CC BY
21
ства, «колесницы и множество аллегорических групп» [7, 125]. Об их размахе говорят описания состязаний камер риторов, организованные в Антверпене в 15611562 гг., на которых были представлены не только аллегории, но и «живые картины», рекламирующие занятия науками и искусствами, призывающими к получению образования. Голландский историк Эммануэль ван Меттерен о состязании риторов 1562 г. писал, что семь колесниц с седоками «изображали античные фигуры, намекавшие на то, как приятно людям дружески собраться вместе» [10, 159]. Правда, иногда «богини Олимпа походили на бюргерских жен с их накрахмаленными воротничками и современными платьями» [11, 50]. В. Мейстер считал, что аллегорические представления Добродетелей и пороков, искусств и наук, частей света и времен года демонстрировали народу массу понятий, «таким образом, эти шутки были не без пользы» [11, 40].
Характерным явлением итальянского искусства этого времени было увлечение иллюзорными эффектами. Как писал Вазари, в Милане за Порта Верчел-лина, близ замка, Пьерро делла Франческо «написал в конюшнях, ныне запущенных и полуразрушенных, несколько конюхов, чистящих скребницей лошадей, среди которых одна была изображена так живо и так хорошо, что другая, живая лошадь, приняв ее за настоящую, сильно ее забрыкала» [6, 125]. «Рассказывают, что миланский живописец Бернаццано написал в каком-то дворе фреской очень красивый пейзаж, подражая природе так хорошо, что при виде написанного там сада с земляникой зрелой, зеленой и еще
цветущей, павлины, обманутые ложной видимостью, так часто приходили ее клевать, что раскрошили всю известь штукатурки» [2, 344].
Интерес к иллюзиям повлиял и на северные страны. Так, Ганс Вредеман де Врис (род. в 1527 г.) в Антверпене получил заказ от казначея Аарта Молкемана в Брюсселе написать для него садовую беседку в перспективе. «В этой беседке очень искусно была написана открытая дверь, на пороге которой Питер Брейгель (1525/30-1569), в отсутствие Де Вриса, воспользовавшись его художническими принадлежностями, написал крестьянина в запачканной сзади рубашке, с увлечением любезничавшего с крестьянкой. Эта шутка всех насмешила, а хозяину дома доставила такое удовольствие, что он ни за что не хотел дозволить стереть написанное» [7, 258]. «Когда Де Врис вернулся ...в Гамбург, он написал для господина Ганса Ло-меля на дворе маленькую галерею с видом в сад и прямо против этой галереи на том же дворе, деревянный забор с открытой калиткой, через которую был виден пруд с лебедями, а ниже стволы деревьев, вершины которых, как это бывает в натуре, возвышались над забором. Это произведение вызывало в зрителях большое удивление» [7, 260].
Со временем, в XVII-XVIII вв., хотя и изменились мотивы декора и упростились его программы, однако традиция украшать фасады своих домов живописными композициями продолжалась. Это свидетельствует о неистребимом желании горожан проявлять свою индивидуальность, создавать для себя комфортную городскую среду.
Библиографический список
1. Бернадская Е.В. Гуманизм и политическая практика итальянских государств (кон.XIV-XV в.) // Культура Возрождения и общество. М.: Наука, 1986,
2. Вазари Д. Жизнеописание наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих. М., 1963. Т.3.
3. Вазари Д. Жизнеописание наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих. М., 1970. Т.4.
4. Вазари Д. Жизнеописание наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих. М., 1970. Т.5.
5. Вазари Д. Жизнеописание наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих эпохи Возрождения. СПб., 1992.
6. Вазари Д. Жизнеописание наиболее знаменитых живописцев. СПб.: Азбука, 2010.
7. Ван Мандер Карел. Книга о художниках (Жизнь замечательных нидерландских и немецких живописцев). М.-Л.: Ис-кусство,1940.
8. Герси Тереза. Шедевры немецкого Возрождения // Рисунки старых мастеров. М.: Изобразительное искусство, 1984.
9. Тайная ложа гротесков. http://distan.livejoumal.com/294722.html
10.Тэн. И. Философия искусства. М.: Республика,1996.
11. Goudlaugsson S J. Iconographische Studien uber die hollandische malerer und das Teater des 17 Jahrhunder ts. Wurzburg, 1938.
УДК 72. 00 «20»
ФОРМИРОВАНИЕ ПРИНЦИПОВ ПРОСТРАНСТВЕННО-МАСШТАБНЫХ УРОВНЕЙ В АРХИТЕКТУРНОМ ОБРАЗОВАНИИ
© Е.А.Фаворская1
Московский архитектурный институт (Государственная академия), 107031, Россия, г. Москва, ул. Рождественка, 11.
Необходимость изучения проблемы изменяемости времени и пространства на композиционном уровне подтверждается, с одной стороны, переходом в архитектуре XXI в. от объекта к решению сложных задач гуманитарных (философских, психологических, социальных, культурных), естественно-научных и инженерно-технических; с другой - динамичностью жизненных процессов и разнообразием их форм, приводящих к необходимости прогно-
1Фаворская Елена Алексеевна, доцент кафедры основ архитектурного проектирования, тел.: 89265260664, e-mail: [email protected]
Favorskaya Elena, Associate Professor of the Department of Architectural Design, tel.: 89265260664, e-mail: [email protected]
зирования и управления процессами второй природы общества. Рассмотрен новый подход к проблемам композиционного средства и композиционного свойства масштабности в архитектурном образовании. Сформированы принципы пространственно-масштабных уровней и факторы, на которых они базируются. Библиогр. 7 назв.
Ключевые слова: творческий метод архитектора; архитектурно-композиционное проектирование; компе-тентностный подход; представления о композиции; пространственно-масштабные уровни.
FORMING PRINCIPLES OF THREE-DIMENSIONAL SCALE LEVELS IN ARCHITECTURAL EDUCATION E.A. Favorskaya
Moscow Architectural Institute (State Academy), 11 Rozhdestvenka St., Moscow, Russia, 107031.
The necessity to study the problem of variability of time and space at the compositional level is proved on the one hand by the transition of XXI century architecture from the object to the solution of complex humanitarian (philosophical, psychological, social, cultural), natural-science and engineering problems; on the other hand by the dynamism of life processes and diversity of their forms resulting in the need for forecasting and controlling the processes of the second nature of society. The paper deals with a new approach to the problems of the composition means and the composition property of scale in architectural education. The principles of three-dimensional scale levels and the factors underlying them are formulated. 7 sources.
Key words: creative method of an architect; architectural and compositional design; competence approach; ideas on composition; three-dimensional scale levels.
Формирование высшей архитектурной школы, как и всего высшего образования, в стране определяется социально-политическими преобразованиями. Это проявляется в устремленности творческих замыслов в будущее и одновременно их тесной связью с запросами жизни, времени и пространства. В результате получается, что на каждом этапе исторической действительности человек стремился «наделить чертами про-странственность историческое время...» [1, с. 171]. Человек воспринимает архитектуру не только в пространстве, но и в движении времени, которое имеет свою скорость и технологию, причем не только виртуально, но и реально физически. Именно ВХУТЕМАС дал начало специфическим определениям в архитектуре и искусстве с точки зрения пространственно-временного характера. На международную арену ВХУТЕМАС вышел под руководством Фаворского Владимира Андреевича, который обладал уникальным композиционным чувством прекрасного и одновременно был глубоко духовно верующим человеком. Это было время соединения лучших кадров, с одной стороны, философов и мыслителей того времени, таких как П.А.Флоренский, с другой - представителей художественно-архитектурного мира, таких как П.Я. Павлинов, К.Н. Истомин, И.М. Чайков, Н.А. Ладовский, А.М. Родченко, В.Е. Татлин и др., которые могли научить студентов языку пластических форм, законам формо- и цветообразования.
Осознание пространственного характера окружающей человека среды возникло на ранней стадии формирования человеческой культуры от математической гармонизации (египетского треугольника, греческого золотого сечения) и прошло эволюционный период до планетарного - космического. Новые представления в философии образования даются в курсах МГУ, являются актуальными для формирования пла-нетарно-космического типа личности, как образа человека будущего. Основные характеристики такой личности можно свести к следующим: масштабное
восприятие информации, глубина анализа проблемы и систематичность познания. Человек будущего напрямую связан с научно-философским способом восприятия действительности и рассмотрением содержания этого способа через призму научно-философского знания понятия "существование". В основу мировоззрения человека будущего должен быть заложен важнейший аспект стратегического мышления, а именно, понимание того, что существование каждого человека - это составная единица существования цивилизации, и насколько полно человек реализует себя в этом существовании, настолько масштабной и продуктивной окажется деятельность цивилизации. Понимание мира от малого до большого дает более широкое представление и в архитектурном пространстве. Новые философские теории позволяют продлить ряд исторических композиционных представлений о масштабности пространства. Динамичность жизненных процессов, социальные и технические перемены, проблемы разнообразия эстетических впечатлений не только в пространстве, но и во времени требуют быстро трансформируемых архитектурных форм, ставят задачи прогнозирования и управления процессами перестройки среды во времени, приводят к необходимости выделения и изучения фактора «динамизма».
Создавая среду, архитектор в определенной степени управляет ее пространственно-временной структурой. Гармонизация временной структуры пространственных объектов связана с решением различных противоречий: между сроками морального и физического старения зданий, между гибкой во времени функцией и жесткой пространственной структурой, между изменяемыми природно-климатическими условиями и стабильными ограждающими конструкциями. Стремление решить подобные противоречия отражают различные теории мобильной архитектуры: моделирование города во времени, гибкость как методический принцип современной архитектуры, трансформация форм, их физическая и моральная долговечность,
динамический проектный процесс, комбинаторика архитектурной формы, доктрины градостроительного динамизма. Время непрерывно связано с деятельностью человека, со средой и пространством. Моделируя пространство, мы всегда опосредованно, задумываясь или нет, отображаем и время. Для условного изображения времени в статичных объемно-пространственных формах требуется как минимум два изображения, передающих характер движения (изменения), а также соответствующей масштабной системы. В кинетическом искусстве фактор времени моделируется наглядно с помощью подвижных моделей пространства. Изменения в архитектурной среде связаны с определенным видом движения объекта (в нашем случае - архитектурной формы) и субъекта (человека). Ситуация осложняется современным процессом интеллектуализации художественного творчества вообще и как следствие этого увеличения разрыва между внутренней логикой замысла и традиционными средствами воплощения. Автор, анализируя работу архитектора с композиционными представлениями, через творческий метод архитектора, который представляет собой своеобразный синтез творческих методов, показывает систему подходов в историческом и теоретическом направлениях архитектурной деятельности. Научный и художественный методы не выводятся один из другого. В процессе архитектурного творчества происходит их взаимопроникновение и взаимоотражение. В проектировании снимаются противоречия между категориями исследования и воображения. Научное понятие и художественный образ, которые в суждениях о науке и искусстве рассматриваются как противоположности, здесь объединяются. В архитектурном творчестве «художественное» и «техническое» выступают подвижными, взаимодополняющими друг друга сторонами творческого процесса. В творчестве архитектора соединяются стремления ученого к системе и художника к гармонии. Принципиальная разница между научной и художественной деятельностью - это отсутствие элементов субъективного и эмоционального в результатах труда ученого и повышенное содержание того и другого в продуктах художественного творчества. В науке аспект единичного выступает в форме общего, а в архитектуре как искусстве общее выступает в форме единичного. При исследовании с точки зрения истории и теории композиции на примере творческого метода архитекторов были выявлены направления и подходы к композиционной деятельности. Представления о композиции, которые формируются на историческом направлении, имеют следующие подходы: искусствоведческий, конструктивный, типологический, а те, которые формируются на теоретическом направлении, имеют психологический, логический, методологический подходы.
В результате анализа подходов к композиционной деятельности архитектора выявляется два значения композиции: композиция как процесс творчества и композиция как результат этого процесса. Среди множественности трактовок композиции в архитектуре в процессе профессионального обучения мы имеем дело с двумя основными: 1) композиция - непосред-
ственный процесс "делания" - "сборки" целого; 2) композиция - результат этой "сборки". Как показали результаты предварительного теоретического исследования, а также собственный педагогический опыт, нерасторжимость этих понятий во многом определяет успешность выполнения того или иного композиционного задания как в учебном процессе, так и в практической деятельности архитектора. Таким образом, такое соединение может являться профессиональным специфическим признаком в архитектурной деятельности. Назовем его «композиционной целостностью». Представление о композиции как о структуре и масштабно организованной гармонии позволяет вернуться к вопросу многообразия ее видов и дает возможность вести учебную и практическую деятельность в направлении все большего усложнения и действительно неисчерпаемой выразительности. Автором была поставлена задача формирования исходных показателей, которые составляют единую систему композиционных факторов выявления композиционной целостности. Данные показатели выстраиваются в систему профессиональных психологических особенностей, которые необходимы в компетентностном подходе [2] любой деятельности как в процессе обучения проектированию, так и в архитектурной практике:
определенность - способность в приобретении технических навыков, с помощью которых раскрывается и реализуется мыслительная программа в деятельности;
выявление - способность подчеркнуть качественные признаки и выделить их, способность подчеркнуть и выделить существенное и выразить в соотношении части и целого;
единство - способность привести к одному качеству (путем сохранения или изменения);
различие и многообразие - способность многовариантности качественных признаков, частей, элементов;
масштабная структура - способность выявить многовариантные соотношения частей и целого, частей между собой (через человеческий масштаб).
Данная система показателей положена в основу 3-го Госстандарта направления «Архитектура» [3]. Основной фактор в процессе преподавания архитектурного проектирования положен не функциональный (выполнение проектов по типологическому признаку), как было раньше, а масштабная структура. Создание среды жизнедеятельности - первостепенная задача современной архитектуры. Поскольку архитектурная среда непосредственно воздействует на чувства людей, находящихся в ней, она не может создаваться только на основе экономических, функциональных, технических расчетов и компьютерного моделирования объемно-пространственных образований, а нуждается в составляющих, выходящих за их рамки и обнаруживаемых лишь в сфере искусства.
Все вокруг: рельеф, природные ландшафты независимо от места их нахождения на земле, окружающая искусственная среда - имеют масштаб. Любая личность хорошо ориентируется в среде, иначе она не
выживет. При появлении на свет человек обладает набором тактильных чувств для выживания в реальном мире - это тепло, холодно, сухо, мокро и др. Кроме того, он сталкивается с количественным представлением меры - мало, много. Его адаптация в среде и обществе начинается с контрастных представлений о масштабности, переходя к пониманию нюансных. Таким образом, человек набирает житейский опыт этих представлений, который впоследствии помогает ему выжить в среде и обществе. Общепринятые житейские параметры масштабности остаются постоянными. Их можно выявить, чтобы внести в процесс обучения архитектора и затем перевести в профессиональные, а уже в архитектурной практике архитектор переведет их в индивидуальные знания. В архитектурной деятельности следствием ошибок в масштабной структуре являются пробки на дорогах, неудобные дворовые и уличные пространства и т.д. Необходимо дать в руки архитектора работу с масштабом на уровне ремесла. Проблема архитектурного масштаба освещена в литературе с различных точек зрения: с позиции ордерной системы, пропорционирования, тектоники, членения. Рассмотрение композиционного средства масштабности с позиции социального общества - его структуры, потребностей, образа жизни, поведения и др., которые предопределены качествами физической среды, является сегодня актуальным. Архитектор, моделируя социальную реальность, одновременно затрагивает все аспекты общества и использует модели: социально-пространственные, социально-функциональные, социально-демографические, социально-экологические, социально-правовые, социально-экономические, социально-культурные, социально-психологические и др. Во всех моделях работает своя масштабная структура со своим законами и правилами игры. Разбор масштабности через призму социальных проблем, через восприятие человеком этих проблем даст возможность приблизиться к понятию композиционной целостности, на сегодня это является актуальным [4, с.22]. Интересно то обстоятельство, высказанное Л.И.Кирилловой, что, расходясь во мнениях относительно сущности понятия «масштаб», большинство архитекторов едины в своем понимании «масштабности», однозначно трактуемой ими как соразмерность архитектурных форм человеку [5, с.8].
Человек как субъект поведения и средообразова-ния находится в отношениях непрерывного, сложного взаимного согласования со средой обитания: либо адаптируя ее к меняющейся жизненной ситуации, либо приспосабливаясь к ней. Один из типов социально-архитектурных моделей, выделенных К.В.Кияненко в работе «Архитектура и социальное моделирование жилища», субъект поведения и средообразования -человек, взаимодействующий с физической средой обитания (в том числе путем ее использования в качестве барьера и элемента-посредника в контактах с другими). Работая с масштабностью как с композиционной целостностью, мы работаем с ней, как сказано в изречении Протагора: «Человек есть мера всех вещей - существующих, что они существуют, а не существующих, что они не существуют», то есть утвержда-
ется соотнесенность любой реальности с человеком относительно познания реальности. Взаимодействие со средой становится главным содержанием жизни. Обитание человека в экзистенциальном смысле есть «бытие в мире», «нерасчлененная целостность объекта и субъекта». Ожидания человека в отношении жилища формируются генетически и ранним детским опытом пребывания в мире. Психологический подход к формированию представлений о композиции, развиваемый в работах Б.Г.Бархина, А.Э.Коротковского, Н.Н.Нечаева, Г.И. Ивановой, К.Линча и др., рассматривает проектирование в аспекте индивидуальной деятельности, включающей как интеллектуальные, так и эмоционально-интуитивные и волевые факторы в различных сочетаниях и соотношениях. Архитектор становится в позицию создателя пространственных условий взаимодействия, смещает акцент на модель человека, на социальное взаимодействие. Развитие когнитивной психологии - современное направление в исследовании познавательных процессов - дает возможность понятия абстрагирования, т.е. при большом количестве информации об объекте или среде мы оставляем в памяти только характерные качества объекта или среды, присущие конкретному индивиду. Исследования в этой области, связанные с вопросами памяти, внимания, чувств, представления информации, логического мышления, воображения, способности к принятию решений, помогают архитектору абстрагироваться и дают возможность в работе над композиционным средством масштабность работать как с композиционной целостностью и выйти на пространственно-масштабные уровни. Это создает индивидуальность в работе архитектора, сохраняя сущность, которая известна всем на житейском уровне, помогает определить, какие параметры восприятия масштабности присущи всем, т.е. работают на житейском уровне, а какие - на профессиональном, превращаясь в индивидуальные - личностно-авторские.
На кафедре основ архитектурного проектирования МАРХИ, а также в лаборатории композиционного анализа (филиал МАРХИ), в Уфимском государственном нефте-технологическом университете на кафедре архитектуры проходят эксперименты и апробации по проблемам композиции в архитектурном проектировании. Постоянно находясь сегодня в иноязычных информационных потоках, традиционная билингвиче-ская культура России, в которой сталкиваются и синтезируются свободные радикалы русской и тюркской корневых систем, очень напоминает ту бурлящую креативным потенциалом среду, которая на заре русской государственности породила сам русский язык как язык межнациональной коммуникации, а сегодня, так же как в 1910-20-х годах, является готовой языковой субстанцией новой вербальности для развития проектной методологии. Феномены возникновения наиболее крупных региональных школ мирового авангарда, будь то итальянский футуризм, немецкая «новая вещественность» голландский «Стиль» или русский конструктивизм, достаточно изучены. Однако сам процесс работы группы новых терминов в художественной технике школы, включая основной бренд, характери-
зующий явление, остается неясным. Точнее этот вербальный аспект развития школ хорошо описан в общем контексте культурного развития и как разновидность маркетинга, но не как конкретная вспомогательная инновационная формализация прототипа с бинарными свойствами. Тем не менее, фактическая история событий показывает, что языковая субкультура, формирующаяся в локальных творческих средах, имеет все признаки особой лабораторной субстанции, активно способствующей художественным инновациям. Само изобретение слова «конструктивизм» является продуктом интенсивных вербальных экспериментов в России 20-х годов. Другой продуктивной инновацией становится «супрематизм» К.Малевича, причем сначала скорее как инструмент психотехники и самоорганизации артсообщества и лишь впоследствии как внешний бренд. Выработка новых терминов происходит в результате рассмотрения процессов композиционных представлений на другом уровне. Формирование таких терминов, как имплозийное проектирование, пространственно-масштабные уровни [6] на сегодня уже имеет перспективу закрепления в качестве внешнего бренда, хотя генерирование терминов школой продолжается. Несмотря на использование в различных областях, сам термин имплозия выбран в его значении «взрыв, направленный внутрь» за смысловую и образную связь с процессами, идущими в современном городе и приводящими к возникновению новых компоновочных сочетаний, несущих особые постсре-довые, постдеконструктивистские и постметаморфные следы. Продукт накопления этих мутаций городской среды фиксируется термином в общем виде настолько, насколько это пока возможно на этой стадии развития методик. Однако для местного культурного пространства, для внутреннего «слуха» местного профессионального сообщества он работает так же, как и в 20-е годы, то есть обозначает, прежде всего, территорию, снова свободную для регенерации образности и смыслов. Способность самих участников процесса фиксировать и развивать состояние вербальных инноваций внутри культурных «лагун» имеет, в свою очередь, особое значение для управления ими дальнейшим развитием художественных практик.
В связи с этим вовлечение в сферу своего внутреннего «субтехнического» языка других готовых терминов - демпфер, имплантант, фрактал, пространственно-масштабных уровней и др. - указывает, с одной стороны, на текущее, незавершенное формирующееся состояние проектной методологии, а с другой -на тотальный дефицит вербальности всей современной российской проектной культуры, отсутствие нового общедоступного словаря русского постметаморфа.
То есть в каком-то смысле достаточно развитые вербально инновационные продукты становятся основой для этапа экстенсивного развития стиля, образуя некие стилевые наднациональные «империи», сначала успешно растущие, а потом трансформируемые и распадающиеся в процессе своей локализации при развитии региональных школ - то, что К.Фремптон блестяще формулирует как «критический регионализм». Локализация футуризма в России, как и воз-
никновение ее собственной волны авангарда, уже демонстрировали одну важную особенность формирования региональных школ - рывок к новому происходит через архаику, через включение в свой потенциал неких избранных элементов культуры прошлого, по каким-то причинам работающих в новых условиях на изменение тренда. По существу критический регионализм критичен не только ко всему приходящему извне, но и к давящему изнутри объему локальной культуры, то есть на самом деле работает с внешними и внутренними Прототипами в условиях Имплозии, являясь технологией восстанавливающего развития в сжатых условиях, для процесса становления проектной методологии.
Город представляет собой сложный динамичный организм, подверженный постоянному развитию. Условия функционирования города напрямую зависят от процессов, проистекающих внутри него. Эти процессы оказывают определяющее влияние на внутреннюю трансформацию и реконструкцию элементов городской системы, территориальное и пространственное деление и слияние, развитие ее структуры. При этом развитие городского организма подвержено различным состояниям: бурный рост переходит в этап стагнации, интенсивные формы развития сменяются экстенсивными, активно пульсирующие территории города сосуществуют с территориями относительного спокойствия. В этих зонах объективно нарушаются устойчивые градостроительные связи и отношения, рвутся планировочные структуры, деформируются транспортные связи, увеличивается амплитуда функциональной нестабильности городских территорий. Неравномерно функционирующие территории стали неотъемлемой частью динамики городской жизни, в которой участвуют тысячи горожан, непосредственно на себе испытывая «архитектурные воздействия» этих процессов. Объективные закономерности процесса развития городов, обусловленные особенностями пространственного распределения функций, структурируют пространство города по характеру и интенсивности жизненных процессов. Все это имеет свое конкретное пространственно-масштабное представление.
Оно сопровождается точным превышением предельных ресурсных возможностей территорий, значительным повышением показателей пространственной емкости и, как следствие, постоянным изменением качественных показателей структуры территории. Неравномерность функционирования городских территорий дифференцирована положением этих территорий в структуре города и параметрами происходящих в этих пространствах процессов. Детонаторами пространственной нестабильности городских полей выступают разные амплитуды пространственной цикличности социальных и функциональных процессов, противоречия интересов структуры исторического центра города и его функционального наполнения, полярные целевые установки природных и инфраструктурных компонентов города. Амплитуда городской нестабильности проявляется как в территориальном, так и во временном измерении. Динамика городских процессов характеризуется пространственной текучестью, пере-
распределением во времени городских площадок социальной активности. Осмыслить и понять жизнь города - значит расшифровать и понять происходящие в его пространстве временные процессы. Традиционный язык описания города приводит нас в тупик.
Набор многочисленных статистических показателей, описывающих город, не раскрывает сути происходящих в пространстве города явлений. Совокупность схем функционального содержания, транспорта, видов застройки, озеленения и прочее останавливает городские часы. Понятия «пространство-время» не существует, мы работаем с фотографией города.
Связка «пространство-время» представляет ключевое суждение в раскрытии градостроительного содержания имплозии города. Введение в пространство города шкалы времени выводит нас на описание динамических характеристик города, т.е. многообразное моделирование этих процессов раскрывает жизнь физической субстанции города. Пространство города структурируется проходящими через него неравномерными вихревыми потоками, пульсирующими очагами, полюсностью, силовыми и векторными полями. Процессуальное видение пространства города уводит нас от многочисленных обезличенных схем городских территорий. Город и его пространства приобретают индивидуальные черты со своими уникальными свойствами, образом, ритмом и характером бытия. Появляется реальная возможность идентифицировать эти территории по признакам интенсивности городских циклов в условиях пространственно-временного кон-тиниума, выделять индивидуальные качества конкретных городских зон, моделировать во времени трансформацию их структурно-функциональных параметров, а именно пространственно-масштабных уровней.
Таким образом, мы можем сформировать основные принципы пространственно-масштабных уровней, которые отражают проблемы, изложенные выше. Взаимосогласованность всех масштабных связей дает возникновение масштабного строя, который представляет собой сложносоставную характеристику работы принципов пространственно-масштабных уровней:
социально-культурный принцип - отражает в профессиональном сознании архитектора особенно-
сти общества, а также видение архитектором своей собственной роли, своих прав и обязанностей по отношению к архитектуре и обществу, базирующихся на таких факторах:
социально-психологический; социально-региональный;
фактор, опирающийся на традиции данного народа или общества;
функционально-типологический принцип -
непосредственно привязанный к эргономике и антропометрическим данным человека:
имеет фактор количественной вместимости (масса, пространственные отношения в конкретном сооружении и пространстве);
имеет фактор качественной вместимости (содержание всего спектра социальных функций - от однозначно утилитарных до полифункционального набора, включающего ценностные, культурологические, бытовые, традиционные, национальные и прочие функции).
При структурировании принципов формирования пространственно-масштабных уровней, определяемых отношением целого и его частей друг к другу, к окружению и человеку, были выявлены три модели пространственно-масштабных уровней: фактура, ткань, каркас.
Визуальная среда - объект, которому присуща внутренняя кинетика. Реальным стержнем проектной модели среды выступает «метаболизм» взаимодействия людей в конкретных условиях, а создаваемый «образный конструкт» (в том числе и архитектурными средствами) заранее рассчитывается как меняющийся во времени, с «открытым», т.е. неопределенным и неопределимым будущим. Конечный продукт архитектурного проектирования, изобразительная модель архитектурного конструкта, оформляется канонизированным языком архитектурного чертежа или макета
[7].
Изучение пространственно-масштабных уровней дает возможность рассматривать архитектурное проектирование в обучении и практической деятельности не только как прямолинейную цепь установленных операций, но как циклический процесс, в котором чередуются анализ и синтез на разных уровнях мышления и деятельности на уровне социума.
1. Власов В.Г. Новый энциклопедический словарь изобразительного искусства. В 10 т. СПб.: Азбука-классика, 2004. Т.1. С.576.
2. Фаворская Е.А. Формирование критериев оценки выраженности «чувства композиции» у студента-архитектора // Наука, образование и экспериментальное проектирование. Архитектурная наука и образование: тезисы научной конференции МАРХИ. М., 2008. Т.2. С.1418.
3. Архитектурное образование. Направление Архитектура. Бакалавр: учебное методическое пособие. Авторский коллектив под руководством Д.О.Швидковского (Степанов А.В., Ауров В.В., Крашенниников А.В., Коршаков Ф.Н., Фаворская Е.А.). М.: МАРХИ, 2011.
4. Кияненко К.В. Архитектура и социальное моделирование
Библиографический список
жилища: автореф. дис. ... доктора архитектуры. М., 2005.
5. Кириллова Л. Масштабность в архитектуре. М.: ГОСИЗДАТ по строительству, архитектуре и строительным материалам, 1961.
6. Фаворская Е.А. Моделирование пространства путем одного из средств в архитектурно-художественной композиции -масштабной структуры // Наука, образование и экспериментальное проектирование. Архитектурная наука и образование: тезисы научной конференции. М.: МАРХИ, 2008. С.235.
7. Глазычев В.Л. Средства художественно-проектного моделирования среды // Проблемы формообразования в современной архитектуре: сборник научных трудов. М., 1975. С.37-51.
