CC BY
503
УДК 130.2:271.2
А.В. ШИРШОВ
ФИЛОСОФИЯ СТАРООБРЯДЧЕСТВА: В.П. РЯБУШИНСКИЙ
Ключевые слова: раскол, старообрядчество, религиозное чувство, русская церковь, народ, Россия, психология.
Рассмотрены взгляды на проблему возникновения русского религиозного раскола одного из его выдающихся деятелей В.П. Рябушинского. Идеи, высказанные им, содержат оригинальную интерпретацию русской духовной культуры, помогают понять сущность культуры старообрядчества.
A.V. SHIRSHOV THE PHILOSOPHY OF OLD BELIEF: V.P. RYABUSHINSKY Key-words: dessidence, religious sense, Russian church, people, Russia, psychology,
Old Belief.
The article is devoted to examination views on the problem of appearance of religious dessidence one of the outstanding thinker V.P. Ryabushinsky. His ideas have original interpretation of Russian spirit culture, help to understand the essence of Old Belief culture.
Проблема раскола в Русской православной церкви всегда привлекала внимание ученых. Среди множества написанных по этому поводу трудов самого разнообразного характера книга В.П. Рябушинского стоит как бы особняком. Ее автор, принадлежащий к третьему поколению промышленной династии Рябу-шинских, закончил Московскую практическую академию коммерческих наук, и после учебы в Гейдельбергском университете по семейному разделению труда занимался банковским делом. Когда началась первая мировая война, Рябушин-ский ушел добровольцем на фронт, где за проявленное мужество был произведен в офицеры и награжден Георгием IV степени. После революции эмигрировал во Францию. Выросший в старообрядческой среде, Рябушинский посвятил всю свою жизнь сохранению и обогащению древнеправославной культуры. Огромную роль в этом деле сыграло основанное им в 1925 г. общество «Икона», председателем которого он оставался до 1953 г.
В центре статьи - анализ работ этого исследователя старообрядчества. Прежде всего это книга «Старообрядчество и русское религиозное чувство», за ней следуют статьи «Судьбы русского хозяина» и «Купечество московское», объединенные в один раздел под названием «Русский хозяин»; завершают книгу «Статьи об иконе» - подборка из семи статей о религиозном искусстве и его месте в духовной жизни общества.
В книге «Старообрядчество и русское религиозное чувство» автор поставил задачу выяснить действительные причины раскола, ответить на вопрос, почему именно никоновское исправление книг вызвало разделение церкви, тогда как все предыдущие не приводили ни к чему подобному, а также рассмотреть старообрядческое движение в связи с другими факторами культурно-исторической жизни России.
В небольшой по объему, но весьма обстоятельной историографической работе В.З. Белоликова «Историко-критический обзор существующих мнений о происхождении, сущности и значении русского раскола старообрядчества» выделяются три основные причины раскола, называемые практически всеми исследователями: «обрядоверие» русского народа, его «самомнение», в силу которого только своя вера признавалась истиною, и эсхатологические чаяния русских.
Касаясь столь сложного вопроса, как обрядоверие, Рябушинский пытается вначале определить, в каком отношении находится обряд по отношению к
духу. Он пишет о том, что обряд вовсе не безразличен и, конечно, не враждебен духу, наоборот, внутренне они неразрывно связаны. Основываясь на трехчастном делении человека на тело, душу и дух и определяя душу как бесплотное тело духа, автор подводит читателя к следующему построению: «В религиозной жизни человека дух и интеллектуальная часть души находят себе выражение в догмате, а дух и сторона души, образующая область чувства, создают то, что называется религиозным чувством» [2, с. 18]. Таким образом дается определение предмету исследования.
По мнению Рябушинского, основная причина раскола - спор не о букве, а о духе, и главный конфликт возник между теми, кто стремился насильственно ввести в русскую церковь чуждый ей порядок, и теми, кто страстно защищал старый, освященный веками обряд, ибо он был для них неотъемлемой частью духовной жизни.
В поисках истоков старообрядческой психологии Рябушинский, как и ряд других религиозных мыслителей, обращается к процессам, протекавшим в русской церкви во второй половине XV в., к противостоянию осифлян и нестяжате-лей. Автор напоминает о том, что сам Иосиф Волоцкий, защищая права монастырей владеть имениями, оставался суровым аскетом и противником личной собственности монахов, в то время как Нил Сорский и его последователи, напротив, активно боролись против монастырского землевладения, но отвергали общность монашеского имущества. Помимо этого, между иосифлянами и не-стяжателями имелись и другие расхождения, главным из которых было то, что иосифляне, поддерживая идею «Москва - третий Рим», признавали за царем милостию Божией всю полноту самодержавной власти, тогда как нестяжатели стояли за ограничение прав государя в пользу княжат и бояр.
Сопоставляя религиозные убеждения, автор приходит к выводу о том, что иосифлянское религиозное чувство нашло свое продолжение в старообрядчестве XVII в., и, соответственно, те, кто остался в ограде господствующей церкви, являлись наследниками духовных традиций заволжских старцев. Этот вывод нельзя назвать бесспорным. Г. В. Флоровский писал по этому поводу: «В миру остались действовать иосифляне... Конечно, не следует думать, что заволжцы совсем уходили из мира... Однако приходят или возвращаются в мир заволжцы не для того, чтобы в нем строить, Но чтобы спорить, чтобы бороться с обмирщением самой церковной жизни...» [3, с. 21].
Тип борца с обмирщением довольно редко встречается среди никониан, идеолог старообрядчества объясняет это тем, что в их рядах преобладали «псевдосозерцатели», не до конца или вовсе не понимавшие учения своих духовных отцов. Все же большинство исследователей с уверенностью говорят о том, что тип осифлянина преобладал в старообрядческой среде. Полностью совпадает отношение тех и других к царской власти. «Самого царя Иосиф включает в ту же систему Божия тягла, - и царь подзаконен, и только в пределах Закона Божия и заповедей обладает он своей властью. А неправедному или «строптивому» царю вовсе и не подобает повиноваться, он в сущности даже и не царь, - таковый царь не Божий слуга, но диавол, и не царь, а мучитель» [3, с. 18]. По этой иосифлянской формуле был провозглашен антихристом Петр I.
Между церковным расколом и началом петровских реформ, вторично расколовших русское общество, автор книги видит прямую связь, ибо к моменту их начала душа народа, лишившись внутреннего стержня самоуважения, потеряла всякую устойчивость. Нескончаемая борьба между старообрядцами, южноруссами и греками привела к созданию в России на рубеже XVII-XVIII вв. тупиковой ситуации. Опорочив вначале московское, а затем и
южнорусское православие, никонианские церковные власти подвели народ к мысли, что чистое православие сохранилось только у греков, на которых еще со времен Флорентийской унии принято было смотреть с подозрением, как на отступников. К тому же авторитету греческого православия сильно повредила деятельность братьев Лихудов. Ожесточенная борьба трех этих направлений наложила глубокий отпечаток на религиозное чувство русских людей.
В результате петровских реформ единый некогда духовный тип русского человека был разделен на два подтипа: «мужика» и «барина»; причем линия, отделявшая один от другого, была весьма извилистой. Рябушинский пишет: «Начитанный, богатый купец-старообрядец, с бородой и в русском длиннополом платье, талантливый промышленник, хозяин для сотен, иногда тысяч человек рабочего люда, в то же время знаток древнего русского искусства, археолог, собиратель икон, книг, рукописей, разбирающийся в исторических и экономических вопросах, любящий свое дело, но полный и духовных запросов, такой человек был «мужик»; а мелкий канцелярист, выбритый, в западном камзоле, схвативший кое-какие верхушки образования, в сущности малокультурный, часто взяточник, хотя и по нужде, всех выше себя стоящих втайне критикующий и осуждающий, мужика глубоко презирающий, один из предков грядущего русского интеллигента, - это уже “барин”» [2, с. 41].
Слабость религиозного чувства барина, отсутствие какой-либо оппозиции со стороны этой категории были успешно использованы Петром I при проведении им реформ в области церковного управления. Целью этих реформ была замена православия неким безликим протестантизмом, идеальной религией с точки зрения полицейского государства. В эту схему совершенно не вписывалось старообрядчество с его живым религиозным чувством. На всем протяжении имперского периода истории России государство относилось к раскольникам осторожно или враждебно. Так, в 40-х годах XIX в. Министерством внутренних дел были посланы экспедиции в Ярославскую, Костромскую, Нижегородскую и ряд других губерний для изучения раскола. Собранный материал должен был быть использован при пересмотре законодательства. Чиновники пришли к выводу, что «раскол имеет политический и гражданский характер, что он живет протестом против правительства и современного порядка вещей, что раскольники составляют собою особые общества... кои могут иметь большое влияние на государство по тайным связям здешних раскольников с заграничными и по огромности находящихся в их руках капиталов» [1, с. 22].
Возвращаясь к теме религиозности высших слоев общества, Рябушинский отмечает, что под влиянием различных западных учений, прежде всего масонства, она стала восстанавливаться. Роль масонства в духовной жизни России оценивается автором, состоявшим, кстати, в эмиграции в ложе «Аст-рея», двояко. С одной стороны, оно разлагало православный характер веры среднего русского человека, но, с другой стороны, многие русские вольтерьянцы именно через масонство приходили к православию.
В XVIII в. перед всем старообрядческим движением стал вопрос: исчезла ли благость из мира вследствие того, что вся церковная иерархия впала в ересь, или же православная церковь все-таки существует и иерархия может быть восстановлена? На этот вопрос разные группы старообрядцев ответили по-разному. Так произошел раскол внутри раскола: возникли поповцы и беспоповцы. Беспоповцы склонялись к тому, что благодать исчезла из мира и священство восстановить невозможно; поповцы, напротив, учили, что благодать священства, по учению церкви, сохраняется и у еретиков, посему и от них может быть восстановлена. Богослужение у поповцев проводили священники, перешедшие из официальной никонианской церкви. В 1846 г., при-
няв к себе бывшего сараевского митрополита Амвросия, эта группа старообрядцев восстановила епископат (так называемая Белокриницкая иерархия).
XIX век принес много нового. В результате некоторого сближения между барской и мужичьей «нациями», возникшего после Отечественной войны 1812 г., русский барин открыл для себя живое религиозное чувство. Открытие это привело к возникновению славянофильства, вступившего в борьбу с казенным православием образца императора Николая Павловича. Одной из причин неудачи в этой борьбе автор считает то, что славянофилы искали выразителя православного духа в среднем «толстовском мужичке», тогда как хранителем духа мужичьей стихии Рябушинский считает «мужика-хозяина». Разработке этого типа посвящен второй раздел книги, который так и озаглавлен - «Русский хозяин».
Рябушинский делит всех людей по их отношению к собственности на пять категорий: хозяева, святые, завистники, неудачники и пассивное большинство, способное примкнуть к любой из четырех групп. В Америке, по мнению автора, господствует «идея хозяина», в советской России - «идея завистника и неудачника». Рябушинский ставит перед собой задачу сравнить русского хозяина с хозяином западным, разобраться в различиях их психологии. Религиозная составляющая психологии западного хозяина заключается в «покорности воле Божьей», которая выражается в вере в предопределение, и у большинства соединяется с уверенностью в принадлежности к числу избранных. Одностороннее понимание Библии приводит многих из них к убеждению, что материальное благополучие есть признак праведности и угодности Богу. Отсюда - неудержимое желание разбогатеть любыми средствами. Хозяин-православный отличается от протестанта рядом особенностей. Также не считая богатство греховным, он не рассматривает и бедность как признак Божьего гнева, поэтому в России сложилось принципиально иное отношение к беднякам. По-разному смотрели православные и протестанты на ростовщичество. Протестантские богословы порвали с традицией католической церкви считать грехом давать деньги в рост, что привело к быстрому расширению банковской деятельности. Постепенно западный хозяин перестал ощущать себя Божьим управителем. Восточная же церковь, хотя и не прибегала к помощи мирской власти в борьбе с взиманием процентов, осуждала ростовщиков. Таким образом в народном сознании сложилась иерархия различных видов хозяйственной деятельности. Наибольшим почетом пользовались заводчики и фабриканты, на втором месте были купцы, ниже всех стояли люди, занимавшиеся коммерческим учетом, «процентщики». С проникновением в Россию капиталистических отношений и социалистических идей категория завистников получила теоретическое обоснование права на зависть. «Идея хозяина» стала быстро терять сторонников, так как безразличное большинство все более и более тяготело к завистникам и неудачникам. Касаясь современного положения вещей (т.е. 1920-х годов, когда была написана статья) в России, автор с надеждой отмечает зарождение новой буржуазии, пополняемой главным образом из крестьянской среды.
Вторая часть «Русского хозяина» - «Купечество московское» носит мемуарный характер, содержит отдельные эпизоды, которые помогают нам составить целостное представление о московском купечестве, его образе жизни, интересах, убеждениях. Значительное место отводит Рябушинский описанию патриархальной обстановки купеческого дома, некоего подобия феодального замка со своими традициями и условностями.
В «Статьях об иконе» он поднимает проблемы взаимодействия религиозных убеждений и религиозных чувств народа. То и другое, тесно переплетаясь, находит свое непосредственное выражение в иконе, которая занимала
совершенно особое место в духовной жизни раннехристианской церкви и продолжает занимать его в жизни церкви восточной. Рябушинский отмечает, что история религиозной жизни христианских народов имеет те же периоды расцвета и упадка, что и история иконы. Всего им насчитывается четыре крупных кризиса: первый кризис (VIII - вторая половина IX вв.) был связан с движением иконоборчества; второй (XI-XII вв.) - был вызван отпадением от Вселенской церкви Римской патриархии. (Примерно в то же время на Западе начинается процесс перерождения иконы в религиозную картину); третий ^VI в.) -совпадает с периодом Реформации, когда протестанты удалили из своих церквей иконы, хоругви и прочие священные изображения; четвертый (конец XVII в.) - был связан с периодом, когда после раскола в России старые иконы заменяются «слащавой и плотской итальянщиной».
Говоря о западном религиозном искусстве, Рябушинский полагает, что Возрождение принесло с собой обмирщение церковной живописи, стремление мастеров искать в искусстве «свое», а не Божие, что привело к его духовному кризису. В настоящее время кризис этот на Западе начинают осознавать, на смену самолюбованию приходит желание учиться у тех, кто сумел сохранить духовные традиции древнего иконописания. Но иконное движение на Западе только набирает силу, и тем ценнее вклад в него каждого человека. Особо отмечает автор деятельность монахов-бенедиктинцев из Шевтонского монастыря в Бельгии, усилия которых направлены на распространение в Европе репродукций лучших образцов русской иконописи. Чрезвычайно важна и деятельность парижской организации «Истина». Ее члены ставят перед собой серьезные задачи - изучение различных конфессий и способствовавние их объединению. Всестороннее изучение иконы - важная составная часть их работы.
В заключительной статье книги приводится краткий библиографический очерк, содержащий описание трудов, опубликованных на Западе, по вопросам религиозного искусства. Русская икона для западного человека, по выражению автора, - что-то вроде Достоевского, т. е. явление первостепенной важности, притягивающее внимание, но еще не до конца понятое и оцененное.
Автору данной статьи известны два издания книги «Старообрядчество и русское религиозное чувство». Первое вышло в свет в Париже в 1930 г., второе - в Жуанвиль ле Пон в 1936 г. Статьи, составляющие вторую и третью части сборника, неоднократно помещались в периодических изданиях, таких, например, как «Русский колокол», «Возрождение», «Вестник русского студенческого христианского движения» и ряде других. О неослабевающем интересе к наследию Рябушинского свидетельствует появление обстоятельной работы Б. Маршадье [4].
Литература
1. Белоликов В.З. Историко-критический обзор существующих мнений о происхождении, сущности и значении русского раскола старообрядчества / В.З. Белоликов. Киев, 1913. 136 с.
2. Рябушинский В.П. Старообрядчество и русское религиозное чувство / В.П. Рябушинский // Русский хозяин: статьи об иконе. М.; Иерусалим, 1994. 240 с.
3. Флоровский Г.В. Пути русского богословия / Г.В. Флоровский. Вильнюс, 1991. 601 с.
4. MarchadierB. Sur le livre de Vladdimir Rjabusinskij: La Vieille Foi et le sentiment religieux russe / B. Marchadier// Cahiers du Monde russe et sovietique/ xXi(I). 1980. Janv-mars. P. 83-107.
ШИРШОВ АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ - кандидат философских наук, доцент кафедры философии для гуманитарных специальностей, Мордовский государственный университет, Россия, Саранск (shirshov.av@mail.ru).
SHIRSHOV ALEXANDER VASILYEVICH - candidate of philosophical sciences, associate professor of philosophy for humanitarian specialties department, Mordovian State University, Russia, Saransk.
