CC BY
154
СОЦИАЛЬНЫЕ НАУКИ
ФОРМИРОВАНИЕ СОВРЕМЕННЫХ ПАРАДИГМ ИСТОРИЧЕСКОЙ СОЦИОЛОГИИ
© 2007 г. М.В. Масловский
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского уе81шк nngu@mail.ru
Понтуполн вреднкцою 18.01.2007
Анализируются основные теоретические подходы, сложившиеся в западной исторической социологии. В их числе выделяются функционализм, неомарксизм и неовеберианство. В статье рассмотрены социологические концепции, повлиявшие на формирование современных парадигм исторической социологии.
В развитии исторической социологии выделяют классический и современный периоды. Проблемы исторических изменений, связанные с формированием в странах Европы индустриального общества, рассматривались в трудах ведущих представителей социологии середины XIX - начала ХХ вв. В работах современных западных исследователей в качестве классиков исторической социологии обычно называют А. де Токвиля, К. Маркса и М. Вебера. При этом считается, что идеи Вебера имели наибольшее значение для развития исторической социологии в ХХ веке [1, с. 7-9].
Современный этап в эволюции западной исторической социологии начинается в 1960-е гг. Первоначально это направление исследований было представлено главным образом работами последователей структурного функционализма, в том числе Н. Смелзера, Ш. Эйзенштадта, С. Липсета. Все перечисленные исследователи в той или иной степени испытали на себе влияние идей Т. Парсонса.
Хотя Парсонса нередко пытаются представить как теоретика, игнорировавшего изучение процессов исторических изменений, такая оценка является в значительной мере односторонней. Взгляды Парсонса на характер исторических процессов не оставались постоянными. Еще в начале 50-х годов, когда была опубликована его работа «Социальная система», Парсонс считал, что разработка общей теории социальных изменений невозможна, по крайней мере при существующем уровне развития социологии. Вместо общей теории исторических изменений он предлагал описание отдельных процессов
социальной трансформации, а также тезис о том, что направление изменений в современном обществе задавал выявленный Вебером процесс рационализации.
Но уже в конце 50-х годов Парсонс стал уделять большее внимание анализу социальных изменений, что отчасти было связано с его сотрудничеством с Н. Смелзером. К середине 60-х Парсонс разработал свою собственную неоэволюционистскую теорию социальных изменений. Отмечалось, что при этом американский социолог выдвинул ряд идей, созвучных с теорией Г. Спенсера, которую он резко критиковал тремя десятилетиями ранее в работе «Структура социального действия» [2, р. 13].
Ученик и последователь Парсонса Н. Смелзер стремился соединить теоретические постулаты функционализма с изучением исторических изменений. В 1959 г. была опубликована работа Смелзера «Социальные изменения в эпоху промышленной революции». Целью данной работы, как подчеркивал сам автор, было приложение к историческому материалу определенной теоретической модели. Объектом исследования являлось развитие хлопчатобумажной промышленности в Ланкашире в период с 1770-го по 1840 год. Как указывает Д. Смит, «выбор темы был не случаен. Со времен Маркса и Энгельса механизация английской текстильной индустрии находилась в центре споров о развитии промышленного капитализма и его значении для роста буржуазии и рабочего класса» [2, р. 14]. В своей работе Смелзер
попытался дать отличную от марксистской трактовку данного исторического периода.
До середины 60-х годов структурно-функциональный подход пользовался наибольшим влиянием в исторической социологии. Одним из ведущих представителей этого направления выступал Ш. Эйзенштадт. Отмечалось, что в момент выхода в свет его работы «Политические системы империй» (1963) она являлась одним из немногих в то время масштабных сравнительных исследований в сфере исторической макросоциологии. Представляет интерес также работа Эйзенштадта «Революции и преобразование обществ» (1978), в которой рассматривается характер социальных изменений в современных обществах [3]. Хотя основной темой исследования являются социальные революции, Эйзенштадт анализирует более широкие процессы изменений в ходе модернизации. Этот ученый выделяет особенности социальных трансформаций в современную эпоху, противопоставляя их изменениям,
происходившим в традиционных обществах. Однако смена теоретических ориентаций в исторической социологии в 70-80-е годы сопровождалась уменьшением влияния работ Эйзенштадта [4, р. 86], несмотря на то, что в этот период он все в меньшей степени опирался на функционалистскую теорию.
Функционалистский подход в исторической социологии представлен также в работах
С. Липсета. Этот исследователь в целом разделял основные положения теории Парсонса, но он также опирался на идеи таких классиков социологии, как А. Токвиль, К. Маркс, М. Вебер, Р. Михельс. Предметом исследования в работе Липсета «Политический человек: социальные основания политики» (1960)
является демократия в современном обществе. Вместе с тем Липсет обращается и к анализу исторических предпосылок формирования демократических политических систем.
В 60-е годы в западной социологии наметился определенный рост интереса к сравнительноисторическим исследованиям, который происходил параллельно с усилением критики структурного функционализма. Одним из ориентиров для ряда ученых становится программа возрождения исторического подхода в социологии, намеченная в книге Ч. Р. Миллса «Социологическое воображение» [5, с. 165-188]. В этот период многие представители исторической социологии в той или иной мере находятся под влиянием марксистских идей.
Вместе с тем некоторые социологи подвергают критике как теории модернизации, восходящие к функционализму, так и «ортодоксальный» марксизм [6, р. 280].
В числе сравнительно-исторических
исследований второй половины 60-х годов широкую известность приобрела работа Б. Мура «Социальное происхождение диктатуры и демократии». В своей книге Мур рассмотрел особенности процесса модернизации в ряде европейских и азиатских стран [7]. Отдельные главы работы были посвящены анализу социальных предпосылок буржуазных революций в Англии и Франции, гражданской войны в США, формирования авторитарного режима в Японии накануне Второй мировой войны, китайской революции 40-х годов ХХ века и установления демократической формы правления в постколониальной Индии.
Этот исследователь охарактеризовал три основных пути, ведущие к модернизации: во-первых, классические буржуазные революции, в ряду которых он рассматривал не только английскую революцию середины XVII века и Великую французскую революцию, но и гражданскую войну 1861-1865 гг. в США; во-вторых, «революции сверху», которые
осуществлялись в Германии и Японии авторитарным государством и которые в конечном счете привели к установлению фашистских диктатур (в том числе и в Японии, как утверждает Мур); в-третьих, крестьянские революции в России и Китае, приведшие к возникновению коммунистических режимов. В каждом из этих случаев основное внимание Мур уделял взаимоотношениям различных социальных классов, в особенности
землевладельцев и крестьянства. Как полагает Д. Смит, работы Мура могут рассматриваться как «исследование взаимоотношений между массами и элитой, между сельскими и городскими слоями, между осуществлением власти и ограничениями, которое накладывают на него политические идеологии» [8, р. 346347].
Значение работы Мура состояло прежде всего в том, что в ней были поставлены под сомнение некоторые постулаты теории модернизации, преобладавшей в 50-60-е годы. Так, Мур показал, что существовало несколько различных путей модернизации, определив социальные условия, благоприятствовавшие каждому из этих путей. Указывалось, что Мур разработал «неомарксистский подход, в рамках которого классовые конфликты по-прежнему
занимали центральное место, но который отличал более разносторонний и гибкий взгляд на течение таких конфликтов и их возможные результаты» [9, р. 208].
Следует отметить, что Мур выступал не только в качестве социолога, но и как моральный философ. Характерным является следующее название одной из его книг: «Размышления о причинах человеческих бедствий и некоторых путях их устранения» (1972). В то же время неоднократно указывалось, что наибольший научный вклад Мура представлен в его работах по исторической социологии. Однако и в этих работах сравнительно-исторический анализ неизменно сопровождался ценностными суждениями. Любопытно, что Мур
характеризовался как «возможно, самый радикальный американский социолог» [2, р. 55].
В то же время отношение Мура к
марксистской традиции было довольно неоднозначным. С одной стороны, этот социолог разделял характерный для марксизма интерес к анализу классовых отношений и революционных процессов. С другой стороны, он обращал основное внимание на классовый конфликт между землевладельцами и крестьянством, а также рассматривал политические институты общества как
играющие самостоятельную роль в ходе модернизации [10, р. 105]. Подход Мура
повлиял на последующие неомарксистские концепции в исторической социологии, в том числе на концепцию социальной революции Т. Скокпол [1, с. 54].
В 1960-е гг. формируется также и
неовеберианское направление в исторической социологии. Ведущим представителем данного направления выступает в этот период
американский ученый Р. Бендикс. Прежде всего Бендикс предложил свою интерпретацию веберовской социологической теории. Этот исследователь подробно рассмотрел
веберовскую социологию политики, которой в то время явно не уделялось достаточного внимания в работах американских авторов. Как отмечал Бендикс, сам Вебер, по-видимому, считал разработку проблем социологии политики своим наиболее оригинальным
научным достижением. Во всяком случае, по мнению этого исследователя, социология политики Вебера была вполне сопоставима по масштабам решаемых теоретических проблем с его социологией религии [11, р. Х1Х-ХХ].
Бендикс не только осуществил всесторонний анализ веберовских идей, но и во многом опирался на эти идеи в своих собственных исследованиях. Свою теоретическую позицию Бендикс сформулировал в ходе критики эволюционистских теорий и системного подхода в социологии. Основным объектом критики выступал для него структурный функционализм. С точки зрения Бендикса, теория Парсонса являлась слишком общей и абстрактной, в силу чего она не давала возможности адекватного причинного объяснения исторических процессов.
Бендикс рассматривал восходящую к функционализму теорию модернизации как модифицированный вариант более ранних эволюционистских теорий. Согласно Бендиксу, процесс модернизации никогда не был столь прямолинейным и равномерным, как это представлялось последователям
функционализма. Американский социолог отвергал идею о том, что в ходе модернизации все общества должны пройти через одни и те же последовательные стадии развития. По его мнению, процесс модернизации в каждой стране обладал специфическими чертами, связанными с историческими условиями формирования данного общества. Как резюмирует позицию Бендикса современный шведский исследователь, «цель развития для многих стран была общей, но средства ее достижения, а вместе с тем и историкоэмпирические пути действия, менялись. Не только экономические процессы шли разным путем и образовывали разные структурные образцы. Политические, социальные и культурные порядки тоже отличались один от другого. Бендикс хочет, чтобы социология вплотную занялась этими различными путями развития и не упустила нюансов и различий при одностороннем подчеркивании схожих черт» [12, с. 276].
Одной из основных причин неравномерного развития различных стран Бендикс считал сохранение в каждом обществе исторически сложившихся социальных структур, которые во многих случаях оказываются чрезвычайно устойчивыми и с трудом поддаются разрушению. Бендикс отмечал также то обстоятельство, что социальные изменения в определенной стране оказывают воздействие на другие страны. Так, промышленное развитие в Англии с середины XVIII века или идеи французской революции 1789 г. повлияли на экономические и политические преобразования
во всей Европе. Причем каждая страна, вставшая на путь модернизации, оказывалась в новой исторической ситуации в силу влияния существующих образцов экономических и политических изменений.
Помимо функционалистского подхода, объектом критики в работах Бендикса является также исторический материализм. В данном случае Бендикс прежде всего отвергает тезис о том, что идеи в конечном итоге представляют собой отражение экономического строя общества. Опираясь на социологическую теорию Вебера, Бендикс настаивает на самостоятельном значении культурных факторов для социально-экономического развития [13, р. 135-138].
Тем не менее социология Вебера не была для Бендикса единственным теоретическим источником. Так, в своем сравнительном анализе отношений власти в промышленности Бендикс использовал некоторые идеи А. Токвиля и К. Маркса [14, р. XXIX-XXXI]. Кроме того, Бендикс обращался и к концепциям современных ему социологов. В своей работе «Государственное строительство и
гражданство», опубликованной в 1964 году, он в значительной мере опирался на предложенную Т. Маршаллом типологию гражданских, политических и социальных прав. Если Маршалл рассматривал эволюцию таких прав на примере Англии, то Бендикс провел сравнительное исследование, привлекая эмпирические данные по целому ряду стран Европы и Азии. Одной из центральных в работе Бендикса выступала проблема легитимации власти.
Работы Бендикса нередко рассматриваются как пример использования интерпретативного подхода в исторической социологии [15, р. 5-6]. Для такого подхода характерен подробный анализ индивидуальных исторических явлений. Эти явления могут сопоставляться друг с другом, что, однако же, не приводит к созданию какой-то общей теории. Причинно-следственные связи выделяются лишь в рамках отдельных случаев, а сравнительный анализ призван определить особые исторические условия, породившие какое-либо социальное явление. С таких позиций Бендикс исследовал изменения отношений власти с периода раннего средневековья до возникновения современных политических режимов, опирающихся на принцип народного суверенитета, на примере Англии, Франции, Германии, Японии и России.
Обращаясь непосредственно к веберовским теоретическим моделям, Бендикс не всегда считал их наиболее пригодными для анализа исторических явлений. По мнению этого социолога, следовало проводить четкое различие между разработанными Вебером идеальными типами и историческими типами, которые могли существенно отклоняться от идеальных моделей [14, р. XXXV]. Например, как утверждал Бендикс, веберовская типология господства нуждалась в дальнейшем развитии и дополнении. Это относилось, в частности, к модели легального господства, опираясь на которую Бендикс выделил исторический тип плебисцитарного правления, воплотившийся в коммунистических и фашистских режимах.
Тем не менее социологическая теория Вебера служила для Бендикса основным ориентиром в его собственных исследованиях. Задолго до начала «веберовского ренессанса» этот социолог убедительно продемонстрировал возможности использования идей Вебера для проведения сравнительно-исторических
исследований. Отмечалось также, что работы Бендикса в значительной мере способствовали преодолению влияния структурного
функционализма в исторической социологии [2, р. 40].
С 1960-х гг. в исторической социологии были представлены несколько
исследовательских стратегий [16, р. 362-368]. С одной стороны, ряд социологов пытались приложить какую-либо общую теоретическую схему к тем или иным историческим явлениям. Такой подход отличал прежде всего последователей функционализма, в частности Н. Смелзера. С другой стороны, в исторической социологии получил распространение интерпретативный подход, когда цель исследования состояла в том, чтобы выявить отличительные особенности отдельного случая. Подобные исследования часто являлись сравнительно-историческими, что позволяло сопоставлять исторические явления,
характерные для двух или более различных обществ. Примером интерпретативного подхода служат работы Р. Бендикса.
Помимо этого, выделяют аналитическое направление в исторической социологии, для которого характерно прежде всего стремление установить причинно-следственные связи между изучаемыми явлениями. В данном случае исследователи не пытаются приложить к историческим фактам универсальную теорию либо выявить все особенности отдельного
общественного явления. Результатом исследования может стать установление определенных закономерностей и создание теоретических моделей, но речь здесь идет скорее о теориях среднего уровня, не претендующих на универсальную
применимость. В качестве примера
использования методов аналитической
исторической социологии может быть упомянута работа Б. Мура «Социальное происхождение диктатуры и демократии».
В 70-80-е гг. влияние функционализма в исторической социологии значительно ослабевает. Ведущими теоретическими направлениями являются в этот период неомарксизм и неовеберианство. Последователи неомарксизма, как правило, выступают с позиций общей теории, что отличает прежде всего школу миросистемного анализа И. Валлерстайна. В то же время концепция социальной революции Т. Скокпол может быть отнесена к аналитической исторической социологии. Сторонники неовеберианства в меньшей степени, чем Р. Бендикс, используют интерпретативный подход. Работы таких представителей неовеберианского направления, как Р. Коллинз и М. Манн, могут служить примером аналитического подхода в исторической социологии.
Список литературы
1. Масловский, М. В. Теории исторической макросоциологии и социально-политические трансформации в России и СССР в первой половине ХХ века / М. В. Масловский. Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 2003.
2. Smith, D. The rise of historical sociology /
D. Smith. Cambridge: Polity Press, 1991.
3. Эйзенштадт, Ш. Революции и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций / Ш. Эйзенштадт. М.: Аспект Пресс, 1999.
4. Hamilton, G. Configurations in history: The historical sociology of S. N. Eisenstadt / G. Hamilton // Vision and method in historical sociology / Ed. by T. Skocpol. Cambridge: Cambridge University Press, 1984. P. 85-128.
5. Миллс, Ч. Социологическое воображение / Ч. Миллс. М.: Издательский дом «Стратегия», 1998.
6. Mandalios, J. Historical sociology / J. Mandalios // The Blackwell companion to social theory / Ed. by B. Turner. Oxford: Blackwell, 1996. P. 278-302.
7. Moore, B. Social origins of dictatorship and democracy: Lord and peasant in the making of the modern world / B. Moore. Harmondsworth: Peregrine Books, 1969.
8. Smith, D. Discovering facts and values in the historical sociology of Barrington Moore / D. Smith // Vision and method in historical sociology / Ed. by T. Skocpol. Cambridge: Cambridge University Press, 1984. P. 313-355.
9. Goldstone, J. Theory development in the study of revolutions / J. Goldstone // New directions in
THE FORMATION OF CONTEMPORARY PARADIGMS OF HISTORICAL SOCIOLOGY
M. V. Maslovsky
Main theoretical approaches in Western historical sociology including functionalism, neo-Marxist and neo-Weberian theories are analysed. Sociological theories that influenced the formation of contemporary paradigms of historical sociology are discussed.
contemporary sociological theory / Ed. by J. Berger and M. Zelditch. New York: Rowman and Littlefeld, 2002. P. 194-226.
10. Poggi, G. Theories of state formation // The Blackwell companion to political sociology / Ed. by K. Nash and A. Scott. Oxford: Blackwell, 2004. P. 95-106.
11. Bendix, R. Max Weber: An intellectual portrait / R. Bendix. London: Methuen, 1966.
12. Тернквист, Р. Историко-эмпирическая социология / Р. Тернквист // Монсон, П. Современная западная социология. СПб.: Изд-во «Нотабене», 1992. С. 260-303.
13. Rueschmeyer, D. Theoretical generalization and historical particularity in the comparative sociology of Reinhard Bendix / D. Rueschmeyer // Vision and method in historical sociology / Ed. by T. Skocpol. Cambridge: Cambridge University Press, 1984. P. 129-169.
14. Bendix R. Work and authority in industry / R. Bendix. Berkeley: University of California Press, 1974.
15. Kalberg, S. Max Weber’s comparative-historical sociology / S. Kalberg. Cambridge: Polity Press, 1994.
16. Skocpol, T. Emerging agendas and recurrent strategies in historical sociology / T. Skocpol // Vision and method in historical sociology / Ed. by T. Skocpol. Cambridge: Cambridge University Press, 1984. P. 356391.
