Формирование национальной элиты в Якутии Текст научной статьи по специальности «История и археология»

3. Слейтер Ф.А. Оценка уровня усвоения учебной програм- 4. Методика обучения географии в средней школе (теорети-

мы школьниками // Новые взгляды нагеографическое образова- ческие основы методики обучения географии) / Под ред.

ние: Пособие ЮНЕСКО: Пер. с англ. / Под ред. В.П. Максаков- А.Е. Бибик и др. М.: Просвещение, 1969. 391 с.

ского и Л.М. Панчешниковой. М.: Прогресс, 1986. С. 391-399.

O.O. Fiklistova

Active methods of training as a way of implementing the principle of education regionalization

In order to increase level of education active methods of training are applied. Thus a competent approach in the study of geography is practically realized through principle of educational regionalization.

Key-words: active training methods, education regionalization, image of geo-cultural space, training standard, reflection, rating, expert assessment, re-evaluation, creative activity, inter-personal communication.

■4MN*-

УДК 93/99 (4/9) (571.56)

А.А. Моякунова

ФОРМИРОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭЛИТЫ В ЯКУТИИ

Раскрывается проблема формирования национальной элиты в Якутии. Особое внимание уделено первому этапу становления якутской национальной элиты с момента ее зарождения (конец ХУП-ХУШ вв.). Подробнее рассматривается процесс отстаивания прав и привилегий местной верхушки, в ходе которого происходит ее поэтапное формирование как национальной элиты.

Ключевые слова: национальная элита, периферия, элитология, интеграция, имперский центр, аристократия, Российская империя.

Настоящая статья является попыткой проследить становление якутской национальной элиты с момента ее зарождения (конец ХУП-ХУШ вв.). Данная проблема только начинает разрабатываться. В российской историографии рассматриваются проблемы понятия «элита», ее судьба в символическом пространстве и во времени. В якутской историографии пока идет обмен мнений: была ли сформирована «национальная элита» или нет, если да, то в какие хронологические рамки.

Переходя к рассмотрению данной проблемы, следует начать с того, что якутские племена, жившие до прихода русских казаков, не представляли собой государственного объединения. Как мы знаем, в якутских преданиях XVII век определяется эпохой Тыгына и Тыгынидов. А.П. Окладников назвал его «якутским царем». По материалам Я. И. Линденау, наследником титула правящего рода, той-он-ууса, стал Тыгын, младший сынМунньан Дархана. Старшие братья Тыгына были крайне раздосадованы тем, что отец отнял у них преимущество в наследовании его прав, и поссорились с Тыгыном. Ссора же сыновей Мунньан Дархана вызвала волнение в народе. Междоусобные распри между наследниками Мунньан Дархана во второй

МОЯКУНОВА Анна Альбертовна - аспирант ИФ ЯГУ

половине XVI и в начале XVII вв. привели к эпохе войн и раздоров - ёибаип реуоу [1], т.е. можно утверждать, что до конца XVII века в Якутии не было той социальной группы, которую можно было бы определить как национальную элиту, а была так называемая верхушка. Сам факт того, что происходили распри из-за земель и предводителя всех родов, говорит об отсутствии в то время условий создания государственного объединения. Историческим толчком стало вмешательство извне в лице русского, доселе не виданного «цивилизованного» народа, ускорившего внутренний процесс консолидации местных племен, который можно назвать элементарным рефлексом самозащиты перед неизвестностью и опасностью. Именно в этот момент самозащиты выделяются из остальной массы по-настоящему лучшие люди, от которых сейчас и в будущем будет зависеть судьба народа.

Для того, чтобы рассмотреть судьбу самих, так называемых «лучших людей», следует обратиться к типологии элит американского социолога Д. Белла [2], по которому существуют: 1) «элита крови» (аристократическая элита соответствует рабовладельческому и феодальному, т.е. «доин-дустриальным» обществам); 2) «элита богатства» (капиталистическая элита «индустриального общества»); 3) «элита знаний» (соответствует «постиндустриальному обществу»).

Согласно данной типологии, в Якутии к моменту ее вхождения в состав Российского государства существовала так называемая «элита крови», людей которой называли «лучшими людьми».

Переходя к рассмотрению поставленной проблемы, хочется обратиться к работе Андреаса Каппелера [3], где он отметил, что Российская империя с конца XVII и до начала XIX веков расширялась, подчиняя своей власти новые периферийные территории и приумножая таким образом свою гетерогенность. Тогда в Российской империи возникла необходимость дополнительного урегулирования отношений с национальными элитами вновь завоеванных территорий параллельно с урегулированием отношений центра с национальными элитами ранее присоединенных периферийных регионов. Для сохранения целостности империи принципиальное значение имело то, каким образом осуществлялся контроль над существовавшими элитами населения на имперской периферии и насколько возможно было использование их специфических качеств к имперской выгоде. Здесь существовало множество стратегий. Самой жесткой формой контроля являлось устранение иноэтничных периферийных элит посредством физического уничтожения, депортации или полного лишения властных полномочий. Этот способ использовался, как правило, исключительно в ходе военного завоевания новых территорий или военного подавления повстанческого движения. На более ранней стадии Россия придерживалась стратегии полной депортации элит на русских окраинных территориях (Новгород, Тверь, Псков). В середине XIX века та же стратегия применялась к мусульманам Кавказа, например к черкесам, которых физически уничтожали или вынуждали к переселению в соседнюю Османскую империю.

Но Российское государство не ко всем своим перифериям относилось так жестоко, например, присоединяя к своей огромной территории обширнейшую и богатейшую территорию Якуцкой земли [4] с ее аборигенным населением, Российское государство не применило, как считает большинство специалистов, военной, силовой стратегии присоединения, то есть вхождение Якутии в состав Российского государства было добровольным. Такое лояльное отношение можно объяснить следующим образом: к моменту присоединения Якутии к Российскому государству у местного населения не было той социальной группы, которую можно было бы отнести к национальной элите. По крайней мере, служилым, русским казакам верхушка местного населения, т.е. князцы не составляли равной конкуренции (по многим объективным причинам).

Однако гораздо чаще имперский центр прибегал к политике кооперации с иноэтническими элитами, с помощью которых контролировались и управлялись вновь присоединенные территории. Предпосылкой тому являлась лояльность последних к верховной власти и династии. Недостаток компетентных лиц среди доминантных центральных элит делал империи зависимыми от готовности иноэт-

нических элит сотрудничать в сферах управления и контроля над периферией, а также частично - в военной (армия) и бюрократической областях. Поэтому, как правило, за местными элитами сохранялись их права и привилегии (владение землей, местная юридическая система, самоуправление, свобода вероисповедания). Взамен верховная власть требовала от них исполнения военной и гражданской служб, а также обеспечения сбора налогов на местах. Стратегия кооперирования и рамки автономии, предоставлявшейся элитам периферии, определялись и изменялись в каждом случае индивидуально, для каждой отдельной окраинной территории [3]. Но эти самые привилегии не коснулись так называемой «элиты крови» Якутии. В последую -щем этот, на первый взгляд, несправедливый факт, станет отправной точкой для формирования интеллектуальной и политической элиты. Можно предположить, что именно процесс отстаивания этих привилегий привела к поэтапной интеграции Якутии в состав Российского государства.

Описывая политику Российского государства, Н.Н. Дьяконова в своей работе [5] пишет, что с момента присоединения к Русскому государству управление регионом осуществлялось согласно общероссийским нормам, но с учетом особенностей и своеобразия местного населения. После включения Якутии в состав Русского государства в XVII в. и вплоть до XIX в. шел процесс интеграции ее в новое цивилизационное пространство. Обычно на присоединенных территориях сохранялись прежние социальные структуры, хозяйственно-бытовой уклад местного населения, проводилась лояльная политика по отношению к местной знати. По мнению Н.Н. Дьяконовой, многие исследователи считают, что «самодержавие не имело четко определенной имперской политики, она складывалась стихийно, постепенно, многовариантно, применяясь к политическим, экономическим условиям того или иного региона, учитывая при необходимости национальные особенности местного населения» [6]. Таким образом, царизм проводил достаточно эффективную социально-национальную политику, не препятствуя процессу интеграции национальной аристократии в местные структуры власти.

Конечно же, политика интеграции автоматически легла на плечи местной аристократии, которые, защищая интересы своего рода и земли, вынуждены были держать тесный контакт с пришлыми сборщиками ясака. Остальная часть населения, надеясь на улучшение ситуации со сбором непосильного ясака, невольно доверила судьбу интеграции в руки местной верхушки. В этой кризисной ситуации немаловажную роль играет своевременная активизация той части общества, состоящей из наиболее авторитетных, уважаемых людей, которые исполняют ведущую роль в выработке норм, определяющих функционирование и развитие социальной системы, и ценности которой считаются образцом для всего общества. Это или носители традиций, скрепляющих, стабилизирующих общество, или в иных социальных ситуациях (обычно кризисных) -наиболее активные, пассионарные элементы населения.

Таким человеком, который выделился из всех «лучших людей» еще в середине XVII века является сын казненного Бозеко Тынина Мазары Бозеков, который был внуком знаменитого Тыгына. В 1676 году местные богачи Нокто Никин, Трек Орсукаев по инициативе Мазары Бозекова подали воеводе А. А. Барнешлеву челобитную о разрешении им поехать в Москву и увидеться с самим русским царем. Получив согласие и будучи представленными царю Федору Алексеевичу, эти три князца 3 января 1677 года подали челобитную о судебных правах. Как известно, князцы требовали этих прав не только для себя, но и для всех якутских князцов. 9 февраля 1677 года в ответ на их челобитную последовал царский указ, допускавший участие тойонов в судебной деятельности. Согласно указу царя, якутским тойонам было разрешено участвовать в небольших судебных делах с суммой иска до 5 рублей. В освобождении их самих от ясака было отказано. Отказ последнего говорит о том, что князцы, возможно, просили освободить их от уплаты пушного налога.

В следующем 1678 году в Якутск поступил другой царский указ, по которому предоставлялось якутским «лутчим людям» право на участие в сборе ясака. Такое решение царя возможно благодаря успешному сотрудничеству местной аристократии с наместниками русского государя. Так, Мазары Бозеков и другие князцы добились частичной свободы от тяготившей их опеки воеводы и казаков.

Через три года, в 1680 г., в Москву вторично выехали: тот же Мазары Бозеков, а с ним из Борогонцев Чюка Капчиков и из Мегинцев Чугун Бодоев в сопровождении соответствующей свиты. Кроме богатых подношений царю, князцы везли с собой много пушнины для обмена на московские товары. Известно, что один только Мазары Бозеков вез «50 сороков (2000) соболей, соболью шубу» и прочее. Возможно, с этого момента следует складывание предпринимательской деятельности «кровной элиты», а значит, уже тогда появляются предпосылки возникновения так называемой экономической элиты.

Во время этой поездки Мазары Бозеков добился подтверждения личных привилегий: особый царский указ предлагал писать его во всех случаях князцом. Кроме того, ему и другим князцам было дано право суда по мелким делам и управления сородичами. Были подтверждены также их имущественные права и привилегии.

Таким образом, если раньше якутские князцы формально не имели судебных прав над своими сородичами, то в указах 1677, 1678 и 1680 гг. впервые было предписано судить якутов ясачными сборщиками в присутствии князцов, которые получили право участвовать в сборе ясака. Одним ясачным сборщикам судить без представительства князцов воспрещалось.

Можно смело предположить, что знатность Мазары Бозекова стала преемственной, которая является тенден-

цией, прослеживающейся во всех существующих элитах.

Так, правнук Мазары Бозекова Софрон Сыранов (после крещения Василий Вениаминович Сыранов) известен тем, что добился депутатства в Екатерининской комиссии по выработке нового Уложения (свода законов) России и как первый голова Кангаласского улуса.

23 октября 1768 г. на заседании Комиссии было объявлено об именном Указе императрицы «о принятии Сыра-нова в число прочих депутатов и о назначении ему надлежащего жалованья, так как «иные якуты не точно кочевые, но зиму прибывают в своих жилищах» [7].

В результате вышеназванного указа В.В. Сырановым были составлены наказы своих избирателей и представлены Комиссии. В наказах писалось о разорительности охоты на соболя, запасы которого истощились, что якутам для уплаты ясака приходится покупать соболей и лисиц у купцов, поэтому они просят натуральный ясак заменить денежным. Однако В.В. Сыранов включил в свое ходатайство только три из всех вопросов: о подводной повинности, о содержании станций на Иркутском и Охотском трактах, о необходимости передачи сбора ясака якут -ским князцам. От себя добавил пять новых требований: о необходимости поощрения князцов, об освобождении старшин и князцов от уплаты ясака, о дозволении князцам ездить за свой счет в столичные города, об усилении судебных прав князцов и о том, чтобы незаконно взысканные с якутов накладные деньги засчитывать в ясачный платеж.

Большинство предложений В.В. Сыранова императрицей Екатериной II и царским правительством было удовлетворено. Как пишет В.Л. Серошевский, выработанные этой комиссией начала были положены в основу якутского самоуправления и удержались до 1896 года почти без изменения. Это говорит о результативной работе депутата императорской Комиссии В.В. Сыранова.

Таким образом, согласованные с царской администрацией права и привилегии «кровной элиты» явились немаловажным признаком формирования национальной элиты и их стремления к самоуправлению. Остановить это было уже невозможно.

Нельзя оставить без внимания и тот факт, что в 1789 г. в Якутске открылась приходская школа, которая явилась очагом грамотности на территории Якутии. Этому событию предшествовала поездка в 1788 г. на прием к Екатерине II головы Борогонского улуса Алексея Аржакова (1739-1834 гг.) для вручения ей «Плана о якутах с показанием казенной пользы и выгоднейших положениев для них».

«План о якутах» состоял из описания «прежняго и ны-нешняго состояния» якутов. В плане А. Аржаков выдвинул следующие ходатайства: о необходимости установления должности якутского областного головы или предводителя - он считал, что последний должен избираться из числа улусных голов или князцов, так же как губернский предводитель дворянства, и должен подчиняться непосред-

ственно главному правителю наместничества и его канцелярии; об учреждении особого суда под названием собственного якутского суда, в состав которого вошли бы областной предводитель, отдельные улусные головы и на-слежные князцы; об освобождении якутов от повинности тянуть лодки по рекам, возложив эту обязанность «на ссыльных законопреступников»; об освобождении якутов также от содержания 36 станций по Иркутскому тракту, заменив их «присылаемыми российскими людьми»; о назначении на должность исправников таких лиц, чье «благо-поведение в тамошнем краю было известно», и знакомых с языком и обычаями якутов; о необходимости учреждения в Якутске «училища для якутского народа, коих обучать российской грамоте и другим наукам,... дабы оные впредь были годны на службу общественную и государственную и к просвещению сородцев своих»; о том, что следовало бы узаконить право частной собственности на землю с передачей ее «на вечное владение тому, кто оную сначала обработал».

Кроме того, из общей сущности выдвинутых ходатайств вытекает и то, что автор «Плана о якутах» просил, чтобы императрица пожаловала якутских князцов и голов дворянством. При этом он ссылался на параграф 1 и 20 царской «Грамоты дворянству» от 21 апреля 1785 г.

Императрица Екатерина II, рассмотрев «План о якутах» в специальном рескрипте на имя Иркутского генерал-губернатора Пиля, указала, что выбор якутского предводителя может быть дозволен, так же как открытие училища, заведение совестного суда и назначение исправника, если это можно, из лиц, знающих якутский язык [7].

Таким образом, формирование якутской национальной элиты - конец XУII-XУШ вв. За это время якутская национальная элита стала главным действующим лицом

процесса интеграции в российскую цивилизацию. Без ее деятельности невозможно представить подлинную национальную историю тех лет.

Несмотря на свою немногочисленность и неравное положение перед царской администрацией, именно вновь сложившаяся за столь непродолжительные сроки национальная элита явилась основным организатором и исполнителем важнейших общественно-административных и культурных мероприятий, проводимых на территории Якутии.

Во всех проводимых мероприятиях поэтапно прослеживается желание местной аристократии, выражая интересы своих сородичей, добиваться права и привилегии, в результате которых необратимыми становятся пробуждение национального самосознания и самоопределение.

Литература

1. Гоголев А.И. История Якутии. Якутск: Изд-во ЯГУ, 2000. С. 28.

2. Bell D. The coming of Post-Industrial Society. N. Y., 1973. 454 p.

3. Андреас Каппелер. Центр и элиты периферий в Габсбургской, Российской и Османской империях (1700-1918 гг.) // Ab Imperio. № 2. 2007. С. 21-23.

4. Пестерев В.И. Страницы истории Якутии в документах, легендах, мифах. Якутск: Бичик, 2000. С. 10.

5. Дьяконова Н.Н. Якутская интеллигенция в национальной истории: Судьбы и время (конец XIX в. - 1917 г.). Новосибирск: Наука, 2002. 240 с.

6. Ремнев А.В., Савельев П.И. Актуальные проблемы изучения региональных процессов в имперской России // Имперский строй в региональном измерении. М., 1997. С. 17.

7. Пестерев В.И. История Якутии в лицах. Якутск: Бичик, 2001. С. 52, 55.

A.A. Moyakunova

Formation of the national elite in Yakutia

The article presents a problem of formation of national elite in Yakutia. Great attention is given to the first stage of development of the Yakut national elite since its origin (late XVII-XVIII century). The author makes detailed analyses of the process of rights defense and privileges of the local authority. During the process a phased formation of the national elite is described.

Key-words: national elite, periphery, elite studies, integration, empire center, aristocracy, the Russian Empire.

■ФФФ-