CC BY
30
Литератур а
Ковшарь А.Ф. 1966. Птицы Таласского Алатау. Алма-Ата: 1-435.
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2016, Том 25, Экспресс-выпуск 1377: 4832-4837
Факт гнездования зимняка Buteo lagopus на северо-востоке Ленинградской области за пределами гнездовой части ареала
Н.П.Иовченко, Е.Н.Смирнов
Второе издание. Первая публикация в 2005*
Гнездовой ареал зимняка, или мохноногого канюка Buteo lagopus охватывает зоны тундры и лесотундры (Степанян 1990). В Ленинградской области он регулярно встречается во время весенних и осенних миграций (Мальчевский, Пукинский 1983). Весенняя миграция проходит менее заметно, чем осенняя. Сроки её сильно зависят от фенологии весны. В ранние вёсны птицы отмечаются во второй декаде марта, а в поздние миграция затягивается иногда до первой декады мая. Наиболее типичное время весеннего пролёта — середина апреля. Осенью зимняк появляется в конце сентября. К ноябрю встречаемость его резко снижается, хотя отдельные птицы иногда задерживаются до середины декабря. В тёплые зимы одиночные особи даже остаются здесь.
В районе исследований на северо-востоке Ленинградской области зимняк многочислен в периоды миграций и изредка зимует (Noskov et al. 2001). Обычно весенний пролёт начинается в середине апреля, а массовая миграция идёт во второй его половине. Птицы летят в рассредоточенных стаях, реже в одиночку. В годы с поздней весной отдельные особи задерживаются в северо-восточных районах на всё лето (Мальчевский, Пукинский 1983).
Ближайшие от Ленинградской области места гнездования этого вида находятся в северных районах Карелии (Иванов 1976; Степанян 1975). Точных данных о динамике плотности гнездового населения в этих районах нет (Зимин и др. 1993), вид характеризуется как немногочисленный. В Костомукшском заповеднике в 1988-1991 годах гнездились 1-2 пары. Обычен зимняк на озере Топозеро и в окрестностях Паанаярви.
* Иовченко Н.П., Смирнов Е.Н. 2005. Факт гнездования мохноногого канюка Buteo lagopus (Pontopp.) на северо-востоке Ленинградской области за пределами гнездовой части ареала IIОрнитологические исследования в Приладожье. СПб.: 223-229.
В 2002 году отмечен факт гнездования зимняка на северо-востоке Ленинградской области, в Нижне-Свирском заповеднике (60°41' с.ш., 32°56' в.д.), в окрестностях Ладожской орнитологической станции (ЛОС) в урочище Гумбарицы, расположенной в зоне средней тайги, в 500700 км от ближайших известных мест размножения мохноногого канюка в северной Карелии. Впервые две взрослые особи отмечены 10 августа. В последующие дни одна-две птицы регулярно встречались в районе ЛОС, чаще всего их видели над лесом на левом берегу речки Гумбарки примерно в 300 м от станции. Они постоянно перекликались. По поведению птиц можно было предположить, что они обнаружили какую-то крупную добычу и продолжали держаться возле неё, либо выкармливали птенцов, покинувших гнездо. 14 августа зарегистрированы одновременно четыре особи (две взрослых и две молодых). После этого в течение 10 дней птицы постоянно встречались в окрестностях станции.
Вечером 25 августа одна из молодых особей была загнана в большую ловушку «рыбачинского» типа. Дистальные маховые и рулевые перья у неё были ещё в чехлах, кроме того, растущие перья были отмечены и среди контурного оперения и нижних кроющих крыла. Птица была сильно истощена и поэтому оставлена в неволе. На следующее утро после отлова молодой зимняк сразу же набросился на предложенного ему погибшего японского перепела и съел его, не обращая внимания на сидевших в 2 м от него в той же комнате людей. Его масса тела, после того как он съел перепела, составила всего 655 г, в то время как, по мнению В.Ф.Дорогова (1983), птенцы покидают гнёзда, когда их масса превышает 1000 г. В течение последующих дней зимняк охотно съедал предлагавшихся ему случайно погибших птиц, рыбу, куриные шейки, варёные куриные яйца. Спустя 10 дней его состояние стало удовлетворительным и он был выпущен на свободу. Всё это время взрослые особи со второй молодой птицей продолжали держаться в районе станции. После выпуска отловленной птицы выводок объединился, и в последующие дни зимняков ещё несколько раз видели в районе станции. В последний раз одна птица была зарегистрирована 13 сентября.
Состояние оперения отловленного зимняка в сопоставлении с датой первой регистрации взрослых и затем молодых птиц, а также тот факт, что птицы оставались на данной территории около месяца, дают основания предполагать, что они гнездились поблизости от этого места, а не прилетели откуда-то издалека. Пока не совсем ясно, чем было вызвано размножение этого вида значительно южнее границы основного гнездового ареала. Как отмечалось выше, в некоторые годы с поздними вёснами отдельные особи задерживаются на северо-востоке области на всё лето. По-видимому, здесь их привлекают обширные
площади открытых пространств: болот и прибрежных частей многочисленных водоёмов. Своеобразная весна 2002 года с возвратами холодов могла способствовать задержке мохноногих канюков на данной территории. Известно также, что в годы, когда грызунов мало, этот вид склонен к нерегулярным перемещениям в предгнездовой период — так называемым поисковым миграциям (Galushin 1974). Перемещения могут ограничиваться сменой биотопов внутри обычной области гнездования либо выходить за её пределы. Так, в приколымских тундрах зимняк теснейшим образом связан с серыми полёвками, прежде всего с узкочерепной Microtus gregalis (Потапов 1986). Этот вид характеризуется отсутствием чётко выраженных популяционных циклов. Основными биотопами узкочерепной полёвки являются остепнённые участки речных долин, поэтому в речных долинах отмечается наибольшая концентрация зимняка в гнездовой период. По данным этого автора, в годы с низкой численностью леммингов канюки не гнездятся в пла-корной тундре. В это время наблюдаются отчётливо выраженные перемещения зимняков в широтном направлении и увеличение их численности в долине реки Колымы. Таким образом, при уменьшении численности зимняка в некоторых частях ареала увеличивается его концентрация в других местах — дельтах и долинах крупных рек, пересекающих тундру. В годы общей депрессии грызунов вид выходит за пределы обычного гнездового ареала и гнездится далеко к югу от него -там, где поисковая миграция даёт возможность найти места с адекватными кормовыми условиями. При необходимости взрослые птицы перемещаются на большие расстояния от места появления на свет или от места предыдущего размножения. Мохноногие канюки могут проникать на гнездование в лесотундру и даже тайгу в годы, когда там складываются благоприятные кормовые условия (Cramp 1980). Так, в Норвегии в 1962 году, когда было много грызунов, несколько пар зим-няков гнездились в низинах к северу от Осло, южнее обычного гнездового ареала (Haftorn 1971).
Обилие грызунов в качестве фактора, обусловившего гнездование зимняка на северо-востоке Ленинградской области, исключается, так как численность всех фоновых видов грызунов летом 2002 года была чрезвычайно низкой. По данным А.Э.Айрапетьянц (устн. сообщ.), такая низкая численность (0.03 грызуна на 100 ловушко-суток) отмечалась только в 1963 году. На ЛОС в течение 7 дней (с 26 августа по 1 сентября) 10 ловушками мы не поймали ни одного грызуна. Единственным исключением являлась водяная полёвка Arvicola terrestris, численность которой была не столь низкой. В частности, в Вологодской области в сентябре этот вид был обычным повсюду в подходящих биотопах. Именно в типичном местообитании этого грызуна 15 сентября мы видели молодого охотящегося зимняка в окрестностях деревни Ко-
пылово. В районе ЛОС птицы постоянно держались в пойме речки Гум-барки, возможно, и здесь они кормились преимущественно водяными полёвками, а также птицами, концентрация которых в прибрежной зоне Ладожского озера постепенно увеличивается во время миграций начиная с третьей декады июля.
В местах регулярного гнездования основу питания зимняка составляют фоновые виды грызунов тундры, прежде всего лемминги (сибирский Lemmus sibiricus и копытный Dicrostonyx torquatus) и узкочерепная полёвка (Дорогов 1983; Потапов 1985). Во многих работах показано, что численность гнездящихся зимняков и их продуктивность в типичных местообитаниях находятся в прямой зависимости от кормовой базы, т.е. обилия основных кормовых объектов в весенне-летний период (например: Дорогов 1983; Балахонов, Лобанова 1988). При благоприятных кормовых условиях кладка состоит из 5-7 яиц, в плохие годы - из 2-3 (Cramp 1980; Дорогов 1983; Балахонов, Лобанова 1988). При сезонном ухудшении кормовых условий резко снижается не только величина кладки, но и успешность размножения (Кривцов, Ермаков 1986). Тот факт, что в выводке, обнаруженном в районе ЛОС, было только два птенца, а также крайняя истощённость отловленной птицы свидетельствуют о том, что кормовые условия были неблагоприятными для этого вида, по крайней мере в период выкармливания птенцов. Вероятнее всего, в данном случае пара задержалась в районе исследований под влиянием погодных условий весны, приступила к размножению, когда численность грызунов ещё это позволяла, но затем аномально сухое лето вызвало резкое снижение численности грызунов, и зимняки оказались в тяжёлой ситуации.
В 2002 году в наиболее близко расположенных от района исследований местах более или менее регулярного гнездования мохноногого канюка (тундра и лесотундра от Кольского полуострова до острова Вайгач) численность грызунов, влияющих на распределение, численность и успешность размножения мохноногого канюка, была низкой (Tomkovich, Soloviev 2003). Мохноногие канюки в разных частях этой территории либо полностью отсутствовали (Litvin et al. 2003a), либо размножались в небольшом числе (Dyluk 2003; Krasnov 2003), либо изредка встречались неразмножающиеся особи (Litvin et al. 2003b). Численность гнездящихся зимняков, полностью исчезнувших с больших территорий Финской Лапландии из-за низкой численности полёвок в течение нескольких предыдущих лет, в какой-то степени увеличилась в 2002 году лишь в северной Лапландии (Koskimies 2003). Ближайшим местом с высокой плотностью гнездящихся мохноногих канюков были восточная часть Большеземельской тундры и Полярный Урал (Morozov 2003). Таким образом, факт гнездования мохноногого канюка на северо-востоке Ленинградской области отмечен в год, когда
на значительной территории основного ареала, наиболее близкой к району исследований, условия для размножения этого вида были неблагоприятными.
Сроки осеннего пролёта зимняков на ЛОС в 2002 году не отличались от сроков, характерных для этого вида в районе исследований. Осенняя миграция этих птиц, как правило, начинается здесь в конце сентября и продолжается весь октябрь. В день пролетает 5-10, иногда 30 птиц. В целом за осенний пролёт удаётся отметить от нескольких особей до 100-500 птиц. Особенно массовая миграция была отмечена в октябре 1969 года. В тот сезон вдоль прибрежной полосы пролетело около 1000 особей (Носков и др. 1981). Как и в другие годы, первые пролётные зимняки в 2002 году отмечены в последней пятидневке сентября. Однако общая численность этого вида на пролёте была очень низкой. Всего зарегистрировано 6 птиц: 3 особи — 30 сентября, 2 особи — 9 октября и 1 особь — 21 октября.
Авторы выражают благодарность А.Э.Айрапетьянц за предоставленные данные о численности мышевидных грызунов в Ленинградской области в 2002 году и Н.А.Иов-ченко за помощь в отлове и содержании молодого зимняка.
Литератур а
Балахонов В.С., Лобанова Н.А. 1988. Численность и плодовитость зимняка Buteo lagopus при разном обилии грызунов в кустарниковых тундрах Ямала // Экология 2: 8384.
Дорогов В.Ф. 1983. Гнездование мохноногого канюка на Таймыре // Экология и рациональное использование наземных позвоночных севера Средней тайги. Новосибирск: 118-126.
Зимин В.Б., Сазонов С.В., Лапшин Н.В., Хохлова Т.Ю., Артемьев A.B., Анненков В.Г.,
Яковлева М.В. 1993. Орнитофауна Карелии. Петрозаводск: 1-220. Иванов А.И. 1976. Каталог птиц СССР. Л.: 1-275.
Кривцов С.К., Ермаков А.А. 1986. Экологические механизмы регуляции численности и территориальное распределение зимняка на Югорском полуострове // Тр. Коми фил. АН СССР 74: 23-29.
Мальчевский А.С., Пукинский Ю.Б. 1983. Птицы Ленинградской области и сопредельных территорий: История, биология, охрана. Л., 1: 1-480. Носков Г.А., Зимин В.Б., Резвый С.П., Рымкевич Т.А., Лапшин H.B., Головань В.И.
1981. Птицы Ладожского орнитологического стационара и его окрестностей // Экология птиц Приладожья. Л.: 3-86. Потапов Е.Р. 1985. Питание зимняка (Buteo lagopus Pontopp.) в Колымской тундре (к вопросу об избирательной элиминации жертв хищными птицами) // Экология 3: 5558.
Потапов Е.Р. 1986. Некоторые аспекты питания зимняка в колымских тундрах // Изучение птиц СССР, их охрана и рациональное использование. Л., 2: 164-165. Степанян Л.С. 1975. Состав и распределение птиц фауны СССР: Неворобьиные Non-
Passeriformes. М.: 1-372. Степанян Л.С. 1990. Конспект орнитологической фауны СССР. М.: 1-726. Galushin V.M. 1974. Synchronous fluctuations in populations of some raptors and their prey // Ibis 116, 2: 127-134.
Cramp S. (ed.). 1980. The Birds of the Western Palearctic. Vol. 2: Hawks to Bustards. Oxford Univ. Press: 1-930.
Dyluk S.A. 2003. Locality reports: Upper and middle Ponoi River, Kola Peninsula, Russia (67°30' N, 36°02' E) // Arctic Birds. Newsletter of International Breeding Conditions Survey 5: 4-5.
Glutz von Blotzheim U.N., Bauer U.W., Bezzel E. 1971. Handbuch der Vögel Mitteleuropas. 4. Falconiformes. Frankfurt am Main: 1-943. Haftorn S. 1971. Norges Fugler. Oslo: 1-250.
Koskimies P. 2003. Locality reports: Finnish Lapland (69°54' N, 27°00' E) // Arctic Birds.
Newsletter of International Breeding Conditions Survey 5: 3-4. Krasnov Y.V. 2003. Locality reports: Vaigach Island, western coast, Russia (69°52' N, 59°
20' E) // Arctic Birds. Newsletter of International Breeding Conditions Survey 5: 5. Litvin K.E., van Eerden M.R., Eichhorn G., Gurtovaya E.N., Janssen K., van der Jeugd H., Mineev O.Y. 2003a. Locality reports: Kolokolkova Bay coast, Tobseda settlement, Russia (68°35' N, 52°20' E) // Arctic Birds. Newsletter of International Breeding Conditions Survey 5: 5.
Litvin K.E., Drent R., Eichhorn G., Gurtovaya E.N., Prop J. 2003b. Locality reports: Lower Scoina River, Kanin Peninsula, Russia (67°55' N, 44°21' E) // Arctic Birds. Newsletter of International Breeding Conditions Survey 5: 5. Morozov V.V. 2003. Locality reports: East of Bolshezemelskaya Tundra and Polar Urals, Russia (67°15' N, 64°35' E) // Arctic Birds. Newsletter of International Breeding Conditions Survey 5: 5-6.
Noskov G.A., Smirnov O.P., Rymkevich T.A. 2001. Autumn bird migration in the Svir Bay of Ladoga Lake in 1998 // Study of the Status and Trends of Migratory Bird Populations in Russia. St. Petersburg, 3: 39-44. Tomkovich P.S., Soloviev M.Y. 2003. Bird breeding conditions in the arctic in 2002 // Arctic Birds. Newsletter of International Breeding Conditions Survey 5: 28-34.
Ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2016, Том 25, Экспресс-выпуск 1377: 4837-4838
Дрофа Otis tarda в Северном Приазовье
К.П.Филонов
Второе издание. Первая публикация в 1966*
Сведения, относящиеся к численности дрофы Otis tarda, касаются Украинского Приазовья - юга Запорожской области, юго-запада Донецкой и восточной части Херсонской области. Данные о размещении и численности дрофы собраны путём опроса и анкет, а также использования результатов осенних учётов, проводимых Мелитопольским охотничьим хозяйством.
Полученные предварительные сведения дают основание считать дрофу крайне редкой птицей. Прежде всего, катастрофически сократилась численность гнездящихся дроф, особенно после середины 1950-х годов. После сплошного вспахивания целинных и залежных земель
* Филонов К.П. 1966. Дрофа в Северном Приазовье // Охрана и рациональное использование ресурсов дикой живой природы. Материалы науч.-метод. конф. Алма-Ата: 173-174.
