CC BY
141
I УДК 1/14 ББК 87
ФЕНОМЕН ФИЛОСОФСКОЙ ВЕРЫ
В. Н. Князев
В статье рассматривается статус философской веры как формы духовности. В традициях философии она сама, как правило, трактуется как философское знание и философская деятельность (философствование). Философская вера понимается автором как такая духовная способность личности, которая связана с признанием чего-либо истинным без опоры на факты и строгую логику; она основывается на субъективной интуитивной уверенности философа в справедливости выдвинутых им философских принципов. Анализируются отличия философской веры от религиозной, обыденно-повседневной и научной видов веры. Сущностная характеристика философской веры связана с постулативным характером философских принципов. Различные убеждения неизбежно приводят к плюрализму философских концепций и веры их авторов в их ценность.
Ключевые слова: философская вера, научная вера, религиозная вера, интуиция, убеждения личности, философские и научные принципы, вера и постулаты, плюрализм философии.
THE PHENOMENON OF PHiLOSOPHiCAL BELiEF
V. N. Knyazev
The article considers the status of philosophical belief as a form of spirituality. Traditionally philosophy is treated as philosophical knowledge and philosophical activity (philosophizing). Philosophical belief is understood by the author as a kind of spiritual individual ability which is associated with the recognition of something true without relying on facts and strict logic, it is based on the philosopher's subjective intuitive confidence in the fairness of his proposed philosophical principles. Difference between religious and philosophical, everyday and scientific kinds of belief is analyzed. The essential characteristic of philosophical belief is associated with a hypothetical nature of philosophical principles. Various beliefs inevitably lead to pluralism of philosophical concepts and faith of their authors in their value.
Keywords: philosophical belief, scientific belief, religious belief intuition, faith of the individual, philosophical and scientific principles, belief and postulates, pluralism of philosophy.
Философия - сложно структурированное духовно-интеллектуальное явление. Часто философию характеризуют только как философствование, умелое оперирование философскими категориями и понятиями, то есть как своеобразную «игру интеллекта». На самом деле философия - это многообразное духовное освоение человеком полионтичной действительности как реальности природы, общества, Бога и самого человека! При этом сам человек - неисчерпаемо сложный феномен и как биосоциальное существо, и как психодуховная личность, реализующая свое сознание, подсознание и бессознательное. В главном философия выражает свои функции в процессе освоения действительности в системе онтологического, теоретико-познавательного (гносеологического), методологическо-
го, социокультурного, аксиологического, праксиологического, этического, эстетического и других аспектов. При этом сама философия как личност-но-мировоззренческая форма знания содержит в себе единство объективного и субъективного, рационального и иррационального, константно-актуального и виртуального, явного (эксплицированного) и неявного (имплицированного), предметного и беспредметного, единично-индивидуального и всеобщего, логичного и алогичного (интуитивного) и прочее.
Здесь меня интересует не очень традиционный аспект философии - феномен философской веры как формы (вида) духовности. Мои собственные размышления об этом в немалой степени дополнились воззрениями Карла Ясперса в его работе «Философская вера», написанной в 1948 г. Но
и ныне феномен философской веры явно недостаточно осмыслен. Ведь философия - это не только философское знание, но и вера! Кстати, Д. Юм вообще трактовал природу человеческих знаний посредством фактора веры. Речь идет о том, что общекультурное понимание веры как истины естественным образом трансформируется в то, что кроме религиозной веры есть мистическая вера, обыденно-повседневная вера (часто как предрассудок), научная вера и, разумеется, философская вера. Как утверждает [1], вера (от лат. уег^аБ 'истина', уегиБ 'истинный') есть духовная способность личности признать что-либо истинным без опоры на факты и строгую логику, но основываясь на субъективно-внутренней (часто интуитивной) уверенности без стремления к доказательности. В мистике и даже в обыденно-повседневной жизни вера есть естественное проявление. Трактовка веры в лоне науки и философии гораздо менее традиционна. В этих формах интеллектуальной деятельности, бесспорно, превалирует сциентистский подход. Но и в них есть место вере.
Несколько слов о научной вере. Она имплицитно присутствует в научной деятельности в вере ученого-экспериментатора в эффективность той или иной научной гипотезы при постановке и проведении соответствующего нового эксперимента и последующего подтверждения или не подтверждения исходно предполагаемого результата. В сознании ученого-теоретика научная вера проявляется в его интеллектуальной уверенности в адекватности истине, разрабатываемой им фор-мализовано-математической модели соответствующего фрагмента реальности. В господствующих ныне в науке парадигмах по принципиальным мировоззренческим вопросам (например, как возникла Вселенная, откуда появилась жизнь на Земле, проблема происхождения человека) научный рационализм неизбежно включает в себя научную веру в справедливость (правильность) научно-гипотетического подхода. Это прекрасно констатировал А. Эйнштейн: «Без веры в то, что возможно охватить реальность нашими теоретическими построениями, без веры во внутреннюю гармонию нашего мира, не могло бы быть никакой науки. Эта вера есть и всегда останется основным мотивом всякого научного творчества. Во всех наших усилиях, во всякой драматической борьбе между старым и новым мы узнаем вечное стремление к познанию, непоколебимую веру в гармонию нашего
мира, постоянно усиливающуюся по мере роста препятствий к познаванию» (здесь и далее курсив мой. - В. К.) [2, с. 543].
Обратимся теперь непосредственно к философской вере. Уже сам факт существования в мировой философии плюрализма идей, принципов, подходов, концепций, доктрин, учений, теорий и принципиального отстаивания философами своей авторской правоты имплицитно содержит в себе веру автора в высказывание им философской истины. Философская вера дополняет философское знание, присутствуя в нем скорее имплицитно, чем явно. Но ее существование может быть философом эксплицировано (открыто как явное). К. Ясперс подчеркивает: «Признаком философской веры, веры мыслящего человека служит всегда то, что она существует лишь в союзе со знанием» [3]. Замечу, что в советские времена меня долго учили тому, что «там, где есть место знанию, нет места вере». Такая дихотомия, а в конечном счете взаимоисключение знания и веры скорее предопределялось тем, что в тех идейно-политических условиях принципиально альтернативно рассматривалось отношение науки и религии, религии и философии. Сегодня мы живем во многом в другом идейно-культурном пространстве.
Философская вера, будучи личностной, как и сама философская концепция, не является общезначимым знанием, а существует лишь как личностное убеждение философа внутри его сознания. Она не есть чистое непосредственное переживание, а скорее существует на границе непосредственного и опосредованной рассудочности. Она, как и любая вера, скорее интуитивно реализуется «здесь и сейчас», проявляясь в словах философа, убежденного в правоте своей веры. Думаю, что психологическое понятие «убеждение» есть форма выражения самой веры; убеждение есть некий синтез знания, веры и поступка. Убеждения реализуются в развернутом знании и конкретном поведении человека, а в этой связи знания часто интерпретируются как «оправданное убеждение». Философские убеждения реализуют личностный характер философской веры. Сами же убеждения основаны на принципах. Поэтому следует проанализировать, как в философской вере реализуются принципы.
Что же такое принципы? Выяснение природы принципа является важнейшим предварительным условием осуществления методологической функ-
ции философского знания в применении к анализу действительности. Принципы - это элементы теоретического знания, такие теоретико-понятийные образования, которые несут в себе диалектику процесса познания, не будучи одновременно ни абсолютно исходными пунктами исследования, ни абсолютно заключительными его результатами. Фундаментальные формы человеческого познания, в том числе принципы, должны, во-первых, соответствовать действительности, что проверяется в конечном счете практикой, а во-вторых, выражать собой единство абсолютной и относительной истины. Кроме того, хотя принципы нельзя сводить к началам, аксиомам, постулатам, все же надо признать, что элементы того, другого и третьего в принципах проявляются.
Следует также учесть, что принципы, как особые формы теоретических знаний, не тождественны как законам и категориям, так и идеям, основаниям, установкам, хотя и связаны с ними. Сказанное позволяет рассматривать принципы в качестве основных стержней, коренных теоретических положений, на которых базируется вся структура философского знания.
Необходимо признать, что в отечественной литературе вопрос о природе принципа разработан еще недостаточно, часто не учитывается специфика принципа как элемента философского знания, его отличие от других философских положений. В некоторых случаях принцип не только не отделяется от других философских понятий, но и растворяется во всей теории. Скажем, принцип детерминизма отождествляется со всем учением о детерминизме, со всем знанием, которые мы имеем о детерминизме, или с какими-то отдельными видами детерминации явлений. Специфика принципа как элемента философского знания заключается в том, что он является, по существу, исходным положением данной философской теории. Именно из принципов теории во многом дедуктивно выводятся ее другие положения: законы, следствия и т. д. Сами же принципы как исходные положения данной теории не могут быть выведены, логически получены внутри нее, а требуют выходящего за данную теорию обоснования. В этом смысле каждая теория является «открытой». Именно об этом говорит теорема К. Гёделя: не все истинные утверждения являются доказуемыми в данной теории и могут быть логически выведены в её рамках. Принцип, таким образом, имеет ха-
рактер постулата, исходного положения теории, которое принимается без доказательства, что полностью соответствует этимологии этого слова: лат. princeps = primus 'первый, начальный, главный' + capio 'брать, хватать, завладеть'; буквально - взятое первым, предвзятое.
Отсюда становится ясным, каково отличие принципа от теории. Принцип - предельно общее и абстрактное положение, взятое в качестве основы в данной теории. Он не является собирательным по отношению ко всему знанию, заключенному в теории. Это знание выводится из принципов теории, но не заключается в них полностью. Какие-то элементы знания теории если и содержатся в принципе, то только имплицитно, латентно, в свернутом виде. Принцип предельно абстрактен. И в этом его сила, а не слабость. Так как, во-первых, только дойдя до принципов, можно глубже понять саму реальность. Во-вторых, сила философских принципов состоит в том, что они являются наиболее устойчивыми философскими знаниями. Так, знания о конкретных видах детерминации явлений постоянно обогащаются под влиянием развития научного познания, но это не означает, что так же быстро изменяется сам принцип детерминизма.
Анализ категории принципа был бы неполным, если не рассматривать вопросы о том, как устанавливаются принципы в науке и философии, как они обосновываются и какую роль они играют в формировании научной и философской картин мира. Принципы устанавливаются в науке исходя из имеющихся эмпирических и теоретических данных, но они логически из них не вытекают, а иногда даже прямо противоречат опыту и прежним теоретическим представлениям. Так, например, выдвинутые Н. Бором квантовые постулаты о движении электрона в атоме водорода противоречили представлениям классической электродинамики, опытным данным и всей сложившейся к тому времени физической картине мира. Они были выдвинуты Бором для объяснения факта устойчивости орбит электронов в атоме, который не мог быть понят исходя из старой теории.
Подчеркнем, что принципы науки, как и вообще все знание, возникают на основе опыта. Однако степень обобщения опытных данных может быть различной. При этом эмпирическое обобщение всегда охватывает конечное число случаев наблюдения данного явления,
принцип же говорит о неограниченном количестве случаев в пространстве и времени, утверждает, что так будет всегда и везде. Следовательно, неизбежен разрыв в логической цепочке рассуждений от эмпирии к теории, от эмпирических данных к принципам. С помощью индуктивной логики можно лишь получить вероятностное, гипотетическое знание.
Принципы, таким образом, не выводятся в теории, а, по существу, вводятся в нее как аксиомы, постулаты без особого логического доказательства. Нет формально-логического пути от эмпирии к принципам. Здесь большую роль играет интуиция, воображение. Это неоднократно в своих работах отмечал А. Эйнштейн: «Не существует логического пути, следуя которому мы могли бы от чувственного восприятия прийти к принципам, лежащим в основе теоретической схемы... Единственным способом их постижения является интуиция, которая помогает увидеть порядок, кроющийся за внешним проявлением различных процессов» [4, с. 154]. Принципы, по мнению Эйнштейна, конструируются «свободно», умозрительно. Разумеется, это свободное конструирование принципов не означает какого-то произвола, чистого вымысла, а лишь то, что, «воспаряя» к принципам, можно постигнуть более глубокие и существенные свойства действительности. Принципы конструируются, чтобы глубже понять саму действительность, чтобы теория, построенная на основе этих принципов, получила согласование с опытом. Содержательный смысл принципов открывается интеллектом как инсайт. В работе «Физика и реальность» Эйнштейн подчеркивает: «Подлинной ценностью является в сущности только интуиция» [5, с. 337]. Эти слова полностью соответствуют высказыванию другого классика науки А. Пуанкаре: «Логика, которая одна может дать достоверность, есть орудие доказательства; интуиция есть орудие изобретения» [6, с. 215].
Постулативный характер философских принципов, их невыводимость непосредственно из опыта с определенной точки зрения равносильна их недоказуемости. Например, знаменитый критический рационалист К. Р. Поппер считает, что принцип детерминизма является метафизическим принципом, который не может быть доказанным или опровергнутым: «аргументы за и против него никогда не могут быть окончательными; те, которые выдвигаются в его защиту,
должны быть незавершенными, потому что невозможно опровергнуть существование недетерминированного события в мире» [7, р. 88]. Мы всегда можем столкнуться, по мнению Поппера, с недетерминированным событием и ничто не может гарантировать и доказать нам, что все события детерминированы. То, что философские принципы не могут быть раз и навсегда доказанными или опровергнутыми, прекрасно осознавали еще античные скептики, которые стремились обосновать возможность разных альтернатив [8].
Говоря в более общем плане, философские принципы как метафизические нельзя доказать, а можно лишь как-то оправдать. Само оправдание философских принципов выражает философскую веру в них как условно принимаемых за истинные в той или иной философской системе мышления. Вопрос об обосновании философских принципов тесно связан с вопросом о природе философского знания вообще. Философские положения не могут быть установлены путем обобщения эмпирических данных и доказаны простой ссылкой на практику (как это часто делалось в диалектическом материализме). Ведь практика доказывает непосредственно только эмпирические знания. Наиболее общие научные знания доказываются практикой лишь опосредованно, путем проверки в эксперименте следствий из него. Еще более опосредованной является связь с практикой самого философского знания. В обосновании философских положений основную роль играет логический вывод внутри самой данной системы философского знания. В итоге философские принципы в системе положений и рассуждений внутри философского знания функционируют в виде философской веры. Как убеждения конкретного философа они получают лишь свое логико-философское обоснование.
Прекрасным примером этого является трансцендентальная философия И. Канта, в основе которой лежат представления об априорных формах чувственности и рассудка [9]. Постулативный характер априорных форм чувственности - пространства и времени - свидетельствует о философской вере И. Канта в их фундаментальную субъективную природу, которая объясняет возможность появления в человеческом знании математики. Фундаментальность априорных форм рассудка порождает, в конечном счете, многообразие естественнонаучного знания.
Почему я так подробно остановился на осмыслении принципов? Дело в том, что философия, конструируя мир как особую метафизическую реальность, действительно содержит в себе философскую веру в возможную репрезентацию поли-онтической реальности. Философская вера здесь выступает как система философских принципов и категорий, с помощью которой осмысливается бытие Бога, человека, общества и природы. Более наглядным примером может служить философская вера в существование объективных законов природы или существование всеобщности движения, пространства, времени, взаимодействия, причинности, необходимости, качества, количества и других граней бытия, выраженных в соответствующих категориях. Убеждение в значимости традиционных философских категорий, содержащих неизбежный момент постулативности, выражает, с моей точки зрения, принципиальные компоненты философской веры.
Почему я характеризую философскую веру как форму духовности? Вся философия пронизана философскими идеями, категориями и принципами. По Ясперсу, «духовная жизнь - это жизнь идей». Философия вся соткана из разнообразных, вплоть до прямо противоположных философских идей (например, гераклито-элей-ская коллизия, дихотомия материализма и идеализма, агностицизма и познаваемости мира и др.). Поэтому статус философской веры как формы духовности считаю вполне обоснованным.
список источников и литературы
1. Кемеров, В. Е. Философская энциклопедия [Текст] / В. Е. Кемеров. М.: Панпринт, 1998.
2. Эйнштейн, А. Эволюция физики [Текст] / А. Эйнштейн // Собр. науч. тр. - М.: Наука, 1967. - Т.4. - С.600.
3. Ясперс, К. Философская вера [Электронный ресурс] / К. Ясперс. - Режим доступа: http:// www.krotov.info/libr_min/28_ya/sp/pers_1.htm (дата обращения: 5.02.2015).
4. Эйнштейн, А. Пролог [Текст] / А.Эйнштейн. Собр. науч. трудов. - М.: Наука, 1967. - Т. 4. - С. 600.
5. Эйнштейн, А. Физика и реальность [Текст] / А. Эйнштейн. - М.: Наука, 1965. - С. 360.
6. Пуанкаре, А. Ценность науки [Текст] / А. Пуанкаре // Пуанкаре А. О науке. - М.: Наука, 1983.- С. 561.
7. Popper, K. R. The open universe. An argument for indeterminism. Totowa, 1982. - P. 88.
8. Гусев, Д. А. Античный скептицизм как ранняя форма рефлексии теоретического знания [Текст] / Д. А. Гусев // Преподаватель XXI век. - 2010. - № 2. - Т. 2. - С. 204-211.
9. Кант, И. Критика чистого разума [Текст] / И. Кант // Кант И. Соч. в 8 т. Юбилейное издание / под общ. ред. проф. А. В. Гулыги. -М.: ЧОРО, 1994. - Т. 3. - С. 741.
references
1. Kemerov V. E. Filosofskaya entsiklopediya. Moscow: Panprint, 1998.
2. Einstein A. Evolyutsiya fiziki. Sobr. nauch. tr. Moscow: Nauka, 1967. Vol. 4, p. 600.
3. Jaspers K. Filosofskaya vera. Available at: http://www.krotov.info/libr_min/28_ya/sp/ pers_1.htm (accessed: 05.02.2015).
4. Einstein A. Prolog. Sobr. nauch. tr. Moscow: Nauka, 1967. Vol. 4, p. 600.
5. Einstein A. Fizika i realnost. Moscow: Nauka, 1965. P. 360.
6. Poincare A. Tsennost nauki. O nauke. Moscow: Nauka, 1983. P. 561.
7. Popper K. The open universe. An argument for indeterminism. Totowa, NJ, 1982. P. 88.
8. Gusev D. A. Antichnyy skeptitsizm kak rannya-ya forma refleksii teoreticheskogo znaniya. Pre-podavatelXXI vek. 2010, No. 2, pp. 204-211.
9. Kant I. Kritika chistogo razuma Soch. v 8 t. Yubileynoe izdanie. Pod obshch. red. prof. A. V. Gulyga. Moscow: ChORO, 1994. Vol. 3. P. 741.
князев виктор николаевич, доктор философских наук, профессор кафедры философии Московского педагогического государственного университета e-mail: victor_knyazev@rambler.ru
KnyazevViktor N., ScD in Philosophy, Professor, Philosophy Department, Moscow State Pedagogical University e-mail: victor_knyazev@rambler.ru
