CC BY
134
В помощь практическому врачу
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2015 УДК 616.127-005.4-053.81-02
ФАКТОРЫ РИСКА РАЗВИТИЯ СЕРДЕЧНО-СОСУДИСТЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ И КОМОРБИДНАЯ ПАТОЛОГИЯ КАК ПРИЧИНЫ ИНФАРКТА МИОКАРДА У МОЛОДОГО ПАЦИЕНТА
Подзолков В.И., Драгомирецкая Н.А., Наткина Д. У.
ГБОУ ВПО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России, 119991, г. Москва
Для корреспонденции: Драгомирецкая Наталья Александровна — канд. мед. наук, сотр. каф. факультетской терапии № 2 лечебного фак.; e-mail: [email protected]
Статья посвящена проблеме высокой заболеваемости ишемической болезнью сердца и повышению потенциальной летальности у пациентов молодого возраста. Рассматривается роль обменно-физиологических и культурно-поведенческих факторов и их сочетания в формировании высокого риска инфаркта миокарда в молодом возрасте. Приведено собственное клиническое наблюдение инфаркта миокарда у пациента в возрасте 37 лет, у которого сочетание многочисленных «традиционных» факторов риска развития сердечно-сосудистых заболеваний и социальных факторов привело к обширному трансмуральному инфаркту миокарда и смерти в молодом возрасте.
Ключевые слова: инфаркт миокарда; молодой возраст; факторы риска; социально значимые заболевания; здоровый образ жизни.
Для цитирования: Клин. мед. 2015; 93 (10): 52—57.
RISK FACTORS OF CARDIOVASCULAR DISEASES AND COMORBID PATHOLOGY AS CAUSES OF MYOCARDIAL INFARCTION IN A YOUNG PATIENT
Podzolkov V.I., Dragomiretskaya N.A., NatkinaD.U.
I.M. Sechenov First Moscow State Medical University, Moscow, Russia Correspondence to: Natalia A. Dragomiretskaya — MD, PhD; e-mail: [email protected]
This paper deals with the problem of high prevalence of coronary heart disease and potential mortality of young patients with this pathology with reference to the role of metabolic, physiological, cultural, and behavioral factors and their combination influencing the risk of myocardial infarction in young patients. A 37 year-old patient is reported in whom a combination of multiple "traditional" risk factors of cardiovascular pathology and social factors resulted in extensive transmural myocardial infarction and death.
Key words: myocardial infarction; young age; risk factors; socially significant diseases; healthy life style.
Citation: Klin.med. 2015; 93 (10): 52—57. (in Russian)
Заболевания сердечно-сосудистой системы, являющиеся основными причинами смерти и потери трудоспособности населения в экономически развитых странах мира и в России, в последние годы приобрели огромное клиническое и социальное значение [1]. Одной из важнейших проблем современной кардиологии в России, как и в большинстве стран Европы и Северной Америки, остается возрастающая частота острых коронарных событий, в том числе инфаркта миокарда, с высокой летальностью, особенно у относительно молодых пациентов [2—4].
Несмотря на очевидные достижения современной кардиологии и активное внедрение в программы лечения различных методов реваскуляризации миокарда, сохраняется опасная тенденция к повышению частоты инфаркта миокарда у мужчин молодого и среднего возраста. Так, по данным ВОЗ, частота инфаркта миокарда у мужчин моложе 40 лет достигает 0,6 случая на 1000 на-
селения, и за последние 20 лет смертность молодых пациентов от инфаркта миокарда возросла на 15% [1, 4—6].
Если до недавнего времени основными причинами инфаркта миокарда у молодых пациентов считались такие редкие состояния, как аномалии развития коронарных артерий, идиопатическое расслоение коронарных (венечных) сосудов сердца, гиперкоагуляция с формированием тромбозов и тромбоэмболий сосудов сердца, коронариты при ревматизме, инфекционном эндокардите, болезни Такаясу, Кавасаки, узелковый полиартериит, спазмы коронарных артерий, в том числе спровоцированные злоупотреблением лекарственными или наркотическими препаратами [4, 6, 7], то в последние годы значительно возросла роль атеросклеротического поражения коронарных артерий [5, 6, 8].
Известно, что течение инфаркта миокарда у людей молодого возраста рядом исследователей характеризуется как «злокачественное» [5, 9]. Это относится к глу-
бине и обширности некроза миокарда, а также к частоте развития постинфарктных аневризм и жизнеугро-жающих желудочковых нарушений сердечного ритма [1, 5, 9, 10]. Указанные осложнения лежат в основе очень высокой догоспитальной летальности,, достигающей, по данным литературы [9—11], 39,3—47,8%. В связи с этим в современных социально-экономических условиях особенно актуальны разработки новых эффективных программ профилактики инфаркта миокарда у мужчин наиболее социально значимого молодого и среднего возраста, базирующиеся на эпидемиологических исследованиях по изучению распространенности факторов риска развития сердечно-сосудистых заболеваний.
Результаты исследования The Bogalusa Heart Study, направленного на изучение факторов риска развития атеросклероза и ассоциированных с ним заболеваний в у пациентов молодого возраста, продемонстрировали, что наибольший вклад в развитие ишемической болезни сердца (ИБС), в том числе инфаркта миокарда, вносят обменно-физиологические факторы (нарушения ли-пидного и углеводного обмена, артериальная гипертен-зия, ожирение и пр.), а также культурно-поведенческие факторы, к которым относятся курение, низкая физическая активность, злоупотребление алкоголем и психосоциальные параметры (стресс, длительная депрессия и т. д.) [12]. Комбинация этих факторов обусловливает развитие более чем в 90% случаев инфаркта миокарда у молодых пациентов [6, 10, 12].
Приводим клиническое наблюдение.
Б о л ь н о й Н., 37 лет, начальник отдела коммерческого предприятия, поступил в ГКБ № 61 г. Москвы с жалобами на повышение температуры тела до 39°С, одышку смешанного характера, нарастающую слабость, малопродуктивный кашель.
До настоящего времени пациент к врачам не обращался, считал себя здоровым. Артериальное давление (АД) не контролировал. В течение последних 5 лет отмечал эпизоды сердцебиения, которые возникали обычно после употребления крепких спиртных напитков, хотя факт злоупотребления алкоголем пациент категорически отрицал. Известно, что больной курит в течение многих лет, ведет малоподвижный образ жизни. Не женат.
Считает себя больным в течение последних 5 дней, когда во время отдыха в Египте внезапно возникло чувство нехватки воздуха, через день присоединился сухой кашель, на 4-й день после появления первых симптомов пациент отметил озноб, зафиксированы повышение температуры тела до 39°С, слабость. Находясь на отдыхе, за медицинской помощью не обращался, самостоятельно принимал анальгин. Вернувшись в Москву на 5-е сутки от начала заболевания, обратился в поликлинику, где был осмотрен терапевтом. Проведено рентгенографическое исследование органов грудной клетки (рис. 1), при котором отмечено снижение пневматизации легочной ткани в прикорневых отделах и нижних долях, больше справа. Корни легких мало-
структурны и расширены. Правый купол диафрагмы расположен выше на одно межреберье, деформирован плевропульмональными спайками. Сердечная тень резко увеличена за счет правых и левых отделов. Заключение: картина двусторонней полисегментарной (неспецифической? интерстициальной?) пневмонии; кардиомегалия. Больной госпитализирован в пульмонологическое отделение ГКБ № 61.
При поступлении в стационар состояние тяжелое. Больной гиперстенического телосложения, избыточного питания. Температура тела 37,4°С. Частота дыхательных движений в покое 26 в минуту. Перкуторный звук над легочными полями в верхних отделах легочный с коробочным оттенком, в нижних отделах справа и слева притуплен. Аускультативно дыхание в верхних отделах жесткое, в нижних отделах с обеих сторон ослаблено, выслушиваются влажные мелкопузырчатые хрипы. Сатурация кислорода 96%. Тоны сердца глухие, аритмичные, частота сердечных сокращений (ЧСС) до 200 в минуту. Пульс слабого наполнения, аритмичный. АД 110/90 мм рт. ст. Границы относительной сердечной тупости расширены влево до передней подмышечной линии, вверх до II ребра. Язык влажный, умеренно обложен белым налетом. Живот мягкий, безболезненный во всех отделах. Печень и селезенка не увеличены. Почки не пальпируются, симптом поколачивания отрицательный с обеих сторон, дизурические расстройства отсутствуют. Щитовидная железа не увеличена. Неврологический статус без особенностей. Периферических отеков нет.
В общем анализе крови при поступлении в стационар уровень гемоглобина 138 г/л, умеренный лейкоцитоз (до 9,6!09/л).
При регистрации ЭКГ в момент госпитализации впервые зафиксирован эпизод трепетания предсердий с проведением 2:1 и частотой желудочковых сокращений до 200 в минуту (рис. 2).
Начато лечение, включающее цефазолин, антиаритмические препараты (верапамил, затем кордарон), де-зинтоксикационную терапию. На фоне проводимых лечебных мероприятий состояние больного прогрессивно ухудшалось: синусовый ритм не был восстановлен, развилась симптомная гипотония со снижением АД до 80/60 мм рт. ст., и впервые возникла давящая боль за грудиной, что потребовало перевода в отделение реанимации и интенсивной терапии. Стало очевидно, что причиной тяжелого состояния больного являются не столько дыхательная недостаточность и интоксикаци-
Рис. 1. Рентгенограмма больного Н., прямая (а) и правая боковая (б) проекции.
VI, У2, УЗ, У А, V5, У6 10 мм/мВ
I I
1ЛГТ Т V
I ) I
к I II
ттт
П__II ^
I
II .1
I I I 1
1 МУ г
Д_Л _ II „1_~
ттт
^ ^ тгПч Гм
Т I |
I
Гу
. , I
ттт
Л I Г Л тг иг
и
I
1,
Рис. 2. ЭКГ больного Н., 37 лет, при поступлении в стационар (4=25 мм/с).
онный синдром, обусловленные пневмонией, сколько сочетанная кардиальная патология.
В отделении реанимации и интенсивной терапии проводился мониторинг АД, ЧСС, ЭКГ и сатурации кислорода. На кардиомониторе фиксировалась трансформация трепетания в фибрилляцию предсердий. При контроле лабораторных показателей в динамике отмечено повышение уровня кардиоспецифических ферментов (табл. 1).
Изменения коагулограммы соответствовали таковым при ДВС-синдроме (табл. 2).
При эхокардиографии: аорта умеренной эхогенности, не расширена (25 мм), раскрытие створок достаточное. Створки митрального клапана тонкие, в противофазе. Дилатация левого предсердия (47*56 мм) и правых отделов сердца. Глобальная сократительная функция снижена: фракция выброса левого желудочка 27—28%. Конечный диастолический размер 5,4 см, конечный систолический размер 4,6 см; конечный диастолический объем 139 мл, конечный систолический объем 99 мл; толщина межжелудочковой перегородки 0,83 см; гипертрофия
Таблица 1. Динамика биохимических показателей у больного Н.
Показатель При поступлении Через 12 ч Через 18 ч Норма
Тропонин I 0,00 0,34 До 0,3
Креатинфосфо-киназа, Ед/л 326 335 476 0—171
Креатинфосфо-киназа-МВ, Ед/л 20 50 374 0—24
Креатинин, мкмоль/л — 131 298 44,0—110,0
Мочевая кислота, ммоль/л — 502 728 155—428
Глюкоза, ммоль/л — 7,4 10,6 3,5—5,5
Холестерин, ммоль/л — 4,5 3,5 3,2—5,3
задней стенки до 1,6 см. Нижняя полая вена не расширена.
При ультразвуковом исследовании органов брюшной полости выявлены гепатомегалия, гипертрофия стенки желчного пузыря, диффузный фиброз поджелудочной железы. Выпот в синусе правой плевральной полости. В брюшной полости свободной жидкости нет.
Через 18 ч после поступления в стационар у больного развилась клиническая картина острой сердечно-сосудистой недостаточности. На ЭКГ в это время регистрировался идиовентрикулярный ритм с ЧСС 30—50 в минуту (рис. 3).
После проведения реанимационных мероприятий произошло восстановление синусового ритма, но состояние больного оставалось крайне тяжелым и требовало постоянной инотропной поддержки и искусственной вентиляции легких. Через 2 ч после первого эпизода клинической смерти зарегистрирована остановка сердечной деятельности. Реанимационные мероприятия были неэффективны, и через 20 ч после поступления в стационар констатирована смерть больного.
В связи с наличием у пациента факторов риска развития сердечно-сосудистых заболеваний, таких как мужской пол, избыточная масса тела, курение, гиподинамия, повышение уровня мочевой кислоты, гипергликемия, возможное наличие артериальной гипертензии, которую можно заподозрить по значительной гипертрофии левого желудочка по данным эхокардиографии, а также наличие клинически важных аспектов в виде болевого синдрома загрудинной локализации и повышения уровня кардиоспецифических ферментов, установлен диагноз острого инфаркта миокарда.
На аутопсии клинический диагноз был подтвержден: выявлен обширный очаг некроза в передней, боковой и задней стенках левого желудочка на фоне атеросклероза коронарных артерий сердца: единичные фиброзные бляшки и тромб в правой коронарной артерии.
Та б л и ца 2. Динамика показателей свертываемости крови у наблюдавшегося нами больного
Показатель Через 12 ч Через 18 ч Норма
Активированное частичное тромбопластиновое время, с 46,1 46,1 26—36
Фибриноген, г/л 4 2 2—4
Тромбиновое время, с 16,7 22 14—21
Протромбиновое время, с 13,3 26,7 10 — 14
Протромбиновый индекс,% 79,8 20,4 70—130
МНО 1,12 — 0,85—1,15
Р-димер, нг/мл — 9,27 До 0,5
%
Также отмечалось хроническое венозное полнокровие внутренних органов. Тромбы в ушках правого и левого предсердий. Отек легких и головного мозга.
Приведенное наблюдение демонстрирует тяжелое течение инфаркта миокарда у молодого пациента с сочетанием «традиционных» факторов риска развития ИБС и сочетанной карди-альной и легочной патологии. Обширность очага некроза, захватывающего переднюю, заднюю и боковую стенки, объясняется отсутствием развитого коллатерального кровотока, что характерно для людей молодого возраста. По данным клинических исследований, у 80% пациентов молодого возраста регистрируется трансмуральный инфаркт миокарда большого размера; при этом у 27% больных острая фаза инфаркта миокарда сопровождается развитием жизнеугрожающих желудочковых нарушений сердечного ритма, что имело место и у наблюдавшегося нами больного [5, 9, 11].
Представляется вероятным вовлечение в зону некроза и ишемии проводящей системы сердца, которое явилось причиной сложных нарушений ритма в виде трепетания/ фибрилляции предсердий и идиовен-трикулярного ритма, что дополнительно способствовало нестабильности гемодинамики. Безусловно, генез над-желудочковых нарушений ритма (фибрилляции трепетания)
: V—-
I
\
V
Г
о\/|
_ Л п У\ /1 Л -Л
1 -J 1 j f | / J \ / /
aVF
I \ ( г- л, Г f Г
V v v \ Л
11
N /S. ) N
1 — —
J/2 ч Г Л Г
—
л-
\ - f* s \ г*
—
V4 Г м Г —н.
л
\ \
-1\
V
у больного является неоднозначным. С одной стороны, в анамнезе имеются указания на пред-существовавшие эпизоды сердцебиения, возможно связанные с приемом алкоголя, которые, однако, ранее не были зафиксированы, что позволяет предположить наличие у пациента синдрома «праздничного сердца» (Holyday Heart Syndrome) в рамках токсической (алкогольной) кардиомиопатии [13, 14]. Обнаружение при аутопсии тромбоза предсердий указывает на длительный (более 48 ч) эпизод нарушения ритма. Вместе с тем в качестве дополнительного фактора тромбообразования у больного с тяжелой полисегментарой пневмонией можно рассматривать ДВС-синдром. В то же время тромбоз правого предсердия мог стать причиной про-трагированной тромбоэмболии мелких ветвей легочной артерии и инфарктной пневмонии. Таким образом, сочетание тромбоза обоих предсердий, коагулопатии потребления и атеросклеротического поражения коронарных артерий может рассматриваться в качестве причины тромбоза правой коронарной артерии, выявленного при аутопсии.
Несомненно, экстракардиальные факторы могли явиться пусковым механизмом коронарного тромбоза,
Рис. 3. ЭКГ больного Н. в динамике (V=25 мм/с).
но развитие обширного трансмурального инфаркта миокарда, приведшего к смерти молодого пациента, вряд ли было бы возможным без предсуществующих факторов риска развития сердечно-сосудистых заболеваний, таких как курение, избыточная масса тела, гипергликемия, малоподвижный образ жизни, артериальная гипер-тензия, гиперурикемия, и социальных факторов в виде хронического профессионального стресса, семейной неустроенности и употребления алкоголя [5, 15—19].
Используемая в настоящее время концепция факторов риска развития сердечно-сосудистых заболеваний лежит в основе эффективных мер первичной и вторичной профилактики сердечно-сосудистых заболеваний и в том числе инфаркта миокарда, у пациентов молодого возраста. Раннее выявление «традиционных» факторов риска развития ИБС, половина из которых являются модифицируемыми, должно лежать в основе разработки стратегических подходов ведения молодых пациентов с высоким риском [16, 20—22].
Согласно концепции факторов риска, разработанной American College of Cardiology (1996 г.), и результатам исследования INTER-HEART различают 4 категории факторов риска инфаркта миокарда [21].
Категория 1 — факторы, устранение которых достоверно снижает риск инфаркта миокарда:
• курение повышает смертность от ИБС на 50%, причем риск возрастает с увеличением возраста и количества выкуренных сигарет;
• высокий уровень холестерина липопротеинов низкой плотности и гиперхолестеринемия: по данным Фремингемского исследования (США), у людей с умеренным повышением уровня холестерина (5,2—6,7 ммоль/л) частота ИБС была в 2 раза выше, чем у людей с нормальным уровнем холестерина в крови. При выраженной гиперхолестеринемии (более 6,7 ммоль/л) заболеваемость ИБС возрастала в 4—5 раз;
• артериальная гипертензия: роль артериальной ги-пертензии как фактора риска развития ИБС особенно возрастает при наличии изменений в органах-мишенях (прежде всего при гипертрофии левого желудочка или нарушениях функции почек). Также установлено, что гипертрофия миокарда левого желудочка является независимым фактором риска инфаркта миокарда, застойной сердечной недостаточности и повышенной смертности больных.
Категория 2 — факторы, коррекция которых с большой вероятностью снижает риск развития инфаркта миокарда:
• сахарный диабет (СД) 1-го и 2-го типа многократно повышает риск развития ИБС: в 2—4 раза у мужчин и в 3—7 раз у женщин, а коронарная смертность возрастает у пациентов с СД 1-го типа в 3—10 раз, у пациентов с СД 2-го типа в 2—4 раза;
• низкий уровень холестерина липопротеинов высокой плотности и/или высокий уровень триглицери-дов у пациентов обоего пола является предиктором сердечно-сосудистой смертности как у мужчин, так и у женщин. Снижение соотношения общего холестерина или холестерина липопротеинов низкой плотности и холестерина липопротеинов высокой плотности на одну единицу снижает риск развития инфаркта миокарда на 53%;
• низкая физическая активность: метаанализ 27 крупных контролированных рандомизированных исследований показал, что риск развития ИБС у людей, ведущих сидячий образ жизни, почти в 2 раза выше, чем у активных людей;
• избыточная масса тела (ожирение) также достоверно связана с риском развития ИБС и сердечной смертностью. При этом более значимым фактором риска развития ИБС является абдоминальное ожирение. Окружность талии более 88 см у женщин и 102 см у мужчин является легко измеряемым показателем повышенного риска ИБС.
• менопауза и постменопаузальный период.
Категория 3 — факторы, модификация которых с
меньшей вероятностью снижает риск инфаркта миокарда:
• чрезмерное употребление алкоголя повышает показатели общей и сердечно-сосудистой смертности;
• психосоциальный стресс и особенности характера (гнев, депрессия, тревога, агрессивность, чрезмерное тщеславие, частые психологические стрессы, отсут-
ствие семейной поддержки и взаимопонимания), присущие стресс-коронарному профилю (тип личности А), сопровождаются высоким выбросом в кровь катехола-минов, что вызывает повышение потребности миокарда в кислороде, повышает ЧСС и АД, обусловливает развитие ишемии миокарда, вызывает гиперкоагуляцию, что может быть одним из факторов развития ИБС и провоцировать ее обострение;
• питание с избыточной калорийностью и высоким содержанием животных жиров приводит к развитию ожирения, которое также является фактором риска развития ИБС, и, как правило, сопровождается артериальной гипертензией и атерогенной дислипидемией;
• высокое содержание в крови липопротеина А ассоциируется с повышенным риском развития ИБС;
• гипергомоцистеинемия вследствие врожденных нарушений метаболизма или дефицита витаминов В6, В12 и фолиевой кислоты повышает риск развития ИБС;
• оксидативный стресс.
Категория 4 — факторы, которые не могут быть устранены или влияние на которые не приводит к снижению риска инфаркта миокарда:
• мужской пол;
• пожилой возраст;
• семейный анамнез раннего развития ИБС (в частности, инфаркта миокарда).
Указанные факторы риска являются универсальными для пациентов любого возраста [23]. У наблюдавшегося нами больного были выявлены факторы риска развития ИБС и неблагоприятных коронарных событий, относящиеся ко всем четырем категориям. В исследованиях PDAY (Pathobiological Determinants of Atherosclerosis in Youth) и The Bogalusa Heart Study доказано, что традиционные факторы риска развития сердечно-сосудистых заболеваний, такие как мужской пол, дислипидемия, курение, артериальная гипертен-зия, ожирение, гиподинамия и гипергликемия, также прямо пропорционально коррелируют со степенью выраженности коронарного атеросклероза и риском развития ИБС [12, 15]. Исследования по изучению особых факторов риска развития ИБС в популяции молодых пациентов продолжаются. Возможно, выявление и коррекция «новых» факторов риска позволит разработать перспективные программы первичной и вторичной профилактики ИБС у молодых людей.
С учетом выявленных закономерностей можно ожидать, что точная и своевременная стратификация риска развития сердечно-сосудистых заболеваний и их осложнений у молодых людей даст возможность приблизиться к решению проблемы заболеваемости и смертности от кардиальных причин как в молодом, так и в более старшем возрасте [23]. В настоящее время первостепенной научно-практической задачей профилактики ИБС является формирование прогностической модели, которая сумела бы достоверно выявлять молодых пациентов с высоким риском для дальнейшего обследования с помощью современных технологий и своевременного начала профилактических мероприятий [16, 22, 23].
ЛИТЕРАТУРА
1. Российский статистический ежегодник — 2012 г. Федеральная служба государственной статистики. URL: http://www.gks.ru/ bgd/regl/b12_13/Main.htm.
2. D'Agostino R.B., Vasan R.S., Pencina M.J. et al. General cardiovascular risk profile for use in primary care: The Framingham Heart Study. Circulation. 2008; 117: 743—53.
3. Hunt S.A., ACC/AHA. 2005. Guideline update for the diagnosis and management of chronic heart failure in the adult: a report of the American College of Cardiology/American Heart Association Task Force on Practice Guidelines. J. Am. Coll. Cardiol. 2005; 46(6): 392—9.
4. Ощепкова Е. В., Ефремова Ю. Е., Карпов Ю. А. Заболеваемость и смертность от инфаркта миокарда в Российской Федерации в 2000—2011 гг. Терапевтический архив. 2013; 4: 4—10.
5. Аронов Д.М. Коронарная недостаточность у молодых. М.: Медицина; 1974.
6. Зяблов Ю.И., Округин С.А., Орлова С.Д. Острые коронарные катастрофы у лиц до 40 лет: результаты 10-летнего наблюдения в Томске (1988—1997) по программе ВОЗ «Регистр острого инфаркта миокарда». Кардиология. 1999; 39 (11): 47—50.
7. Драгомирецкая Н., Матвеев В., Подзолков В. и др. Наблюдение узелкового периартериита. Врач. 2013; 2: 72—6.
8. McGill H.C., McMahan C.A., Gidding S.S. Contemporary reviews in cardiovascular medicine preventing heart disease in 21st century implications of the Pаthobiological Determinants of Atherosclerosis in Youth (PDAY) Study. Circulation. 2008; 117: 1216—27.
9. Голофеевский В. Ю.,Сотников А. В., Яковлев В. В., Литвинен-ко В. А. Особенности течения инфаркта миокарда в молодом и среднем возрасте. Клиническая медицина. 2009; 2: 21—4.
10. Ford E.S., Ajani U.A., Croft J.B. et al. Explanation of decrease in US deaths from coronary heart disease. 1980—2000. N. Engl. J. Med. 2007; 356: 2388—98.
11. Сотников А.В. Клиническая характеристика и особенности течения инфаркта миокарда у лиц молодого и среднего возраста: Дисс. ... канд. мед. наук. ...; 2007.
12. Berenson G.S., Srinivasan S.R., Bao W. et al. Association between multiple cardiovascular risk factors and atherosclerosis in children and young adults. The Bogalusa Heart Study. N. Engl. J. Med. 1998; 338: 1650—6.
13. George A., Figueredo V.M. Alcohol and arrhythmias: A comprehensive review. J. Cardiovasc. Med. 2010; 11: 221—8.
14. Подзолков В.И., Маколкин В.И., Бокарев И.Н. и др. Поражения внутренних органов при хроническом алкоголизме. Клиническая медицина. 1988; 5: 114—9.
15. Strong J.P., Malcom G.T., Mcmahan C.A. et al. Prevalence and extent of atherosclerosis in adolescents and young adults: implications for prevention from the Pathobiological Determinants of Atherosclerosis in Youth Study. J. A. M. A. 1999; 281(8): 727—35.
16. Jamil G., Jamil M., Alkhazraji H. et al. Risk factor assessment of young patients with acute myocardial infarction. Am. J. Cardiovasc. Dis. 2013; 3(3): 170—4.
17. Осипов А.Г., Силкина С.Б., Правдина Е.А. и др. Факторы риска и относительный коронарный риск у лиц молодого возраста. Кар-диоваскулярная терапия и профилактика. 2012; 1: 41—2.
18. Зволинская Е.Ю., Александров А.А. Оценка риска развития сердечно-сосудистых заболеваний у лиц молодого возраста. Кардиология. 2010; 8: 37—47.
19. Merry A.H., Boer J.M., Schouten L.J. et al. Smoking, alcohol consumption, physical activity, and family history and the risks of acute myocardial infarction and unstable angina pectoris: a prospective cohort study. BMC Cardiovasc. Disord. 2011; 11: 13.
20. McGill H.C., McMahan C.A., Gidding S.S. Contemporary reviews in cardiovascular medicine preventing heart disease in 21st century implications of the Pаthobiological Determinants of Atherosclerosis in Youth (PDAY) Study. Circulation. 2008; 117: 1216—27.
21. Grammer T.B., Hoffmann M.M., Scharnagl Н. Smoking, apolipoprotein E genotypes, and mortality (the Ludwigshafen Risk and Cardiovascular Health study). Eur. Heart J. 2013; 34(17): 1298—305.
22. Timir K. P., Wei Chen, Berenson G.S. et al. FACC. Contrast of the impact of multiple cardiovascular risk factors on the femoral and carotid intima-media thickness in asymptomatic young adults: The Bogalusa Heart Study. Atherosclerosis. 2011; 216 (2): 359—64.
23. Ounpuu S., Negassa A., Yusuf S. INTER-HEART: A global study of risk factors for acute myocardial infarction. Am. Heart J. 2001; 141(5): 711—21.
REFERENCES
1. Rossijskij statisticheskij ezhegodnik — 2012. Federal'naja sluzhba gosudarstvennoj statistiki. URL: http://www.gks.ru/bgd/regl/ b12_13/Main.htm. (in Russian)
2. D'Agostino R.B., Vasan R.S., Pencina M.J. et al. General cardiovascular risk profile for use in primary care: The Framingham Heart Study. Circulation. 2008; 117: 743—53.
3. Hunt S.A., ACC/AHA. 2005. Guidline update for the diagnosis and management of chronic heart failure in the adult: a report of the American College of Cardiology/American Heart Association Task Force on Practice Guidelines. J. Am. Coll. Cardiol. 2005; 46(6): 392—9.
4. Oshhepkova E. V., Efremova Ju. E., Karpov Ju. A. Morbidity and mortality from myocardial infarction in the Russian Federation in 2000—2011. Terapevticheskij arhiv. 2003; 4: 4—10. (in Russian)
5. Aronov D.M. Coronary insufficiency in young adults. Moscow: Medicina; 1974. (in Russian)
6. Zjablov Ju.I., Okrugin S.A., Orlova S.D. Acute coronary disasters in persons under 40 years: the results of the 10-year follow-up in Tomsk (1988-1997) program of WHO «Register of acute myocardial infarction». Kardiologija. 1999; 39 (11): 47—50. (in Russian)
7. Dragomiretskaya N., Matveev V., Podzolkov V.et al. Observation of periarteritis nodosa. Vrach. 2013; 2: 72—6. (in Russian)
8. McGill H.C., McMahan C.A., Gidding S.S. Contemporary reviews in cardiovascular medicine preventing heart disease in 21st century implications of the Pathobiological Determinants of Atherosclerosis in Youth (PDAY) Study. Circulation. 2008; 117: 1216—27.
9. Golofeevskij V. Ju., Sotnikov A. V., Jakovlev V. V., Litvinenko V.A. Peculiarities of myocardial infarction in young and middle age . Klinicheskaja medicina. 2009; 2: 21—4. (in Russian)
10. Ford E.S., Ajani U.A., Croft J.B. et al. Explanation of decrease in US deaths from coronary heart disease. 1980—2000. N. Engl. J. Med. 2007; 356: 2388—98.
11. Sotnikov A.V. Clinical characteristics and peculiarities of myocardial infarction in young and middle-aged persons: Thesis of PhD. 2007. (in Russian)
12. Berenson G.S., Srinivasan S.R., Bao W. et al. Association between multiple cardiovascular risk factors and atherosclerosis in children and young adults. The Bogalusa Heart Study. N. Engl. .J. Med. 1998; 338: 1650—6.
13. George A., Figueredo V.M. Alcohol and arrhythmias: A comprehensive review. J. Cardiovasc. Med. 2010; 11: 221—8.
14. Podzolkov V.I., Makolkin V.I., Bokarev I.N., Mahov V.M., Ovcha-renko S.I., Starovojtova S.P. «Internal organs in chronic alcoholism». Klinicheskaja medicina. 1988; 5: 114—9. (in Russian)
15. Strong J.P., Malcom G.T., Mcmahan C.A. et al. Prevalence and extent of atherosclerosis in adolescents and young adults: implications for prevention from the Pathobiological Determinants of Atherosclerosis in Youth Study. J. A. M. A. 1999; 281(8): 727—35.
16. Jamil G., Jamil M., Alkhazraji H. et al. Risk factor assessment of young patients with acute myocardial infarction. Am. J. Cardiovasc. Dis. 2013; 3(3): 170-4.
17. Osipov A.G., Silkina S.B., Pravdina E.A. et al. Risk factors and relative coronary risk in individuals of young age. Kardiovaskularnaya terapiya iprofilaktika. 2012; 1: 41—2. (in Russian)
18. Zvolinskaya E.Yu., Aleksandrov A.A. Risk assessment of cardiovascular disease in individuals of young age. Kardiologiya. 2010; 8: 37—47. (in Russian)
19. Merry A.H., Boer J.M., Schouten L.J. et al. Smoking, alcohol consumption, physical activity, and family history and the risks of acute myocardial infarction and unstable angina pectoris: a prospective cohort study. BMC Cardiovasc. Disord. 2011; 11: 13.
20. McGill H.C., McMahan C.A., Gidding S.S. Contemporary reviews in cardiovascular medicine preventing heart disease in 21st century implications of the Pathobiological Determinants of Atherosclerosis in Youth (PDAY) Study. Circulation. 2008; 117: 1216—27.
21. Grammer T.B., Hoffmann M.M., Scharnagl H. Smoking, apolipopro-tein E genotypes, and mortality (the Ludwigshafen Risk and Cardiovascular Health study). Eur. Heart J. 2013; 34(17): 1298—305.
22. Timir K. P., Wei Chen, Berenson G.S. et al. FACC. Contrast of the impact of multiple cardiovascular risk factors on the femoral and carotid intima-media thickness in asymptomatic young adults: The Bogalusa Heart Study. Atherosclerosis. 2011; 216 (2): 359—64.
23. Ounpuu S., Negassa A., Yusuf S. INTER-HEART: A global study of risk factors for acute myocardial infarction. Am. Heart. J. 2001; 141(5): 711—21.
nocTymna (received) 07.04.15
