CC BY
79
УДК 2-1+2-335+101.3(470.5)
А.В. Перцев, доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой истории философии и философии образования департамента философии ИСПН, ФГАОУ ВО «УрФУ имени первого Президента России Б.Н. Ельцина» e-mail: apertzev@mail.ru
Е.В. Мельникова, кандидат философских наук, доцент кафедры религиоведения департамента философии ИСПН, ФГАОУ ВО «УрФУ имени первого Президента России Б.Н. Ельцина» e-mail: e.v.melnikova@urfu.ru
ФИЛОСОФСКАЯ ВЕРА: К. ЯСПЕРС И Д. ПИВОВАРОВ
В статье предпринята попытка через сравнение основных положений религиозно-философских концепций Карла Ясперса (1883-1969) и Даниила Валентиновича Пивоварова (1943-2016) оценить вклад выдающегося ученого, основателя кафедры религиоведения УрФУ Д.В Пивоварова в отечественные науки о религии.
Методологической основой подобного сравнения выступает, с одной стороны, то, что оба мыслителя понимают религию не теологически и не психологически - они являются сторонниками онтологического подхода к ней. Не связывая свое учение с какой-либо определенной конфессией, не идя по пути сравнений и обобщений, оба философа рассуждают в терминах и понятиях трансценденции и экзистенции, отстаивая идею о всеобщем универсальном характере принципа, лежащего в основе всех мировых религий. С другой стороны, соотнесенность экзистенции человека с трансценденцией рассматривается в учениях Ясперса и Пивоварова не как теоретическая, а как «практическая» проблема, решение которой осуществляется так или иначе каждым индивидом, что помогает или препятствует его мироориентации и деятельности в мире. Подобное сравнение облегчается, помимо прочего, тем, что оба мыслителя были, что называется, «практичнымилюдьми». Они искали практичной веры и практичной философии. Наконец, оба рассматривали философское фундирование веры как способ объяснить представителям различных конфессий сходство их базовых мировоззренческих представлений - при всех различиях вероучений и культов. Отнюдь не навязывая единых «философских стандартов», они добивались возможности межконфессионального диалога - на базе университетской философии, обеспечивающей толерантность и взаимопонимание, но не тождество.
Данный подход, через сравнение философско-религиозных позиций Ясперса и Пивоварова, позволил не только изложить в краткой форме основные положения Уральской школы, но и определить их место в спектре направлений, существующих в философии религии.
Ключевые слова: «симфоника», «философская вера», религия, философия, теология, миссия университета, философия религии, онтология религии, гносеология религии, праксеология религии, «диалектико-логический алгоритм», «операционализм», «космоцентрическаярелигия», «эгоцентрическая религия», «социоцентрическая религия».
Человек, известный в университете по совместным рутинным, повседневным делам - а бывает и академическая повседневность! - редко воспринимается как мыслитель масштабный, незаурядный. Большое видится на расстоянии - не только в силу особенностей человеческого зрения, но и потому, что масштабным мыслителям подобает некоторая отрешенность, удаленность от суеты. Эти качества удобнее приписывать тем, кто живет в иных городах и странах, а то и в иные эпохи. Куда труднее разглядеть их в коллеге, который работает рядом.
Здесь, возможно, и помогла бы наукометрия, столь модная ныне. Если руководствоваться ею, то Пивоваров был абсолютным победителем: он опубликовал 32 монографии. Больше чем все остальные ученые философского факультета УрФУ, вместе взятые. Но наукометрия, как и всякая статистика, ничего не доказывает - она только иллюстри-
рует нужные мысли. Количественные показатели трактуются достаточно произвольно - выбирается наиболее выигрышный, а остальные обходятся молчанием. Монографии ныне трактуются как признак отсталости - зелен виноград. В большей цене опубликованные за рубежом статьи и тезисы. Но и здесь Пивоваров был абсолютным чемпионом. Ныне гордятся двумя страницами, опубликованными в каком-нибудь провинциальном, но западном университете. Пивоваров не конкурировал с западными аспирантами - он работал в американском университете профессором. В 1989 году по программе Фулбрайта он в качестве приглашённого профессора читал специальный курс по теории познания, а также занимался исследованием философского операционализма П.У Бриджмена в Северо-Западном университете (город Чикаго). Его наставником в философии был профессор С. Тулмин.
Но главное, пожалуй, заключается в том, что
Пивоваров разработал собственную философскую концепцию, которая определяла роль веры в человеческом познании. Гносеологи в СССР были атеистами, по крайней мере официально. Богословы по этой причине сторонились их, а заодно и философии вообще. Религиоведы сложных философских построений Пивоварова просто не понимали - они были антиметафизиками не по убеждению, а по воспитанию - их приучили ориентироваться на конкретику обрядов и на культовые изображения (хотя Библия, равно как и Коран, такое отнюдь не приветствуют).
Поэтому сопоставлять Пивоварова с кем-либо из отечественных авторов достаточно трудно. Зато сходство его учения с философией веры Ясперса просто бросается в глаза.
Начать, возможно, следовало бы с того, что оба мыслителя были людьми практическими. Ясперс пришел в философию из медицины. Ему случалось бывать практикующим врачом и вести общий прием больных, не ограничиваясь психиатрией, которая стала его специальностью. Причем весь этот путь был проделан им вполне сознательно, в соответствии с планом, который он еще в юности сообщил в письме отцу (которое, правда, осталось неотправленным): «С месяц назад я решил для себя, что хочу оставить изучение права и заняться изучением медицины; если бы я обладал необыкновенно одаренным умом, то я начал бы прямо с изучения естественных наук и философии, чтобы встать на академическую стезю. .Я бы сделал свою докторскую диссертацию по философии. Разумеется,. я также обстоятельно штудировал бы и медицину как одну из основ, на которой могут строиться и психология, и философия. .Но поскольку необходимое условие отсутствует, я буду поначалу изучать медицину. Мой план таков: после предписанного числа семестров - их будет 11 или 12 - я сдам свой государственный экзамен. Если я тогда всё еще буду верить, как верю сейчас, что у меня есть способности, я перейду к психиатрии и психологии; затем я, видимо, стану, прежде всего, врачом психиатрической лечебницы или ассистентом у университетского профессора, который преподает психиатрию. Наконец, я, вероятно, изберу университетскую карьеру, по примеру Крепелина в Гейдельберге.... Филосо-фия.благодаря медицине и естественным наукам еще больше, вероятно, оживится во мне. Возможно, она, как я надеюсь, убережет меня от односторонности, которую обычно влечет за собой зазнайство естествоиспытателей. Она вообще, возможно, даст содержание моей жизни. И она тоже необходима, чтобы оградить от абсурдности естественно-научного мышления. Липс говорит так: если человека вынуждают к тому, чтобы отвергнуть часть его предшествующей жизни и сделаться другим, это дается ему очень тяжело. Этого мнения.. я не разделяю. Я пришел к такой точке моей жизни, в которой я по-
рываю с предшествующим. Но я охвачен радостью от сознания правильности поступка» [1, с. 62].
Выбрав же медицину - как путь к философии -студент Ясперс завел себе в родительском доме научную лабораторию с массой приборов, а также с подопытными животными.
Пивоваров тоже начал свой путь в философию с изучения наук естественных и практических, а именно с учебы в Уральском политехническом университете, и внимательно следил за успехами этих наук на протяжении всей жизни. И точно так же, как Ясперс, он полагал, что ограничиваться только этими областями знания нельзя. Он был далек от «односторонности естествоиспытателей» и их «зазнайства», заставляющего полагать, что все человеческое может быть объяснено только естественными и техническими науками. Он тоже считал такую точку зрения «абсурдностью естественно-научного мышления».
Науки точные и прикладные рассматривались им как исходный, но вовсе не конечный пункт человеческого познания. Но этот исходный пункт должен быть пройден непременно - причем основательно. Пивоваров вернул американцам философию П.У Бриджмена - те уже позабыли его «операционализм», но после курса, прочитанного Пивоваровым, стали осваивать заново. «Опера-ционализм» был не просто любимой философией Пивоварова, он выражал саму его деятельную суть. Она состояла не только в том, что он все умел делать собственными руками, вплоть до чеканки и фотошопа. Она состояла и в том, что на любую проблему он всегда отвечал действием, стремясь предложить ее практическое решение.
Он всегда верил в то, что абсолютное большинство проблем можно решить. Поскольку же в этом должно по необходимости участвовать много различных людей, он верил, что можно будет найти ту основу, на которой все эти разные люди сойдутся и договорятся - найдут не просто общий язык, но и общее дело.
Именно потому Пивоваров и создал научную школу «Синтетическая парадигма в философии», объединившую более 70 ученых, и подготовил для нее кадры - 21 доктор и более 30 кандидатов наук.
Именно поэтому он создал «симфонику» как методологию толерантного ведения споров.
Наконец, он разработал такой философский подход к пониманию религии, который позволил бы, не поступаясь собственной верой (для Пиво-варова это была вера православная), вести диалог с представителями иных конфессий и налаживать взаимодействие с ними при решении важнейших и наиболее острых социальных вопросов.
В этом главное сходство учений Ясперса и Пи-воварова.
Ясперс писал, что к проблемам теологическим он пришел от философии, и научился рассуждать
о них как философ: «Еще после первой мировой войны у меня не было никакого интереса к теологии. Поскольку теология не была научным историческим исследованием, которое по праву могло бы найти свое место на философском факультете, она казалась мне столь шаткой, что, пожалуй, могла расцениваться как один из симптомов времени, но меня лично она затрагивать не могла.
С годами не обращать внимания на теологию стало просто невозможно. Реальное ее повсеместное существование постоянно давало о себе знать. В один прекрасный день я даже осознал, что говорю о вещах, на которые заявляет свои претензии теология. После одной из лекций по метафизике (1927/28 годы) в конце семестра ко мне пришел католический священник, чтобы поблагодарить как слушатель и выразить согласие с моими мыслями: «У меня только одно возражение: большинство из того, о чем вы читали лекции, по нашему мнению, относится к теологии». Эти слова умного молодого человека, который произвел на меня большое впечатление, озадачили. Мне стало ясно: я говорю о вещах, которые остальные считают относящимися к сфере теологии, не так, как теолог - я философствую. И это требовалось прояснить окончательно» [13, с. 314] .
То, что читал Ясперс, как и то, что читал Пивоваров, не было теологией. Это было философское учение о Трансценденции - о Запредельном, которое невозможно познать научно, как доказал еще И.Кант. Но это отнюдь не означало, что его не следует познавать вообще. Всякий, кто согласен с пословицей: «Гений - это человек, который делает то, чему его никто не учил», должен признать, что есть некоторая тайна творчества и в науке, и в технике, и в искусстве. К нам взывает нечто Запредельное, то есть лежащее за пределами точных наук. В ответ возникает нечто новое, ранее не виданное, качественно иное - в противоположность убогим попыткам «креативить», то есть механически перекомбинировать материалы, похищенные из разных источников.
Об этом Запредельном пытается сказать на своем собственном языке всякая религия. Не замечать этих попыток нельзя, особенно сегодня. Однако философии - и только философии - по силам предложить тот язык, на котором разные религии смогут говорить между собой. Ведь понятие «Бог» есть понятие философское. Ни одна из религий не знает понятия «Бог вообще». Каждая религия знает только своего Бога, и попытка «обобщить» его, поставить в один ряд с другими, чужими богами будет рассматриваться как оскорбление. Уже в силу этого теологи относятся к философии с недоверием. Во-первых, она, создавая абстракцию «Бог», волей-неволей встает на путь экуменизма. Во-вторых, она проявляет чересчур большую самостоятельность от теологии, отнюдь не выступая в роли ее служанки.
Ясперс пишет: «Занимаясь философией, нельзя не обращать внимания на реальное существование церкви и теологии. Мы мыслим, черпая из собственного источника, который не признается церквями и сам по себе не имеет никакого отношения к церквям. Этот источник нужно было осознать, и, хотя церкви и отрицают его, он должен утвердиться как истина. Осознание того, что философия была на протяжении тысячелетий самостоятельной силой, задолго до возникновения христианства, а затем - вне его, все более крепло во мне и обретало все более решающее значение. Я противостоял церкви и теологии не так, как просветители - чтобы отрицать их, а как служитель этой великой самостоятельной истины. Я, правда, хотел быть членом христианской общины - в соответствии со своим историческим происхождением, принимая во внимание те великие силы, которые поддерживают строй западной жизни. Но я должен был утвердить смысл философии - он виделся мне в том, чтобы давать основу для жизни. Этот смысл никого ни к чему не принуждает, он не может быть объявлен общим для всех, однако его суть следует показать каждому, кто рожден для него и ищет его, следуя движениям своей чистой души» [13, с. 315].
Задача теологии (богословия) и задача философии, таким образом, совпадает в том, чтобы дать человеку общую ориентацию в мире, которая будет служить его жизни. Человек может иметь все материальные блага, достичь успехов в своей деятельности, но при этом быть несчастным, если у него нет общего представления о том, ради чего он живет и какую миссию в мире выполняет. Ему надо, чтобы перед ним была развернута картина мира в целом, обозначено его место на этой картине, сказано о его возможностях, о союзниках и врагах. Тогда он свободно решит, что ему делать не только в сию, данную минуту, а вообще - на протяжении всей своей жизни.
Философия как мировоззрение рисует эту картину своими средствами. Теология как мировоззрение рисует ее своими средствами. Но философия, в отличие от теологии, еще и размышляет о вере как человеческой способности. Теологи издавна говорили, что размышлять о сущности веры - значит умалять ее, поскольку всякое мышление есть сомнение. Надо просто сказать «Верую, ибо абсурдно», и прекратить всяческие размышления о непостижимом. Философ сказать так не может. Несмотря на неудачи, которые длились два с половиной тысячелетия, он все равно будет стремиться говорить о связи человека с трансценденцией, о способах восприятия посланий этой трансценденции, о попытках установить обратный контакт, о психологической подготовке к нему.
Итак, философия может и должна постичь природу веры, не превращаясь при этом ни во введение в богословие, ни в «научное», то есть атеистическое
мировоззрение. Ясперс написал слова, под которыми, не колеблясь, мог бы поставить свою подпись и Пивоваров: «Первое: с самой ранней поры я ни разу, даже полуосознанно, не смотрел на философию как на науку, над которой высится, доминируя, церковная вера. Я не считал никогда, что церковная вера ограничивает философию, направляет ее и способствует ее распространению вширь, за пределы всего мира науки, в мир веры. Столь же мало мне был свойственен и другой настрой, по-видимости, прямо противоположный: я не считал, что философия - это «научное мировоззрение». И то, и другое - понимание философии как введения в богословие и ее толкование как научного мировоззрения - равносильно признанию философии неким знанием, подразумевающим необходимость выучивать определенный набор положений, которые равно значимы для всех, то есть признанию философии подобным другим наукам процессом исследования и изучения. Все более содержательной, все более действительной являла мне себя подлинная философия, существовавшая на протяжении тысячелетий и, достигая своих вершин в учениях Платона и Канта, осознававшая себя именно таковой. Существенное - это философские идеи, значение которых не может быть выведено ни из чего другого, кроме их собственного первоистока. Они -те силы, которые нужны для действительной, реальной жизни. Нигде философия не предоставляет свои результаты как средство для планирующей деятельности в мире. Однако она приводит к ясности основу сознания, исходя из которой обретают свои границы и смысл результаты науки и возможности для планирующей деятельности» [13, с. 317].
Постигнув философски суть веры в Запредельное, Ясперс называл это «философской верой» -философ обретает возможность объяснить одному верующему веру другого верующего. Так может быть обеспечено взаимопонимание между ними, толерантность (без отказа от собственных убеждений и верований), а, стало быть, и налажено практическое взаимодействие верующих: «Присоединение философии к изначальной способности к вере - не только в себе самом (для меня это всегда было само собой разумеющимся), а в публичном преподавании философии для меня всякий раз было делом крайне необычным. Это было невиданное притязание, разделить которое не могли другие. В 1949 году в Женеву были приглашены, чтобы провести беседы о гуманизме, представители коммунистов, католической и протестантской теологии, а также философы. Я воочию убедился, что все другие могли говорить как представители мощных социальных сил, стоящих за ними, что они обретали опору и уверенность от этих сил, тогда как представитель философии не имел за собой ничего, кроме истории философии - единственно великой в духовном плане, однако не имеющей никакого веса в социаль-
ном отношении. Когда мне пришлось выступать, по сути, в совершенном одиночестве, не ощущая никакой социальной опоры, мне показался самым животрепещущим вопрос, который я задавал себе уже давно: мы, представители философии, имеем столь ясные убеждения, так отчего же мы делаем нечто абсурдное, иллюзорное - не от бессилия ли? Мне удалось восстановить душевное равновесие в этой ситуации, во-первых, опять-таки практически постигая принципы философии, а во-вторых -осознавая заново суть университета как инстанции, представляющей самостоятельную философскую истину» [13, с. 316-317].
Говоря иными словами, университет - именно как университет, имеющий философский факультет, развивающий такую философию, которая объединяет в целое все направления исследований в нем - становится тем местом, где могут встретиться и наладить диалог представители всех религий. При этом «идея университета» состоит не в том, что его представители предстанут в роли «прислуги» теологии, в роли коммуникаторов и переводчиков, которые во что бы то ни стало должны быть просто посредниками между теологиями, сами не представляя ничего - так, просто персонал. Нет, у университета есть своя «философская вера», которая опирается на многовековую философскую традицию. Он есть храм этой веры. Но это такой храм, куда с уважением, не чувствуя себя униженным, может войти носитель любой религиозной веры, чтобы вступить в диалог с носителем другой религиозной веры.
«Самосознание философии всякий раз вновь обреталось мною как дело и идея университета. В современном его виде университет есть превращение знания, руководимого и направляемого философией, в самостоятельную тягу к знаниям, так что смысл университета - не в господстве какой-то определенной философии, а в том, что все в целом живо проникнуто философией. Университет как таковой уже не является христианским, а еще менее того - ориентированным на какое-то определенное вероисповедание. Он не утратил бы своего смысла, а только расширил бы его, если бы на теологическом факультете было несколько отделений, на которых верующие люди преподавали бы основы библейской (католической, протестантской, иудейской) и буддистской веры.
Направляющая роль веры для познающего человека может быть постигнута двояко: либо идя от религий, сообщающих себя через посредство тео-логий так, как они сформировались исторически, либо идя от изначально философского, глядя на эти иные, внешние по отношению к философии и чуждые ей, ограниченные возможности.
...Философский университет - это то пространство, где разворачивается бесконечно продвигающееся вперед познание. Здесь встречаются
разнообразные предпосылки для мышления, порожденные разнообразием веры, встречаются, взаимно воспринимая друг друга, ради того, чтобы поставить вопрос друг другу и породить друг у друга сомнения. В основе же всего лежит всеохватывающая вера, которую никто не может назвать своей собственной, представив ее в определенном облике: вера в путь истины, на котором могут встретиться все, кто честно ведет исследование. Они остаются открытыми в мышлении своем, они не замыкаются от других. Другие образы веры не исключаются, а если это происходит, то, скорее, служит признаком неистинной веры. Это пространство университета содержит все возможности для специальных научных исследований. Его духовная жизнь, покрывая сводом и пронизывая все, реализуется в ходе спора теологии и философии» [13, с. 320].
Учение о философской вере было создано Ясперсом в тридцатые годы прошлого века и изложено им в работе «Философская вера» (1931). Полвека спустя основные положения этого учения причудливо преломились как в самобытной философской концепции сущности познания и веры Пивоварова, так и самом важном «проекте» его жизни - основанной им кафедре религиоведения Уральского университета.
Концепция Пивоварова уникальна тем, что не только представляет собой базу, на которой могут сойтись и вступить в диалог различные религии. Более того, эта концепция может стать основой общения религий с современными общественными науками, в том числе философией.
При этом предлагаемый Пивоваровым подход далек как от навязчивости экуменизма, так и от беспринципности эклектизма. Синтезирующим принципом, новизной интеграционного подхода концепции Пивоварова выступает принцип «симфоники». Сутью «симфоники», по мысли Пивоварова, является «познание через согласие». При этом «симфо-ника», с одной стороны, понимается Пивоваровым как особый когнитивный процесс достижения консенсуса конкурирующими воззрениями, а, с другой стороны, в то же время, это «синоптический» обзор (синопсис) и анализ конкурирующих теоретических моделей этих воззрений, то есть, своего рода, особая метатеория, философия [11].
Подобный сложный ансамбль идей редко возникает в результате откровения или отстраненного созерцания. Как правило, этот ансамбль складывается в ходе длительных и упорных самостоятельных исследований и отражает уже пройденный мыслителем путь.
Начало деятельности Пивоварова как философа пришлось на тот период его жизни, когда он молодым специалистом читал курс лекций по диалектическому материализму на философском факультете, представлявшем собой яркое явление отечественной обществоведческой мысли. Его трудовая дея-
тельность проходила в интенсивном философском дискурсе среди таких новаторов отечественной философской мысли как М.Н. Руткевич, Л.М. Архангельский, И.Я. Лойфман, Л.Н. Коган, К.Н. Лю-бутин, А.Ф. Еремеев, В.Т. Звиревич.
И как результат, курс лекций по диалектическому материализму в исполнении Пивоварова превратился в увлекательный диалектический анализ категорий онтологии и гносеологии, анализ, который по строгости, точности и филигранности формулировок не уступал трудам средневековых схоластов. Авторский подход к курсу основывался на уважении к Слову как Логосу и был, своего рода, альтернативой косному метафизическому материализму и эмпиризму в духе Т. Гоббса, для которого слова были всего лишь произвольными маркерами опыта.
Диалектика категорий, как она предстает в работах Пивоварова, это не логика взаимосвязи неких «отражений» или «меток», это само-движение и са-мо-развитие понятий, их взаимное полагание и взаимный переход. Диалектико-логический алгоритм, предложенный Пивоваровым, представляет собой ряд последовательных интеллектуальных процедур, позволяющих производить категориальный анализ по его авторской «матрице пяти- и девятич-ленных фигур» [3, с. 180].
Именно в этом философском анализе и была создана та основа, тот несущий фундамент, который позволил провести подлинно философский анализ сущности религии, опираясь на него, предложить интегральную модель религии и обеспечить методологическую базу диалога существующих религий.
Вместе с тем, это ни в коем случае не истолкование сути одной религии с позиций или в терминах другой. Такой подход приводил бы к очевидному неравноправию этих религий, что с методологической точки зрения неприемлемо в рамках свободного открытого диалога, столь необходимого современному миру. В понимании Пивоварова философские категории - это и есть тот язык, на котором любая теологическая доктрина может быть объяснена без ущерба для ее уникальности и роли («достоинства»).
Диалектический метод, предполагающий всесторонний анализ различных аспектов предмета, привел Пивоварова к созданию синтетической, «сущностной дефиниции» религии, обобщающей максимально широкий круг различных культов и конфессий. В своей работе над «сущностной дефиницией» религии Пивоваров основывался на определении религии В.С. Соловьева, который понимал ее как связь человека с безусловным началом и средоточием всего существующего [12]. Соответственно, Пивоваров предложил определять религию в самом широком смысле как форму индивидуального и общественного сознания, которая сакрализует связь человека с Абсолютом [8, с. 27].
Необходимость категории Абсолюта в этом определении религии обосновывается следующим образом: «Безусловное начало всего существующего в философии обозначается латинским термином «аЬБо1иш»;... под «Абсолютом» философы понимают первоначало вечное, бесконечное, совершенное, свободное, вездесущее, непротяженное, притягивающее к себе все компоненты мироздания и так далее . дефиниция В.С. Соловьева так или иначе обобщает и диалектически синтезирует следующие неточные определения религии: 1) связь с Богом;
2) вера в сверхъестественное; 3) чувство зависимости от бесконечного; 4) символика первобытных мифов о природе; 5) вера в невидимые духовные существа; 6) олицетворение и умилостивление сил природы; 7) фантастическое отражение сил, господствующих над людьми; 8) чувство священного; 9) вера в судьбу.....» [8, с. 21].
При этом сам Пивоваров указывал, что категория Абсолюта похожа на своего рода логическую переменную, вместо которой можно методологически корректно подставлять частные случаи Абсолюта любой из религий, что позволяет приведенному определению религии быть универсальным.
Пивоваров был убежден, что любая религия и религия «вообще» отвечает на так называемый «основной вопрос», который, по его мнению, состоит из следующих взаимосвязанных подвопросов: 1) существует ли Абсолют? 2) как его можно познать?
3) как к нему следует практически относиться?
Соответственно, структура дисциплины «Философия религии», являющаяся, по мнению Пивова-рова, ядром религиоведения и выполняющая методологическую и эвристическую функции в рамках религиоведения, должна отражать структуру «основного вопроса» религии.
Очень важно отметить, что, по мысли Даниила Валентиновича, подготовка специалиста-религиоведа требует основательного изучения философии. Он считал, что студент, изучая религиоведение, непременно должен обладать и общефилософскими знаниями по онтологии, истории философии, теории познания, социальной философии.
В преподавании же религиоведения курс «Философия религии» должен предшествовать истории религии, социологии религии, психологии религии и другим религиоведческим дисциплинам, закладывая необходимый методологический фундамент дальнейшего профессионального роста специалиста-религиоведа.
Указанные выше подвопросы «основного вопроса» религии привели его к идее выделения в курсе «Философии религии» трех основных разделов: с первым подвопросом о существовании Абсолюта соотнесена «Онтология религии», вопросу о познаваемости Абсолюта соответствует «Гносеология религии» и вопросу о практическом отношении к Абсолюту посвящен раздел «Праксеологии религии».
Поскольку Пивоваров считал освоение трех этих разделов абсолютно необходимым условием формирования грамотного религиоведа, имеет смысл кратко осветить каждый из них.
По замыслу Пивоварова, изучение курса логично начинать с освоения основных философско-религиозных понятий. Этому была посвящена «Онтология религии», которую сам Даниил Валентинович считал теоретическим ядром философии религии. При преподавании этого раздела основной акцент делался на разбор онтологических категорий в религиоведческом аспекте их взаимосвязей и взаимопереходов. С присущим ему мастерством Пивоваров учил будущих религиоведов искусству категориального анализа, умению, используя авторский «диалектико-логический алгоритм», выстраивать собственную систему категорий, и обучал основным принципам составления «синоптических списков» связанных понятий.
Так, на примере анализа понятия «человек» (через антиномии материи и духа, души и плоти) Пивоваров демонстрировал, как из всего многообразия религиозно-антропологических взглядов можно выделить три базовых, конкурирующих друг с другом религиозно-философских модели человека: 1) одномерной (человек состоит либо из материи, либо из духа); 2) двумерной (человек устроен из души и плоти, а дух - только разумная грань души); 3) трехмерной (в человеке есть три первоначала -дух, душа и плоть, вместе образующие тело, то есть целое) [5, с. 412-413].
Следующим разделом философии религии по Пивоварову является ее гносеология - «разновидность теории познания, изучающая особенности духовной веры, религиозного знания, языка религии и способов постижения абсолютной реальности» [6, 9].
В этом разделе изучались такие вопросы, как сравнительный анализ обыденного, научного, религиозного видов опыта; соотношение религии и науки в истории человечества, специфика языка религии («объект-язык» и «субъект-язык»), соотношение профанного и священного в религиозном языке, «осваивающее» и «отчуждающее» познание и так далее.
Кроме того, в рамках этого курса рассматривалась созданная Пивоваровым концепция двух типов веры («£а1Ш-веры» и «ЬеИе^веры») и их роль в процессе познания. Структура познавательного процесса по Пивоварову выстраивалась в терминах «операционального подхода», разработанного автором в рамках его «синтетической концепции идеального» [10]. Этот подход позволяет рассматривать любую деятельность с точки зрения схем-операций, отвлекаясь, таким образом, от ее предмета.
В рамках праксеологии религии изучается поведение верующих, культовая и внекультовая активность, религиозные обряды и церемонии, методоло-
гические и аксиологические аспекты религиозной активности.
Содержание этой дисциплины раскрывается через такие темы, как церковь как система, взаимоотношения церкви и государства, церкви и идеологии; сакрализация базовых ценностей как основополагающая функция религии; религиозные идеалы в основании культуры; отношение к иноверию и прочие.
Кроме того, в этом курсе Пивоваров давал собственную классификацию религий, основанную на его «сущностной дефиниции» религии и разделении в зависимости от того, в каком измерении мыслится средоточие Абсолюта.
В понимании Пивоварова сакрализация связи с космическим центром, с Богом, средоточием вселенной представлена в «космоцентрических» религиях. Абсолют здесь фигурирует как Бог-личность в мировых монотеистических религиях, вечный закон - Дхарма или Рита в индуизме или как непер-сонифицированное трансцендентное Бытие, как абсолютный исток всякого существования - Брахман [7, с. 157-159].
Сакрализация же связи со своим истинным «я» дает нам букет «эгоцентрических» религий, индивидуалистических, чаще всего атеистических, внецерковных и внеконфессиональных, исходящих обычно из идеи самодостаточности истинного «Я» как микрокосма. К разряду таковых Пивоваров относил индуистское учение об адвайте, дзэн-буддизм, многие современные культы [7, с. 159].
Сакрализация связи индивида и общества приводит к появлению «социоцентрических», секуляр-ных, гражданских религий и культов, которые выражают стремление человека или общества собрать свою сущность воедино и обрести священное всеединство. Сюда относятся культы предков, вождя, партии, избранного народа, нации, государства, денег, науки, техники, патриотизм, нацизм и другие [7, с. 159].
Эти три типа религии находятся в сложном динамическом взаимодействии. Они либо находятся в дружеском единстве, либо конфликтуют друг с другом. Следует учитывать, что, по мысли Пи-воварова, в одной и той же исторической религии могут совмещаться друг с другом разные образы Абсолюта.
В то же время та же самая матрица позволяет выделить по аналогии три типа религиозности, которые в большей или меньшей мере могут быть присущи любой религии. Так, недостаток космо-центрической религиозности восполняется социо-центрическими и эгоцентрическими, сакрализую-щими повседневный опыт и массовую мораль.
Пивоваров полагал, что религия в целом (понимаемая в широком смысле как сакральная связь человека с Абсолютом) играет фундаментальную роль в культуре и является смыслообразующей основой общественной жизни. Он называет это явление своего рода законом «сохранения религиозной энергии» и утверждения о полном устранении религии из жизни общества, равно как и маргинализации религии, утрате ее фундаментально-корневой функции в культуре, по убеждению Пивоварова, являются малоубедительными, надуманными. Религиозность, по его мнению, есть неотъемлемая черта человека [7, с. 173-174]. И если исходить из этих его взглядов, очевидным становится его призыв использовать методологию толерантного спора, основываясь на принципах выведенной им «симфоники».
Учение Пивоварова, помимо прочего, позволяет четко разграничить серьезную теологию и современные подделки в стиле массовой культуры, которыми довольствуются экстремисты. Ни одна их агитационная брошюра не может рассматриваться как нечто серьезное в теоретическом плане, будучи соотнесено с принципами философского подхода.
Представляется, что борьба с экстремизмом должна не только сводиться к разоблачению его антигуманной практики, но и к развитию у верующих людей вкуса к серьезному теоретически фундированному мышлению, которое откроет выход к серьезному богословию, к освоению всех духовных богатств, которые сохраняются во плоти вероучений.
Человек, который хотя бы один раз понял теологическую мысль во всей ее глубине, никогда больше не удовольствуется пропагандистскими подделками. И в этом плане учение Пивоварова можно назвать философской пропедевтикой, которая выступает как введение в понимание сложнейших теологических учений, истории религии.
Литература
1. Перцев, А.В. Молодой Ясперс: рождение экзистенциализма из пены психиатрии / А.В. Перцев. -Санкт-Петербург: Издательство Русской христианской гуманитарной академии, 2012. - 340 с.
2. Пивоваров, Д.В. Диалектико-логический алгоритм // Современный философский словарь / Под общ. ред. д.ф.н. профессора В.Е. Кемерова. - Лондон: Франкфурт-на-Майне; Париж: ПАН-ПРИНТ, 1998. -С. 242-244.
3. Пивоваров, Д.В. Основные категории онтологии: учеб. пос. / Д.В. Пивоваров. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2006. - 268 с.
4. Пивоваров, Д.В. Культура и религия: сакрализация базовых идеалов: моногр. / Д.В. Пивоваров. -Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2013. - 248 с.
5. Пивоваров, Д.В. Онтология религии / Д.В. Пивоваров. - Санкт-Петербург: Изд-во «Владимир даль», 2009. - 506 с.
6. Пивоваров, Д.В. Гносеология религии: учеб. пособие / Д.В. Пивоваров. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2009. - 380 с.
7. Пивоваров, Д.В. Праксеология религии: учеб. пособие / Д.В. Пивоваров. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2010. - 360 с.
8. Пивоваров, Д.В. Социоцентрические религии: моногр. / Д.В. Пивоваров. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2015. - 140 с.
9. Пивоваров, Д.В. Проблема носителя идеального образа: операционный аспект: моногр. / Д.В. Пивоваров. - Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1986. - 130 с.
10. Пивоваров, Д.В. Операционный аспект научного знания: моногр. / Д.В. Пивоваров. - Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1987. - 176 с.
11. Пивоваров, Д.В. Рыльцев, Е.В. Симфоника: исходные принципы и понятия [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://mirznami.com/info/pivovarov-damil-valentinovich-ryltsev-evgeniy-valentimvich-simfonika-iskhodnye-printsipy-i-ponyati_287058 - (дата обращения: 10.09.2016).
12. Соловьев, Вл. Чтения о богочеловечестве [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://vehi.net/ soloviev/chteniya/01.html - (дата обращения: 10.09.2016).
13. Ясперс, К. Философская автобиография / Перцев А.В. Молодой Ясперс: рождение экзистенциализма из пены психиатрии. - Санкт-Петербург: Издательство Русской христианской гуманитарной академии, 2012. - 340 с.
