CC BY
5УДК 910.4
Н. С. Гернет, В. Н. Абрамовский
Фотонаследие Николая Пинегина научной экспедиции к Северному Георгия Седова (1912-1914)
С древних времен путешественники и ученые старались привезти из своих экспедиций не только информацию об открытиях и ценные находки, но и иллюстративный материал, свидетельствующий о новых землях и их обитателях. Для этого, как правило, в состав группы включали художника, а позднее фотографа и/или кинооператора. Зачастую и сами руководители или другие участники экспедиции делали наброски для будущих отчетов, и не только для них. Особенно важна была репрезентация итогов путешествия, совершенного за счет государственных средств или средств, собранных в рамках так называемого краудфандинга.
Рисунок, как глубоко авторский источник информации, нередко лишен объективности, отражает индивидуальное восприятие действительности или исторического сюжета. Картины обычно приходилось писать на основе набросков, по дневниковым записям, спустя какое-то время. Это вносило искажения в документальную точность визуального ряда.
С изобретением в XIX в. фотографии путешественники получили более точный инструмент для объективной и быстрой фиксации пейзажей, портретов, жанровых сцен и даже скрытой съемки без вмешательства в природную среду.
Публика восторженно отзывалась о снимках со всего света, ведь фотографии отличала высокая детализация, несомненная правдивость изображенных сюжетов и, если автор был профессионалом, красота, сравнимая с картинами. Многие фотографы имели художественное образование, следовательно знали, что такое композиция, как расположить людей для позирования, как работать с естественным светом.
В 1870-х гг. появилась технология фотоэмульсии, которая позволила отложить момент немедленной проявки изображений, благодаря чему мобильность фотографа возросла многократно. В октябре 1878 г. Николай Миклухо-Маклай писал из Сиднея секретарю Русского географического общества: «...наперекор желанию, приходится сознаться, что для естествоиспытателя, а тем более для путешественника, необходимо быть самому фотографом, и мне волей-неволей приходится учиться этому положительно необходимому искусству».
По представлению П. П. Семенова-Тян-Шанского фотографы-путешественники награждались медалями, он поощрял ученых, бравших с собой «походную фотографию».
Несомненный интерес к массовой фотографии возрос одновременно с индустриальным бумом и появлением судоходного и железнодорожного сообщения на паровой тяге, с появлением большого количества туристов, желающих запечатлеть свои путешествия на камеру.
В 1894 г. в Москве было основано Русское фотографическое общество, целью которого стало содействие в разработке и распространении художественных, научных и технических знаний в области фотографии. В 1890-х гг. фотоаппараты приобретались почти для всех экспедиций
— участника первой русской полюсу под руководством
Русского географического общества. Известный исследователь Ю. М. Шокальский в 1896 г. в своей записке о нуждах Общества в инструментах особо оговаривает заботу о пополнении склада «фотографическими приборами».
С тех пор неотъемлемой частью полярных экспедиций, наряду с оружием, инструментами и теплыми вещами, обязательно выступает фотоаппарат! Так, австро-венгерской экспедицией 1871-1874 гг., открывшей архипелаг Земля Франца-Иосифа, было сделано множество фотографий. И сегодня эти снимки дают важную информацию для исследования истории полярной экспедиции Вайпрехта — Пайера. Например, благодаря одному из кадров, в 2020 г. на Новой Земле был найден продуктовый склад этой экспедиции с остатками бочек и жестяных коробок.
Развивалась фотография и в Архангельске — отправной точке многих исторических полярных экспедиций. Известный архангельский мастер и многолетний городской голова Яков Иванович Лейцингер, владевший собственным фотосалоном, с 1885 г. по приглашению губернаторов регулярно участвовал в поездках по Северу: посещал отдаленные уезды губернии, в том числе труднодоступные Печорский край и Кольский полуостров, Соловки, бывал на Новой Земле, подробно запечатлел быт коренных народов.
Получившая широкую известность в начале ХХ в. книга «Ермак во льдах» иллюстрирована множеством снимков разных авторов, рассказывающих о работе первого русского ледокола. Готовя судно к пробному плаванию в высоких широтах, инициатор его постройки — известный флотоводец С. О. Макаров позаботился о комплектации экспедиции аппаратом для съемки «движущихся фотографий».
К сожалению, не сохранилось ни одного кадра из ранних поездок на Новую Землю самобытного художника и талантливого фотографа Александра Борисова, чьей основной темой творчества являлась Арктика.
Владимир Русанов самостоятельно фиксировал важные пейзажи и повседневные моменты из жизни команды во время многочисленных экспедиций на архипелаг Новая Земля. По собственному признанию, он не расставался с фотоаппаратом, как и с геологическим молотком. В 1908 г. участником экспедиции Русанова был Захар Виноградов, оставивший целый ряд интереснейших снимков. Через много лет после таинственного исчезновения парусно-моторного кеча «Геркулес», на котором Русанов в 1912 г. отправился через пролив Маточкин Шар на восток, у берегов Таймырского полуострова среди остатков вещей погибшей экспедиции была найдена и фотокамера.
Архангельский фотограф А. А. Быков, участник экспедиции Русанова 1909 г., в своих записках предупреждал отправляющихся в Арктику фотографов о сырости, которая проникала всюду, быстро портила и объективы, и металлические части аппаратов; влагой пропитывались мешки для перезарядки кассет. Писал он не только о трудностях, но и о преимуществах: когда круглые сутки светит
Ил. 1. Н. В. Пинегин. Пинегин на экскурсии по припайному льду у ледника Попова. Остров Северный, архипелаг Новая Земля. 1912 (?). Стекло, фотоэмульсия, бумага черного цвета, проявка, склеивание. 8,6 * 8,6. КП 3071/86. © Северный морской музей
солнце, фотограф может выбрать очень эффектное осве- Амедео Савойского, принца Абруцци; строительство и щение, придающее необычайную красоту арктическим полет дирижабля Уолтера Веллмана. Большое количество ландшафтам [3]. фотографий с Новой Земли обусловлено началом активной Фотографы работали в суровых условиях не только колонизации архипелага, появлением постоянных станов Арктике. В 1911-1912 гг. на Южном полюсе побывали вищ, переселением сначала самоедских семей, а потом и команды Р. Амундсена и Р. Скотта. Реймонд Пристли, русских колонистов, строительством в Малых Кармакулах участник Северной партии экспедиции Роберта Скотта, гидрометеостанции и даже монашеского скита и, как описывал в воспоминаниях сложности, с которыми при- следствие, появлением постоянной круглогодичной хозяй-ходилось сталкиваться фотолюбителю: «Вначале мы были ственной деятельности и оседлой жизни на архипелаге. вынуждены обрабатывать снимки в нежилом доме... а В 1910 г. немецким ученым и фотографом Адольфом работать с проявителем и водой в помещении, где темпе- Мите были сделаны первые цветные снимки полярного ратура градусов на десять ниже точки замерзания, крайне архипелага Шпицберген. Этот мастер, являвшийся учи-неудобно. <...> Растворитель должен быть как можно более телем широко известного сегодня Сергея Михайловича горячим, но в то же время не чрезмерно, иначе он вызо- Прокудина-Горского, использовал так называемый цвето-вет отслаивание эмульсии. <...> Бывали, однако, случаи, делительный метод цветной съемки на тройную пластину когда мне приходилось заворачивать пленку в апрон через цветные фильтры. Экспедиция Мите на дирижабле (специальную ткань для проявки пленки. — Н. Г., В. А.), «Граф Цеппелин» посетила архипелаг Шпицберген и лежа-покрывшийся льдом после первого же промывания. <...> щий в центре Баренцева моря остров Медвежий. Наконец, надо было высушить пленку — и это в лачуге, К сожалению, уникальная коллекция А. Мите до сих где даже при несильном ветре температура падала ночью пор большей частью не введена в научный оборот. Лишь ниже точки замерзания. Мы разрешили эту проблему с несколько снимков оцифрованы с оригинальных пластин, помощью спирта. Погруженная в него на несколько минут, еще около двух сотен известны по авторским открыткам пленка высыхала за полчаса, спирт же ничего не терял от и книжным иллюстрациям.
своих качеств и по-прежнему был годен для сохранения Поэтому было бы правильно развеять формирую-
биологических образцов» [9, с. 61]. щийся миф о Николае Васильевиче Пинегине — участнике
Историю освоения полярных архипелагов, попы- первой русской экспедиции к Северному полюсу под руко-
ток достижения Северного полюса можно проследить по водством Георгия Яковлевича Седова в 1912-1914 гг. — как
фотографиям и кинохронике иностранных экспедиций. о «первом фотографе и кинооператоре» в Арктике. Тем
Широко известны работы профессионального фотографа не менее работы Пинегина не теряют своей ценности и
Энтони Фиала; снимки экспедиции герцога Луиджи актуальности от этого обстоятельства. Уникальности в его
наследии хватает и без статуса первого. Пинегин первым провел съемки сразу на двух архипелагах (Новая Земля и Земля Франца-Иосифа), он был универсальным специалистом, проявившим себя сразу в нескольких смежных художественных дисциплинах, сделав множество очень ценных зарисовок северного сияния и десятки этюдов, создав документальную кинохронику и множество (около тысячи) уникальных фотографий.
Первая русская научная экспедиция к Северному полюсу стартовала из Архангельска 27 августа 1912 г. и продлилась более 730 дней, до 8 сентября 1914 г. Ее идейным вдохновителем и руководителем выступил талантливый гидрограф и горячий патриот Георгий Яковлевич Седов (3 мая 1877 — 5 марта 1914), справедливо полагавший, что именно Российская империя — государство, имеющее самую протяженную северную границу, — должна обладать первенством в деле изучения Арктики. Напомним, что начало ХХ в. — это период активной гонки за полюса. Только-только весь мир с замиранием сердца следил за двумя экспедициями (Амундсена и Скотта), покорявшими Южный полюс. За пару лет до этого почти одновременно сразу два американских исследователя, Роберт Пири и Фредерик Кук, заявили о своем достижении Северного полюса. Еще раньше попытки достичь вершину планеты предпринимали американские, итальянские, британские экспедиции. Справедливо полагая, что наша страна не должна стоять в стороне от этих геополитических и научных процессов, Г. Я. Седов в начале весны 1912 г. инициировал организацию русской полярной экспедиции. По целому ряду причин еще до старта экспедиция столкнулась со множеством проблем, в конечном итоге не позволивших реализовать изначальный план Седова достижения Северного полюса весной-летом 1913 г. Однако сам ход и результаты научных исследований, культурное влияние, оказанное плаванием «Святого великомученика Фоки» (парусно-моторной шхуны экспедиции), нравственный подвиг и уроки, извлеченные из его истории, сделали экспедицию 1912-1914 гг. одной из самых славных страниц изучения Арктики. В немалой степени этому способствовала не только личность руководителя экспедиции — Георгия Яковлевича Седова, но и незаурядные способности других ее участников. Одним из самых важных членов команды Седова, наряду с будущими блестящими учеными Владимиром Юльевичем Визе и Михаилом Алексеевичем Павловым, а также Павлом Григорьевичем Кушаковым, был Николай Васильевич Пинегин — художник, фотограф, оператор экспедиции. Учитывая то влияние, которое он оказал на восприятие всей седовской эпопеи, можно справедливо назвать его историографом экспедиции к Северному полюсу.
Биография Николая Васильевича Пинегина не является предметом настоящего исследования, поэтому здесь мы лишь тезисно обозначим вехи жизни замечательного художника и исследователя.
Н. В. Пинегин родился в г. Елабуге Вятской губернии (ныне — Республика Татарстан) 10 мая 1883 г. В 17-летнем возрасте он покинул родительский дом и начал самостоятельную жизнь. Пинегин много путешествовал по родному Поволжью, получил образование в Казанском художественном училище, в это же время страстно увлекся Севером, организовал несколько самостоятельных экспедиций на Кольский полуостров, в Лапландию, затем продолжил обучение живописи в Академии художеств в Санкт-Петербурге, стал корреспондентом ряда научно-популярных журналов и участвовал в художественных выставках, трудился на Китайско-Восточной железной дороге в Маньчжурии. В 1910 г. на Новой Земле он
познакомился и подружился с Г. Я. Седовым. Позднее Пинегин стал первым, кто откликнулся на предложение Седова поучаствовать в экспедиции к Северному полюсу. Именно Николаю Васильевичу Георгий Яковлевич поручил важнейшее дело — фотографирование и киносъемку в ходе экспедиции.
Первостепенной задачей для реализации проекта было изыскание средств на организацию экспедиции. Как человек современный и, по-видимому, понимающий актуальность «информационных ресурсов», Седов особенное внимание уделил силе печатного слова и изображения, поэтому одним из инструментов сбора средств на экспедицию явилась печать почтовых открыток. Заметим, что к концу XIX в. широко использовались так называемые почтовые карточки (открытки) с достопримечательностями, которые продавались уже не только в фотоателье, но и на вокзалах, в гостиницах, почтовых отделениях, через обычные сети торговли, в том числе книжной. Появились иллюстрированные журналы о путешествиях. Фотографии стали товаром; демонстрация снимков на публичных лекциях приносила стабильный доход их авторам.
Учитывая, что одним из популяризаторов и спонсоров экспедиции Седова был издатель известнейшей в те годы газеты «Новое время» Михаил Алексеевич Суворин, можно предположить, что он рассчитывал не только на материальные трофеи в виде шкур белых медведей и бивней моржей. Организаторами экспедиции планировалось издание дневников, печать альбомов, открыток, выпуск киноленты, проведение лекций и выставок, ведь материал о путешествии в любом случае получился бы эксклюзивным и мог вызвать интерес у массовой публики. Совершенно очевидно, что Суворин, ссудив свои собственные средства Седову на закупку снаряжения и фрахт шхуны, рассчитывал на коммерческую прибыль от будущего уникального контента.
Известно, что экспедиционное судно выпустили из Архангельска только после того, как Седовым и командой был подписан договор о том, что все результаты работ становятся собственностью организаторов экспедиции. Именно так называемый «Седовский комитет»1, занимавшийся поиском средств и коммерческими правами экспедиции, настоял на торжественном отправлении экспедиционного судна — парусно-моторной шхуны «Святой великомученик Фока» с центральной Соборной пристани Архангельска (сама экспедиция готовилась ниже по течению Северной Двины, в районе Соломбалы), чтобы потом напечатать красочное описание, издать открытки с проводами и показывать хронику в кинематографах.
По изначальному бюджету, опубликованному в книге врача экспедиции П. Г. Кушакова «Два года во льдах», «на фотографию и кинематограф» было выделено 2000 рублей. Закупкой оборудования для съемок и фотолаборатории занимался сам Н. В. Пинегин. Параллельно с этим целый месяц, предшествовавший старту плавания, он учился киноделу у Антонио Серрано, специально приехавшего в Архангельск из Мадрида (до этого уже имевшего неудачный опыт организации киносъемок в России). Экспедиция была укомплектована одним из лучших на то время киноаппаратов фирмы «Пате» (РаАе).
Судя по описанию работ, у художника было как минимум два фотоаппарата — портативная камера для оперативных съемок и штативный аппарат, которым можно было делать снимки с длинной выдержкой. Кстати, личная фотокамера была и у Георгия Седова. Возможно, камеры были и у других участников экспедиции, прежде всего у В. Ю. Визе. Набор техники и аксессуаров для работы фотографа в экспедиции мог включать около 30 различных
наименований: штатив, кисточки, фонари, мешок для замены пластинок, сушильный станок, копировальную рамку, складной увеличительный конус, аптекарские весы с разновесами, валик, склянки, мензурки, воронки, ванночки, наборы химикатов в растворах и патронах, магний для вспышек, магнезиальные капсюли (которые горят до 20 секунд) и многое-многое другое. С учетом запаса черно-белых и автохромных (цветных) фотопластин, кинопленки багаж фотолаборатории занимал достаточно много места. Все материалы необходимо было тщательно и герметично упаковать, иначе фотоархив мог испортиться от сильной влажности и света.
Съемочный процесс начался еще в Архангельске: фиксировалась подготовительная работа и сборы на шхуне «Святой великомученик Фока», жизнь участников экспедиции в Соломбале. Так, незадолго до отправления в плавание была сделана целая серия групповых и индивидуальных снимков его участников в малицах2. Множество ярких кадров выполнено как самим Пинегиным, так и местными (особенно необходимо выделить серию снимков архангельского фотографа Яна Соберга) и петербургскими мастерами во время торжественных проводов судна на Соборной пристани 26 и 27 августа 1912 г. В 1913 г. часть этих снимков в виде открыток продавались «Седовским комитетом» в пользу организации проекта.
Дальнейшая фотофиксация (а когда это было возможно, то и киносъемка) хода экспедиции проводилась уже лично Пинегиным. Как известно, изначальные планы достижения Земли Франца-Иосифа и весеннего штурма Северного полюса были нарушены сложными льдами, заставившими остаться на зимовку 1912-1913 гг. на Новой Земле. Именно там и был сделан основной массив дошедших до нас фотографий. Впрочем, это не сказалось на широте диапазона сюжетов для съемок.
Одними из важнейших объектов фотографа выступали, естественно, белые медведи. Первый из них «попался» Пинегину 29 сентября 1912 г. во время охоты:
«В моей винтовке оставалась еще пара патронов. В азарте я прыгнул за борт и, провалившись несколько раз сквозь рыхлый снег, мокрый по пояс, догнал, наконец, безоружного Седова. Зверь бросился в воду и плавал в нешироком канале. Я поднял винтовку, чтобы его прикончить. Заметив, что у меня есть с собой аппарат, Седов закричал:
— Снимите его, снимите этого черта!
Правда, со мной был карманный аппарат, а медведь выглядел так великолепно. Когда, оскалив зубы, он поворачивался и высоко поднимал из воды могучую голову, она казалась чудовищной. Пока я снимал и прятал футляр, зверь плыл вдоль по каналу» [1, с. 39]. К сожалению, обе охоты оказались неудачными — подстреленный медведь утонул в полынье, а торопливый снимок оказался смазанным.
Оставшаяся в ледовом плену в бухте Фоки у берегов Новой Земли шхуна была переустроена по-зимнему. (Еще в Архангельске на ее борту оборудовали научные кабинеты — метеорологический, геологический, а также фотолабораторию.) У наиболее сухой стены в кают-компании поставили пианино и граммофон, на самодельных полках разместили библиотеку, по стенам повесили эстампы и некоторые из сделанных в пути фотографий.
Большинство отпечатков того времени выполнялись путем контактного копирования негатива на бумагу. Чтобы сделать снимок по размеру больше, чем стеклянная пластинка, нужно было либо воспользоваться специальным увеличительным конусом, либо проецировать изображение через фотоаппарат на стену, куда крепилась бумага.
В первую очередь Николай Васильевич все-таки был художником. К фотографии в Арктике ему нужно было еще привыкнуть. 8 октября 1912 г. он записал в дневнике: «С утра начал писать этюд вблизи судна, но пошел снег, позже поднялась вьюга; пришлось заняться проявлением. Цветные фотографии вышли удачно, но в обыкновенной — я все еще допускаю передержки, хотя выдержку уменьшил до одной тридцатой части нормальной» [1, с. 66].
Часть пластинок была истрачена на пробные кадры — для понимания, с какими настройками возможна съемка. Основная проблема фотографа состояла в том, чтобы привыкнуть к закупленным фотоматериалам. Технологии по созданию пластин, химикатов и бумаги были все еще не стандартизированы: каждый производитель делал продукцию, отличающуюся характеристиками от остальных. Поэтому даже если у фотографа получались снимки на одних пластинках, это не означало автоматически хорошего результата на других. Все растворы приходилось смешивать и создавать под конкретную съемочную задачу — для кадров в солнечную, пасмурную погоду, снимков со вспышкой магнезии требовались немного разные химические составы. Сохранился блокнот Пинегина, в котором он записывал свои персональные рецепты, хотя к тому времени уже было много специальной литературы с пояснениями по проявке, фиксированию и тонированию фотопластин.
В ходе зимовки команда пыталась найти хорошее в вынужденном простое. Создавалась точная карта Новой Земли. Совершались регулярные «экскурсии» в разные точки северного острова архипелага. Пинегин сделал массу этюдов и фотографий, посменно дежурил на метеостанции, много и успешно охотился. Даже с наступлением полярной ночи творчество не прекратилось: он снимал и при луне, и при магнии, и даже сделал снимок при свете звезд. «Лунный свет в полярных странах ярче, чем где-либо. При нем можно читать. Отчетливо видна мушка на дуле ружья. .Пробовал даже фотографировать при свете полной луны и получил прекрасные результаты» [10, с. 16]. При луне были сделаны кадры у мыса Столбового, где образовалось удивительное природное явления — большой снежный коридор.
В письмах к своей жене, Вере Валерьяновне, Седов описывает, как на судне радовались появлению солнца после полярной ночи. «9 февраля был самый торжественный праздник (восход Солнца). Начали приготовляться уже с утра к этому торжеству, все части экспедиции устроили себе знамена, а я шествовал с полюсным флагом. В 10 % все выстроились возле судна со своими знаменами, был сделан фотографический снимок, а затем в 11 ч. весь картеж двинулся на гору» [22]. Одновременно Пинегин снимал и на кинокамеру.
В начале марта Пинегин и Седов отправились на Южно-Крестовые острова с гидрографическими и промысловыми целями. Сохранились снимки подобных выездов, которые передают всю суровость их спартанского быта.
13 марта 1913 г. Г. Я. Седов вернулся из очередного похода по окрестностям бухты Фоки и привез с собой медвежонка. На следующий день матрос Григорий Линник убил медведицу и тоже доставил на судно ее детеныша. У команды появились любимые питомцы, а у фотографа и оператора — новые модели для съемок.
Николай Васильевич Пинегин сопровождал Седова на старте «экскурсии» до мыса Желания — крайней северной точки Новой Земли, проехав с камерой на нартах «около 60 верст». В начале мая художник вместе с Г. В. Линником отправился в путешествие по морской стороне нескольких островов на западном берегу архипелага. На острове
Ил. 2. Н. В. Пинегин. Пинегин и Коноплев у норвежской промысловой избушки. Остров Заячий, архипелаг Новая Земля. Июнь 1913. Стекло, фотоэмульсия, бумага черного цвета, проявка, склеивание. 8,6 * 8,6. КП 3071/93. © Северный морской музей
Берха было открыто несколько пещер, заснятые снаружи и изнутри. Во время этих съемок пострадал Линник, едва не став жертвой художественного вкуса Пинегина. Он очень сильно травмировался, упав с ледяного склона вглубь пещеры, пытаясь позировать перед камерой.
На Большом Заячем острове отправившиеся туда Николай Пинегин и матрос Платон Коноплев привели в порядок старую норвежскую промысловую избушку, где они жили с 13 по 31 июня. Видимо, художник относился к этой хижине с особенной теплотой, потому что посвятил ей отдельную картину. Конечно, на память были сделаны и фотографии у избушки.
Весной и летом 1913 г. в ожидании отправления судна на кинопленку и фотопластинки было зафиксировано много интересных моментов из жизни экспедиции и пробуждения полярной природы. Но в Арктике фотограф должен быть предельно внимателен во время съемок. В этом неоднократно Пинегин мог лично убедиться.
На мысе Столбовом гнездилось много кайр. Фотограф, лежа на краю обрыва с биноклем в руках, подолгу смотрел в расщелины, где спрятаны гнезда. Оттуда доносились веселые тонкие писки — птенцы вылупились. Гнезда казались неприступными: вверху отвесный каменный обрыв, внизу вода, огражденная со всех сторон высоким ледяным валом — остатком когда-то бывшего здесь громадного сугроба, любимого места зимних прогулок.
9 августа 1913 г. Пинегин жестоко поплатился за попытку достать птенца для фотографии. «Поскользнувшись в том месте, где ледяной вал примыкал к стене, я скатился вниз и попал в глубокую воду. Что-то около получаса плавал я, отыскивая выход из ледяной ловушки. Пришлось прикладом ружья выбивать ступени во льду» [1, с. 159].
Летом, понимая сложность положения экспедиции, изначально ограниченной в ресурсах, прежде всего в топливе, и вынужденной лишний год провести в Арктике, Седов принял решение отправить группу моряков на материк с попутным транспортом. Перед тем как часть команды во главе с капитаном Н. П. Захаровым была отправлена в Крестовую губу на шлюпке, чтобы там пересесть на пароход, совершавший регулярные рейсы из Архангельска на Новую Землю, Пинегин отпечатал копии снимков для комитета помощи экспедиции («Седовского комитета»).
По этому поводу Седов написал своей супруге: «Художник широко запечатлел полярную природу массой фотографических снимков, кинематографом и своей собственной кистью. Написал он несколько десятков прелестных этюдов. Все это составляет целый материал для результатов экспедиции. По возвращении домой, Бог даст, устроим чудную выставку» [11].
Действительно, Н. П. Захаров устроил доклад в Географическом обществе, фотографии и кинохроника демонстрировались по синематографам с взиманием платы, вышел красочный номер журнала «Искры», посвященный экспедиции.
Только в начале сентябре 1913 г. «Святой мученик Фока» ушел с Новой Земли и направился на север, в сторону Земли Франца-Иосифа, и уже 14 сентября, в поисках угля, команда высадилась на мысе Флора острова Нортбрук. Пинегин сделал съемку обелиска погибшим членам экспедиции итальянского герцога Абруццкого. На следующий день во время охоты на моржей ему удалось сделать динамичные фотографии этих морских животных.
Вторая зимовка в бухте острова Гукера, названной Седовым Тихой, была гораздо тяжелее. На Земле Франца-Иосифа не удалось раздобыть топлива, вся команда находилась на судне, чтобы экономить тепло. Одежда постоянно была мокрой, теплых вещей катастрофически не хватало на всех. Пинегин даже пожертвовал геологу Павлову фартук фотоаппарата, чтобы геолог сшил себе рукавицы. Сам фотограф занимался выделкой шкур морских животных.
Несмотря на очевидные сложности быта, участниками экспедиции проводились выезды для осмотра местности и подготовки к отправлению на полюс. Естественно, продолжались и съемки. В своей книге «В стране песцов» (1-е изд. — 1932; впоследствии была включена в «Записки полярника»), посвященной экспедиции на Большой Ляховский остров Новосибирского архипелага, Пинегин вспоминает: «Бездонная полярная ночь, при которой даже снег „черен", в действительности прозрачна. Когда перестает светить заря, снег не становится черным. Благодаря отблеску звезд от ослепительно-чистого, лишенного пыли снега полной темноты не бывает. На Земле Франца-Иосифа в декабре, в самое темное время, я получал хорошие фотографические снимки пейзажа, которые напоминали фотографии пасмурного дня, с выдержкой в один час. Итак, полярная ночь прозрачна. А когда восходит луна, благодаря той же совершенной белизне снега возможно читать печать среднего размера, правда, держа книгу близко к глазам. Ясно видна мушка на дуле ружья. Экспозиция для получения хорошего негатива с ландшафта, освещенного светом полной луны, не превышает пяти минут (при светосиле объектива й.:4,5). Когда при
отсутствии луны начинается игра северного сияния, прозрачность ночи увеличивается, она делается по временам столь же светлой, как при луне» [2, с. 369].
Но съемки сияния были недоступны технике той эпохи. В дневнике за 31 декабря 1913 г. записано: «Вчера и сегодня опять сильное сияние. Я многократно пробовал фотографировать это явление, но не имел успеха: очевидно, химическая сила лучей его ничтожна. Короткие выдержки дают на пластинке только намек, при более продолжительных — получается размазанное пятно» [2, с. 244]. Зато как художник Николай Васильевич на сияниях отвел душу — его картины с этим явлением природы получили широчайшее признание.
11 февраля 1914 г. в ходе одной из своих регулярных прогулок Пинегин нашел «лес» из кристаллов: крошечные снежные деревца выросли на льду. Они образовались из испарений на недавно затянувшейся полынье. «Я долго, дивясь, рассматривал их нежное строение. Кустики 4-5 сантиметров высотой. В некоторых местах, где лед был толще, кустики закрывали его сплошь. Несколько дней стоял полный штиль, — за время его и выросли чудные деревца: испарения, не поднимаясь вверх, замерзли на месте. К сожалению, я заметил тот лес во время сумерек — для фотографирования было слишком мало света» [2, с. 244].
На следующий день ветер снес все «волшебные деревья» первым же порывом: «Когда я пришел с аппаратом, на месте кристального леса был ровный лед, как будто виденное вчера было только сном» [там же].
Ил. 3. Н. В. Пинегин. Последнее фото Георгия Яковлевича Седова. Остров Гукера, Земля Франца-Иосифа. 2 (15) февраля 1914. Стекло, фотоэмульсия, бумага черного цвета, проявка, склеивание. 8,6 * 8,6. КП 3071/86. © Северный морской музей
Тяжелая зимовка на архипелаге Земли Франца-Иосифа, в ходе которой цингой переболели почти все члены экспедиции, не остановила Седова в его желании штурмовать Северный полюс. Едва ли не сложнее всех было Георгию Яковлевичу. Болезнь на несколько недель заставила его практически безвылазно находиться в каюте. Тем не менее выход партии был назначен на 14 февраля 1914 г. За день до этого Пинегин пишет в дневнике: «Седов просил меня фотографировать его. Встал с постели и оделся» [1, с. 226].
В день отправления полюсной партии были сделаны последние кадры руководителя экспедиции у упряжек с собаками и его портрет в походной одежде с флагштоком в руках.
24 февраля над островом Гукера появились первые лучи солнца, но погода не налаживалась, свирепствовали шторма, команда ослабла без свежих продуктов. В начале марта скончался механик шхуны И. А. Зандер. Пинегин, как настоящий историограф, фиксатор любых событий, делает кадр с лежащим на койке скончавшимся механиком и еще один у первой могилы на острове Гукера.
После смены погоды и прилета первых птиц, случившихся в середине марта, Николай Васильевич снова совмещает охоту с творчеством. Люрики (птица семейства чистиковых, обильно водящаяся на земле Франца-Иосифа) подпускают людей на расстояние вытянутой руки, что позволяет сделать хорошие кадры, а потом за один выстрел убить несколько тушек. Запись в дневнике: «Только я убил 119 люриков и 16 чистиков» [1, с. 236]. Фотографии свидетельствуют о результатах охоты.
18 марта 1914 г. отправившиеся вместе с Седовым на север Г. В. Линник и А. М. Пустошный возвращаются с сообщением о гибели начальника экспедиции. Георгий Яковлевич был похоронен матросами на мысе Аук острова Рудольфа. Вернуться на судно им очень помогло воспоминание о фотографии, сделанной Седовым по дороге на север: запутавшиеся среди торосов и ропаков моряки смогли сориентироваться на местности по айсбергу необычной аркообразной формы, который снимал начальник экспедиции.
Оставшись без вожака, команда принимает решение продолжить научные работы. Пинегин с матросом Инютиным отправляются на мыс Флора острова Нортбрук и остров Белл, где проводят ремонт избушек, оставляют записки. Появляются новые кадры архипелага, строений экспедиции Джексона, «домика Эйры», оставленного экспедицией Бенджамина Ли Смита.
Весна и восход солнца не изменил условий жизни на судне. Даже самая простая работа требовала усилий.
«7 апреля. Войдя в лабораторию, я ахнул: там стен не видно! За время моей отлучки все оледенело. Работал до поздней ночи, сняв полки, отломил кусками лед и осторожно выколол бутылки. Оттаяв их на кухне, вылил содержимое, вымыл, вернулся в лабораторию, сколол весь лед — 10 умывальных тазов. Оттаял фонарь, переменил красную бумагу на нем, высушил все помещение примусом, растопил воду, составил проявители. Началось проявление. В лаборатории -2 °С. Под красным абажуром на столе спиртовая лампочка. Нагревая на ней раствор до 18°, начинаю проявлять. Не успевает изображение показаться, раствор охлаждается, проявление остановилось. Кладу пластинку в ванну с чистой водой, плотно закрываю красной материей и книгой, снова подогреваю проявитель и проявляю в течение 2-3 минут, пока проявитель сохраняет теплоту, когда он охлаждается, — новое подогревание. Каждая пластинка отнимает больше часа.» [1, с. 250]. Когда штормы и теплая погода разбивают лед в
бухте Тихой, фотограф находит себе занятие недалеко от лагеря. 13 июня он пишет: «Целый день работал у (скалы) Рубини-Рок. Фотографировал птиц» [1, с. 264].
11 июля: «В этот день я долго лазил по склонам и россыпям... фотографировал гнездо веселой пуночки и ее птенцов... В заключение своей работы я должен был снять цветною фотографией кое-какие цветы — тут особенно крупны полярные маки. В поисках хорошего экземпляра я лез все выше и выше — нашел» [1, с. 264].
Заметим, что действительно среди явно разрисованных вручную диапозитивов в коллекции можно увидеть несколько изображений, где детализация цветных оттенков выглядит более естественной, — вероятнее всего, это и есть «автохромные» пластинки Люмьеров, о которых Пинегин упоминал в дневниках.
Все два года экспедиции Николай Васильевич подробно фиксировал как знаковые события, так и повседневные будни, команду в работе, во время санных путешествий и пеших выходов, запечатлевал праздники на судне, делал портреты и даже одно посмертное фото. Пинегиным создавалась коллекция снимков по флоре и фауне Арктики, природным явлениям, пейзажам, геологическим образованиям и гляциологии, ведь каждый такой снимок дополнял научные отчеты и уточненные карты обеих полярных архипелагов.
Как уже было указано выше, кроме Пинегина фотосъемкой в экспедиции занимался и сам Седов. К сожалению, часть его работ была утрачена еще на Новой Земле во время возвращения из похода к мысу Желания: спасая матроса Андрея Инютина, Георгий Яковлевич сам провалился в воду вместе с нартами, на которых были закреплены сумки с фотоматериалами. «Погибли все фотопластинки, как снятые, так и неиспользованные», — запишет Седов в дневнике.
При организации финальной попытки добраться до полюса, даже при очень ограниченном количестве вещей, которые можно было взять с собой в тяжело загруженные нарты, в списке под № 60 у Седова значится: «Фот. аппарат с 12 пласт. — 3 % ф.» [11].
Доподлинно неизвестно, есть ли среди массива фоторабот снимки, выполненные Георгием Яковлевичем. Можно предположить, что несколько портретов Пинегина в его каюте и кают-компании шхуны и кадры, где художник пишет этюд на природе, были сделаны им не самостоятельно, а из членов команды опыт съемок имели только Седов и Визе, но никакой информации об этом нет. Вероятно, что часть фотографий сделаны в режиме автопортрета. По крайней мере точно известно, что групповые снимки, на которых присутствуют все без исключения члены экспедиции, сделаны с помощью специального тросика, позволяющего делать съемку дистанционно.
После возвращения в сентябре 1914 г. в Архангельск (совпавшего с началом Первой мировой войны) экспедицию встретили прохладно. Фотографии, представлявшие очевидный интерес для публики, могла ждать совершенно незавидная судьба. Секретарь комитета по снабжению экспедиции («Седовского комитета») П. И. Белавенец потребовал выдать ему все дневники, фотографии и кинопленку, чтобы побыстрее сделать фильм и книгу или просто продать их за границу. Н. В. Пинегин и остальные члены экспедиции категорически отказались отдавать итоги своей двухлетней работы. Обрабатывать все материалы им пришлось за собственный счет.
Первыми зрителями, которые увидели фотографии, сделанные в Арктике, стали жители Архангельска. Уже 22 сентября 1914 г. небольшой зал городского Коммерческого собрания был переполнен публикой. Географ В. Ю. Визе,
геолог М. А. Павлов и художник Н. В. Пинегин рассказали о путешествии и зимовках. «Лекция сопровождалась туманными картинами», — указано в заметке о лекции в газете «Архангельск» [11].
Скорее всего, это был показ напрямую с фотопластинок, изготовленных Пинегиным прямо на борту экспедиционного судна, что было немного рискованно — пластинки могли поцарапаться или повредиться при неосторожном обращении.
Аппарат «волшебный фонарь», использовавшийся при показах со стеклянных пластин — это простейший проекционный аппарат, работающий от свечи, лампады, а позже — от электричества. С совершенствованием технологий в таких проекторах появились линзы и объективы. Волшебный фонарь, известный с середины XVII в., явился предтечей современных проекторов. Организаторы первых показов, чтобы впечатлить зрителей, нередко проецировали рисунки призраков и страшных чудовищ на клубы дыма и пара, отсюда и возникло название «туманные картины».
В XVIII в. волшебный фонарь нашел более важное применение — «туманные картины» сопровождали научные лекции, к примеру, в Сорбонне. «Гремит орган на стогне трубный, пронзает нощь и тишину, очаровательный огнь чудный малюет на стене луну», — писал о волшебном фонаре Державин.
В конце XIX — начале ХХ в. практически все публичные мероприятия и популярные в ту эпоху «народные чтения» уже сопровождались подобными показами, а аппараты стали гораздо более доступны и для домашнего использования, тем более что очень быстро развивалась фотография и появлялось большое количество иллюстративного материала.
Известно, например, что Георгий Седов после возвращения из гидрографической экспедиции с Колымы в 1909 г. собрал в пустом амбаре жителей Кривой Косы, своей малой родины с берега Азовского моря, и показывал через волшебный фонарь «фокусные картинки» далекого Севера [7].
Предприниматели быстро поняли, что люди готовы платить за новые яркие впечатления, и производство слайдов с фотографий было развернуто в промышленных масштабах. Появились многостраничные каталоги, в которых предлагалось заказать наборы рисунков и снимков для проекций на различные темы.
Можно было изготовить диапозитивы и на основе своего фотоархива. Такую услугу предоставляли многие фотомастерские.
Николай Васильевич Пинегин выбрал для создания набора потомственного фотографа Варвару Александровну Смирницкую-Шпаковскую, чей салон находился в Санкт-Петербурге на ул. Пантелеймоновской, д. 2 (ныне — ул. Пестеля; здание сохранилось).
Ее отец, Александр Шпаковский, был самоучкой, но пользовался в Петербурге большой популярностью как изобретатель и популяризатор фотографии. В 1856 г. он вместе С. Левицким выполнил и подарил Публичной библиотеке портреты деятелей русской культуры, так они положили начало формированию первой отечественной фотоколлекции.
После несчастного случая А. Шпаковский скончался, и его дело перешло к дочерям. Варвара Шпаковская открыла свой павильон в 1886 г. Воспользовавшись опытом отца, она смогла развить фотосалон, который проработал более 30 лет. Маркировка именно этого фотосалона находится на рамке стеклянных диапозитивов, сделанных Пинегиным.
Ил. 4. Н. В. Пинегин. Шхуна «Михаил Суворин» («Святой великомученик Фока») у берегов Земли Франца-Иосифа. Остров Гукера, Земля Франца-Иосифа. 1914. Стекло, фотоэмульсия, бумага черного цвета, проявка, склеивание. 8,6 * 8,6. КП 3071/40. © Северный морской музей
Вероятно, для раскраски диапозитивов необходим был особый опыт работы в специфических условиях, и Николай Васильевич, будучи сам был талантливым художником, только давал пояснения по цветам и оттенкам на снимках, а выполнял заказ специалист из мастерской. Отдельной сложной задачей являлся отбор ограниченного количества картинок для изготовления диапозитивов, которые смогут вызывать интерес у публики на предстоящих встречах. А таких публичных выступлений было множество. Фотографии из экспедиции Пинегин демонстрировал на докладах «Седовского комитета» в Санкт-Петербурге, в ходе лекций в Политехническом музее в Москве, по месту своей службы в Севастополе.
Заметка в газете «Столичная молва» за май 1915 г. демонстрирует восторг зрителей от одной из этих лекций: «Это. был рассказ. исполненный чрезывычайного интереса. иллюстрированный великолепными диапозитивами, снятыми в полярных льдах. Особенно были хороши цветные диапозитивы, сделанные „люмьеров-ским" способом. Цветная фотография отлично передает красоту изумрудных ледяных дворцов, таких прозрачных и воздушных. Фотографии, бесшумно мелькавшие. по экрану, были похожи на сказку, фантастическую и волнующую» [18, с. 181].
Иногда Пинегин также показывал и кинохронику экспедиции, устраивал выставки арктических этюдов. В 1917 г. на выставке в Академии художеств за картину «Полярный покой» он был удостоен премии Архипа Куинджи.
В 1920 г. Николай Васильевич был вынужден эмигрировать, сначала в Константинополь (Стамбул), затем в Прагу и Берлин. Все это время в немногочисленном багаже фотографа и художника, а позднее и писателя были несколько заветных жестяных коробочек с маленькими стеклянными цветными диапозитивами. В 1923 г. благодаря протекции Максима Горького Пинегин вернулся на родину. Следующие почти полтора десятилетия он проведет в Ленинграде, будет работать в Всесоюзном арктическом институте, станет организатором полярных станций и руководителем экспедиций, в том числе на Землю Франца-Иосифа, основателем и первым заведующим значительного музея, ныне носящего название Музея Арктики и Антарктики. В 1924 г. в СССР выйдет
первая книга Пинегина, посвященная истории экспедиции к Северному полюсу 1912-1914 гг., — «В ледяных просторах». Позднее она будет переиздана еще несколько раз. Всего Николай Васильевич напишет полтора десятка книг, посвященных исследованию Арктики, и почти везде в качестве иллюстративного материала он использует фотографии, выполненные им в ходе экспедиции Седова. Однако это были именно черно-белые фото — никогда они не публиковались в цвете!
Николай Васильевич умер 18 октября 1940 г. в Ленинграде, где и был похоронен. Сохранению и популяризации наследия Пинегина практически всю свою длинную жизнь посвятила его вдова — Елена Матвеевна (в девичестве Севостьянова; 1901-2001), переживившая своего супруга более чем на 60 лет. Она почти все время проживала в знаменитом «писательском доме» в Ленинграде — Санкт-Петербурге на канале Грибоедова, 9 (его еще иронично называли «писательским недоскре-бом»), по соседству с М. М. Зощенко, В. А. Кавериным, И. С. Соколовым-Микитовым, О. Д. Форш, Е. Л. Шварцем, В. А. Рождественским, Ю. П. Германом и многими другими замечательными деятелями советской литературы и культуры. Квартира Пинегиных еще при жизни Николая Васильевича была превращена, по меткому выражению писателя И. И. Бражнина, в «полярный дом». В ней хранились картины художника, различные артефакты из северных экспедиций, на полу лежала шкура белого медведя, а в гостях часто бывали люди «из Арктики». К слову, именно сюда регулярно приходил и долго слушал рассказы хозяина квартиры Вениамин Каверин, в конце 1930-х гг. написавший самый популярный советский приключенческий роман «Два капитана», основанный, в частности, и на истории седовской экспедиции.
Почти полвека спустя после смерти Николая Васильевича Пинегина, в 1992 г., Елена Матвеевна, тщательно сохранявшая реликвии своего мужа, передала в фонды Северного морского музея (тогда Музея северного мореплавания Северного морского пароходства) в Архангельске заветные стеклянные диапозитивы в нескольких жестяных коробках. Всего было передано 106 стеклянных диапозитивов размером 85 х 85 мм, из них цветных — 91 шт. Кроме 80 снимков, в 2022 г. выделенных
как относящиеся к экспедиции 1912-1914 гг., в коллекции присутствует 26 фотографий, сделанных в 1920-1930-е гг., в ходе других полярных экспедиций, участником которых был Пинегин. Сегодня эти диапозитивы являются настоящей жемчужиной коллекции Северного морского музея и позволяют представить историю изучения Арктики и ее природу в привычных нам ярких красках.
В 2021-2022 гг. коллекция цветных стеклянных диапозитивов была отфотографирована с помощью метода, придуманного Н. С. Гернетом, устроившим сложную систему подсветки и штативов, и представлена широкой публике. Неоднократно выставляясь на разнообразных площадках, эта коллекция стала настоящей сенсацией, прежде всего среди исследователей Арктики и тех, кто ей интересуется. В 2022 г. массив стекол Пинегина был издан в фундаментальной книге-каталоге «Долгая выдержка. Коллекция цветных диапозитивов Н. В. Пинегина из экспедиции Г. Я. Седова к Северному полюсу 1912-1914 гг.». Уже в мае 2023 г. коллекцию Пинегина представили в рамках одноименного выставочного проекта, открытого к его 140-летнему юбилею.
Многообразное фотографическое наследие Пинегина, насчитывающее сотни снимков, является важным источником для раскрытия истории одной из важнейших полярных русских экспедиций. Удивительно, что едва ли не самая изученная из них, оставшаяся в нескольких дневниках и исторических записках, научных отчетах и биографиях участников, в романах и на кинопленке, в живописи и археологических объектах, наконец в самом популярном произведении советской художественной литературы, экспедиция 1912-1914 гг. совершенно по-новому открылась благодаря множеству неизвестных ранее сюжетов, запечатленных Пинегиным в Арктике. Уникальная коллекция цветных диапозитивов, сохраняющаяся в фондах Северного морского музея, позволила в буквальном смысле добавить новые краски в историю, казалось бы, известных событий. Мы надеемся, что изучение этой коллекции будет продолжено, в том числе и с помощью новых методов исследования, а возможно, она еще пополнится новыми находками.
Литература
1. Пинегин Н. В. В ледяных просторах: экспедиция Г. Я. Седова к Северному полюсу. Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1933. 305 с.
2. Пинегин Н. В. Записки полярника: [воспоминания о походах в Арктику в дореволюционное и советское время]. Архангельск: Севкрайгиз, 1936. 328 с.
3. Пинегин Н. В. Георгий Седов. М.: Советский писатель, 1947. 376 с.
4. Пинегин Н. В. Георгий Седов. Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1971. 399 с.
5. Кушаков П. Г. Два года во льдах на пути к Северному полюсу с экспедицией старшего лейтенанта Г. Я. Седова. Петроград, 1920. 247 с.
6. Беляков С. Л. «Святой Фока» и «Челюскин». Рассказ о триумфе и трагедии. Архангельск: Севкрайгиз, 1934. 69 с.
7. Нагорный С. Г. Седов. М.: Молодая гвардия, 1944. 80 с.
8. Морозов С. А. Русские путешественники-фотографы / под ред. чл.-корр.а АН СССР Д. И. Щербакова. М.: Географгиз,, 1953.
9. Пристли Р. Антарктическая одиссея: Северная партия экспедиции Р Скотта. М.: Гидрометеоиздат, 1989. 360 с.
10. Долгая выдержка. Коллекция цветных диапозитивов Н. В. Пинегина из экспедиции Г. Я. Седова к Северному полюсу 1912-1914 гг. Архангельск, 2022. 252 с.
11. Дневники Седова. Идем на Полюс... // МИРТЕСЕН: [сайт]. Страница виртуальных путешественников. URL: https://sergeyd0lya.mirtesen.ru/bl0g/43381818041/Dnevniki-Sedova.-Idem-na-Polyus (дата обращения: 30.08.2023).
12. Дневники Седова. Полярная «диета» // LIVEJOURNAL: [сайт]. Страница Виртуальных Путешественников. URL: https://sergeyd0lya.livej0urnal.c0m/1021670.html (дата обращения: 30.08.2023).
13. Дневники Седова. Последние дни капитана // Там же. URL: https://sergeyd0lya.livej0urnal.c0m/1063991.html (дата обращения: 30.08.2023).
14. Реальные лица «Двух капитанов» Каверина: три экспедиции 1912 года, пропавшие в Арктике // Русское географическое общество: [сайт]. URL: https://sed0v.rg0.ru/ (дата обращения: 30.08.2023).
15. Чесноков И. Н. Иду в неизвестность. URL: https://www. litmir.me/bd/?b=234214 (дата обращения: 30.08.2023).
16. Лыкошин Б. А. Георгий Седов: очерк. URL: https:// www.4italka.ru/priklucheniya/puteshestviya_i_ ge0grafiya/214527/fulltext.htm (дата обращения: 30.08.2023).
17. К полюсу // Искры. 1913. № 41 (20 окт.). URL: http:// www.0din-fakt.ru/iskry/k_p0lusu__41_1913/ (дата обращения: 30.08.2023).
18. Шабалина О. В., Пация Е. Я. Материалы персонального фонда Н. В. Пинегина Музея-Архива Центра гуманитарных проблем Баренц-региона Кольского научного центра Российской академии наук как источники по истории изучения и освоения Арктики // Полярные чтения на ледоколе «Красин» — 2017: материалы V междунар. науч.-практ. конф. «Музеи в Арктике и Арктика в музеях» (Санкт-Петербург, 29-30 апр. 2017 г.). СПб., 2018. С. 129-139. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/materialy-pers0naln0g0-f0nda-n-v-pinegina-muzeya-arhiva-tsentra-gumanitarnyh-pr0blem-barents-regi0na-k0lsk0g0-nauchn0g0-tsentra (дата обращения: 30.08.2023).
19. Пахомова Л. Николай Пинегин: очарованный Севером // Елабужский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник: [сайт]. URL: http:// www.elabuga.c0m/l0calHist0ry/_charmedByN0rth.html (дата обращения: 30.08.2023).
20. Два года в царстве льда и ночи // Газетные старости: [сайт]. URL: http://star0sti.ru/article.php?id=46371; http:// star0sti.ru/article.php?id=60694; https://www.k0lamap.ru/ library/gazeta.html (дата обращения: 30.08.2023).
21. Иванов А. Николай Пинегин: очарованный Севером. Елабуга, 2009.270 с.
22. Дневники Седова. Письма жене // LIVEJOURNAL: [сайт]. Страница Виртуальных Путешественников. URL: https://sergeyd0lya.livej0urnal.c0m/1040167.html (дата обращения: 30.08.2023).
1 Официальное название «Седовского комитета»: Комитет для снаряжения экспедиции к Северному полюсу и по исследованию русских полярных стран.
2 Малица — верхняя одежда народов Крайнего Севера из оленьих шкур мехом внутрь.
