CC BY
206
26
МЕЖДУНАРОДНЫЙ КРУГЛЫЙ СТОЛ В ЯРОСЛАВЛЕ
ФИАСКО РЫНКА VS ФИАСКО ГОСУДАРСТВА: КТО КОГО ?
Родина Галина Алексеевна
доктор экономических наук, профессор. Филиал Всероссийского заочного финансово-экономического института, директор филиала в г. Ярославле, действительный член Академии философии хозяйства и Философско-экономического ученого собрания МГУ имени М.В.Ломоносова. г. Ярославль, Российская Федерация. E-mail: galinarodina@mail.ru
Аннотация. В данной статье уделено внимание проблеме соотношения государства и рынка. Данную проблематику выдвигали практически все экономические школы - от меркантилизма до современных теорий государственного регулирования экономики (кейнсианства, неолиберализма, неоклассического синтеза, неоинституционализма). Автором представлена проблема соотношения государства и рынка, существующая на стыке экономической политики и экономики, изложен процесс воздействия рыночной экономики на государственную политику в новых условиях, которые обусловлены как внутренними, так и глобальными процессами.
Ключевые слова: государство; рынок; инклюзия; экономическая политика; глобальные процессы
Код УДК: 338.242
Annotation. The article deals with the problem of ratio between of the state and the market. This range of problems has been touched upon by almost all schools of economic thought - from mercantilism to the modern theories of government regulation of the economy (Keynesianism, neoliberalism, neoclassical synthesis, neoinstitutsionalizm). The author presents the problem of the ratio between of the market and the state which exists at the intersection of policy and the economy. She also recounts the (impact of market economy on public policy in the new environment, which is caused by both internal and global processes.
Keywords: state; market; inclusive; economic policy; global processes
Две великие альтернативы, laissez-faire и социализм, умирают, и вряд ли можно ожидать их возрождения Дж. Бьюкенен
Взаимосвязь рынка и государства: привычная трактовка складывается в императив «влияния государства на рынок». В теории и практике необходимость государственного регулирования экономики сейчас мало кем оспаривается. Способность нерегулируемого рынка в современных условиях спонтанно обеспечивать равновесие и высокую эффективность экономики, оценивается как весьма ограниченная. Считается также, что и исторически «стерильная» и полностью саморегулирующаяся экономика никогда и нигде в мире не существовала и принципиально не могла существовать.
Современное управление экономикой основано на концепции активного участия в нем государства не только как государства-регулятора, устанавливающего «правила игры» на рынке и реализующего механизм регулирования, но и как государства-собственника в рыночной экономике, его субъекта. Научные дискуссии касаются, главным образом, пределов, задач, механизмов и
средств государственного регулирующего воздействия на экономику, что находит отражение в чередовании концепций, то проповедующих усиление роли государства в экономических процессах (приверженцы кейнсианства и институционализма), то делающих ставку на рыночные силы (последователи монетаристов и неолиберализма). При этом социальная стабильность нередко называется в качестве основного критерия выбора возможных стратегий государства. Следует согласиться с Ф.И. Шамхаловым в оценке опыта стран с либерально-демократическими режимами, где «именно государство сыграло решающую роль в обуздании стихийных рыночных сил, корректировке их негативных последствий, беспрецедентном повышении жизненных стандартов, противодействии произволу корпораций и т.д.» [1, с. 73]. Это явилось следствием реализации концепции «социального государства» и «государства всеобщего благосостояния».
Государство призвано корректировать те недостатки (провалы, или фиаско), которые присущи рыночному механизму. Во-первых, оно берет на себя ответственность за создание относительно равных условий для взаимного соперничества предпринимательских фирм, для эффективной конкуренции, для ограничения монополизированного производства. Во-вторых, государство должно обеспечивать производство общественных товаров и услуг. В-третьих, задачей государства является «разруливание» внешних эффектов. Эти три позиции, как известно, составляют минимально необходимые границы государственного вмешательства в экономику. Диктуются они неспособностью рынка обеспечить эффективное использование ограниченных ресурсов.
Кроме этого, участие государства в экономической жизни XXI века, в соответствии с утвердившимся к настоящему времени понятием цивилизованности, диктуется и определёнными социальными установками: ему надлежит заботиться об инвалидах, детях, стариках, малоимущих, регулировать рынок труда, принимать меры по сокращению безработицы. Обычно рынки весьма посредственно справляются с выполнением общественных задач - таких, как безопасность, стабильность, здравоохранение и образование. Например, фирмы, производящие дешёвые трудоёмкие товары или эксплуатирующие природные ресурсы, зачастую не испытывают потребности в более квалифицированных кадрах и могут уделять мало внимания их здоровью, если на рынке труда существует избыток рабочей силы. Без дополняющих общественных и государственных действий рынки вяло относятся к поддержанию устойчивости окружающей среды и порой даже создают условия для её деградации - в качестве примеров можно привести такие бедствия, как селевые потоки на Яве и утечку нефти в Мексиканском заливе. Не стоит забывать и о внешней политике, регулировании платежного баланса и валютных курсов.
Привычным является именно такой подход: любой вариант современной смешанной экономики в своей основе имеет рыночную систему, которая, с одной стороны, необходима для обеспечения устойчивого экономического динамизма; с другой стороны, автоматически не приносит прогресс в другие измерения человеческого развития. Развитие, которое делает слишком большой упор на быстром экономическом росте, редко бывает устойчивым. Словом, рыночная экономика необходима, но недостаточна. Поэтому одним из важных аспектов является то, как организованы взаимоотношения между рынком и государством. Правительства разными путями воздействуют на напряжённость между стремлением рынков обеспечивать прибыль и динамизм и необходимостью преодолевать фиаско рынка. Однако, поскольку экономическая деятельность государства не гарантирует улучшения ситуации в силу противоречивой сущности государственного регулирования экономики как такового, то правомерно говорить не только о фиаско рынка, но и о фиаско государства. Государство может способствовать развитию экономики за счёт обеспечения институциональной инфраструктуры, элементарных основ образования и здравоохранения, необходимых для экономической деятельности, формирования экономической микро- и макросреды (путём осуществления фискальной и монетарной политики), в которой прорастают стимулы для эффективной экономической деятельности. Но государство может и сдерживать экономическую активность вследствие принятия необоснованных решений, ценовых
искажений, завышения трансакционных издержек при создании предприятий, формирования нетранспарентной среды, частой смены правительства или законодательных норм.
Государственный потенциал - вещь крайне дефицитная. Правительства ряда развивающихся стран пытались копировать действия современных развитых государств, не имея ресурсов или потенциала для этого. Так, политика импортозамещения во многих латиноамериканских странах оказалась на грани краха, когда они попытались осуществлять целенаправленную промышленную политику, т. к. олигархический капитализм подавил продуктивные механизмы инноваций. По контрасту с этим, важные уроки успехов Восточной Азии состоят в том, что эффективные и целеустремлённые государства помогали продвигать развитие и рост рынков. То, что возможно и уместно, зависит от конкретных условий.
Однако симбиоз государства с рынком определяется не только (и, как будет доказано далее, не столько) национальными особенностями. Решающими факторами, обусловливающими модификацию этого симбиоза, являются изменения в материально-технической базе производства на основе современных информационных технологий. 1Т-технологии позволили мировой экономике работать в режиме единого организма, т.к. сформировались условия заключения и осуществления сделок в режиме он-лайн. Это привело к либерализации экономического развития под влиянием процессов глобализации. Последняя стимулировала дальнейшее развитие рыночных механизмов, усиление открытости национальных экономик, перераспределение экономических и политических функций между национальными государствами таким образом, что наднациональное регулирование (прежде всего в лице ТНК как главных хозяйствующих субъектов на территории национальных хозяйств) становится главным и определяющим по отношению к национальному. Регулирующие функции государства, естественно, ослабли, ибо государство оказалось не в состоянии в прежнем виде защищать национальную экономику. Действительно, как с национальной площадки можно регулировать социально-экономические процессы, вышедшие за национальные рамки и приобретшие самостоятельный и самодовлеющий (по отношению к национальным экономикам) характер?
Экономической роли государства в новых условиях уже не соответствует концепция «государства всеобщего благоденствия», - ей на смену приходит концепция «эффективного государства»:
• Несмотря на то, что эта теория не отрицает необходимость выполнения государством своих базовых функций, признаётся, что государство не должно быть единственным поставщиком благ и услуг в области образования и здравоохранения. Такой вывод делается на том основании, что расходы государства на предоставление общественных товаров зачастую приносят непропорциональную выгоду богатым. Так, избыточное бюджетное финансирование высшего образования, по сравнению с начальным и средним, достаётся, главным образом, состоятельным гражданам (т.к. именно они являются основными потребителями этого вида услуг); в результате бюджетные средства перераспределяются в пользу богатых.
• Не отказываясь от защиты социально слабых слоёв населения, государство должно разграничивать социальное страхование, которое может быть самофинансируемым, и социальную помощь, требующую прямых государственных затрат. Это объясняется анализом опыта осуществления программ социального страхования 70-80-х годов ХХ века, так и не достигших поставленных целей по защите уязвимых слоёв населения. Вместо этого ресурсы могли перераспределяться в пользу элитных групп, что оборачивалось финансовой дестабилизацией.
• Для повышения эффективности деятельности органов государственной власти и ограничения возможности произвольных действий необходимо развивать конкуренцию как при найме государственных служащих, так и при производстве общественных благ (путём допуска к борьбе за государственные подряды частных фирм наряду с государственными).
• Не отказываясь полностью от регулирования, государство должно взять на вооружение такие подходы к нему, которые не просто соответствуют меняющимся потребностям экономики и общества, но и отвечают реальным институциональным возможностям страны. Например, из-за сложности оценки финансового состояния банков, негативных цепных эффектов банковских крахов, регулирование банковского сектора должно сводиться не к распределению кредитов в соответствии с установленными приоритетами, а к обеспечению надёжности финансовой системы в целом посредством развития, прежде всего, системы пруденциального контроля1. В итоге вместо усиления надзорных функций со стороны государства банки замотивированы на осторожное ведение дел. Или, скажем, регулирование естественных монополий традиционно направлено на развитие конкуренции и ограничение монопольного поведения. Эта цель сохраняется, но дополняется страхованием частных инвесторов от «рисков регулирования», возникающих при пересмотре регулирующими органами своих решений и навязывании инвесторам новых обременительных требований. Получается, что государственное регулирование вводится для преодоления фиаско рынка, однако оно может перерасти в фиаско государства, от которого тоже следует застраховаться. В итоге резкая смена курса государственной политики становится затруднительной.
• Пересмотру подвергается и промышленная политика. Исходя из развитости современных национальных рынков, признаётся, что частный сектор способен самостоятельно готовить сложные крупномасштабные проекты и управлять ими. Государству отводится роль их эксперта. При этом уже не государство, а национальные, региональные и международные сети создают для фирм многочисленные возможности для развития бизнеса. В итоге с государства снимается ответственность за исполнение решений, что стимулирует сотрудничество в рамках частного сектора вместо формирования громоздкой промышленной бюрократии.
• Либерализуется торговля и рынки капитала, что приводит, с одной стороны, к постепенному выравниванию внутренних цен в соответствии с конъюнктурой мирового рынка; с другой стороны, - к более взвешенной монетарной политике правительства, поскольку в новых условиях последствия денежно-кредитной недисциплинированности преодолеваются гораздо тяжелее.
Таким образом, концепция «эффективного государства» исходит из необходимости сокращения вмешательства государства в экономику в результате появления на мировой арене нового основного игрока - ТНК, являющегося продуктом развития рынка в условиях либеральной модели глобализации.
Следует согласиться с тем, что абсолютизация рынка и свободной конкуренции в масштабе мировой экономики обернулись утратой государством роли эффективного регулятора национальной экономики, опирающегося на традиционные макроэкономические рычаги. Трудно по -прежнему использовать импортные барьеры и экспортные субсидии, изменение валютного курса и ставки рефинансирования в условиях применения единых норм и правил экономического поведения. В борьбе за привлечение иностранных инвестиций государству недоступны в полной
1 Пруденциальный банковский контроль (англ. prudential banking supervision — разумный банковский надзор) — регулирование, включающее систему лимитов и ограничений, накладываемых на банки с целью обеспечения их
мере рычаги как налогообложения, так и трудового законодательства.
Означает ли это, что регулирование процессов на уровне отдельных национальных хозяйств постепенно переходит к ТНК? Отнюдь нет. Как в своё время (последняя треть XIX века) появление монополий в процессе рыночной эволюции не решило проблему фиаско рынка, так и в веке XXI транснациональные корпорации, являющиеся превращённой формой национальных монополий, не справляются с рыночным фиаско, а напротив, порождают уже его превращённую форму - «фиаско глобализации» (хотя точнее было бы применить термин «фиаско либеральной модели глобализации»). Рыночная система нуждается в конкуренции и доступной информации. Но и та, и другая ограничены в силу неполноты и асимметрии рынков, т. е. неравномерного распределения информации, необходимой для принятия решений о покупках и продажах, в результате чего один из участников сделки находится в преимущественном положении. Поэтому в мировом масштабе, точно так же, как и в масштабе национальном, появляются монополистические устремления, выражающиеся в монопольном поведении, никуда не исчезают внешние эффекты, сохраняется проблема производства общественных благ. Представить себе, что в глобализированной мировой экономике кто-то вместо национального государства смог бы урегулировать эти процессы, является проблематичным (по крайней мере, сегодня).
Национальные государственные образования сохраняются, более того, численно увеличиваются. Они, и только они, способны создать механизм, обеспечивающий противостояние негативным тенденциям глобализации. Для этого необходимо выстроить принципиально новую систему отношений с высшей администрацией и руководителями ТНК; поддержать национальный капитал, национального производителя в его конкурентной борьбе при разделе мирового дохода; обеспечить социальную защищённость работников; обеспечить высококачественное образование, например, через предоставление студентам кредитов на образование, ибо рынок сам по себе не склонен финансировать инвестиции в человеческий капитал; предотвращать негативные последствия постоянно пузырящейся мировой экономики и т. п. Решение большинства этих проблем современным ТНК не под силу. Сужение государственного регулирования экономики на национальном уровне оборачивается усилением регулирования на уровне мирового хозяйства в интересах крупного капитала. Однако это чревато утратой устойчивого развития общества, что может подорвать основы самой глобальной экономики.
Поэтому в условиях глобализации изменение форм государственного регулирования экономики должно быть направлено, прежде всего, на ограничение негативных последствий свободного движения капитала через налаживание государственного страхования обязательств финансовых посредников внутри страны, введение налога на финансовые операции, резервные требования в отношении краткосрочных поступлений капитала, что предотвратит (или, по крайней мере, ослабит) спекулятивное давление финансового капитала на национальную экономику. Система государственного контроля за движением капитала должна включать:
• отраслевое регулирование размещения прямых иностранных инвестиций с целью не допустить усиления влияния иностранного капитала на стратегически значимые направления и области развития;
• запреты и ограничения определённых видов деятельности или выпуска конкретной продукции;
• ограничение доли иностранного капитала в инвестируемые предприятия или допуск иностранных предприятий на рынок при условии экспорта произведённой продукции;
• принятие специальных ограничений на инвестиционную деятельность иностранных фирм;
• требования создания предприятий с участием национального капитала или требования
занятости и обучения персонала.
Игнорирование этих требований уже дорого обошлось мировой экономике в 2007-2010 годах. «Спусковым крючком» стала политика дешёвых денег монетарных властей ведущих стран. В доглобализационной мировой экономике таких серьёзных последствий эта политика вызвать не могла. Но совершенно иным образом проявились её последствия в условиях свободного стремительного перемещения капитала, спровоцировавшего спекуляции на финансовых рынках в таких масштабах, которые и породили мировой финансовый кризис, переросший в экономический. Сегодня те механизмы, которые привели к этому кризису, всё ещё являются доминирующими. Следующая фаза текущего кризиса может затронуть сферу денежного обращения; новый кризис (ориентировочно между 2015 и 2020 гг.) станет кризисом государственных финансов, поскольку сейчас долги национальных корпораций переложены на плечи государства и рано или поздно правительства не смогут обслуживать такой огромный государственный долг [2]. К сожалению, приходится вспомнить, что кризис (а то и война) - удобный способ списания госдолгов и сброса государствами социальных обязательств перед своим населением.
Чрезвычайную важность сохраняют и социальные функции государства в условиях глобализации, хотя они не могут не измениться в связи с превращением ТНК в главных субъектов, действующих в рамках национальных хозяйств. Это обстоятельство дестабилизирует систему социально-трудовых отношений, поскольку в ТНК нарушается привычная система отношений собственник - работодатель - наёмный работник. Крупные компании могут процветать, но при этом заработная плата работников может оставаться прежней, а социальные гарантии сокращаться. Государство может и должно способствовать повышению социальной ответственности ТНК через их вовлечение в национальные программы по образованию, ликвидации безработицы и бездомности, улучшению условий труда. Кроме этого, поддержка транснациональными корпорациями малого и среднего бизнеса может привести не только к созданию дополнительных рабочих мест, но и к расширению покупательной способности населения, не говоря о снятии социальной напряжённости в стране.
Мировой опыт, зафиксированный в юбилейном, двадцатом, Докладе ООН о развитии человека, опубликованном в ноябре 2010 года под названием «Реальное богатство народов: путь к развитию человека», свидетельствует: «Динамика может быть положительной, когда страны одновременно переходят к инклюзивным рыночным и инклюзивным политическим институтам2. Но это трудноосуществимо и наблюдается редко» [3].
В интересующем нас контексте термин «инклюзия» получил развитие в странах Европы, Азии, Африки, а у нас пока только приживается. Особый интерес вызывает «инклюзивный рынок» как бизнес, который взаимовыгоден всем. Например, учитывая, что в мире 2,6 млрд. людей живут на менее чем два доллара в день, инклюзивные рынки продвигают идею: лучше иметь небольшой доход от большого количества людей, нежели большой доход - от небольшого [4]. Чтобы осуществить инклюзивный проект, нужно, чтобы он соответствовал требованиям по доходности, носил устойчивый характер и благоприятно воздействовал на человеческое развитие. Программа развития Организации Объединённых наций (ПРООН) разработала проект «Развитие инклюзивных рынков в странах Восточной Европы и СНГ». ПРООН выступает как промежуточное звено, налаживая партнёрство между госорганами и 75 объектами среднего и малого бизнеса и предоставляя консультационную поддержку. Например, для преодоления феномена «наказания за бедность» (когда малообеспеченные люди, не имеющие возможности закупать товары оптом в гипермаркетах на долгое время по причине отсутствия машины, вынуждены платить за товары и услуги больше, чем более состоятельные граждане) организуется розничная торговля в форме МШД 2 Термин «инклюзия» (от англ. inclusive) означает «включённость». При инклюзии все заинтересованные стороны должны принимать активное участие для получения желаемого результата. В современном социуме этот термин обычно используется для обозначения процесса реального включения инвалидов в общественную жизнь.
- магазинов шаговой доступности.
Несмотря на то, что термин «инклюзивности» ещё не получил широкого распространения в экономических исследованиях, хотелось бы обратить внимание на его двойственность. С одной стороны, он ассоциируется с вариантом положительной динамики развития общества, однако активное участие заинтересованных сторон может привести и к негативному (напомним - с точки зрения общественного развития) результату. Например, в переходной экономике, когда поведение чиновников является рентоориентированным, а рыночные стимулы действуют ещё не в полной мере, при организации выполнения инновационных проектов по государственным заказам возникают потери эффективности. В итоге ограниченность бюджета, выделяемого на цели технологического развития, обусловливает поддержку лишь незначительного числа проектов. Распределение целевых средств между этими проектами при отсутствии отлаженного института квалифицированных экспертов порождает угрозу возникновения феномена «квазирынка».
Мы считаем, что обозначившиеся противоречия либеральной модели глобализации следует решать на пути инклюзивных рыночных и инклюзивных государственных институтов (не забывая про негативные последствия возможных «квазирынков»).
ЛИТЕРАТУРА
1. Шамхалов Ф.И. Государство и экономика: основы взаимодействия: учеб. для вузов по спец. «Менеджмент» / Ф.И. Шамхалов. - М.: Экономика, 2000. - 381 с.
2. Кобяков А. О кризисе и переходе на 6-й техноуклад [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://m-kalashnikov.livejournal.com/393823.html - Дата доступа: 14.04.2010.
3. Доклад о развитии человека 2010. Реальное богатство народов: пути к развитию человека: [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://hdr.undp.org/en/reports/global/hdr2010/chapters/ ги. - Дата доступа: 14.04.2010.
4. Секербаева Ж. Инклюзивные рынки работают [Электронный ресурс] / Ж. Секербаева. - Режим доступа: www.info-tses.kz/red/article.php?article=70477. - Дата доступа: 14.04.2010.
