CC BY
234
ФЕНОМЕН «РУССКОГО ЕВРОПЕЙЦА» В КОНТЕКСТЕ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ XVIII -
СЕРЕДИНЫ XIX ВЕКОВ
Семина В.С., Баженова Т.П.
Семина Валентина Степановна - кандидат философских наук, профессор, Баженова Татьяна Петровна - кандидат философских наук, старший преподаватель Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина
Аннотация - в статье рассматриваются основные позиции формирование образа «русского европейца», которые складывались в России под воздействием европейской культуры во всех ее ипостасях - науки, искусства, образования, повседневной культуры. Акценты сделаны на литературу, воздействующую на все отрасли культуры, дворянский быт, аккумулирующий в себе основные черты «русского европейца».
Ключевые слова: «русский европеец», дворянский быт, дворянские роды, европейская культура, образование.
В середине ХУШ века в дворянском обществе складывается новая черта сознания - признание приоритета закона над личной волей правителя. В литературе того времени проводится мысль о том, что и сам монарх, принимающий законы несвободен от их власти: «Те люди, коими законы сотворены, закону своему и сами покорены» . Приведенное высказывание свидетельствует о росте критических воззрений в дворянской среде на абсолютную монархию. За этим последовало разрушение традиционного дворцового церемониала восходящего к Московской Руси. За основу церемониала был взят не византийский, а французский образец. Французский этикет был переработан в соответствии с нормами российской действительности. В нем монарх становится первым среди равных. Равенство всех членов внутри дворянского сословия меняло систему взаимоотношений с верховной властью и на первый план стало выходить не раболепное поклонение царю, а идея личного служения . Тогда же возникают основные принципы отношения помещика (дворянина) со своими крестьянами под влиянием идей «естественного права» пришедших из Франции. Не случайно идеальной моделью «естественного» социума считалась семья, поэтому и на общество проецировались отношения: родители - дети. Если под «детьми» понимались крестьяне, то под «родителями» - строгими, но справедливыми - помещики» . Сложившиеся отношения нашли свое отражение в художественной культуре. Так в литературе и театре создается идеал дворянина-помещика, справедливого, образованного господина и верного слуги престола. Этот образ «работает» в общественном сознании на формирование представлений о дворянской чести и способствует осознанию особого места дворянина в иерархии сословной принадлежности.
В то же время литература в различном жанровом выражении, воспринимавшаяся дворянским сообществом как сфера общественного служения, постепенно приобретает функции мощного механизма социокультурного регулирования. Через создание как негативных, так и позитивных литературных образов шла корректировка общественных этических ценностных установок и нормативных представлений. Вместе с тем, литературные идеалы служили лишь формой, через которую дворянский слой осознавал отдельные элементы бытования своего сословия в общенациональной среде. Отсюда социальная связь дворянства и крестьянства во многом носила личный характер, персонифицируясь в образе нянек, дядек и доверенных слуг, которые по своему положению и роли если и не приближались к членам дворянской семьи, то, по крайней мере, воспринимались как очень близкие и дорогие люди последней. Свидетельством этому служит забота подросших дворян-воспитанников о своих крестьянах и крестьянках - воспитателях.
Признание «прирожденных» личностных достоинств представителей благородного сословия порождало неприятие самой идеи «пожалования» или выслуги дворянского достоинства. На всем протяжении существования дворянской культуры можно проследить внутренний антагонизм между родовым и личным дворянством. И сами дворяне, и правительство стремились отделить благородное сословие от «посторонних», подчеркнуть особенное положение дворян в обществе, ограничить доступ к чинам, дающим право на наследственное дворянство. Вместе с тем и родовое дворянство не было однотипным. Внутрисословная дифференциация, как по социальным, так и по социокультурным параметрам была очень велика, что и определяло различие в дворянской ментальности. Помимо чувства принадлежности к дворянскому благородному сословию, существовало, и зачастую доминировало в сознании, более узкое чувство принадлежности к определенному слою дворянства. Это и понятно, социальный слой определял повседневность дворянина. Особенно заметно это становится в ХУШ века становится когда все новаторские социокультурные изменения захватывали в первую очередь сферу дворянской повседневности.
С середины ХУШ века культурная гегемония переходит к поместному слою дворянства. Экономическое положение этого слоя способствовало становлению относительной независимости от центральной власти. Европейское образование и гражданские права, участие в губернском управлении позволили поместному дворянству занять лидирующее положение в общественной и культурной жизни. Именно помещикам мы обязаны созданием специфической дворянской культуры, развитием культуры провинции, расцветом усадебных комплексов развитием литературы и искусства и сохранением бытовых, этических и гражданских сословных ценностей.
В ходе европеизации русской культуры произошла смена ментальной парадигмы - от средневековой к имперской. Причем она затрагивала не только отдельные сословия, но и меняла отдельную личность, ее мировоззрение, ценностные приоритеты. В первую очередь это касалось образования и воспитания, которые мыслились не иначе как неразрывные части целого. Для века Просвещения эти два направления формирования личности воспринимались как необходимая основа исправления общественных нравов. Считалось, что человек по своей природе не дурен, и не хорош, а становится дурным или хорошим в зависимости от обстоятельств его развития . Россия ХУШ века не была исключением из общего направления развития европейской общественной мысли, разрабатывающей проблемы личности. Начиная с Петра I, законодатели занимаются вопросами образования. Правда, сфера образования затрагивает преимущественно только одно сословие - дворянство. Забота об образовании и воспитании «главного авантажного сословия» становится одной из составных частей внутренней политики России ХУШ века. Возникшие в первой четверти ХУШ в. специальные учебные заведения были направлены на решение насущных проблем, стоящих перед государством. По мнению Г.В. Плеханова, «птенцы гнезда Петрова смотрели на просвещение главным образом с точки зрения его непосредственной практической пользы. Они учились у Западной Европы, прежде всего с той целью, чтобы увеличить запас всякого рода технических знаний в своей стране» . Российское государство нуждалось в образованных людях, обладающих запасом научно-технических знаний и практических умений.
В середине ХУШ века возросшее самосознание дворянства не просто признает необходимость образования. Наиболее прогрессивная часть дворянского общества начинает обращать самое пристальное внимание на систему воспитания своих молодых представителей. Если до середины ХУШ века все реформы в этой области шли сверху, диктовались правительством, то с середины ХУШ века инициатива реформирования образовательно-воспитательной системы постепенно переходит из рук правительственных органов к той части дворянства, которая начинает воспринимать эту деятельность как общественный труд на пользу сословию. С этой целью создаются специальные учебные заведения для детей дворян: Пажеский корпус, Шляхетский корпус, Царскосельский лицей и др. Учебные программы включали наряду с
общеобразовательными дисциплинами блоки предметов связанны с изучением античной культуры (латинский, греческий языки, мифологию Античности). Интерес к античной культуре открывал перед дворянской молодежью ХУШ века новый мир классической красоты. Особая роль в этом плане Шляхетскому корпусу, который «подарил» отечественной культуре таких известных драматургов, как А.П.Сумароков и Я.Б.Княжнин. Искусство классицизма через мифологические сюжеты, большей частью как условные фабулы, несло новое философское и мировоззренческое содержание. Глубина демифологизации сопровождалась широкой интерпретацией мифов как элементов художественной знаковой системы. Это, в свою очередь, позволило адаптировать как античную, так и славянскую мифологию к тем общественным целям, которые являлись «сверхзадачей» русской культуры. В результате в недрах системы образования стал формироваться и выковываться такой феномен культуры России как «русский европеец». В.С. Соловьев в «Трех разговорах» так характеризует русского европейца: «Что такое русские - в грамматическом смысле? Имя прилагательное. Ну, а к какому существительному это прилагательное относится? ...Настоящее существительное к прилагательному русский есть европеец. (подчеркнуто нами - В.С.,Т.Б.)» Мы - русские европейцы (подчеркнуто нами -В.С.,Т.Б.), как есть европейцы английские, французские, немецкие... Европеец это понятие с определенным содержанием и с расширяющимся объемом» И далее В.С. Соловьев подчеркивает, что мировоззренческой основой воспитания русского европейца должно стать христианство в его первозданном виде. Это замечание русского философа справедливо потому, что практически во всех исследованиях русской мысли европеизм рассматривается скорее как географическое, нежели историко-культурное явление, а потому черты европейской культуры исследователи старательно ищут и находят на территории России до Урала, а далее поиски не идут потому, что, как бы, общепринятым считается видеть за Уральским хребтом неевропеизированную, дикую Сибирь.
Самыми первыми русскими европейцами были представители царствующего дома Романовых -Алексей Михайлович и Петр Великий. С Петра I круг русских европейцев ширится за счет, «птенцов гнезда Петрова», «екатеринских орлов», блестящей плеяды русских мыслителей, художников в самом широком смысле этого слова и «поборников философии малых дел». Последняя возникла на рубеже Х1Х и ХХ веков и была тем, что на «Западе родилось под именем «этики призвания», выношенной в тоге пуританской «мирской аскезы» . В этом видилось не стремление противостоять Европе, а проложить кропотливым трудом свой, встречный путь в Европу. Русские европейцы без иллюзий смотрели на историю и культуру Европы. Они видели те трагедии и злодеяния, революции и социальные потресения, которые ее раздирали. Вместе с тем, они видели и главную заслугу Европы: её способность решать сложные и острые вопросы не закрывая на них глаза. Это свойство Европы отметил К.Д. Кавелин: «Нам не следует.. брать из Европы готовые результаты её мышления, а надо создать для себя такое же отношение к знанию и науке, какое существует там.. Для этого нам надо прежде всего, критически взглянуть на результаты европейской мысли доискаться до её предпосылок...Вынуждены будем, по примеру европейцев, вдуматься в источники зла, которое нас гложет. Тогда нетрудно будет указать и на средства, как его устранить или ослабить. Такой путь будет европейским.» . Русские европейцы понимали, что любя Европу, её не следует сакрализировать, как не следует и умиляться рабской безропотностью и долготерпимостью русского народа. Они верили в то, что Россия способна самоопределиться в структуре мировой культуры и самосовершенствоваться как цивилизация. К таким людям можно отнести М.В. Ломоносова, Н.М. Карамзина, К.Д. Кавелина, А.С. Пушкина, И.В. Киреевского, М.Ю. Лермонтова. Н.И. Лобачевского, И.А. Гончарова, Н.Г. Чернышевского, В.О. Ключевского, В.С. Соловьева, И.И. Мечникова, Д.И. Менделеева, А.П. Чехова, А.И. Бунина, П.А. Столыпина, Г.В. Плеханова, И.П. Павлова, П.Н. Милюкова, В.И. Вернадского, Ф.А. Степуна и многих, многих других. Все они остро чувствовали свою духовную связь как с Европейской, так и самобытной русской культурой. При этом русские европейцы хотели преодолеть идеалы старообрядческого уклада жизни, который уходил своими корнями в глубокое средневековье, и
несли в себе как основную ценность - стремление спасти душу, т.е. удостоиться высшего дара небес. Они противопоставили ему иной уклад - поренессансный, опиравшийся на личностное мироощущение Нового времени, которое провозгласило в качестве этической нормы достоинство конкретного, земного, живого человека и его свободный разум. От раннего гуманизма Данте и Петрарки, через рационализм Декарта, физику Ньютона, либерализм английских вигов, эмпиризм Локка, деизм Вольтера, «общественный договор» Руссо лежал долгий путь русского дворянства не только к ресторанам и публичным домам, но к достойному «человек имеет право», и в первую очередь право на свободу и творчество. Пожалуй, этим девизом русского европейца-дворянина, помещика, крепостника объясняется факт освобождения от крепостной зависимости талантливых крестьян, оплата их обучения за границей, которые в свою очередь украсили своими именами отечественную культуру. Среди них были выдающиеся художники, архитекторы, артисты, певцы, литераторы, ученые: В.А.Тропинин, О.А.Кипренский, Ф.С.Рокотов, братья Аргуновы,
А.Н.Воронихин, П.С.Мочалов, М.С.Щепкин, Е.С.Семенова, П.И.Ковалева-Жемчугова, Т.Г.Шевченко, А.Л.Гурилев, Е.А. и М.Е.Черепановы, М.П.Погодин и многие другие.
В русско-европейском понимании стиль жизни должен строиться на «общечеловеческих», «цивилизационных» нормах мышления, творчества и поведения (Василий Боткин) и быть таким, чтобы жить с комфортом, что в соответствии с классическим английским определением этого качества, означало не просто удобство, но настолько высокую степень обустроенности повседневного быта, при которой личность могла себе позволить полную независимость от себе подобных .
Европейски ориентированному русскому человеку нужна была «размеренная правильность ежедневной жизни» (И.С. Тургенев «Отцы и дети»). Этого ему явно не доставало в России, где организованность всех материальных и духовных структур человеческого бытия далеко не всеми признавалась необходимостью и добродетельностью. Чаще всего жизнь крестьян, мещан, купцов подчинялась не культурной формализации, а аграрным циклам, которые мыслились в своем векторном определении не как направленное движение вперед - в будущее, а как периодическая смена поколений. Эту особенность отметил в первом «Философском письме» П.Я. Чаадаев: «Мы растем, но не созреваем; движимся вперед, но по кривой линии, то есть по такой, которая не ведет к цели» . Расти, но не созревать по П.Я. Чаадаеву означало ни что иное, как неспособность выработать свободу мысли без оглядки на других.
В основе идеологии русского европейца лежала западная модель мира, которую принято определять как «сокращенное и укрощенное отображение всей суммы представлений о мире внутри данной традиции, взятых в их системном и операционном аспектах» . Понятие мир включает в себя «человека и среду в их взаимодействии» . Первоначально модель мира русского европейца формировалась в условиях теоцентризма, как основы мировоззрения сложившегося в недрах традиционной русской культуры. Теоцентризм в центр мироздания помещал Бога, и потому человек, а тем более отдельно взятая личность, не могли быть мерилом всех вещей по причине тяготения над ними греха непослушания Богу. В противоположность теоцентрической модели мира русские европейцы «исповедовали» антропоцентрическую модель мира. В центр мироздания ими ставилась отдельная человеческая личность, которая объявлялась наивысшей ценностью и мерилом всех вещей. Способность к «продуктивному воображению» (И.Кант) признавалась ими первоосновой творческой деятельности во всех областях. Отсюда становится понятным, почему радикально настроенные русские европейцы («западники») Т.Н.Грановский, К.Д.Кавелин, Б.Н.Чичерин и другие выступают против русской патриархальной общины, видя в ней социокультурное образование, в котором произрастал средневековый взгляд на мир. Так, с точки зрения К.Д.Кавелина, идеалом органического развития общества является гражданское общество свободных личностей. Отсюда, по его мнению вытекает необходимость трансплантации западных социально-политических институтов и соответствующих им идеологических форм на
русскую почву. Русский народ К.Д.Кавелин рассматривает как «этнографическую протоплазму», «калужское тесто», которое может, как угодно месить любая власть. Различие между Россией и Европой состоит, по Кавелину К.Д., в том, что к реализации христианских идеалов нравственного достоинства и свободы личности они идут разными путями. Если германские племена развивают исходное в их истории личностное начало в универсальный нравственный принцип, то русскому народу, начавшему с общинного, родового быта, только предстоит развить личностное начало. Собственно историческое развитие России, по его мнению, начинается с эпохи Петра I и может достигнуть стадии гражданского общества только с отменой крепостного права. Идеалы «Святой Руси», по мнению русских европейцев не отражают подлинного смысла русской истории. Антропоцентризм и антипатриархальность абсолютных русских европейцев вовсе не означали обязательного атеизма как личной мировоззренческой позиции. В их культурном мире, сформированном «под мощным влиянием идей европейского просвещения и секулярного гуманизма, не было место для Бога, но было место для святости» . Иначе говоря: они отвергали авторитарно-иерархические или мистические религиозные системы, ни за что не могли согласиться с идеей трансцендентного личного Бога, который, создав человека «по своему образу и подобию», требовал от личности смирения перед его единственной Божьей правдой и покорности его непреклонной Божьей воле. Но, в то же время, они верили во всесилие человеческого разума, неизбежность прогресса и окончательное торжество разумной, цивилизованной деятельности. Все эти идеалы, так же, как идеал гуманной просвещенной личности, были для них поистине святыми. За эту веру их, в отличие от материалистов шестидесятых, называли идеалистами сороковых годов. Кроме того, их модель мира была динамической и диалектической. Динамизм и прогресс в их мироощущении присутствовал изначально, так как был следствием воспитания в духе просветительного оптимизма. Особенно заметно это было у Г. Белинского и А. Герцена. Западноориентированный русский европеец не стремился разрушить, «взорвать» (Ю.М. Лотман) русскую культуру, заменив старое «исконно русское» западным «новым», «чужим». Напротив, он стремился к установлению тринарной модели, считая, например, что существует отсталая Россия, относительно прогрессивный Запад и еще нечто такое, что является органической частью русской культуры, но ни в чем не противоречит западным идеалам человечности и прогресса и что жаль было бы это разрушать. Никому из русских европейцев не приходило в голову желание упразднить русскую кухню (ее большими любителями были И.С.Тургенев, В.П.Боткин и И.И.Панаев), псовую охоту с борзыми или русскую баню. Или серьезнее: никому из них, даже В.Г.Белинскому, не приходило в голову мысль, по которой полезно было бы упразднить православие. Ни один из «западников», включая В.Белинского и А.Герцена, и не помышлял о таких «взрывах», и это их решительным образом отличало от нигилистически настроенных разночинцев, не говоря уже о революционерах ХХ века» . Они заменили оппозицию «наше-не наше» на толерантную - «свое - иное». Отечество было для них чем-то неизменно близким и родным, и поэтому они старались помочь России стать современной страной, открытой лучшим гуманистическим ценностям. Привычку к толерантности и диалогу культур, в отличие от «бинарного» принципа русских почвенников «кто не с нами - тот против нас» они впитали из идеалов европейского Просвещения, который включал в себя антропоцентризм. Просветительский антропоцентризм ХУШ века придавал человеку высокий статус в аксиологических аспектах. «Он у них деятелен, активен, является хозяином своего счастья. Вместе с тем просветителен, выступал «за свободу человека», его индивидуальные права..., они стремились согласовать личное, индивидуальное начало с началом общественным. Общество они представляли себе как союз, соглашение, объединение.свободных граждан.» . Как и французские Просветители, русские Просветители ХУШ века несли антропологические идеи (Ф. Прокопович, Г. Бужинский, И.Т. Посошков, А.Д. Кантемир, В.Н. Татищев, Л.Эйлер, М.В. Ломоносов, И.М. Щербаков). Они восхищались человеком как совершенным созданием природы. Особенно ярко и выразительно это мысль звучит в поэме И.П. Пнина «Человек», которая явилась гимном человеку свободному:
Природы лучшее созданье,
Едва ты только в мир явился,
И мир мгновенно покорился,
Приняв тебя царем себе.
Ты царь земли, ты царь вселеной,
Хотя ничто в сравненьи с ней.
Хотя ты прах один возженный,
Но мыслию велик своей!
Предпримешь что - вселена внемлет,
Творишь - всё действие приемлет,
Ни в чем не видишь ты препон.
Природою распоряжаешь,
Всем властно с ней повелеваешь И пишешь ей самой закон.
Поставив разум в качестве верховного начала, русские просветители пытаются доказать, что, если человек безрассудно отдается своим чувствам, пренебрегая доводами разума, он становится рабом собственных страстей, то есть уподобляется животному. Подобные рассуждения приводят их к мысли о создании особой нравственной философии, с помощью которой можно определить основные принципы этики и поведения людей в обществе.
Так, Куницын А.П. в своем произведении «Право естественное», доказывал необходимость защиты достоинства и величайшей ценности человеческой личности. По его мнению, суверенность каждого отдельного человека необходимо следует из «всеобщей законной свободы». Каждый имеет право на «себя самого», то есть: познавать мир, мыслить, желать, полагать достойную цель и средства к её достижению. Никто не смеет препятствовать в этом человеку и низводить его до простого орудия корыстных интересов. Особо выделяет и обосновывает А.П. Куницын право свободно мыслить в делах общественных, в науке и искусстве. Даже в том случае, если мнение одного противоречит распространённому мнению, это нельзя рассматривать как преступление. Если он, по мнению большинства, заблуждается, то следует учитывать, что заблуждения являются издержками разума на пути к истине, и потому всякое наказание, чинимое за оные, несправедливо. А, кроме того, может оказаться, что суждения, которые «иным людям, мнящим себя судиями, представляются ложными, на самом деле справедливы: истина
определяется не большинством голосов, но силою доводов» .
Вместе с тем, русские просветители задумывались и над тем, почему свободомыслие как глубинная потребность человека с таким большим трудом реализуется в условиях российской жизни. Свобода или свободомыслие рассматриваются русскими просветителями как абсолютные ценности. И в этом утверждении они были согласны с французскими просветителями. Без свободы человек существовать не может, все его поступки продиктованы стремлением обрести свободу. Желание это вполне естественно, так как все люди равны по своей природе. С рождением наделены они одинаковыми правами, и только несправедливость, царящая в обществе, поставила
их в неравноправное положение. Русские просветители считали, что сила человека проявляется только в обществе, его способности, дарования могут развиваться лишь в общественной деятельности, вне общества человек немыслим, ибо вне общества он уподобляется животному, теряет свое лицо, своё назначение. Но и общество со своей стороны должно проявлять заботу о личности, поднимать её человеческое достоинство, развивать заложенные в ней интеллектуальные и нравственные задатки. Одновременно они ставили вопрос о том, кого можно считать великим человеком. Ответ находили в том, великий человек - это не «уединный» герой, не себялюбец, а кто заботиться об общем благе не на словах, а на деле, насколько он способствует прогрессу человечества и облегчает тяжелую подневольную участь своего народа . Великого человека, по убежденному мнению русских просветителей, нельзя создать без общественного воспитания. Оно должно быть направлено на то, чтобы научить человека жить в обществе, считаться с интересами общества, а иногда и ставить их общественные интересы выше личных. «Вся жизнь общежительного существа должна быть сопровождаема беспрестанным как на себя, так и на прочих вниманием. Доброе воспитание может образовать существа разумные, силою навыка добродетельные, удобно соделать собственное своё счастье и споспешествовать благополучию других» . Такое воспитание не представлялось им особенно трудным делом, так как, по мнению просветителей, в человеке от рождения нет тяготения ни к добру, ни к злу, он представляет собой tabula rasa и его личностные качества будут складываться под влиянием обстоятельств и условий жизни.
В истории становления феномена русского европейца особое место принадлежит А.Н. Радищеву, который может быть сам признан без всяких натяжек великим русским европейцем. Его жизнь и творчество приходятся в основном на вторую половину XVIII века. Идеи Александра Николаевича не только глубоко отразили существенные социально-классовые и духовные коллизии эпохи Просвещения, но и смело и дерзновенно предвосхитили решение многих важнейших проблем, вставших во весь рост уже в XIX столетии. В учении о человеке Радищев А.Н. исходит из виталистического единства природы: «человек - единоутробный сродственник всему, на земле живущему, - пишет он, - не только зверю, птице, но и растению, грибу, металлу, камню, земле» . Горячо разделяя идеи «естественного права» Ж.Ж. Руссо, Радищев А.Н. пишет: «В человеке. никогда не иссякает права природы» . Главным философским произведением А.Н. Радищева является трактат «О человеке, его смертности и бессмертии» (1782-01796 г.). В нем проблема человека является главной темой. Важной стороной заключений А.Н. Радищева о «натуре человека», являлось утверждение о «силах», средствах, возможностях человека познавать мир вещей и явлений. Сюда он относил способность человека к активному творчеству, речь, стремление к коллективизму («общественному жительству»), к улучшению окружающих условий и самого себя, а также мысль или «мысленность», которую он считал не просто «вещественным свойством», но и силой умственной, «творительной силой» . «Рожденный для общежития» человек, согласно А.Н. Радищеву, в состоянии возвыситься над индивидуально значимыми потребностями; способен понять запросы человеческого (индивидуального и родового) существования. Не только личная польза, но и польза общественная в таких случаях оказывается связанной с необходимостью ставить интересы общества выше личных интересов, бороться против рабских условий жизни, если они общи для всех тебе подобных, и даже прибегать к насилию во имя личного и общего блага, против «недолжного» строя жизни людей и народов. Истинный сын века Просвещения, А.Н.Радищев был убежден, что свет разума, сила человеческой личности способны «сквозь столетия» проницать грядущие события. Исторически неизбежное раскрепощение человека, доказывал он, приведет к высвобождению титанических сил народа, к подлинному расцвету личности и общества. Критерий развития «общежительства» Радищев видел в возрастании «человеческих начал», в прогрессирующей гуманизации общественной жизни, в осуществлении идеалов равенства и братства.
Внутренний мир русского европейца формировался не только под влиянием просветительского гуманизма, но и консервативного либерализма, который утвердился в России в 60-ые годы XVIII века и просуществовал в первоначальном виде до начала XIX века. У его истоков стояла Екатерина II , вошедшая в историю как хорошо образованный монарх, хорошо знакомый с философией французского Просвещения. В преамбулах к своим законодательным актам в духе просветительской литературы императрица заявляла, что её деятельность в качестве главы государства преследует «общую пользу», что вся её жизнь направлена на то, чтобы сделать подданных счастливыми. Классическим образцом использования идей Просвещения для укрепления абсолютизма является упомянутый выше «Наказ» императрицы, составленный для Уложенной комиссии. В «Наказе» были изложены принципы будущего законодательства Российской империи. Он представлял собой компилятивное сочинение, в котором было 507 статей, из них 408 заимствованы у Монтескье, Беккария, Бильфельда, Юста . Работая над составлением «Наказа» в течение двух лет, Екатерина II целенаправленно систематизировала статьи, по-своему их истолковывала, руководствуясь при этом не доктринами Просвещения, а российской действительностью и расстановкой классовых сил. Доминантой «Наказа» стала идея необходимости данности власти стоящей над обществом, без которой оно существовать не может. Императрица стремилась показать, что существующий в России порядок закономерен, единственно необходим и возможен. Цель самодержавия - обеспечение интересов подданных, их естественных прав путем направления действий последних «к получению самого большого ото всех добра» . Свое понимание общего блага Екатерина сформулировала следующим образом: «самодержавных правлений намерение и конец есть слава граждан, государства и Государя» . Истинное благополучие согласно приведенному отрывку, достигалось согласно приведенному отрывку, достигалось только путем подчинения всех слоев общества верховной власти. Таким образом, утверждалось самодержавие обеспечит каждому человеку свободу, равенство, право собственности только в том случае, если каждый подданный будет свято исполнять законы и демонстрировать преданность верховной власти. Кроме того, «Наказ» декларировал право частной собственности, охрану прав граждан, устранение вмешательства государства в частную жизнь граждан, необходимость свободного суда и современного права, но не в отношении всех сословий, а только дворянства, добивавшегося особых прав и привилегий при отсутствии таковых у основной массы населения. Задача формирования «свободного» гражданина (под ним понимался законопослушный подданный) возлагалась в основном на воспитание. Детям через семейную и школьную педагогику внушался страх Божий; прививалась любовь к Отечеству, «почтение к установленным гражданским законам». Следующим важнейшим моментом воспитания, по мнению Екатерины II, являлась необходимость приучения молодых людей к правилам, которые характерны для их сословия: охота к трудолюбию, которая спасала от праздности. Праздность объявлялась источником всякого зла и опасных заблуждений. Родители и воспитатели не должны были давать примеров дурных поступков, а наоборот, «научить пристойному в делах их и разговорах поведению, учтивости и благопристойности» и ни в коем случае не должны были выражать недовольство правительственной политикой. С этих позиций, Екатерина Великая и ее окружение стремились сформировать «новую породу людей». Екатерина стремилась воспитать в духе «образцового построения» не только детей, но и все общество. Для этого она использовала самые различные средства воздействия на умы и формирование нужного самодержавию общественного сознания. Важнейшими из них она считала журналистику и литературу. В 1789 году начал издаваться журнал «Всякая всячина», вдохновительницей и активной сотрудницей которого была сама Екатерина. В 1782 году императрица проводит школьную реформу. В ходе реформы создавалась целая система общеобразовательных школ, что отвечало возраставшим потребностям страны в образованных людях. С созданием народных училищ расширился круг людей, которые могли быть охвачены системой официального государственного воспитания. В целях пропаганды идей реформы в 1783 году была издана книга «О должностях человека и гражданина» австрийского педагога Иоганна Фильбергера. Это издание стало не только
манифестом педагогических воззрений самодержавия, в ней впервые в завершенном виде была представлена политико-идеологическая доктрина русского абсолютизма.
Антропологизм и гуманизм мировоззрения русского европейца нашел своеобразное воплощение в движении масонства. Идеи масонства начали распространяться в России с 30-х годов XVIII века и в немалой степени способствовали познанию человеческой личности, проблем нравственности. Вся масонская литература состояла из периодических журналов, оригинальных печатных сочинений, прошедших в большинстве своем цензурные барьеры, а из частной переписки, многочисленной переводной литературы, в том числе рукописной, и из протоколов, наставлений, катехизисов, не подлежащих разглашению и написанных исключительно для членов «братства». Масонство делало упор на «сердце» человека, стремилось использовать ценности и идеалы личностного мира, призывало воздвигнуть в душе каждого «внутренний храм богу, тем самым, избавляя человека от принудительной внешней религиозности . Масонская концепция человека базировалась на основных постулатах христианской антропологии и включала в себя определение сущности человека, его «природы». В философских построениях русских масонов, в особенности у И.В. Лопухина, И.Г. Шварца, отчасти И.П. Елагина и некоторых других, получило своеобразное развитие представление о человеке как микрокосме. «Человек, - писал И.В.Лопухин, - это малый мир, ибо он есть извлечение, экстракт из всех существ и потому подобится Великому миру. Богу же самому он подобен разумною душою, которая божественна, влита в живой небесный дух, управляющий человеческим телом, состоящим из стихий» . Восхищение совершенством и цельностью человека, целесообразным устройством его телесных органов и способностью к духовной деятельности, по утверждению масонов, может в равной мере отсылать и к премудрости «Творца», и находить в себе вполне естественное, рациональное объяснение в деятельности самих сил природы. Человек может быть «властелином всему» и в теологическом, и в просветительском смысле. Одним из известных масонов был князь М.М. Щербатов. В молодые годы он переводил на русский язык сочинения П. Гольбаха, в частности «Естественную политику», философскую поэму А. Попа «О человеке», а также Фонтенеля и Вольтера. Щербатов М.М. имел большую личную библиотеку, включавшую, по некоторым данным, 15 тыс. томов, внимательно следил за европейской литературой, был одним из наиболее образованных людей русского общества времен Екатерины II. М.Щербатов опирается в трактовке человеческой природы на просветительские концепции. Человек разумен, но испорчен неблагоприятными влияниями; он стал таким, каким «воспитание, разные предопределения и изображения часто несправедливо его сочинили» . Его понимание сущности или «природы» человека излагается в морально-психологических эссе «Размышления о смертном часе», «Разговор о бессмертии души», «Рассмотрение о жизни человеческой». Если воспитание, как утверждали европейские просветители, «делает» человека, то М.Щербатов признает главнейшим результатом воспитания способность объективного самопознания и на его основе - самовоспитания. Такая способность, по его мнению, будучи развита, серьезно улучшает человеческую «природу», и, следовательно, и общественную мораль. Среди российских масонов центральное место по праву принадлежит Н.И. Новикову. Деятельность его не укладывается в строгие рамки масонского движения, хотя он и был одно время убежденным сторонником идей и целей масонства. Н.Новиков был уверен, что просвещение, воплощенное в реальную форму книг и журналов определенного направления, способно привить людям склонность к самоочищению от скверны безнравственности, помочь им в моральном перерождении. Он одним из первых поставил в центр русского гуманизма социальную проблему, - проблему внедрения подлинной человечности в реальные жизненные отношения. В связи с этим он рисовал образ идеального человека, как разумного и добродетельного господина, который делает добро всему, кому только может. Он думает, что разум ему дан, чтобы служить государству, богатство - чтобы помогать бедным, и что для того он родился, чтобы «быть полезным всем людям» . Он защищает необходимость для русских людей, беря все ценное у чужих народов, оставаться духовно верными своей родине. Вот почему
писатель предпринял (под покровительством Екатерины II) издание «Древней Российской Библиотеки», чтобы русские люди могли, познавая прошлое, увидеть «великость духа наших предков» . Новиков Н. приучал читателя к мысли о значительности человеческого существования вообще и о ценности любой человеческой личности: «Человек есть нечто возвышенное и достойное». Очень важно, чтобы люди поняли - человек есть «средоточение всех вещей», поэтому каждый должен «признать себя за важную и достойную часть его средоточия» . Согласно воззрениям Н.Новикова, человек возвышен, но он не замкнут на самом себе, причина его поступков и деятельности не исчерпывается чувством удовольствия или неудовольствия. Человек - существенный элемент всемирной связи, в которой нет существования изолированного или безграничного целого, «и потому всякий человек может некоторым образом сказать сам себе: весь мир мне принадлежит. Но «если бы люди были токмо единою целию всех вещей сего мира, а притом не была бы средством оных, то были бы они подобны шмелям, которые у трудолюбивых пчел поядают мед, а сами оного не делают» .
Наряду с гуманистическим мировоззрением развивающимся в России в рамках Просвещения. Начиная с Н.Карамзина и В.Жуковского, в русском сознании утверждалась идея эстетического гуманизма, такого, каким он был выработан Ф.Шиллером, В. Гумбольдтом, поддержан и развит всей немецкой романтикой. Сущность этого течения, развившегося в эпоху уже вполне сложившейся системы секулярной культуры заключалась прежде всего в благодушном оптимистическом взгляде но то, что эстетическая и моральная сферы в человеке настолько связаны одна с другой, что одно без другого развиваться не может. Это внутреннее единство двух (вполне секулярных) сфер души обеспечивало внутреннюю гармонию в человеческом духе. Эстетический гуманизм перейдя на русскую почву, сначала сочетался с сентиментальной установкой духа, которая была присуща Н.М.Карамзину и В.А.Жуковскому, затем получил иное оформление в следующих поколениях, сохранившихся в значительной степени до сих пор в русской интеллигенции. Кроме того, он был тесно связан с сентиментализмом. В центре внимания сентименталистов находился человек, причем не человек вообще, а конкретный человек, во всем своеобразии его личности. Особенно близки были течения немецкой романтики поэту В.А.Жуковскому. В 1805 году В.Жуковский писал И.Тургеневу: «Надобно сделаться человеком, надобно прожить недаром, с пользою, как можно лучше». Он ставит перед собой цель «возвысить, образовать свою душу и сделать все, что могу, для других. Для чего же и жить, как не для усовершенствования своего духа всем тем, что есть высокого и великого? Одному это сделать почти не можно. Будем же друзьями, то есть верными товарищами, на пути к доброму. Дружба есть добродетель» .
Эстетический гуманизм наиболее полно выразился в творчестве В.Ф. Одоевского. В.Одоевский исходит из того, что «в человеке слиты три стихии - верующая, познающая и эстетическая». В целостном соединении их и заключается содержание культуры, а их развитие образует смысл истории. В этой постановке основных проблем, конечно, на первое место выходит сам человек, в котором указанные три сферы и находят свое единство. «Человек только тогда человек, когда он идет наперекор природе».
Своеобразный итог размышлениям о человеке конца XVIII века был подведен в творчестве поэта Гавриила Державина. Поэт защищает свободу и достоинство человека. В стихах, написанных на рождение внука Екатерины II (будущего императора Александра I) он восклицает: «Будь страстей твоих владыка, Будь на троне человек». Он с гордостью говорит о возможностях человека, о силе человеческой мысли, стремящейся к постижению мира, могущей
Измерить океан глубокий,
Сочесть пески, лучи планет
и дерзающей вознестись к непостижимому богу .
Человек не только пылинка в хаосе мира. Он - частица общей системы мироздания, он занимает среди живых существ свое определенное и очень важное место:
Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайняя степень вещества,
Черта начальна божества .
Вместе с тем, проведенный нами анализ мировоззренческих ориентаций и идеологических предпочтений первой, значительной плеяды русских европейцев оставивших заметный след и истории русской культуры в привнесении идей европейского Просвещения и гуманизма, не позволяют их отнести к носителям классического французского просвещения за исключением тех немногих, кто близко подошел к классически-просветительскому типу (Радищев А.Н., И.П. Пнин,
В.В. Попугаев, А.П. Куницин). Это и понятно, ведь все они относились к дворянскому роду, а сословная принадлежность диктовала уровень восприятия, интериоризации и интерпретации идей Просвещения. Русские европейцы были способны лишь на распространение в России отдельных просветительских идей, которые более всего были созвучны их чаяниям и умозаключениям. Более всего идеи люмьеризма были представлены в таком передовом общественно-политическом движении России I четверти XIX века как декабризм. Однако и здесь они носили «урезанный» вид. Это объяснялось тем, что в конце XVIII - начале XIX веков общественно-экономическая жизнь России сравнительно быстро эволюционировала в сторону капитализма, идеи просвещения не охватили общественного сознания в значительной степени потому, что в России, как и в Европе, прокатилась волна феодальной контрреволюции. В полной мере антифеодальные силы в России проявили себя не раньше 40х годов XIX века. Именно тогда, по словам Г.В. Плеханова «все старое, традиционное. подверглось критике, все новое обсуждалось с точки зрения «разума», который был призван. заново переделать взгляды русских читателей» .
Русский «люмьеризм» - как идеализированная форма буржуазного общественного сознания по содержанию носил надклассовый, общечеловеческий характер. Цели русских европейцев демократического крыла (Белинский В.Г., Чернышевский Н.Г., Добролюбов Н.А.) носили утопический характер. Вместе с тем русскому просветительству 40-60х годов XIX века уже не характерны черты элитарности, противопоставления своей образованности и эстетической утонченности малообразованным кругам российского общества. Они осознавали себя органической частью русской нации, поэтому выступая за всестороннюю европеизацию России, признавали принцип общечеловеческого над национальным, целого над частью. Будучи явлением культуры, русский европеец в своей просветительской деятельности не придерживался культуртрегерской, пассивно-созерцательной позиции. Его активность по образованию и воспитанию нации носила характер революционно-демократических преобразований (В.Белинский, А.Герцен, Н.Чернышевский, Н.Добролюбов, Д.Писарев), основанных на идеях утопического, (крестьянского) социализма. Для обоснования и реализации указанных идей ими была предпринята попытка соединить в своей философской системе «французское» (практическое) и «немецкое» (теоретическое) начала. Стремление к разумному действию привело русских просветителей круга (Белинский-Чернышевский) к необходимости создания нравственной философии. Наиболее просветительский вид нравственная философия приняла у Н.Г.Чернышевского в теории «разумного эгоизма». Эта теория, впитав в себя, по словам Г.В. Плеханова «стремление искать в рассудке опоры для нравственности» , демонстративно направлена против средневековой морали, защищавшей тягостный труд и объявила о примирении личного с альтруизмом.
Ориентированные на ценности Европы русские люди в лице просветителей, художников, революционных демократов попытались структурировать новый тип отношения к миру, связанный с попыткой высокого интеллектуального переживания жизни. А.С. Пушкин, как истинный русский европеец в 1824 году писал: «Все наши знания, все наши понятия с младенчества почерпнули мы в книгах иностранных, мы привыкли мыслить на чужом языке.» . В 1926 году, 100 лет спустя после слов А.С. Пушкина историк российской духовности Зеньковский В.В. писал: «Мы рассмотрели развитие русской мысли в течение целого столетия и убедились в неустранимости той проблемы, которой были заняты. Русское самосознание неизбежно связано с проблемой Запада и его взаимоотношений с Россией, это означает и историческую, и духовную неотрывность нашу от Запада» . И высказывания гения русской словесности, и размышления русского философа наводят нас на мысль о том, что полыхавшие в свое время споры между «западниками» и «славянофилами» были лишь «семейной разладицей» внутри той части русского общества, которую принято называть русскими европейцами. Потому что, когда к началу XX века эта полемика была отчасти преодолена, появилась блестящая плеяда мыслителей и писателей, которые сделали идею русского европеизма определяющей. Но не только интеллектуальная этика активизировала эту идею, её реализовали в своей жизни 3 миллиона наших соотечественников, став русскими европейцами не только теоретически, но и географически, обогатив европейскую культуру бесценными «дарами» культуры Российской . Подытоживая анализ особенностей русского европейца, как субъекта культуры, необходимо отметить, что для него культура Европы представлялась как синтез классической греческой paideia, римской власти законов, христианской общности и индивидуализма германских наций. Эти принципы легли в основу европейского единства. Европейские народы по-разному говорят, пишут, одеваются, но у них есть общая для всех европейцев (в том числе и русских) идея, один способ мышления, который лежит в основе «европейского разума», «секуляризованной европейской культуры».
В заключении мы вправе вывести типологию русского европейца сообразно его мировоззрению, мироощущению и мироотношению: 1) просветитель - мыслитель; 2) общественный и
политический деятель («философия малых дел»); 3) художник в самом широком понимании этого слова. Основной чертой названных типов является «деятельный гуманизм». Становление феномена русского европейца прошло три периода: 1) первая половина ХУШ века - зарождение (этап ученичества); 2) вторая половина ХУШ века - 40-е годы XIX века, - становление основных концептуальных систем русского европеизма;
3) 40-е годы XIX века - начало XX века - революционно-демократический этап, включающий в себе преобразовательную практику русского европейца.
Таким образом, выявленные особенности формирования феномена русского европейца позволяют установить связь между модернизацией русской культуры и процессами происходившими в Западной Европе в части культурно-исторической и мировоззренческой самоидентификации.
