CC BY
63
УДК 811.133.1
ББК 81.2.Фр.
Г.А. Ащенкова
ФЕНОМЕН ПЕРСОНИФИКАЦИИ «ВЕЩИ» В СФЕРЕ ПОТРЕБИТЕЛЬСКОЙ КОММУНИКАЦИИ (на материале антропокулинаронимов во французском языке)
Данная статья посвящена изучению феномена «олицетворения» вещи-блюда посредством антропонимической номинации. Определяется значимость данного феномена во французской семиосфере; выделяются основные характеристики его языкового существования; систематизируются средства выражения; устанавливаются условия его функционирования в ситуации потребительской коммуникации.
Ключевые слова: олицетворение; персонализация; французская семиосфера; общество потребления; семиотика коммуникации; антропокулинароним
О.А. А8ккепкоуа
PHENOMENON OF PERSONIFICATION OF «THING» IN SPHERE OF CONSUMER COMMUNICATIONS (on material anthropoculinaronyms in French language)
The article presents a study of a phenomenon of «personification» of a thing-dish by means of an-throponymical nomination. I attempt to define the importance of the given phenomenon in French semiosphere as well as to allocate the basic characteristics of its language existence; to systematise means of its expression, to establish conditions of its functioning in a situation of consumer communications.
Key words: personification; French semiosphere; consumer society; semiotics of communication; anthropoculinaronym
Одной из характерных черт номинативных процессов в современном коммуникативном пространстве является употребление личного имени для обозначения неодушевлённых «вещей», в том числе артефактов - результатов производственной, экономической, коммерческой, художественной, интеллектуальной, технологической, политической деятельности человека, становящихся продуктами разного рода потребления, а также наблюдаемых явлений окружающего мира природы, космоса, что соответствует стремлению человека «служить мерой всего», всех «вещей» [Протагор, цит. по: ВЭФ, 2001], присвоить осваиваемый мир и результаты своей деятельности, как следствие, очеловечить, одушевить мир в креативной семиотической оценочно-символизирующей деятельности с различными прагматическими целями.
Антропонимы - имена собственные, в частности, закрепляются за следующими видами «вещей»: оружием (браунинг, Макаров, ка-
лашников); средствами транспорта (самолёт «Модест Мусоргский», корабль «Пётр Первый», автомобиль «Мерседес», поезд «Фёдор Углов», бомбардировщик «ЭнолаГэй» и т. д.); законами и единицами измерения в области науки и техники (законы Ньютона; ватты, герцы и т. д.); в области законодательства за законами, законопроектами (например, во Франции в области образования и политики: «les lois Jules Ferry», «la loi Goblet», «la loi Dau-nou», «la loi Léotard»); политическими и военными проектами («план Маршалла», «план Барбаросса»); специальными службами («Пе-ресвет»); типом жилищных построек («хрущёвки», «сталинки»); типом учебных заведений (школа Леонова); специальными методами и технологиями (метод Федорова в глазной хирургии); движениями сторонников человека, признаваемого лидером в определенной области, прежде всего, в политике (во Франции «голлисты», «саркозисты» и т. д.); астрономическими объектами (звезда «Регор», ко-
© Ащенкова Г.А., 2012
мета «Хейла - Боппа», астероид «Икар») и метеоявлениями (ураган «Катрина»); стилями в одежде («Диор», «Валентино», «Шанель», «Сталлоне», «Луи Витон») и т. д.
Данный список является далеко не исчерпывающим, его легко продолжить, а дополняющие его компоненты становятся всё более многообразными в наше время «информационного общества», «общества потребления» [Бодрийяр, 2006], расцвета рекламного менеджмента, ориентированного на продвижение товара, услуги или организации, тесно связанными с продвижением ассоциированного с ними «имени», «имиджа», «бренда».
Для данного типа «олицетворяющей» номинации характерна лёгкая узнаваемость, оценочность, образность, коннотативная «на-груженность» именования и воздействующая прагматическая направленность в процессах коммуникации. Поскольку одним из законов функционирования языка как «символизирующей» системы знаков являются преемственность, конвенциональность [Сос-сюр, 2007; Пирс, 2000], то общей презумпцией, «разрешающим условием» для употребления личного имени для «вещи» следует считать большую или меньшую известность личного имени для общающихся, прежде всего, в референциально-семантическом плане.
Во многих областях данные процессы «олицетворения» определяются уже достаточно устойчивой номинативной традицией, например, в топонимике и метеорологии; в других областях, прежде всего, в сфере потребления, в эпоху современности [Фуко, 1977, с. 5] данное явление отличается особой креативностью и эвристичностью, что определяет необходимость более углубленного его изучения.
В этом плане особое внимание привлекает изучение «олицетворяющей» номинации во французской лингвокультуре, в частности, в сфере гастрономии, кухне, культуре питания. Необходимость более углублённого изучения данного типа номинации обусловливается рядом причин: во-первых, сфера гастрономии является одной из национальноспецифических культурогенных сфер, определяющих специфику «французского мира», французского образа жизни в семье других народов [Гулинов, 2004]. В качестве таковой, французская кухня относится к признанным в мире культурным ценностям, представля-
ющим достижения человека в одной из сфер жизни и связывается с творчеством и мастерством, сферой радости жизни, моды, красоты, престижа, люкса, открытой другим областям творческой креации: литературе, искусству, кино, театру. Французская кухня как феномен культуры внесена в реестр Всемирного нематериального наследия ЮНЕСКО [www. amb afrance-ru. org].
Во-вторых, в параметрах французской «кон-цептосферы» как «культуросферы» [Лихачёв, 2006], сфера кухни / гастрономии включается в общую национальную аксиологическую систему, отражающую ценностные ориентиры французской лингвокультуры таким образом, что она входит составной частью в структуру её ядерных концептов, раскрывая материальное, реальное воплощение их абстрагированного оценочного содержания.
К французским культурным концептам относят «art de vivre» ‘искусство жить’, «art de faire» ‘искусство изготовлять своими руками’, «art de penser» ‘искусство мыслить, искусно задумывать’ [Иная ментальность, 2005, с. 259]; «esprit français» ‘французский дух: критичность, острота ума, лёгкость восприятия жизни и изящество самовыражения’, «га-tionnalisme» ‘рационализм’, «harmonie» ‘гармония’, «sensualisme» ‘чувствительность’, «visionnalisme» ‘наслаждение от разглядывания, от того, что можно увидеть глазом’ [Bouglé, 2003], «engagement» ‘ангажированность, чувство личной причастности к общему’, «plaisir» ‘удовольствие’, «beauté» ‘красота’, «vérité» ‘истинность, аутентичность’, «altérité» ‘инаковость’, «patrimoine» ‘национальное достояние’ [Седых, 2005], «conscience» ‘сознание, совесть’, «âme» ‘душа’, «bon sens» ‘здравый ум, здравый смысл’, «pensée» ‘мысль, идея, мышление’, «naturalisme» ‘естественность’, «mesure» ‘умеренность’ [Голова-нивская, 1997]. Во французском обществе сложились целостные функциональные сферы, которым придается безусловная культурная ценность. К данным сферам, наряду с «Haute Couture» ‘Высокой модой’, «Beaux Arts» ‘Изящными искусствами’ относится и «Haute Cuisine» ‘Изящная, Высокая кухня’.
В-третьих, как следствие, данная сфера предстаёт как сфера особо аттрактивная в коммуникативном этнолингвокогнитивном пространстве, открытая законам и принципам
потребительской коммуникации и является «локусом» оперирования креативными потребительскими, ценностно-ориентированными инновационными семиотическими средствами, поскольку внесение «нового» является безусловным драйвером в социуме, особенно в потребительской коммуникации [Бодрийяр, 2006], использующей эффективные способы и технологии рекламно-маркетингового характера для продвижения продукта потребления.
Аспекты именования блюда во французском языке уже привлекали внимание исследователей, в которых предложен термин для обозначения названия блюд и мучных кондитерских изделий - «кулинароним» [Леонова, 2003]. В таком виде кулинароним представляет одну из лексико-тематических групп целостной номинативной сферы гастрономии. Внутри данной группы выделяется вид кули-наронима, содержащий в качестве единственного или основного компонента именования, личное имя. Данный вид кулинаронимов следует, на наш взгляд, обозначить как «антропо-кулинароним» (далее АК).
Феномен «олицетворения» блюда посредством антропонимической номинации, ико-нической именованию лица - человека, представляет собой особое и значимое семиотическое и культурологическое явление, которое, являясь фрагментом «семиосферы» [Лотман, 2000], в коммуникативном пространстве связано с процессами концептуализации и символизации «вещи» со стороны homo nomin-ans - субъекта номинации, носителя данной лингвокультуры и одновременно предъявителя данного имени в ситуации потребления.
В современном французском языке данный феномен достаточно распространён и представляет собой сложное явление как в плане языкового существования во времени и пространстве, так и в плане семиотики коммуникации. Отобранный нами корпус АК составил более 300 единиц (с XVI в. по настоящее время). Источниками составления данного корпуса послужили кулинарные словари, поваренные книги, ресторанные меню.
В выделенном корпусе примеров обращает на себя внимание, прежде всего, статистически выводимая эволюционная закономерность: большее количество АК зафиксировано в XX-XXI вв. - 36,3 % и XIX в. - 25 %, наи-
меныпее в XVII в. - 11,3 %, в XVIII в. - 14,9 % и XVI в. - 12,5 %. Просматривается безусловная интенсификация данного процесса в последние столетия, относящиеся к современному «моменту культуры» [Фуко, 1977, с. 68], что, очевидно, связано с детерминантами данного социокультурного хронотопа, для которого характерны сознание и поведение «человека общества потребления» [Бодрийяр, 2006] и одновременно «общества спектакля» [Дебор, 1999], маркированного такими концептами, как прагматизм, следование моде, визуализация, эстетизм, гедонизм.
Исходя из положения о том, что за определёнными структурами языка стоят определённые структуры знания о мире [Кубрякова, 1997], предпримем, прежде всего, структурносемантический анализ выделенных элементов корпуса АК.
В структурном плане выделяются две группы АК: 1) элементарные знаки; 2) сложные конструкции.
Первого типа АК представлены:
а) единицами, конституируемыми именем собственным: (le Chateaubriant, les Pras-lines) [www.mazetconfiseur.com], что составило 13 % от общего состава, хронологически распределённых следующим образом: XVI в. - 92 %, XVII в. - 3 %, XVIII в. - 4 %, XIX в. -
I %, XX - XXI вв. - 0 %. Данное употребление представляет случай полного «олицетворения» блюда;
б) сложными именами, состоящими из двух элементов: вводного общего имени «вещи» и сопровождающего его имени собственного {la sauce Choron, les crêpes Suzette). Данные знаки представлены беспредложными конструкциями, в которых два элемента связаны по связи приложения. В реальных условиях коммуникации первое, общее, имя может быть опущено и легко восстановлено, например, десерт le gâteau Colette может быть охарактеризован следующим образом: «Colette est très léger, très vite mangé» [www.750g.com/gateau_ Colette],
Общее количество данных конструкций составляет 31%, хронологически датированных следующим образом: XVI в. - 36 %, XVII в. -17 %, XVIII в. - 21 %, XIX в. - 15 %, XX в. -
II %. В эволюционном плане отмечается некоторое «затухание» полного «олицетворения».
Ко второму типу АК относятся описательнопредикативные структуры, представленные предложными конструкциями, элементы которых связаны между собой синтаксическим отношением управления:
а) модель с предлогом à (36 %), в которой выражается способ приготовления блюда {le gigot à la Mirabeau)', также данная модель демонстрирует осложнённый случай первого вида, здесь личное имя конвенционально поглотило «общее имя», приобрело статус нарицательного {la Charlotte à la mangue);
б) модель с предлогом de (20 %), в которой выражается происхождение блюда {le perdrix du Colbert); закреплённость за сферой определенного лица, личности {la crème de Rossini).
Данный тип знаков представлен в следующей хронологии: XVI в. - 16 %, XVII в. -16 %, XVIII в. - 11 %, XIX в. - 19 %, XX в. -38 %.
Таким образом, преобладание сложных АК относится к эпохе современности, в то время как преобладание простых знаков отмечается в предшествующей эпохе, условно называемой «традиционной» [Фуко, 1977, с. 9]. Данное наблюдение позволяет заметить, что аналитический способ образования АК связан с возможностью определённого его объяснения, спецификации заложенной в нём символической информации; в то время как полное замещение будет свидетельствовать о «стёртости» номинации, выявляя с очевидностью семиотически парадоксальную атрибуцию вещи личного имени, а также того, что данная номинация достаточно устойчива, конвенциональна, приемлема в узусе.
С точки зрения референциальносемантического критерия, АК представляет сложную, но достаточно ясную по своей мотивированности систему. В корпусе АК выделяются две основные группы, в составе которых отмечается наличие следующих подгрупп:
1. Знаки-носители имён своих креато-ров (25,2 %):
а) изобретателя нового продукта (3,7 %): les Praslines (во времена правления Людовика XIII повар герцога Плесси, Клеман Жалю-зо, случайно уронил миндаль в сахарный сироп и получил радикально новый продукт для французской кухни);
б) первооткрывателя продукта (2,4 %): la Clémentine (фрукт, представляющий собой смесь померанцевого и мандаринового дерева. Монах отец Клеман, который осуществлял миссионерскую деятельность в Алжире, привёз фрукт во Францию и дал ему своё имя. Имя вошло в обиход в женском роде по модели названий других плодов цитрусовых деревьев);
в) первого повара - кулинара, приготовившего блюдо впервые (13,6 %): la sauce Choron (автором соуса является Александр Этьен Шорон, который был поваром ресторана «Voisin» в Париже XIX в.);
г) личностью, в доме которой впервые отведали блюдо (5,5 %). Например: le filet de boeuf d’Agnès Sorel (Анес Сорель, фаворитка Карла VII, король подарил ей замок le Château de Beauté, где она устраивала балы, знаменитые своими угощениями).
Частотность АК хронологически датирована следующим образом: XVI в. - 21,2 %,
XVII в. - 29,5 %, XVIII в. - 22 %, XIX в. -16,2 %, XX в. - 11,1 %, что показывает снижение интенсивности именования блюд именем креатора за последние два столетия.
Отметим, что положенный в основу мотивирующий признак креации, создание блюда именно данным лицом, рассматривается вариативно: как изобретение блюда (пусть и случайное), «открытие» для общества, первое предъявление обществу (обществу ценителей).
Отличительной чертой данной группы АК по отношению к дальнейшим процессам их языкового существования следует считать такое влияние мотивирующего фактора «создания», которое может рассматриваться как публичное признание «авторского права» названной в АК личности. Как следствие, данный фактор создаёт элемент жёсткости, закреплённости номинации, сужает или значительно уменьшает возможность субъективной окказиональной языковой «игры» для homo nominans с названием блюда в данном типе номинации, над которой довлеет изначальный детерминирующий, известный и транслируемый, уникальный в своём роде факт происхождения данного АК. Личное имя креатора становится неотделимым от своего «произведения», приобретает статус постоянного индекса блюда [Пирс, 2000], неизменяемо от-
сылающего к единственному образу - образу «креатора», стоящему за ним.
В данном случае в семиотическом плане такого рода передвижение антропонима из первичной сферы именования человека в сферу именования «вещи» может быть охарактеризовано через понятие «перехода» в общей национальной семиосфере, имманентными признаками которой является континуальность и внутренняя когерентность составляющих ее знаковых подсистем, обусловливающих интерсемиотическую подвижность знаков в зависимости от наделения их новыми символическими функциями [Кассирер, 2001, с. 116]. В общей теории имени собственного «переход» определяется как такое употребление имени, которое происходит путём перерастания одной из «побочных» коннотаций в главную для характеристики лица или объекта сходного с ним, таким образом, постепенного приобретения именем собственным статуса «нарицательного» [Суперанская, 2007, с. 113-117]. Такой «побочной коннотацией» в нашем случае является постоянная отсылка по «принадлежности» данного блюда, способа его приготовления к определенному и единственному лицу. Для выделенного случая функционирования АК термин «переход» является особенно оправданным потому, что он имплицирует объективность процесса, его предетер-минированность не субъективным фактором homo nominans, а историческим фактом кре-ации данного артефакта и его связи с определенным лицом. Антропонимическая номинация в данном случае предстает как апробированная временем, переходящая от поколения к поколению, согласующаяся с уже устоявшейся традицией и ориентированная на ценность «достояния общества», что особенно важно в связи с приверженностью французов своим «корням» [Серебренникова, 2008, с. 417-428].
Явление перехода следует считать устойчивым средством именования ввиду наличия линии причинно-следственной связи между именем «изобретателя» и его «творением». Именование кулинарного блюда антропонимом становится нормативным, конвенциональным, устойчивым во времени, иногда даже заменяя «общее» имя блюда, настолько сильна данная, метонимическая по сути, связь между креатором и блюдом.
2. Блюда-носители имён знаменитых персон (74,8 %):
а) исторической личности (14,9 %): le garnir Talleyrand (гарнир назван в честь Шарля Мориса Талейрана, французского политика
XVIII в. и дипломата XVIII в., известного способностью удерживаться на вершине политической власти при смене правителей в стране);
б) творческой личности (24,8 %) из различных сфер творческой деятельности: литературы, например, le taboulé d’Ebly (Филипп Эбли, бельгийский фантаст XX в.); музыки, например, la crème de Rossini (Россини, знаменитый итальянский композитор XVIII в.); живописи, например, la garniture à la Daumont (Ален Домой, художник-символист XX в.); театра и кино, например, la glace Belle-Hélène (героиня оперы Анри Мейака и Людовика Алеви);
в) деятеля церкви и религиозной личности, значимой в христианстве (8 %): la Bénédicta (разновидность соуса, названного в честь сестры Красного креста Терезы Бенедикты, известной своим милосердием); la coquille Saint-Jacques, le melon de Cavaillon à la Saint-Jac-ques, le gratin aux Saint-Jacques (блюда, которые носят имя Святого Иакова, апостола Иисуса Христа, упоминаемого в Новом Завете и особо почитаемого в католичестве);
г) королевской личности (7,4 %): le potage à la Condé (блюдо носит имя четвёртого принца Конде Людовика II, сына Генриха II Бурбон-ского, который был полководцем Франции, генералиссимусом, первым принцем крови);
д) светской личности, в том числе «модной» личности (19,7 %): la purée crème à la Diane (гарнир назван в честь Дианы Спенсер, супруги принца Чарльза, получившей славу «народной принцессы»).
Хронология данного типа знаков следующая: XVI в. - 8 %, XVII в. - 14 %, XVIII в. -
11 %, XIX в. - 22 %, XX в. - 45 %, что демонстрирует интенсификацию процесса именования блюд именами знаменитых личностей в последние столетия - «эпоху современности».
Критерий «знаменитости» лица как мотивирующего признака именования блюда раскрывается как престиж личности в истории страны, в искусстве и литературе; авторитетность лица в церковно-религиозной сфере, в сфере государственного правления (осо-
бую значимость здесь приобретает принадлежность к королевской семье); известность в светской жизни общества; слава творческого, политического, кинематографического реального лица или персонажа, опосредованная масс-медиа.
Данного вида АК обладают общими отличительными чертами, в то же время, они внутренне дифференцированы. К ряду дифференцированных черт отнесём:
1. Событийно-временную соотнесённость представленных АК либо к пласту имён, которые вписываются в рамки феномена прецедентное™ [Гудков, 2003, с. 108], отражающего историческую апробированность употребления имени в языковом сознании, либо, исходя из синхронной номинации их возникновения, к пласту «модных» имён на сегодняшний момент.
2. Вариативную аксиологическую соотнесённость АК с различными ценностными ориентирами и с различными фрагментами «концептосферы» этнолингвокогнитивно-го пространства.
Наряду с данными основными погруппа-ми АК выделяются также АК, которые можно отнести к случаям «эзотерического» именования в плане ясности референциальной отнесенности лица, которые не идентифицируются однозначно по имеющимся словарям французских имен собственных.* Данные АК имеют либо региональное происхождение, либо являются окказионализмами, происхождение которых требует специального исследования.
Именование блюда личным именем известного человека может быть охарактеризовано как процесс «перевода» в оппозиции к термину «переход». Употребляя термин «интерсемиотический перевод», Р. Я. Якобсон отмечает интенциональность данного акта номинации [Якобсон, 1978], тем самым выявляется важность субъектного фактора homo nom-inans в данном креативном акте «нарекания» имени вещи. Перевод антропонима следует рассматривать как сознательный акт, направленный на достижение прагматической цели в сфере потребления. Данные АК отличаются своей «фантомностью» [Шейгал, 2004], нестабильностью, они могут быть изменены по
* Dictionnaire des noms et prénoms de France [Text] / A. Dau-zat. - 1999; Robert L.P. Des noms propres [Text] / L.P. Robert. - 2003.
воле номинатора, в связи с его конкретными прагматическими целями или с учетом кодовых показателей известности / модности / актуальности имени. Так, например, блюдо, которое носило ранее имя le consommé Madeleine Décure, сейчас называется le consommé Jackson. Ясно, что целью такого переименования является повышение потребительской ценности блюда за счет аттрактивности имени американского певца - «мировой звезды» [http://labradornet.com]. Более системный анализ позволит установить параметры концептуальных сфер, с которыми соотносятся данные АК как символы. В данном случае, на основе представленных примеров, можно ограничиться утверждением о том, что если АК первого вида валоризируют ценность «создателя», «новатора», то АК второго вида свидетельствуют о ценности таких черт, как «творческие достижения», «авторитетность в политике и религии», оригинальность, выдающиеся качества или медиативность личности. В ценностном плане, в качестве аттрактивных, референциальных сфер номинации, которые конституируются известными и престижными именами, выделяется образная доминанта человека «элиты» (творческой, религиозной, политической, светской). Следует полагать, что в процессах потребления как коммуникации [Bourdieu, 1979] предъявление таким образом именованного блюда будет способствовать созданию атмосферы приобщения потребителя к данной престижной аттрактивной сфере.
Таким образом, можно сделать вывод, что АК, мотивированные сферой моды, искусства, светской жизни, характеризующиеся изменчивостью и являющиеся результатом креативных процессов, преобладают в «эпоху современности». В «эпоху традиции» доминируют АК, мотивированные именем креато-ра, т. е. обладающие фактуальным значением. При этом оба типа АК интерпретируются коммуникантами в русле тех принципов, которые определены в общей теории имен собственных: принципа «каузальной цепи» и принципа рекурсивности [Милль, 2011; Крип-ке, 1980], а содержанием интерпретационного процесса так же, как и для имен собственных человека, следует считать раскрытие «актуальных смыслов, тождественных идентифицирующим дескрипциям».
Предшествующий анализ показывает, что парадоксальное по своей природе «олицетворение» вещи посредством личного имени должно быть рассмотрено в более широких рамках семиотики коммуникации. Коммуникация определяется как процесс вербального межличностного взаимодействия с целью обмена, передачи, получения информации. В современном обществе потребления «вещь» приобретает статус участника коммуникативного общения [Бодрийяр, 2006]. Важным в этой связи следует считать положение о том, что сущность означивания вещи именем человека, «одушевление» вещи происходит через её олицетворение в коммуникации особого рода, где вещи в определённом смысле атрибутируются человеческие действия или качества [Борев, 2003, с. 282].
При именовании блюда личным именем, по сути, происходит «персонализация» вещи, путём передвижения личного имени из первичной сферы именования человека во вторичную сферу «вещи». Создаётся ситуация коммуникации, в которой потребитель ставится в условия языковой игры «загадки-разгадки» [Wittgenstein, 1961], идентификации предъявляемого ему феномена более или менее ясного для интерпретации. Вещь становится «être du monde de communication» ‘существом из мира общения’ [Charaudeau, 1992, p. 26], «приобретает маску», через разгадку которой и осуществляется коммуникация. «Персонализация» в этом плане может характеризоваться как процесс отстранения, создания нового взгляда на старый известный объект [Лотман, 2000]. Блюдо в меню, списке рецептов или при его презентации порождает ассоциативный ряд у потребителя, которому оно предъявлено для идентификации и взаимодействия с ним, становится «открытым произведением» для адресата, воспринимается как выдвинутое из мира неузнаваемого в мир «существ»; приобретает не только потребительскую, но и эстетическую значимость. Человек становится не пассивным «потребителем» пищи, а со-творцом новых смыслов и интерпретаций в рамках коммуникации потребления.
Таким образом, «персонализация» блюда личным именем создаёт условия квазикоммуникации, в которой «вещь» становится семиотическим посредником в общении, ввиду отсутствия адресанта в реальной ситуации. При
этом коммуникативной средой является заявленный тип ресторана, например, «персонализация» именами, принадлежащими к таким креативным сферам, как la garniture à la Dau-mont (современный художник символист), la purée à la Mazarine (французская писательница XX в.), le Coquelin (известный французский актёр XIX в.) может появиться в заведении, ориентированном на знатоков, ценителей искусства. Такие блюда, как la crème de Ros-sini, la garniture Rossini, le tournedos Rossini, привлекут либо поклонников творчества известного композитора, либо любителей итальянской кухни. Блюда - носители медийных, «модных» имён такие, как le Consommé Jackson, la sauce à la Chirac, le Consommé Diane, будут скорее предложены в ресторанах современного типа, отвечающих модным тенденциям и интересам общества.
Потребитель интерпретирует блюдо, разгадывает его тайну с использованием широкого социально-культурного контекста. Личное имя в составе наименования блюда служит известным для коммуникантов кодом, доступом к информации, связанной с фактологическими данными и ассоциативным восприятием данного артефакта.
«Потребление» в этом плане представляет собой акт декодирования, который предполагает практическое владение кодом [Bourdieu, 1979]. АК как слово отражательной семантики [Рассел, 1982] определяет способ актуализации социальной и культурологической информации [Формановская, 2007, с. 223], получает смысл в данных условиях коммуникации и представляет интерес только для того, кто знает заложенный в нём код, с помощью которого предъявляемое произведение закодировано для интерпретации.
Таким образом, феномен «олицетворения» вещи-блюда посредством личного имени проявляется как случай особого рода «персонализации» в условиях потребительской коммуникации в контексте ценностной культурологической аттрактивности как самой одушевляемой вещи-блюда, так и валоризирующего её личного имени.
Библиографический список
1. Бодрийяр, Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры [Текст] / Ж. Бодрийяр. - М. : Культурная революция; Республика, 2006. - 272 с.
2. Борее, Ю.Б. Эстетика. Теория литературы [Текст] / Ю.Б. Борев // Энциклопедический словарь. - М. : Астрель, 2003. - 575 с.
3. Всемирная энциклопедия : Философия [Текст] / сост. A.A. Грицанов. - М. : Современный литератор, 2001. - 986 с.
4. Голованивская, М.К. Французский менталитет с точки зрения носителя русского языка [Текст] / М.К. Голованивская. - М. : Диалог, МГУ, 1997. -280 с.
5. Гудков, Д. Б. Теория и практика межкультурной коммуникации [Текст] / Д.Б. Гудков. - М. : Гнозис, 2003.-288 с.
6. Гулинов, Д.Ю. Национальная специфика французской лингвокультурной сферы гастрономии [Текст] : дис. ... канд. филол. наук : 10.02.20 / Д.Ю. Гулинов. - Волгоград, 2004. - 193 с.
7. Дебор, Г. Общество спектакля [Текст] / Г. Дебор; пер. с фр. С. Офертаса, М. Якубовича. - М. : Логос, 1999. - 280 с.
8. Иная ментальность [Текст] / З.В. Грабарова [и др.].
- М. : Гнозис, 2005. - 392 с.
9. Кассирер, Э. Философия символических форм [Текст] / Э. Кассирер. - СПб. : Университетская книга, 2001. - 271 с.
10. Котельникова, М. Французская кухня [Текст] / М. Котельникова. - М. : ЭКСМО, 2001. - 462 с.
11. Кубрякова, Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения [Текст] / Е.С. Кубрякова // Сер. литературы и языка. - М. : Изд-во РАН, 1997. - 208 с.
12. Леонова, А.И. Лингвокультурологическая специфика кулинаронимов [Текст] : дис. ... канд. филол. наук : 10.02.19 / А.И. Леонова. - Тверь, 2003.
- 179 с.
13. Лихачёв, Д.С. Культура как целостная среда [Текст] / Д.С. Лихачёв // Избранные труды по русской и мировой культуре. - СПб. : СПбГУП, 2006. - 273 с.
14. Лотман, Ю.С. Семиосфера. Культура и взрыв внутри мыслящих миров [Текст] / Ю.С. Лотман. -СПб. : Искусство СПб., 2000. - 847 с.
15. Милль, Дж. Ст. Система логики силлогистической и индуктивной [Текст] / Дж.Ст. Милль. - М. : ЛЕ-НАНД, 2011.-832 с.
16. Милъская, АД. Французская кухня [Текст] /
A. Д. Мильская. - Харьков : Каравелла, Лиан-да, 1994. - 265 с. Пирс, Ч.С. Логические основания теории знаков [Текст] / Ч.С. Пирс; пер. с англ.
B.В. Кирющенко, М.В. Колопотина. - СПб. : Але-тейя, 2000. - 352 с.
17. Похлебкин, В.В. Кулинарный словарь [Текст] /
B.В. Похлёбкин. - Новосибирск : Русская беседа, 1994. - 324 с.
18. Рассел, Б. Дескрипции [Текст] / Б. Рассел // Новое в зарубежной лингвистике. - М. : Наука, 1982. -
C. 87-98.
19. Савончик, С.С. Французско-русский словарь кулинарно-гастрономической и кухонной терминологии [Текст] / С. С. Савончик. - Орел : Книга, 2005. - 395 с.
20. Седых, А.П. Этнокультурные характеристики языковой личности (на материале французской языко-
вой личности) [Текст] : дис. ... д-ра филол. наук : 10.02.19 / А.П. Седых. - Саратов, 2005. - 287 с.
21. Серебренникова, Е.Ф. Элементы французской национальной аксиосферы по данным ценностных суждений о родной стране [Текст] / Е.Ф. Серебренникова // Этносемиометрия ценностных смыслов: кол. монография / Е.Ф. Серебренникова [и др.]. -Иркутск : ИГЛХ 2008. - С. 417-428.
22. Соссюр, Ф. де. Курс общей лингвистики [Текст] / Ф. де Соссюр // Лингвистическое наследие XX века. - М. : УРСС Эдиториал, 2007. - 257 с.
23. Суперанская, А.В. Общая теория имени собственного [Текст] / А.В. Суперанская. - М. : Наука, 1973. -364 с.
24. Формановская, Н.И. Речевое взаимодействие: коммуникация и прагматика [Текст] / Н.И. Формановская. - М. : ИКАР, 2007. - 480 с.
25. Фуко, М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук [Текст] / М. Фуко; пер. с фр. В.П. Визгин, Н.С. Автономова. - М. : Прогресс, 1977. - 305 с.
26. Шетал, Е. Семиотика политического дискурса [Текст] / Е. Шейгал. - М. : Гнозис, 2004. - 194 с.
27. Якобсон, Р. О лингвистических аспектах перевода [Текст] / Р. Якобсон. - М. : Наука, 1978. - 267 с.
28. A table [Texte]. - Bélgique : Moet - Hennecy, 1986.
- 462 p.
29. Bouglé, C. Qu'est-ce que l'esprit français? [Text] /
С. Bouglé. - Paris : Librairie Gamier Frères, 2003. -197 p.
30. Balades Gourmandes. Les accords mets, vins [Texte].
- Paris : Editions Gilbert, Gaillard, 2000. - 197 p.
31. Bourdieu, P. La Distinction. Critique sociale du jugement [Text] / P. Bourdieu. - Paris : Minuit, 1979. -462 p.
32. Charaudeau, P. Grammaire du sens et de l'expression [Text] / P. Charaudeau. - Paris : Hachette Education, 1992. - 467 p.
33. http://www.ambafrance-ru.org.
34. http://labradomet.com > gastronomy.
35. http://www.mazetconfiseur.com
3 6. http ://www.750g.com/gateau_colette.
37. Kripke, S. Naming and Necessity. In Semantics of Natural Language [Text] / S. Kripke. - Boston : Reidel, 1980. - 462 p.
38. Lebédel, С. Cuisine et Vins de Savoie [Texte] / C. Lé-bédel. - Rennes : Ouest - France, 1995. - 203 p.
39. Wittgenstein, L. Les investigations philisophiques [Text] / L. Wittgenstein. - Paris : Gallimard, 1961. -264 p.
