CC BY
84
ТЕОРИЯ ДИСКУРСА И ЯЗЫКОВЫЕ СТИЛИ THEORY OF DISCOURSE AND LANGUAGE STYLES
УДК 81'42
Е. В. Белоглазова E. V. Beloglazova
Фразеологизмы как носители потенциальной интердискурсности
Idioms in the light of potential interdiscursivity
В статье рассматривается явление «потенциальной интердискурсности», являющееся следствием асимметрии языкового знака. Фиксация конкретного значения знака происходит в системе дискурса. Предложенный анализ выявляет потенциальную интердискурсность фразеологизма, способного одновременно актуализировать идиоматическое и буквальное значения.
The author focuses on "potential interdiscursivity” - the phenomenon resulting from the asymmetric nature of a linguistic sign. The analysis reveals potential interdiscursivity in idioms capable of simultaneously actualizing both idiomatic and literal meanings relating to different discourses.
Ключевые слова: потенциальная интердискурсность, когерентность, асимметрия языкового знака, фразеологизм.
Key words: potential interdiscursivity, coherence, linguistic sign asymmetry, idiom.
В центре нашего внимания в настоящей статье находится явление интердискурсности, под которым понимается введение в текст, относящийся к одному дискурсу, элементов других дискурсов, что приводит к его дискурсной гетерогенности. Однако, прежде чем мы обратимся к этому центральному для нас понятию, представляется необходимым уточнить, что мы понимаем под дискурсом и какого
© Белоглазова Е.В., 2012
рода маркеры могут вводиться в текст в качестве сигналов смены дискурса.
Понятие дискурс отличает значительная противоречивость. Многочисленные попытки упорядочить и систематировать трактовки, лежащие в основе различных национальных школ теории дискурса и различных направлений исследований [см.: 2; 3; 6; 9; 15; 18; 21; 25; 26] дали противоречивые результаты. Вариативность полученных классификаций, как в плане количества выделяемых подходов (от двух до восьми), так и в плане их сущностных черт, свидетельствует о том, что рассматриваемая исследовательская программа не поддается четкому отграничению ни в вертикальном (диахроническом), ни в горизонтальном (синхроническом) плане.
Не вдаваясь в полноценный анализ и сопоставление имеющихся типологий, отметим, что из всех предложенных классификаций нам наиболее близко деление, предложенное В.Е. Чернявской, выделившей два направления исследований по критерию объема понятия дискурс, под которым может подразумеваться, во-первых, конкретное коммуникативное событие, рассматриваемое в ситуационном контексте, и, во-вторых, совокупность текстов, описывающих определенный фрагмент действительности, некоторую ментальную сферу [21, с. 74-78].
При всей схематичности такого деления, в его пользу свидетельствует то, что оно подкрепляется типологиями на основе других критериев, а именно:
- типологией по критерию национальной школы - на англоамериканскую и франко-немецкую, соответственно;
- делением по критерию типа модели анализа - формального или содержательного [3, с. 283].
Параллелизм приведенных типологий не может не свидетельствовать о том, что они отражают реально существующую структуру теории дискурса.
Из указанных двух подходов первый для нас неприемлем, т.к. при понимании дискурса как единичного, преимущественно, устного речевого произведения, рассматриваемого в совокупности с ситуацией его порождения и восприятия, снимается противопоставление дискурса, с одной стороны, и текста, с другой. Любой текст характеризуется такими категориями как интенциональность, ситуатив-
128
ность, адресованность, что оставляет за дискурсом лишь достаточно слабый дистинктивный признак устной формы фиксации. Очевидно, столь незначительное различие не оправдывает введение нового термина.
Напротив, второе из вышеприведенных пониманий снимает вопрос о разграничении терминов дискурс и текст, оправдывает введение нового понятия и открывает широкие перспективы для исследования, т.к. будучи качественно иной единицей анализа, дискурс «позволяет от текста, как относительно замкнутой сущности, идти в анализе к другим уже существующим или потенциально возможным текстам и дискурсам» [21, с. 76-77].
Л V V
С указанной точкой зрения коррелирует и определение, данное Ю.С. Степановым, понимавшим под дискурсом «особое использование языка (...) для выражения особой ментальности (...), также особой идеологии; особое использование влечет активизацию некоторых черт языка и, в конечном счете, особую грамматику и особые правила лексики» [16, с. 38].
Здесь Ю.С. Степанов не только определяет понятие дискурс, но и описывает его структуру, в которой с очевидностью выделяется два уровня - глубинный (содержательный, когнитивный) и поверхностный (языковой). Аналогично представляется структура дискурса и Т. ван Дейку, оперирующему терминами макроструктура и суперструктура, соответственно [2].
Уровень макроструктуры, относящийся к когнитивному пространству дискурса, конституируется концептами, языковой манифестацией которых являются, прежде всего, лексические средства.
Уровень суперструктуры дискурса коррелирует с правилами порождения речевых произведений, относящихся к этому дискурсу -на уровне слова (морфология), предложения (синтаксис) и текста (грамматика текста).
В совокупности эти явления, которые Ю.С. Степанов охарактеризовал как «особая грамматика и особые правила лексики» [16, с. 38], выступают маркерами своего дискурса.
Необходимо отметить, что дискурсы существуют и функционируют не в изоляции, в четко заданных каждому пределах. Факт размытости границ, их подвижности во времени и привязки к конкретной социально-исторической среде предстает как лейтмотив,
129
визитная карточка дискурс-анализа, его особый вклад в теорию значения [15; 18; 19]. Итак, границы дискурсов оказываются подвижны во времени, но и в синхроническом плане они не являются жестко заданными в связи с тем, что:
- одна сфера действительности может обслуживаться рядом конкурирующих между собой дискурсов;
- дискурс представляет собой полевую структуру, при чем периферийные области являются местами контакта между смежными дискурсами, порождая естественную, объективную интердискурс-ность;
- метафоричность человеческого мышления обусловливает самые неожиданные параллели, приводящие к установлению субъективных междискурсных отношений.
Таким образом, как и основоположники дискурс-анализа [13], мы приходим к осознанию неизбежности интердискурсности, обусловленной широким спектром причин как языкового, так и неязыкового характера. При этом, необходимо отметить, что интердискурсность - многоаспектное явление, «зонтичное» понятие, включающее различные конкретные типы отношений, в которые могут вступать дискурсы [см. 1]. В фокусе настоящей статьи находится один из них, условно названный нами «потенциальная интердискурсность», относящийся к преимущественно макроструктурно маркированным типам междискурсных отношений.
В основе механизма потенциальной интердискусности лежит языковая природа знака, означающее которого может соотноситься с разными означаемыми. Именно на этом явлении делают акцент в своей теории дискурса Э. Лакло и Ш. Муфф [23]. Согласно исследователям, слову в целом свойственна многозначность, размытость и подвижность значения. И лишь попадая в тот или иной дискурс, оно получает однозначность за счет того, что включенность в отношения с другими элементами этого дискурса фиксирует его значение [18, с. 50-60].
Указанная многозначность или диффузность значения слова открывает ему возможность для вербализации разных концептов, участия в разных когнитивных структурах и, в конечном счете, разных дискурсах, становясь, таким образом, фактором интердискурсности, иначе говоря, соприсутствия в тексте разных дискурсов, в
130
данном случае, материализующихся в одном многозначном слове. Вступая в различные отношения со своим окружением, слово вызывает в воспринимающем сознании различные когнитивные модели, относящиеся к различным дискурсам.
Примером данного вида потенциальной интердискурсности может служить полисемия offer в названии романа К. Коултер An Honorable Offer, являющаяся ключом к пониманию произведения. Серия вербализаций, относимых к дискурсу брака (a gallant offer, noble benefactor, sacrificed husband, keep male honor, under protection, etc.) являются актуализаторами значения «предложение руки из чувства долга». Перелом в сюжете маркируется сменой дискурса на деловой, маркерами которого выступают такие вербализации, как agreement, to pay dearly, business offer, business arrangement, business agreement, honorable bargain, strike a bargain, benefit, etc. В данном дискурсном окружении актуализируется другое значение искомого слова - «сделка, соглашение».
Однако не только слова могут выступать носителями потенциальной интердискурсности. Аналогичные отношения могут актуализироваться с помощью обыгрывания многозначности словосочетаний и целых предложений, способных реализовывать прямое и идиоматическое значения.
Отличительной чертой фразеологизма является невыводи-мость его значения из значений составляющих его элементов [5; 17]. В то же время, большое число таких выражений имеют омонимы в виде свободных сочетаний. Омонимию снимает контекст, позволяющий определить, к какому дискурсу относится данное выражение и, соответственно, какое из возможных значений, таким образом, фиксируется. Однако в некоторых случаях возможно сохранение многозначности. Данное явление описывается в лингвистической литературе в терминах дефразеологизации, под которой понимается «восстановление реального смысла устойчивого сочетания и реальных связей его компонентов в определенной ситуации с привычным лексическим окружением при сохранении или обогащении образно-переносного значения фразеологизма. Это двупла-новость устойчивого сочетания, совмещение, органическое соединение двух значений - прямого (воскрешенного) и образно типизированного, переносного» [14, с. 115]. В то же время, нельзя не
131
отметить, что понятие дефразеологизации шире, чем рассматриваемое нами явление, и включает также такие проявления, как:
- нарушение канонической формы фразеологизма [20];
- автономизация компонентов фразеологизма, развивающих собственные значения [11].
Поэтому ряд исследователей [4; 7; 8; 10] предпочитают оперировать термином двойная актуализация, которая рассматривается как частный случай дефразеологизации. Данное терминологическое обозначение, несомненно, представляется более точным, описывая ситуацию, при которой в определенном контексте актуализируются сразу оба значения определенного словосочетания - прямое и переносное, относящиеся к разным дискурсам.
Двойная актуализация становится возможной благодаря наличию у фразеологизма внутренней формы и существованию в языке свободного словосочетания, лежащего в основе фразеологической единицы. При двойной актуализации происходит буквализация фразеологизма или его фрагмента.
В семантическом плане двойная актуализация представляет собой двухэлементную структуру, включающую конвенциональное фразеологическое значение и лексические значения компонентов фразеологизма.
Хотя указанные значения имеют общий план выражения, в структурном отношении также можно вести речь о двусоставности данного явления, т.к. оба значения должны поддерживаться контекстом, т.е. сопровождаться своими актуализаторами, вызывающими в воспринимающем сознании соответствующие фреймы и дискурсы.
В зависимости от типа преобразования семантики фразеологизма Е.М. Дубинский выделяет четыре типа двойной актуализации -делимитирующий, антонимический, аддитивный и динамический [4].
Однако первые два типа отношений сопровождаются трансформацией плана выражения, т.о. новое значение не может считаться заложенным в исходную форму. С точки зрения потенциальной интердискурсности интерес представляют лишь аддитивный и динамический типы двойной актуализации, оставляющие план выражения фразеологизма неприкосновенным.
Первый из них подразумевает, что «элементы двойной актуализации сополагаются в приеме, но они не имеют общих смысловых
132
компонентов» [4, с. 10]. Речь идет о гетерогенной информации, о ничем не связанных денотатах, которые искусственно сводятся вместе.
В качестве иллюстрации можно привести целую главу из романа Н. Джастера “Milo and his magic toll booth”. Глава эта называется “Short Shrift”, каковое выражение имеет идиоматическое значение -несправедливый и скорый приговор, «быстрая расправа» [23, с. 969]. Занимая сильную позицию заглавия, выражение не может не привлечь к себе внимания. А поскольку одна из составляющих его лексем - shrift - лишена самостоятельного лексического значения [22; 24], словосочетание не может быть истолковано иначе как фразеологизм. Это, казалось бы, единственно возможное решение подвергается сомнению в первых же строках главы, в которой речь идет о полицейском офицере по фамилии Шрифт (Shrift), отличающемся низким ростом, что заставляет переосмыслить данный заголовок и проинтерпретировать его буквально как «Коротышка Шрифт». Все же, по мере чтения, контекст возвращает читателя к исходной фразеологической интерпретации. Актуализаторами выступают judge, sentence, prison, dungeon, cell и другие концепты правового дискурса. Следует отметить, что капитализация всех полнозначных слов в заголовке является нормой письменной речи в английском языке и написание Shrift с заглавной буквы не указывает на то, что это слово является именем собственным, таким образом, оба прочтения оказываются вполне правомерными, имеющими свои актуализаторы.
Динамический тип двойной актуализации основывается на семантическом развитии значения фразеологизма, которое подкрепляется другими языковыми единицами, связанными с ним смысловыми отношениями. В структурном плане динамический тип требует большей развернутости и создается последовательностью актуализаторов, связанных с лексическим значением компонентов фразеологизма. Таким образом, актуализируемое изначально переносное значение постепенно вымещается буквальным [4, с. 10-11].
Иллюстрацию данного типа потенциальной интердискурсности находим в нижеследующем примере:
"Well," said the boy, "in my family everyone is born in the air, with his head at exactly the height it's going to be when he's an adult, and then we all grow toward the ground. When we're fully grown up or, as
133
you can see, grown down, our feet finally touch. Of course, there are a few of us whose feet never reach the ground no matter how old we get, but I suppose it's the same in every family." (Juster)
Пример интересен тем, что в нем переосмысляется ряд идиом, значения которых оказываются взаимосвязанными, а именно, поставленными в отношение контраста. Здесь противопоставляются два состояния - «подвешенности в воздухе», неопределенности, с одной стороны, и стояния на твердой почве, с другой. Помимо этих идиоматических значений возможно также прочтение оппозиции как витание в облаках vs. приземленность. В то же время, эти выражения актуализируют и свое буквальное значение за счет введения актуализаторов height, grown up, grown down.
Следует особо подчеркнуть, что фразеологические единицы реализуют явление интердискурсности лишь при одновременной актуализации двух значений, заложенных в свою языковую форму -переносного фразеологического и буквального лексического. Рассматривая фразеологические единицы с точки зрения порождаемого ими юмористического эффекта Л.В. Орлецкая описывает эту двуплановость фразеологизмов как «несоответствие между стереотипным представлением об описываемой ситуации и представлением, соответствующим интерпретации этой ситуации говорящим» [12, c. 7]. Одним из механизмов этого приема является столкновение двух фреймов, относящихся к сферам реального и нереального, соответственно. Однако конфликт этих заложенных во фразеологизм значений присутствует лишь как потенция, и требует активации контекстом, т. к. идиоматическое значение, в силу своей устойчивости и фиксированости, сразу актуализируется в воспринимающем сознании, не позволяя полноценного переключения на иной дискурс.
Актуализаторами альтернативного значения являются сильные, однозначные маркеры данного дискурса. В вышеприведенных примерах такими маркерами выступали вербализации ядерных для дискурса концепты. Однако маркером дискурса может быть и невербальный компонент в случае поликодового текста.
В данном тексте, относящемся к жанру политической каррика-туры, вербальный код актуализирует лишь одно значение to let down
- «подводить кого-то». И только наличие невербального компонента делает возможным буквальное прочтение оборота - «бросать, отпускать».
Подводя итог нашему рассуждению, еще раз подчеркнем, что проиллюстрированная выше потенциальная дискурсная гетерогенность заложена в самой языковой системе, допускающей многозначность знака, репрезентирующего разные концепты в зависимости от своего дискурсного окружения. Данный вид междис-курсных отношений, материализующийся в виде каламбуров, основанных на двойной актуализации, является частным случаем многоаспектного явления дискурсной гетерогенности текста, которая может носить, как естественный, так и намеренно смоделированный характер.
Список литературы
1. Белоглазова Е.В. К вопросу о создании таксономии междискурсных отношений // Язык в парадигмах гуманитарного знания. - СПб.: СПбГУЭФ, 2009. -С. 137-49.
2. Дейк ван Т.А. Анализ новостей как дискурса // Язык. Познание. Коммуникация. - М.: Прогресс, 1989. - С. 111-160.
3. Демьянков В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце XX века // Язык и наука конца 20 века. - М.: Институт языкознания РАН, 1995. -С. 239-320.
4. Дубинский Е.М. Лингвостилистические особенности двойной актуализации фразеологических единиц: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 1985. - 24 с.
5. Жуков В.П. Русская фразеология. - М.: Высшая школа, 1986. - 143 с.
6. Кубрякова Е.С. О понятиях дискурс и анализ дискурса в современной лингвистике // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты: сб. обзоров. - М.: РАН ИНИОН, 2000. - С. 7-25.
7. Кузьмин С.С. Идиоматический перевод с русского языка на английский (теория и практика). - М.: Флинта, Наука, 2006. - 334 с.
8. Куклина И.Н. Явление фразеологизации и дефразеологизации в языке современной прессы: дис. ... канд. филол. наук. - М., 2006. - 251 с.
9. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. - М.: Гнозис, 2003. - 280 с.
10. Мелерович А.М. Мокиенко В.М. Фразеологизмы в русской речи. - М.: Русские словари, 1997. - 863 с.
11. Назарян А.Г. Фразеология современного французского языка. - М.: Наука, 1987. - 198 с.
12. Орлецкая Л.В. Фразеологизмы как средство создания юмористического эффекта в тексте: Автореферат дис. ... канд. филол. наук. - М., 1994. - 24 с.
13. Пешё М. Прописные истины. Лингвистика, семантика, философия. // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. - М: Прогресс, 1999. - С. 225-290.
14. Попова Л.В. О дефразеологизации устойчивых сочетаний // Проблема устойчивости и вариативности фразеологических единиц. - Вып. 1. - Тула, 1968.- С. 115-120.
15. Серио П. Как читают тексты во Франции // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. - М: Прогресс, 1999. - С. 12-53.
16. Степанов Ю.С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности // Язык и наука конца XX века. - М.: Изд-во РГГУ, 1995. - С. 35-73.
17. Телия В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. - М.: Языки русской культуры, 1996. - 288 с.
18. Филлипс Л. Дж., Йоргенсен, М.В. Дискурс-анализ. Теория и метод. - Х: Изд-во Гуманитарный центр, 2004. - 352 с.
19. Фуко М. Археология знания. - Киев: Ника-Центр, 1996. - 206 с.
20. Шанский Н.М. (ред.) Стилистика русского языка: учеб. пособие. - Л.: Просвещение, ЛО, 1982. - 286 с.
21. Чернявская В.Е. Дискурс власти и власть дискурса: проблемы речевого взаимодействия. - М.: Флинта: Наука, 2006. - 136 c.
22. Cambridge Advanced Learner's Dictionary // http://dictionary.cambridge.org
23. Laclau, E.; Mouffe, C. Post-Marxism without apologies / E. Laclau, C. Mouffe // New reflections on the revolution of our time [Текст]. - London, 1990. - P. 97-132.
24. Longman Dictionary of Contemporary English. - Т. 2. - М.: Рус. яз., 1992.1229 с.
25. McHoul A. Discourse // The Encyclopedia of Language and Linguistics. -New York/Aberdeen: Pergamon Press / University of Aberdeen Press, 1991. - P. 940-949.
26. Slembrouck S. What is meant by "discourse analysis"? // URL: http://bank.ugent.be/da/da.htm (дата обращения: 10.05.2009).
