CC BY
198
ПРОБЛЕМЫ РУСИСТИКИ
Т.В. ГРИДНЕВА (Волгоград)
ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКАЯ КАРТИНА МИРА И ЕЕ СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО
Разграничиваются и определяются семантическое пространство русских фразеологизмов и фразеологическая картина мира. Семантическое пространство рассматривается в связи с его взаимодействием с семантическими сферами фразеологических единиц, с концептосферой. Характеристики фразеологической картины мира показаны в аспекте их соотношения со свойствами семантического пространства.
Ключевые слова: фразеологизмы, фразеологическая картина мира, семантическое пространство, семантическая сфера, концепт.
Характеристика когнитивного и семантического пространств остается одной из открытых проблем в современной науке, о чем свидетельствует противоречивость взглядов на определение и соотношение данных по чя т ий.
Фразеологическое семаьтическое про^т-
ки. Обычно значение номинативной единицы представляет лишь один (или несколько) из аспектов концепта как многомерного этнопсихического образования [9]. Н.Ф. Алефиренко полагает, что «значение не сводимо к концепту. Концепт выступает лишь мысленным субстратом значения, на котором лингвокреативное мышление наращивает различные смыслы оценочного, эмотивного и экспрессивнообразного характера» [3: 66].
Совокупность концептов, лежащих в основе семантического пространства ФЕ под горячую руку (‘в состоянии возбуждения, раздражения, гнева, злости и т.п. (сделать что-либо)’), выявлена в результате проведенного ассоциативного эксперимента (120 опрошенных). Слова-ассо-циаты к ФЕ, представленной как в свободном виде, так и в составе контекстов, выделенных нами в различных источниках, отражают общую картину концептуальной основы семантического пространства единицы. Назовем некото-
ранство обнаруживается в связи с его взаимодействием с семантическими сферами фразеологических единиц (ФЕ), с концептосферой и фразеологической картиной мира (ФКМ). Концептосферу языка формирует системное взаимодействие концептов, под которыми понимаются кванты знания, сложные, жестко не структурированные смысловые образования описательно-образного и ценностно-ориентированного характера [2]. Сопоставляя семантическое пространство с концептосферой, обычно характеризуют концептосферу как мыслительное образование, а семантическое пространство - как часть кон-цептосферы, выделяют в рассматриваемых областях различные составляющие: «элементами концептосферы являются концепты, а квантом семантического пространства - языковое значение» [13]. Концепт следует считать когнитивной единицей, а значение - единицей языковой семанти-
рые из предложенных текстов, в которых актуальна ФЕ под горячую руку:
1. «Тентенников старался рассердить ппиптеїїп каким-нибудь гтовом, чтобы. сразу же, под горячую руку, выложить давние обиды» (Саянов. Небо и земля).
2. «Нет, что-то мне не нравится в новом командире. Начальственный взгляд, лицо узкое, горбоносое, напоминающее не то цыгана, не то молдаванина, жесткие черные усы... Не дай бог попасть к такому, да ещё под горячую руку!» (Пустынцев. Сквозь свинцовую вьюгу).
3. «Под “горячую руку” охотников за автографами попал и корреспондент газеты “Спорт-экспресс”» (Спорт-экспресс. 2007).
В результате проведенного нами ассоциативного эксперимента в семантическом пространстве ФЕ под горячую руку определена следующая совокупность концептов: ‘злость’ (98), ‘гнев’ (50), ‘обида’ (44), ‘ненависть’ (43), ‘агрессия’ (43), ‘раздражение’ (43), ‘порыв’ (43), ‘ярость’ (42), ‘аффект’ (40), ‘действие’ (40), ‘негатив’ (40), ‘поступок’ (40), ‘бешенст-
© Гриднева Т.В., 2009
во’ (39), ‘грубость’ (38), ‘удар’ (2), ‘крик’ (2) и др.
Смысловую реализацию рассматриваемой ФЕ определяет более узкий круг концептуальных структур. Например, концептуальной основой ФЕ в ее третьем употреблении (см. пример № 3) являются следующие «реакции»: ‘случайность ’, ‘нелепость ’, ‘отлично ’, ‘хорошо ’, ‘удача’, ‘толпа’, ‘репортаж’, ‘известность’, ‘корреспондент’, Хаос’, ‘возбуждение’, ‘пристрастие ’, ‘одержимость ’, ‘увлеченность ’, ‘оскорбление’, ’гнев’, ’обида’ и др. Многие из перечисленных слов-ассоциатов не актуальны в системе концептов, выделенных на основе словарного варианта рассматриваемой ФЕ под горячую руку. Такие несовпадения в ассоциируемых концептах, обозначившиеся в ходе эксперимента, по нашему мнению, свидетельствуют о постепенной объективации концепта или его части языковым знаком [2].
Совокупность концептов является основой семантического пространства рассматриваемой ФЕ. Составляющие данное пространство семантические сферы формируют узуальное значение ФЕ, а также его окказиональные смыслы.
В рамках нашей проблемы важно отметить, что семантическое пространство как особая когнитивно-семантическая сфера порой отождествляется с языковой картиной мира (ЯКМ). Например, З.Д. Попова, И.А. Стернин пишут о синонимичности понятий «семантическое пространство языка» и «языковая картина мира», подчеркивая, что «описание семантического пространства языка представляет собой описание языковой картины мира» [13: 64]. А.Я. Шайкевич не видит необходимости в термине «языковая картина мира» [20: 9]. Ученые, считающие термины «семантическое пространство» и «языковая картина мира» синонимичными, полагают, что семантическое пространство (или языковая картина мира): 1) часть концеп-тосферы, получившая выражение с помощью языковых знаков, а также 2) совокупность значений, передаваемых языковыми знаками конкретного языка [14: 62].
Лингвисты, различающие рассматриваемые понятия, отмечают, что ЯКМ сложилась у данного этноса в ходе его бытия и определяет национально-культурную специфику построения и реализации ассоциативно-вербальной сети ее языковых личностей. На наш взгляд, следует
согласиться с квалификацией семантического пространства как одной из базовых составляющих, взаимодействующих с семиотическим и концептуальным пространствами и образующих ЯКМ [14: 120]. В свою очередь, ФКМ образуется взаимодействием семантического, семиотического и концептуального пространств.
Характеристики ФКМ рассматриваются в аспекте их соотношения со свойствами фразеологического семантического пространства. Анализ ФКМ как общечеловеческой составляющей, ядра мировидения людей целой цивилизации позволяет выводить на орбиту фразеологии единицы разных языков (работы М.Ю. Котовой, И.Е. Митиной и др. авторов), объединять ФЕ в тематические главы и рубрики, обобщать материал и рассматривать фразеологическую объективацию универсальных концептов, анализировать вовлечение семантического пространства в ФКМ. Так, концепт ‘благодарность’ в русском и некоторых других языках раскрывается следующими ФЕ: Любишь кататься, люби и саночки возить (рус.); любиш поганяти -люби й коня годувати (укр.); любишь ездзщь (катацца), люб1 i саначкг цягаць (белорус.); който иска да яде кокошки, ще тьпче по коришници (болг.); cierp cialo, kiedy ci sie chcialo (пол.); If you dance you must pay the fiddler (англ.); He that would have eggs must endure the cackling of hens (англ.); Every choice has its price (англ.); Faul kriegt wenig ins Maul (нем.) и др.
ФЕ данной группы принадлежат универсальному, говоря словами А. Вежбиц-кой, «алфавиту человеческой мысли» [5: 20], т. к. указанный выше концепт отражается в универсальной ФКМ. Национальные и специальные ФКМ, которые также исследуются в лингвистике, характеризуются экспликацией части концептуальной картины мира, экспрессивностью, антропоцентризмом, образностью, моделируемостью.
Экспрессивность ФКМ как одна из ее ведущих характеристик определяется экспрессивностью фразеологического семантического пространства, той сферы, которая лежит в основе фразеологического значения. Экспрессивность рассматривается в лингвистике как комплексное понятие и по-разному интерпретируется исследователями (работы И.В. Арнольд, С.Б. Берлизон, Л.Ю. Буяновой, Ю.П. Не-
чай, Е.М. Галкиной-Федорук, В.Н. Гридина, С.В. Марченко, Е.И. Шейгал и др.).
Смешение в лингвистике языковой и речевой экспрессии вызвано прежде всего сложностью и многогранностью данного явления и свидетельствует о необычайно богатой дифференциации языковой и речевой экспрессивности [5: 31; 9]. Экспрессивность рассматривается нами как ингерентная функциональная характеристика ФЕ, основанная на особенностях фразеологической семантики, в состав которой входит коннотативный компонент с элементами эмотивности, оценоч-ности, интенсивности. По справедливому замечанию В.Н. Телия, экспрессивность является следствием использования кон-нотативных средств языка, т. к. «коннотация как бы “наслаивается” на высказывание и придает ему экспрессивную окраску, а само высказывание становится двуплановым - оно сообщает о мире и выражает эмотивное отношение субъекта речи к обозначаемому» [16: 5]. Согласно позиции Л.Ю. Буяновой, Ю.П. Не-чай, ФЕ могут быть названы экспрессивными средствами, т. к. их экспрессивность не зависит от контекста [4]. Когда мы говорим: ложка дегтя в бочке мёда - ‘даже малое может испортить что-то большое, стоящее’, то выражаем негодование, а также отрицательную оценку по поводу того, что происходит, и знаем, что в самой ФЕ выражена экспрессивность.
Экспрессивность фразеологического семантического пространства тем более не ослабевает, когда ФЕ становится достоянием индивидуальной ФКМ. Например, в предложенном ниже тексте экспрессивность ФЕ ложка дегтя в бочке мёда - ‘даже малое может испортить что-то большое, стоящее’ интенсифицируется вследствие языковой игры.
«Так будет, так обязательно когда-нибудь будет, хоть и не прямо завтра и даже не послезавтра, - заверяют граждан с высоких трибун и телеэкранов достаточно ответственные, чтобы верить им, персоны. Однако граждане проникнуться надеждами и энтузиазмом почему-то не спешат. Более того, в бочку общего меда они так и норовят плеснуть ложку дегтя своих сомнений. Ложку эту смогли извлечь и взвесить социологи из Института социологии РАН, которые одно из своих недавних исследо-
ваний посвятили столь широко обсуждаемой сейчас проблеме коррупции».
В данном контексте происходит семантическое развитие ФЕ, уточняется семантическая структура единицы, что обусловлено объективацией концептов ‘правда’, ‘разоблачение’, ‘любопытство’ и др.
Многоаспектность ФКМ предполагает анализ ее характеристик, а также особенностей взаимодействия составляющих. Соединение субъективного и объективного начал в природе ФКМ демонстрируют многие исследователи, например, Л.Г. Золотых определяет ее как «одно из фундаментальных понятий, выражающих этнокультурную специфику бытия человека, взаимоотношения его с окружающим миром, как компонент мировидения человека, как совокупность общечеловеческих и индивидуальных знаний о мире, как результат творческого отражения в нашем сознании не только действительного мира, но и того, что мыслится, переживается человеком, хотя и не отражает реальности» [7: 16]. При реконструкции картины мира членов определенной социальной или возрастной группы, картины мира определенного индивида [6; 12; 15; 19] рассматриваются личностные смыслы -языковые значения, пропущенные сквозь призму культурно-исторического опыта говорящего и слушающего [1: 6].
ФКМ, представляя фрагмент ЯКМ, рассматривается нами как результат отражения объективного мира в языковом сознании конкретного этноса. И это согласуется со взглядами лингвистов на суть языковой картины мира, которая представляет собой «результат отражения объективного мира языковым сознанием того или иного народа, а также языковым сознанием отдельного человека» [10: 112 - 113].
При анализе русского фразеологического семантического пространства следует говорить о его а) многоплановости, б) виртуальности, в) объективности или субъективности. Многоплановость фразеологического семантического пространства проявляется в сосуществовании нескольких семантических сфер - одна из них соотнесена с внутренней формой, другие семантические сферы лежат в основе современного фразеологического значения и его смысловых реализаций [8].
Антропоцентризм как свойство ФКМ основывается на объективности и субъ-
ективности фразеологического семантического пространства, его способности к моделированию. Семантическое пространство фразеологии отражает антропоцентризм ФКМ, что проявляется в собственно антропоцентрическом подходе к анализу фразеологического материала, а также в субъектоцентрическом подходе, при котором в центр лингвистической дескрипции ставится не абстрактная языковая личность, а конкретный субъект конкретной коммуникации, текста, дискурса [17; 19].
В качестве модели виртуального семантического пространства может быть предложена ее многоуровневая актуализация: человек - ‘в природе’ (а), ‘как личность’ (б), ‘в обществе’ (в) и т.д., что отражает представленность понятийного компонента концепта во фразеологическом значении. Иллюстрацией данной модели могут быть ФЕ, включенные во фразеологические словари. Например: а) на лоне природы - ‘вне города, в лесу, в поле и т. п. ’; б) с молоком матери - ‘усваивать, воспринимать с раннего возраста, с детских лет ’; в) держать сторону - ‘быть сторонником кого-либо’.
Кроме того, свидетельством субъективности фразеологического семантического пространства может служить обязательность оценочных и эмотивных компонентов, что связано с особенностью фразеологической семантики - не называть объекты действительности, а выражать эмоционально-оценочное отношение к ним. Субъекты картин мира, обладая своим глубинным мироощущением, которое задает картине мира индивида особую тональность, эмоциональную окрашенность, используют потенциальные возможности фразеологического семантического пространства для того, чтобы передать свое отношение к действительности. Например: «Никто не ставит вопрос ребром: пробки на улицах превратились из досадного недоразумения в полную и постоянную невозможность передвигаться по городу». ФЕ ставить вопрос ребром - ‘заявлять о чем-либо категорически, со всей решительностью; спрашивать напрямик’ обозначает оценку ситуации.
Разграничение фразеологического семантического пространства и фразеологической картины мира связано с определением фразеологической картины мира как результата отражения объективного мира сознанием конкретного этноса, а также носителем того или иного языка, а семан-
тического пространства - как совокупности понятий отдельных составляющих языковой картины мира, определяющей национально-культурную специфику.
Литература
1. Алефиренко Н.Ф. Значение и смысл в структуре языковой личности / Н.Ф. Алефиренко // Языковая личность и семантика. Волгоград, 1994. С. 5 - 7.
2. Алефиренко Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры / Н.Ф. Алефиренко. М.: Academia, 2002. 285 с.
3. Алефиренко Н.Ф. Спорные проблемы семантики: монография / Н.Ф. Алефиренко. Волгоград: Перемена, 1999. 274 с.
4. Буянова Л.Ю. Эмотивность и эмоцио-генность языка: механизмы экспликации и концептуализации / Л.Ю. Буянова, Ю.П. Нечай. Краснодар: Кубан. гос. ун-т, 2006. 277 с.
5. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики / А. Вежбицкая; пер. с англ. А.Д. Шмелёва. М.: Яз. славянской культуры, 2001. 272 с.
6. Доронина Е.Г. Фразеологическая картина мира в творчестве А. Платонова: автореф. дис. ... канд. филол. наук / Е.Г. Доронина. Челябинск: Челяб. гос. пед. ун-т, 2004. 23 с.
7. Золотых Л.Г. Когнитивно-дискурсивные основы фразеологической семантики: автореф. дис. ... д-ра филол. наук / Л.Г. Золотых. Белгород: Белгор. гос. ун-т, 2008. 40 с.
8. Иванова Е.В. Пословичные картины мира (на материале английских и русских пословиц) / Е.В. Иванова. СПб.: Филол. фак. СПбГУ, 2002. 160 с.
9. Ковалёва Л.В. Фразеологизация как когнитивный процесс / Л.В. Ковалёва. Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2004. 184 с.
10. Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталите-тов / О.А. Корнилов. М.: ЧеРо, 2003. 215 с.
11. Косякова Ю.Г. Фразеологические едини-
цы эмотивной семантики как фрагмент национальной языковой картины мира: автореф.
дис. ... канд. филол. наук / Ю.Г. Косякова. Челябинск: Челяб. гос. пед. ун-т, 2006. 22 с.
12. Петренко Е.Е. Фразеологическая картина мира в детской речи: автореф. дис. ... канд. филол. наук / Е.Е. Петренко. Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2007. 23 с.
13. Попова З.Д. Когнитивная лингвистика / З.Д. Попова, И.А. Стернин. М.: АСТ: Восток - Запад, 2007. 314 с.
14. Прохоров Ю.Е. В поисках концепта / Ю.Е. Прохоров. М.: Флинта: Наука, 2008. 176 с.
15. Русские паремии: новые формы, новые смыслы, новые аспекты изучения: кол. моно-
графия / науч. ред. проф. Т.Г. Никитина. Псков: ПГПУ, 2008. 256 с.
16. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц / В.Н. Телия. М.: Наука, 1986. 144 с.
17. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В.Н. Телия. М.: Шк. «Языки культуры», 1996. 288 с.
18. Фёдорова Н.Н. Современные трансформации русских пословиц: монография / Н.Н. Фёдорова. Псков: Изд-во ООО «Гименей», 2007. 226 с.
19. Хайруллина Р.Х. Картина мировиде-ния во фразеологии: от мировидения к миропониманию: монография / Р.Х. Хайруллина. Уфа, 2000. 285 с.
20. Шайкевич А.Я. Русская языковая картина мира в ряду других картинок / А.Я. Шайкевич // Моск. лингв. журн. 2005. Т. 8. № 2. С. 5 - 21.
Источники
1. Котова М.Ю. Русско-славянский словарь пословиц с английскими соответствиями / М.Ю. Котова. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2000. 360 с.
2. Митина И.Е. Английские пословицы и поговорки и их русские аналоги / И.Е. Митина. СПб.: КАРО, 2006. 336.
3. Фразеологический словарь русского языка / под ред. А.И. Молоткова. М.: Сов. энцикл., 1967. 543 с.
4. Газета «Спорт-экспресс». 2007. 18 авг. № 187.
5. Лит. газ. 2008. 18 - 24 июня. № 25 (6177).
6. Deutsche und Russische sprichworter. Aus-gewahlt und verglichen. Halle, 1956. 297 p.
7. Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English. - Seventh edition. - Oxford University Press. - A page from A Learner’s Dictionary of Current English, Oxford University Press, 1948. 120 p.
Phraseological world map and its semantic field
There is the field of Russian phraseological units and the phraseological world map distinguished and defined. The semantic field is considered in the connection with its interaction with the semantic spheres of phraseological units and with the sphere of concepts. The characteristics of the phraseological world map are shown in the aspect of their correlation with the qualities of the semantic field.
Key words: phraseological units, phraseological world map, semantic field, semantic sphere, concept.
B.K. АНДРЕЕВ (Псков)
ФРАЗЕОЛОГИЯ НОВЫХ КОРПОРАТИВНЫХ ЯЗЫКОВ: ТЕМЫ И ОБРАЗЫ
Рассмотрены возможности комплексного лингвокультурологического анализа фразеологии молодежных субкультур. Показаны тематические доминанты фразеологии, отражающие наиболее значимые фрагменты концептосферы субкультур, раскрыты механизмы фраземообразования и специфика образности фразеологизмов, восходящая к реалиям собственной субкультуры или базирующаяся на переосмыслении реалий других сфер.
Ключевые слова: лингвокультурология, молодежная субкультура, фразеология, фраземообразование, внутренняя форма фразеологизма.
Большинство современных лингво-культурологических исследований фразеологии в той или иной степени затрагивают проблематику фразеологической идеографии и фраземообразования. К. Г. Аносов отмечает, что «фразеологическая единица является маркером определенного социально-культурного контекста, систематизирующего необходимые общественные условия. Эти контексты характеризуются как ценностные ipso farto, которые содержат в себе предпосылки преобразовательной духовно-практической деятельности в виде мотивов, целей, позиций, способов, средств» [2: 9].
Тематико-идеографическая классификация фразеологии становится основой представления «мира человека» на диалектном материале [1;4;9;10] и необходимым условием реконструкции базовых концептов национальной лингвокульту-ры [3; 5; 6; 8]. Обращение к процессам образования фразеологических единиц (ФЕ), историко-этимологическое комментирование фразеологического образа, в том числе в лексикографических источниках [12], раскрывают механизм развития фразеологического значения как конкретный акт взаимодействия языка и культуры.
Огромным лингвокультурологическим потенциалом обладает фразеология новых корпоративных языков, сложившихся в сфере молодежных субкультур (бай-
© Андреев В.^, 2009
б5
