CC BY
69
Светлана БАЛДАНО
ФОРМИРОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ И СТАНОВЛЕНИЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЫ БУРЯТИИ (XVIII - НАЧАЛО XX в.)
Статья посвящена формированию бурятской национальной интеллигенции и становлению художественной культуры Бурятии. В ней особо отмечается, что малочисленность интеллигенции, сложившаяся политическая обстановка способствовали совмещению ее представителями различных видов деятельности: профессиональной, общественно-политической и творческой.
The article is devoted to the formation of the Buryat national intelligentsia and the development of Buryat art culture. It makes a special emphasis on the small number of intelligentsia and the current political situation which promoted combination of various kinds of their activity: professional, socio-political and creative.
Ключевые слова:
национальная интеллигенция, культура, образование, просветительская деятельность, национальное движение; national intelligentsia, culture, education, enlightenment activity, national movement.
Процесс становления и развития бурятской национальной интеллигенции довольно специфичен, поскольку происходил в условиях общероссийских культурно-исторических изменений, но под влиянием местных условий, характеризовавшихся воздействием центральноазиатской культуры и буддизма.
Буддийские храмы — дацаны — были настоящими центрами просвещения. По официальной статистике в 1917 г. в Бурятии насчитывалось 44 дацана и 15 тыс. лам, 73 дацанских школы, в которых обучались 4 тыс. учащихся1. Исследователи вполне обоснованно относят бурятских священников, знавших буддийскую философию, тибетскую и монгольскую письменность, к первым представителям бурятского интеллектуального слоя2. Дацаны были центрами книгопечатания и школьного образования «по системе десяти средневековых наук», в них издавались не только книги религиозного характера, но также и обширная дидактическая литература: сказки, притчи и т.д. Как отмечает К.М. Герасимова, «с приходом буддизма в Бурятию появляются профессиональные скульпторы, живописцы, зодчие, знатоки восточных языков, переводчики, стилисты, знатоки теории поэзии, изобразительного искусства»3, которых отличала особая профессиональная подготовка, а их деятельность носила высокоинтеллектуальный характер.
Задолго до открытия первых правительственных училищ и частных школ в Бурятии встречались люди, хорошо владевшие русской и монгольской грамотой, различными специальностями — писари, переводчики, священнослужители, учителя, врачи. Тем не менее получение образования, как религиозного, так и светского, было затруднено. Европейски образованные люди были большой редкостью для степной аристократии, колониальная политика центра не предусматривала широкого просвещения населения далеких
1 Отчий край // Краеведческий сборник. — Улан-Удэ, 1993, с. 41—42.
2 Бильтрикова А.В. Бурятская национальная интеллигенция на современном этапе. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2001, с. 27.
3 Герасимова К.М. О бурятской и буржуазной интеллигенции XX века // Национальная интеллигенция, духовенство и проблемы социального, национального возрождения народов Республики Бурятия. — Улан-Удэ, 1995, с. 45.
БАЛДАНО
Светлана Викторовна — к.и.н., научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН l-a-n-a@mail.ru
окраин. Сибирь оставалась сырьевым придатком России, краем каторги и ссылки.
Лишь к концу XIX в. бурятская светская интеллигенция стала представлять собой отдельный отряд образованных людей, хотя и весьма немногочисленный. Благодаря их просветительской деятельности происходило внедрение в массы идей европейского просвещения, знакомство с явлениями духовной культуры стран Европы. Среди первых представителей светской бурятской интеллигенции были Д. Банзаров, Г. Гомбоев, Я. Болдонов, внесшие неоценимый вклад в культуру бурятского народа. В начале ХХ в. в число наиболее образованных представителей народа входили ученые-востоковеды Ц. Жамцарано, Б. Барадин, Г. Цыбиков, политические деятели Б.-Д. Очиров, М.Н. Богданов, Э.Д. Ринчино и др.
Появление бурятской светской интеллигенции стало результатом влияния русской светской культуры. Одаренные представители бурятского народа получили возможность учиться в университетах Санкт-Петербурга и Казани, работать вместе с выдающимися учеными-востоковедами, наблюдать за социальными явлениями, происходящими в Центральной России. Из среды бурятского духовенства вышли такие выдающиеся деятели, как А. Доржиев, Ч. Иролтуев, Р. Номтоев.
Политически мыслящие представители бурятской интеллигенции хорошо осознавали, что судьбы малых этносов так или иначе определяют более многочисленные и могущественные народы. Монгольские племена оказались между двумя гигантами — Россией и Китаем, а их земли стали своеобразным буфером. Бурятия вступила на путь неизбежного интегрирования в российское общество, меняя на ходу старые принципы и традиции, приобретая ускорение общего темпа жизни.
Появлению первых школ в Бурятии способствовали реформы Петра I. Еще в 1725 г. царским указом при иркутском Вознесенском монастыре была открыта первая в Восточной Сибири так называемая «мунгальская» школа «для обучения сибирских отроков китайскому и монгольскому языкам, в видах лучшего сближения с соседями» для распространения православной веры. Общеобразовательные школы появились во второй половине XVIII в. В 1789 г. правительство Екатерины II провело новую реформу
учебных заведений России, которая предусматривала два типа учебных заведений: главные и малые народные училища. Первые из них открывались в губернских городах, а вторые — в уездных. Первое главное народное училище было открыто в Иркутске 22 сентября 1789 г., второе малое народное — в Верхнеудинске 13 февраля 1793 г., в 1806 г. оно было преобразовано в уездное училище.
В 1804 г. была произведена новая реформа в области просвещения, и издан Устав учебных заведений. В 1806 г. открывается Анинское приходское училище (при Хоринской степной конторе), позднее — Троицкосавское уездное (1812) и ряд приходских училищ: Идинское (Бохан) и Тункинское (1816), Селенгинское (1818), Аларское (1830), Агинское, Нукутское (1842) и др. Знаменитая Троицкосавская войсковая русско-монгольская школа была открыта в 1832 г.
Развитие сети светских учебных заведений было продиктовано реформами 1860-1870-х гг., утверждением новых программ реорганизации школ. Появлялись различные типы профессиональных учебных заведений: реальные, коммерческие, ремесленно-технические и промышленные училища, учительские и духовные семинарии и др. В 1860-е гг. были предприняты первые шаги в развитии женского образования. Начальные школы стали делиться на мужские, женские и школы совместного обучения. Было положено начало и среднему женскому образованию. Стали открываться женские прогимназии, в т.ч. Иркутская (четырехклассная), Троицкосавская (пятиклассная) и Верхнеудинская (трехклассная) прогимназии и две гимназии.
Вместе с тем база светского образования была довольно ограниченной. Причина преимущественного обучения бурятских детей в дацанских школах заключалась в том, что в обычных государственных учебных заведениях европейского типа обучение велось на русском языке, не было нужных учебников и учебных пособий. При почти поголовном незнании русского языка населением бурятских ведомств Забайкалья учеба в светских школах была затруднена. В дацанских же школах обучение и воспитание велось на бурятском и монгольском языках, изучались тибетский язык и санскрит. Поэтому роль религиозного фактора в формировании нацио-
нальной интеллигенции Бурятии была достаточно высока.
Русское православное духовенство в целях христианизации бурят и подчинения их русскому влиянию прибегло к организации особых школ духовного ведомства, получивших название миссионерских. Первая миссионерская школа была организована в 1862 г. при Посольском монастыре в Забайкалье. В 1903 г. бурятское православие в Иркутской губернии имело 59 миссионерских и духовных школ, в которых обучалось 1 400 чел. В это же время стали учреждаться и церковноприходские училища.
Еще до революции 1917 г. Верхнеудинск превратился в культурный центр Забайкалья, имевший школы, музеи, частные библиотеки, периодические издания. Во второй половине XIX в. в Иркутске, где уже имелись значительные силы русской интеллигенции, был открыт профессиональный театр. Он имел в своей труппе актеров, приехавших из Центральной России, в частности из Москвы и Петербурга. Тяга к просвещению среди бурятской молодежи была поддержана прогрессивной русской интеллигенцией Иркутска, проводившей активную просветительскую работу. Одной из форм этой деятельности были этнографические вечера, регулярно устраиваемые в 1911— 1914 гг. Обществом вспомоществования учащимся бурятам, организованным при Восточно-Сибирском отделении Русского географического общества.
Буржуазные реформы, развитие капиталистических отношений во второй половине XIX в. способствовали складыванию и количественномуросту бурятской интеллигенции. Вместе с тем неблагоприятные условия, в которых проходило формирование бурятской интеллигенции (низкий уровень социально-экономического развития края, отдаленность от культурных центров, господство религии в духовной жизни народа, поддерживаемое царской политикой, консервировавшей социальную структуру бурятского общества, преобладание крестьянства, в т.ч. кочевого, отсутствие промышленной буржуазии и пролетариата), определили ее мелкобуржуазную природу. Другими чертами бурятской интеллигенции были близость к народу, престижность образования, дававшего возможность повышения социального статуса, естественный отбор
при обучении, пополнение ее лучшими представителями народа.
В начале ХХ в. перед бурятским населением остро встала проблема перспектив дальнейшего развития. Став во главе национального движения как наиболее активная, образованная и авторитетная общественная сила, интеллигенция выдвинула из своих рядов блестящую плеяду политических и культурных деятелей, предложивших различные варианты достижения общих целей движения. Неприятие капитализма, сильное влияние русской общественно-политической мысли — декабризма, народничества, областничества — обусловили принадлежность большинства интеллигентов к левосоциалистическому, народническому крылу национального движения. Вскоре движение распалось на два течения в связи с исторически сложившимся разделением этнической Бурятии на две этнокультурные среды — сферу русско-православного влияния в Прибайкалье и восточноламаистского — в Забайкалье.
Так, союзы «Знамя бурятского народа» и «Общество просвещения бурят» ориентировали свою деятельность на возрождение традиционных этнических форм культуры, прежде всего буддизма, обладавшего высокими интеграционными возможностями. Если этой частью бурят модернизация воспринималась как угроза существованию этноса, а выход виделся в сохранении и укреплении традиций, то движение, идейным представителем которого был М.Н. Богданов, пыталось учесть, прежде всего, изменения российской действительности и их влияние на жизнь бурятского этноса.
М.Н. Богданов, рационально объяснявший результаты русификации и модернизации, был ярким выразителем идей о необходимости вступления бурят на путь модернизации и освоения уже наработанного на этом пути западным сообществом (через русскую культуру) опыта. Он писал: «Пока мы оживим застывшую монгольскую литературу и дойдем до создания “шедевров национального художественного творчества”, не успеет ли уже раздавить нас всемогущий бог западноевропейской культуры — капитал, который с водворением в России новых форм жизни мощными шагами пойдет вперед? Нужно помнить, что мы живем не в эпоху средневековья, когда каждая маленькая
национальная группа могла жить внутри своей ячейки совершенно изолированно от внешнего мира, а в ХХ в., когда процесс капиталистического развития разрушает почти все национальные различия, какими бы китайскими стенами они ни отгораживались. Спасение наше не в том, чтобы дрожать над выдуманными нами национальными особенностями, а в возможно скором и прочном усвоении цивилизации. Для этого необходим русский язык...»1
Выделяя эти идентификационные практики, Т.Д. Скрынникова подчеркивает, что именно они определяли активное конструирование идей национально-культурной идентичности бурят. Хотелось бы добавить, что в результате их взаимодействия и последующего культурного развития в регионе возникла так называемая бинаци-ональная культура, национальный компонент которой, с одной стороны, придает уникальность и силу общероссийской культуре, а с другой — выделяет то, что присуще каждому народу.
Внутри бурятской интеллигенции существовало еще одно течение — партия прогрессивных бурят во главе с Ч. Иролтуевым и Г. Цыбиковым, выражавшая интересы нарождавшейся буржуазии и выдвигавшая требования конституционнодемократического характера.
Все три течения сходились на необходи-
1 Бурятская этничность в контексте социокультурной модернизации (конец XIX — первая треть XX веков). - Иркутск, 2003, с. 43.
мости сохранения и совершенствования общинных институтов, уравнительного землепользования, что свидетельствовало о недопонимании объективного характера развития капитализма, политическом идеализме, а также об идейной близости и возможности объединения.
Накануне революции бурятская национальная интеллигенция представляла собой вполне сложившуюся группу образованных людей, составлявших элиту бурятского народа, осознававшую свое предназначение, отстаивавшую интересы своего народа. Малочисленность интеллигенции, сложившаяся политическая обстановка способствовали совмещению ее представителями различных видов деятельности - профессиональной, общественнополитической и творческой.
Период установления советской власти характеризовался политическим и идейным размежеванием интеллигенции, острейшей борьбой бурятских автономистов с местными Советами, бурятской группой большевиков и традиционалистами. Строительство новой национальной культуры осуществлялось в сложных условиях, при отсутствии практического опыта, необходимой материальной базы, научного и профессионально-кадрового обеспечения. Бурятская художественная интеллигенция прошла через все эксперименты, проводившиеся властью, - в области развития национального языка, создания новой культуры и укрепления тоталитарного режима.
