CC BY
14
'8 (40) ноябрь 2009 г.
ПРАКТИЧЕСКАЯ МЕДИЦИНА 59
мирования (щелочная фосфатаза и ее костный изофермент) и резорбции кости (тартрат-резистентная кислая фосфатаза).
Установлено, что у девочек отмечаются высокие корреляции между антропометрическими показателями (рост, вес) и показателями минерализации кости (БМР, ВМС), у мальчиков корреляции значительно слабее.
Максимальные значения щелочной фосфатазы наблюдались в возрасте 13-14 лет у мальчиков и 10-12 лет у девочек, что отражает процессы формирования кости в период активного роста. Отмечается общая тенденция к снижению активности фермента с возрастом в среднем в два раза в исследованных группах детей (10-14 и 15-17 лет). Содержание общей щелочной фосфатазы у мальчиков обеих возрастных групп и девочек 10-14 лет высоко коррелирует с уровнем ее костной фракции, у девочек 15-17 лет корреляционные взаимодействия ослабевают, возможно, за счет увеличения активности других фракций фермента. У детей обеих возрастных групп с выявленной остеопенией средние показатели содержания щелочной фосфатазы и ее костного изофермента несколько выше, чем у детей с нормальными показателями минеральной плотности кости.
Содержание тартрат-резистентной кислой фосфатазы слабо коррелирует с уровнем костного изофермента щелочной фос-фатазы. Полученные нами данные в большей степени указывают на преобладание процессов резорбции над формированием кости. Наиболее существенные половые отличия отмечены в группе 10-14-летних подростков, при этом показатели уровня кислой фосфатазы у мальчиков в 2-3 раза превышают таковые у девочек. Сохраняется тенденция к уменьшению активности фермента с увеличением возраста, однако содержание тартрат-резистентной кислой фосфатазы в большей степени соотносится с показателями минеральной плотности кости, чем фракции щелочной фосфатазы, особенно среди мальчиков 15-17. Так, у детей с остеопенией средний уровень кислой фосфатазы значительно выше, чем в контрольной группе относительно здоровых детей.
Таким образом, исследование соотношения процессов резорбции и формирования кости должно стать важной составляющей обследования детей с остеопеническим синдромом для установления причин патологии и определения дальнейшей тактики лечения.
616.61-003.3-053.2
В.А. МАХНЕВА, М.П. РАЗИН
Кировская государственная медицинская академия
Факторы предрасположенности и резистентности к врожденным обструктивным уропатиям и вторичному пиелонефриту у детей
Последние годы свидетельствуют о стойком росте врожденной патологии мочевыделительной системы у детей, что придает высокую актуальность вопросам изучения этиопатогенеза, диагностики и лечения этой патологии. В настоящее время недостаточно изучены отдельные вопросы диф. диагностики врожденных обструктивных уропатий (ВОУ) с некоторыми схожими по проявлениям состояниями. В течении ВОУ, в выраженности клинических проявлений большое значение имеет осложненность основной патологии вторичным инфекционным процессом. Поэтому представляло практический интерес выяснить, существуют ли иммуногенетические маркеры ВОУ, можно ли прогнозировать присоединение вторичной инфекции?
Под нашим наблюдением находилось 136 детей восточнославянских национальностей от 5 до 15 лет с ВОУ (синдром Фрелея — 1,5%, пиелоэктазия — 22,8%, врожденный гидронефроз 11-111 степени — 68,4%, врожденный ПМР — 4,4%, врожденный обструктивный уретерогидронефроз — 2,9% больных). У 117 детей (86%) течение основной патологии осложнялось наслоением обструктивного пиелонефрита (ОП). Идентификацию локусов Н1_А-А, Б, С проводили в двухступенчатом микро-лимфоцитотоксическом тесте, локуса РР и РО — в пролонгированном тесте ПЦР СР22-лимфоциты для РР-типирования
и РО-типирования получали путем фильтрации лимфовзвеси через нейлоновое волокно. В локусе Н1.А-А определяли 15 специфичностей, Н1.А-Б — 28, Н1.А-С — 4, Н1.А-РР — 14, Н1.А-РО — 12 специфичностей. Частоту встречаемости изучавшихся антигенов определяли как % индивидов с антигеном к общему числу обследованных. Для установления существенности различий в характере распределения антигенов определяли критерий согласия (Х2) с поправкой на непрерывность вариаций, его переводили в коэффициент достоверности различий (Р). Для определения степени ассоциации ВОУ и ОП с иммуногенетиче-скими параметрами вычисляли критерий относительного риска (РР), который обнаруживает, как часто данное заболевание развивается у лиц, имеющий этот Н1_А-антиген, по сравнению с теми, у кого его нет. При РР=2,0 и больше существует «+» ассоциация признака с заболеванием (предрасположенность к развитию), тогда как значения РР<1,0 указывают на резистентность индивида к данной патологии.
Исследования выявили наличие «+» ассоциативной связи заболевания с антигеном Н1.А-В8 (19,9% против 10,5% в контроле; Х2=4,3, Р<0,05, РР=2,1) и с межлокусными комбинациями антигенов Н1.А-А2-В17 (5,15% против 0,2% в контроле, РР=8,49), Н1.А-А3-В13 (3,4% против 0,9% в контроле, РР=3,1).
СБОРНИК ТЕЗИСОВ
60 ПРАКТИЧЕСКАЯ МЕДИЦИНА
'8 (40) ноябрь 2009 г.
Также определялось наличие «-» ассоциативной связи ВОУ с наличием в тканях индивидуумов антигенов Н1_А-йРВ1*07 (19,17% против 30,1% в контроле, Х2=4,2, Р<0,05, РР=0,39), Н1_А-йРВ1*15(2) (25% против 37% в контроле, Х2 =4,3, Р<0,05, РР=0,38), Н1_А-Р0В1*0302 (9,9% против 19,4% в контроле, Х2=3,97, Р<0,05, РР=0,47), а также фенотипических сочетаний антигенов НІ.А-А1-9 (0,7% против 3,9% в контроле, Х2=4,6, Р<0,05, РР=0,25), НІ.А-А9-11 (0,7% против 4,6% в контроле, Х2=5,5, РР=0,22) и гаплотипических комбинаций НІ.А-А3-В7 (8,1% против 84,1% в контроле, РР=0,02), НІ.А-А11-В35 (2,9% против 29,9% в контроле, РР=0,08), НІ.А-А19-В27 (1,5% против 13,4% в контроле, РР=0,12). Выяснилось, что у больных с ОП отмечалась «+» ассоциация заболевания с наличием межлокусной комбинации антигенов НІ.А-А11-В27 (0,85% против 0,01% в контроле, РР=2,7). Также были выявлены и Н1_А-предикаты, свидетельствующие о резистентности индивидуумов к данной патологии: наличие в тканях антигенов Н1_А-йРВ1*07 (16% против 30,1% в контроле, Х2=6,5, Р<0,05, РР=0,45), Н1_А-йРВ1*09 (0% против 2% в контроле, Х2=4,4, Р<0,05, РР=0,21), Н1_А-РРВ1*15(2) (22% против 36,9% в контроле, Х2=6,15, Р<0,05, РР=0,49), внутрилокусного антигенного сочетания НІ.А-А9-11 (0,85% против 7% в контроле, Х2=4,6, Р<0,05, РР=0,25), а также гаплотипических комбинаций НІ.А-А2-В12 (8,6% против 62% в контроле, РР=0,06), НІ.А-А3-В7
(7,7% против 84,1% в контроле, РР=0,02), Н1_А-А11-В35 (2,6% против 29,9% в контроле, РР=0,07).
Таким образом, для больных ВОУ характерна «+» ассоциативная связь заболевания с антигеном Н1.А-В8 и гаплотипи-ческими комбинациями антигенов Н1.А-А2-В17 и Н1.А-А3-В13. Носительство этих иммуногенетических маркеров увеличивает риск развития ВОУ в 2,1-8,5 раз. Резистентностью к развитию ВОУ обладают индивидуумы с антигенами Н1_А-РРВ1*07, Н1.А-РРВ1*15(2), Н1_А-Р0В1*0302, фенотипами Н1.А-А1-9, Н1.А-А9-11 и гаплотипами Н1.А-А3-В7, Н1_А-А11-В35, Н1.А-А19-В27. Для больных ОП установлена «+» ассоциативная связь заболевания с межлокусной комбинацией антигенов Н1_А-А11-В17. Носительство этого иммуногенетического маркера увеличивает риск развития заболевания в 2,7 раза. Резистентностью к развитию ОП обладают индивидуумы с антигенами Н1_А-РРВ1*07, Н1_А-РРВ1*09, Н1_А-РРВ1*15(2), фенотипом Н1.А-А9-11 и гаплотипами Н1.А-А2-В12, Н1.А-А3-В7, Н1_А-А11-В35.
Наличие определенных иммуногенетических детерминантов у детей с ВОУ определяет возможность использования методов Н1_А-типирования для диф. диагностики ВОУ со схожими по проявлениям заболеваниями и состояниями, для определения риска осложнения обструктивной патологии вторичным ОП либо врожденной резистентности к нему, а следовательно — для объективизации врачебной тактики в данной группе больных.
159.923-057.874
Б.Д. МЕНДЕЛЕВИЧ, С.Я. ВОЛГИНА
Казанская государственная медицинская академия
Личностные особенности подростков с школьной дезадаптацией
Исследование подростков из различных групп с помощью теста СМОЛ позволило количественно и качественно описать профиль личности и оценить степень различий личностных особенностей.
Как показали результаты исследования 110 подростков из группы, отнесенной к норме (группа 1) на основании анкетных данных и др. объективных характеристик поведения, 70 подростков из группы риска (группа 2), а также 76 подростков, включенных в группу с дезадаптированным поведением (группа 3), усредненные профили личности обследованных по большинству шкал оказались сходными. Ни в одной из изученных групп усредненный профиль не выходил за границы 70 Т, т.е. не мог признаваться психопатологическим. Содержательно профиль личности обследованных характеризовался такими одинаково выраженными параметрами, как невротический сверхконтроль, эмоциональная лабильность, склонность к психопатической дезадаптации. По всем перечисленным характеристикам группы не различались друг от друга. Однако можно было отметить тенденцию более выраженных показателей по всем шакалам в группе подростков с дезадаптацией, более низких в группе нормы и среднее положение профиля обследованных из группы риска, что подтверждало распределение
подростков по группам на основании клинико-психологических характеристик.
Всех обследованных подростков (особенно мальчиков) характеризовал повышенный уровень индивидуалистичности и аффективной ригидности. Повышенные показатели профиля по СМОЛ по 8 и 6 шкалам (до 50-58 и 45-55 Т соответственно) могли указывать на то, что обследованные обостренно чувствовали собственную «инакость», особенность, изолированность, выделяли себя из окружения сверстников. Полученные результаты позволяли предполагать, что типичным для подростков являлось обостренное чувство справедливости, обидчивости, склонности к застреванию на отрицательных эмоциональных переживаниях. Однако исследование показали, что эти личностные характеристики были свойственны всем подросткам вне зависимости от того, выявлялись ли у них клинически признаки деаздаптации или нет.
Результаты исследования по СМОЛ девочек не выявили достоверных различий по отдельным шкалам между группами. В то время как у мальчиков они обнаруживались по отдельным шкалам. При этом было обнаружено, что по 5 шкалам СМОЛ определялись достоверные различия между группами
СБОРНИК ТЕЗИСОВ
