CC BY
32
ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ И ЭКОЛОГИЯ
УДК 821.161.10
Е. В. КОРОЧКИНА
ФРАНЦИСК АССИЗСКИЙ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ Д. С. МЕРЕЖКОВСКОГО
Рассмотрены некоторые аспекты произведения русского писателя-символиста и религиозного мыслителя, Д. С. Мережковского, в свете его философских воззрении.
Франциск Ассизский - фигура сложная и противоречивая. Он был чрезвычайно интересен своим современникам, а много лет спустя потомки продолжают биться над его загадкой. В начале XX века многие совершенно разные писатели и мыслители снова и снова обращались к его образу, пытаясь осмыслить взгляды и деяния этого человека, жившего вдалеке от столиц, но столь серьёзно повлиявшего на культуру Европы. Как пишет Д. С. Мережковский: «...утренняя звезда Франциска, возвещающая людям после долгой ночи - Варварства солнце нового дня - Возрождения». Что же привлекло их в итальянском аскете, жившем в ХШ веке и не оставившем после себя значительных богословских трудов? Начало XX века - новая эпоха в истории человечества, сравнимая по своему значению, пожалуй, только с Возрождением. Именно это время можно обозначить как начало нового периода в истории человечества, названного сейчас по-стхристианским миром, для которого характерна и иная постхристианская культура.
Ответы на многие вопросы человечество традиционно ищет в истории, в жизни выдающихся людей разных времён. Именно философские и религиозные искания XX века привели Мережковского к осмыслению духовной жизни Франциска Ассизского и написанию книги о нём. Чтобы исследовать книгу «Франциск Ассизский», необходимо рассмотреть её в контексте философии Дмитрия Сергеевича. В представленном произведении, как и во всём своём творчестве, мыслитель ищет синтеза, ищет элементы, где «крайности сходятся» [1, 175]. Уже неоднократно отмечалось, что базовым принципом философской концепции Д. С. Мережковского является принцип бинарных оппозиций, который характерен и для
символизма в целом. Н. Бердяев так описывает это свойство мышления Мережковского: «Вся религиозная мысль Мережковского вращается в тисках одной схемы, в эстетически для него пленительном противопоставлении полярностей, тезиса и антитезиса, в мистически волнующем его ожидании синтеза, откровения третьей тайны, тайны соединения полярностей» [2].
Трудно найти определения для характеристики жанра этой его книги: это и биография, это и философские, религиозные, исторические, даже богословские мысли, представленные в свободном соединении. Это странный синтетический жанр, который так любил Мережковский, и на который указывают многие исследователи его творчества.
Духовная жизнь людей, отражённая в истории, всегда зависела от религиозных событий. Для Мережковского это бесспорно, поэтому он выделял три основные исторические эпохи: первая была связана для него с Ветхим Заветом, вторая - с Новым Заветом, третья с «Царством Свободы», «Царством Духа» [1, 207]. Создавая свою историософию, он опирается не на политических деятелей, а на религиозных. Они, по его мнению, основа всех процессов и изменений. Он пишет: «...в этом религиозном опыте, уже почти геометрическом для нас очевидно, оба они, Иоахим и Франциск, стоят на какой-то последней, между двумя царствами, черте - между «вторым состоянием мира, водном», и «третьим, огненным», - на какой-то соединяющей их точке, - последней Второго Завета и первой - Третьего» [1, 214].
Встаёт вопрос о том, почему русского религиозного мыслителя привлёк итальянский аскет? Вопрос этот возникает не случайно. Неоднократно отмечено исследователями, что Мережковский критиковал историческое христианство за чрезмерный пессимизм, мрачные, жизнеотрицающие
© Е. В. Корочкина, 2005
элементы и изображал его и своих произведениях именно таким. Однако аскетический идеал Франциска имеет для мыслителя другое, новое, не только религиозное, но и культурное назначение. Его аскетизм во многом отличается от православного. так как имеет иные корни и направленность. Франциск уходит от мира, от земных благ и личного счастья, но это отречение не сопровождается отвержением мира, отчуждением от всего греховного и падшего в нём. Задачей ассизского аскета становится не бегство из мира, а возвращение в него в качестве основы для нового мироустройства: «Господь призван нас не столько для нашего спасения, сколько для спасения многих». Не борьба с грехами и страстями для вечной жизни, столь характерная для православных подвижников, представляет суть деятельности ассизского святого, а проповедь мира и любви, „для установления и осуществления царства Божия на земле. Именно в этом он очень созвучен Мережковскому, который видел в лице Франциска предшественника гуманизма нового времени.
«Франциск Ассизский» - произведение, в котором культурологический аспект мышления Мережковского проявляется ярко и наглядно. А. Блок, который хорошо знал образ мысли Дмитрия Сергеевича, так высказался об этом: «Мережковский хочет возвести всю культуру в религию, поскольку его "новое религиозное сознание" не терпит никакой пустоты» [3]. По мысли писателя, Франциск Ассизский не просто аскет, католический святой, он «утренняя звезда», символ новой эпохи в истории человечества, так называемого «Царства Духа». Все эти образы-символы «следуют тройными рядами-созвучьями, сливаясь в одну божественную симфонию»[1, 191]. Надо ли говорить, как всё это далеко от православного миропонимания. В иных местах своей книги Мережковский противоречит православному Символу веры, Придерживаясь католического взгляда: «Третий завет, исходящий от двух первых, как Дух исходит от Отца и Сына, и есть Вечное Евангелие» [1,193].
Ещё одной отличительной особенностью Франциска, которая очень важна для русского
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Мережковский, Д. С. Франциск Ассизский //Д. Мережковский. Лица святых от Иисуса к нам. - М.: ООО «Издательство АСТ»; Харьков: «Фолио», 2000. - С. 171-326. Далее приводится номер ссылки с указанием страниц.
2. Бердяев, Н. А. Мережковский: Новое христианство // Типы религиозной мысли в России. Собрание сочинений. Т. 3. - Париж: УМСА-РгеББ, 1989.-С.137-153.
писателя символиста, является интуиция. В своём труде Мережковский отмечает это: «К Третьему Царству Духа ближе всех людей, потому что свободнее всех, после Иоахима, - Франциск. «Дух - Свобода»: этого не мог бы он сказать так, как сказал Иохим. и.
• •' «г • ^
вероятно, даже не понял бы, что это значит»[1. 202]. Именно с ней связана вся жизнь ас-сизсца, потому как он превращает её в деятельность, не проходящую через длинную цепь рассуждений, свободную от чьих-либо мнений, не подвергаемую сомнениям. Он поступает так, как подсказывает таинственный голос, не взирая на авторитеты, протесты и правила, сложившиеся в течение долгого времени. Это даёт возможность Мережковскому отбросить столь ненавистное ему историческое христианство и утверждать, «что Франциск - не христианин, а ученик Христа, ещё до христианства: между Христом и Франциском как бы вовсе нет времени - истории, нет христианства, нет Церкви» [1,203]. То, что писатель считает духовным, открывающим дорогу в новый мир. Православием оценивается как негативное, ведущее к заблуждениям.
Для него крайний аскетизм Франциска Ассизского не что иное, как полная свобода от собственности, и вот уже католический святой превращае тся в религиозного коммуниста, синтез социального и религиозного: «...«общая собственность - закон божественный, частная - закон человеческий»: вот путеводная нить, по которой шел св. Августин ко «Граду Бо-жию», в V веке, а в ХШ - поднял её и пошёл по ней дальше св. Франциск» [1,176].
Таким образом, происходит рождение «революции духа», которая так трансформирует религию, что она принимает' и освящает полную свободу человека, человеческую плоть и человеческое творчество. Эта утопия становится важной частью концепции Дмитрия Сергеевича, который верит, что возможно «будущее единство христианского человечества в Церкви Вселенской»[1, 182]. Франциск Ассизский преобразуется из католического святого в символ новой религии, которая должна охватить и Восток, и Запад. Именно «воздухом всемирности» пропитаны все произведения цикла «Лица святых от Иисуса к нам», частью которого и является книга о Франциске Ассизском.
3. Блок, А. А. Мережковский // Собрание сочинений: В 8 т. - М.; Л.: Художественная литература, 1962. - Т. 5. - С. 363.
Корочкина Елена Валентиновна, старший преподаватель кафедры «Филология, издательское дело и редактирование» (ФИДР) УлГТУ.
