CC BY
90© П.С. Гуревич
СЛОВО РЕДАКЦИИ
П.С. Гуревич
ФИЛОСОФСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ УТРАЧИВАЕТ СВОЙ КАНОНИЧЕСКИЙ ОБЛИК
Аннотация. Интерес к проблеме человека в мировой философии обнаруживался всегда. Нет такой эпохи, когда мыслители вообще перестали бы тревожно и пытливо исследовать данную тему Однако иногда философское постижение человека не рассматривалось как первоочередная задача. Напротив, некоторые мыслители считали, что увлечение данной темой мешает глубокому истолкованию других, более значимых, как им казалось, проблем. Парадоксальность теоретической ситуации осложняется тем, что сам человек постепенно перестаёт быть объектом философского постижения. Он растворен в «фигурах» и «складках». Окончательно разоблачены претензии философии стать наукой о человеке. Заявлено, что философская антропология может оказаться наукой о человеке, если она потеряет свой предмет. «До тех пор, пока этого не случилось, философская антропология будет выступать в форме социальной алхимии» [3, с. 1].
Ключевые слова: человек, философская антропология, классика, антропология, «смерть человека», «негативная антропология», «устарелость человека», «герменевтика субъекта», биологизм, витализм.
Р. S. Gurevich
PHILOSOPHICAL ANTHROPOLOGY LOSES ITS INITIAL SHAPE
Summary. Interest in a problem of a person in world philosophy has always been found. There is no such era when thinkers generally cease to anxiously and inquisitively to investigate this subject. However sometimes philosophical comprehension of the person were not considered as a priority. On the contrary, some thinkers considered that hobby for this subject prevents deep interpretation of others, more significant as it seemed to them, problems. The paradoxicality of a theoretical situation is complicated by the fact that the person gradually stops being subject to philosophical comprehension. He is dissolved in «figures» and «folds». Claims of philosophy are finally exposed to become science about the person. It is stated that the philosophical anthropology can be science about the person if it loses the subject. « Until it did not happen, the philosophical anthropology will act in the form of social alchemy»
Keywords: person, philosophical anthropology, classics, anthropology, “death of the person ”, “negative anthropology”, “obsolescence of the person”, “hermeneutics of the subject”, biologism, vitalism.
Так что же происходит в наши дни с философским постижением человека? Как можно оценить современное состояние философской антропологии? Ответы на эти вопросы не отличаются общим согласием. Напротив, выявляется широкий спектр разных позиций. Исследователи размышляют о неоспоримом крахе классического антропологического дискурса. Однако нередко, при самом радикальном дистанцировании от классики, многие видные представители этой области философского знания сохраняют интенсивный инте-
рес к её отдельным сюжетам. Фиксируют базовые признаки современного антропологического кризиса и антропологического поворота. И одновременно обнаруживают их во всей их аутентичности в истории философского толкования человека. Заявляют о закате философской антропологии и в то же время демонстрируют выдвижение этой тематики в центр всего философского и даже гуманитарного знания. Описывают превращение антропологии в анти-антропологию и тут же элиминируют её как некую фикцию.
DOI: 10.24411 /2541-7673-2018-10409
При цитировании этой статьи ссылка на doi обязательна
9
Философская школа № 4. 2018
Французский философ Мишель Фуко в середине минувшего столетия заявил о смерти человека. Один из пороков современной философии Фуко усмотрел в том, что она навевает «антропологический сон». Он показал, что наше восприятие мира во многом галлюцинаторное, сходное с покрывалом майи. В наше восприятие входит только то, что мы способны воспринять. Поэтому мир скорее предстаёт как копия наших душевных состояний. Внутренний мир человека закрыт для новых впечатлений: «А душу ль можно рассказать?». Современная культура стремится приспособить наше сознание к тому, что по определению является лишь результатом наших согласованных реакций. Философия фиксирует лишь эти невольные договоренности, не располагающие ни объективностью, ни доказательностью.
Фуко писал о том, что приоритет сновидения становится абсолютным для антропологического познания конкретного человек. Вместе с тем он полагал, что следует преодолеть приоритет сновидения и прорваться к изучению реального человека. Такого рода манифесты и связанные с ними прорыв — не редкость для философской антропологии.
Но сегодня, пожалуй, ни одна философская проблема современности не требует столь неотложного решения, как статус философской антропологии. Само её существование поставлено под сомнение. В самом деле, чем должны заниматься специалисты данной области знаний, если «человек умер»? Изначальный философско-антропологический проект М. Фуко был неплохо вписан в классическую традицию. Однако вскоре он приступил к критике её основных канонов. Прежде всего, он обратился к темам отрицательности человека, устраняя знаки различия между психологией и психиатрией. Затем он пришел к убеждению, что без критики антропологической иллюзии не обойтись. Кант имплантировал её в философию. Но она уже не в состоянии избавиться от заблуждения теми средствами, которые свойственны ей на данном этапе.
Именно эти размышления Фуко привели его к переоценке статуса не только психологии, но и самой философской антропологии. Став одной из гуманитарных наук, эта область философского знания оказалась в западне. Но как вывести её из «сновидческого состояния»: Фуко вооружается методологической установкой «смерти человека». Однако стремление сбросить путы «всех философских антропологий» возымело эффект бумеранга. Прокламируя превосходство анализа над синтезом, объекта над субъектом, мыслимого над мыслящим,
антропологи провозгласили торжество различий. Прежний предмет философской антропологии — человек стал утрачивать очертания, размываться, замещаться «следами», деталями. Историки философии немедленно отнесли сведения о человеке к маргинальным территориям. Вот, к примеру, фундаментальный труд отечественного философа А. Ф. Зотова «Современная западная философия» [7]. Автор выстраивает широкую панораму современных философских антропологий. Но философской антропологии в этом спектре не оказалось. Да и сама проблема человека в этом учебнике отсутствует.
Может быть, эта тема стала прозрачной, основные выводы о человеке сделаны. Но это не так. Ф. Ницше писал: «То, что с таким трудом даётся пониманию людей, — это их неосведомлённость о самих себе, существующая с древнейших времён до сего дня!» [8, с. 98]. Но именно этот философ стал творцом так называемой «негативной антропологии». Ницше развенчал представление об идеальном человеке. Именно в радикальной критике всех форм восхваления человека обнаруживается апофатический ход мысли немецкого философа. Он буквально жонглирует изысканным биологизмом и витализмом. Особую резкость вызывают у Ницше оценки человека как божьего создания. Он пишет: «Прежде пытались обрести ощущение величия человеческого рода, указывая на его божественное происхождение, нынче этот путь перекрыт, ведь у его порога стоит обезьяна (вкупе с иным мерзким зверьём) и понимающе скалит зубы, как бы говоря: “В этом направлении дальше ходу нет!”. И вот теперь предпринимается попытка идти в противоположном направлении: а путь, по которому идёт человечество, должен служить доказательством его величия и кровной связи с божественным началом» [там же, с. 50].
Ницшевская идея «негативной антропологии» была в конце 20-х гг. прошлого столетия озвучена немецким ученым Гюнтером Андерсом. Его точка зрения была следствием критики концепций философской антропологии, представленной М. Шелером и Г. Плеснером. Немецкие антропологи стремились утвердить некие сущностные характеристики человека. За несколько лет до Сартра Андерс оценивает человеческое как «нефиксированное», «неопределённое». В своей книге «Устарелость человека» он резко отзывается о «позитивной антропологии», которая идеализирует человеческую природу. В ней, конечно, можно обнаружить естественные потребности, но они утеснены позднебуржуазной культурой.
10
DOI: 10.24411/2541 -7673-2018-10409
При цитировании этой статьи ссылка на doi обязательна
СЛОВО РЕДАКЦИИ
Т. Адорно в беседе с А.Геленом утверждает, что сказать что-либо о человеке абсолютно невозможно. В «массовом обществе» допустима лишь негативная антропология. Она покидает русло позитивных констатаций. Её внимание привлекают фрагментарные образы человеческого в обществе тотального отчуждения. Это и табуирует возможные размышления о неких целостных и аутентичных «сущностях».
Отчего так? Суть в том, что философская антропология потеряла свой канонический облик. Притом, что ни одна область философского знания, судя по всему, не утратила свой предмет. Натурфилософия по-прежнему занимается природой. Этика сохраняет различные представления о нравственности. Логика, как и положено, остаётся учением о последовательности и методах познания. Социальные философы размышляют о специфике общественной организации и об её динамике. Но философская антропология по сути дела оказалась в беспредметном пространстве. После десяти тысяч лет истории, человек впервые стал целиком и полностью проблематичным. Он уже не знает, что он такое, но знает об этом незнании.
Разумеется, некоторые сходные процессы затронули и другие сферы философского знания. Так, в теории познания укоренился релятивизм, что привело к умалению самого понятия знания. В эстетике «безобразное» заместило феномен красоты. В социальной философии размылось представление о её предмете, поскольку общество предстало как продукт деперсонализированных сил и тенденций.
В этих условиях философская антропология пережила множество неожиданных превращений. В ней, прежде всего, произошёл галактический взрыв: она «распалась» на необозримое число «антропологий»: политическая, культурная, социальная, педагогическая, религиозная. Этот процесс не получил завершения. Дробление философско-антропологического знания продолжается в виде различных «подходов» и «опытов» (см., к примеру [Ю])« Отчетливо заявила о себе специализация философско-антропологического знания по направлениям и методам. Сегодня исследования ведутся в рамках «психоаналитической антропологии» (3. Фрейд, Ж. Лакан), «экзистенциальной антропологии» (Л. Бинсвангер, М.Босс, К. Ясперс), «юн-гианской антропологии (Л. Коуэн), «структурной антропологии» К. Леви-Строса, «феноменологической антропологии» (М. Шелер, М. Мерло-Понти), «трансперсональной антропологии» (С.Гроф, К. Уилбер).
В наши дни многие исследователи пришли к убеждению, что последовательные критические расчёты с декартовской концепцией субъекта и субъект-объектной когнитивной парадигмы приводят к радикальной постановке вопроса о статусе философской антропологии. Новая «герменевтика субъекта», казалось бы, открыла неожиданные перспективы философского постижения человека. Однако, в конечном счёте, сообщество осталось вообще без субъекта. Оно покрылось сетью сингулярностей. Так шаг за шагом подвергся радикальному переосмыслению статус философской антропологии. В результате основательной зачистки оказались устранёнными прежние концепции личности, её конструкции, её идентичности. Деконструкция «ктойности» выбила из оснований философской антропологии её державный предмет — человека.
Так, философская антропология трансформировалась в анти-антропологию, в последовательное разоблачение всех её устоев. Парадокс заключается в том, что закат философской антропологии причудливым образом сопровождается выдвижением этой тематики в центр всего философского и даже гуманитарного знания. Исследователи начинают осознавать, что ни один социальный или технологический проект не может быть реализован без философской рефлексии о человеке. Нередко постижение человека осуществляется в рамках так называемой «негативной антропологии».
Приверженцы нового мышления о человеке усматривают его обоснование в размышлениях Гегеля, который полагал, что философское знание не может опираться ни на здравый смысл, ни на безоговорочные манифестации рассудка. Он писал: «Философия по своей природе — нечто эзотерическое, сделанное для себя, а не для толпы, не способное приспособить себя к толпе; она только потому философия, что прямо противопоставлена рассудку и, тем самым, в ещё большей степени — здравому смыслу, под которым разумеют ограниченность рода человеческого местом и временем. По отношению к здравому смыслу мир философии в себе и для себя есть некий мир наизнанку» [1,с. 279].
Изучая человека, мыслители нашли в нем много качеств и противоречий. Его называли венцом биологической эволюции и её беспросветным тупиком, человека отождествляли со зверем и ставили в просвет бытия (М. Хайдеггер), его заклинали стать личностью и грозили перенести на кварцевый носитель. И все же философская антропология чаще всего выступала в качестве абстрактного, отвлеченного знания. Она замещала реальные
DOI: 10.24411 /2541-7673-2018-10409
При цитировании этой статьи ссылка на doi обязательна
11
Философская школа № 4. 2018
и неотложные проблемы человеческого существования теоретическим умствованием, полемическими изысками. Эта особенность отличает философскую антропологию и в наши дни.
Мы толкуем сегодня о человеке шумно, размашисто. Постоянно повторяя вслед за М. Фуко, что «человек умер», мы одновременно допускаем, что вокруг нас множество видов человеческих существ, смешение, в котором куда труднее
разобраться [11, с. 7]. Человек стал множественным и в перспективе беспредельно разным. С.С.Хоружий обращает внимание на многоли-кость человека. Множатся различные образы человеческих существ. Человека можно считать зверем или, напротив, историческим автором, к нему можно относиться как к реальному существу, но есть основание считать его фиктивным, виртуальным и галлюцинаторным.
12 DOI: 10.24411/2541-7673-2018-10409
При цитировании этой статьи ссылка на doi обязательна
Список литературы
СЛОВО РЕДАКЦИИ
1. Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет: в 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1972.
2. Гиренок Ф.И Удовольствие мыслить иначе. М.; Академический проект, 2008 — 235 с.
3. Гиренок Ф.И. Аутография языка и сознания. М., 2010. 277 с.
4. Гиренок Ф.И. Фигуры и складки. М.: Академический Проект, 2013.
5. Гуревич 77. С. Философское толкование человека. М.-СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2012. — 472 с.
6. Гуревич П.С. Конец философии или её возрождение? // Философская школа. 2017. №1. — С. 11-21. DOI: 10.24411/2541-7673-2017-00001
7. Зотов А.Ф. Современная западная философия. 3-е изд., переб. и доп. М.: Проспект, 2010. — 602 с.
8. Ницше Ф. Утренняя заря // Ницше Ф. Поли. собр. соч.: в 13 т. Т. 3. М.: Культурная революция, 2014.
9. Подорога В.А. Антропограммы. Опыт самокритики. СПб., 2017. — 236 с.
10. Чеснов Я.В. Народная культура. Философско-антропологический подход. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2014. — 496 с.
11. Хоружий С.С. От редакции // Фонарь Диогена. Человек в многообразии практик. 2015. № 1. — С. 7.
DOI: 10.24411/2541-7673-2018-10409
При цитировании этой статьи ссылка на doi обязательна
13
