CC BY
27
Вестник Челябинского государственного университета. 2020. № 4 (438). Философские науки. Вып. 55. С. 53-59.
УДК 13 ББК 87.6
DOI: 10.24411/1994-2796-2020-10408
ФЕНОМЕН НОМАДИЗМА В РОССИЙСКОЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
А. В. Шляков
Тюменский индустриальный университет, Тюмень, Россия
Статья посвящена исследованию такого социального феномена, как номадизм. На основании анализа постструктуралистских подходов к исследованию номадизма, а также трудов социальных теоретиков постмодерна формируется представление о номадизме как социальном явлении, связанном с увеличением подвижности антропотоков. Произведено обнаружение проявления номадического образа жизни в российской действительности. Описывается влияние социокультурной среды (изменений в проектировании, конструировании и использовании пространства современных городов), способствующей номадизации.
Ключевые слова: номадизм, движение, пространство, образ жизни.
Постановка проблемы и основные понятия.
В последние десятилетия невозможно не заметить рост изменений, происходящих в единицу времени в различных областях социального бытия. Меняются регламенты, стандарты, требования, потрясают радикальные преобразования в политике и экономике. Единственной константой современного мира можно с полным правом назвать изменчивость. Образ жизни современного человека напоминает бесконечную гонку, конца которой не существует. Человек постоянно пребывает в безостановочном движении: из дома на работу, на работе, с работы домой. Даже параметры реализации личности в обществе, такие как «успех», «успеваемость», «успешность», этимологически связаны с усвоением скоростных режимов. Процессы глобализации, упразднившие национальные границы государств, позволяют беспрепятственно перемещаться в пределах не только одного государства, превращая территорию Земли в поле кочевания, а самого человека в кочевника. Развитие индустрии туризма, а также распространение сетевых гостиниц и ресторанов быстрого питания позволяют человеку безбоязненно покидать границы родной страны и при этом ожидать, что везде можно чувствовать себя «как дома». Такое планетарное кочевничество в современной гуманитарной науке получило название номадизм.
В социологии принято говорить о мобильности, подразумевающей, как правило, социальные перемещения, что значительно сокращает область исследования. Номадизм подразумевает движение человека и в социальном, и в ландшафтно-терри-ториальном, и в виртуальном пространствах.
Термин «номадизм» в гуманитарной науке изначально обозначал кочевой тип хозяйственной деятельности, который в период индустриального общества рассматривался с позиций седентаризма
как отсталый. Второе значение — глобальное кочевничество — термин «номадизм» приобрёл в философии постструктурализма (Ж. Делёз, Ф. Гват-тари) и в социальной философии позднего модерна (Ж. Аттали, З. Бауман, Ж. Бодрийяр, Э. Тоффлер). В отечественной науке обращение к исследованию номадизма обнаруживается в трудах А. К. Секац-кого, А. В. Дьякова, Ф. И. Гиренка, А. Головнёва.
Ж. Делёз и Ф. Гваттари разрабатывают концепт номадизма для описания акта сопротивления любым формам власти и принуждения. Номадизм, именуемый ими «машина войны», выступает оппозицией машине Государства. Для номадизма война не является целью, в номадизме осуществляется процесс детерриторизации, ускользания и перераспределения потоков движения. «Война — лишь мерзкие отбросы машины войны: либо, когда она вынуждена приспособиться под аппарат Государства, либо, что ещё хуже, когда она сама конструирует аппарат Государства, приспособленный лишь для разрушения» [7, с. 378]. Помимо этого Ж. Делёз рассматривает номадизм как про-цессуальность саму по себе, как бесконечный акт становления человека как машины желаний и тела без органов [6].
Теоретики общества рассматривают номадизм как образ жизни человека нового тысячелетия. «Номадизм — термин для обозначения культуры потребления и определения стиля жизни в будущем тысячелетии. Развлечение и досуг будут посвящены идеалу путешествий; уже сейчас телевидение позволяет нам путешествовать во времени и пространстве, в реальном и придуманном мирах. Более того, мы можем это делать, не покидая своего уютного кресла, благодаря новым технологиям», — пишет Ж. Аттали [1, с. 61].
З. Бауман рассматривает современного человека-номада как потомка паломника. Номадизм обнаруживается им в таких социальных проявлениях,
как фланирование, игра, туризм, бродяжничество. Объединяющими свойствами, позволяющими относить эти формы поведения к номадическим, З. Бауман называет фрагментарность и прерывность коммуникаций, неприятие любых «связывающих пут и долговременных отношений», установление жёсткой дистанции с Другим, исключение при взаимодействии с Другим этической составляющей, концентрация на эстетическом аспекте [2, с. 134].
Э. Тоффлер отмечает рост антропотоков, при котором теряется значение «места», перемена места становится повседневной рутиной. «Около 1,5 млн немцев провели отдых в этом году в Испании, несколько сотен тысяч расположились на пляжах Голландии и Италии. Ежегодно в Швецию въезжают более 1,2 млн иностранцев. Каждый год США принимают более 1 млн туристов, в то время как 4 млн американцев совершают путешествие за океан» [19, с. 362]. Если такие перемещения совершаются часто, то человек утрачивает чувство привязанности к дому и чувство долга. Источниками современного номадизма Э. Тоффлер называет непропорциональное развитие экономики разных стран, а также развитие высоких технологий и Интернета, стирающих границу между домом и работой. Необходимо отметить, что в период постиндустриального общества кочеванию подвергаются не только люди, но и вещи, и теории, и капитал, и ценности.
В общем случае характерными чертами номадизма в постиндустриальном обществе можно назвать следующие: рост скоростей и частоты перемещений материальных и виртуальных объектов; стирание границы между домом и работой, обусловленное распространением сети Интернет; кратковременность и симулятивность контактов; изменение топологии социального пространства, сконструированного по принципам гладкого и ри-зомного пространств в городах-мегаполисах, что побуждает к безостановочному движению. Мы предлагаем определять номадизм как социальную стратегию, по обеспечению движения, ориентированную на разрыв с любой закреплённостью.
Пространственная среда города. Несмотря на то, что проект номадизма был ориентирован на перспективы развития западноевропейского общества, сегодня признаки номадизма можно обнаружить и в крупных городах России. В современных российских городах всё меньше остаётся мест уединения и покоя, а само пространство города-мегаполиса проектируется таким образом, чтобы способствовать беспрепятственному движению. Об этом писал К. Лэш: «В современном городе можно только работать или развлекаться,
но всё сложнее делать то, что не сводится к "убиванию времени" — пускать корни, растить детей, жить и умирать» [13, с. 95-96].
Проекты безостановочного движения разрабатываются в Москве [15], Тюмени [20], Саратове [23] и многих других крупных российских городах. В рекомендациях Минстроя 1994 г. по проектированию улиц и дорог городов и сельских поселений Российской Федерации п. 2.8 гласит о преимуществе безостановочного движения [18]. Безостановочное движение становится «главным трендом» проектирования дорог в крупных городах по заявлению председателя правления «Авто-дора» С. Кельбаха [9]. Подобные развязки и дороги отнюдь не способствуют достижению цели движения (скорейшему попаданию в пункт назначения), а лишь обеспечивают его бесперебойность, превращая само движение в цель, а субъекта движения — в номада.
О подобных путепроводах и их влиянии на человека писал Ж. Бодрийяр, отмечая, что они формируют атмосферу всеобщего безразличия, позволяя каждому индивиду двигаться по своей орбите, не пересекаясь и не встречаясь ни с кем, так как все движутся в одном направлении [3, с. 110].
Таких пространств, не предусматривающих покой и замедление, в современных городах становится всё больше, дороги наступают на парки, рекреационные зоны. Локальности, требующие движения, М. Оже назвал «не-местами». В них нет историчности, и они оказывают десубъек-тивирующее действие на человека, способствуя рассеиванию его идентичности. К таким «неместам» М. Оже относит автострады, переходы метро, перроны вокзалов, порты [16, с. 86]. «Неместо» существует не для того, чтобы в нём быть, а для того, чтобы его преодолевать. Когда локус приобретает данное извне собственное имя и перестаёт «быть» для самого себя, возникает «неместо». Именование навязывает ему ряд предписаний, превращая пространство в канал перехода, а субъекта — в дистанцированного от ландшафта потребителя информации.
В «не-месте» сосуществуют две самостоятельные реальности: «реальность пространства, созданного с определённой целью (транспорт, транзит, торговля), и отношения, выстраиваемые человеком с этими пространствами» [16, с. 102]. Эти отношения индивида с пространством «не-мест» устанавливаются с помощью текста (рекламных щитов, брошюр, инструкций по использованию, императивов и запретов). Ещё в середине прошлого века постструктуралисты Р. Барт, Ж. Делёз, Ж. Деррида прогнозировали пантекстуальность
(превращение мира, культуры в текст), элементы воплощения которой можно наблюдать сегодня и в российской действительности. Ряд локальнос-тей, в которые мы попадаем, проезжая по автомагистрали, прогуливаясь по торговому центру, проходя по перрону вокзала, частично определяются текстом, который они нам предлагают. Этот текст состоит из указаний («Придерживайтесь правого ряда»), запретов («Запрещается провозить оружие»), информирований («Следующая остановка — "Индустриальный университет"»). Как пишет М. Оже, именно так «устанавливаются правила движения, в которых субъектам уготовано только взаимодействие с текстами, написанными от лица «моральных инстанций или институтов» [16, с. 104]. Транспортные пути тоже ведут через рекламные вывески, сообщающие о достопримечательностях или событиях, избавляя человека от необходимости останавливаться, предлагая удовлетвориться считыванием текста.
В 2018 г. в России будет введено в эксплуатацию 275 км автодорог. Помимо этого запланированы крупные строительные проекты, среди которых скоростная автомобильная дорога «Москва — Нижний Новгород — Казань» (729 км), «Восточный скоростной диаметр в Санкт-Петербурге», скоростная дорога «Джугба — Сочи», несколько обходных дорог (Астрахань, Барнаул, Рязань, Краснодар), а также федеральные трассы (крупные российские проекты). Вместо экзистенциала Дом, выступающего значимой точкой оседлого существования, человеку предлагается Путь, призывающий к движению. Увеличение количества скоростных автомагистралей, не предусматривающих покой и остановки, приводит к возникновению «не-мест», которые производят рассеивание идентичности человека.
Автомобильность. Процессу номадизации, то есть доминированию движения над покоем, способствует и растущая в России автомобилизация. Количество личных автомобилей, находящихся в собственности, в России растёт. По данным аналитического агентства «Автостат», в 2016 г. среднее по стране количество автомобилей на 1 000 человек составило 285 [17]. Конечно, эта цифра ниже, чем в США или развитых странах Европы, но она с каждым годом увеличивается. Дж. Урри писал: «Как только политическое сдерживание автомобильности устранилось с распадом СССР, Москва оказалась подчинена системе автомобильности в той же мере, в какой ей подчинён Лондон или Нью-Йорк» [21, с. 26].
Как пишет А. Ганжа, в современном мире автомобиль позволяет быть мобильным в мобильной
среде, в которой главное не быстрота достижения пункта назначения (парадокс современного крупного города в том, что пешеход, использующий общественный транспорт или метро, скорее преодолевает городские расстояния), а синхронизация с потоками городской жизни [5, с. 292]. Формирование пространства становится зависимым от движения и, в частности, от движения личного автомобиля. Автомобиль предлагает свободу движения, устраняя формальные остановки, пересадки, а улица наделяется функцией «делать движение возможным». Автомобиль становится не только предметом одежды субъекта, как считал Г. Маклю-эн, но и продолжением его тела. Без него человек чувствует себя нагим, несовершенным, уязвимым. Автомобиль становится населением города, диктующим свои условия пространству [14, с. 247]. Пространство города должно отвечать требованиям этого мобильного агента. Оно постепенно изживает замкнутые локальности, которые не имеют связи с потоками людей, транспорта, финансов, информации. Пространство города ориентировано на обеспечение всеобщего транзита и служит «маршрутизации человеческой жизни» [5, с. 308], превращая человека в кочующего номада.
Современные городские ландшафты проектируются для обеспечения автомобильности. Невозможно представить себе российскую новостройку в крупном городе, в которой не были бы учтены парковочные места, пути подъезда. Также парковочные места должны быть предусмотрены и у места работы, и у места отдыха (торговые центры). Возникает впечатление, что сооружение не имеет собственного бытия, а лишь вплетено в сеть дорог, оно уже не место, а узел столкновения и распределения потоков движения. Автомобилист в такой пространственной среде все ценности и нормы подчиняет единственной цели — обеспечению движения, всё, что препятствует этому или замедляет его (пешеходы, полиция, животные, велосипедисты), становится объектом ненависти [21, с. 251].
Присутствие автомобиля в жизни человека приводит к тому, что ставится под сомнение значимая точка координат оседлого существования — дом. Обживание автомобиля, способствует его превращению в подвижный дом на колёсах, упраздняя саму сущность дома, заключающуюся в неподвижности, устойчивости. Наличие автомобиля позволяет изменить повседневные практики, сделать их независимыми от централизованного транспорта, от его графиков и расписаний. Обладание автомобилем упраздняет соотношение «центр — периферия» в пространственном восприятии, делая
каждую точку пространства одинаково достижимой. Такое «а-центрированное, а-структурное» пространство, которое было описано Ж. Делёзом и Ф. Гваттари, получило название ризома, именно оно обеспечивает процессы детерриторизации-ретерриторизации и способствует номадизации. Сам человек, находящийся за рулём автомобиля, вплетён в ризомную сборку, составляя гибрид со своей машиной. В результате способ спати-альности (опространствования) автомобилиста становится номадическим, исходящим не из экзистенциального опыта пешехода, для которого путь определяется неподвижными точками, а исходя из переживаний движущегося за рулём субъекта, для которого точка отсчёта принадлежит пути и движется вместе с субъектом.
Перспективы номадизации в России. Распространение номадизма в России можно спрогнозировать и по другим траекториям:
1. Туризм, как международный, так и внутренний.
2. Трудовая мобильность (академическая).
3. Появление цифровых кочевников (фрилансе-ры, удалённые работники).
По данным ФСБ РФ и органов, контролирующих пересечение государственной границы, в 2017 г. граждане России выезжали за её пределы 41 989 261 раз, что на 24,13 % больше, чем по итогам 2016 г., когда россияне выезжали за границу 33 827 420 раз [4]. Обращение к анализу базы данных социологических исследований показало, что отдых за границей для россиян становится более доступным. По данным опроса, опубликованного О. В. Лысико-вой, о доступности отдыха за границей сообщили 77,4 % респондентов; для 22,6 % туристов отдых за границей является недоступным. На вопрос «Проводите ли вы отпуск за границей, если да, то как часто?» ответы распределились так: «два раза в год и чаще» — 17,6 % респондентов; «раз в год» — 29,4 %; «раз в два года» — 8,7 %; «реже» — 13,3 % [12]. Конечно, финансово-экономические кризисы последних лет существенно повлияли на эти цифры в сторону уменьшения (вплоть до обнуления в 2009 г.), однако спад международного туризма привёл к увеличению объёмов внутреннего туризма [8].
Неутолимая жажда новизны, желание погрузиться в экзотическое поле, которое при этом остаётся безопасным, является основным мотивом туристических поездок. Турист стремится к новым переживаниям, впечатлениям. «По мере того, как туристские вылазки начинают потреблять всё больше жизненного времени, когда туристский стиль поведения превращается в образ жизни, а склонность к путешествию перерастает в характер, становится всё менее и менее ясно, которое
из посещаемых мест есть дом» [2, с. 143]. Так происходит превращение в номада.
Если в традиционном обществе и на заре модерна путешествие было рискованной авантюрой, требующей как серьёзных инвестиций, так и определённых личностных качеств (первые путешественники были представителями маргинальной среды), то сегодня оно относительно безопасно, комфортно и доступно массам. Гарантированный отпуск, возможность использовать его по частям, развитие транспортной инфраструктуры приводят туризм к омассовлению. Туристическая индустрия способствует возникновению у граждан «номади-ческого импульса», выделяя в ландшафте России места, которые искусственно сакрализуются, мифологизируются и предлагают некий «эксклюзив» эмоций, впечатлений и переживаний. Провинция, которая не в силах предоставить комфортные условия для туристов, формирует в сознании потребителя бренд туристического продукта (Великий Устюг — резиденция Деда Мороза, Кострома — родина Снегурочки, Киров — родина Бабы-яги). В погоне за привлечением туристов регион мимикрирует под ожидания публики, воспринимая культурные особенности как способ заработка, тем самым разрушая свою местную идентичность. Возникают различные формы туризма на любой вкус: познавательный, рекреационный, гастрономический, экологический, экстремальный и даже космический. «Сидение дома» воспринимается как леность, как символ неудачника. Туризм постепенно становится образом жизни, а сама жизнь превращается в туристическое приключение, возникает страх привязанности к дому.
Способствует номадизации общества и мобильность трудовых ресурсов. По данным 2018 г., число въехавших на территорию России трудовых мигрантов составило около 6 млн человек. В основном потоки мигрантов идут из стран бывших союзных республик, среди которых лидирует Узбекистан (2 149 897 граждан Узбекистана (в том числе 1 766 100 мужчин и 383 797 женщин)). ФМС России отмечает миграционный прирост 211 878 человек [22]. Отмечается, что лишь около 70 % прибывших в России трудятся на законных основаниях, поэтому постоянно растёт количество мигрантов, депортированных из страны. Наряду с этим необходимо отметить и поток трудовых ресурсов, выезжающих из страны в поисках лучшей доли. Количество выбывших из России граждан в 2017 г. составило 4 561 622 человек [22]. Мы не обращаемся к социально-психологическим рискам, сложностям и противоречиям, которые связаны с миграцией, мы лишь обнаруживаем на террито-
рии России увеличение подвижности антропото-ков, свидетельствующих о номадизации.
Реализация проекта Министерства науки и высшего образования РФ по международной академической мобильности способствует увеличению подвижности антропотоков. Если количество россиян, выезжающих за рубеж по программе академической мобильности, пока незначительно (за рубежом обучается лишь 0,8 % российских студентов от общего числа студентов), то общая численность иностранных студентов по всем формам обучения в России растёт и сегодня составляет 3,9 %. В 2017 г. их численность составила 240 924 человека, что больше на 16 654 человека по сравнению с предыдущим годом [10]. Такие приезжие номады рассматривают территорию нашей страны как «транзитное пространство».
Ещё один немаловажный аспект номадизации России — это появление нового вида кочевников — цифровых кочевников (digital nomads). Получивший своё развитие в связи с распространением сети Интернет и высоких технологий феномен связан с перемещением по всему миру и осуществлением трудовой деятельности удалённо. Чтобы совершать цифровое кочевание, необходимо знание английского языка, мощный ноутбук, а также владение востребованными в сети навыками (программирование, дизайн, фотографирование...). Статистических данных по учёту данной категории населения нет, однако можно отметить, что всё большее количество молодых людей избирают для себя путь фриланса, который не привязывает к точке пространства, не требует соблюдения
дресс-кода, не предъявляет жёстких императивов расписания и поведения. Как правило, цифровые кочевники избирают для проживания регионы с благоприятным климатом. Наибольшей популярностью пользуются азиатские Таиланд, Гоа (Индия), Вьетнам, южноамериканские Эквадор, Перу, Боливия, европейские Эстония, Чехия, Польша страны с относительно невысокими ценами на проживание и питание и безопасными социально-климатическими условиями. Характеризовать российский номадизм через появление цифровых кочевников проблематично, так как их российская идентичность достаточно размыта и подтверждается лишь заграничным паспортом гражданина РФ.
Таким образом, номадизм как проект постмодерна по абсолютизации ценности движения и реализации свободы постепенно становится образом жизни и российских граждан. Конечно, в большей степени подвержены номадизации жители российских мегаполисов. Однако если рассматривать население малых городов и сельских регионов как потенциальных трудовых мигрантов, вынужденных в поисках работы переезжать в другие населённые пункты и регионы, то в этом тоже обнаруживаются проявления номадизма. Возможно, в таком росте мобильности населения нет ничего страшного, но номадический образ жизни нивелирует ценности неподвижных точек, проблематизируя выделение «главной», центральной. Это в свою очередь лишает человека духовного ориентира, что ставит под сомнение аксиологическое основание культуры, приводит человека к рассеиванию идентичности.
Список литературы
1. Аттали, Ж. На пороге нового тысячелетия / Ж. Аттали. — М. : Междунар. отношения, 1993. — 72 с.
2. Бауман, З. От паломника к туристу / З. Бауман // Социолог. журн. — 1995. — № 4. — С. 133-154.
3. Бодрийяр, Ж. Город и ненависть / Ж. Бодрийяр // Логос. — 1997. — № 9. — С. 110-111.
4. Выезд граждан за границу РФ. Официальные итоги 2017. — URL: http://www.atorus.ru/press-centre/ new/42238.html
5. Ганжа, А. Mobilis in mobili. Об особенностях формирования публичных пространств в г. Москве / А. Ганжа // Логос. — 2012. — № 1 (85). — С. 289-310.
6. Делёз, Ж. Анти-Эдип. Капитализм и шизофрения / Ж. Делёз, Ф. Гваттари. — М. : У-Фактория, 2007. — 672 с.
7. Делёз, Ж. Тысяча плато. Капитализм и шизофрения. Кн. 2 / Ж. Делёз, Ф. Гваттари. — Екатеринбург : У-Фактория, Астрель, 2010. — 895 с.
8. Джанджугазова, Е. А. Российский туризм: анатомия кризиса / Е. А. Джанджугазова, С. Н. Перву-нин // Рос. регионы: взгляд в будущее. — 2015. — № 1. — С. 116-129.
9. Наш главный тренд — создание безостановочного скоростного движения по опорной сети дорог: председатель правления «Автодора» Сергей Кельбах в интервью «Ъ FM» // Коммерсант. — 2016. — 17 июня. — URL: https://www.kommersant.ru/doc/3014989.
10. Краснова, А. Г. В погоне за академической мобильностью / А. Г. Краснова // Независимая газ. — 2017. — 27 дек. — URL: http://www.ng.ru/science/2017-12-27/10_7145_mobil.html.
11. Крупные российские проекты. — URL: https://raxpert.m/КрупньIе_российские_проектьI_(строящиеся)
12. Лысикова, О. В. Российские туристы / О. В. Лысикова // Социолог. исслед. — 2012. — № 4. — С. 136-143.
13. Лэш, К. Восстание элит и предательство демократии / К. Лэш. — М. : Логос : Прогресс, 2002. — 224 с.
14. Маклюэн, Г. М. Понимание медиа: внешние расширения человека / Г. М. Маклюэн. — М. ; Жуковский : КАНОН-пресс-Ц, Кучково поле, 2003. — 464 с.
15. О разработке концепции безостановочного движения автотранспорта по Садовому кольцу : распоряжение Правительства Москвы № 154-П от 21 февр. 1996 г. — URL: http://docs.cntd.ru/document/3608028.
16. Оже, М. Не-места. Введение в антропологию гипермодерна / М. Оже. — М. : НЛО, 2007. — 136 с.
17. Рейтинг регионов России по обеспеченности легковыми автомобилями // Автостат. — 2016. — 23 авг. — URL: https://www.autostat.ru/press-releases/27115
18. Рекомендации по проектированию дорог и улиц городов и сельских поселений. — М. : Минстрой, 1994. — URL: https://znaytovar.ru/gost/2/rekomendaciirekomendacii_po_pr91.html.
19. Тоффлер, Э. Шок от будущего / Э. Тоффлер. — М. : Астрель, 2011. — 464 с.
20. Тюмень. Сеть городских порталов. 26 июнь 2018. — URL: http://tumen.holme.ru/news/5b31cf7b293 0a017ca15a5fa/.
21. Урри, Дж. Мобильности / Дж. Урри. — М. : Праксис, 2012. — 578 с.
22. Численность и миграция населения Российской Федерации в 2017 г. / Федерал. служба гос. статистики. — URL: http://www.gks.ru/bgd/regl/b18_107/Main.htm.
23. Болгова, Д. Меняем пробки на безостановочное движение / Д. Болгова // Free News Volga. Свободные новости. 2016. — 1 марта. № 7 (376). — URL: https://fn-volga.ru/newspaperArticle/view/id/4931.
24. PhD of Sociology, Associate Professor of the Humanities in Tyumen Industrial University
Сведения об авторе
Шляков Алексей Владимирович — кандидат социологических наук, доцент, доцент кафедры гуманитарных наук и технологий, Тюменский индустриальный университет. Тюмень, Россия. [email protected]
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2020. No. 4 (438).
Philosophy Sciences. Iss. 55. Pp. 53-59.
THE PHENOMEN OF NOMADISM IN RUSSIAN REALITY
A. V. Shlyakov
Tyumen Industrial University, Tyumen, Russia. [email protected]
The situation of contemporary Russian reality today cannot be described as stable and motionless. Constant changes, demands for innovation, radical revolutionism penetrated into all spheres of society and significantly influenced the lifestyle of a person who became mobile. To describe the mobile way of life of a person in a postindustrial society in Western humanities, the concept of "nomadism" is introduced — global, planetary move cyclically or periodically.
The article reveals the specific features of nomadism on the basis of an analysis of the work of poststructur-alists, social philosophers. These include the increase in the speeds and frequency of movements of material and virtual objects; blurring the line between Home and work due to the proliferation of the Internet; short duration and simulative interpersonal contacts; a change in the topology of a social space designed according to the principles of a smooth and rhizome space in metropolis, which leads to a nonstop movement. It has been found that unlike the nomadism of a traditional society, postmodern nomadism absolutizes the value of movement today, turning it into a goal.
It has been established that in Russian reality manifestations of nomadism can be found in the design and use of spaces of large cities, in the motorization of the population, the development of international and domestic tourism, as well as the emergence of the phenomenon of digital nomads.
Keywords: nomadism, movement, space, lifestyle.
References
1. Attali Zh. Na poroge novogo tysjacheletiya [On the threshold of the new Millennium]. Moscow, 1993.
70 p. (In Russ.).
2. Bauman Z. Ot palomnika k turistu From pilgrim to tourist]. Sotsiologicheskiy zhurnal [Sociological journal], 1995, no. 4, pp. 133-154. (In Russ.)
3. Bodriyyar, Zh. Gorod i nenavist' [The city and hate]. Logos [Logos], 1997, no. 9, pp. 110-111. (In Russ.).
4. Vyyezd grazhdan za granitsu RF. Ofitsial'nye itogi 2017 goda [People's departure abroad the Russian Federation the Official end of 2017]. Available at: http://www.atorus.ru/press-centre/new/42238.html, (accessed 17.09.2018). (In Russ.).
5. Ganzha A. Mobilis in mobili. Ob osobennostyakh formirovaniya publichnykh prostranstv v gorode Moskve [About features of formation of public spaces in Moscow]. Logos [Logos], 2012, no. 1 (85), pp. 289-310. (In Russ.).
6. Delyoz Zh., Gvattari F. Anti-Jedip. Kapitalizm i shizofreniya [Anti-Oedipus. Capitalism and schizophrenia]. Moscow, 2007. 672 p. (In Russ.).
7. Delyoz Zh., Gvattari F. Tysyacha plato. Kapitalizm i shizofreniya [A thousand plateaus. Capitalism and schizophrenia]. Moscow, 2010. 895 p. (In Russ.).
8. Dzhandzhugazova E.A., Pervunin S.N. Rossiyskiy turizm: anatomiya krizisa [Russian tourism: anatomy of a crisis]. Rossiyskiye regiony: vzglyad v budushcheye [Russian regions: looking to the future], 2015, no. 1, pp. 116-129. (In Russ.).
9. Nash glavnyy trend — sozdaniye bezostanovochnogo skorostnogo dvizheniya po opornoy seti dorog: predsedatel' pravleniya «Avtodora» Sergey Kel'bah v interv'yu «Kommersant FM» [Our main trend is the creation of non — stop high-speed traffic on the main road network: Sergey Kelbakh, Chairman of the Board of Avtodor, in an interview with Kommersant FM»]. Kommersant, 2016, 17 June. Available at: https://www.kom-mersant.ru/doc/3014989. (In Russ.).
10. Krasnova A.G. V pogone za akademicheskoy mobil'nost'yu [In pursuit of academic mobility]. Nezavisimaya gazeta [Independent newspaper]. 2017, 27 Desember. Available at: http://www.ng.ru/sci-ence/2017-12-27/10_7145_mobil.html, (accessed 22.09.2018). (In Russ.).
11. Krupnyye rossiyskiye proekty [Major Russian projects]. Available at: https://ruxpert.ru/KpynHwe_ poccHHCKHe_npoeKTbi_(cTpofl^Hecfl), (accessed 25.09.2018). (In Russ.).
12. Lysikova O.V. Rossiyskiye turisty [Russian tourists]. Sotsiologicheskiye issledovaniya [Sociological studies]. 2012, no. 4, pp. 136-143. (In Russ.).
13. Lesh K. Vosstaniye elit ipredatel'stvo demokratii. [The revolt of the elites and the betrayal of democracy]. Moscow, Logos, Progress, 2002. 224 p. (In Russ.).
14. Maklyuyen G.M. Ponimaniye media: vneshniye rasshireniya cheloveka [Understanding Media: The Extensions of Man]. Moscow, Zhukovskiy: KANON-press-C, Kuchkovo pole, 2003. 464 p. (In Russ.).
15. O razrabotke kontseptsii bezostanovochnogo dvizheniya avtotransporta po Sadovomu kol'tsu: Kasporyazheniye Pravitel'stva Moskvy № 154-P ot 21 fevr. 1996 g. [About development of the concept of nonstop movement of motor transport on the Garden ring: order Of the government of Moscow no. 154-n 21 February 1996]. Available at: http://docs.cntd.ru/document/3608028, (accessed 12.10.2018). (In Russ.).
16. Ozhe M. Ne-mesta. Vvedeniye v antropologiyu gipermoderna [Non-place. Introduction to hypermodern anthropology]. Moscow, NLO, 2007. 136 p. (In Russ.).
17. Reyting regionov Rossii po obespechennosti legkovymi avtomobilyami [Rating of regions of Russia on the provision of cars]. Avtostat [Avtostat]. 23.08.2016. Available at: https://www.autostat.ru/press-releas-es/27115/, (accessed 21.09.2018). (In Russ.).
18. Rekomendatsii po proektirovaniju dorog i ulic gorodov i sel'skih poseleniy [Recommendations for the design of roads and streets of cities and rural settlements]. Moscow, Minstroy, 1994. Available at: https://znayt-ovar.ru/gost/2/rekomendaciirekomendacii_po_pr91.html, (accessed 10.10.2018). (In Russ.).
19. Toffler Je. Shok ot budushhego.[Future Shock] Moscow, Astrel', 2011. 464 p. (In Russ.).
20. Tyumen'. Set'gorodskikhportalov. 26 ijun' 2018. [Tyumen. Network of city portals]. Available at: http:// tumen.holme.ru/news/5b31cf7b2930a017ca15a5fa/, (accessed 01.09.2018). (In Russ.).
21. Urri Dzh. Mobil'nosti [Mobilities]. Moscow, Praksis Publ., 2012. 578 p. (In Russ.).
22. Chislennost' i migratsiya naseleniya Rossiyskoy Federatsii v 2017 g. [The number and migration of the population of the Russian Federation in 2017]. Federal'naya sluzhba gosudarstvennoj statistiki. 2017 [Federal state statistics service]. Available at: http://www.gks.ru/bgd/regl/b18_107/Main.htm, (accessed 14.11.2018). (In Russ.).
23. Bolgova D. Menyayem probki na bezostanovochnoye dvizheniye [Changing traffic jams to non-stop traffic]. Free News Volga. Free news. 2016, 1 Murch, no. 7 (376). Available at: https://fn-volga.ru/newspaperArticle/ view/id/4931.
