CC BY
227
УДК [379.019:711.161.1 '273] :002
ФЕНОМЕН РОССИЙСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ THE PHENOMENON OF RUSSIAN IDENTITY П. В. Иванов P. V. Ivanov
ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации», г. Москва
Аннотация. В статье формулируется понятие российской идентичности, анализируются вопросы ее формирования в современных условиях интеграции и глобализации. Для более глубокого понимания феномена российской идентичности представлены основные теоретические выкладки, основанные на анализе объяснительных моделей и концептуальных подходов, направленных на понимание и раскрытие ее сущности.
Abstract. The article formulates the definition of the concept «Russian identity», analyzes the issues of its development in modern conditions of integration and globalization. It presents the main theoretical statements based on the analysis of explanatory models and conceptual approaches to a better understanding of the essence of the Russian identity.
Ключевые слова: изучение проблем идентичности, интеграция, российская идентичность, формирование идентичности.
Keywords: studying the issues of identity, integration, Russian identity, development of identity.
Актуальность исследуемой проблемы. В последнее время в высших кругах государственной власти все большее внимание уделяется вопросу российской идентичности. На первый план выходит понятие «россияне». В связи с этим возникает потребность детального изучения феномена российской идентичности в условиях современных политических процессов.
Материал и методика исследований. Исследовательский массив, формирующий рассматриваемое нами проблемное поле, может быть структурирован в несколько взаимосвязанных блоков. Первый блок включает исследования, рассматривающие российскую идентичность как историческое понятие. Данные вопросы изучали Р. Г. Абдулати-пов, В. Н. Дахин, К. В. Калинина, А. А. Мацнев, В. А. Михайлов, С. А. Пистрякова. Второй блок - исследования, сфокусированные на рассмотрении особенностей идентичности как этнического и социокультурного феномена. Этнокультурный вектор представлен работами И. Шиллза, П. Ван дер Берге, Д. Финни, Д. Горовица, К. Хейка, Р. Брубейкера, Ф. Купера, Л. Н. Гумилева, Ю. В. Бромлея, Г. У. Солдатовой, А. В. Ачкасова, З. В. Сике-вич. Современные этносоциологические концепции идентичности нашли отражение в трудах Л. М. Дробижевой, В. А. Ядова, Ю. Г. Волкова, М. Н. Губогло, С. В. Рыжовой.
В контексте комплексного понимания национальной идентичности и роли государства в ее становлении значительный интерес представляют исследования Х. Сетона-Уотсона, Б. Андерсона, Э. Хобсбаума, Э. Геллнера, И. Нойманна, Э. Смита, Дж. Комароффа, Д. Белла, В. А. Тишкова, А. Г. Здравомыслова, М. В. Саввы, Р. Г. Абдулатипова, В. А. Авксентьева. Отдельный вектор научного поиска фокусирует исследовательский интерес на глобальных и политико-культурных особенностях национального идентификационного выбора. Он представлен работами С. Хантингтона, Д. Лэйтина, И. С. Семе-ненко, В. И. Пантина, В. В. Лапкина, А. П. Цыганкова, З. А. Жаде, Е. С. Холмогорова, В. Л. Цымбурского, К. А. Крылова. В процессе исследований был использован комплекс теоретических методов (анализ научно-методической, психолого-педагогической и специальной литературы по проблеме исследования, материалов по компьютеризации образования; изучение государственных образовательных стандартов, рабочих программ, учебных пособий, методических материалов по русскому языку и культуре речи), эмпирических методов (наблюдение, анкетирование, тестирование, констатирующий и формирующий эксперименты) и методов математической статистики (количественная и качественная обработка результатов).
Результаты исследований и их обсуждение. Многие ученые сходятся во мнении, что феномен идентичности заключается в том, что это понятие актуально для широкого спектра наук: психологии, философии, культурологии, истории, социологии. Наиболее полное определение российской идентичности зиждется на исторических, политических и правовых основах. Российская идентичность - это результат процесса развития социокультурной самобытности, уникальности российской цивилизации с широким уровнем культурного самоопределения индивидов.
В настоящее время семимильными шагами по планете шагает процесс интеграции. Являясь сложным и противоречивым явлением современности, она затрагивает различные сферы общественного бытия. Отношение к природе этого явления весьма различно. С одной стороны, интеграция способствует беспрецедентному развитию в области науки и информационных технологий, установлению транснациональных отношений и формированию новых международных институтов. Но оборотной стороной медали является то, что процесс объединения приводит к актуализации проблематики идентичности. З. Бауман в своем труде «Индивидуализированное общество» отмечает, что «впечатляющее возрастание интереса к обсуждению идентичности может сказать больше о нынешнем состоянии человеческого общества, чем известные концептуальные и аналитические результаты его осмысления» [1, 176-177].
Тема идентичности в последнее время становится все популярнее в научных социально-гуманитарных разработках. Особенно это ярко выражено в политических науках. Интерес политологов к этой предметной области объясняется рядом обстоятельств.
Во-первых, проблема идентичности получает новое значение в контексте изучения геополитических процессов в качестве одного из главных аспектов при анализе процесса глобализации. В научных разработках получает распространение мнение, согласно которому сильному воздействию этих процессов в различных сферах общественной жизни противостоят приобретающие все большую силу элементы самоидентификации, отражающие самобытность - цивилизационную, геополитическую, национальную, региональную, этническую. Вопросы идентичности приобретают грандиозные масштабы, измеряемые политическими критериями значимости.
Во-вторых, поиски ориентиров самоидентификации в международной среде нисколько не утрачивают своей высокой значимости для России, столкнувшейся с вызовами нового мирового порядка. Дилемма «вестернизации - изоляционизма» активно обсуждается в среде российских политиков, научной литературе и средствах массовой информации.
В-третьих, процессы изменения государственно-политического устройства Российской Федерации на различных этапах ее новейшей политической истории дали новые импульсы феномену регионализации со всеми присущими ему проблемами и противоречиями - от «парада суверенитетов» до построения вертикали власти.
В наше время нет необходимости специально доказывать, что социальногуманитарные науки испытывают очевидные трудности при осмыслении реакции российского общества на процессы интеграции и модернизации. Возросшая потребность ответить на вопрос «Кто мы?» стимулирует к исследованию идентичности как возможного ключа к созданию гармоничного общества.
Затруднения в четком понимании идентичности характеризуются, с одной стороны, различием подходов к определению самого понятия идентичности, соответствующему тем или иным контекстам, в которых это понятие используется. С другой стороны, наблюдается некритический переход от одного смыслового контекста к другому даже в рамках одного и того же научного или политического дискурса, будь он теоретически или общественно-популярным. Это выражается в эклектичности представлений, существующих в разных областях общественного сознания в условиях трансформаций последнего десятилетия, возможностей развития по традиционалистскому или современному сценарию, предполагающему гармоничное сочетание разных видов и уровней идентичности.
К сожалению, приходится отметить тот факт, что обсуждение этих важных вопросов, от решения которых зависит выработка стратегии развития государства, ведется чаще всего без профессиональных знаний, накопленных в социально-гуманитарных и политических науках. Предлагаемые варианты по интеграции общества нередко игнорируют необходимость согласования интересов различных слоев через развитие толерантности. Очень часто в проектах, рождаемых в процессе обсуждения, не содержится стратегия, построенная на взаимоприемлемости, когда «мы» не отрицает существования «они».
Естественно, российская идентичность также находится под влиянием интеграционных процессов. Да и сама российская идентичность выступает результатом интеграции, так как включает в себя все национальные идентичности граждан Российской Федерации.
Для более глубокого понимания феномена российской идентичности необходимо представить основные теоретические выкладки, основанные на анализе объяснительных моделей и концептуальных подходов, направленных на понимание и раскрытие ее сущности.
Разработка проблем идентичности и идентификации началась в середине XX века. Интерес к интерпретации понятия «идентичность» проявился после того, как этот термин получил широкое распространение в различных областях научного знания в связи с утверждением в них неклассической парадигмы социального исследования.
Начиная с этого периода идентичность традиционно связывается с общепсихологическими и социальными исследованиями. Активно изучалась обозначенная проблема в фундаментальных трудах З. Фрейда, К. Юнга, Э. Фромма, Дж. Мида, Э. Эриксона, Ю. Хабермаса, Э. Гидденса, С. Хантингтона и др.
Теоретическим предшественником вопроса идентичности считается З. Фрейд, для которого идентичность - это частный, внутренний мир, эмоциональные характеристики человека [7, 43]. В формировании идентичности он выделяет два равноценных процесса: биологический - организм становится иерархической организацией среди живых органических систем в жизненном цикле, и социальный - организмы систематизируются в группы, которые географически, исторически и культурно определены.
Идентичность - это категория, фиксирующая социокультурную самобытность той или иной цивилизации. В современном обществознании ясно прослеживается традиция употребления понятия «идентичность» в качестве категории собственно социального знания, прежде всего при исследовании социокультурных общностей различного порядка.
Идентичность - многоуровневое понятие. Традиционно ее относят как к индивидам, так и иным коллективным образованиям. В философском энциклопедическом словаре идентичность (нем. Identitat, англ. identity, фр. l'iden-tite) рассматривается как логическая категория, означающая отношение, члены которого тождественны друг другу. В качестве категории метафизики идентичность (тождество) есть характеристика бытия, более фундаментальная, чем различие. М. Хайдеггер в своих размышлениях об идентичности опирается непосредственно на элеатов. Идентичность для него есть всеобщность бытия. Всякое сущее тождественно самому себе и - в той мере, в какой оно есть сущее, - всякому другому сущему. Идентичность, таким образом, исключает различие (ибо исключает иное бытие и, стало быть, то, что выступает причиной инако-вости - изменения) [6, 67].
Понятие «идентичность» стоит в центре критики западноевропейской философской традиции, которую ведут в 1960-1970-е гг. критическая теория франкфуртской школы, Э. Левинас и французский постструктурализм. Т. Адорно дезавуирует господствовавшее на протяжении столетий философствование в качестве «мышления идентичности». Это мышление систематически игнорирует «нетождественное» - непосредственность существования, не поддающуюся втискиванию в рамки той или иной само-тождественной «тотальности».
Равным образом на критике фигуры идентичности построена философия Иного (Другого) у Левинаса. Реабилитации «различия» (difference) - и, более того, демонстрации его первичности перед идентичностью - посвящены работы Ж. Делеза «Различие и повторение» (1968) и Ж. Деррида «Письмо и различие» (1967).
Роль философии в связи с этим - критическая проверка словоупотребления, в отсутствие которой комплексные и проблематичные образования начинают выступать как нечто само собой разумеющееся и простое. На это обстоятельство обратил внимание Ю. Хабермас, неоднократно выступавший против некритического употребления термина «идентичность» и, в частности, против подмены проблематики индивидуальной идентичности риторикой коллективной идентичности.
Культурная антропология, социология и социальная психология пользуются этим словом без всякого соотнесения с философией или вовсе не прибегают к термину «идентичность», довольствуясь традиционной понятийностью - «самость», «самосознание», «Я», «личностное самоопределение» и т. д. Встреча различных словоупотреблений происходит в 1960-е гг. благодаря работам Э. Х. Эриксона, который ввел слово «идентичность» в междисциплинарный научный оборот. Идентичность, по Эриксону,
есть «длящееся внутреннее равенство с собой», «непрерывность самопереживания» личности [8, 123]. Этот подход на стыке психологии и социологии практиковался в англо-американской литературе Э. Гоффманом, а до него - Ч. Кули и Мидом. Кули (в 1920-е гг.) и Мид (в 1930-е гг.) продемонстрировали, в частности, что личностная идентичность (в их терминологии - Self) не есть априори человеческого поведения, но что она складывается из свойств, продуцируемых в ходе социального взаимодействия («социальной интеракции»).
Идентичность во всех этих случаях есть горизонт, в котором некоторая личность существует и действует как целое; к этому горизонту индивид может относиться по-разному, но обойтись без него нельзя. Идентичность здесь - характеристика отношения индивида к себе самому, его «самопринадлежность», тогда как в другом контексте (который может быть обозначен как «социальный» или «социокультурный») идентичность характеризует принадлежность индивида некоторому коллективу. В соответствии с типом коллектива, с которым идентифицируют себя индивиды (государство, нация, партия, этническая или культурная группа, субкультура и т. д.), различают политическую, национальную, идеологическую, этническую, культурную идентичность. При этом, однако, нельзя забывать, что идентичность в строгом смысле может быть атрибутирована только индивидам и выражение «коллективная идентичность» всегда нуждается в дополнительных оговорках. Большой интерес для нас представляет именно «коллективная идентичность».
Используя обозначенные выше постулаты и опираясь на теоретические выкладки, мы сформулируем определение российской идентичности. Российская идентичность -это результат процесса развития социокультурной самобытности, уникальности российской цивилизации или довольно широкий уровень культурного самоопределения индивидов.
Известно, что проблемы идентичности - одни из наиболее сильно реагирующих на политические перемены в стране и в мире в целом. Каждый раз с изменением политической ситуации, исходя из теории символического интеракционизма, теории ролей, социальной категоризации, выбираются те концепты, которые интерпретаторам - политикам или политологам - кажутся наиболее приемлемыми для их проектов. Не является исключением и проблема взаимодействия и акцентации государственной, гражданской и этнической идентичности. События, произошедшие после развала СССР, являлись тому явным подтверждением.
Проблема общероссийской национальной (понимаемой как общая для всех ее граждан) идентичности является наиболее многозначной и многоаспектной из всех проблем, связанных с определением российской специфики [4, 63]. Никто не берется хотя бы приблизительно подсчитать количество публикаций, посвященных разным аспектам российской идентичности. Необычайная популярность данной проблемы в России в последние годы объясняется совокупностью факторов и обстоятельств. К ним можно отнести поиск новых концептов и интерпретационных схем. Лев Гудков ставит вопрос: «Откуда брать понятия дескрипции и интерпретации происходящего в России, если нет условий для систематической работы и исследовательских конвенций» [2, 41].
Директор Института этнологии и антропологии Российской академии наук В. А. Тишков в статье «Нация наций и вызовы времени», опубликованной в журнале «Стратегия России», поднимает очень серьезный вопрос о национальной политике и оп-
ределяет ее как политику государства в области обеспечения национальных интересов внутри страны и на внешней арене. Он рассуждает о советской категоризации населения, деления на «народы России», ассиметричности российского федерализма и о самоопределении [5, 31]. С ним трудно не согласиться. Действительно, России идеально подходит формула «нация наций», активно пропагандируемая в США. Другое дело, что в силу определенных исторических предпосылок в сознании простых граждан данный принцип не получил закрепления. Должно пройти какое-то время, прежде чем придет осознание единства, осознание того, что «мы - россияне». Конечно же, для ускорения темпов осознания необходимо на высочайшем уровне проводить пропагандистскую политику в данной области.
В своей статье «Российская идентичность в массовом сознании» Л. М. Дробижева важным фактором становления общероссийской идентичности называет возможность совмещения этнической идентичности с гражданской идентичностью. Причем, если для русских идеи общероссийской идентичности совмещены с «русскостью», то для людей других национальностей это соединение конструируется сложнее, что порождает дополнительные проблемы интеграции [3].
Гражданская российская идентичность - еще формирующаяся идентичность. Массовое сознание фиксирует складывающиеся представления, но социальная практика еще дает примеры как позитивных действий, так и деструктивных проявлений. Такое сознание, как и во всем мире, ситуативно.
Резюме. На наш взгляд, главная особенность России заключается в том, что национализм и строительство нации довольно продолжительное время изучались со старых советских позиций. В этом одна из причин существования довольно противоречивых, можно даже сказать, разрушительных, взглядов на общество и государство. Мы убеждены в том, что наиболее объективным и научным подходом к изучаемому явлению будет тот, при котором Россия рассматривается как государство с многоэтничной российской нацией, в состав которой, наряду с русскими, входят представители других российских национальностей.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бауман, З. Индивидуальное общество / З. Бауман. - М. : Логос, 2005. - 390 с.
2. Гудков, Л. Негативная идентичность. Статьи 1997-2002 гг. / Л. Гудков. - М. : Новое литературное обозрение, 2004. - 816 с.
3. Дробижева, Л. М. Российская идентичность в массовом сознании / Л. М. Дробижева // Вопросы национальных и федеративных отношений. - 2011. - № 10 (18). - С. 17.
4. Российская цивилизация: этнокультурные и духовные аспекты : энциклопедический словарь / сост. М. П. Мчелдов. - М. : Республика, 2001. - 544 с.
5. Тишков, В. А. «Нация наций» и вызовы времени / В. А. Тишков // Стратегия России. - 2011. -№ 8 (92). - С. 31-32.
6. Философия : энциклопедический словарь / под ред. А. А. Ивина. - М. : Гардарики, 2004. - 1072 с.
7. Фрейд, З. Психология Я и защитные механизмы / З. Фрейд. - М. : Педагогика-Пресс, 1993. - 144 с.
8. Эриксон, Э. Идентичность: юность и кризис / Э. Эриксон. - М. : Прогресс, 2006. - 352 с.
