CC BY
17
Вестник Томского государственного университета. 2024. № 503. С. 132-139 Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal. 2024. 503. рр. 132-139
ФИЛОСОФИЯ
Научная статья УДК 17+008
doi: 10.17223/15617793/503/13
Философия техники до и после эмпирического поворота
Елена Николаевна Иогансон (Э. Мартин-Иогансон)1 1 Независимый исследователь, Лондон, Великобритания, [email protected]
Аннотация. Рассматриваются ключевые концептуальные подходы классической философии техники и основные теоретические направления в рамках современного дискурса эмпирического поворота. Анализируются онтологические, антропологические и морально-этические риски, связанные c технократическим ростом. На основе сравнительного анализа классической философии и постфеноменологической философии техники утверждается, что философия техники после эмпирического поворота не способна выявить и отразить негативные аспекты технологического прогресса и его непредсказуемого влияния на человеческую жизнь. Ключевые слова: феноменология, постфеноменология, классическая философия технологий, техника, эмпирический поворот, М. Хайдеггер, Ж. Симондон, Д. Ихде, П. Вербик
Для цитирования: Иогансон Е.Н. (Мартин-Иогансон Э.). Философия техники до и после эмпирического поворота // Вестник Томского государственного университета. 2024. № 503. С. 132-139. doi: 10.17223/15617793/503/13
Original article
doi: 10.17223/15617793/503/13
Philosophy of technology before and after the empirical turn
Ellen Martin-Ioganson1
1 Independent researcher, London, United Kingdom, [email protected]
Abstract. The aim of this article is to analyse the fundamental changes within a philosophical understanding of the phenomenon of technology, which occurred as a result of the empirical turn in Western philosophy of technology in the 1980s-1990s. In order to reach this aim, the author uses a comparative method and sets the following objectives: analysing the dominating conceptual approaches of the classical philosophy of technology and specific directions that have been developed after the empirical turn; revealing the essence of the empirical turn, and criticising postphenome-nology. The author shows that the approaches in the Western philosophy of technology after the empirical turn are characterised by the rejection of certain core assumptions of the classical philosophy of technology that framed technology as a monolithic and autonomous force that influences human life in such a way that it reorganises it, subjugating to its own logic. Representatives of classical philosophy such as Martin Heidegger, Jacques Ellul, and others, drew attention to the negative aspects of the indomitable technical progress, emphasising the ontological, ethical and anthropological risks associated with technologies that turned humanity and the world into permanent reserves and utilitarian objects, and devalued the uniqueness of human life. The author pays attention to the philosophical views of Heidegger, who emphasised the ontological danger that lies not in the technology itself, but in its essence, in the way it is revealed. On the basis of a comparative analysis of the classical philosophy of technology and the contemporary approaches, the author shows that after the empirical turn, technology began to be viewed not as an object or instrument, but as a mediator between man and the world. The author believes that this attitude towards technology is a consequence of humanity's dependence of technology. Dependence means enslavement and helplessness. Modern technologies are transforming our lives in such a way that we are losing control over our lifeworld without even noticing it. Special attention is paid to the critical analysis of postphenomenology. Unlike the classical philosophy of technology, postphe-nomenology does not consider technology as an entity at the ontological level, but focuses on individual technologies at the ontic level. Based on a comparative analysis of the philosophical views of Heidegger and postphenomenological philosophy, it is concluded that the shift in emphasis from the ontological approach to the ontic one does not allow us to understand the metaphysical, existential and ethical problems associated with the uncontrollable growth of technology. Postphenomenology eliminates the dominant role of man, thereby removing human responsibility for the consequences of technocratic growth. The author argues that the philosophy of technology after the empirical turn is unable to adequately reflect the negative aspects of technological progress and its unpredictable impact on human life. Keywords: phenomenology, postphenomenology, classical philosophy of technology, technologies, empirical turn, Martin Heidegger, Gilbert Simondon, Don Ihde, Pim Verbeek
© Иогансон Е.Н., 2024
For citation: Martin-Ioganson, E. (2024) Philosophy of technology before and after the empirical turn. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal. 503. pp. 132-139. (In Russian). doi: 10.17223/15617793/503/13
Основное направление классической философии технологий
На фоне современного стремительного технического прогресса тема философии техники приобретает особую актуальность.
Примерно с 1920-х вплоть до 1980-х гг. в философии технологий доминировали схожие направления, определяемые в западной литературе как «классическая философия техники»1. Классическая философия техники была сформирована на основе таких традиций, как феноменология и экзистенциализм, герменевтика, теология. Наиболее видные представители классической философии, такие как Мартин Хайдеггер, Хосе Ортега-и-Гассет, Герберт Маркузе, Ханс Йонас, Льюис Мамфорд, Жак Эллюль и др., уделяли внимание последствиям влияния технологического роста на состояние человечества и социума, заявляя, что человечество потеряло контроль над технологиями, которые теперь развиваются в соответствии со своей собственной логикой, а проблемы человеческой жизни усугубляются процессами рационализации и тотального потребления.
В классической философии техники выделяются два основных направления. В основе первого (представленного в основном философией Хайдеггера) лежит идея сопоставления техники и технэ (культуры). В рамках второго направления (Ортега-и-Гассет) разрабатывается антропологический взгляд на технику. Согласно Ортега, необходимость в технике обусловлена не тем, что она удовлетворяет наши основные биологические потребности, а в силу того, что делает нашу жизнь по-настоящему человеческой. Это наше желание не просто жить, а жить благополучно. Однако Ор-тега предупреждал, что эксклюзивная вера в технологические возможности опустошает человеческую жизнь. Технология «является пустой формой, как и сама формалистическая логика... Вот почему наше время, будучи интенсивно техническим, является наиболее пустым в истории человечества» [1. Р. 151]. Для большинства людей своего времени (он называет это человек-масса) есть реальная опасность массового невежества и моральной деградации вследствие потери интереса к науке, нравственным ценностным императивам, потому что человек с самого рождения оказывается в технологической среде.
Заслуга Ортега в том, что он рассматривал технический рост в тесной связи с развитием человека и его творческих потребностей, в отличие от последующего эмпирического подхода. Согласно его взглядам, в процессе отношений человека и техники техническое развитие проходит две отдельные стадии. Первая стадия -это творческое желание определить программу отношений с миром, которую человек стремится реализовать в соответствии со своими потребностями. Вторая - это материальная реализация этой программы с
помощью определенной техники. Таким образом, существует две стратегии, зависящие от способа реализации жизненной установки. Одна стратегия представлена Востоком - это бодхисаттва. Восточный бод-хисаттва безразличен к технике и сводит свои материальные потребности к минимуму. В технике нет никакой мистики, а Бодхитсаттву интересует экстатические состояния, техника медитации. Джентльмен - это стратегия, присущая Западу. Западный джентльмен пытается жить максимально насыщенной жизнью. Он хорошо образован, прагматичен, его знания основаны на завоевании природы, его интересует технический прогресс, делающий жизнь комфортной. Восточного бод-хитсаттву интересует техника субъективной внутренней жизни, он более аскетичен.
Маркузе в своей работе «Одномерный человек» [2] утверждает, что передовое индустриальное общество заточило человечество в систему производства и потребления, в которой люди находятся в плену монотонной работы, чтобы покупать все больше и больше новой продукции, что притупляет критическое мышление. Подобные убеждения разделяли и другие философы. М. Хайдеггер утверждал, что современные технологии проникли в наше мышление, превратив человечество и мир в постоянные резервы, товары утилитарного назначения. Подобное видение можно найти в работах Жака Эллюля, который изображает технологию как непреодолимую автономную силу, строящую социальные и политические институты в соответствии со своей собственной логикой, и обесценивает уникальность человеческой жизни. Отрицательный аспект технического прогресса также подчеркивали философы постмодернизма Жан-Франсуа Лиотар и Жан Бодрийяр.
Эмпирический поворот. Главные теоретические направления
В 1980-х гг. в западной философии появились новые направления, которые в значительной степени были реакцией на предполагаемые недостатки классической философии техники. Суть критики классической традиции заключается в том, что техника рассматривалась представителями классического подхода слишком пессимистично, как чуждая и монолитная сила, которая утилизирует природу как ресурс для человеческого использования и формирует социальные практики в соответствии со своей собственной безличной логикой. Классическая философия технологий также подверглась критике за то, что она слишком общая и абстрактная, за недостаточное внимание на конкретные технологические практики. На основе этой критики западные философы 1980-1990-х гг. стали разрабатывать новые подходы в философии технологии, которые получили название эмпирический поворот [3].
Такие направления, как постструктурализм, прагматизм, научно-технические ориентации философской мысли, сосредоточились на конкретных технологиях и практиках, что стимулировало более эмпирический и менее детерминистский подход к технологиям. В рамках эмпирического поворота следует выделить три доминирующих подхода: акторно-сетевую теорию (АСТ) (Б. Латур), критическую теорию техники и постфмено-логию. АСТ берет свое идейное начало во французской семиотике и американской этнометодологии.
Одним из главных представителей критической теории является американский философ Эндрю Фин-берг. В своей работе «Вопросы к технологии» Финберг утверждает, что технологический дизайн занимает центральное место в социальной, политической структуре современного общества. Согласно его взглядам, технология - это среда повседневной жизни [4].
Постфеноменология (о которой речь пойдет далее) берет свое идейное начало в стремлении американского философа Дона Идхе объединить феноменологию, в частности работы Э. Гуссерля, М. Хайдеггера и М. Мерло-Понти, с американским прагматизмом. Дистанцируясь от классической философии, рассматривающую технологию как единый всеобъемлющий процесс, постфеноменология исследует отдельные технологии и технологическую динамику в микромасштабе. Ихде разработал менее оценочную, более описательную феноменологию технологий, которая занимается не столько исследованием влияния технологий на человеческую жизнь, сколько тем, как технологии выступают посредниками между людьми и окружающей средой.
В целях сравнения классической философии и критического анализа постфеноменологии необходимо обратиться к основным идеям философии техники М. Хайдеггера.
Онтологический подход к проблеме техники М. Хайдеггера
М. Хайдеггер использует слово «technic», что в переводе с немецкого языка на английский означает «technology» (технология) и «technique» (техника, методы, технические процессы). Немецкий философ считает, что технику следует понимать как способ выявления или раскрытия. У Хайдеггера намечена связь техники и поэзии как выведения из потаенного. Греки использовали слово «алетейя» (истина) для обозначения этого откровения (потаенного) и рассматривали «технэ» как путь познания, состоящий в создании вещей. Согласно Хайдеггеру, техника принадлежит к миру раскрытия. Однако способ раскрытия современных технологий уже не тот, что в греческом поэзисе (эстетическое постижение мира, например, через ручную работу, искусство). Современная техника стремительно внедряется во все сферы жизни. Если греческий поэзис раскрывает реальность мирно без нарушений и повреждений, позволяя тому, что присутствует, проявиться, то современная техника бросает вызов таким способом, что все в ней выступает как запас, резерв, устроенный так, чтобы быть использованным.
Хайдеггер использует термин «Gestell» (обрамление) для обозначения этого особого способа раскрытия того, что составляет сущность современной техники [5. P. 19]. «Обрамление означает собирание воедино того, что окружает человека и бросает ему вызов раскрыть реальное в модус заказа, как постоянный резерв. Обрамление означает способ раскрытия сущности современной технологии, что само по себе не имеет ничего технического» [5. P. 20]. Обрамление - это не машины и не технологии, это истинная сущность техники. Техника имеет амбивалентную природу: она опасна, так как это высшая степень провокации, но в то же время она спасительна [5. P. 33].
«Обрамление приходит как опасность. Но проявляется ли это опасность как действительная опасность? Нет. Чтобы быть уверенными, люди всегда и везде чрезвычайно угнетены опасностями и нуждами. Но опасность, а именно само Бытие, подвергая себя опасности в истинности своего проявления, остается завуалированным и замаскированным» [6. P. 37]. Согласно Хайдеггеру, технология есть двойное сокрытие бытия в облике того, что делает мир практическом резервом.
Онтологические опасности технологий
С точки зрения Хайдеггера, современные технологии заставляют относиться к реальности как к неограниченным ресурсам, лишенным какого-либо внутреннего содержания. Однако реальная проблема носит не экологический или социальный характер. Хайдеггер указывает на онтологическую проблему, которая не может быть сведена только к этическим или экологическим соображениям. Опасность заключается не в самой технике, а в ее сущности, в способе ее раскрытия, которая проявляется двояко. С одной стороны, техника заставляет нас воспринимать людей как «человеческий ресурс», люди рассматриваются как сырье [5. P. 2627]. С другой стороны, это приводит нас к установлению требовательных отношений с окружающим нас миром, в частности, с природой, что препятствует более адекватному доступу к реальности. Техническое осмысление мира становится единственным способом отношения к предметам и людям, и одновременно остается скрытым тот факт, что техника раскрывает бытие особым, исключительным и ограниченным способом. Опасность в том, что все предстает как техническая проблема; расчетливое мышление принимается как единственно возможный способ мышления, когда природа, культура, политика становятся объектами, доступными для потребления.
Хайдеггер выдвигает модель технологического отчуждения, потому что автоматизированное производство и рациональный расчет не могут обеспечить адекватных отношений не только с окружающей средой, но и между людьми. Философ говорит о метафизическом разрыве, когда мы заменяем трансцендентность переживаемым опытом. Для нас больше нет таинства священного. Хайдеггера волновал вопрос о том, что в результате зависимости от технологий человек впадает в неправильный способ бытия, когда он не восприни-
мает себя как себя, иными словами, начинает пренебрегать своей человеческой сущностью, как следствие понимания природы и себя с точки зрения запаса и технического ресурса.
Когда Хайдеггер писал о попытке заменить трансцендентность чем-то технологическим, он предупреждал об опасности откровения самого бытия как технологии. Когда наши расчетливые концепции и технологические рамки отделяют нас от невыразимой тайны Бытия, наша сущностная природа становится неспособной подлинно раскрыться в мире, равно как и сущностная природа мира неспособна раскрыться через нас. Здесь следует заметить, что Хайдеггер совершенно забыл о соотношении искусственного и естественного. Это его ошибка.
Позицию Хайдеггера можно сравнить с позицией Ж. Симондона. Хотя Хайдеггер и предупреждал об опасностях технологического роста, он, также как и Симондон, верил в онтологическую первичность нашей погруженности в мир технически ориентированных возможностей. Однако, отдавая предпочтение поэзии и ручному ремеслу как источникам экзистенциального раскрытия мира, Хайдеггеровская философия техники воспроизводила нормативную базу пре-инду-стриальной технической культуры. Если Хайдеггер философ-поэт, то Симондон, скорее, философ - инженер, стремящийся переориентировать человеческий изобретательский потенциал и ответственность за коэволюцию биологических и технических систем.
Феноменология машин Ж. Симондона
Ж. Симондон рассматривал технику вне антропологического контекста. Он считает, что технические объекты помогают нам регулировать наше существование в мире. Симондон предложил феноменологию машин, сделав попытку осмыслить технологию с точки зрения ее собственных уникальных процессов индивидуации. Он рассматривает инди-видуацию технических существ с точки зрения генезиса. Для Симондона все объекты становятся целыми посредством процесса индивидуации. Инди-видуация есть последовательная мультистабиль-ность бытия, когда бытие расщепляется, становясь одновременно и индивидуумом и многим другим, и наконец ассамбляжем, в котором бытие конкретизируется в единое.
Только через критерий генезиса можно определить смысл технических объектов и восстановить участие техники в культуре. Он пишет, что вместо гилеморф-ного и иерархического конфликта между двумя культурами (культура и технология) мы имеем конфликт «между двумя формами техники», каждая из которых включает «деятельность манипуляции», которая вмешивается в трансформационное становление человека и мира [7. Р. 18]. Культура воздействует непосредственно на субъекта посредством культивирования новых привычек (например, образование), а технология действует косвенно посредством изменений в окружающей среде, которые провоцируют новые процессы жизненной и психосоциальной индивидуации. Таким
образом, французский философ постулировал идею интеграции технологии в культуру. Симондон поставил своей целью «переписать историю философии в соответствии с концепцией индивидуации и изобрести философское мышление, которое бы эффективно интегрировало технологии в культуру» [8. P. 9]. Задачей современной философии, по мнению Симондона, является создание технической культуры. Он считал, что, хотя мы и живем в мире, насыщенном технологиями, нам трудно понять онтологический статус технологических объектов. Этот статус не может быть выведен из способов существования других объектов, эстетических, религиозных или естественных. Согласно Си-мондону, этот способ можно вывести из хорошо подобранных примеров, описаний и сравнительного анализа. Французский философ понимает технический объект как нечто имеющее «генезис» - термин, который обычно ассоциируется с живыми существами. Настаивая на генезисе технического объекта, Симондон отличает его от простой вещи, которую он определяет как нечто данное «hic et nunc» (здесь и сейчас) [9. P. 6]. Симондон мыслит эмпирически и понимает техническое развитие не как функциональную или инструментальную прогрессию, а как развитие внутренних технических операций. Философия Симондона проложила путь к эмпирическому повороту.
Человек и технология в рамках постфеноменологического подхода
В отличие от феноменологии, занимающейся исследованием переживаемого опыта или того, как вещи предстают перед нами как субъектами, постфеноменология стремится эмпирически проанализировать, как определенные технологии, «вещи в себе», опосредуют отношения между людьми и их миром. Постфеноменологию следует понимать как теорию опосредования (медиации), которая придерживается того, что Хайдег-гер называл теоретической установкой.
Основатель постфеноменологии американский философ Дон Ихде характеризует ее как сочетание прагматизма и феноменологии [10. P. 117, 128]. Постфеноменология - это «шаг в сторону от обобщений о технологиях вообще и шаг в направлении исследования технологий в их особенностях» [11. P. 22].
Постфеноменология зиждется на утверждении идеи того, что техника не может быть сведена к качественным объектам, воспринимаемым человеком. Иными словами, человеческая субъективность по отношению к технике как к объекту элиминируется. Постфеноменология объясняет это тем, что технологии вплетены в движение опыта такими способами, которые выходят за рамки субъект-объектной дихотомии. Ихде иллюстрирует это утверждение на примере практики квалицированной рубки дров. Для специалиста при рубке дров воспринимающее внимание концентрируется на куске дерева, которое нужно распилить. Кусок дерева выделяется из окружающей среды как «фокальное ядро», на которое направлено сознательное внимание, тогда как топор, различные приемы, связанные с ним (поза, цель, затраченные силы), а
также представление о себе как о познающем субъекте не представляются в первую очередь перцептивным опытом. Человек осознает себя, предметы, технику ре-флекторно [10. Р. 29-30]. Таким образом, вместо сознательного и воспринимающего субъекта (например, лесоруба), который оказывается противостоящим определенному предмету (например, куску дерева), используя объект (например, топор), Ихде представляет так называемую эмпирическую корреляцию, которая определятся феноменологически как «непосредственный опыт». Согласно эмпирической корреляции, в данном примере кусок дерева, который надо распилить, представляется первым [10. Р. 27]. Человек (субъект) появляется в анализе вторым, теряя свою исключительную роль. Субъект имеет определенный генезис или узнаваемое происхождение в движениях опыта [10. Р. 29].
Технологии предстают не как данные объекты с определенными качествами, которые предметно осознаются субъектом, но воспринимаются как нечто, вплетенное в широкий спектр опыта. Постфеноменология называет эти вплетения «технологическим посредничеством» и исследует в рамках проблемы человеческих - технологических отношений с целью выявления структурных особенностей этих амбивалентных отношений [12. Р. 75; 13. Р. 71; 14. Р. 7].
Отношения человека и техники в рамках постфеноменологии
В центре внимания феноменологии - интенцио-нальные переживания (то, что содержит некоторые воображаемые характеристики, которые не существуют в предметной физической сфере), которые, согласно Э. Гуссерлю, конституируются в «чистом сознании» [15. Р. 95] или, по Хайдеггеру, в экзистенциональных структурах бытия-в-мире.
Постфеноменология сдвигает конститутивный элемент между объектом и субъектом. Таким образом, субъект лишается своей самодостаточности, поскольку сознание больше не имеет решающего значения в опосредованном восприятии объекта. Один из главных теоретиков постфеноменологии Питер-Пол Вербик считает, что объекты не являются нейтральными. Они медиаторы, которые активно опосредуют отношения между людьми и миром. «Посредничество не просто имеет место между субъектом и объектом, скорее совмещает субъективность и объективность... Люди и их окружающий мир, которые они переживают, являются продуктами технологической медиации» [14. Р. 114 ].
Технологии понимаются как отношения человека и техники. Вербик утверждает, что «постфеноменология является философским анализом структуры отношений между людьми и их жизненным пространством. Постфеноменология изучает структуры с точки зрения отношения человека и технологии» [16. Р. 7].
Ихде утверждает, что технологии должны быть поняты как отношения человек - технология, а не абстрактно восприниматься как простые объекты [13. Р. 34].
Если техника понимается как явление, то это больше не замкнутая в себе вещь, а человеческое - техническое отношение. Когда Ихде утверждает, что «.. .технология - это человеческое - техническое отношение», он, таким образом, предполагает, что технология содержит в себе множество вещей [14. Р. 40]. «Множество вещей», о которых пишет Ихде, это человеческое понимание того, как возможно технику (вещь) утилизировать. Вне контекста человеческого осознания никакого множества вещей нет.
В рамках постфеноменологии отношения человека и технологии понимаются как место, в котором конституируются объективность и субъективность. Это означает, что объекты и субъекты являются составляющими, иными словами, вещами, которые конституируются внутри человеческих - технологических отношений. В приведенном выше примере с рубкой дров Ихде демонстрирует, как лесоруб (компонент 1) конституируется как лесоруб по мере того, как он использует топор (компонент 2) и занимается рубкой дров (компонент 3).
Следуя такой постфеноменологической логике, отношения человека и технологий лишаются доминирующей роли человека (субъекта). Человек теряет свою исключительную роль в силу своей зависимости от технологий.
Постфеноменологическое понимание явления или феномена ориентировано на то, что Хайдеггер называет «знанием объективного порядка». Феномен встраивают в технический порядок. И живое, и сознание мы хотим поместить в этот порядок. Несмотря на то, что содержание этого порядка мультистабильное и контекстно зависимое, этот порядок представляется объектом с точки зрения постфеноменологического исследователя.
Роль прагматизма в постфеноменологии
Важную роль в постфеноменологии играет прагматизм, заменяющий эссенциалистскую мысль, присутствующую в феноменологии. Эссенциализм означает отсылку к сущности, которая выходит за пределы эмпирической корреляции, субъект - объектного консти-туирования или отношения человека и технологии. Постфеноменология исследует существование без указания на сущность. Если Хайдеггер рассматривал сущность современной техники, то Ихде и другие представители постфеноменологии относятся критически к объяснениям, в которых техника сводится к единичной, всеобъемлющей сущности. Вместо того, чтобы рассматривать технологии в соответствии с фиксированной сущностью, их характер считается мультиста-бильным [17. Р. 126]. Это означает, что между человеком и техникой характер составляющих неустойчив, непредсказуем и приобретает устойчивость в зависимости от различных контекстов. Опосредованное кон-ституирование субъекта и объекта включает содержательный прагматизм: если отношение человек - технология должны быть адекватно отражены, эссенциа-лизм и трансцендентализм должны быть отвергнуты.
Феноменологический подход Хайдеггера и постфеноменологический подход Ихде
В свете Хайдеггеровского понимания феномен и теоретические установки, отношения человека и технологии означают область реальности, объективное «что», которое теоретически исследуется.
Ихде называет анализ Хайдеггера эссенциалист-ским, согласно которому все технологии сводятся к одной сущности, к обрамлению. Он спрашивает: «Неужели все технологии попадают под одно описание?» [17. Р. 120]. Ихде приводит множество примеров, которые не соответствуют Хайдеггеровской интерпретации технологий как обрамления [17. Р. 122125]. Ихде, на наш взгляд, не совсем правильно понимает Хайдеггеровский подход. Хайдеггер не рассматривает конкретные технологии (они его не интересуют). Хайдеггер, в отличие от Ихде, подходит к проблеме технологий онтологически.
В то время как теория опосредования в постфеноменологии рассматривает, главным образом, онтиче-ское содержание феномена (явления), философия Хайдеггера указывает на то, что феноменология занимается онтическим содержанием и одновременно онтологическим отношением между бытием и мышлением. Отсюда следует, что постфеноменологическая мысль элиминирует живое отношение к объекту познания, т.е. упускает из виду элемент, в который она сама поглощается, сталкиваясь с отношениями человека и технологии.
Ихде утверждает, что «существует техносфера, в которой мы живем, окружая себя технократическими артефактами, как астронавты или глубоководные исследователи» [18. Р. 14]. Хайдеггер аналогичным образом замечает, что «для нас технические приспособления, устройства и машины в большей или меньшей степени незаменимы. Было бы глупо атаковать технологию вслепую. Мы зависим от технических устройств» [19. Р. 53]. В такой ситуации Хайдеггер предлагает «освобождение» как способ противостояния угрозам технологического доминирования. Учитывая, что мы зависим от мира технологий, «освобождение» означает сказать «да» современным технологиям, помня, однако, что сущность современной техники заставляет нас воспринимать природу просто как количественно измеримый запас ресурсов (включая то, что мы называем «человеческими ресурсами»), грозит перенаправить все способы раскрытия на провокации. Более того, сегодня ресурсом стало сознание, вовлекаемое в процесс производства и потребления.
Ихде не признает опасности, о которой предупреждал Хайдеггер, задавая следующий вопрос: «короче говоря, вся природа, включая человека, будет рассматриваться как редуцированная к огромному ресурсу, но вопрос для кого и с какой целью» [17. Р. 81].
Однако, согласно позиции Хайдеггера, эпоха доминирующих технологий, не является результатом чьей-либо человеческой воли и не работает на интересы человека. В этом отношении позицию Хайдеггера относительно сущности технологий как обрамления можно сравнить с описанием М. Фуко властных отношений.
Кроме традиционных моделей властей, наделенных источником власти отдельными индивидуумами или группой людей, микрофизика власти не реагирует ни на один источник власти, вместо этого угнетенные индивидуумы биополитически воспроизводят внутри себя такие же структуры [20. P. 26].
Хайдеггер пишет: «Во всех областях человек все будет теснее окружен силами техники. Эти силы, которые везде и ежеминутно, сковывают, давят и навязываются человеку в форме тех или иных технических приспособлений. Эти силы, поскольку человек их не создал, давно вышли за пределы его воли и переросли его способность принимать решения» [19. P. 51].
На определенном этапе развития техника, превращаясь в независимую силу, начинает ставить свои цели. Сегодня многие проблемы решаются технически, но человеческие проблемы нельзя решать техническими способами. Не приводит ли наша зависимость от технологий к потере человеком возможности целе-полагания? Н. Бердяев предупреждал: «Сначала человек зависел от природы, и зависимость эта была растительно-животной. Но вот начинается новая зависимость человека, технически-машинная зависимость. В этом вся мучительность проблемы. Мы совсем еще не знаем насколько разрушительна для человека та атмосфера, которая создается его собственными техническими открытиями и изобретениями» [21].
Морально-этический аспект.
Проблема зависимости и ответственности
Немецкий философ Ханс Йонас был убежден, что новый технологический век ставит принципиально новые этические проблемы, которые человечеству раньше не приходилось решать. «Современные технологии представили действия новых масштабов, с такими новыми последствиями, что они больше не вписываются в рамки прежней этики» [22. P. 6]. Новое в технологическим мире - это взаимоотношения человеческого и нечеловеческого. Йонас утверждает, что этика до наступления новой технологической эпохи была сосредоточена на человеческих взаимодействиях. Отношения людей с нечеловеческим миром считались этически нейтральными.
Отношения человека и техники становятся настолько сложны, в силу технической зависимости, что человек теряет свою роль субъекта. Например, в современной практической жизни автоматизация в производстве может полностью заменить человеческий фактор. Нанотехнологии, имея возможность вмешиваться в телесность человека, сегодня явно претендуют изменить антропологические границы. Автоматизация затрагивает все сферы человеческой жизни. Согласно концепции Четвертой промышленной революции, предложенной К. Швабом, основателем Всемирного экономического форума, происходит экспоненциальное технологическое изменение и конвергенция, когда прорывные открытия и их реализация происходят одновременно в физической, биологической и цифровой сферах. «Четвертая промышленная революция создает мир, в котором виртуальные и физические
системы производства глобально взаимодействуют друг с другом гибким способом» [23. Р. 12].
В основе концепции Четвертой промышленной революции - идея синтеза кибернетических и физических пространств, суть которых состоит в соединении физического процесса производства с электронно-программными управлениями. Ключевым требованием киберфи-зических систем является синхронная работа всех систем. Такое требование не под силу человеку. Однако робототехника сможет прекрасно справиться практически со всеми электронными задачами. Робот - это материализованный алгоритм, который является одновременно и объектом и субъектом. Киберфизические системы могут быть встроены в производственные процессы, а в виртуальной среде они способны отслеживать дигитальное присутствие человека в интернете. Таким образом, современные технологии искусственного интеллекта (ИИ) создают реальные риски подчинения человеческой воли «умным» технологическим решениям, когда ИИ принимает решения, а человек их выполняет. ИИ не просто заменяет труд, он отменяет потребность в человеке. Такая замена неизбежно поднимает проблему этического антропоцентризма. Например, как относиться к ИИ, как субъекту или как объекту?
Б. Латур считает, что невозможно найти однозначный ответ, что находится на стороне субъекта, а что на стороне объекта. Латур вводит понятие «квази-объ-ект», который является и субъектом, и объектом [24. Р. 51]. Такое понимание взаимоотношений человека и технических объектов рождает ряд серьезных онтологических и аксиологических проблем, которые требуют отдельного исследования.
Мы в живем в атмосфере интеллектуальной техносферы. Электронная техника и другие технологии делают нашу жизнь во многих отношениях комфортной, но этот комфорт делает нас зависимыми. Зависимость означает порабощенность и беспомощность. Современные технологии преобразуют нашу жизнь таким образом, что мы теряем контроль над нашей жизненной сферой, даже не замечая этого.
Как современная западная философия после эмпирического поворота подходит к проблеме ответственности за технократический рост? Если технические
объекты выполняют функцию медиаторов в отношениях человека и техники, согласно постфеноменологии, то становятся непредсказуемыми.
Выводы
Если представители классической философии технологии были озабочены проблемой последствий технократического роста для человечества, то современная философия, в частности постфеноменология, предлагает фактически отказаться от категории «технология». Постфеноменологический подход, согласно которому технические приспособления стимулируют нас переосмыслить наше понимание идеи человека, легитимирует дальнейшее стирание граней между человеческим и нечеловеческим миром в русле постгуманистической мысли.
Ихде стремится переформулировать вопрос относительно возможности или невозможности контроля над технологиями, указывая на «мультистабильность» в отношениях между человеком и технологиями. Такая позиция не позволяет выявить и проанализировать морально-этические аспекты технологического роста, так как у человека нет контроля над технологиями и отношения человек - технологии становятся непредсказуемыми. Ихде называет свою позицию по вопросу о влиянии технологий на людей «ненейтральной». Такая позиция означает, что все может быть в отношении человека и технологии. Эта та опасность, о которой предупреждал Хайдеггер: технология вышла за пределы человеческой воли.
Рассматривая отношения человека и технологии как место, в котором конституируются объективность и субъективность, постфеноменология элиминирует доминирующую роль человека по отношению к технике, тем самым снимая ответственность человека за последствия технократического роста.
Классическая философия поднимала важную проблему контроля над техникой. После эмпирического поворота доминириующим стал взгляд на технику как посредника в человеческих практиках. Причиной такого отношения является все возрастающая зависимость человека от техники.
Примечание
1 Опуская этимологические подробности, отметим лишь, что термин «технология» (technology) в современном английском языке используется для обозначения техники и технологических процессов. В данной статье термины «технологии» и «техника» являются взаимозаменяемыми.
Список источников
1. Ortega y Gasset J. Man the technician // History as a system and other essays toward a philosophy of history. New York : Norton, 1961. P. 85-161.
2. Marcuse H. One-dimensional man. Studies in the ideology of advanced industrial society. Boston : Beacon Press, 1964.
3. Achterhuis H. (Ed.) American philosophy of technology: The empirical turn. Bloomington : Indiana University Press, 2001.
4. Feenberg A. Questioning technology. New York : Routledge, 1999.
5. Heidegger М. The Question concerning technology and other essays. New York; London : Garland and Publishing Inc, 1977. P. 3-36.
6. Heidegger М. The Turning // The Question Concerning Technology and other Essay. New York; London : Garland and Publishing, Inc 1977. P. 36-49.
7. Simondon G. Culture and technics // Radical Philosophy. 2015. № 189. P. 17-23.
8. Barthélémy J.H. Life and Technology: An Inquiry into and beyond Simondon. Paris : Meson Press, 2015.
9. Simondon G. On the mode of existence oftechnical objects. New York : University of Minnesota Press, 1989.
10. Ihde D. Experimental phenomenology: Multistabilities. New York : Suny Press, 2012.
11. Ihde D. Postphenomenology and technoscience: The Peking University lectures. New York : State University Press, 2009.
12. Ihde D. Technology and the lifeworld: from garden to earth. Bloomington : Indiana University Press, 1990.
13. Ihde D. Postphenomenology: essays in the postmodern context. Evanston : Northwestern University Press, 1993.
14. Verbeek P.P. What things do: philosophical reflections on technology, agency, and design. Pennsylvania : Penn State University Press, 2005.
15. Husserl E. Logical investigations. Vol. 2. New York : Routledge, 2001.
16. Verbeek P.P. Moralizing technology: understanding and designing the morality of things. Chicago; London : University of Chicago Press, 2011.
17. Ihde D. Heidegger's technologies: postphenomenological perspectives (perspectives in continental philosophy). New York : Fordham University Press, 2010.
18. Ihde D. Technics and praxis: A philosophy of technology. Boston : D. Reidel Pub. Co., 1979.
19. Heidegger M. Discourse on thinking: A translation of Gelassenheit. New York : Harper Perennial, 2020.
20. Foucault M. Discipline and Punish. New York : Vintage Books, 1995.
21. Бердяев Н.А. Человек и Машина (Проблема социологии и метафизики техники). URL: http://www.krotov.info/library/ 02_b/berdyaev/1933_384.html
22. Jonas H. The imperative of responsibility: in search of an ethics for the technological age. Chicago : University of Chicago Press, 1984.
23. Schwab K. The Fourth Industrial Revolution The Fourth Industrial Revolution. New York : Crown Publishing Group, 2017.
24. Latour B. We have never been modern. Cambridge : Harvard University Press, 1993.
References
1. Ortega y Gasset, J. (1961) Man the technician. In: History as a system and other essays toward a philosophy of history. New York: Norton. pp. 85161.
2. Marcuse, H. (1964) One-dimensional man. Studies in the ideology of advanced industrial society. Boston: Beacon Press.
3. Achterhuis, H. (ed.) (2001) American philosophy of technology: The empirical turn. Bloomington: Indiana University Press.
4. Feenberg, A. (1999) Questioning technology. New York: Routledge.
5. Heidegger, M. (1977) The Question concerning technology and other essays. New York; London: Garland and Publishing Inc. pp. 3-36.
6. Heidegger, M. (1977) The Turning. In: The Question Concerning Technology and other Essay. New York; London: Garland and Publishing, Inc pp. 36-49.
7. Simondon, G. (2015) Culture and technics. Radical Philosophy. 189. pp. 17-23.
8. Barthélémy, J.H. (2015) Life and Technology: An Inquiry into and beyond Simondon. Paris: Meson Press.
9. Simondon, G. (1989) On the mode of existence of technical objects. New York: University of Minnesota Press.
10. Ihde, D. (2012) Experimental phenomenology: Multistabilities. New York: Suny Press.
11. Ihde, D. (2009) Postphenomenology and technoscience: The Peking University lectures. New York: State University Press.
12. Ihde, D. (1990) Technology and the lifeworld: from garden to earth. Bloomington: Indiana University Press.
13. Ihde, D. (1993) Postphenomenology: essays in the postmodern context. Evanston: Northwestern University Press.
14. Verbeek, P.P. (2005) What things do: philosophical reflections on technology, agency, and design. Pennsylvania: Penn State University Press.
15. Husserl, E. (2001) Logical investigations. Vol. 2. New York: Routledge.
16. Verbeek, P.P. (2011) Moralizing technology: understanding and designing the morality of things. Chicago; London: University of Chicago Press.
17. Ihde, D. (2010) Heidegger's technologies: postphenomenological perspectives (perspectives in continental philosophy). New York: Fordham University Press.
18. Ihde, D. (1979) Technics and praxis: A philosophy of technology. Boston: D. Reidel Pub. Co..
19. Heidegger, M. (2020) Discourse on thinking: A translation of Gelassenheit. New York: Harper Perennial.
20. Foucault, M. (1995) Discipline and Punish. New York: Vintage Books.
21. Berdyaev, N.A. (1933) Chelovek i Mashina. (Problema sotsiologii i metafiziki tekhniki) [Man and Machine. (The Problem of Sociology and Metaphysics of Technology)]. [Online] Available from: http://www.krotov.info/library/ 02_b/berdyaev/1933_384.html
22. Jonas, H. (1984) The imperative of responsibility: in search of an ethics for the technological age. Chicago: University of Chicago Press.
23. Schwab, K. (2017) The Fourth Industrial Revolution. New York: Crown Publishing Group.
24. Latour, B. (1993) We have never been modern. Cambridge: Harvard University Press.
Информация об авторе:
Иогансон Е.Н. (Мартин-Иогансон Эллен) - канд. ист. наук, независимый исследователь (Лондон, Великобритания). E-mail: [email protected]
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов. Information about the author:
E. Martin-Ioganson, Cand. Sci. (History), independent researcher (London, United Kingdom). E-mail: [email protected] The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 02.11.2023; одобрена после рецензирования 06.05.2024; принята к публикации 30.06.2024.
The article was submitted 02.11.2023; approved after reviewing 06.05.2024; accepted for publication 30.06.2024.
