CC BY
4
Кузнецов Александр Павлович
Феномен юридической фикции в уголовном праве: теория и практика
В статье рассматривается одно из распространенных средств юридической техники уголовного права - фикция, представляющая собой специальный прием мышления, позволяющий закреплять в уголовно-правовых предписаниях положения, не соответствующие действительности, в целях решения охранительных и предупредительных задач. Обращается внимание на неоднозначность понимания данной категории в юридической, в том числе уголовно-правовой, науке, определяются ее роль и значение в механизме уголовно-правового регулирования, приводятся примеры использования фикции в нормах Общей и Особенной части уголовного законодательства, а также праворазъяснительной практике Верховного Суда Российской Федерации. Делается вывод о том, что фикция является важным средством законодателя и суда для гибкого и эффективного регулирования уголовно-правовых отношений.
Ключевые слова: уголовное законодательство, юридическая техника, гносеология уголовного права, юридическая фикция, вымысел.
The phenomenon of legal fiction in criminal law: theory and practice
The article considers one of the most common means of the legal technique of criminal law - fiction, which is a special method of thinking that allows fixing provisions in criminal law prescriptions that do not correspond to reality in order to solve protective and preventive tasks. Attention is drawn to the ambiguity of understanding this category in legal, including criminal law science, its role and significance in the mechanism of criminal law regulation is determined, examples of the use of fiction in the norms of the General and Special part of criminal legislation, as well as the explanatory practice of the Supreme Court of the Russian Federation. It is concluded that fiction it is an important tool of the legislator and the court for flexible and effective regulation of criminal law relations.
Keywords: criminal law, legal technique, epistemology of criminal law, legal fiction, fiction.
Введение в проблему. Кардинальные трансформации, произошедшие в социально-экономическом и политико-правовом устройстве России в конце XX в. - начале XXI в., привели к пересмотру юридических регламентов, определяющих указанные сферы общественного бытия. Не остались без внимания и уголовно-правовые отношения, т.е. отношения, возникающие между лицом, совершившим общественно опасное деяние, и государством. Данные процессы привели к обновлению уголовного законодательства, переосмыслению и изменению базовых институтов, призванных обеспечить новые общественные отношения уголовно-правовыми средствами.
Несмотря на предпринимаемые меры, создать эффективно действующий кодифицированный уголовно-правовой акт в силу объ-
ективных и субъективных причин не удалось, более того, ряд юридико-технических положений оказались несовершенными, противоречивыми, что вызывало проблемы в его реализации.
Одной из наиболее серьезных проблем остается его техническая и сущностно-содер-жательная непроработанность, выражающаяся в игнорировании общих и специальных законодательных правил (коллизионных, логических, методологических, языковых и т.д.), которым должны отвечать правовые предписания, для того чтобы результативно решать задачи, определенные ст. 2 Уголовного кодекса Российской Федерации [1] (далее - УК РФ). По этой причине проведение научных исследований, комплексно рассматривающих возникающие проблемы юридико-технического оформления уголовного законодательства и
45
содержащих обоснованные предложения по повышению его эффективности, имеет большое теоретическое и практическое значение.
В последние годы появилось немало работ, посвященных как концептуальным, так и частным проблемам юридической техники уголовного права [2-5]. К их числу следует отнести проблему использования в уголовном правотворчестве такого приема техники конструирования, как фикция.
Фикция в уголовном праве. Фикция относится к одному из распространенных и часто применяемых юридико-технических инструментов, не осмысленных надлежащим образом в уголовно-правовой науке. Следует отметить, что в различных источниках в области социально-гуманитарных наук фикция трактуется как «намеренно созданное, измышленное положение, построение, не соответствующее действительности, обычно используемое с какой-нибудь определенной целью, а также вообще подделка» [6, с. 788]. В словаре иностранных слов дается следующее толкование фикции (лат. fictio): «1) выдумка, вымысел; 2) прием, заключающийся в том, что действительность подводится под какую-нибудь условную формулу» [7, 8].
В многочисленных научных изданиях применительно к различным сферам деятельности фикция получила широкое распространение: фикция правовая - юридическое признание в качестве существующих обстоятельств, которых в действительности могло и не быть [9, с. 59]. В литературе под фикцией понимается любое художественное произведение, основанное на вымысле; в психологии - любое гипотетическое образование, внутреннее состояние или теоретический процесс, рассматриваемый так, как будто он действительно существует [10, с. 424].
Отметим, что в уголовном праве фикция трактуется как средство правотворческой техники, направленное на урегулирование общественных отношений, адекватное отражение которых в УК РФ и постановлениях Пленума Верховного Суда РФ невозможно, с помощью ложного правила, носящего неопровержимый характер [11, с. 12]; средство юридической техники, сознательно используемое при формулировании предписаний уголовного закона и постановлений Пленума Верховного Суда РФ, не соответствующих действительно-
сти, в целях реализации уголовной политики [12, с. 170].
Таким образом, фикция является, во-первых, категорией, относящейся к сфере гносеологии уголовного права, позволяющей исследовать существующие юридические проблемы с качественно новых юридических позиций; во-вторых, мыслительным приемом, используемым при конструировании и закреплении правовых предписаний для достижения определенных юридических целей. В процессе правотворческой деятельности, в том числе уголовно-правовой, применяются многочисленные средства конструирования (аксиомы, дефиниции, преюдиции, презумпции), способствующие обеспечению гибкости и эффективности правового воздействия на уголовно-правовые отношения. Одним из часто используемых оригинальных средств признается фикция.
В связи с этим возникает потребность в изучении фикции через призму уголовного законодательства, ведь это способствует познанию глубинной сущности ряда имеющихся в уголовном законодательстве проблем, допущенных законотворческих ошибок и неточностей, а также закреплении криминообразую-щих признаков, формулировании отдельных уголовно-правовых категорий.
В уголовном законодательстве фикция материализуется в нормах Общей и Особенной части УК РФ, а также в разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ.
Например, посредством фикции сформулировано общепризнанное правило о действии уголовного закона в пространстве, нашедшее отражение в ст. 11 УК РФ, закрепляющей ложное положение о расширении пределов уголовно-правовых границ Российской Федерации и приравнивании к ней иных объектов (воздушное или водное судно). На несомненную пользу такого правила, придающего уголовному закону известную долю гибкости, указывал в конце XIX в. профессор Н.С. Таганцев. Он именовал это фикцией расширительной внеземельности [13, с. 264-266]. В современных трудах по уголовному праву также оцениваются достоинства и недостатки указанной фикции, предлагаются варианты ее совершенствования в действующем уголовном законодательстве [14, с. 156-158].
46
Кроме того, фикция широко используется в институте неоконченного преступления и соучастия. Как указывает А.И. Ситникова, положение ч. 2 ст. 30 УК РФ о ненаказуемости приготовления к преступлениям небольшой и средней тяжести основано на фикции и должно быть подвергнуто пересмотру, поскольку не соответствует принципам справедливости и целесообразности [15].
Деформирующие объективную действительность правила определения роли соучастника (например, посредственного исполнителя в ч. 2 ст. 33 УК РФ) [11, с. 13] играют важную роль в справедливом распределении меры ответственности и адекватном восприятии виновного лица.
В Особенной части УК РФ наиболее ярко фикция проявляется при конструировании усеченных составов преступлений, приравнивающих фактически приготовительные действия к оконченному преступлению. Несмотря на противоречие данного нормативного положения объективной действительности, его необходимость не может быть подвергнута сомнению. Усеченные составы усиливают предупредительный потенциал уголовного закона и направлены на противодействие наиболее опасным и организованным формам реализации преступлений.
В праворазъяснительной деятельности Верховного Суда РФ фикция также находит всестороннее применение. На данный факт неоднократно обращали внимание К.К. Пань-ко, В.В. Тарасенко и И.А. Абдулханнянов, в ряде трудов исследовавшие ее значение в содержании постановлений Пленума Верховного Суда РФ по уголовным делам.
Рассмотрение роли и значения фикции в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ способствует расширению горизонтов познания данного правового явления. До недавнего времени про фикцию рассуждали исключительно в рамках содержания законодательных актов, не обращая внимания на особенности ее проявления в иных формах юридической деятельности. Сегодня уже никем не оспаривается факт ее широкого использования судьями и сотрудниками правоприменительных органов. Наиболее отчетливо это проявляется в упомянутых многочисленных постановлениях Пленума Верховного Суда РФ по уголовным делам.
Приведем для наглядности несколько подобных примеров.
В п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 ноября 2019 г. № 48 «О практике применения судами законодательства об ответственности за налоговые преступления» закрепляется положение о том, что исполнителем преступления, предусмотренного ст. 198 УК РФ, признается также лицо, которое фактически реализовывало предпринимательскую деятельность через подставное лицо [16], в то время как действительный исполнитель является лишь пособником (и то при условии, что он сознавал незаконность неуплаты налогов, сборов или страховых взносов). В данном случае Пленум Верховного Суда РФ формулирует ложное правило, подменяя действительный статус лиц, участвующих в совершении налогового преступления. Фактический исполнитель (подставное лицо) выступает юридически в качестве пособника, а фактический пособник приобретает статус исполнителя преступления. Такое решение Верховного Суда РФ можно только поддержать, ведь оно способствует наиболее объективной оценке совершаемых налоговых преступлений.
Другой пример фикции находит отражение в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий». В нем конкретизируется правило оценки преступлений при посредственном исполнительстве. В соответствии с указанным постановлением должностное лицо, издавшее незаконный приказ или распоряжение лицу, не осознававшему его незаконность, привлекается к ответственности как исполнитель [17]. Данное положение подменяет действительного интеллектуального подстрекателя и юридически признает его исполнителем.
Изложенное позволяет утверждать, что фикция в праворазъяснительной практике Верховного Суда РФ помогает заполнить имеющиеся законодательные пробелы, а также разрешить противоречивые, проблемные ситуации, связанные с квалификацией преступлений с учетом требований справедливости, законности, целесообразности уголовно-правового реагирования и приоритета прав и свобод человека и гражданина.
47
Выводы. Проведенное исследование подтверждает выдвинутый тезис о том, что теория юридической техники уголовного права находится в стадии активного развития. Это направление уголовно-правовой науки реализуется в многочисленных публикациях. На примере такого неординарного средства техники уголовного права, как фикция, показано, что данная категория вызывает в доктрине многочисленные дискуссии, по-
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3 // Собр. законодательства РФ. 1996. № 25, ст. 2954.
2. Панько К. К. Основы законодательной техники в уголовном праве России: теория и законодательная практика: дис. ... д-ра юрид. наук. Воронеж, 2006.
3. Ситникова А. И. Законодательная текстология уголовного права. М., 2011.
4. Иванчин А. В. Конструирование состава преступления: теория и практика / отв. ред. Л.Л. Кругликов. М., 2014.
5. Пронина М.П. Юридическая техника в уголовном законодательстве: теоретико-прикладное исследование: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2022.
6. Ожегов С. И. Словарь русского языка /под общ. ред. С. П. Обнурского. М., 1953.
7. Словарь иностранных слов. 14-е изд., испр. М., 1987.
8. Юридический словарь / под ред. А.Н. Аз-рилияна. М., 2007.
9. Кожевников С.Н., Кузнецов А. П. Государство, политика, право: краткий словарь терминов и разъяснений по правоведению. Н. Новгород, 2000.
10. Большой толковый психологический словарь / А. Ребер; пер. с англ. Е.Ю. Чеботарева. М., 2000. Т. 2.
11. Тарасенко В.В. Презумпции и фикции в современном уголовном праве России: авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2021.
12. Абдулханнянов И.А. Понятие и признаки юридической фикции в уголовном праве // Пробелы в российском законодательстве. 2022. Т. 15. № 2.
13. Таганцев Н.С. Лекции по русскому уголовному праву: часть Общая. Вып. I. М., 2013.
14. Абдулханнянов И.А. Фикция в уголовном праве: теоретико-прикладное исследование: дис. . канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2023.
рождая немало проблем, связанных с ее пониманием и применением во всесторонней юридической деятельности. Вне всяких сомнений, юридическая фикция представляет собой актуальный для научного исследования объект политико-правовой действительности, который в дальнейшем будет получать свое развитие в правотворческой и правоприменительной деятельности [18, с. 127].
1. Criminal Code of the Russian Federation d.d. June 13, 1996 No. 63-FZ // Coll. legislation of the Russian Federation. 1996. No. 25, art. 2954.
2. Panko K.K. Fundamentals of legislative technique in Russian criminal law: theory and legislative practice: diss. ... Doctor of Sciences in Jurisprudence. Voronezh, 2006.
3. Sitnikova A.I. Legislative textual theory of criminal law. Moscow, 2011.
4. Ivanchin A. V. Constructing the corpus delicti: theory and practice / ed. by L.L. Kruglikov. Moscow, 2014.
5. Pronina M.P. Legal technique in criminal legislation: theoretical and applied research: diss. ... Doctor of Sciences in Jurisprudence. Moscow, 2022.
6. Ozhegov S.I. Dictionary of the Russian language / gen. ed. by S.P. Obnursky. Moscow, 1953.
7. Dictionary of foreign words. 14th ed., rev. Moscow, 1987.
8. Legal dictionary / ed. by A.N. Azriliyan. Moscow, 2007.
9. Kozhevnikov S.N., Kuznetsov A.P. State, politics, law: a short dictionary of terms and explanations on jurisprudence. Nizhny Novgorod, 2000.
10. A large explanatory psychological dictionary/ A. Reber; transl. from English by E.Y. Chebotarev. Moscow, 2000. Vol. 2.
11. Tarasenko V.V. Presumptions and fictions in modern criminal law of Russia: auth. abstr. ... Candidate of Sciences in Jurisprudence. Krasnodar, 2021.
12. Abdulkhannyanov I.A. The concept and signs of legal fiction in criminal law // Gaps in Russian legislation. 2022. Vol. 15. No. 2.
13. Tagantsev N.S. Lectures on Russian criminal law: a general part. Iss. I. Moscow, 2013.
14. Abdulkhannyanov I.A. Fiction in criminal law: theoretical and applied research: diss. ...
48
15. Ситникова А. И. Неоконченное преступление и его виды: дис. ...канд. юрид. наук. М., 2001.
16. О практике применения судами законодательства об ответственности за налоговые преступления: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26 нояб. 2019 г. № 48 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2020. № 1.
17. О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 окт. 2009 г. № 19 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. № 12.
18. Абдулханнянов И. А. Ренессанс юридической фикции в монографических исследованиях последних лет (2021-2022) // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2023. № 1.
Candidate of sciences in Jurisprudence. Nizhny Novgorod, 2023.
15. Sitnikova A.I. Unfinished crime and its types: diss. ... Candidate of sciences in Jurisprudence. Moscow, 2001.
16. On the practice of applying legislation on liability for tax crimes by courts: resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation d.d. Nov. 26, 2019 No. 48 // Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. 2020. No. 1.
17. On judicial practice in cases of abuse of office and abuse of office: resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation d.d. Oct. 16, 2009 No. 19 // Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. 2009. No. 12.
18. Abdulkhannyanov I.A. Renaissance of legal fiction in monographic studies of recent years (2021-2022) //Legal science and practice: Bulletin of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2023. No. 1.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Кузнецов Александр Павлович, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, заслуженный юрист РФ, профессор кафедры социально-правовых дисциплин Приволжского института повышения квалификации ФНС России; e-mail: [email protected]
INFORMATION ABOUT AUTHOR
A.P. Kuznetsov, Doctor of Sciences in Jurisprudence, Professor, Honored Scientist of the Russian Federation, Honored Lawyer of the Russian Federation, Professor of the Department of Social and Legal Disciplines, Volga Institute of Advanced Training of the Federal Tax Service of Russia; e-mail: [email protected]
49
