CC BY
154
УДК 008.091
Р.Г.Нугманов ФИЛОСОФИЯ СТРАСТЕЙ (ИЛИ ИСКУССТВА)
В статье представлены результаты новой разработки одного из разделов философии Сознания. Категорией этой философии является «страсть» (или «страсти»). Выведено толкование этой категории философии, а также получены определения понятий «искусство» и «философия искусства».
Ключевые слова: философия Сознания, категория «страсть», «искусство», «философия искусства».
R.G.Nugmanov The philosophy of passion (or of the Art)
The article presents the results of a new development of one of the sections of the philosophy of mind. Category of this philosophy is "passion." Derived interpretation of the category of philosophy, and obtained a definition of "art and" the philosophy of art. "
Keywords: philosophy of mind, the category of "passion", "art", "philosophy of art"
Как бы неожиданно не казалось, философия искусства включает в себя и философию политики в части ее политического искусства. Причем психологическим основанием их обоих являются «феномены страстей».
«Страсть» («страсти») от греч. pathos - терпение, претерпевание относится к высшему уровню сложности эмоционально-психической сферы человека. Причем различают восемь парных страстей и добродетелей. К ним относятся:
1) чревоугодие - воздержание;
2) блуд - целомудрие;
3) сребролюбие - нестяжание;
4) гнев - любовь;
5) печаль - смирение;
6) уныние - радость;
7) тщеславие - кротость;
8) гордость - трезвение.
Обозначим левый столбец страстей порочными страстями, а правый столбец благими. Как видим, страстями являются в основном душевные состояния, а не естественные нужды тела. Психическим основанием страстей являются самолюбие, что противоположно любви к ближнему или любви к Богу. Страсти зарождаются от извращенной и чрезмерной любви к себе. Причем самые опасные страсти - это гордость и тщеславие.
По определению страсть - это сильное и устойчивое душевное стремление, это неподдающееся контролю разума любовь к чему-либо. Сложность ситуации заключается в том, что страсть и порок сопутствуют друг другу. Древнегреческие мыслители поясняли, что страсть возникает путем соединения естественных душевных влечений с заблуждениями разума. У Аврелия Августина (354-430 гг.) происхождение негативных страстей объясняется синтезом нечистой эгоистической воли и заблужающегося в своем упорстве ума.
Большинство европейских философов XVII-XVIII вв. придерживаются мнения, что страсть -это тяготение, стремление, сильное желание приятного. Т. Гоббс, Дж.Локк и Г.Лейбниц связывали страсти с мыслью о достигнутом благе. А.Шопенгауэр и Ф.Ницше относят страсти к аффектам, не укоренен-ным в сознании, считая их слепым иррациональным началом воли. Наука «Психология» объясняет эти аффекты (или эмоциональные переживания) каузально, то есть по принципу причина/действие, что игнорирует спонтанность (или самопроизвольность) или самодеятельность духа в отношениях между людьми.
В богословии говорится, что «греховный человек, вносит в душу противоестественное движе-ние, которое заключается в её увлечении чем-то другим, вместо Бога». Философский смысл этой сентенции (нравоучительного выражения) заключается в том, чтобы человек сильно не отклонялся от требований нравственного идеала гармонически развитой личности.
Один из видных мыслителей древнеегипетского (то есть ещё дохристианского) гностицизма Климент Александрийский считает, что «страсть есть возмущение против природы. Человек как бы ищет наслаждения в своем земном бытие, среди преходящего и всего мирского».
Вместе с тем, как мы видим из приблизительного списка соответствия страстей и добродетелей человека, страсти все же нельзя сводить лишь к негативным свойствам человеческой души. С целью более конкретного ориентирования сначала обратим внимание еще раз к давно известным афористическим высказываниям как европейских, так и отечественных
мыслителей.
- Именно страстям обязан разум самыми своими блистательными успехами (Клапье Вовенарг);
- Те люди, которых особенно волнуют страсти, больше всего могут насладиться жизнью (Рене Декарт);
- Мыслить человека научили именно страсти (Клапье Вовенарг);
- Ничто великое в мире не совершалось без страстей (Г.Галилей);
- Страсти убеждают сильнее всех речей разумных (Фр.Ларошфуко);
- Главное для страстей произвести впечатление (Бальтасар Грасиан);
- Человек, объятый сильной страстью, страшный эгоист (А.Герцен);
- Пустое дело пытаться угодить завистникам (Клапье Вовенарг).
- Нет вернее средства разжечь в другом страсть, чем самому хранить холод (Франсуа Ларошфуко);
- Любая страсть толкает на ошибки, но на самые глупые толкает лишь любовь (Франсуа Ларошфуко).
По приведенным высказываниям можно заметить, в первую очередь, тот факт, что страсти энергетически значительно мощнее категорий разума и чувственности. Страсть, как считают многие философы, это самое сильное человеческое чувство. Хотя в данном месте слово «чувство» значи-тельно сужает философский смысл категории «страсть». Страсть это следующий уровень после «чувственности» в человеческом сознании и она замыкает эмоционально-субъективную сферу ментальной этики.
Страсть всепоглощающая, доминирующая и сжигающая область в нашем сознании. Она заста-вляет забыть обо всём, и о долге, и традициях, и привычках, и условностях. В порыве страсти человек забывает и о последствиях своих поступков. Ради объекта своей страсти он готов перешагнуть любые препятствия.
В отличие от любви, страсть не знает ощущения покоя, не знает мудрости, поэтому страсти суж-дено завершиться, исчерпать себя. Ни один пожар не может гореть вечно. Страсть - это обнаженные чувства, это оголенные провода под высоким напряжением.
У страстей есть много общего со стихотворным творчеством, ибо хорошие стихи это искренность настоящего чувства. Но именно в такие моменты страсти рождаются настоящие стихи. Так возникают самые искренние, самые яркие стихи, которые неподвластны критике. Поэтому такие стихи невозможно или очень трудно анализировать.
Обратимся к некоторым стихотворным высказываниям, которые так или иначе характеризуют категорию «страсть» и проявляют её связей с другими сферами сознания в целом.
Очень показательны следующие строки европейской двухсотлетней давности, которые бичуют алчность, не теряя своей актуальности и сегодня: Несётся клич истошный: нажива, чистоган, Дарами краткой жизни спеши набить карман, Есть цель одна...
Роберт Хамерленц. Европейская поэзия XIX в.
Много внимания уделяют исследователи всех эпох проблеме любовной страсти. Однако здесь не будем сильно отклоняться от принятого некоего академического анализа сфер сознания, тем более, что по этой проблеме имеется большое обилие опубликованных материалов. Вот строки из этого ряда поэзии (который дается под псевдонимом): Страсть накрывает меня с головой, Сгораю, пылаю одним я тобой...
Или ещё одно, очень показательное, высказывание из этого же ряда: Мне не нужны огрызки счастья! Да! Я до безумия горда!
Приведём пример современного взгляда на категорию «страсть»: Их души горем не горели... Страстью тоже не горят. Просто Тото. «Новое». 29.09.2012
В завершение стихотворных примеров в постижении феномена «страсти» обратимся к творчеству одного из патриархов «человекознания», к творчеству И.А.Крылова («Послание о пользе страстей», 1807), который пишет:
Почто, мой друг, кричишь ты так на страсти
И ставишь их виною всех наших зол? Они страстей не знают всей цены; Они вещам дать силы не умеют.
Ниже в сердцах он добавляет:
Но что в уме на свете без страстей?..
Далее он продолжает повесть в следующих своих строках:
Постой! Возьмём людей великих мы;
Что было их душою?
Алчность славы и страсть,
Чтоб их делам весь ахал мир.
Но страсти им движение дают: Держася их, в храм славы все идут; Держася их, людей нередко мучат, Держася их, добру их много учат...
Чтоб заключить в коротких мне словах, Вот что, мой друг, скажу я о страстях: Они ведут: науки к совершенству, Глупца - ко злу; философа - к блаженству...
Кратко остановимся на Учении оптинских старцев из отечественной религиозно-философской мысли. Они считают, что страсти можно понимать как развитие тенденций самой гордости. При этом они различают семь тенденций гордости, которые порождают страсть. Гордость же проявляется: в превозношении над другими, в самомнении, в зазрении (совр. «презрении») людей, в уничижении и осуждении людей.
Добродетели гордого человека бессильны принести пользу его душе. И они также отвергаются другими людьми как несущие на себе печать зла. Душа гордеца постоянно терзается страстями, которые порождаются гордостью, она не имеет покоя и не способна нести мир другим. Терпеливо и спокойно пройдя скорби и тяготы бытия, мы учимся освобождаться от гордости и принимать очистительное наказание за собственные грехи.
Перейдём к главной части рассматриваемого раздела из дифференциальной философии сознания - к философии искусства.
Но, прежде всего, выберем фундаментальный принцип для разработки конкретных представ-лений отечественной философии искусства. Так, в издании Института философии РАН «Новая фило-софская энциклопедия», которая выпущена в 2000-2001 гг. нам дается следующее прин-ципиально важное толкование искусства:
Искусство - художественное творчество как особая форма общественного сознания. Поскольку приведенное толкование искусства представляется наиболее общим по форме и содержанию, будем развивать рассуждения в пределах именно данной парадигмы мышления. И так как в науке пока нет развёрнутого понятия «искусство», отметим, что на сегодня существуют два подхода к этой проблеме - материалистическое осознание феномена «искусство» и субъективно-идеалистическое его толкование.
Рассмотрим представления о явлении «искусство» материалистического толка. Так, искусство можно определить как чрезвычайно развитое мастерство в какой-то определенной области. Долгое время искусством считали вид культурной деятельности, удовлетворяющей любовь человека к прекрасному. В последние десятилетия в понятие «искусство» стали вкладывать мысль о том, что это любая деятельность, направленная на создание эстетически выразительных форм.
Иногда применяют выражение - искусство есть часть духовной культуры как человека, так и человечества в целом, это многообразный результат творческой деятельности всех поколений.
Главным критерием (отличительным признаком) искусства является способность вызывать отклик у других людей. Но природу искусства часто считают «самой неуловимой из всех загадок человеческой культуры». Правда, в этом случае всегда умалчивают о том, что есть
сама «культура». Но такая уж натура у человека, решать проблему «в лоб», или ничего не решать вовсе. Короче говоря, определение феномена «искусство» пока остается предметом непрекращающихся дискуссий. Но Бенедетто Кроче и Робин Коллингвуд развивают идеалистическое учение о том, что «искусство выражает эмоции и, следовательно, его сущность имеет место лишь в замысле своего создателя.
Взгляд на искусство как на мимесис или представление восходит к трудам Аристотеля.
В эпоху романтизма (первая половина XIX века) возникло видение искусства как особенности человеческого разума наряду с религией и наукой, что соответствует эмоционально-субъективной сфере сознания и сегодня привлекает особое внимание в исследованиях. В эту эпоху «изящными искусствами» называли способности художника или артиста выражать свой талант, пробу-дить в аудитории эстетические чувства и вовлечь в созерцание «изящных» вещей. Однако какими средствами субъект пользуется при этом, пока мы не знаем, несмотря на то, что иногда нам говорят: «Искусство - это умение, которое способно вызвать восхищение». В оправдание всего приводят лишь мысль о том, что «знание истории и теории искусства требует высокого уровня образования».
Однако уже известно, что изобразительные искусство отображает внешнюю действительность, а не изобразительные виды искусства воплощают внутренний мир человека. К последним относятся музыкальные, танцевальные и литературные (словесные) виды искусства.
Здесь уместно вспомнить об общеизвестном мнении Джона Рёскина о том, что «смысл искусства заключается в создании художественными методами доступа к эзотерической истине, заключенной в природе». Но как нам это «уловить», к сожалению, он не поясняет.
К одной из целей искусства относят способ ощутить свою связь со Вселенной. В этом случае человек, приобщаясь к искусству, должен иметь способность ощущать «загадочное». Для примера вспомним строки:
Я сдамся в плен метафизических истом,
Вернувшись на круги своя из ада.
Т.Аккуратова. «На круги своя». 29.09.2007
Однако, чтобы сказать определенно о чем идет речь, пожалуй необходимо интересоваться со всем творчеством этой прекрасной поэтессы. Ясно одно, суждения у поэта из области самых сложных философских сфер.
Наконец, обратимся к результатам исследований, которые были проведены в 90-х годах прошлого столетия на предмет выяснения метафизической (внутренне сущностной) реализации феномена «культура». Так, в древнеиндийской литературе (Бхагавад Гита) было обнаружено положение о том, что «„.человек, избежавший следующие трое врат ада, как вожделение, гнёв и жадность совершает поступки, ведущие к самореализации, и таким образом достигает высшей цели». Как видим из приведенного суждения древних, без выполнения обязательной этической составляющей нельзя рассчитывать и на достойную эстетическую состоятельность, в том числе и в искусстве.
Следующий прорыв в развитии нравственно этических представлений мы наблюдаем в исто-рии цивилизаций Ближнего Востока и государств Древнего Двуречья. Взять пример с сознательным выбором лидера общины. Лидер всегда «щедрой рукой раздавал другим все то, что ему удалось сделать, добыть, достать, приобрести». В обмен на это свое свойство лидер приобретал престиж. Это в свою очередь подстёгивало совершенствование личных качеств, в том числе как этических, так и эстетических свойств других претендентов на роль лидера.
Если обратиться к истории становления принципов «кочевой культуры», то этот период истории народов характеризуется тесным единением человека с природой с удивительными прорывами в сферу развития внутреннего, духовно-этического и эстетического развития человека, с развитием синкретических видов искусства.
Наконец, если обратиться к наиболее систематизированным периодам этики и эстетики как античная культура, то встречаемся здесь тем законом, который гласит, что «моральные нормы пове-дения могут реализоваться только в борьбе с собственными недостатками у индивидов». Конечно, уже и в то время, бесчестный человек никаких страстей в душах людей вызывать не мог. Достаточно вспомнить слова Гераклита: «Наилучшее воплощает в себе всеобщее». В современной культурологии считается, что в этом заключается сокровенная задача культуры личности. Если вспомнить Пифагора, то у него есть следующая установка ценностных ориентаций человека: чувственное, практическое и духовное развитие каждой личности.
Обратимся к некоторым конкретным воплощениям искусства в представлениях отечественной культурологии, заметив предварительно, что под культурой здесь понимается некое внутреннее осуществление истиныв душе человека. К.Бернар заметил, что «искусству придали серьезную и моральную задачу, сделав его посредником между рассудком и чувственностью». Г.В.Ф.Гегель в свое время установил ряд фундаментальных требований к искусству, в частности такие, как:
- искусство имеет цель в самом себе;
- искусства, как произведения творческой деятельности человека, нельзя не выучить, не передать;
- живая часть искусства есть результат произвольной деятельности гения артиста, исключа-ющей мышление, знания, вдохновение;
- целью искусства является очищение страстей, образование и нравственное совершенствование;
- раскрывать истину под формою чувственного представления.
И как видим, многое из перечисленных требований к искусству образуют непосредственно экзистенциальную суть современного понимания феномена «культура». Но развитие культуры, в свою очередь, является побудительной силой развития искусства. «Механизм» отмеченной фразы можно прочитать по следующим описаниям музыкального искусства. По В.Г.Вакенродеру: «Музыка - это предельное проявление духа, утончённейшая стихия, из которой, как из невидимого ручья, черпают себе пищу потаенные грёзы души». В.Н.Холопова1 пишет: «Воздействие искусства носит двунаправленный лично-социальный характер, причем социальное дается в индивидуальных ощуще-ниях личности». В этом же источнике можно найти и суждение о том, что «нет произведения, которое не было бы вдохновлено идеей добра и не служило бы воспитанию таких добродетелей, как этика и оптимистическое мировоззрение».
Приведем некоторые выводы, которые были получены при изучении искусства как средства становления культуры личности и общества2:
- искусство не есть категория природы, это - категория свободы или, что тоже самое, категория культуры, то есть это причина глубинных особенностей человеческой сущности (хотя искусство относится не столько к разумной сфере, сколько к интуитивно-чувственной области сознания);
- искусство как нельзя лучше соответствуют духу экзистенциального, то есть всеобще полез-ного существования людей искусства, которые самой судьбой наделяются способностью и талантом к искусствам;
- так как культура (по Ф.Ницше) «служит для проявления всего духовного потенциала человека», то инструментом (или средством) для этого большей частью и служат искусства;
- искусства имеют несомненный практический смысл в жизни человека, так как они способствуют становлению благодатных убеждений личности;
- с помощью искусства, главным образом воспитывается интуиция, за которой не угнаться никакому компьютеру (совершенно не случайно многие великие ученые были одновременно музы-кантами, поэтами, писателями);
- философия и искусства нужны только при культурно-развивающемся обществе, статической цивилизации они не нужны - там механистический и автоматизированный образ действий и пове-дения, так как все, что нужно определяет её величество реклама;
В завершение проведенного анализа роли и сущности искусства в жизни общества, вспомним незабвенные слова достойного гражданина и учёного страны, академика Д.С.Лихачева, который писал: «Наметилось возвращение к гуманитарным наукам, искусствам, моральным ценно-стям. Подчинение техники интересам гуманитарной культуры. Стремление к развитию индивидуальных особенностей каждого человека. К сохранению национальной индивидуаль-ности. Путь к подлинному интернационализму лежит через признание ценности всех наци-ональных культур. И мы должны воспользоваться этим...(«Известия», 16.11.1989 г.).
Итак, все, что было сказано об искусстве, о его роли и значении нам позволяет вновь обратиться к субъективно-идеалистической парадигме осознания феномена «искусство» с тем, чтобы как-то обозреть (хотя бы в первом приближении) его потаенную сущность, попытаться
1 Холопова В.Н. Музыка как вид искусства. Изд. 2-е. - М.:Научно-творческий центр «Консерватория», 1994.
2 Нугманов Р.Г. Селективный анализ явлений культуры и выработка экзистенциальной концепции культурологи. Дисс. на соск.уч.ст. доктора культурологи. - Казань: КГУ, 1999.
понять, что же есть «искусство» как продукт одной из важнейших сфер сознания?
В одном из мировых Энциклопедий под названием «Британника» можно найти следующее толкование искусства:
Искусство - это использование мастерства или воображения для создания эстетических объектов, обстановки или действия, которые могут быть разделены окружающими.
В этом толковании дается очень близкое определение сущности искусства, если его углубить в сторону конкретизации психологических оснований. В качестве такого средства в отечественной культурологии принята категория «страсть», которую, как кажется, лучше всего определять следующим образом:
«Страсть (или «страсти») - философская категория из области развитой ментальной этики или эмоционально-субъективной сферы, помощью которой человек совершает необычайные прорывы в сфере предметного сознания, не впадая в высшие сферы психических функций или виртуальной реальности.
Без страстей, без этих всплесков высшего эмоционально-субъективного состояния психики человека осуществить искусство невозможно. То, что зачастую подается за «искусство» не может отвечать требованиям ни научности, ни всем гуманистическим требованиям мирового общественно-фило-софского развития. В то же время всегда допустимы ограниченные отклонения в развитии видов искусства с целью их экспериментальных исследований. Ограничения возможны только в рекламе и пропаганде новых достижений искусства без соответствующей культуролого-философской экспертизы.
С учетом предложенных ограничений относительно научно-философских суждений об искусстве, перейдем к приемлемым построениям.
Итак, что является предметом изучения философии искусства? Обычно все сложности с философией искусства проистекают именно из неточного определения её предмета изучения. Мысль об «изучении наиболее общих законов мира и месте в нём человека» здесь не приемлема. Подобное было возможно только при узко материалистическом подходе к искусствам. Но время изменилось, мы вынуждены обратиться (хотя бы в первом приближении) к субъективно-идеалистическим методам постижения задачи.
В свете идеалистического подхода к определению предмета искусства наиболее приемлем сегодня такой феномен сознания человека, как «страсть».
Именно «страсть» как категория высшей эмоционально-субъективной сферы оказывается наиболее точным феноменом для постижения сущности искусства, политики и других явлений подобного рода. Поэтому предметом философии искусства является не столько неопределнные понятия как «мастерство», «воображение» или ещё что-нибудь подобное, а именно «благая страсть» (одержимость), как «пребывание человека во вдохновении». Но здесь нельзя путать феномен «вдохновение» и «восторгом», что иногда наблюдается в суждениях. Отсюда можно записать само толкование понятие «искусство» в следующей редакции: Искусство есть высшее эмоционально-эстетичес-кое, благострастное и высоко символическое постижение истины.
При таком подходе к определению искусства мы отходим от таких малопонятных выражений, как «мастерство», «воображение», «эстетические объекты», значительно увеличивая психологическую глубину суждений до понятий «страсть», «символика», «истина».
Наконец, получив уточненное понимание понятия «искусство», можно построить следующее понимание самой философии искусства:
Философия искусства есть учение, которое изучает такую сферу сознания человека, как области порочного, так и благого страстей из категории высших эмоционально-субъек-тивных проявлений, когда человек пребывает в состоянии воодушевленного творчества и созидания.
Таким образом, мы завершаем четвертый раздел дифференциальной философии сознания - «философию страсти» или философию искусства.
Следует еще раз повторить лишь о том, что общим объектом изучения философии искусства, так же как и для философий «ума», «разума» и «чувственности» является такая, еще более высокая категория, как сознание, которое является общим объектом исследования для них всех.
