CC BY
208В.Н. ЧЕРНЕГА
ФРАНЦИЯ И СИРИЙСКИЙ КРИЗИС: МЕЖДУ ЖЕЛАЕМЫМ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМ
Аннотация. В статье рассматривается эволюция связей между Францией и Сирией с 1920-х годов XX в. Особое внимание уделяется французской позиции по нынешнему сирийскому кризису. Анализируются причины, побудившие Париж резко ужесточить свой курс в отношении режима Б. Асада в последние годы, а также ситуация, в которой оказалась французская дипломатия в результате этой политики. В данном контексте рассматриваются также различные аспекты франко-российских взаимоотношений.
Abstract. The article considers the evolution of ties between France and Syria since of 1920-s the XX century. А particular attention is paid to French position on the current Syrian crisis. The reasons which prompted Paris in the last years to tighten its course towards the Bashar al-Assad regime as well as the situation, in which French diplomacy happened to become, as a result of this policy, are analized. In this context, some aspects of French-Russian relationships also are addressed.
Ключевые слова: внешняя политика Франции, сирийский кризис, эволюция, ужесточение курса, взаимоотношения с РФ.
Keywords: French foreign policy, Syrian crisis, evolution, course tightening, French-Russian relations.
Франко-сирийские связи насчитывают много десятилетий. После Первой мировой войны Франция получила по Севрскому договору мандат на управление территориями, большую часть которых составляет сегодня государство Сирийская Арабская Республика. Именно Франция создавала здесь новую местную госу-
дарственную администрацию, а позже и армию, она формировала новую местную элиту. Вместе с тем Франция, как было предусмотрено указанным мандатом, обеспечила получение Сирией независимости. Еще в 1926 г. в ней была принята Конституция, предусматривавшая создание институтов президентства и парламента. И действительно, в 1928 г. под надзором французской администрации был избран первый парламент, а в 1936 г. - первый президент страны Х. аль-Атасси [Carpentier, Lebrun, 1987, p. 328].
Осенью 1940 г. французская администрация в Сирии признала верховенство режима Ф. Пэтена. Однако уже в июне-июле 1941 г. над Сирией в результате военных действий был установлен контроль «Свободной Франции», руководимой генералом Ш. Де Голлем. Тем самым она была выведена из-под административного управления коллаборационистского режима Виши, что имело большую стратегическую важность в свете попыток нацистской Германии утвердить свое влияние в Ираке. Уже 27 сентября 1941 г. «Свободная Франция» признала независимость страны. В апреле 1946 г. в соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН французские войска окончательно покинули ее территорию. Но стратегическое положение страны в регионе Ближнего и Среднего Востока с тех пор обеспечивало ей повышенное внимание французской дипломатии.
Именно в 1940-е годы формировалась сирийская армия. Тогда же было заложено преобладание в ее офицерском корпусе представителей алавитского меньшинства, составлявшего в разные периоды не более 10-12% населения. Как указывает французский арабист Ф. Пишон, алавиты, населявшие бедные горные районы, охотнее, чем сунниты, шли на службу в создававшиеся французами на основе призыва сирийские военные части, да и денег, чтобы откупиться от службы, у них обычно не было. Французские же чиновники благожелательно относились к военным-алавитам, поскольку видели в них определенный противовес суннитскому большинству, которому не доверяли [Pichón, 2015, p. 26]. Позже, в 1970 г., это позволило представителю этого меньшинства Х. Асаду взять в свои руки власть в результате государственного переворота.
Политика Франции способствовала также тому, что в Сирии при сохранении важности исламской религии постепенно складывался все более светский режим. Эта тенденция сохранилась и после ухода французов. До недавнего времени ислам в стране не имел воинствующего характера. «Благодаря прежде всего торговле и путешествиям Сирия была открыта другим религиям, сирийцы постоянно общались с жителями других стран, знакомились с их культурой, передавали им мирным путем свою культуру» [Sla-voutich, 2016, p. 34].
После обретения Сирией независимости на ее отношения с Францией повлияли, с одной стороны, события холодной войны, с другой - «Суэцкий кризис» (1956) и арабо-израильские войны. СССР уже в 1944 г. установил дипломатические отношения с сирийским государством, он сыграл активную роль в принятии ООН указанной выше резолюции. Сирия, со своей стороны, отказалась вступить в блок СЕНТО («Багдадский пакт»), созданный США и Великобританией в 1955 г. и направленный против СССР. В свою очередь, Советский Союз в 1956 г. начал поставки в дружественную Сирию вооружений и военной техники. В 1957 г. СССР заключил с ней выгодное для сирийской стороны соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве. Кульминацией этого сотрудничества явилось строительство с помощью СССР в 1968-1973 гг. крупнейшей в стране ГЭС Табка на р. Евфрат [Ibid., p. 60].
Франция не участвовала ни в создании СЕНТО, ни в работе его структур. В то же время сближение Сирии с СССР воспринималось ею негативно, что не способствовало налаживанию франко-сирийского сотрудничества. Однако самый большой удар по связям двух стран нанес «Суэцкий кризис». Попытка Франции, Великобритании и Израиля осуществить военную интервенцию в дружественный Сирии Египет с целью денационализации Суэцкого канала (1956) вызвала крайне негативную реакцию Дамаска, который разорвал дипломатические отношения со всеми тремя указанными государствами. С Францией они были возобновлены лишь в 1961 г. Это позволило ей в какой-то мере восстановить свое присутствие на сирийской земле, особенно в сфере образования. Многочисленные специалисты из Франции преподавали в школах и универ-
ситетах, французский язык вновь вышел на ведущие позиции среди изучавшихся в стране иностранных языков. Значительное число сирийских студентов обучались во французских университетах.
Однако стратегического перелома в отношениях не произошло. Хотя Сирия была заинтересована в сотрудничестве с Францией, ее главным стратегическим партнером оставался СССР. Потребность во взаимодействии с ним, особенно в военно-технической области, стала для Сирии жизненной необходимостью после поражений в войнах с Израилем в 1967 и 1973 гг., а также после «примирения» Израиля с ее главным военным союзником в регионе - Египтом (Кэмп-Дэвидские соглашения (1978)).
Взаимодействие с Францией несколько оживилось в связи с гражданской войной в Ливане. Париж поддержал ввод сирийских войск в эту страну в 1976 г., надеясь, что они быстро стабилизируют ситуацию, а затем будут выведены. «Медовый месяц», однако, длился недолго. Для французской дипломатии стали неприятным сюрпризом попытки сирийцев, мечтавших о «Великой Сирии», установить полный контроль над Ливаном, который рассматривался Францией как своего рода «ворота» для проникновения в регион. Еще более обострило отношения двух стран убийство в Бейруте в сентябре 1981 г. французского посла в Ливане Л. Деламара, которое, по мнению французских властей, было делом сирийских спецслужб. В отместку французские спецслужбы осуществили руками организации «Братья-мусульмане» взрыв у штаб-квартиры партии БААС в Дамаске, повлекший гибель 175 человек [Ма1Ъгипо1:, СЬв8по^ 2014, р. 116].
Пытаясь ослабить напряженность и найти компромисс по «ливанской проблеме», президент Ф. Миттеран нанес визит в Сирию в сентябре 1984 г., несмотря на критику французских СМИ, которые обвиняли режим Х. Асада в «резне населения» при подавлении исламистского восстания в городе Хама в 1982 г. Как позже писала газета «Монд», французские интересы в Ливане оказались важнее; кроме того, Ф. Миттеран не желал навлечь на себя подозрения в поддержке «Братьев-мусульман», организовавших восстание [ЬаггоиШгои, 2011]. Но визит не принес ожидаемых результа-
тов, поскольку сирийское руководство считало контроль над Ливаном своим стратегическим приоритетом.
В 1990-е годы, после прекращения существования СССР, приведшего к значительному сокращению сотрудничества Москвы и Дамаска, между Францией и Сирией все же произошла определенная «оттепель». В октябре 1996 г. президент Ж. Ширак побывал с визитом в Дамаске. Он сделал попытку «разменять» Ливан на поддержку Сирии в вопросе возвращения ей оккупированных Израилем Голанских высот в соответствии с принципом «мир в обмен на территории» [Иа8к1, 1996]. Кроме того, воспользовавшись тем, что в 1994 г. страны Запада отменили эмбарго на поставки в Сирию вооружений, введенного в 1973 г., официальный Париж даже приоткрыл дверь для военно-технического сотрудничества. В числе других накануне президентского визита прорабатывался, например, вопрос о продаже Сирии современных самолетов «Мираж-2000». Однако на практике все свелось к поставкам двух вертолетов «Дофэн» и системы закрытой связи для сирийского правительства [Ма1Ъгипо1:, СЬв8по1:, 2014, р. 247]. Не была успешной и политическая комбинация с «разменом».
Сама Сирия в это время прилагала усилия к возобновлению сотрудничества с Россией, постепенно активизировавшей свою политику на этом направлении. Этому содействовала созданная в 1994 г. российско-сирийская комиссия по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Начали осуществляться, в частности, проекты в области атомной энергетики, возобновились и поставки вооружений, в том числе самолетов, вертолетов, танков, систем ПВО. Новый импульс сотрудничеству придали договоренности 2004-2006 гг., в соответствии с которыми, с одной стороны, была урегулирована проблема задолженности Сирии перед РФ, с другой - создан новый орган сотрудничества - Российско-сирийский деловой совет [Б1ауоиЙеЬ, 2016, р. 65].
Одновременно Дамаск попытался также улучшить отношения с США. После террористической атаки на Соединенные Штаты 11 сентября 2001 г. сирийские спецслужбы начали сотрудничать с ЦРУ, передавая, в частности, последнему информацию о дея-
тельности «Аль-Каиды». Однако это сотрудничество быстро сошло на нет после вторжения «коалиции желающих» во главе с США в Ирак в 2003 г., что побудило Дамаск, который опасался, что Сирия теперь «на очереди», усилить связи с Ираном. К тому же США вскоре начали обвинять сирийские власти в том, что они не прилагают достаточных усилий, чтобы в Ирак не попадали с сирийской территории оружие и боевики, воюющие с оккупационными силами. В 2005 г., по инициативе президента Дж. Буша, американский Конгресс даже включил Сирию в число стран «оси зла», куда первоначально, в 2002 г., США занесли Иран, КНДР и Ирак.
Франция, которая вместе с Германией и Россией выступила против американской интервенции в Ираке [Трунов, 2015], оказалась в двойственной ситуации. Объективно в иракском вопросе ее интересы какое-то время совпадали с интересами Сирии. В то же время она была все больше обеспокоена сближением последней с Ираном, который Запад обвинял в стремлении обзавестись ядерным оружием. Франция вместе с США прилагала также все усилия, чтобы изгнать сирийцев из Ливана. В сентябре 2004 г. они сумели продвинуть в Совете Безопасности ООН резолюцию № 1559, в которой содержалось требование «вывести из страны все остающиеся иностранные силы», т.е. на деле сирийский военный контингент [Резолюция 1559.., 2004].
Воспользовавшись гибелью в результате террористического акта в феврале 2005 г. бывшего премьер-министра Ливана Т. Хари-ри, США и Франция немедленно обвинили в организации его убийства Сирию и начали мощную информационно-пропагандистскую кампанию с требованием немедленного вывода сирийских войск. В конечном счете Дамаск был вынужден сделать это уже в апреле того же года. Франко-сирийские отношения остались напряженными, ибо Дамаск продолжал поддерживать в Ливане проиранскую организацию «Хизбалла». Он занимал также благожелательную позицию в отношении ядерной программы Ирана, в то время как Франция была одним из самых яростных ее противников. Кроме того, как писала французская пресса, негативную роль сыграл и личностный фактор - Ж. Ширак, имевший тесные
связи с Т. Харири и остро воспринявший его гибель, решил заморозить все контакты с Сирией на высшем уровне [Jauvert, 2011].
Новую попытку наладить более конструктивные отношения с сирийским руководством Париж сделал лишь после избрания в 2008 г. президентом Франции Н. Саркози (которого французская пресса обвиняла в личных связях с Б. Асадом) [Ibid.]. К этому стремились и деловые круги Франции, проявлявшие интерес к политике экономической либерализации, осуществляемой режимом Б. Асада. Сирийский лидер был приглашен на саммит Средиземноморского союза (Союз для Средиземноморья), организованный по инициативе Н. Саркози в июле 2008 г. в Париже. Президент Сирии даже удостоился чести быть главным иностранным гостем на традиционном параде 14 июля в день взятия Бастилии. Приглашению его на саммит, кстати, как отмечает упоминавшийся выше французский арабист Ф. Пишон, активно содействовал Катар, который был особенно обеспокоен сближением Дамаска и Тегерана [Pichon, 2015, p. 37].
В сентябре того же года Н. Саркози нанес ответный визит в Дамаск. Однако попытка сближения вновь натолкнулась на непреклонную позицию Сирии по проблеме ядерной программы Ирана. В связи с этим стоит напомнить, что Дамаск также развивал свою ядерную программу и что его ядерные объекты дважды - в июне 1981 г. и в сентябре 2007 г. - подвергались ударам израильской авиации. В интервью французскому телевидению накануне приезда французского президента Б. Асад подтвердил, что Иран «имеет право развивать мирную ядерную энергетику». Он отказался также прекратить поддержку проиранской организации «Хизбалла» в Ливане [Syrie: Le pari.., 2008]. Несколько заключенных экономических контрактов, главным образом в сфере общественного транспорта, не изменили общей тенденции. Да и совместный товарооборот двух стран остался низким: в 2010 г., например, он составлял всего 405 млн евро. Сирия занимала 33-е место в списке экспортеров во Францию [Bruno (son site).., 2016]. Эта попытка наладить отношения стала последней.
Уже в 2011 г. Франция оказалась в стане злейших врагов сирийского режима. На поверхности главной причиной был его авторитарный и репрессивный характер, проявившийся наглядным образом в ходе гражданской войны, которая вспыхнула в стране в марте 2011 г. Именно так объясняли «сирийский разворот» и официальный Париж, и большинство французских СМИ.
Конечно, совсем сбрасывать со счетов это объяснение нельзя. Внешняя политика Франции, как и в целом Запада, после крушения главного идеологического противника - коммунистической системы становилась все более идеологизированной. Фетишизация «ценностей демократии и прав человека», превращение их в своего рода «светскую религию» затронули даже такую высокопрофессиональную сферу, как дипломатия. Автору этих строк, в прошлом карьерному дипломату, приходилось сталкиваться с этим неоднократно.
Вместе с тем преувеличивать этот фактор тоже не стоит. Для внешней политики Франции, как и других западных государств, в целом характерен «выборочный» подход к проблемам демократии и прав человека. Они обычно приобретают «принципиальное значение» тогда, когда этого требуют вполне прагматические интересы. Французские исследователи Ж. Мальбрюно и Кристиан Шено, опубликовавшие в 2014 г. книгу «Дорога в Дамаск: Черное досье франко-сирийских отношений», указывают, например, что, когда руководители Франции пытались склонить Сирию на свою сторону, они были прекрасно осведомлены о характере существующего в ней режима, но были готовы закрыть на это глаза [Ма1Ъгипо1:, СЬв8по^ 2014, р. 82].
Существовали и другие глубинные факторы, которые все более предопределяли негативное отношение Парижа к Б. Асаду. В геоэкономическом и геополитическом планах следует упомянуть прежде всего усилившуюся ориентацию французского мультина-ционального капитала и политического истеблишмента на государства Персидского залива, особенно на Катар, Саудовскую Аравию и Объединенные Арабские Эмираты. Открытие в 2009 г. в ОАЭ, несмотря на финансовый кризис, крупной французской военной базы (точнее, трех баз - ВМФ, ВВС и сухопутных сил) яви-
лось военно-стратегическим выражением этой тенденции [Lasserre, 2009].
В секторе энергетических ресурсов французские компании особенно привлекали огромные запасы достаточно дешевого газа в Катаре. Как отмечает Ф. Пишон, доступ к ним, помимо прочего, позволял ослабить зависимость европейских потребителей от российского газа, что сулило возможным проектам на этот счет поддержку США и их европейских союзников [Pichon, 2015, p. 116]. Но поскольку наиболее быстрый путь его доставки во Францию и в целом в Европу проходил через Сирию, необходимо было обеспечить установление в этой стране «удобного», прозападного режима.
Помимо нефтегазового сектора французские компании были привлечены перспективой заключения гигантских контрактов на поставки в Катар и Саудовскую Аравию вооружений и на участие в модернизации их инфраструктуры. Лишь один Катар, формально в рамках подготовки к чемпионату мира по футболу 2022 г., запланировал истратить на эти цели 170 млрд евро. В свою очередь, сам эмират уже инвестировал во Францию в 2007-2012 гг. более 13 млрд евро [Ibid., p. 92-93].
Не меньшие, а подчас и большие суммы сулила и «дружба» с Саудовской Аравией. Последняя, встревоженная ослаблением интереса к себе США, в частности из-за «сланцевой революции», проявляла большую заинтересованность в диверсификации своих геополитических и геоэкономических связей и зарубежных инвестиций и также была готова вкладывать значительные средства во Франции. Стоит упомянуть также, что в 2000-е годы в Сирии Саудовская Аравия, пользуясь экономической либерализацией, проводимой Б. Асадом, вела активную инвестиционную политику, прежде всего в сфере недвижимости. Но одновременно она создавала в стране инфраструктуру для распространения салафизма - радикального исламского течения. Ни светский режим Б. Асада, ни тем более его ориентация на шиитский Иран Саудовскую Аравию, как и Катар, абсолютно не устраивали.
Определенную роль в ужесточении сирийского курса Франции сыграло также стремление Парижа улучшить отношения с США. Этого требовали влиятельные французские круги, встрево-
женные их охлаждением в связи с отказом Ж. Ширака поддержать американское вторжение в Ирак. В 2009 г. Н. Саркози вернул Францию в интегрированное военное командование НАТО (Франция была выведена из него президентом Ш. де Голлем в 1966 г.). Хотя это решение было продиктовано прежде всего внутренними причинами [Махмутова, 2013, с. 10], но в то же время это был крупный шаг навстречу Соединенным Штатам. Конфронтация с сирийским режимом создавала новое поле для активного сотрудничества с США, которые, как отмечено выше, причислили Сирию к «оси зла».
Непосредственное влияние на политику Франции в отношении режима Б. Асада оказала так называемая «арабская весна» в ряде стран Магриба. Волнения в Тунисе и Египте застали французскую дипломатию врасплох, ведь Париж поддерживал самые прекрасные отношения с существовавшими в них режимами, в том числе - в военно-технической области. В результате он долго не мог определиться со своей позицией, что вызвало критику французских СМИ и большей части политических кругов, особенно левой оппозиции. Это сыграло свою роль в том, что Франция приняла самое активное участие в военной интервенции в Ливию (в коалиции, состоявшей в основном из государств НАТО), которая началась в марте 2011 г. Коалиция, как известно, должна была действовать на основе резолюции № 1973 СБ ООН, разрешившей военное вмешательство (установление бесполетной зоны), но без ввода оккупационных сил, с целью защиты мирного населения от действий сил режима М. Каддафи [Резолюция 1973.., 2011]. Этот мандат был, однако, превзойден. Военное вмешательство коалиции во главе с Францией и Великобританией завершилось свержением режима.
Участие Франции в ливийской операции всячески приветствовалось левой оппозицией, многими политиками правительственного большинства в парламенте, правозащитниками и почти всеми основными СМИ страны. Успех интервенции вдохновил их. Неудивительно, что, после того как в марте 2011 г. вспыхнуло восстание в сирийском городе Дараа, положившее начало гражданской войне, эти же силы, сразу начавшие представлять события исключительно в духе «кровавый тиран истребляет собственный народ, борющийся за свободу», вскоре стали требовать вмешатель-
ства в Сирии с целью свержения режима Б Асада. Они считали, что с ним можно будет покончить так же быстро, как и с М. Каддафи. В пользу интервенции высказывались также многие французские дипломаты [Syrie: Nicolas Sarkozy.., 2011].
Франция действительно сразу же вовлеклась в этот конфликт, начав осуществлять поставки вооружений группировкам оппозиции (главным образом через Катар), а затем направив для «технической помощи» им инструкторов и советников. Некоторые из них даже погибли в боях, а около 30 человек в 2011 г. были захвачены в плен сирийскими правительственными войсками. Как позже сообщала французская пресса, перед президентскими выборами во Франции в мае 2012 г. они были «тихо» возвращены французской стороне [Hureaux, 2015].
Сразу после начала волнений в Сирии в 2011 г., по указанию президента Н. Саркози, французскому представителю в СБ ООН были направлены инструкции добиваться принятия самых жестких резолюций в отношении сирийского режима [Syrie: Nicolas Sarkozy.., 2011]. В ноябре 2011 г. Париж признал в качестве органа, «представляющего сирийский народ», Сирийский национальный совет (СНС), который был официально образован месяцем ранее в Стамбуле. В марте 2012 г. Франция закрыла свое посольство в Дамаске, а в ноябре 2012 г. (уже при президенте Ф. Олланде), когда в столице Катара Дохе была сформирована Национальная коалиция оппозиционных и революционных сил (куда вошел и СНС), было объявлено об открытии ее «посольства» в Париже.
В то же время Н. Саркози, несмотря на отмеченное выше давление, в том числе со стороны ряда деятелей его партии Союз за народное движение, и заявления министра иностранных дел А. Жюппе о том, что «режим Б. Асада не продержится и нескольких дней», проявил определенную осторожность в вопросе прямого военного вмешательства. Он изменил свою позицию лишь после ухода с президентского поста. В августе 2012 г. он также высказался за военную интервенцию. Однако, как писал еженедельник «Пуэн», близкий к правым силам, он сделал это по внутриполитическим причинам, главным образом для того, чтобы не выглядеть «слишком мягкотелым» по сравнению с новым президентом Ф. Оллан-
дом. Этот еженедельник, стоит это подчеркнуть, оказался в числе редких французских СМИ, которые призывали воздержаться от военной операции [Duteil, 2012].
Напротив, на экспертном уровне мнение о необходимости придерживаться осторожной линии в отношении военного вмешательства преобладало. Специалист по вопросам геополитики Ф. Энсель, преподающий в Парижской высшей школе политических наук (Sciences Po), указывал, например, что в Сирии, в отличие от Ливии, отсутствуют условия для проведения быстрой и успешной военной операции. Помимо наличия в Сирии значительно более боеспособной и в целом верной режиму армии и поддержки последнего значительной частью общества он отмечал также опасность возникновения регионального конфликта (между Ираном и Сирией, с одной стороны, и Турцией, Саудовской Аравией и Катаром - с другой), а также возможность выступления на стороне режима России. Кроме того, из-за позиции России и Китая не было никаких шансов получить «зеленый свет» на такую операцию со стороны СБ ООН [Encel, 2013, p. 42-43].
Другой французский специалист по геополитике, директор Института международных и стратегических отношений П. Бони-фас подчеркивал, что для успеха операции потребовалось бы вовлечение сухопутных сил, в частности США. Но после неудачной в стратегическом плане интервенции в Ираке (2003), приведшей, помимо прочего, к усилению позиций Ирана в этой стране и в регионе в целом, администрация США явно не желала оказаться вовлеченной в еще одну сомнительную военную авантюру [Boniface, 2011, p. 82-83].
Ф. Пишон, со своей стороны, обращал внимание на то, что государственные, в том числе военные, структуры Сирии построены на «кланово-клиентских отношениях» и поэтому отстранение от власти клана Б. Асада создало бы «вакуум государства», который, скорее всего, заполнила бы исламистская оппозиция. Это, в свою очередь, повлекло бы крайне опасные последствия для основных этнических и религиозных меньшинств, в частности алавитов, христиан, в том числе армян и курдов. Соответственно, им просто не оставалось ничего другого, кроме как поддерживать режим или,
как в случае с курдами, воевать с его противниками [РкЬоп, 2015, р. 104].
В целом, однако, французский истеблишмент выступал за вмешательство. Ф. Олланд, который, находясь в оппозиции, занимал жесткую позицию в этом вопросе, после своего избрания на пост президента в мае 2012 г. еще ужесточил ее. Он неоднократно подчеркивал, в том числе на Генеральной Ассамблее ООН, что решение сирийского кризиса непременно требует отстранения Б. Асада от власти. Еще дальше пошел министр иностранных дел Л. Фабиус, заявивший в одном из своих выступлений в 2012 г., что «Асад не заслуживает того, чтобы жить на этой земле» [Нигеаих, 2015].
Приход к власти Ф. Олланда придал новый импульс уже упоминавшейся иделогизации внешней политики Франции. Исторически сложилось так, что именно социалисты всегда наиболее активно апеллировали в своей риторике к «ценностям демократии и прав человека». Неудивительно, что при новом президенте среди дипломатов, занимавшихся сирийской и в целом ближневосточной проблематикой, стало меньше профессионалов-арабистов и больше политических активистов [РкЬоп, 2015, р. 13].
К этому следует присовокупить крайне тенденциозное освещение сирийского кризиса французскими СМИ [Долгов, 2014]. Ф. Пишон посвятил отдельный раздел в своей книге «Сирия: Почему Запад ошибся» тому, как они манипулировали французским общественным мнением. Французские СМИ практически проигнорировали, например, тот факт, что Б. Асад - несомненно, типичный восточный авторитарный правитель - все же пытался урегулировать мирным путем уже упоминавшийся конфликт в городе Дараа. Он, как известно, вспыхнул из-за жестокости полиции в отношении нескольких подростков, которые были задержаны за то, что рисовали на стенах антиправительственные лозунги. В числе принятых Б. Асадом мер - арест ответственных за это полицейских чинов, увольнение губернатора соответствующей провинции, отставка правительства Сирии, а также отмена чрезвычайного положения в стране, действовавшего с 1963 г.
Но данные меры не смогли разрядить ситуацию, поскольку, как подчеркивает Ф. Пишон, начавшиеся вскоре вооруженные выступления оппозиции отнюдь не были спонтанными. К моменту начала волнений уже были накоплены запасы оружия и боеприпасов (главным образом с помощью Саудовской Аравии и Катара), созданы соответствующие организационные структуры. Большую роль в мобилизации вооруженной оппозиции сыграл известный телевизионный канал «Аль-Джазира», базирующийся в Катаре [РкЬоп, 2015, р. 44].
Дальнейшие события французские СМИ освещали исключительно в соответствии с упоминавшейся выше установкой «кровавый тиран истребляет собственный народ, борющийся за свободу». Стремясь обеспечить легитимизацию иностранного вмешательства, они делали акцент на том, что под контролем режима Б. Асада после начала гражданской войны осталось лишь около трети территории страны. При этом умалчивалось, что на этой территории проживает почти 60% населения. Стоит заметить также, что эти же СМИ почти не уделили внимания подавлению Саудовской Аравией в марте 2011 г. восстания шиитского большинства населения против власти суннитской династии на Бахрейне.
Все это привело к упрощенному восприятию французским истеблишментом ситуации в Сирии, к игнорированию чрезвычайной сложности сирийского общества, в частности его этнической, религиозной и социальной «мозаичности», роли в нем клановых, а в ряде районов - и племенных структур.
Идеологическое самоослепление, механическое применение к стране с совершенно иным укладом жизни стереотипов западной системы помешало увидеть то, что основная роль в борьбе за Сирию сразу же перешла к группировкам исламистов-суннитов, одни из которых поддерживались Катаром или Саудовской Аравией, другие - Турцией. Именно к ним, в основном, и попадало оружие, поставляемое Францией и другими западными странами. Многие из этих группировок очень скоро оказались в составе или под эги-
дой новоявленного «Исламского государства Ирака и Леванта»1 (ИГИЛ). Вскоре в состав его отрядов стали вливаться добровольцы, главным образом из стран Магриба и Европы (в том числе из Франции), из которых начали составляться «интернациональные бригады», как в свое время в Испании.
СМИ Франции, кстати, понадобилось больше года, чтобы «открыть» эти реалии. Но даже после этого они продолжали преувеличивать роль «демократической светской оппозиции» и «сирийской свободной армии», хотя большинство французских экспертов считали, как автор мог убедиться, следя за телевизионными дебатами в стране, что эти структуры носят скорее «фантомный характер».
В результате подобного самоослепления Франция оказалась в конечном счете не только самой воинственной среди стран Запада в плане риторики, она попыталась стать инициатором авиационных ударов по сирийской правительственной армии, с тем чтобы обеспечить победу оппозиционным силам. Даже решение парламента Великобритании в августе 2013 г. воздержаться от участия в такой операции и явное прохладное отношение к ней Вашингтона не остудили этот пыл. Как пишет французский публицист Р. Юро, Ф. Олланд грубо ошибся в своих расчетах, не сумев вовремя понять нежелание президента Б. Обамы ввязываться в открытую войну с режимом Б. Асада, которая, как становилось все яснее, могла привести к власти исламистские силы [Нигеаих, 2015]. В результате воинственность французского президента начала даже казаться несколько смешной. Ведь без США и Великобритании Франция предпринять ничего не могла.
Между тем с течением времени стало ясно, что хотя режим Б. Асада ослабел, но явно ничто не предвещало его скорого «падения» и его по-прежнему поддерживала значительная часть населения страны. Кроме того, усиление ИГ, захват им значительных
1 Запрещенная в РФ террористическая организация. С 2014 г. «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) было переименовано его лидерами в «Исламское государство» (ИГ), что свидетельствовало о глобальных устремлениях террористов, стремившихся построить «халифат» с гомогенным суннитским населением. - Прим. ред.-сост.
территорий в Ираке и Сирии вынуждали переключиться на угрозу, которое это «государство» несло не только региону, но и всему цивилизованному человечеству. В конечном счете, Ф. Олланд начал заявлять, что политика Франции должна строиться по принципу «ни Асада, ни ИГ» и что любая иностранная интервенция в Сирии требует мандата ООН [Нигеаих, 2015].
С сентября 2014 г. французские ВВС начали участвовать в авиаударах по силам и объектам ИГ в Ираке, но, как подчеркивал официальный Париж, это делалось по просьбе правительства этой страны. Однако французское общественное мнение, возмущенное зверствами ИГ на контролируемых им территориях, а также исламистскими террористическими актами в самой Франции, особенно нападением 7 января 2015 г. на редакцию журнала «Шарли Эбдо», повлекшую гибель 18 человек, требовало действий против группировок исламистов, в первую очередь ИГ, также и в Сирии. Все большую обеспокоенность выражали французские спецслужбы, опасавшиеся возращения в страну боевиков из этих группировок, являющихся гражданами Франции.
Начала меняться и позиция ряда французских СМИ, в частности газет и журналов, близких к правой оппозиции. Они, помимо констатации того, что ставка на достаточно быстрый уход Б. Асада от власти себя не оправдала и что главным врагом все-таки нужно считать ИГ, обращали внимание на трагическую судьбу христиан в Сирии (и Ираке), которые в результате репрессий со стороны ИГ и других исламистских сил оказались под угрозой изгнания или даже истребления. Кроме требования более решительных действий Франции в их защиту в соответствующих публикациях стала выдвигаться идея создания широкой антиисламистской коалиции, которая включала бы в себя Россию [СюШ, Ке1аИ1еаи, 2015].
В результате 19 сентябре 2015 г., сославшись на ст. 51 Устава ООН об индивидуальной и коллективной самообороне, Париж объявил о нанесении первых авиаударов по объектам ИГ на сирийской территории. Однако вскоре стало ясно, что эти удары носили скорее символический характер, чем представляли весомый военный вклад в борьбу с ИГ. Кроме того, как счел необходимым под-
черкнуть министр обороны Франции Ж.-И. Ле Дриан, эти удары наносились «без обмена информацией и координации с Россией» и не означали, что «Б. Асад стал нашим союзником» [Pouchard, 2015].
Начавшаяся 30 сентября 2015 г. операция российских воздушно-космических войск (ВКС) в Сирии поставила Париж, как и другие западные столицы (а также Анкару, Эр-Рияд и Доху), перед новой реальностью. Надежда на скорое падение режима Б. Асада окончательно рухнула. Вместе с тем сам Париж подвергся 13 ноября 2015 г. чудовищной террористической атаке исламистов, часть из которых прошла «сирийскую школу». В результате атаки 130 человек погибли, 350 получили ранения.
Ф. Олланд, от которого французы ждали решительных действий, объявил, с одной стороны, о принятии ряда чрезвычайных мер внутри страны (частичное закрытие границ, наделение новыми полномочиями правоохранительных органов, закрытие подпольных мечетей и т.п.), с другой стороны, о своей решимости содействовать созданию «единой коалиции» для борьбы с ИГ, куда входила бы и Россия. Одновременно к берегам Сирии был направлен единственный французский авианосец «Шарль де Голль» с задачей интенсифицировать удары по «Исламскому государству».
Однако инициатива создания «единой коалиции» не была реализована. Хотя отправившегося 24 ноября 2015 г. с визитом в Вашингтон Ф. Олланда ждал подчеркнуто теплый прием со стороны Б. Обамы (главным образом потому, что Ф. Олланд в проведении проамериканского курса пошел дальше, чем Н. Саркози), это предложение французского президента он не поддержал. США, создавшие ранее под своей эгидой пеструю международную коалицию с участием, в частности, Саудовской Аравии, Катара и Турции, не хотели возникновения нового формата, в котором Россия могла бы играть ключевую роль. Если в Ираке США в рамках борьбы с «Исламским государством» проявляли определенную военную активность, в Сирии они больше ее изображали, поскольку, судя по всему, считали своим главным противником там режим Б. Асада и не желали хоть каким-то образом содействовать усиле-
нию его позиций. В этом, на деле, позиции двух лидеров совпадали [Мапагаиа, 2016].
Тем не менее во время визита Ф. Олланда в Москву 26 ноября 2015 г. президент В. Путин приветствовал инициативу Ф. Олланда и выразил готовность координировать усилия по борьбе с «Исламским государством» в Сирии, в частности по линии ВВС-ВКС, ВМФ и спецслужб. В Москве с этой целью побывали министр обороны Франции Ж.-И. Адриан и начальник генерального штаба вооруженных сил страны П. де Вилье.
В целом эти контакты были полезными хотя бы уже потому, что ослабляли тенденцию к сползанию к новой холодной войне между Западом и Россией из-за Украины, в первую очередь по линиям НАТО и ЕС [Борко, 2016]. Однако настоящего сотрудничества по Сирии все же не получилось, поскольку Ф. Олланд так и остался на позиции «ни ИГ, ни Асада», что, по сути, свидетельствовало о его нежелании ослаблять противников режима. Достаточно скромная военная активность Франции была по-прежнему сосредоточена в Ираке. Об этом, помимо прочего, свидетельствовал последовавший вскоре «перевод» авианосца «Шарль де Голль» в Персидский залив. Лишь в сентябре 2016 г. он снова начал действовать в Средиземноморье, но главной целью наносимых с него ударов являлся иракский Мосул.
Несмотря на то что во французских СМИ, как показано выше, появились сомнения в отношении реалистичности и результативности курса Франции, в целом они продолжают придерживаться линии на демонизацию Б. Асада. В рамках этого подхода даже террористические акты в Дамаске и других сирийских городах под контролем правительственных войск, влекущие за собой гибель сотен мирных жителей, представляются как «удары по режиму».
Осталась фактически неизменной и политика Франции в отношении сирийского режима. Линия на свержение Б. Асада любой ценой в конечном счете сказалась на франко-российских отношениях. Ослабление позиций исламистских группировок в г. Алеппо в результате ударов сирийской армии и российских ВКС побудило министра иностранных дел Франции, а затем и президента
Ф. Олланда сделать заявления о «военных преступлениях», якобы совершаемых в этом городе, и даже грозить России обращением в Международный уголовный суд [Syrie: «Crimes de guerre».., 2016]. В результате был отменен визит В. Путина в Париж, приуроченный в открытию там 19 октября 2016 г. российского православного центра.
Иначе говоря, в сирийском вопросе Франция остается между желаемым и действительным. У нее нет возможности даже вместе со своими союзниками свергнуть Б. Асада, тем более поставить на его место прозападного лидера, но она пока не желает делать практические выводы из этого факта и продолжает требовать его отставки. Как долго Франция будет продолжать этот курс? Судя по всему, он вряд ли серьезно изменится до очередных президентских выборов в стране, которые пройдут в апреле-мае 2017 г. (хотя, конечно, если вновь избранный президент США изменит американскую политику в отношении Б. Асада, удерживать нынешний курс Франции будет очень трудно). У Ф. Олланда, являющегося самым непопулярным президентом за всю историю Пятой республики, мало шансов победить на выборах, и он пока не определился с выставлением своей кандидатуры. Шансы на избрание самовыдвиженца Э. Макрона, занимавшего в 2014-2016 гг. пост министра экономики и финансов, пока непонятны, да и о его внешнеполитических взглядах мало что известно.
Значительно яснее ситуация на правом флаге политического спектра. Лидер считающегося крайне правым Национального фронта М. Ле Пен, которая будет бороться за президентский пост, критикует сирийскую политику Франции как «нереалистичную» и противоречащую интересам Франции. Она подчеркивает, что падение Б. Асада неминуемо приведет к власти исламистов, и выступает за совместную с Россией борьбу с ними [Marine Le Pen.., 2015]. Среди кандидатов от республиканцев на момент написания статьи первый тур первичных выборов выиграли бывшие премьер-министры Ф. Фийон и А. Жюппе. Набравший больше голосов Ф. Фийон допускает сохранение у власти Б. Асада, он также не раз выражал убеждение в том, что без союза с Россией невозможно ни преодолеть исламистскую угрозу, ни достичь урегулирования в
Сирии. А. Жюппе по-прежнему требует ухода Б. Асада от власти, но даже он не отрицает важнейшую роль России в возможном решении сирийской проблемы [Lemarié, Goar, 2016].
Список литературы
Борко Ю. А. Евросоюз в XXI веке: Прошлые успехи - не гарантируют будущего // Проблемы европейской безопасности / РАН. ИНИОН. - М., 2016. - № 1. - С. 17-38.
Долгов Б. В. «Мягкая» и «жесткая» сила Европы на Ближнем и Среднем Востоке // Актуальные проблемы Европы / РАН. ИНИОН. - М., 2014. -№ 3. - С. 14-37.
Махмутова Д. Франция и НАТО: Итоги года президентства Ф. Ол-ланда / / Европейская безопасность: События, оценки, прогнозы / РАН. ИНИОН. - М., 2013. - № 30(46). - С. 10-12.
Резолюция 1559 (2004), принятая Советом Безопасности на его 5028-м заседании 2 сентября 2004 года / ООН. Совет Безопасности. - Нью-Йорк, 2004. - S/RES/1559 (2004). - 2 с. - Режим доступа: http://www.un.org/ru/ documents/ods.asp?m=S/RES/1559(2004) (Дата обращения - 27.11.2016).
Резолюция 1973 (2011), принятая Советом Безопасности на его 6498-м заседании 17 марта 2011 года / ООН. Совет Безопасности. - Нью-Йорк, 2011. - S/RES/1973 (2011). - 9 с. - Режим доступа: http://www.un.org/ru/ documents/ods.asp?m=S/RES/1973(2011). (Дата обращения - 27.11.2016).
Трунов Ф.О. Германия и иракский военно-политический кризис (2003) // Современная Европа / РАН. ИЕ. - М., 2015. - № 3. - С. 80-90.
Boniface P. La géopolitique: Les relations internationales. - P.: Editions Eyralles, 2011. - 200 p.
Bruno (son site). Les intérêts français dans le conflits syrien / / Agora Vox. - P., 2016. - 6 janvier. - Mode of access: http://www.agoravox.fr/tribune-libre/article/les-interets-francais-dans-le-176112 (Дата обращения -27.11.2016).
Carpentier J., Lebrun F. Histoire de France. - P.: Seuil, 1987. - 510 p.
Ciotti E., Retailleau B. Exclusif: L'appel d'Eric Ciotti et Bruno Retailleau en faveur d'une coalition élargie contre Daech // Le Figaro. - P., 2015. - 15 août. -Mode of access: http://www.lefigaro.fr/vox/politique/2015/08/14/31001-20150814ARTFIG00252-pour-que-les-cloches-continuent-de-sonner-en-orient. php (Дата обращения - 27.11.2016).
Duteil M. Libye - Syrie: La lourde erreur de Nicolas Sarkozy // Le Point. -P., 2012. - 09 août. - Mode of access: http://www.lepoint.fr/editos-du-point/
mireille-duteil/libye-syrie-la-lourde-erreur-de-nicolas-sarkozy-09-08-2012-14945 65_239.php (Дата обращения - 27.11.2016).
Encel F. De quelques idées reçues sur le monde contemporain: Précis de géopolitique à l'usage de tous. - P.: Editions Autrement, 2013. - 172 p.
Haski P. La Syrie reçoit à bras ouverts le président français // La Libération. - P., 1996. - 21 octobre. - P. 3.
Hureaux R. Syrie: L'incompréhensible politique étrangère de la France / / Le Figaro. - P., 2015. - 18 août. - Mode of access: http://www.lefigaro.fr/vox/ monde/2015/08/17/31002-20150817ARTFIG00280-syrie-l-incomprehensible-po litique-etrangere-de-la-france.php (Дата обращения - 27.11.2016).
Jauvert V. Syrie: Sarkozy et son ami Bachar al-Assad // Le Nouvel Observateur. - P., 2011. - 30 octobre. - Mode of access: http: / /tempsreel. nouvelobs.com/monde/20111026.0BS3272/syrie-sarkozy-et-son-ami-bachar-al-assad.html (Дата обращения - 27.11.2016).
Larrouturou P. Trente ans de relations complexes entre les présidents syriens et français // Le Monde. - P., 2011. - 29 avril. - Mode of access: http: //www.lemonde.fr/proche-orient/article/2011/04/29/france-syrie-des-re lations-mouvementees_1513589_3218.html (Дата обращения - 27.11.2016).
Lasserre I. Abu Dhabi, base avancée de la France en face de l'Iran // Le Figaro. - P., 2009. - 26 mai. - Mode of access: http://www.lefigaro.fr/interna tional/2009/05/26/01003-20090526ARTFIG00002-abu-dhabi-base-avancee- de-la-france-en-face-de-l-iran-.php (Дата обращения - 27.11.2016).
Lemarié A., Goar M. Primaire à droite: Un dernier débat sans relief // Le Monde. - P., 2016. - 18 novembre. - Mode of access: http://www.lemonde.fr/ election-presidentielle-2017/article/2016/11/18/ primaire-a-droite-un-debat-sa ns-relief-avec-fillon-le-troisieme-homme-au-c-ur-des-attaques_5033218_4854003. html (Дата обращения - 27.11.2016).
Malbrunot G., Chesnot Ch. Les chemin de Damas: Le dossier noite des relations franco-syriennes. - P.: Editions Robert Laffont, 2014. - 396 p.
Mandraud I. François Hollande coincé entre les positions divergentes des Etats-Unis et de la Russie // Le Monde. - P., 2016. - 25 novembrer. - Mode of access: http:// www.lemonde.fr/proche-orient/ article/2015/11/25/francois-ho llande-coince-entre-les-positions-divergentes-des-etats-unis-et-de-la-russie_4817 099_3218.html (Дата обращения - 27.11.2016).
Marine Le Pen: «Si Assad tombe, Daesh prendra le pouvoir» / / Sputnik France. - P., 2015. - 28 septembre. - Mode of access: https://fr.sputniknews. com/actualite/201509281018444474-france-fn-syrie-russie/ (Дата обращения -27.11.2016).
Pichon F. Syrie: Pourquoi l'Occident s'est trompé. - P.: Editions du Rocher, 2015. - 148 p.
Pouchard A. L'intervention militaire française en Syrie décryptée en 5 points // Le Monde. - P., 2015. - 27 septembre. - Mode of access: http://www. lemonde. fr /les-decodeurs /article /2015/09/27/5-questions-sur-les-frappes-fran caises-en-syrie_4773838_4355770.html (Дата обращения - 27.11.2016).
Slavoutich V. Syrie: La civilisation en danger. - P.: Macha Publishing, 2016. - 197 p.
Syrie: «Crimes de guerre» à Alep: Hollande menace de ne pas recevoir Putine // Le Nouvel Observateur. - P., 2016. - 10 octobre. - Mode of access: http://tempsreel.nouvelobs.com/monde/guerre-en-syrie/20161010.0BS9592/ syrie-crimes-de-guerre-a-alep-hollande-menace-de-ne-pas-recevoir-poutine. html (Дата обращения - 27.11.2016).
Syrie: Nicolas Sarkozy lâche Bachar al-Assad // Le Huffignton Post. - P., 2011. - 27 avril. - Mode of access: http://archives-lepost.huffingtonpost.fr/ article/2011/04/27/2477969_nicolas-sarkozy-lache-bachar-el-assad.html (Дата обращения - 27.11.2016).
Syrie: Le pari diplomatique osé pour Nicolas Sarkozy en visite officielle // Ina.Fr. - P., 2008. - 3 septembre. - Mode of access: http://www.ina.fr/ video/3712008001006 (Дата обращения - 27.11.2016).
