CC BY
119
Вестник Челябинского государственного университета. 2016. № 3 (385). Философские науки. Вып. 39. С. 26-35.
УДК 1/14
ББК 87
В. П. Прыткое
ФРАКТАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР ФИЛОСОФСКОГО ЗНАНИЯ
Излагается гипотеза о фрактальности философско-антропологического знания. Фракталь-ность проявляется как наличие многообразных семантических связей между философскими категориями. Анализируются историко-философские и эпистемологические аргументы, подтверждающие данную гипотезу. Отмечается её связь с учением Ж. Делёза и Ф. Гваттари о природе концептов, а также с современными научными исследованиями процессов самоорганизации.
Ключевые слова: анализ, гипотеза, категория, концепт, метафизика, психология, разум, рассудок, философия, фрактальность, экзистенция.
Идея фрактальности имеет длительную историю становления. Древнегреческий натурфилософ Анаксагор (ок. 500-428 гг. до н. э.) сформулировал ее следующим образом: «Во всём есть часть всего» [1. С. 310]. Характеризуя этот тезис как «принцип универсальной смеси», известный историк античной науки И. Д. Рожанский утверждает, что с этим принципом связаны тезисы об относительности большого и малого и о безграничной делимости вещества. С помощью этих принципов Анаксагор, один из родоначальников европейского рационализма, пытался решить проблему бытия, поставленную Парменидом [24]. Принцип «всё во всём» неоднократно возрождался (вопреки мнению Рожанского) в истории познания, причем в различных формах: метафизической у Николая Кузанского, поэтической - в стихотворении В. Я. Брюсова, физической - в гипотезе М. А. Маркова о максимоне [23], математической - в идее о фрактальных структурах.
Термин «фрактал» (от лат. йж*ш - изломанный) был введен в 1975 г. американским математиком Бенуа Мандельбротом, позднее опубликовавшим книгу «Фрактальная геометрия природы» [18]. Он писал: «Все фигуры, которые я исследовал и назвал фрактальными, в моем представлении обладали свойством быть «нерегулярными, но самоподобными». Слово «подобный» не всегда имеет классический смысл «линейно увеличенный или уменьшенный», но всегда находится в согласии с удобным и широким толкованием слова «похожий»» [19. С. 131]. За пределами математики именно свойство самоподобия выступает важнейшим признаком фрактальной структу-
ры. Самоподобие фрактала в неклассическом нелинейном смысле, отмечает А. В. Волоши-нов, означает, что часть есть деформированная «похожая» часть целого. Оценивая значимость работ Б. Мандельброта, специалисты говорят, что он открыл человечеству глаза на фрактальный характер окружающего мира, что понятие «фрактал» широко применяется не только в естественных, но и в гуманитарных науках, что фрактальный бум, охвативший всю планету, стал одной из примет науки конца второго тысячелетия.
Каковы же результаты фрактального подхода? Среди философских и эстетических результатов выделяют следующие:
- фрактал есть самоподобие или единство в многообразии, трактуемое как разновидность принципа пропорции или динамической симметрии;
- фрактал есть красота в простоте, а красота есть морфологический и семантический фрактал;
- золотое сечение есть важнейший фрактал искусства. Структуры золотого сечения самой природой заложены в морфологии человека, а человек репродуцирует их в искусстве. Эти структуры (антропоморфные паттерны) служат метаязыком искусства [8].
В этой связи возникает гипотеза: «Искусство обладает фрактальностью. Но ведь философия - это тоже искусство, искусство мыслить. Может быть, философскому знанию также присуща своеобразная семантическая фрактальность». Цель данной статьи состоит в том, чтобы попытаться обосновать эту гипотезу. Для этого необходимо ее развернуть, эксплицировать на каком-либо конкретном мате-
риале, имеющем общефилософское значение. Одна из такого рода попыток, применительно к физическому познанию, представлена в литературе Ю. С. Владимировым. Он формулирует метафизический принцип фрактальности в следующем виде: «каждая выделенная из целого физическая (метафизическая) категория (часть) в каком-то смысле подобна целому» [6. С. 93]. В качестве «категорий» здесь выступают: частицы, поля - переносчики взаимодействий и пространство-время.
Ясно, что указанные «категории» не способны выявить фрактальность философского знания. Для решения нашей задачи в качестве целого выступает категориальная система психологии, разработанная А. В. Петровским, В. А. Петровским и М. Г. Ярошевским [22]. Эти авторы представляют указанную систему как сетку (или матрицу 7 5), образующую пять уровней категорий: биоцентрические, протопсихологические, базисные психологические, метапсихологиче-ские и социоцентрические (см. рис. 1).
Данная категориальная система построена на основе следующих методологических принципов:
1) принцип открытости, обеспечивающий возможность расширить базисные категории за счет осмысления других понятий психологии и философии и тем самым позволяющий строить новые диады: базисная категория - ме-тапсихологическая категория;
2) единство сущности и явления;
3) восхождение от абстрактного к конкретному посредством синтезирования системообразующих (ядерных) и оформляющих категорий;
4) встречная детерминация психосферы со стороны биосферы и ноосферы (биогенетическая и социокультурная детерминация).
Очевидно, что данная система категорий выходит за дисциплинарные рамки эмпирической психологии: понятия метапсихологи-ческого и социоцентрического уровней суть философские, философско-антропологические
С I ню 1 и- : 'рм
яссквд категории:
¡Ишймщ»? гические категории
Базисные психологические категории
Протопсихоло-ШЙЙВ-ШВ категории
Биоцентрические категории.
Категориальная система психологии
HOOG Ф Ё Р А
Субстанциальность W Направленность- >1' Активность Когни-тивность ш Субъективность V Социальность W Действительность V
Человек Идеал Свобода Разуй тенция Соуяаство-вание Рйку®ейа
. Дияность ЦедаоетБ: Деятельность Сознаний Чувство Общение Персовд^ сфера
я Мотив Действие Образ Переживание Интеракция Ситуация
Индивид Потреб-юг: I- Рефлекс Ощущение Афф.ек-тйвноетк Сосуществование Предметность
Организм. Нужда Метабо- шШЛ Сигнал Избира-гелвцостъ Синергия Среда
п
С 1 X о
с, ф
Е Р
БИОС Ф ЕР А
Рис. 1. Категориальная система психологии (по А. В. Петровскому, М. Г. Ярошевскому [22. С. 20])
категории. Именно поэтому данную конструкцию следует называть системой антропологических категорий. Все известные философско-антропологические концепции можно условно разделить на две группы - теории антропологического эссенциализма и антропологического экзистенциализма [17. С. 31], следуя известной дихотомии «сущность (essentia) - существование (existenia)», актуализированной Ж.-П. Сартром [25]. Анализируемая система, благодаря указанным принципам, по-видимому, свободна от тех односторонностей, которые отмечают К. Н. Любутин и П. Н. Кондрашов. В частности, они весьма критически оценивают попытку рассматривать человека как animal rationale, в которой ratio, по сути дела, никак не связан с социальностью, «ибо разум рассматривается как нечто априорное, данное от природы, врожденное» [16. С. 32]. Однако такое рассмотрение природы разума отнюдь не свойственно натуралистическим концепциям, признающим принцип развития; не свойственно оно и анализируемой системе, в которой постулируется встречная детерминация разума.
Необходимо подчеркнуть, что для современных философско-антропологических исследований имеется принципиальная возможность сочетать результаты, полученные в эссенциа-листских и экзистенциалистских концепциях, рассматривая их как дополнительные, а не как взаимоисключающие. Действительно, на основе эссенциалистского (атрибутивного) подхода сформировались различные образы человека: человек разумный, человек символический, человек играющий, человек вопрошающий и т. д. Мы полагаем, что «Человек познающий» как антропологический конструкт, сформированный в рамках эссенциалистского подхода, может быть адекватно понятым, раскрытым, проясненным лишь посредством учета и подключения результатов экзистенциалистского подхода.
Конкретизируем данный тезис. Признавая конфронтацию указанных подходов в прошлом как историко-философский факт, не видим оснований для ее продолжения и расширения в настоящем; в частности, не можем согласиться с утверждениями о том, что проблематичность человека необъективируема и не может стать предметом познания. Проблемность человеческого бытия издавна была предметом познания - художественного, религиозного, философского, социального и т. п. Исторический опыт показывает, что переживание чело-
веком проблемных и пограничных ситуаций собственного бытия, его трагических коллизий неизбежно приводит к переосмыслению фундаментальных мировоззренческих проблем. На категориальном уровне, следовательно, речь идет о неразрывной связи между полюсами понятийной пары «переживание - переосмысление», фиксируемой в системе, разработанной авторами «Теоретической психологии».
Отмеченная связь понятий, выражающая единство рационального и чувственно-эмоционального начал души, имеет своим истоком, по-видимому, натуралистическую антропологию Б. Спинозы. В его «Этике» читаем: «Аффект, называемый страстью души, есть смутная идея, <...> которой сама душа определяется к мышлению одного преимущественно перед другим» [26. С. 490]. Эта дефиниция аффекта может быть интерпретирована, по меньшей мере, двояко: а) идея есть определяющая причина аффекта; б) аффект, страсть души, - есть определяющая причина мышления. Скрытые здесь противоречия вновь обострились на рубеже Х1Х-ХХ вв., когда В. Дильтей выдвинул проект «понимающей психологии», противопоставленной «психологии объяснительной», естественно-научной. В советской психологической науке к проблеме переживания и к дискуссиям о «двух психоло-гиях» впервые обратился Л. С. Выготский. Исследователи его творчества отмечают, что «с юношеских лет он стал приверженцем монистической картины мироздания и места в нем человека. На всю жизнь своим главным учителем он выбрал Б. Спинозу. Изложенную в «Этике» Б. Спинозы трактовку страстей человеческих Л. С. Выготский воспринял как образец их целостного познания, предполагающего сочетанность того, что В. Дильтей посчитал несовместимым <.> Этот подход противостоял дуализму Р. Декарта.» [22. С. 204]. На исходе своих исканий Л. С. Выготский выделил категорию переживания. Он писал: «Действительно, динамической единицей сознания, т. е. полной единицей, из которой складывается сознание, будет переживание» [10. С. 383]. Эта идея Л. С. Выготского усвоена современной отечественной психологией: А. В. Петровский и М. Г. Ярошевский ввели понятие «переживание» в категориальную систему психологии в качестве базисной категории, а Ф. Е. Василюк разработал концепцию закономерностей переживания, основанную на типологии «жизненных миров».
Таким образом, за двумя «клеточками» анализируемой системы категорий скрывается длительный и противоречивый процесс познания природы человека, сущности его внутреннего мира. Речь идет, прежде всего, о категориях «сознание» и «переживание», «разум» и «экзистенция». В указанной системе они помещены в параллельных соседних столбцах:
Когнитивность Субъективность
Разум Экзистенция
Сознание Чувство
Образ Переживание
Авторы «Теоретической психологии» отнюдь не случайно разместили рядом два этих «меридиана» (кластера) категорий - каждая из них взаимно отражается в категориях соседнего кластера, образуя фрактальную структуру. Кластеры «Когнитивность» и «Субъективность» представляют, на наш взгляд, два антропологических конструкта - соответственно, «Человек познающий» и «Человек переживающий» или, другими словами, категории «Разум» и «Экзистенция».
Проанализируем категории кластера когни-тивности (его синонимы «идеальность», «запе-чатленность», «репрезентированность», «ото-браженность»). Этот кластер включает следующие концепты:
1) «Сигнал» (биоцентрический уровень) -одно из основных понятий кибернетики. Его невозможно определить без использования понятия информации, поскольку сигнал - это носитель информации о состоянии кибернетической системы. Сигнал есть физический процесс, представляющий собой материальное воплощение сообщения (сведений о состоянии системы, т. е. информации) [16]. Разработки в области теории информации, отмечает В. И. Каш-перский, содействовали сдвигам в методологии научного познания, которые нашли выражение в смещении акцентов от вещи к отношению, от поисков универсальной первоосновы бытия к признанию разнообразия в качестве базового принципа научного исследования. «Именно эти категории философии - отношение и разнообразие - занимают сегодня центральное место в попытках определить природу информационных явлений» [14. С. 51] (подчёркнуто нами - В. П.). В современной эпистемологии без понятий «сигнал» и «информация» невозможно анализировать содержание и форму знания,
понять природу познавательного образа, знака, модели и т. п. Как проявляется фрактальность в данном случае? Она проявляется в связях: а) по горизонтали - информация, воплощенная в сигналах, обеспечивает взаимодействие организма и среды, через поддержание гомеостаза (биоцентрические категории «организм», «среда», «метаболизм»); б) по вертикали - «сигнал» трансформируется в «ощущение» и далее в «образ» и «сознание»; в) с соседним кластером - сигналы воспринимаются организмом избирательно. Прослеживая путь восхождения от «сигнала» к «разуму», отмечают А. В. Петровский и В. А. Петровский, мы видим, «как все более приоткрывается мир человеку, как освобождается картина мира от гнета сиюминутных нужд, диктата потребностей, пристрастности мотивов, наводки ценностей человека» [22. С. 24]. Другими словами, возрастает объективность человеческого знания.
2) «Ощущение» (протопсихологический уровень). Подчеркнем, прежде всего, проблемный, парадоксальный характер этого концепта. Согласно Л. М. Веккеру, ощущение - это простейший процесс, в котором проявляются все основные парадоксально-специфические характеристики психического. Он отмечает, что ощущение «составляет ту исходную область сферы психических процессов, которая располагается у границы, резко разделяющей психические и допсихические явления. Именно с трудностями перехода через эту границу связаны основные тайны психофизической и психофизиологической проблемы» [5. С. 76]. Ранее такого рода границы (разломы бытия) и трансграничные переходы через них характеризовались как генераторы проблемных ситуаций. Однако проблемный характер категории «ощущение» не исчерпывается указанными трудностями. В философии и психологии XX в., отмечает В. А. Лекторский, возникли направления, поставившие под сомнения сам факт существования ощущений как некоторых самостоятельных сущностей. Он утверждает, что известные отечественные психологи (А. Н. Леонтьев, А. В. Запорожец, В. П. Зинченко и др.) фактически опровергли теорию ощущений как элементарных атомов опыта [15. С. 118-120]. Тем не менее, фрактальность категорий обнаруживается и на протопсихологическом уровне: потребности сосуществующих индивидов «опредмечиваются», устанавливаются избирательные сигнальные отношения с объектами среды, в т.ч. с другими индивидами.
3) «Образ» (уровень базисных психологических категорий) - эта категория объединяет восприятия и представления. На данном уровне человек репрезентирован как «Человек воспринимающий» (по Л. М. Веккеру). Эмпирические характеристики перцептивного образа психологи делят на: а) первичные свойства - пространственно-временная структура, модальность, интенсивность; б) производные свойства - константность, предметность, целостность, обобщенность. Представления характеризуются неустойчивостью, фрагментарностью и обобщенностью [5. С. 158]. При этом подчеркивается, что обобщенность является «сквозным» параметром всех психических процессов. Данное обстоятельство можно интерпретировать как одно из проявлений принципа фрактальности. Категория «образ мира» занимает особое место в современной психологии и эпистемологии. «Образ мира есть иерархическая система когнитивных репрезентаций», которые «представляют собой гипотезы, так или иначе интерпретирующие реальность; адекватность таких гипотез не определяет напрямую их выбор субъектом» [3. С. 69]. В отечественной психологии данную категорию впервые начал разрабатывать А. Н. Леонтьев, а продолжили его ученики - С. Д. Смирнов, В. В. Петухов, Ф. Е. Василюк (библиография их работ содержится в цитированной статье О. Е. Баксан-ского и Е. Н. Кучер). А. Н. Леонтьев отмечал, что «образ мира не есть сумма перцептивных образов, образ - не есть чувственная картинка» [3. С. 55]. Возникает вопрос: «Допустимо ли в изучаемой системе категорий трактовать понятие «образ» в указанном нетрадиционном смысле?» На наш взгляд, вполне допустимо. Более того, предлагаемая трактовка раскрывает связь категорий «образ» и «переживание», а на более высоких уровнях - категорий «сознание» и «чувство», «разум» и «экзистенция», которые взаимно отражаются одна в другой. Анализируя уровень базисных категорий, мы видим, что активно действующий субъект (Я), движимый определенным мотивом, взаимодействует («интеракция») с миром в условиях некоторой проблемной ситуации. Он испытывает неизбежные затруднения в своих действиях, и эти затруднения переживаются субъектом. Согласно В. А. Лекторскому, «Я воспринимает себя как центр сознания, как то, кому принадлежат мысли, желания, переживания индивидуального субъекта» [15. С. 173] (подчёркнуто нами - В. П.). Формирующийся образ
мира закономерно обусловлен этими переживаниями. Способы и характер обусловленности раскрываются на более высоких уровнях данной системы - метапсихологическом и со-циоцентрическом.
4) «Сознание» (уровень метапсихологиче-ских категорий) - это одна из главных категорий философии, психологии и всего гуманитарно-социального знания. Ввиду необъятности темы ограничимся тремя замечаниями. Прежде всего, подчеркнем, что тезис Л. С. Выготского о переживании как единице сознания ассимилирован не только современной отечественной психологией, но и теорией познания. По определению В. А. Лекторского, сознание -это «состояние психической жизни индивида, выражающееся в субъективной переживаемо-сти событий внешнего мира и жизни самого индивида, отчете об этих событиях» [15. С. 163]. Обратим внимание: сознание выражается в переживаемости событий. Связь этого определения с указанным тезисом Л. С. Выготского вполне очевидна. Второе замечание касается перехода от сознания вообще к проблемному сознанию как его «сквозной» составляющей. Согласно принципу фрактальности, можно утверждать, что проблемное сознание личности обусловлено ее переживаниями, оно функционирует и развивается путем переосмысления переживаний. Здесь уместно напомнить высказывания Н. А. Бердяева: «Философия есть любовь к мудрости, любовь же есть эмоциональное и страстное состояние. Источник философского познания - целостная жизнь духа, духовный опыт. Все остальное лишь второстепенное подспорье. Страдание, радость, трагический конфликт - источник познания» [4. С. 94]. Единство интеллектуального и эмоционального начал в мышлении как реальном психическом процессе является общепринятым положением в отечественной психологии, имеющим солидное эмпирическое подтверждение. Структуре и функциям эмоциональной активации в процессах решения мыслительных задач посвящена отдельная глава в книге О. К. Тихомирова [27], в которой анализируются результаты экспериментальных исследований.
Третье замечание касается горизонтальных связей категории «сознание» с другими категориями данного уровня. Авторы «Теоретической психологии» подчеркивали, что «каждая из одноуровневых категорий несет на себе «отпечаток» других категорий того же уровня» [22. С. 13]. На метапсихологическом уровне
помещены такие категории, как: «личность», «ценность», «деятельность», «общение» и т. д. Следовательно, проблемное сознание личности зарождается, функционирует и развивается в процессах деятельности и общения, которые направляются и регулируются определенной ценностно-нормативной системой. Как на индивидуальном, так и на групповом уровне проблемного сознания (на уровне философского сообщества) философствующий субъект посредством общения связан с определенной персоносферой, которая не ограничивается лишь общением vis-a-vis, а включает мыслителей разных стран и эпох. Нельзя согласиться, что персоносфера объединяет «всех людей на земле в единое человечество» [22. С. 27]. Она индивидуальна и избирательна. Тем не менее, наличие всех типов связей между указанными категориями служит дополнительным аргументом в защиту обсуждаемой гипотезы о фрактальности философского знания.
5) Разум (уровень социоцентрических категорий) как высшая человеческая способность. Это понятие относится к особому виду «категорий - контроверз». Нельзя не согласиться с тем, что «познавательный статус этих категорий парадоксален. Они будто играют в прятки с исследователем. Любой шаг познания здесь как бы отталкивает от себя познаваемое содержание; объект исследования вступает в конкурентные отношения с самим исследователем, доказывая свою несводимость к чему-либо, что могло бы быть известно заранее» [22. С. 21]. Приведенные оценки подтверждают наличие противоположных исследовательских позиций в современной философской литературе (причем речь не идет о сторонниках иррационализма). Негативную позицию выражает, например, А. А. Ивин, полагающий, что различие между категориями «рассудок» и «разум», унаследованное от немецкой классической философии, «потеряло даже слабые намеки на ясность» [28. С. 717]. Другие авторы утверждают, что указанное различие следует сохранить. При этом наряду с историко-философскими аргументами [7] выдвигаются и философско-антропологиче-ские, и аксиологические. Например, А. С. Пана-рин ставит вопрос: «... Способен ли в принципе человек жить как целиком рассудочное существо, всему выставляющее оценки по сугубо рациональным критериям?» [21. С. 275]. Учитывая также аксиологические аргументы [20] и принцип фрактальности, на этот вопрос следует ответить отрицательно: «Нет, не способен».
Итак, с выводом А.А. Ивина нельзя согласиться. Прежде всего, потому, что он не соответствует историко-философской традиции. Различение категорий «рассудок» и «разум» унаследовано отнюдь не от немецкой классической философии: И. Кант и Г. В. Ф. Гегель (в этом случае) - всего лишь прилежные ученики Аристотеля. В «Никомаховой этике» Стаги-рит называет рассудительным того человека, «кто способен принимать верные решения в связи с благом и пользой для него самого, однако не в частностях..., - но в целом: какие [вещи являются благими] для хорошей жизни» [2. С. 176]. И далее вполне ясно резюмирует: «. рассудительностью необходимо является [душевный] склад, причастный суждению, истинный и предполагающий поступки, касающиеся человеческих благ» [2. С. 177]. Заменяя словосочетание «душевный склад» термином «способность», получаем классически ясное определение. Кстати, термин «рассудительность» (фронесис) А. Ф. Лосев переводит как «практичность».
Далее Аристотель отвечает на вопрос «Каковы средства достижения истины?», указывая в качестве таковых четыре средства: наука, рассудительность (практичность), мудрость и разум (ум). К первым трем из них, согласно Стагириту, нельзя отнести принципы (т. е. они пользуются готовыми принципами), поэтому «для первопринципов существует разум» [2. С. 178] (подчёркнуто нами - В. П.). Очевидно, что здесь содержатся истоки различения категорий «рассудок» и «разум», а также представлений о теоретическом (чистом) и практическом разуме, усвоенных и развитых И. Кантом.
Кроме того, следует выдвинуть контраргумент логико-методологического характера. Необходимость различать концепты «рассудок» и «разум» можно связать с известной теоремой Гёделя о неполноте формальных систем. Рассудок продуцирует знание вполне формализуемое, допускающее алгоритмизацию и последующую передачу компьютеру. Таким образом, в значительной степени «человек исключается» (К. С. Льюис) из познавательного процесса. Разум же, интегрируя все познавательные и духовные способности человека, продуцирует знание неформализуемое (неявное, личностное, в смысле М. Полани). Поэтому природа разума неотделима от тайны творчества.
Аргументы, подтверждающие гипотезу фрактальности, можно разделить на две группы. Первую из них образуют аргументы
историко-философские, выражающие уникальность связи между философией и психологией. Во-первых, психология зарождается в «материнском лоне» философии. Трактаты «Метафизика» и «О душе» принадлежат одному автору - Аристотелю. Во-вторых, с IV в. до н. э. до конца XIX в. «наука о душе», рациональная психология входит в состав классической европейской метафизики. Данную позицию разделял, в частности, И. Кант в до-критический период: он характеризовал эмпирическую психологию как «основанную на опыте метафизическую науку о человеке» [13. С. 196]. В-третьих, после «отпочкования» от философии влияние психологии на социально-гуманитарное знание не ослабло, о чём свидетельствуют течения психологизма в логике и социологии. Так, в «Логико-философском трактате» (1918) Л. Витгенштейн утверждал: «Теория познания - это философия психологии». В-четвёртых, выдающиеся психологи XX в. - З. Фрейд, К. Г. Юнг, Л. С. Выготский и другие - внесли огромный вклад в развитие философии. Именно о них Э. Фромм писал: «Великие мыслители-гуманисты прошлого <...> были одновременно философами и психологами» [29. С. 371].
Вторую группу образуют аргументы эпистемологические. Во-первых, категориальная общность философской антропологии и теоретической психологии обусловлена единством познаваемого объекта - человека в его природных и социокультурных связях и отношениях. Во-вторых, специалисты отмечают, что фрактал есть гармония порядка и беспорядка, Космоса и Хаоса, гармоний и дисгармоний. В своей книге Джеймс Глейк показывает, как исследователи хаотических систем, использующие разные математические модели, пришли к выводу о том, что существуют общие законо-
мерности в поведении указанных систем: хаос «вездесущ, стабилен и структурирован» [11. С. 100]. В-третьих, множества Мандельброта получили репутацию, быть может, самых сложных математических моделей из всех, которые когда-либо знало человечество. Тем не менее, констатируют английские исследователи А. Вудс и Т. Грант, «фрактальная математика сегодня широко используется во многих научных областях, в том числе, в физиологии и в целом ряде столь непохожих друг на друга дисциплин, как сейсмология и металлургия» [9. С. 455]. Философское значение данных моделей многие авторы связывают с преодолением редукционизма и односторонности классической науки.
В заключение необходимо подчеркнуть, что обсуждаемая гипотеза имеет явное сходство с учением Ж. Делёза и Ф. Гваттари о природе концептов. Эти авторы определяют философию как познание посредством чистых концептов: «... Философия - это искусство формировать, изобретать, изготавливать концепты» [12. С. 6]. Они приписывают концепту следующие свойства: а) каждому концепту требуется перекрёсток проблем, где он соединяется с другими; б) в каждом концепте присутствуют составляющие других, отвечавших на другие проблемы; в) любой концепт разветвляется на другие концепты и отсылает к ним [12. С. 2425]. Аналогичные свойства философских категорий фиксировались нами в предыдущем анализе таблицы категорий. Указанное сходство служит дополнительным аргументом «за», подкрепляющим предложенную гипотезу.
Таким образом, проведенный анализ категориальной системы, разработанной авторами «Теоретической психологии», подтверждает нашу исходную гипотезу о фрактальности философского знания и сознания.
Список литературы
1. Антология мировой философии: в 4 т. - М.: Мысль, 1969. - Т. 1, ч. 1.
2. Аристотель. Сочинения: в 4 т. - М.: Мысль, 1984. - Т. 4.
3. Баксанский, О. Е. Современный когнитивный подход к категории «образ мира» / О. Е. Бак-санский, Е. Н. Кучер // Вопр. философии. - 2002. - № 8.
4. Бердяев, Н. А. Самопознание / Н. А. Бердяев. - М., 1991.
5. Веккер, Л. М. Психика и реальность: единая теория психических процессов / Л. М. Веккер. - М.: Смысл, 1998.
6. Владимиров, Ю. С. Метафизика / Ю. С. Владимиров. - М.: Лаборатория знаний, 2002.
7. Володин, В. Н. От рассудка к разуму: Кант, Гегель, Фейербах / В. Н. Володин, К. Н. Любу-тин, И. С. Нарский. - Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 1991.
8. Волошинов, А. В. Об эстетике фракталов и фрактальности искусства / А. В. Волошинов // Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. - М.: Прогресс-Традиция, 2002.
9. Вудс, А., Грант, Т. Бунтующий разум: Марксистская философия и современная наука / А. Вудс, Т. Грант. - М.: Канон+, 2015.
10.Выготский, Л. С. Собрание сочинений: в 6 т. / Л. С. Выготский. - М.: Просвещение, 1983. - Т. 4.
11.Глейк, Дж. Хаос. Создание новой науки / Дж. Хаос Глейк. - СПб.: Амфора, 2001.
12.Делёз, Ж. Что такое философия? / Ж. Делёз, Ф. Гваттари. - М.: Академ. проект, 2009.
13.Кант, И. Собрание сочинений: в 8 т. / И. Кант.- М.: Чоро, 1994. - Т. 2.
14.Кашперский, В. И. Философия как призвание / В. И. Кашперский. - Екатеринбург, 2006.
15.Лекторский, В. А. Эпистемология классическая и неклассическая / В. А. Лекторский. - М.: Эдиториал УРСС, 2001.
16.Лернер, А. Я. Начала кибернетики / А. Я. Лернер. - М., 1967.
17.Любутин, К. Н. Диалектика повседневности: методологический подход / К. Н. Любутин, П. Н. Кондрашов. - Екатеринбург, 2007.
18.Mandelbrot B. B. The Fractal Geomery of Nature. - San Fracisco: Freeman, 1982.
19.Мандельброт, Б. Б. Фракталы и возрождение теории итераций / Б. Б. Мандельброт // Пайт-ген Х.-О., Рихтер П. Х. Красота фракталов. Образы комплексных динамических систем. - М.: Мир, 1993.
20.Мирошников, Ю. И. Аксиология: концепция эмотивизма / Ю. И. Мирошников. - Екатеринбург, 2007.
21.Панарин, А. С. Народ без элиты / А. С. Панарин. - М.: Алгоритм, 2006.
22.Петровский, А. В. Теоретическая психология / А. В. Петровский, М. Г. Ярошевский. - М., 2001.
23.Прытков, В. П. Человек вопрошающий / В. П. Прытков. - Екатеринбург: Изд-во Урал. унта, 2006.
24.Рожанский, И. Д. Анаксагор / И. Д. Рожанский. - М.: Наука, 1983.
25.Сартр, Ж.-П. Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии / Ж.-П. Сартр. - М.: АСТ: Астрель, 2012.
26.Спиноза, Б. Избранные произведения / Б. Спиноза. - Ростов н/Д, 1998.
27.Тихомиров, О. К. Психология мышления / О. К. Тихомиров. - М., 1984.
28.Философия: Энциклопедический словарь / под ред. А. А. Ивина. - М.: Гардарики, 2006.
29.Фромм, Э. Бегство от свободы. Человек для себя / Э. Фромм. - Минск: Попурри, 2000.
Сведения об авторе
Прытков Владимир Павлович - кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры философии Уральского федерального университета (Екатеринбург, Россия).
a.n.kolobaeva@urfu.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2016. No. 3 (385). Philosophy Sciences. Issue 39. Pp. 26-35.
THE FRACTAL CHARACTER OF PHILOSOPHYCAL KNOWLEDGE
V. P. Prytkov
Urals Federal University named after the first Russian President Boris Yeltsin, Ekaterinburg, Russia.
a.n.kolobaeva@urfu.ru
A paper presents the hypothesis of fractal philosophical and anthropological knowledge. Fractal is manifested as the presence of multiple semantic relations between philosophical categories. The article analyzes the historical, philosophical and epistemological arguments confirming this hypothesis. It is
noted its connection with the teachings of J. Deleuze and Felix Guattari about the nature of concepts as well as modern scientific researchers of the self-organization processes.
Keywords: analysis, hypothesis, category, concept, metaphysics, psychology, mind, reason, philosophy, fractal, existence.
References
1. Antologija mirovoj filosofii v 4 tomah [Anthology of world philosophy in 4 volumes], vol 1. Moscow, Mysl Publ., 1969. (In Russ.).
2. Aristotle. Sochinenija v 4 tomah [Works in 4 volumes], vol 4. Moscow, Mysl Publ., 1984. (In Russ).
3. Bakcansky O.E, Kucher E.N. Sovremennyj kognitivnyj podkhod k kategorii "obraz mira" [Modern cognitive approach to the category of "world image"]. Voprosyfilosofii [Problems of Philosophy], 2002, no 8. (In Russ.).
4. Berdyaev N.A. Samopoznanije [Self-knowledge]. Moscow, 1991. (In Russ.).
5. Vekker L.M. Psihika i real'nost': edinaya teoriya psihicheskih processov [Mind and Reality: a unified theory of mental processes]. Moscow, Smysl Publ., 1998. (In Russ.).
6. Vladimirov Yu.S. Metafizika [Metaphysics]. Moscow, Knowledge Laboratory Publ., 2002. (In Russ).
7. Volodin V.N, Lyubutin K.N, Narsky I.S. Ot rassudka k razumu: Kant, Gegel', Fejerbah [From mind to reason: Kant, Hegel, Feuerbach]. Ekaterinburg, Publishing House of the Urals. University Press, 1991. (In Russ.).
8. Voloshinov A. Ob ehstetike fraktalov i fraktal'nosti iskusstva [On the aesthetics of fractals and fractal art]. Sinergeticheskayaparadigma. Nelinejnoe myshlenie v nauke i iskusstve [Synergetic paradigm. Nonlinear thinking in science and art]. Moscow, Progress-Tradition Publ., 2002. (In Russ.).
9. Woods A., Grant T. Buntujushhij razum: Marksistskaja filosofija i sovremennaja nauka [Rebellious mind: Marxist philosophy and modern science]. Moscow, Kanon + Publ., 2015. (In Russ.).
10.Vygotsky L.S. Sobranie sochinenij v 6 tomah [Collected Works in 6 volumes], vol. 4. Moscow, Prosveschenije Publ., 1983. (In Russ.).
11.Gleick J. Haos. Sozdanie novoj nauki [Chaos. Creation of a new science]. Saint Petersburg, Am-fora Publ., 2001. (In Russ.).
12.Deleuze G., Guattari F. Chto takoefilosofiya? [What is philosophy?] Moscow, Academic Project Publ., 2009. (In Russ.).
13.Kant I. Sobranie sochinenij v 8 tomah [Collected Works in 8 volumes], vol. 2. Moscow, Publishing House of the "Choro", 1994. (In Russ.).
14.Kashpersky V.I. Filosofiya kakprizvanie [Philosophy as a vocation]. Yekaterinburg, 2006. (In Russ).
15.Lektorsky V.A. Epistemologiya klassicheskaya i neklassicheskaya [Epistemology classical and nonclassical]. Moscow, Editorial URSS Publ., 2001. (In Russ.).
16.Lerner A.J. Nachala kibernetiki [Start of cybernetics]. Moscow, 1967. (In Russ.).
17.Lyubutin K.N, Kondrashov P.N. Dialektikapovsednevnosti: metodologicheskijpodhod [The dialectics of everyday life: a methodological approach]. Ekaterinburg, 2007. (In Russ.).
18.Mandelbrot B.B. The Fractal Geomery of Nature. San Fracisco, Frecman Publ., 1982. (In Russ.).
19.Mandelbrot B.B. Fraktaly i vozrozhdenie teorii iteracij [Fractals and the revival of the theory of iterations]. Pvytgen H.-O., Richter P.H. Krasota fraktalov. Obrazy kompleksnyh dinamicheskih sistem [The beauty of fractals. Images of complex dynamical systems]. Moscow, Mir Publ., 1993. (In Russ.).
20.Miroshnikov Y.I. Aksiologiya: koncepciya ehmotivizma [Axiology: the concept Emotivism]. Ekaterinburg, 2007. (In Russ.).
21.Panarin A.S. Narod bez ehlity [People without elite]. Moscow, The Algorithm Publ., 2006. (In Russ).
22.Petrovsky A.V, Yaroshevskii M.G. Teoreticheskayapsihologiya [Theoretical psychology]. Moscow, 2001. (In Russ.).
23.Prytkov V.P. Chelovekvoproshayushchij [Man questioner]. Ekaterinburg, University Press Publ., 2006. (In Russ.).
24.Rozhansky I.D. Anaksagor [Anaxagoras]. Moscow, Nauka Publ., 1983. (In Russ.).
25.Jean-Paul Sartre. Bytie i nichto. Opyt fenomenologicheskoj ontologii [Being and Nothingness. Experience phenomenological ontology]. Moscow, AST Publ., Astrel Publ., 2012. (In Russ.).
26.Spinoza B. Izbrannyeproizvedeniya [Selected Works]. Rostov-on-Don, 1998. (In Russ.).
27.Tikhomirov O.K. Psihologiya myshleniya [The psychology of thinking]. Moscow, 1984. (In Russ).
28.Filosofiya: Enciklopedicheskijslovar' [Philosophy: Encyclopedic Dictionary]. Moscow, Gardari-ki Publ., 2006. (In Russ.).
29.Fromm E. Begstvo ot svobody. Chelovekdlya sebya [Escape from Freedom. A man for himself]. Minsk, Popourri Publ., 2000. (In Russ.).
