей было наладить связи с местной «революционной демократией», поскольку на протяжении всего 1917 года умеренные социалисты играли в городе заметную роль, а также и с активной частью несоциалистической общественности.
Муромский купец Алексей Федорович Жадин, единственный в составе штаба человек вне войны и политики, и по иронии судьбы поплатившийся больше других, родился 9 февраля 1886 года в Муроме. Его отец был потомственным почетным гражданином и купцом 1 -й гильдии, из древнего муромского рода. Около 1904 года он окончил реальное училище. Владел торговым предприятием, печатался в газете «Муромский край», был собирателем древностей, одним из основателей и постоянным членом Муромского научного общества истории местного края, меценат, этнограф, коллекционер, библиофил. Его богатейшая коллекция книг и раритетов (оружие, доспехи, народные костюмы) и сегодня украшают местные библиотеку и музей. Собрал крупнейшую в городе коллекцию археологических древностей, начиная с каменного века. В 1908 году обвенчался с Софьей Ивановной Гундобиной и к 1918 году был вполне счастливым и зажиточным человеком.
Приток добровольцев оказался недостаточным, и Штаб попытался провести мобилизацию, которую планировалось осуществлять в бывшем здании уездного воинского начальника. В здании по показаниям А. Либстера, председателя еврейской общины города, находилось много народа, главным образом учащейся молодежи с винтовками, которых обучали военным приемам инструктора белой гвардии, по-видимому, бывшие офицеры. Был захвачен арсенал, что позволило вооружить добровольцев. На вооружении восставших кроме оказавшихся в распоряжении Муромского отряда трехлинейных винтовок системы Мосина, было одно захваченное трехдюймовое орудие и несколько пулеметов. Кроме того, некоторые имели личное оружие: револьверы и пистолеты различных систем.
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
На страницах истории — исход.
Владимирский губернский революционный трибунал заочно приговорил подполковника Н. П. Сахарова к расстрелу. После подавления восстания Н. П. Сахаров бежал в Казань, где вступил в Народную армию Самарского Комуча. Занимал должность начальника Арского боевого участка Казани в августе 1918 года. Командир 3-го Казанского (потом 50-го Ар-ского) стрелкового полка в составе 13-й Казанской стрелковой дивизии (декабрь 1918 — сентябрь 1919 года). Затем временно исполнял должность начальника 3-й Симбирской стрелковой дивизии (январь — 26 февраля 1919 года). С 6 августа 1919 года — полковник. С сентября 1919 года Сахаров — помощник начальника 1 -й Самарской стрелковой дивизии в составе Волжской группы войск, с 6 ноября 1919 года — начальник той же дивизии. С 10 ноября 1919 года Сахаров — генерал-майор — один из самых молодых в армии А. В. Колчака. С декабря 1919 года — командир 1-й кадровой Волжской стрелковой бригады 3-й армии. С декабря 1919 по март 1920 года участвовал в Великом Сибирском Ледяном походе. С марта 1920 года в Дальневосточной армии командир Отдельной Волжской имени генерала Каппеля бригады. Активный участник установления власти Временного Приамурского правительства в 1921 году, комендант Владивостока в июне 1921 года. В Приморье командовал Волжским полком, затем — Поволжской бригадой. Участвовал в Хабаровском походе Белой армии, в декабре 1921 года — начальник колонны (5-го повстанческого отряда). С августа 1922 года снова командир Поволжской бригады, с сентября 1922 года — командир Поволжского стрелкового полка Земской Рати. В ходе гражданской войны получил Орден Св. Владимира 3-й степени с мечами (1919) и Знак отличия Военного ордена «За Великий Сибирский поход» 1-й степени (1920).
После поражения белых Сахаров эмигрировал в Китай, жил в Шанхае, затем перебрался в Сан-Франциско (США), где и окончил свою жизнь 30 августа 1951 года и был похоронен на Сербском кладбище в г. Колма, близ Сан-Франциско.
После поражения восставших доктор Н. С. Григорьев вместе с полковником Н. П. Сахаровым ушёл на Волгу, 22-26 февраля 1919 года Владимирским губернским революционным трибуналом объявлен «врагом народа» и заочно приговорён к расстрелу.
В июле 1918 года Н. С. Григорьев оказывается в только что отбитом у красных частями Народной армии и чехов Симбирске, где, встретившись с полковником Степановым, командиром чешского соединения, убеждает
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
его идти далее на Казань, вопреки действовавшему приказу чешского командования о предании военно-полевому суду, если чешские части будут продвигаться дальше Симбирска. В результате действий чехо-русской группировки, 7 августа 1918 года Казань была взята.
После оставления Поволжья антибольшевистскими силами, в Сибири Н. С. Григорьев сотрудничает с местными сибирскими социалистами, весной 1919 года редактирует газету «Военные ведомости» в Новониколаев-ске. Здесь его застает телеграмма генерала Р. Гайды, командующего Сибирской армией, искавшего человека, способного организовать информационно-пропагандистскую работу в армии, с просьбой приехать в Екатеринбург для руководства отделом пропаганды.
В короткие сроки Григорьев организовал Отдел пропаганды, куда вошли сотрудники, работавшие с ним в Новониколаевке, а также местные. С 17 июня 1919 года редактирует печатный орган штаба армии — газету «Отечество».
Здесь, по всей вероятности, он примкнул к эсеровской группе поручика Н. С. Калашникова при штабе Сибирской армии (впоследствии — «Сибирский военно-социалистический союз защиты народовластия»), которую поддерживал командующий армией Р. Гайда, и которая уже в июне 1919 года вынашивала план военного переворота со свержением Верховного Правителя.
По личному распоряжению генерала М. К. Дитерихса, назначенного 20 июня 1919 года командующим Сибирской и Западной армиями, а также Речной боевой флотилией, на правах главнокомандующего фронтом, генералу Р. Гайда было предписано арестовать Н. С. Григорьева и препроводить его в Ставку; последнее выполнено не было.
7 июля 1919 года генерал Р. Гайда был «по болезни» уволен в отпуск (а фактически — отстранен от командования). Попавший в опалу бывший командарм отправился во Владивосток, по пути «зондируя почву у представителей политических партий, земств, городов, кооперации».
Фактически отказавшись выполнить приказ вышестоящего командования о выдаче Григорьева, Гайда предложил последнему проезд в личном поезде под охраной во Владивосток, откуда доктор собирался перебраться на Юг, к генералу А. И. Деникину, с которым был знаком с 1917 года, и где находились его жена и дочь. По пути к Тихому океану Григорьев устанавливал связи с местной «социалистической общественностью», чему отводилось немаловажное место в планах военного переворота, задуманного генералом Гайдой. В частности, в Новониколаевске Гайдой устраи-
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
вался пышный приём с концертом-митингом и более узкая встреча с эсеровским активом, на которой выступил идеолог генерала Григорьев [10, с. 174]. В Красноярске также состоялось совещание с земскими деятелями [11, с. 151]. В Иркутске Григорьев встретился с областником Якушевым и местным эсэровским активом. Здесь был выработан общий план восстания, которое должно было начаться одновременно в Иркутске, Владивостоке и на фронте [11, с. 151].
Во время владивостокского мятежа генерала Р. Гайды против колча-ковского правительства 16-18 ноября 1919 года Н. С. Григорьев, находясь в рядах восставших, которые заняли железнодорожный вокзал, подорвал себя гранатой при штурме оплота восставших правительственными силами. К утру 18 ноября 1919 года мятеж был подавлен.
Казначей штаба восставших купец Алексей Фёдорович Жадин был заочно приговорён к расстрелу и расстрелян Владимирской губчека 14 октября 1920 года.
Согласно приговору Владимирского губернского революционного трибунала 14 основных организаторов и руководителей восстания приговорили к расстрелу заочно (Николай Гайкович, П. В. Добролюбов, Н. П. Сахаров, Н. С. Григорьев, А. Ф. Жадин, Зимоглядов, Зотов, Валентин Моисеев, Алексей Мяздриков, Сергей Орлов, Николай Петров, В. П. Рожков, Борис Русаков, Николай Фиворский).
Вне официального постановления суда было расстреляно более 25 чел. (частью в Выксе, остальные в Муроме через две недели после восстания).
«Расстреляны по постановлению ВЧК» — 14 чел.: Александр Архипов, Василий Генисаретский, Борис Дубницкий, Антон Жадин, Николай Заву-лонов, Алексей Захаров, Георгий Кравченко, Николай Лебедев, Анатолий Леман, Гирш Перкус, Всеволод Робустов, Владимир Симонов, Борис Спо-собин, Павел Страхов.
Один человек — Степан Шишко был единственным приговорен к расстрелу в 24 часа по неизвестным пока причинам.
Приговорены к заключению в концентрационный лагерь до момента прекращения гражданской войны, а также к различным срокам общественных работ 17 чел.: Борис Бородулин, Константин Булгаков, Дмитрий Глазков, Василий Михайлович Григорьев, Николай Михайлович Григорьев, Алексей Михайлович Деев, Федор Добровольский, Михаил Кряков, Константин Васильевич Лебедев, Александр Новоселов, Пантелеймон Первов, Петр Иванович Перлов, Аркадий Рудаков, Николай Рудаков.
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
На различные суммы оштрафованы были 8 чел., в основном из среды местного купечества, помогавшего повстанцам.
Оправданы по различным причинам были 10 чел., в том числе четверо как учащиеся.
Вероятно, были потери у восставших и в ходе боевых столкновений с отрядом красных Ерлыкина, преследовавшего их, хотя в известных документах об этом не упоминается.
На имущие классы города была наложена контрибуция в 10 млн. руб., из которых реально собрали около 4 млн.
Судьба остальных чинов командного состава Муромского отряда, а также многих рядовых добровольцев, скрывшихся или разъехавшихся по городам Центральной России, о чем есть упоминания в некоторых протоколах допросов, пока остается неизвестной.
По версии Владимирского губернского ревтрибунала, большая часть отряда осталась в городе и создала новую организацию, раскрытую ЧК летом 1919 года после задержания в конце июля на ст. Ютаза, недалеко от Бугульмы, особым отделом 26-й дивизии 5-й армии, направлявшейся в Златоуст некой Е. И. Морозовой, якобы связной от муромской организации, посланной для установления связи с колчаковскими частями, их местонахождения и успехов на фронте.
По этой версии, при подходе частей армии Верховного Правителя, повстанцами планировались диверсии на коммуникациях (подрыв моста через Оку) и организация беспорядков в тылу (забастовка).
Морозова назвала целый ряд офицеров, якобы членов белого подполья, находившихся в городе на нелегальном положении. Тем не менее, отсутствие на сегодняшний день серьезных документальных свидетельств, а также ряд объективных фактов, как-то малочисленность идейного боевого ядра восставших, неудачное отступление, эффективная работа ЧК по горячим следам при подавлении восстания, заставляют усомниться в вышеизложенном и принять эти факты не более чем версию.
Форменные отличия чинов Муромского отряда.
Муромский отряд подполковника Н. Сахарова формально являлся частью Северной Добровольческой армии (СДА), а потому в отношении внешних отличий на него распространялось «Извлечение из Воинского Устава Северной Добровольческой армии», отпечатанное сразу же после занятия Мурома 9 июля 1918 года в частной типографии Миловановой, и объявленное для всеобщего сведения населения и личного состава отряда.
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
Так, установлены были «...Отличительные знаки состояния в частях "Союза защиты Родины и свободы" — нашивки на левом рукаве в виде угла из узкой георгиевской ленты (шеврон)» [2, с. 86].
Тем не менее, ни в одних воспоминаниях тех, кто подавлял восстание или протоколах допросов участников восстания, попавших в плен, георгиевские шевроны ни разу не упоминаются. Зато во многих документах и материалах неоднократно упомянуты, как основной отличительный знак восставших, белые нарукавные повязки.
Согласно показаниям Н. Н. Тагунова, главы Муромской уездной ЧК, «все белогвардейцы ходили с белыми повязками на рукавах.» [2, с. 85].
Упоминает об этом отличии и противоположная сторона. Михаил Кряков, участник восстания, попавший в плен, в своих показаниях говорит: «.Записывал меня какой-то незнакомый мне прапорщик, и после этого в цейхгаузе на дворе мне выдали оружие, винтовку и патроны. Тут же белым платком я обвязал рукав.» [2, с. 92].
Национальная (бело-сине-красная) символика на повязках также нигде не упоминается, как не упоминается и ношение георгиевских ленточек на головных уборах и в петлицах, так широко распространённое в это время в Ярославском отряде СДА, Народной армии Комуча, и в Народных армиях Прикамья (ижевцев и воткинцев).
Характерная для лета 1918 года ситуация сложилась с ношением традиционных знаков различия — погон. Согласно Уставу СДА: «Погоны надеваются только защитного цвета и только после специального разрешения штаба».
Сразу после занятия города, приказом штаба Муромского отряда были восстановлены воинские чины и погоны. Ещё «при обыске в феврале же месяце [1918 года] в квартире, где жила семья Сахаровых... было найдено. 40 пар офицерских погон разных чинов.» [2, с. 93].
Однако, насколько можно судить по воспоминаниям современников, погоны носили далеко не все повстанцы. В. И. Лепехин, редактор местной газеты «Известия Муромского Совдепа» вспоминал, что «перед домом стояла группа лиц из бывшего офицерства, часть из них была с погонами и вооружена.» [2, с. 88-89].
Связано было это не только с отсутствием необходимого количества знаков различия, но и с тем фактом, что ядро восставших составлял маленький отряд в два-три десятка человек и начальников знали в лицо.
Характерным штрихом является осуждение некоторых участников восстания только за ношение погон. Так, Фёдору Веревушкину Владимир-
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
ский губернский революционный трибунал вменил в вину, что тот «надел погоны вольноопределяющегося».
Восставшими было восстановлено ношение прежних наград. Так, согласно показаниям того же В. Лепехина, «офицер, одетый в шинель навскидку, с целой колодкой орденов, медалей на груди. На голове у него была фуражка защитного цвета, погоны же были полковничьи» [2, с. 89].
Говоря в целом о форме одежды восставших, необходимо отметить, что при возможности старались выглядеть единообразно, используя за основу русскую походную форму произвольного покроя, лишь в общих чертах напоминавшую уставные образцы. Уже упоминавшийся М. Кряков показывал: «.затем [я] переоделся в солдатскую форму (которая у меня раньше имелась) и. пошел опять к воинскому начальнику.» [2, с. 92].
Мобилизованные имели по большей части гражданскую одежду в лучшем случае с отдельными элементами форменной военной или ученической (поскольку среди повстанцев было немало гимназистов и реалистов).
Что касается флагов, то Устав СДА предусматривал: «.Такого же цвета [как нарукавный шеврон, то есть черно-оранжевые. — Л. К.], но соответствующих размеров должны быть флаги и знамена. На знамена могут быть нашиты иконы святого, избранного для данной части» [2, с. 86].
Вероятно по причине слишком кратковременного существования отряда, знамя изготовлено не было, однако некоторые очевидцы событий в своих показаниях упоминают о белых флагах у восставших как еще одном отличии. Так, говоря о событиях первых часов восстания, в ночь с 8 на 9 июля, член уездной ЧК А. И. Кириллов говорит: «.проехал автомобиль грузовой с пулеметом, с вооруженными людьми. На автомобиле был белый флаг» [2, с. 87].
В. И. Лепехин в своих показаниях также упоминает о таком отличии: «.я увидел сновавшие мимо автомобили- грузовики с людьми, частью вооруженными, а частью — нет. На некоторых автомобилях были белые флаги» [2, с. 88].
О белых флагах показывал на допросе в ЧК и председатель еврейской общины города А. Либстер: «По дороге мне встретились автомобили с белыми флагами и вооруженными людьми.» [2, с. 90].
Характерно, что нигде не упомянуты национальные (бело-сине-красные) флаги или ленточки.
В целом, основное отличие Муромского отряда — белые нарукавные повязки, было довольно типичным отличительным знаком антибольшевистских формирований лета 1918 года, достаточно широко использовав-
Капустин Л. Г. Фронт за линией фронта: Муромское восстание 1918 года // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции: науч.-практ. журнал: Ижевцы и воткинцы в гражданской войне. - 2016. - № 1 (30). - С. 69-91. -Режим доступа: http://elibrary.ru/title about.asp?id=33940
шиеся в отряде В. О. Каппеля, Ярославском отряде Северной Добровольческой армии, 1 -м Партизанском конном полку в Уральской области, в частях уральских казаков. Несомненно, основной причиной, не позволившей ввести более основательную систему отличий, стало слишком короткое время существования отряда. Новые подробности об отличительных знаках и внешнем облике Муромского отряда Н. П. Сахарова может дать обнаружение новых документов и материалов о событиях восстания.
«Предательский удар в спину советской власти» — так оценил ревтрибунал события Муромского восстания. В самый напряжённый момент на Волжском фронте против чехословаков и частей Народной армии Комуча, события в Муромском уезде заставили новую власть почувствовать всю шаткость своего положения и напрячь все силы для ликвидации восстания. Увенчайся оно успехом — вся история гражданской войны в России могла бы пойти по иному пути.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
1. Бонч-Бруевич М. Д. Вся власть советам. - М.,1957.
2. Красная книга ВЧК. - М., 1989. - Т. 1.
3. Контрреволюционное восстание в Муроме летом 1918 г. // История Мурома и Муромского края с древнейших времен до конца двадцатого века. - Муром, 2001.
4. Еженедельник ВЧК. - Москва, 1918. - № 6.
5. Мерецков К. А. На службе народу. - М., 1969.
6. Спреслис А. И. Латышские стрелки на страже завоеваний Октября. - Рига, 1967.
7. Купцов И., Буяков А., Юшко В. Белый генералитет на Востоке России в годы гражданской войны: библогр. справ. - М., 2011.
8. Кручинин А. С. Муромское восстание 1918 года // Материалы 5-х Уваровских чтений, 14-16 мая 2002 г. - Муром, 2003.
9. Перхуров А. П. Исповедь приговорённого. - Рыбинск 1990.
10. Шиловский М. В. Восстание Барабинского полка 6-7 декабря в Новоникола-евске // История белой Сибири: Материалы 5-й междунар. науч. конф., 4-5 февраля 2003 г. - Кемерово, 2003; ЦДНИИО. Ф. 300. Оп. 1. Д. 704. Л. 17; ГАНО. Ф. П-5а. Оп. 1. Д. 32. Л. 5.
11. Вегман В. Областнические иллюзии, возрожденные колчаковщиной // Сибирские огни. - 1923. - № 5.
