CC BY-NC-ND
149
А.С. Детистова
ФЕНОМЕНОЛОГИЯ ВОСПРИЯТИЯ Э. ГУССЕРЛЯ: ИММАНЕНТНЫЙ И ТРАНСЦЕНДЕНТНЫЙ
ПЛАНЫ
Обратившись к анализу восприятия в курсе лекций «Вещь и пространство» Э. Гуссерля, мы проясним один из моментов, ставший основополагающим для всей феноменологии: как на примере опыта восприятия Гуссерль отделяет имманентную сферу от трансцендентной и, тем самым, очерчивает границы применения самого феноменологического метода.
Ключевые слова: восприятие, интенциональность, созерцание, имманентность, трансценденция, эпохе.
В проекте феноменологической философии Гуссерль уделил особое внимание анализу восприятия. Не будет преувеличением утверждение, что он первый из философов осуществил анализ акта восприятия в его собственной значимости, в его сущностном отличии от ощущения и акта мышления. Феноменологический анализ восприятия во всех своих нюансах несводим ни к эмпиризму, который распознает в восприятии только ощущения, ни к интеллектуализму, который не учитывает чувственной составляющей опыта и видит в восприятии исключительно акт познания.
В обыденном понимании восприятие обозначает наш способ обращенности к внешнему миру, что вполне согласуется с его феноменологическим пониманием. На момент написания курса лекций «Вещь и пространство» (1907)1 именно акт восприятия Гуссерль рассматривал как основу для феноменологического проекта. Во-первых, анализ акта восприятия представлял собой попытку постигнуть вещь в ее «живой самости». Во-вторых, в феноменологии восприятия он также решал гносеологическую проблему отно-
© Детистова А.С., 2012
шения сознания и мира. Точнее говоря, им полностью переосмысливалась задача философии, а указанная проблема была отнесена к разряду философских псевдопроблем. Согласно основателю феноменологии, постановка вопроса, является ли объективность мира зависимой от субъективности сознания или наоборот, неверна и поэтому неразрешима по своей сути. Верным вопросом будет вопрос о прояснении того, как собственно нам дан мир, как для нашего сознания возможна сама предметность?
Итак, в феноменологии восприятие является привилегированной и простейшей формой данности предмета. Если научное знание стремится к объективности, то восприятие являет нам сам предмет, т. е. дает предметность или, как мы позволим себе выразиться, объектность (Gegenständlichkeit). В объектности феноменолог видит неотъемлемое условие обращенности сознания вовне, или его интенциональность, являющуюся основным свойством (согласно Ф. Брентано) или «сущностью»2 (чтобы избежать обвинений в метафизичности, точнее будет сказать - сутью или родовым отличием, согласно Э. Гуссерлю), характеризующей наше сознание и позволяющей сознанию «встретить» трансцендентный ему объект. Восприятие есть акт сознания, благодаря которому объект нам дан. Только затем, на основе акта восприятия, можно выстроить научное знание и реализовать его объективность. В анализе восприятия феноменология находит свое настоящее основание и возвращает нас к вопросу о важности анализа опыта обычного восприятия, о необходимости согласования научного знания и «наивного» видения мира. В такой постановке вопроса учитывается то, что мы находимся в мире, который нам предшествует, и то, что именно мы становимся центром отношения (Beziehungszentrum) к тому, что нас окружает (Umgebung): мы слышим, видим, осязаем, иначе говоря, воспринимаем окружающий мир.
Восприятие - не единственный способ, каким нам дается предметность, и изучение всех форм данности является непростой задачей, которую ставил перед собой Гуссерль. Но именно на основе простого опыта трансцендентного восприятия надстраивается более сложный опыт: на восприятии объекта основывается возможность его воспоминания, воображения и других актов сознания (ценности, другого Я и т. п.). Таким образом, Э. Гуссерль хотел описать опыт сознания с помощью выделения в нем слоев или стратифицировать опыт от простого к сложному. Однако тот факт, что первым слоем опыта сознания является восприятие, вовсе не означает, что всякое сознание есть чувственное. В «Иде-
ях к чистой феноменологии» Э. Гуссерль дает понять, что опыт сознания несводим к чувственному: помимо чувственного, или телесного, измерения опыта, мы имеем опыт идеального, что позволило философу выделить два типа созерцания - чувственное и категориальное3.
В чем заключается особая ценность восприятия в качестве материала для философского анализа? В какой-то мере анализ восприятия как нельзя лучше проясняет идею феноменологии Э. Гуссерля. Находясь среди неоднозначных и сложных для понимания феноменологических понятий (таких, как редукция, эпохе, ноэма, ноэзис и др.), восприятие предоставляет феноменологу его собственный, доступный каждому и далекий от абстракций опыт в качестве основы для философского исследования. Таким образом, феноменологический анализ восприятия оправдывает определение феноменологии как исследования, обращенного к первичному опыту сознания и выявляющего суть этого опыта. Фактически восприятие играет роль связующего звена между феноменологической психологией и трансцендентальной феноменологией, т. е. восприятие отсылает и к конкретному индивидуальному опыту, и к всеобщему трансцендентальному опыту, связывая их друг с другом. Именно благодаря восприятию Гуссерль стремился преодолеть старые философские оппозиции идеализма и эмпиризма, объективности и субъективности, имманентности и трансцендентности и стремился в анализе конкретного восприятия показать, что объект восприятия нередуцируем исключительно к эмпирическим данным, ощущениям, но в то же время и не является «произведением», идеей сознания.
В анализе восприятия Гуссерль проводил два основополагающих для феноменологии различения. Во-первых, философ говорил о необходимости различать воспринятую вещь и восприятие вещи. Во-вторых, он различал восприятие как целостный интенциональ-ный акт и ощущение как неинтенциональное «содержание» или материю этого акта. В данной статье мы остановимся лишь на первом различении.
Необходимым этапом феноменологического анализа является строгое различение восприятия вещи и самой вещи, явления и являющегося предмета. «Очевидно, что восприятие не есть вещь»4. Э. Гуссерль полагал, что из-за смешения столь разных понятий и происходила философская путаница. В своем существовании мир не зависит от нашего сознания (в отличие от философской позиции
Канта, где существование есть категория или чистое рассудочное понятие), но «зависит» в нашем знании о нем. Если феномен или то, что дается в восприятии, меняется, то сама вещь остается неизменной. В восприятии нам является лишь какая-то сторона вещи (какая-то сторона дома, дом снаружи или изнутри). Но несмотря на то что вещь трансцендентна (она никогда не может быть нам дана полностью, и мы даже не можем ничего сказать об ее сущест-вовании5), здесь присутствует вера (Glaubhaftigkeit) в то, что мы воспринимаем какой-то определенный объект. И если этот объект окажется чем-то иным, то мы будем явно удивлены или разочарованы. В восприятии нам дан феномен, а сам предмет присутствует интенционально, или присутствует само «отношение» к объекту. На этом основании Гуссерль проводил различие между данностью восприятия и воспринимаемой вещью и, следовательно, различие между высказываниями о восприятии и воспринятом предмете. Это различие основывается на том, что феноменологическая данность абсолютна, очевидна в силу своей имманентности. Таким образом, Гуссерль разделяет акты восприятия на имманентные и трансцендентные.
Теперь установим, что понимал Гуссерль под имманентными и трансцендентными восприятиями. Внутреннее восприятие сопровождает все акты сознания в качестве самосознания6. Оно очевидно в силу того, что направлено на сам акт, а не на его трансцендентный предмет. Другими словами, если я вижу дом, то благодаря внутреннему восприятию я не сомневаюсь в факте видения, но не могу гарантировать, что то, что я вижу, действительно является домом. Внутреннее восприятие (Selbststellende Wahrnehmung, само себя дающее восприятие, самоданность) адекватно, поскольку не требует для своего совершения трансценденции. Оно характеризуется моментальностью восприятия, поскольку его объект не является пространственным и не требуется время, чтобы охватить различные его аспекты. Внешнее восприятие (Darstellende Wahrnehmung, представляющее восприятие) не находится в таких же идеальных условиях: предмет не дан нам во всех своих возможных аспектах, и его восприятие растягивается во времени. Однако неадекватность восприятия не является недостатком, но, напротив, характеризует восприятие сущностным образом. По словам Гуссерля, даже Бог не обладает другой, более совершенной, способностью воспринимать. Именно эта конечность восприятия, являющаяся его неотъемлемым свойством, отличает его от воображения или чистого мышления, которые дают нам
объект полностью. Все «недостатки» восприятия (его возможная субъективность или неадекватность) являются «недостатками» нашего постижения мира. Другим, более «идеальным», способом постижения мира мы не располагаем.
Эта особенность восприятия выражается в стремлении постигнуть то, что оно не способно постигнуть. Именно из-за конечности трансцендентного восприятия мы формируем собственные ожидания. Наблюдая за вращающимся шаром с желтым рисунком, мы полагаем, что рисунок желтым будет и потом7. Но вдруг появляется рисунок совсем другого цвета, и наши ожидания не оправдались. Этот пример демонстрирует, что предмет не дан нам полностью, но лишь в некоторых из своих аспектов (Abschattung). Но наше сознание, тем не менее, наделяет его единством смысла и определенными ожидаемыми свойствами, которых у предмета может и не оказаться. Иначе говоря, любое восприятие является интерпретацией (Auffassung), которая в дальнейшем, с накоплением новых восприятий, может изменяться, корректироваться. Этот факт объясняет ошибочность опыта воспринимающего субъекта. В силу этого свойства трансцендентного восприятия в феноменологическом анализе нельзя путать вещь и представление о вещи. Даже когда мы уверены в очевидности воспринятой вещи, сомнение всегда должно иметь место, как выражался Гуссерль, быть «договорным» или методичным, как у Декарта.
Следовательно, несомненность воспринимаемой предметности конституируется именно в переживании, в восприятии. Речь идет не о психическом переживании, но о переживании как абсолютной феноменологической данности, данности феномена. Переживание обладает собственной текстурой, ничего не заимствующей от внешней вещи. Оно не выполняет функцию представления некоторой копии внешней реальности в сознании. Оно есть феноменологическая данность, полностью принадлежащая потоку сознания и отличная от реально существующей вещи.
Для Гуссерля очень важно отделить трансцендентную сферу от имманентной, для того чтобы очертить границы феноменологического метода: если предмет, являющийся в восприятии, есть трансценденция, то само восприятие имманентно. В значительной мере основатель феноменологии является последователем Декарта. Только в имманентной сфере нашего сознания мы можем получить достоверные и очевидные данные. Но в то же время это верно лишь отчасти, так как отличие феноменологического подхо-
да заключается в том, что все акты сознания соотносятся с внешним миром, сознание открыто для постижения мира. Философию не нужно основывать на критерии очевидности интроспекции, феноменологическое сознание должно включить в сферу анализа, помимо картезианского cogito, cogitatum, т. е. объект мысли, восприятия, фантазии. В имманентном восприятии мы в полной мере переживаем очевидность, объект нам дан полностью, а не как разнообразие своих ракурсов или нюансирующих проекций (Abschattung). Если действительно имманентным является лишь то, что дано в нашем сознании, то обычное, трансцендентное восприятие всегда есть восприятие чего-то внешнего, отличного от нашего сознания. Эту радикальную чуждость и трансцендентность снимает совершение процедуры эпохе, в результате которой воспринимаемая предметность в форме cogitatum также включается в сферу имманентного и очевидного, т. е. переживания. В таком случае мы в праве говорить о двух сферах имманентного: во-первых, абсолютно имманентной сознанию сферы и, во-вторых, предметности, включенной в сферу относительного имманентного. Включение cogita-tum возможно благодаря феноменологической редукции (термин «редукция» Гуссерль впервые вводит в «Вещи и пространстве»), где мы отбрасываем то, что сознание не в состоянии гарантировать (существование или не существование воспринимаемой вещи), и концентрируем внимание на данных самого восприятия как переживания, имманентного сознанию. Феноменологическая редукция «выносит за скобки» саму позитивность существования объектов, давая право на описание только феноменов, без уточнений, феноменами чего они являются.
В таком случае в праве ли мы судить о том, что это восприятие чего-то другого, не зависимого от нас? Гуссерль полагал, что мы можем это утверждать, основываясь на интенциональном отношении переживания к предмету:
Здесь не принимается во внимание вопрос о реальности или нереальности, существовании или не существовании представленного объекта, но принимается во внимание вопрос о простом «интенцио-нальном отношении» к предметности...8
Мы можем переживать два различных восприятия, но интен-циональный объект этих восприятий может быть один и тот же. Или же, напротив, мы можем ошибаться, приписывая два разных восприятия одному интенциональному объекту. Следовательно, всегда следует помнить, что в феноменологическом анализе есть
два плана - «реальный» (имманентный) и «интенциональный» (трансцендентный). Восприятие также имеет две составляющие: «реальную» и «интенциональную»:
Мы сейчас находим очевидные возможности, реальное содержание восприятия и «интенциональное» содержание восприятия, то есть содержание, находящееся в отношении к его предмету9.
Другими словами, каждое восприятие имеет свое «реальное» содержание, которое принадлежит к сфере имманентного, и «ин-тенциональное» содержание, удерживающее соотнесенность имманентного с трансцендентным.
***
Феноменологический метод хочет удержать рефлексию на границе имманентного и трансцендентного, оставшись причастным и тому, и другому. В случае восприятия, помимо очевидной данности самого восприятия, трансцендентность данной в восприятии вещи, ее несводимое к сознанию отличие выражается в неадекватном характере восприятия, необходимости аппрезентации и антиципации и говорит о том, что вещь всегда превосходит мое представление о ней. Трансцендентность характеризует само воспринятое и является конститутивным элементом являющегося, которое мы можем лишь условно и формально привести к имманентной данности сознания. Трансцендентность означает здесь не внеположенность по отношению к сознанию, а сам способ бытия вещи, не столько трансцендентность сущего, сколько трансцендентность его бытия. Гуссерль отвлекался от проблем реальной онтологии и обращал внимание на обоснование формальной онтологии.
Однако парадоксальным и проблематичным остается здесь двойственность этой попытки Гуссерля не удваивать объект феноменологического анализа, при этом модифицировать его таким образом, чтобы план имманентного и план трансцендентного оказались нередуцированными друг к другу и сохранили свою автономность. Остаются сомнения, удалось ли Гуссерлю полностью преодолеть картезианский дуализм, не удваивал ли феноменологический метод объект на объект трансцендентного мира и на данность сознанию? Ведь основатель феноменологии так настаивал на разделении феноменологических данных и самой вещи! Феноменолог - человек, который видит различия между воспринимаемой вещью и восприятием вещи, тождественной вещью и изменчивым потоком субъективных явлений,
конституирующих переживание. В размышлениях Гуссерля мы прослеживаем две тенденции: либо он различает имманентную данность и трансцендентность бытия, связь которых было бы абсурдно объяснять причинной связью, либо переформулирует проблемы реальной онтологии в терминах формальной онтологии и тем самым полностью подчиняет внешнюю реальность сознанию. Последняя позиция слишком близка кантовской, согласно которой различие смыслов сущего основано на различии в способах бытия субъекта. Гуссерль же понимал различие данности феноменов как основанное на различии в самих феноменах. В любом случае для него объективная реальность всегда имеет феноменальное бытие, а вещь растворяется во множестве переживаний сознания, что заставляет вспомнить о Юме, философская позиция которого оказала сильное влияние на Гуссерля, но которую он старался преодолеть. Основатель феноменологии при всей своей философской проницательности и скрупулезности анализа остался на уровне наивного позитивизма, от которого его позицию отличал только тот факт, что мы имеем дело уже не с «объективными данными», а с «феноменологическими данными». Феноменология так и остается на уровне бесконечно подготовительного анализа, не дающего достаточных определений и обоснований. Она описывает, проясняет, но отказывается объяснять. Гуссерль осуществлял оправданную и точную критику метафизической модели «представляющего» сознания, предполагающуюся в основе теорий своих предшественников, однако самой позиции Гусерля присущ также некоторый догматизм в анализе и выборе языка для анализа. Отказываясь от представляющей функции сознания, философ впадал в другую крайность. А именно: проводя различие между тождественностью существующей вещи и множеством возможных явлений, философ создает опасность удвоения опыта, опыта фактического и опыта трансцендентального субъекта. Именно в попытке объединить эти два опыта в одном, феноменологическом, опыте заключалась оригинальность размышлений Гуссерля. Философ сосредоточен, прежде всего, на поиске живого основания логики идеальностей. Этим основанием является переживание, а понятием, обеспечивающим связь имманентного и трансцендентного, эмпирического и идеального, является интенциональность. Попытка объединить идеальное и фактичное разрешается, скорее, в доминировании идеи над фактом, формальной структуры восприятия над чувственностью переживания.
Примечания
1 HusserlE. Ding und Raum (Vorlesungen 1907) // Husserliana. Bd. XVI. Den Haag: Martinus Nijhoff, 1973. S. 433.
2 Говоря о сущности, Гуссерль ставит кавычки: «"Wesen" der Wahrnehmung» (Ibid. S. 19).
3 Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Книга первая / Пер. с нем. А.В. Михайлова; вступ. ст. В.А. Куренного. М.: Академический проект, 2009. C. 33-36.
4 Husserl E. Op. cit. S. 17.
5 «Воспринимаемый дом означает наличие сознания, феномена некого представленного в "живой самости", в его телесности (leibhaft) дома. Как обстоит дело с так называемым существованием, с действительным бытием и что это существование значит, об этом здесь речь не ведется» (Husserl E. Op. cit. S. 15).
6 Речь не идет об интроспекции.
7 Husserl E. Op. cit. S. 44.
8 Ibid. S. 31.
9 Ibid. S. 19.
