CC BY
122
УДК 808.1
ФАНТАСТИЧЕСКОЕ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ М. А. БУЛГАКОВА, Д. С. МЕРЕЖКОВСКОГО Е. И. ЗАМЯТИНА, Ю. Н. ТЫНЯНОВА
В. П. Булычева
Четыре разных автора, разных судьбы, но они имеют схожие черты. Потому что их творчество легло в основу развития современной русской литературы. Через призму фантастических произведений они увидели заново то, что никто из нас не заметил. Надо признать, что это очень редкое качество в искусстве.
Ключевые слова: приключения, русский язык, литература, жанр фэнтези, сюжет.
Каждым писателем или ученым открывается что-то новое, неизвестное до этого момента - и это является самым важным, потому что представляет собой свидетельство о существенно обновленных методах мыслительной деятельности. Это новое является составляющей частью целого, и служит для его дальнейшего развития. Так, серебряный век русской литературы сменился периодом неопределенности, когда в литературе возник кризис, касающийся старых представлений о существующем искусстве, который порождал ощущение исчерпанности предыдущего развития, что послужило формированию переоценки ценностей. На первых стадиях одной из главных фигур «модернистского» движения в русской литературе был Дмитрий Сергеевич Мережковский.
Начало литературного пути Д. С. Мережковского идет из среды либерально-демократической. Первым выступлением публичного характера (1881 год) он обязан революционеру-народнику и поэту П. Ф. Якубовичу, в тот период наиболее близок ему журнал «Отечественные записки» М. Е. Салтыкова-Щедрина и А. Н. Плещеева. Дружба с Надсоном и его поэма «Три встречи Будды» подтолкнула Мережковского к мысли написания длинного пышного стихотворения «Сакья-Муни» - статуе Царя Царей смиренно склоненной перед нищим, которое не только вошло во многие сборники чтецов-декламаторов, но и сделало автора популярным. В 1892 году издан его
сборник, имеющий многозначительное заглавие «Символы» и работа «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы», в рамках которых были воплощены в формулы, идеи, носившиеся в воздухе.
Мережковский отказывался от своих недавних устремлений позитивного плана и призывал к идеальной культуре, при этом он указывал на ряд русских писателей, которым определял роли учителей символизма: И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, И. А. Гончарова, Ф. М. Достоевского. В этих рамках им были провозглашены «три главных элемента нового искусства: мистическое содержание, расширение и символы художественной впечатлительности» [2].
В рамках атмосферы религиозно-философского ренессанса, которая была достаточно значительной, Д. С. Мережковским создавались главные его произведения, и принимались или комментировались уже сложившиеся концепции. Его основным стремлением было новое рассмотрение основ христианской догматики.
Рассматривая русскую монархию и церковь, в очерке «Революция и религия» он делает вывод, о невозможности объективной оценки и прогноза последствий революции, и предполагает сложность положения России, ввиду последнего крушения русской церкви и русского царства.
Мережковский был литератором одиночкой, которого многие по ряду объективных причин не воспринимали, что объяснялось чувством его глубокого личного одиночества, которое сознавалось им, на протяжении всей жизни.
Его называли кабинетным писателем-«европейцем»: знаток античности и итальянского Возрождения, полиглот, историк культуры, он нашел свое выражение в свободном очерке, жанре эссе, сочетавшим элементы философии, ученой публицистики и художественной критики.
В цикле религиозно-исторических работ «Больная Россия» («Зимние радуги», «Иваныч и Глеб», «Аракчеев и Фотий», «Елизавета Алексеевна» и др.), и примыкающих очерках «Последний святой» и «Революция и религия» он предпринимает попытку осознания, возможности совмещения «Божеского» и «человеческого».
Для Д. С. Мережковского одинаково важными и дорогими, являются для него небесная и земная правда, борьба в человеческой душе духа и плоти. Он многого не приемлет в официальной церкви. И для него очень важен Серафим Саровский - «последний святой»,
который под его пером предстает не как схимник, заживо замуровавший себя в аскезу, а несущий свою святость в народ, и являющийся примером живого.
Таким образом, происходит выявление внутренней связи между духовно-религиозной публицистикой Д. С. Мережковского и его романами о русской истории, в которых занимают столь важное место, поиски идеала. Д. С. Мережковский, как правило, исходит из определенной метафизической схемы: Христоса и Антихриста (первой исторической трилогии), Богочеловека и Человекобога, Духа и Плоти (так, Л. Н. Толстой выступает в его произведении в качестве «ясновидца плоти», и воплощения ветхозаветной, земной правды, в то время как Достоевский, представляет собой «ясновидца духа», воплощение Христовой, небесной правды), христианства и язычества (в статье о Пушкине), «власти неба» и «власти земли» (в статье «Иваныч и Глеб») и т. д.
Так происходит построение многочисленных литературно-критических работ, где наиболее ценное все-таки состоит не в отвлеченных схемах, а в определенном ряде конкретных наблюдений, и характеристике индивидуальности художественного плана, и свободы эстетического анализа, даже если его осложняет тяжелая авторская тенденция.
Автором было написано множество критических работ, которые и сегодня при новом, свежем взгляде, дают пищу мыслям и уму, даже при несогласии с автором.
Но известность европейского масштаба принесла Д. С. Мережковскому его первая трилогия «Христос и Антихрист», в которой было отражено, великолепное знание автором истории, ее красочных подробностей и реалий, драматизма характеров, остроты конфликта, отраженного в столкновении молодого, христианства, что дало возможность Д. С. Мережковскому создать достаточно сильное в художественном плане и при этом незаурядное повествование. Порою христианство в романе предстает не как утверждение высших принципов духовности, а всего как победа злой воли опьяненной вседозволенностью толпы, низкие инстинкты которой разжигают свирепые призывы князей церкви. Вера в Спасителя, представляет собой религию социальных низов, религию бедных. А Юлиан предстает в роли Отступника, Анти-Христа, Диавола. Сам, ощущая свою обреченность, раздираемый противоречиями, он погибает со ставшей знаменитой фразой на устах: «Ты победил, Галилеянин!..»
В романе - «Воскресшие Боги (Леонардо да Винчи)» Д. С. Мережковским описывается эпоха Возрождения со всеми противо-
речиями между Средневековьем и обновленным, гуманистическим мировоззрением, которое совместно с возвратом античных ценностей было принесено великими художниками и мыслителями этой поры. Где имеет место появление некой нарочитости, заданности: когда наряду с возрождением искусства античности, якобы происходит воскрешение богов древности. Сам великий мыслитель и гениальный художник Леонардо, символизировал Богочеловека и Богоборца.
При работе над первой трилогией, Д. С. Мережковским ощущалось, что для него несовместимыми и метафизически разорванными являются ценности гуманизма и идеалы христианства, в виде понятия Небесного Царства и смысла земного царства. Он сам видел свой путь, следы которого не покидали Мережковского до самых последних его работ.
Д. С. Мережковским недаром выбираются для романов - смутные, конфликтные времена. Его привлекали кризис веры и кризис гуманизма, и конечно торжество добра, что наложило мощный отпечаток на все творчество. В ряде его романов можно найти полное смещение нравственных норм, тщательное живописание насилия и жестокости, что делает его произведение несколько непонятными для широкого круга читателей.
Роман «14 декабря» (1917) представлен читателю «как явление метафизического порядка - столкновение христиан и Зверя из бездны» [1. С. 305]. Здесь просматривается наличие связи с гуманистическими традициями русской литературы XIX века, которая оказалась утраченной в остальных произведениях Мережковского. При его написании он опирался как на документальные труды, так и использовал вымысел в виде описания содержания личных дневников. Особый характер произведению придает резкий антимонархизм и антицаризм. Большевизм для него - «метафизическое зло, антихристова сила» [1. С. 663]. Образ героя - декабрист-одиночка, так же как и в романе Ю. Тынянова «Кюхля» (1925), который сознательно не способен к революции.
Д. С. Мережковский возлагал надежды по борьбе с большевизмом полностью на литературу, стремясь создать образ великого вождя в произведении «Наполеон» (1929), называет его «иного творения тварь, человек иного космического цикла», ему присущи чувство военного братства, он «слишком правдив» [1. С. 663].
Постепенно в ходе работы над своими произведениями он приходит к категорической формуле, о происхождении самодержавия
от Антихриста. В процессе работы над романом «Петр и Алексей» симпатии автора все более отклоняются от царствующей власти к народу, что было характерно для русского символизма в целом.
В рамках своей пьесы Д. С. Мережковским сгущается мрак павловского царствования, и за скобки выносится, даже то немногое доброе, что было в чертах личности, да и жизни императора. Вышедший из под его пера Павел, представляет собой злую куклу, автомат, который наделяется неограниченной властью и гибнет в результате фантасмагории развязанной им. От этой пьесы Д. С. Мережковского, начинается новая для нашей литературы традиция, к примеру, трактовка русской монархии и Павла I у Тынянова (в «Подпоручике Киже»).
Д. С. Мережковский реставрирует характер Александра, полностью отказываясь от романтических соблазнов в виде версии ухода императора «в скит» для замаливания своих грехов.
В романе угадывается антиномия, которую любит Мережковский, здесь опять представлена в «небесном» (дочери Софьи и жены Елизаветы Алексеевны) и «земном» и принимает как бы два полярных начала.
Таким образом, Д. С. Мережковский занимает одно из важнейших мест в истории литературы, так как более десяти лет (18931905) он представлял важнейшую фигуру движения модернизации русской литературы. В 1951 году будет опубликована о нем книга З. Гиппиус «Дмитрий Мережсковский».
Творчество Юрия Тынянова в рамках советской литературы стоит на выдающемся месте, а его произведения представляют большую значимость при ее формировании, все это продолжает жить в рамках нашей культуры.
Творчество Ю. Н. Тынянова имеет значимые отличительные черты в сравнении с творчеством его современников, чем выделяется на их общем фоне. Он является не только писателем-беллетристом, но и историком литературы; не только историком литературы, но и теоретиком - автором широкого ряда хороших работ о стихе, о жанрах, о проблемах литературной эволюции и пр. Эти области творчества не просто сосуществуют у него, а взаимно питают и поддерживают друг друга.
Литературные работы Ю. Н. Тынянова нельзя отнести к простым «этюдам» или программно-теоретическим декларациям; все они представляют собой подлинные работы научного характера, кото-
рые заново осветили многие факты и оказали сильное влияние на всю русскую литературу. Теоретические основы литературы и стиха не могут не затронуть его книги - «Проблема стихотворного языка», а история русской литературы - его работу «Архаисты и Пушкин». Сегодня можно с уверенностью утверждать, что за этими работами стоит большое будущее. Если рассматривать творчество Ю. Н. Тынянова с другой стороны, можно выделить органическую связь между литературоведческими работами Ю. Н. Тынянова и его беллетристикой, или наоборот, как в отношении тем и исторического материала (Пушкин, Грибоедов, Кюхельбекер), так и по стилевым проблемам, и линии проблем художественного метода. Его художественный метод и стиль, представляют собой своего рода практическую проверку теоретических изысканий, наблюдений, и выводов. И иногда прямое экспериментирование, которое является порождением не только художественного замысла, но и теоретической проблематики.
Относительно этого смысла романы Ю. Н. Тынянова можно назвать научными, которые нарушают распространенные представления об отсутствии совместимости художественной работы с теоретической мыслью и поэтому имеющими несколько демонстративный характер. Эта особенность является тем значительной и знаменательной, что она является порождением, не случайными индивидуальными свойствами, но и свойствами всей эпохи.
К творчеству В. Хлебникова Ю. Н. Тынянов подходит именно с этой стороны: Необходима системная мыслительная работа, вера, по материалу работа, должна быть научной - даже при ее неприемлемости для науки, чтобы в литературе происходило возникновение новых явлений. Совсем не такая великая пропасть между научными методами и искусством. В рамках искусства резервуаром его энергии, может оказаться то, что имеет в науке самодовлеющую ценность. В. Хлебникову потому и удалось провести в литературе революцию, что его строй не замыкался литературным, в его рамках им осмыслялся не только язык стиха, но и язык чисел, совершенно случайные разговоры на улице и события истории мирового масштаба... Поэзия, является близкой науке по используемым приемам и методам - это исходит из учения В. Хлебникова.
Если это соответствует действительности, то необходимо продолжение пути в данном направлении, посредством усиления мыслительной работы и веры в нее, добиться научности работы не
только относительно материала, но и относительно метода, что обусловит в последующем ее приемлемость для основательной и убедительной науки, при этом, исключая потерю органической связи с методом искусства.
Поступает так и Ю. Н. Тынянов: то, чего он добивался, применяя метод научного мышления, представляет собой «резервуар» для художественной энергии. Наряду с течением исторического процесса, который отражает формирование литературы (и в самом широком смысле человеческой жизни в целом) неизбежным является возникновение проблем судьбы личности, линии определяющей поведение человека и истории, отражающей проблему сочетания необходимости и свободы.
Литературоведом учитывалась эта область только в мере, в рамках которой она может представлять собой предмет научных обобщений, и может находить выражение в ряде определенных научно-исторических терминов; все остальное представляет собой «домашний» материал или балласт, который лежит вне пределов исследования - или в виду того, что не ведет к обобщениям, или потому, что не подтвержден документами и фактами. Этим определяется начало художественного творчества Ю. Тынянова - в точке, окончания области исследования, но не заканчиваются сам предмет, и проблема. Применительно к этому смыслу и возможна речь о научности романов Ю. Тынянова, которые представляют собой диссертации художественной тематики, которые содержат не только зарисовку людей и эпохи, но и раскрытие неизвестных сторон личности и поведенческих черт человека, и его психологии.
Совершенно неверным было бы предположение, что Ю. Н. Тынянов ввиду определенных причин осуществил переход от литературоведения (в действительности с которого он начал) к беллетристике исторического характера. По факту это является не верным, поскольку им никогда не прекращалась и не прекращается литературоведческая работа - и преимущественно в границах определенного ранее материала: Грибоедов, Кюхельбекер, Пушкин. Таким образом, значимыми, являются обновленные исследования о Кюхельбекере, которые появились уже после «Кюхли»; не менее характерным, является тот факт что появление статьи о «Безыменной любви» А. С. Пушкина относится к этапу работы над романом о нем: так результатом художественной разработки оказалось научное открытие (пусть спорное), использования художественного метода.
Если романы Ю. Н. Тынянова в этом смысле научны, то его литературоведческие работы скрывают в себе несомненные черты художественного зрения, необычные для традиционного литературоведения и обнаруживающие заинтересованность беллетриста, писателя. Его анализ и даже постановка некоторых вопросов часто подсказаны не только научной проблематикой, но и художественными потребностями; его теоретические и историко-литературные наблюдения и выводы содержат иногда прямые намеки на очередные художественные проблемы стиля, стиха, жанра.
Это сказывается уже в первой статье Ю. Н. Тынянова - «Достоевский и Гоголь» (1921 г.). Где наряду со всем прочим, автор заводит речь о «масках» в творчестве Н. В. Гоголя и Ф. М. Достоевского. Здесь указывается что, отказываясь изображать «типы», Ф. М. Достоевский использует словесные и вещные маски, формируя тем самым, определенные и конкретные характеры. Таким образом, в виде материала, в «Селе Степанчикове», для создания образа Фомы Опи-скина, была использована личность Н. В. Гоголя. Ю. Н. Тыняновым внимательно прослеживается, использование Ф. М. Достоевским языка Н. В. Гоголя и шаржирования присущих ему личностных черт, создавая своего рода портрет пародии. То есть «Село Степан-чиково», представляет собой своего рода биографический роман, героем которого является Гоголь.
Ю. Н. Тынянов явно интересуется не только академическими вопросами истории литературы, но и животрепещущими вопросами формирования новой литературы. Особым эффектом его работ в литературоведении (даже таких как «Архаисты и Пушкин») является то, что речь в них одновременно идет как о прошлом, так и о современном и будущем. Этот эффект хорошо прослеживается при исследовании его теоретических работ, где достаточно сложно провести определенную границу, между теоретическими и историко-литературными работами: в большей части случаев (особенно относительно работ первого периода) эта граница отсутствует.
Эта работа сыграла роль стилистической школы для Ю. Н. Тынянова. Она отразила процесс применения относительно анализа стиховой речи, теории значения основных и второстепенных (являющихся колеблющимися) признаков, не только дала объяснение многим явлениям, но и смогла раскрыть перспективы для внедрения и проведения художественной разработки, и проведения опытов над словом.
Другой замечательной работой этого времени, является его произведение «Архаисты и Пушкин», которая имеет направление против старых схем историко-литературного плана, которые искажали течение живого процесса борьбы в литературных кругах 20-х годов. Архаическим течениям русской литературы этого времени здесь придается существенно обновленный исторический смысл. Сам факт обращения к «своенародности» допускал сочетание с двумя общественными противоположными диаметрально струями - шовинизмом официального характера александровской эпохи и «народничеством» радикального плана декабристов. Это представляло собой достаточно важный литературно - исторический вывод, который давал возможность понять по-новому и сделать оценку многого в творчестве поэтов-декабристов и Грибоедова.
Ю. Н. Тынянов выступает в роли решительного противника нарастающей волны увлечения западным романом, которая, по его мнению, носила несколько «инерционный» характер, отражающей изменения, применительные к русской послереволюционной прозе. Поэзия, несмотря на «неудачи», не зависела от Запада, что побудило Тынянова, несмотря на то что широкий круг читателей того времени, оставался равнодушным к ней, выступил в ее защиту. По мнению Ю. Н. Тынянова, новая русская проза должна была отказаться от следования «инерционного» характера западным образцам, от форм сюжетного и авантюрного романов, и в дальнейшем развиваться по линии «кусковой композиции» (отрезками, эпизодами), при обращении к материалам быта; относительно стилистики прозой должна осознаваться ее соотнесенность со стихом, и, возможно, закрепление за собой некоторых особенностей стиховой речи. Это все является настолько принципиальным и обоснованным рядом историко-литературных и теоретических наблюдений, что переход от них к практике представляется не только необходимым и естественным, но неизбежным.
Ю. Н. Тынянов начал написание «Кюхли», вероятно, не сознавая, что он выходит на состязание, что он вступает в борьбу с инерцией, о которой сам писал. Так же им не осознавалось то, что этот роман, представленный в форме исторического, даст ему возможность сформирования быта в форме литературного факта и разворачивания «кусковой композиции», не используя при этом развитие фабулы, и «подержанный» авантюрный жанр. Таким образом, книга представляла собой новую прозу с элементами борьбы, демонстра-
ции, и проведением опытов нового стиля и поиском обновленного жанра.
Таким образом «Кюхля», представляет собой исторический роман, местами лиричный, как поэма. Весь роман, несмотря на явный исторический характер, состоит из кусков, эпизодов, сцен, выразительных диалогах, которые сменяются историческими документами, письмами, дневником. Таким образом, история постепенно приобретает более личностный, интимный характер, и при сохранении ее масштаба появляется реальная возможность проведения микроскопического анализа, базирующегося на методе теоретической физики с перенесением его из науки в художество.
Постепенно от эпохи декабристов Ю. Н. Тынянов перешел к эпохам павловской, и петровской. При этом его установка не изменилась, она была нацелена на восприятие прошлого изнутри. В его произведениях каждый человек имеет свою историю, при этом история без него существовать не может. То есть, Ю. Н. Тынянов, является подлинным художником; его произведения имеют обращение не только в прошлое, но в настоящее и будущее, потому что их порождает беспокойство о человеке, чувство жалости к нему, тревога за него, интерес к нему. Что определяет в полной мере напряженность лиризма «Смерти Вазир-Мухтара» и «Кюхли», и едкую и горькую иронию «Подпоручика Киже».
«Восковая персона», представляет собой своего рода границу, при этом наличие семантических сдвигов, ведет к формированию усложненных метафор, оставленных в стороне, с выработкой лаконической (вплоть до примитивного синтаксиса) повествовательной речи, с исчезновением внутреннего монолога, на место которому приходит выразительный диалог. Вводятся персонажи, которые имеют определенную самостоятельность, свои речевые характеристики и определенный типаж. Таким образом, подводя итог в исследовании творчества Тынянова, можно сделать вывод, что его совершение происходит при непрерывном органическом взаимодействии методов науки и искусства, что представляет достаточное значимое и знаменательное явление для нашей эпохи и культуры.
Исследование и анализ творческого пути писателя-современника - это совсем не то, что говорить о писателя прошлых времен. Суть состоит не в легкости и трудности, а в том, что это совсем другая задача: смысл которой состоит в анализе нерешенных проблем,
о явлении, которое и сегодня находится в движении, - о своем поколении, о своей эпохе.
Имя М. Булгакова, сравнительно не было известно большей части российских читателей, ведь в его произведениях «лилась крамола на советскую власть, и весь советский строй». Сегодня, благодаря тому, что демократические веяния прочно вошли в нашу жизнь и жизнь современного общества, рядовому читателю стали доступны и «Белая гвардия», и «Грядущие перспективы», и «Дьяволиада», и самый значимый роман Булгакова, - «Мастер и Маргарита», где нашла отражение его душа. При сложных и противоречивых условиях советского времени М. Булгакову, удалось сохранить черты истинно русского писателя, который исповедовал верность традициям русской классики. В его произведениях все так же находят развитие гоголевские традиции сатиры, органически соединяющие в себе реальность и фантастику.
Писателем создаётся безумный, алогичный мир рядового советского служащего в «Дьяволиаде», в которой отражен мир, переполненный враждебными и дурными превращениями.
Сегодня поражает наличие удивительной прозорливости М. Булгакова, который сумел предвидеть огромную опасность научных открытий, если они вырвутся из-под контроля учёных, тем самым нанося непоправимый вред людям.
В произведениях М. А. Булгакова отмечается достаточно естественное переплетение в повествованиях реального и фантастического планов. При этом, по ряду причин, М. А. Булгакова нельзя отнести к писателям - фантастам, как, к примеру, братьев Стругацких, хотя его повести «Роковые яйца» и «Собачье сердце», безусловно, относятся к научной фантастике. Знаковое произведение - роман «Мастер и Маргарита» является притчевым, с философским уклоном, в котором сильно выражено скорее метафизическое начало, исходя из существующих традиций классифицирующее его как фантастический. Научная или мистическая фантастика не является для М. А. Булгакова самоцелью. Для него первоочередное значение имеет осмысление общей картины отражающей человеческую жизнь, человеческую сущность и соотношение в рамках человеческой натуры и мира темного идущего от Сатаны и светлого Божьего начала. Все остальное выполняет роль средств, для более содержательного раскрытия и наиболее полного освещения замысла.
Реальное в «Собачьем сердце», представлено в том, что невозможно, с научной точки зрения, а именно создание профессором ме-
дицины Ф. Ф. Преображенским искусственного человека с полной ответственностью за него и все совершаемые им действия. Таким образом, душа Шарикова, представляет поле битвы, где противоборствующие стороны представлены в лицах профессора и Швондера, который представляет новый строй с полным отсутствием культуры. В итоге именно Швондеру принадлежит власть над душой Шарико-ва, пополняющего ряды «новых» людей. Фантастические события по созданию и разрушению жизни хоть и неприятного, но все таки человека представляют для автора средство обозначения в своеобразную аллегорическую форму волнующих его проблем, а именно судьбы России, взаимоотношений между Творцом и творением, культурой в лице Филиппа Филипповича и антикультурой в лице Швондера, вечной битвы Света и Тьмы и их осмысление.
Содержание произведения несет полную остроумия и зла сатиру на действительность социального плана, господствующую повсеместно в двадцатых годах двадцатого столетия.
Роман «Мастер и Маргарита», представлен более объемно и многопланово. В нем, соединены и тесно переплетены: реальное, метафизическое, фантастическое и историческое. При этом в рамках исторического, можно говорить об ирреальности, относительно основного романного действия, так как Евангелие от Воланда, это еще и книга Мастера. В романе нет четкого разграничения между фантастикой и реальностью, которая разрушение которой произошло посредством вторжения мистико-фантастических персонажей: Воланда и его свиты, Понтия Пилата, Иешуа и его посланца, а также гостей на балу Сатаны, в реальный мир.
В романе так же происходит и разрушение временных границ, которые, так же являются литературными границами романа, который пишет Мастер. Наиболее интересным и важным представляется момент описывающий пришествие Воланда на землю. Воланд - представляющий собой, Властелина Тьмы и следовательно носителя зла, он, при контактах с людьми, играет роль Судьи, который восстанавливает истину и наказывает во имя ее. Используя этот прием, М. А. Булгаков отражает темную человеческую природу, в сравнении с которой сам Сатана, преобразуется в пророка истины. Такое тесное смешение реального и фантастического, образует в рамках действия романа глубинный пласт определенного философского смысла, с помощью которого автором, при использовании притчевой формы, происходит переосмысление глобальных проблем и переоценку дог-
матичных ценностей. Это действует на восприятие усложняюще, а так же предоставляет возможность читателю и автору значительного расширения сферы осмысляемого, и увеличивает возможные смысловые оттенки.
Успехи литературы XX века могли бы быть успешнее, при наличии более приемлемых условий развития, или хотя бы сходных с предыдущим столетием. Рассматривая наиболее значимые ее моменты нельзя обойти стороной творчество Евгения Замятина, истинным началом пути которого, считается повесть «Уездное», появившаяся в 1913 году и ознаменовавшая приход большого мастера в русскую литературу.
Мир Е. И. Замятина, отраженный в его произведениях в большей части является напряженно-драматичным. Писатель, весь во власти явлений эпохи, которые наложили отпечаток на всю его жизнь и определили начало творческого пути, а именно первой русской революции и ее поражении. События нашли отражение в автобиографическом рассказе «Три дня», который не является лучшим, но характерен манере писателя и многому дает объяснение. Писателем вспоминаются три дня, прожитые рядом с легендарным броненосцем "Потемкиным, описание событий несет дневниковую точность, и на них лежит печать позднейших раздумий. Засилье российской «азиатчины», мещанской и анархической стихий, что является губительным для живой жизнедеятельности в стране, представляет собой одну из главнейших тем писателя.
Что находит отражение в его известной повести «Уездное». Тут и много давно знакомого, но есть и существенно новое. Есть здесь и быт российской глубинки, но присутствует и описание иных времен, когда старинному и спокойному житью приходит конец.
Перевоплощение Барыбы, отраженное в повести пугает своей глубинностью, сложностью и многозначительностью, что здесь можно угадать наличие наиболее дурных черт национального наследия.
Е. И. Замятин обладал беспощадной зоркостью художественного глаза в отношении настоящего. В подобной форме написан и ряд других его вещей о русской провинции.
Изображая психологические казусы трагикомического свойства «На куличках» сходится с «Алатырем», а посредством социальной злободневности, происходит ее сближение с «Уездным». Произведение Е. И. Замятина отражает тупик русского офицерского быта, который несет устрашающий характер.
Он нес веру в будущее России и пытался бороться за него. Он описывал застрявшее в сегодня прошлое, и предпринимал попытки для борьбы с ним, предаваясь мечтам о будущей жизни.
Повесть «Островитяне», является одной из лучших в его творчестве, она имеет посвящение Англии, которая предстала перед Е.И. Замятиным новой, незнакомой: сатирической, пародийной; с условностями и гротеском англичан. условны, гротескны. Жизнь «островитян» в Лондоне расписана поминутно, люда схожи друг с другом, что порождает ошибки. Здесь представлена ненастоящая фальшивая жизнь, заводной куклы, которую Е. И. Замятин не только сумел разглядеть, но и смог описать.
В городе, который изобразил писатель, имеет место наличие строгой пуританской морали, и жизни, обтекающей эту мораль, что подчеркивается в ее названии.
Героем рассказа «Ловец человеков», является некто вылавливающий парочки, которые занимаются, в неположенных местах, любовью. Посредством шантажа герой получает с них деньги. Паутина ложной нравственности наброшена на мир. Героем вылавливаются попавшие в нее люди, что является достаточно обыкновенным делом. Происходит не только торговля страхом, но и торговля стыдом. Таким образом, автором был вынесен приговор старой России с царскими порядками, и была осуждена жизнь Англии с ее буржуазностью.
Взгляд Е. И. Замятина, представляет собой резкий и точный взгляд со стороны, который смотрит со стороны и слегка сверху, и видит как бы заново никем не замечаемые вещи, что является необходимым, но очень редким качеством в искусстве.
При жизни в блокадном голодном Петербурге, он пишет правдивые и точные рассказы, отражающие события: «Дракон», «Мамай», «Пещера». Революция в корне изменила взгляды Е. И. Замятина, им были разрушены и сломаны все предыдущие манеры написания. Само за себя, говорит название «Рассказа о самом главном», это попытка писателя осмыслить революцию, при этом его видение приобретает космические масштабы, посредством введения в произведение элементов научной фантастики.
В этих масштабах космического характера, автором предпринимается попытка осмысления революции и всего, что происходит на Земле после нее. Будущее представлено незавершенным, не родившимся. В рассказе описывается превращение червя в кокон, когда он корчится лежа на листе, и не знает, что его ждет.
Самым крупным произведением автора и самым «фантастическим» в послеоктябрьское время стал роман «Мы», который по признанию исследователей предопределил развитие жанра «антиутопии» в рамках зарубежных литератур; ведущей проблематикой которого являются драматические судьбы личности при условии общественного тоталитарного устройства. В форме предупреждения об опасности для человечества, которую несут гипертрофированная власть машин и гипертрофированная власть государства. Несмотря на трудность, проза Евгения Замятина очень талантлива, и ее чтение дается легко.
Имеющее тесную связь с дерзкими художественными исканиями своей эпохи, творчество Е. И. Замятина, достаточно глубоко укоренилось в почве литературы отечественного классического реализма.
Четыре разных писателя, разные судьбы, но их объединяет то, что благодаря их творчеству происходило и происходит модерни-зационное развитие русской литературы, благодаря их вкладу она стала такой, какая она есть сейчас.
Список литературы List of literature
1. История русской литературы 1. Istorija russkoj literatury XX XX века (20-50-е): Литературный veka (20-50-e): Literaturnyj процесс. Учебное пособие. М. : process. Uchebnoe posobie. M. : Изд-во Моск.ун-та, 2006. 776 с. Izd-vo Mosk.un-ta, 2006. 776 s.
2. Мережковский, Д. С. О при- 2. Merezhkovskij, D. S. O prichinah чинах упадка и о новых течениях upadka i o novyh techenijah современной русской литерату- sovremennoj russkoj literatury. ры. URL: http://www.modernlib.ru URL: http://www.modernlib.ru
