CC BY
29
УДК 94 (470.46=512.37)
эволюция взаимодеиствия российского государства и буддийской общины приволжских калмыков в xvii - первой половине xviii века
© 2010 г. А.А. Курапов
Астраханский государственный объединенный историко-архитектурный музей-заповедник, ул. Советская, 15, г. Астрахань, 414000, Musei@astranet.ru
Astrakhan State Incorporated
Historical and Architectural Museum - Reserve,
Sovetskaya St., 15, Astrakhan, 414000,
Musei@astranet.ru
Рассматривается эволюция социально-политических контактов буддийской общины Калмыцкого ханства с региональными и центральными органами государственной власти. Буддийское духовенство реализовывало во внутренней политике ханства собственную концепцию развития общества, преимущественно теократическую. Откочевка значительной части ханства в Китай в 1771 г. становится логическим завершением многолетней пропагандистской работы буддийской общины.
Ключевые слова: идеология, община, легитимизация, интеграция, паломничество, раздробленность.
In article is considered the evolution of sociopolitical contacts of a Buddhist community of Kalmyk Khanate with regional and central bodies of the government. The Buddhist clergy realized in internal policy of khanate own concept of development of a society, mainly theocratic. Resettlement a significant part of khanate to China in 1771 becomes a logic end of long-term propaganda activities of a Buddhist community.
Keywords: ideology, community, giving of legality, integration, pilgrimage, dissociation.
Буддизм получил широкое распространение у исторических предков калмыков - западных монголов (ой-ратов). В результате откочевки ойратских племенных группировок торгоутов и дербетов на рубеже XVI -XVII вв. в Россию в Нижнем Поволжье было сформировано Калмыцкое ханство, которое оказало серьезное влияние на политическую жизнь региона.
Статус буддийской идеологии и ее носителей предопределил особую роль буддийских священнослужителей в политических и социально-экономических процессах, происходивших на Нижней Волге в XVII -XIX вв. Российские власти, стремившиеся включить приволжских калмыков в сферу российской внутренней и внешней политики, на протяжении всего рассматриваемого периода активно взаимодействовали с буддийской общиной (сангхой), будь то сотрудничество, борьба или контроль со стороны российских властей. Условно выделим в качестве периода сотрудничества XVII - начало XVIII в.; в качестве периода конфронтации - 30 - 70-е гг. XVIII в.; в качестве периода контроля над общиной со стороны россий-
ских властей - конец XVIII - XIX в. Рассмотрим специфику каждого периода.
В результате сложной социально-политической ситуации в конце XVI в. в Западной Монголии (недостаток пастбищных территорий, обострение междоусобной борьбы в ойратском союзе, внешнеполитические осложнения) торгоутские и дербетские правители продвигают свои кочевья на север и северо-запад, в пределы Южной и Западной Сибири к Таре, Тюмени, Тоболу. Торгоутское племенное объединение Хо-Урлюка, потерпев поражение от ойратского правителя Чокура, отступает под г. Тару, позднее к Яику [1, с. 145]. Именно в этом регионе со второй половины XVII в. в результате длительного социально-политического процесса формируется Калмыцкое ханство. Документы свидетельствуют о значительной роли буддийского духовенства в формировании нового государства, об активном участии в соблюдении традиции политического взаимодействия с представителями российского правительства в регионе. В 1636 г. в ответ на посольство Т. Петрова в Тобольск отправляется посольство Хо-
Урлюка во главе с Билюктой Могундеевым. В состав посольства, призванного подтвердить лояльность тор-гоутов российскому правительству в тяжелый для племенного объединения политический период, вошли представители буддийского духовенства улуса Хо-Урлюка: «.. .от лабы от Бутурая - Кула Габутахаев, да с ним четыре человека, да от лабы от Чорти - Соман с манджиками» [2, л. 86]. В 30-е гг. XVII в. послы от лам улуса Хо-Урлюка - Чорчи и Бутурая - фигурируют в русско-калмыцких переговорах, активно участвуют в экономическом взаимодействии калмыков с русскими городами [2, л. 216].
К 40-м гг. XVII в. можно отметить факт вхождения буддийской атрибутики в русско-калмыцкие политические отношения в качестве легитимирующего фактора. Так, в 1645 г. российский посланец А. Кудрявцев, отправленный в калмыцкие улусы, получил наказ из Посольского приказа, «.чтоб они на Куране по своей вере шерть учинили» [2, л. 327]. В 50-е гг. XVII в. буддийская община активно содействовала калмыцкой светской аристократии в решении территориального вопроса. В переговорном процессе 1650 г. Дайчина с российским правительством принял участие и верховный лама ханства. В переписке Посольского приказа с астраханским воеводой упомянуто письмо от «калмыцкого хутугты» (вероятно, от верховного ламы. - А.К.) к московскому архимандриту. Подписание соответствующего обращения Дайчином и «калмыцким хутугтой» в очередной раз подчеркивает высокий политический статус духовенства в формирующемся ханстве. Своеобразным итогом переговорного процесса, санкционированного Дайчином в 1648 г., становится шерть, подписанная 4 февраля 1655 г. в Баль-чинском городке под Астраханью калмыцкими послами Серен-тайшой, Дуралы-тарханом, зайсангом Чокулой [3, с. 116].
Важнейшим фактором, влиявшим на активность русско-калмыцких отношений в XVII в., являлась внутриполитическая ситуация в ханстве, взаимоотношения владельцев. Смерть калмыцкого правителя -Мончака в 1669 г. вызывает раскол в Калмыцком ханстве и длительную гражданскую войну [4]. В этой ситуации наследник Мончака - Аюка, активно боровшийся за власть в Калмыцком ханстве, вновь обращается к дипломатии. Буддийское духовенство активно участвует в подготовке шертных съездов. Шерть, подписанная близ г. Астрахани, за р. Соленой при участии астраханского воеводы, князя Я. Н. Одоевского, подтверждала основные пункты соглашений 1660 - 1661 гг. и заканчивалась традиционной формулировкой: «...шертвую по своей калмыцкой вере и поклоняюсь и целую бога своего Бурхана и молитвенную книгу Бичиг и четки», вместо Аюки к грамоте приложил руку буддийский священнослужитель Че-чен-Запсан [2, л. 1]. В 70 - 90-е гг. XVII в. буддийское духовенство ханства привлекается Аюкой для организации посольств в Москву. К 1674 г. относятся сведения о двух посольствах, возглавляемых духовенством -посольствах багши Биликту и багши Унитея (Унюдея) [5, с. 73]. Их основными вопросами становятся взаи-
моотношения ханства с казаками и участие калмыцкой конницы в походе России на Крым.
Активизация внешнеполитической деятельности хана Аюки, проводником которой являлось буддийское духовенство, вызывает первые ограничительные мероприятия российского правительства по отношению к буддийской общине. Небезосновательно находя в калмыцких паломничествах политический подтекст, правительство России вводит ограничения на религиозные контакты ханства и Тибета. Канцлер Г.И. Головкин 22 января 1715 г. предписал казанскому губернатору П.С. Салтыкову не пропускать послов Аюки в Китай без предварительного согласия российского правительства [6, с. 159]. С 1717 г. вопрос организации и отправки паломничеств в Тибет из Калмыцкого ханства переходит из религиозной плоскости - в политическую. Российское правительство определило для себя, что религиозный фактор и паломничество как одно из его проявлений играют важную роль в политической жизни ханства. Позднее, в 20-е гг. ХУШ в., разрешение на паломничество в Тибет в русско-калмыцких отношениях рассматривалось как награда за военные успехи и за лояльность правительству во внутренней политике Калмыцкого ханства.
Пройдя период формирования в конце XVII в., именно в 20 - 30-е гг. XVIII в. община начинает активно влиять на внутреннюю политику, реализуя социально-политическую концепцию буддизма. И именно начиная с 30-х гг. XVIII в. мы отмечаем период конфронтации буддийской общины с российской государственностью. В 1713 г. хан Аюка передает ханскую печать Далай-ламы своему старшему сыну Чакдоржапу и объявляет его наследником. Смерть Чакдоржапа 19 февраля 1722 г. вызывает начало феодальной раздробленности в ханстве. В феодальный конфликт активно вмешивается верховный лама Ша-кур, вместе со своими светскими и клерикальными сторонниками реализовывавший в ханстве теократический проект. В решении основных внутриполитических проблем группировка Шакур-ламы и российская администрация первоначально находили понимание. Уже в феврале 1724 г. Шакур-лама и зайсанг Яман выступили против планов большинства калмыцких владельцев откочевать за Кубань, совершив откочевку на Дон, внутрь укрепленной российскими войсками «Царицынской линии» [7, с. 41].
Подобная политическая позиция совпадала с планами российской администрации о предотвращении возможного перехода крупной группировки калмыцких владельцев под крымский протекторат и консолидации калмыцкого общества. С 1724 г. именно к Шакур-ламе обращается российское правительство в решении внутриполитических проблем в Калмыцком ханстве. Как писал А.П. Волынский, «... во всех владельцах худая надежда только главный их духовный Шакур-лама являет великую верность и усердие к Его Императорскому Величеству» [8, л. 95]. На наш взгляд, причиной подобного контакта была взаимная заинтересованность сторон. В ходе консультаций с Шакур-ламой А.П. Волынским принимается оконча-
тельное решение о кандидатуре наместника в лице младшего сына Аюки - Церен-Дондука, заключается соглашение о контроле над внутриполитической деятельностью главы ханства со стороны российской администрации, через Шакур-ламу как ближайшего советника наместника [9, л. 116].
Итогом переговоров А.П. Волынского и Шакур-ламы стало подписание присяги Церен-Дондуком 20 сентября 1724 г. Активный выход духовенства на политическую арену, участие во внутриполитической борьбе свидетельствовали об увеличении роли буддийского духовенства в политической жизни ханства.
Определение правительством фигуры наместника, поддерживаемого духовенством, не стабилизировали внутриполитическое положение ханства. Феодальные конфликты продолжались. Политическое противостояние группировок Дондука-Омбо и Церен-Дондука в 1731 г. вылилось в прямое военное столкновение. 4 ноября 1731 г. у урочища Сасыколи ниже Черного Яра, на левом берегу Волги, произошло сражение войск Дондука-Омбо и Церен-Дондука, закончившееся поражением группировки хана [10]. Военное поражение Церен-Дондука и как следствие потеря значительной части улусов привели к фактической смене политической верхушки ханства.
Несмотря на то что положение Церен-Дондука в ханстве после 1731 г. окончательно становится номинальным, Шакур-лама как активный союзник хана продолжает играть важную роль в русско-калмыцком взаимодействии и во внутренней политике ханства.
При сохранении высокого статуса Шакур-ламы в ханстве значительно активизируется его оппозиция в буддийской общине. Так, в ходе переговоров с представителями российского правительства одним из условий своего возвращения с Кубани Дондук-Омбо называл удаление из улусов Шакур-ламы, т.е. смену руководства буддийского духовенства [7, с. 83]. Ша-кур-лама мог оказать противодействие политическому усилению Дондука-Омбо.
Российское правительство, заинтересованное в политической стабильности в Калмыцком ханстве, необходимой в том числе для организации военных походов калмыцкой конницы против Турции, активизировало переговорный процесс с наиболее влиятельным калмыцким владельцем - Дондук-Омбо. Объективно оценивая Церен-Дондука, российское правительство в рамках соблюдения «искусственного баланса сил» долгие годы поддерживало наиболее слабую политическую фигуру ханства как оппозиционную независимому Дондук-Омбо. Значительную роль в данной политической схеме играл Шакур-лама, легитимировавший статус наместника, а позднее - хана и реализовавший основные внутриполитические задачи российской стороны в ханстве.
В реалиях 1734 г. подобная схема исчерпала себя. Церен-Дондук окончательно потерял политический вес среди калмыцких владельцев, сохраняя свой статус исключительно благодаря российским войскам. Шакур-лама, проводивший сложную политику лавирования между российскими интересами и интереса-
ми буддийской общины, настроил против себя значительную часть духовной и светской элиты.
В ходе политических переговоров представителей российской администрации с Дондук-Омбо именно Шакур-лама неоднократно назывался в качестве одной из причин политического кризиса: как активный участник столкновения под Сасыколи, и в целом как причина обострения политической ситуации в ханстве [7, с. 74]. В связи с общей направленностью российского правительства на смену светской верхушки ханства Шакур-лама как активный политический оппонент потенциального наместника уже в 1731 г. стал помехой политическому урегулированию в Калмыцком ханстве.
20 марта 1735 г. хану Церен-Дондуку направлен указ от императрицы Анны Иоанновны: «...тебе подданному нашему для некоторого дела быть сюда в Санкт-Петербург немедленно» [8, л. 1]. Осуществление процесса депортации Церен-Дондука из ханства было поручено астраханскому губернатору И.П. Измайлову. Верховный лама просил о разрешении сопровождать хана в его поездке в Санкт-Петербург. С подобной просьбой к правительству обратился и сам Церен-Дондук [9, л. 2].
С уходом Шакур-ламы из политики закончился период наиболее активного участия буддийского духовенства в русско-калмыцких отношениях [10].
Правление Дондук-Омбо (1735 - 1741 гг.) становится периодом усиления авторитарных тенденций во внутренней политике ханства. В этих условиях роль буддийского духовенства в социально-политической жизни ханства значительно снизилась. Оно привлекалось светским лидером для взаимодействия с российским правительством, легитимации собственного политического статуса и статуса формируемой им династии. Вместе с тем приход к власти в буддийской общине региональной духовной элиты, тяготевшей к определенным светским группировкам, предопределил дальнейший конфликт буддийского духовенства и российского правительства, активно вмешивающегося во внутреннюю политику Калмыцкого ханства.
Священнослужители, вставшие во главе буддийской общины с 1735 г., отошли от основополагающих принципов политики Шакур-ламы, последовательно реализуемых им с 1723 г.: решение внешнеполитических задач за счет значительных уступок российской администрации во внутренней политике, поддержка российской доктрины «разумного баланса» с целью укрепления политического статуса буддийской общины при снижении политической активности светской элиты. Вместе со сменой верхушки светской власти в ханстве в 1735 г. произошла и смена руководства буддийской общины и ее политического курса в целом [11, л. 82].
Период правления Дондук-Даши (1741 - 1758 гг.) связан с активизацией политической деятельности буддийского духовенства, вызванной сменой внутриполитических ориентиров. Духовенство, вновь получившее возможность влиять на политику ханства, содействует стабилизации ситуации, оказывая поли-
тические консультации российским чиновникам. Законодательство Дондук-Даши позволило духовенству укрепить авторитет общины в ханстве и ужесточить дисциплинарные требования к общинникам. Привлечение российским правительством духовенства к переговорам с алтайскими теленгитами свидетельствует о высокой оценке роли буддийского духовенства в политической жизни Калмыцкого ханства [12, л. 2].
Анализ политических событий, предшествующих откочевке наместника Убаши в Джунгарию в 1771 г. и ставших причиной гибели Калмыцкого ханства, позволяет прийти к следующим выводам. Откочевка 1771 г. становится итогом внутренней политики буддийского духовенства Калмыцкого ханства, во II половине XVII - XVIII вв. стремившегося привести калмыков под идеологический протекторат иерархов Гелуг. Реализация данной доктрины буддийским духовенством осуществляется после изменения политической ситуации в Центральной Азии и Тибете в 20 -50-е гг. XVIII в. Отсутствие оппозиции китайскому правительству в среде духовенства Тибета во второй половине XVIII в. позволяет сделать вывод об использовании доктрины объединения единоверцев в Джунгарии дипломатией Китая [13, с. 128]. Таким образом пропагандистская деятельность буддийского духовенства ханства во главе с ламой Лаузанг-Джалчином становятся в числе прочих причинами откочевки 1771 г.
В целом взаимоотношение буддийской общины (сангхи) приволжских калмыков в XVII - второй половине XVIII в. и российского государства характерно как для религиозной, так и для национальной политики России. В XVII в. завершался процесс «собирания» окраинных территорий России и российское правительство активно ищет союзников, способствующих интеграции, в среде национальной светской и духовной элиты. Приволжские калмыки с XVII в. становятся определяющей этнополитической силой в регионе, а буддизм как национальная идеология - одним из факторов, определяющих интенсивность российско-
Поступила в редакцию
калмыцкого взаимодействия. Буддийское духовенство активно включается в дипломатический процесс, легитимируя торгоутскую династию. В XVIII в. процесс взаимодействия Калмыцкого ханства и Российской империи переходит в стадию государственного регулирования и ограничения национальных политических институтов. Буддийское духовенство во второй половине XVIII в. активно борется за сохранение политической независимости ханства во многом инспирируя процесс откочевки 1771 г.
Литература
1. Русско-монгольские отношения 1607 - 1636: сб. док. М., 1959. 350 с.
2. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 119. Оп. 1. Д. 2.
3. Очерки истории Калмыцкой АССР. Дооктябрьский период. М., 1954. 479 с.
4. Батмаев М.М. Внутренняя обстановка в Калмыцком ханстве в конце XVII в. // Из истории докапиталистических и капиталистических отношений в Калмыкии. Элиста, 1977.
5. Посольские книги по связям России с Калмыцким ханством 1672 - 1675 гг.: сб. док. Элиста, 2003. 316 с.
6. Русско-китайские отношения в XVIII в.: материалы и документы. М., 1978. 585 с.
7. Бакунин В.М. Описание калмыцких народов, а особливо из них торгоутского и поступков их ханов. Элиста, 1995. 125 с.
8. Национальный архив Республики Калмыкия (НАРК). Ф. 36. Оп. 1. Д. 18.
9. Там же. Д. 15.
10. Батмаев М.М. Калмыки в XVII - XVIII веках. События, люди, быт. Элиста, 1993. 200 с.
11. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 119. Оп. 1. Д. 2.
12. Там же. Оп. 3. Д. 1.
13. Беспрозванных Е.Л. Буддизм и политика. Лидеры Тибета в XVII - XVIII вв. Волгоград, 1998. 200 с.
11 января 2010 г.
