CC BY
18
УДК 81
Игнатченко Ирина Радионовна
кандидат филологических наук, доцент
reztsowa.ir@yandex.ru
Irina R. Ignatchenko
Candidate of Philology associate professor
reztsowa.ir@yandex.ru
ФРЕЙМ «ЯЗЫК» КАК КОГНИТИВНЫЙ ФОН В ЮМОРИСТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
FRAME «LANGUAGE» AS A COGNITIVE BACKGROUND IN HUMOROUS DISCURSE
Аннотация. В данной статье описывается роль фрейма «язык» в его имплицитной и эксплицитной реализации в формировании юмористического дискурса. Фрейм «язык» рассматривается с точки зрения информативного содержания в структуре юмористического акта, а также как средство презентации других ментальных структур в юмористическом акте. Сделан вывод о том, что роль фрейма «язык» в создании юмористического дискурса может быть двоякой: во-первых, он представляет информативное содержание ИФ (имплицитная реализация фрейма «язык»), а во-вторых, является средством эксплицитной презентации поверхностно-семантических фреймов (фреймов-сценариев) в позиции ИФ и ЮФ.
Ключевые слова: фрейм «язык», юмористический акт, исходный фрейм, аберрация фрейма «язык», информативное содержание, эксплицитная презентация, поверхностно-семантический фрейм, фрейм-сценарий.
Annotation. This article describes the role of the frame «language» in its implicit and explicit implementation in the formation of the comic discourse. Frame «language» is considered from the point of view of informative content in the structure of the Comedy act, and as a tool for presentation of other mental structures in the Comedy act. The conclusion is that the role of the frame «language» in creating the comic discourse can be twofold: first, it is informative content if (implicit implementation of frame «language»), and second, is the means of explicit presentation of surface-semantic frames (frames scripts) in the position of HF and LF.
Keywords: frame «language», a Comedy act, the initial frame, aberration frame «language», informative content, explicit presentation, surface-semantic frame, the frame script.
Ранее мы уже описали структуру юмористического акта, который представляет собой совокупность двух оппозиционных ментальных структур: исходного фрейма (ИФ), активируемого в сознании первым, и фрейма, заменяющего исходный, который можно обозначить как юмористический фрейм (ЮФ) [2]. Таким образом, универсальным признаком юмористического фрейма является трансформация институционально представленных структур в терминах фреймового подхода.
К основным свойствам фрейма, которые могут быть объективированы при описании юмористического акта, относятся следующие:
1) взаимосвязь и взаимопроникновение фреймов и других структур сознания
2) недостающие элементы фрейма могут быть восстановлены «по умолчанию». Характеристики, восстанавливаемые «по умолчанию», слабы и легко могут быть заменены другими [3, с. 290];
3) логика здравого смысла во многом основывается на умении переходить от одного фрейма к другому, который имеет с предыдущим общие терминалы.
Что касается хранимой в ИФ информации, то она может быть представлена различными типами и уровнями фреймов, в том числе поверхностно-семантическими фреймами (фреймами-сценариями), «сценами», фреймами-образами и т.п. [1; 2].
Трансформируемой в ИФ структурой может быть представлен естественный язык - объединение разноуровневых знаковых комплексов. С одной стороны, язык представляет собой средство вербализации ментальных структур и представлений, с другой, он составляет содержание ментальных репрезентаций в нашем сознании и может создавать соответствующий многослойный фрейм «язык» со множеством субфреймов типа «русский язык» и т.п., слотов, подслотов с заполняющими их терминалами и сложной системой взаимоотношений. Фрейм «язык», как никакая другая структура хранения и переработки информации, зависит от социальных признаков (в первую очередь возраст, уровень образованности). Вариативность структуры и содержания этого сложного ментального образования представлена в онтогенезе (детская речь) и филогенезе (социальные варианты).
Фрейм «язык», как исходный в юмористическом дискурсе, представляет собой инвариант, свободный от всех социальных примесей и модификаций. Юмористический эффект возникает благодаря оппозиции инварианта и аберрации (детского или социального варианта). В рассказе «Аристократка» фрейм «язык» и его слот «стиль» активируется в отрывке:
«А хозяин держится индифферентно - перед носом руками крутит. Ну, народ, конечно, собрался. Эксперты».
Особенностью фрейма «язык» как исходного является его невербализованность в юмористическом дискурсе, в отличие от фрейма-сценария.
Активизация происходит благодаря вербализации компонентов юмористического фрейма, включающего элементы социального варианта. При сопоставлении этого фрейма с уже имеющимся в сознании читателя исходным фреймом «язык» (предполагается, что у читателя сформирован высокий уровень языковой компетенции) в той части, которая касается требований к стилевой однородности речи, умения выбрать стилистический ключ в соответствии с ситуацией и характером общения, становится очевидным нарушение речевой нормы. Но комизм вызывает не само нарушение норм литературной речи, а то, что это нарушение благодаря (в данном случае это положительная причина!) смешению книжной, иностранной лексики с разговорной, бытовой повлекло повышение статуса ситуации из разряда мелкого бытового конфликта в ситуацию, требующую серьезного рассмотрения в присутствии экспертов, что и создает комический эффект.
Можно привести примеры активизации фрейма «язык» в связи с его аберрацией у Тэффи.
(1) «Амели плакала, обнимала родителям колени, которые были всегда так добры к ней, но теперь сурово отталкивали ее».
(2) «Она приехала с дедушкой в открытом лиловом платье, отделанном белыми розами».
(3) «Он всегда натыкался на любовь к себе и нежное обращение».
В примере (2) трансформация фрейма «язык» с точки зрения создания юмористического эффекта не является самодостаточной, она служит лишь актуализатором юмористического поверхностно-семантического фрейма «отношения родителей и детей». В исходном фрейме замещению подвергается структурообразующий слот - «родители». Степень комичности обусловлена несколькими причинами: 1) возможностью замещения фреймообразующего слота; 2) неоднородностью и функциональной дистантностью замещающего («родители» -«колени»); 3) сохранностью при этом в ЮФ всех других слотов и подслотов.
Сам по себе данный механизм создания юмористического эффекта (кстати, часто используемый) достаточно прост, но он требует от автора определенного мастерства именно в выборе замещающего, которое, с одной стороны, должно быть в максимальной степени функционально дистантно (чем больше дистанция, тем сильнее юмористический эффект), а с другой, допускать возможность перераспределения отношений между сохранившимися и новым слотами.
На этом механизме часто строятся комические рассказы, например, об одном джентльмене, решившем подарить своей любимой девушке пару лайковых перчаток и сопроводившем свой презент (который он называет «это») подробным письмом, где во всех деталях описывается, как он серьезно отнесся к выбору подарка, как тщательно его выбирал, как продавщица, примеряя по его просьбе «это», продемонстрировала ему все достоинства выбранной им вещи. При доставке посыльный ошибся и вместо лайковых перчаток положил в коробку нижнее дамское трико.
В этом рассказе комизм основан на том же механизме, что и в примере (2). Однако, как нетрудно заметить, замещаемое и замещающее во втором случае функционально менее дистантны, чем в примере (2), хотя бы потому, что и лайковые перчатки, и нижнее дамское трико выступают элементами одного слота «объект покупки» в общем фрейме «покупки» и в целом могут определяться общими элементами других слотов этого фрейма - «назначение объекта», «качественная характеристика объекта», что не требует перераспределения отношений между ними. Степень комизма ситуации, ее пикантность связана с дезактивацией элемента «интимное». Этот элемент соотносится с элементом «нижнее дамское трико» и не соотносится с элементом «лайковые перчатки». Дезактивация «интимное», в подслоте «нижнее дамское трико», привела к неожиданному перлокутивному эффекту, создала комизм ситуации. Если заменить подслот «лайковые перчатки» на любой другой предмет, не связанный с «интимное» - «шляпка», «духи», «шарфик» и т.п., то комический эффект будет утрачен. Невысокая степень функциональной дистантности замещаемого и замещающего компенсируется обращением к запретным темам. На их тесную связь с юмором обращал внимание М. Минский [3, с. 282].
В примере (3) фрейм «язык» также играет вспомогательную роль для активизации поверхностно-семантического фрейма «одежда», его субфрейма «предметы одежды», «назначение предмета одежды». Понимание юмористического дискурса, в основе которого лежит аберрация фрейма «язык», предполагает высокий уровень развития языковой личности, в противном случае возможно частичное или полное отсутствие коммуникативного эффекта.
В случаях языковой игры, основанной на языковых явлениях - многозначности, омонимии и т.п., язык является не содержанием ментальной репрезентации фрейма «язык», а средством вербализации двух других разных фреймов-сценариев.
(4) «Репортер Шурыгин вышел из редакции в крайне угнетенном состоянии духа. Удручала его проборка, данная редактором за доставление несвежего материала.
Последнюю остроту редактора он находил даже пошлой. «Если вы думаете, что всякая дичь должна быть несвежей, то глубоко ошибаетесь. Тем более что ваши утки большей частью доморощенные» (А. Аверченко).
Вербализованы два фрейма: исходные «редакторское дело» и юмористический «дичь» благодаря общему терминалу «признаки атрибута».
Восприятие юмористического дискурса, основанного на языковых явлениях, менее сложно, так как и ИФ и ЮФ в этом случае имеют общие эксплицитные сигналы в самом тексте, в отличие от случая с аберрацией фрейма «язык», где исходный фрейм-матрица, которая существует только в сознании и на которую накладывается юмористический фрейм, находится за пределами текста. В случае с языковой игрой мыслительные операции связаны с поиском общего терминала для двух фреймов, сигналом которых является общий элемент - многозначное слово, омоним, пароним и т.п.
Таким образом, роль фрейма «язык» в создании юмористического дискурса может быть двоякой: во-первых, он представляет информативное содержание ИФ (имплицитная реализация фрейма «язык»), а во-вторых, является средством эксплицитной презентации поверхностно-семантических фреймов (фреймов-сценариев) в позиции ИФ и ЮФ.
Литература:
1. Демъянков В.З., Кубрякова Е.С., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. Под общей редакцией Е.С. Кубряковой. М.: Филологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, 1996. - 245 с.
2. Игнатченко И.Р. К вопросу о структуре юмористического дискурса. Историческая и социалъно-образователъная мыслъ. 2014. №3. -10 с.
3. Минский М. Остроумие и логика когнитивного бессознательного. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. М.: Прогресс, 1988. -С. 282, 290.
Literature:
1. Demjankov V.Z., Kubryakova E.S., Pancrats Yu. G., Luzina L.G. Brief Dictionary of Cognitive Termins. M.: Philological faculty Lomonosov Moscow State University, 1996. -245 p.
2. Ignatchenko I.R. Concerning structure of humorous act. Historical and socially educational thought. 2014. №3. -10 p.
3. Minsky M. Esprit and logic of cognitiveness unconsciousness. News of foreign linguistics. Issue 23. Cognitive aspects of language. M.: Progress, 1988. - P. 282, 290.
