CC BY
86INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL / МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
ЭВОЛЮЦИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ ВРЕМЕНИ В КИТАЕ ЭПОХИ ЦИН (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX В.)
EVOLUTION OF REPRESENTATIONS ON HISTORICAL TIME IN CHINA OF THE QING ERA (SECOND HALF OF THE 19TH CENTURY)
Мартынов Дмитрий Евгеньевич, д.и.н., профессор Российская Федерацияг. Казань, ИМО КФУ
Мартынова Юлия Александровна, к.и.н., доцент Российская Федерацияг. Казань, ИМО КФУ dmitrymartynov80@mail.ru
АННОТАЦИЯ
В статье рассмотрена концепция Куан Чжаоцзяна (Ь.Б.К. К\\?опд), на основе которой реконструирована эволюция представлений об историческом времени в Китае XIX века. Рефлексия процесса замены традиционных циклических представлений на линейные была представлена в «Новом учении об истории» Лян Цичао, хотя предпосылки к нему фиксируются документально намного ранее. Эволюционная модель в интеллектуальной истории может быть прослежена у представителей Чанчжо-уской школы, которые считаются предшественниками Кан Ювэя. Это было «учение Гунъ-яна» о последовательной смене хаоса и упорядоченности. Восприятие этой модели облегчало конфуцианскому сознанию восприятие необратимых и стремительных перемен, а в прагматическом плане облегчало понимание мышления западных империалистов. Несмотря на все теоретические и политические разногласия между Кан Ювэем, Лян Цичао и Сунь Ятсеном, все понимали, что Китай никогда не окажется прежним, и придется концепцию Поднебесной встраивать в понимание нового, глобального мира. Новый отсчёт времени и восприятие
ABSTRACT
The article considers the concept of Kuang Zhaojiang (L.S.K. Kwong), on the basis of which the evolution of ideas about historical time in China of the 19th century is reconstructed. A reflection the process of replacing traditional cyclical representations with linear ones was presented in the "New Historiography" by Liang Qichao, although the premises for it are documented much earlier. The evolutionary model in intellectual history can be traced to representatives of the Changzhou School, members of which are considered the forerunners the Kang Youwei and his disciples. This was the "Gongyang's doctrine" about the successive change of chaos and order. The perception of this model facilitated the perception of irreversible and rapid changes by Confucian consciousness, and pragmatically facilitated the understanding of the thinking of Western imperialists. Despite all the theoretical and political disagreements between Kang Youwei, Liang Qichao and Sun Yatsen, everyone understood that China would never be the same, and the concept of the AU-under-Heaven would have to be built into an understanding of a new, global world. A new countdown and the perception of Chinese history on a new scale were to lead
ИСТОРИЯ / МАРТЫНОВ Д.Е., МАРТЫНОВА Ю.А. / DMITRYMARTYN0V80@MAIL.RU / УДК 94Œ10M15
китайской истории в новой масштабной шкале должны были привести к созданию подлинно национальной истории Китая, а не очередной династии.
Ключевые слова и фразы: историография, эпоха Цин, Лян Цичао, Кан Ювэй, Сунь Ятсен.
Для цитирования: Мартынов Д.Е., Мартынова Ю.А. Эволюция представлений об историческом времени в Китае эпохи Цин (вторая половина XIX в.). Современные востоковедческие исследования. 2019; 1(3): 48- 63
to the creation of a truly national history of China, and not another dynasty.
Key words and phrases: C historiography| the Qing era, Liang Qichao, Kang Youwei, Sun Yatsen.
For citation: Martynov D.E., Martynova Y.A. Evolution of representations on historical time in China of the Qing era (second half of the 19th century). Modern oriental studies. 2019; 1(3): 48-63
ВВЕДЕНИЕ
Данная статья посвящена процессу восприятия модели линейного времени представителями китайской общественной мысли на позднем этапе её развития. Этот этап начался приблизительно в 1850-1860-е гг. и был обозначен Чжан Хао как «транзитивная эра» [22, р. 1]. Процесс восприятия и рецепции китайским общественным сознанием линейной модели исторического времени, по сути, так и не получил специального монографического освещения, да и посвященные данной проблеме работы не слишком многочисленны. Как совершенно справедливо отмечал Куан Чжаоцзян «объект почти неуловим, что приводит к восприятию его как само собою разумеющегося» [27, р. 158].
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Первой же работой, в которой была отре-флексирована смена циклического восприятия истории на линейное, стал трактат Лян Цичао (Ш>ВШ, 1873-1929) «Новое учение об истории» (Синь ши сюэ, |.:r ШЙЙ, написанный в 1902 г. [9]. Лян Цичао, являясь наиболее известным популяризатором разных сторон западной общественной мысли в Китае, обратился к про-
блемам эволюционизма под влиянием своего учителя Кан Ювэя (рррЁГМ, 1858-1927), а в контексте исторической науки стал разрабатывать их с середины 1890-х гг. Как и для других его современников, «спусковым крючком» послужило поражение Китая в войне с Японией ррЭШщ 1894-1895 гг.). При этом следует учитывать, что на вторую половину ХУШ-начало XIX в,, приходится пик консервативной политики в китайской традиционной культуре историографии [2, с. 63].
В рамках традиционной историографии существовала особая модель представлений о династийном времени [2, с. 43]. Б.Г. Доронин отмечал, что эта модель исторического времени во многом носила искусственный характер. Главная особенность династийного исторического времени - его фрагментированная структура, в которой отсчёт времени начинался каждый раз с начала. Вдобавок, неодинаковы были принципы выделения периодов, поскольку девизы правления, по которым отсчитывалась эра правления того или иного императора, могла многократно меняться. Иными словами, для китайского исторического сознания любое событие не имело абсолютных хронологических координат, и носило, в известной степени, дискретный характер [там же].
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL/МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
В синологии утвердилось представление о цикличности династийного времени, с чем связываются многие особенности исторического развития Китая (в российском китаеведении об этом много писал O.E. Непомнин). Б.Г. Доронин справедливо полагает данное утверждение несколько упрощённым, поскольку дискретное по своей природе представление о времени не несло идей цикличности [2, с. 43]. Цикличным был традиционный лунно-солнечный календарь, искусственный характер которого подчёркивал классик французской синологии М. Гране [1, с. 69]. Наконец, смена династий также несла в своей основе некоторые повторяющиеся или похожие элементы. Последнее прочно вошло в общественное сознание, что в литературе часто иллюстрируется начальной фразой классического романа «Троецарствие»: «Великие силы Поднебесной, долго будучи разобщенными, стремятся соединиться вновь и после продолжительного единения опять распадают-
Куан Чжаоцзян в своей статье 2001 г. следующим образом постулировал данную проблему. Хронологическое время связано с исторической памятью, и, естественно, что семейные генеалогии, местные и общегосударственные хроники выстраивались в линейной хронологической последовательности. Источнико-вые материалы такого типа он характеризовал как «последовательные временные ряды» (time -series) [27, p. 155]. Согласно его мнению, в наследии китайских теоретиков первого ряда можно выделить попытки выстроить конкретные виды линейной временной последовательности. «Второй совершен номудрый» конфуцианства Мэн-цзы ( ,•'•: Д 372-289 гг. до н.э.) заявил, что между появлением культурных героев в древности был промежуток в 500 и более лет. Позднее, в своих комментариях к Мэн-цзы
выдающийся теоретик иеоконфуцианства Чжу Си (жЦ, 1130-1200) провозгласил, что именно он сформулировал конфуцианское понятие преемственности Дао-пути морали (дао тун, Щ Ш), противостоящее политико-династической преемственности (цзюнь тун, Цщ). Последовательность Мэн-цзы начиналась с первоправи-телей Яо и Шуня и передавалась через Чэн Тана и Вэнь-вана до самого Конфуция [27, р. 166]. Теория Мэн-цзы оказала сильнейшее влияние на Сыма Цяня (11-1 вв. до н.э.) - основоположника имперской историографии. Сыма Цянь, используя ту же логику, заметил, что 500 лет отделяло великого реформатора Чжоу-гуна от времени жизни Конфуция, следовательно, можно ставить вопрос, кто в современности сможет продолжить их почин [17, с. 318, 343]. Иными словами, одной из причин составления «Исторических записок» было завершение культурной миссии Чжоу-гуна и Конфуция уже в империи Хань. Налицо - линейная концепция истории, хотя и описанная в терминологии 500 -летнего цикла [27, р. 167].
РЕЗУЛЬТАТЫ
Одним из последствий первой торговой (так называемой «Опиумной») войны 1839-1842 гг. стало дозволение проповеди христианства в приморских городах, что оказало существенное влияние на идеологию Тайпинской революции. В среде образованной элиты стало распространяться «учение Гунъяна», которое оперировало понятием трёх эпох-эр: Хаоса (цзюй луань, ;:1Ш), Рождающегося мира (шэн пин, и Великого мира (тай пин, у^^2).
Как показал Б. Элман, использование древнекитайских теоретических моделей для завуалированной критики современной политической ситуации на новый уровень было принято
ИСТОРИЯ / МАРТЫНОВ Д.Е., МАРТЫНОВА Ю.А. / DMITRYMARTYN0V80@MAIL.RU / УДК 9М510Н 15
Чанчжоуской школой С^Д^Щщ ещё в 1780-х годах, в первую очередь её патриархом Лю Фэн-лу [МЙШ, 1776-1829). Учеником Лю Фэнлу был Гун Цзычжэнь (ШЩШ, 1782-1841); приверженцем школы Гунъяна был и Вэй Юань [ШШ, 1794-1856). Их вдвоём обыкновенно рассматривают как предтеч Кан Ювэя, который на рубеже Х1Х-ХХ вв. создал собственную теорию исторического прогресса и подготовил почву для массового увлечения китайской интеллигенции идеями прогресса.
Это вновь выводит нас на специфику исторического знания в традиционной культуре Китая. Являясь «учебником для взрослых» (термин Л.С. Васильева), история могла свободно оперировать любыми сущностями и персонами, которые являлись вечно современными. При этом маньчжурский политический режим сознательно проводил политику архаизации, что привело к массовому обращению интеллектуалов к проблемам древней филологии, истории и философии. Гун Цзычжэнь, обратившись к проблематике Трёх эр, рассматривал древнейшие династии Ся, Шан и Чжоу, выстраивая в русле этой теории особенности культурной и политической преемственности Древнего Китая (чжунши санъ ши, При этом он использовал собственную терминологию, оперируя понятиями «упорядоченного правления» [чжи, Уд), «хаоса» (луанъ, Й1) и «деградации» (шуай, $); иными словами, его интересовала политическая эволюция, а не историческая периодизация как таковая: он утверждал, что «не было ещё в Поднебесной династии, которая бы не погибла в течение восьмисот лет» [3, с. 37]. Изменения в истории происходили по причине успеха или неуспеха человечества в следовании Дао-пути, который и является единственной мерой космического
изменения, и единственным мерилом человеческой морали. Естественно, что для описания некитайской истории теория использоваться не могла [27, р. 167].
Совершенно в том же духе Вэй Юань подчёркивал важность действий правителя в соответствии с волей Неба и космических сил [ци юнь, ЩзЛ). Вэй Юань использовал собственную периодизацию древней истории, воспроизведённую в пропагандистском сочинении «Записки о священной войне»:
Глубочайшая древность (тай гу, у^СТЕ) -Хуан-ди, Яо, Шунь;
Средняя древность (чжун гу, ФТЁГ) - династии Ся, Шан и Чжоу;
Конечная эра (мо ши, Ж1Й) - периоды Вёсен и Осеней и Борющихся царств, за которой наступало возвращение к изначальному периоду [27, р. 168].
Тем не менее, и Гун Цзычжэнь, и Вэй Юань выступали за реформы и своевременные перемены как метод соответствия космическим процессам (неотделимым от общественно -политических); но архаичность их мировоззренческой основы очевидна [28, р. 88-97].
Особое место в этом контексте занимает Тайпинское восстание или Тайпинская революция 1850-1864 гг. (Л^РФтш). В её духовно-теоретическом фундаменте самым примечательным является христианский элемент1. Вождь восстания - Хун Сюцюань (Ц 1814-1864), - провозгласивший себя Небесным князем (Тянъ ван, з^сЗп), заявлял, что он был послан лично Небесным Отцом (Господом Богом или
!Данный вопрос в достаточной степени изучен западной синологией: [20][32][33]. На русском языке имеются фундаментальные исследования [5, с. 74-81][8, с. 330-376]. В китайской историографии тайпинский календарь исследован отдельно [37].
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL/ МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
Иеговой) и своим старшим Небесным братом -Иисусом Христом для создания царства небесного на Земле. Именно поэтому важнейшие символы создаваемой тайпинской власти были связаны с Небом - Небесная столица (Нанкин, с 1853 г.), Небесная династия и небесный календарь. Принципиально важна здесь риторика основателя государства. В своё время, основатель первой китайской империи Цинь (221 г. до н.э.) в своих манифестах провозглашал очень длинную цепь поколений. В декларациях Хун Сюцюаня и его двоюродного брата Хун Жэньга-ня Т;, 1822-1864) Небесная власть вообще не могла иметь завершения [18]. Тайпинская теократия вообще не мыслилась как тварная и преходящая, она была исполнением библейского обетования нового неба и земли (Откр., 21:1). Слова Апокалипсиса (Откр. 11:15) были использованы Хун Сюцюа-нем для обоснования власти собственных потомков [8, с. 361]. Самым поразительным в этом контексте является то, что усвоение такой картины мироздания заняло рекордно короткий срок - около 5-6 лет, между первым знакомством Хун Сюцюаня с христианской проповедью около 1843 г., его неудачей на государственных экзаменах и основанием секты «Поклонения Небесному Господу» в 1848 г., сразу имевшей антиманьчжурскую направленность. Хун Сюцюань в своих христианских импровизациях построил теологическую интерпретацию китайской истории. До династий Цинь и Хань, то есть со времён высокой древности, Китай шёл по «Пути Бога» (Шанди лу, 5^), но с началом имперской эры сбился на «Путь дьявола» [Туй лу, в отличие от западных стран, которые никогда с Божественного пути не сходили. Больше из китайских мыслителей, в том числе и христианских, на эти темы не рассуждал никто [27, р. 170].
Двойной внутри- и внешнеполитический кризис XIX в. на первых порах интерпретировался в рамках привычного династического цикла, причём уже современники осознавали, что он проходил не так, как должен был. Требовалось (хотя бы для внутреннего употребления) объяснить причины успешного вторжения западных «варваров». Конфуцианским историографам предстояло ретроспективно объяснить смысл событий, предшествовавших и следующих за первой опиумной войной 1839-1842 гг. Теоретики-современники оказались не в состоянии этого сделать. Вэй Юань дружил и сотрудничал с комиссаром Линь Цзэсюем 1785-1850), чья бескомпромиссная позиция по вопросу контрабанды опиума в 1839 г. стала одной из casus belli для британской стороны. «Записки о священной войне» Вэй Юаня заканчивались призывом изучать технологию «западных варваров», чтобы было легче управлять ими в рамках официальной политики «господствовать над варварами, используя их самих» (и и чжи и, Ш^ФЩ) [36, с. 207-209]. По-настоящему серьёзный кризис в умах породило завершение опиумных войн - захват Пекина англо-французскими войсками в 1860 г., что совпало с кончиной императора и кризисом центральной власти, завершившимся переворотом 1861 г. В традиционной историографии это получило название «катастрофы года гэн-шэнь»2. Далее, вплоть до начала календарного XX в. Китаю предстояло пережить ещё три потрясения:
Год цзя-шэнь (т 28 января 1884 - 14 февраля 1885 г.) - поражение Китая в войне с Францией из-за северного Вьетнама, когда империи пришлось отказаться от традиционного
2Гэн-шэнь (щВД - циклические знаки, которыми обозначался в 60-летней последовательности лунный год, начавшийся 23 января 1860 и окончившийся 9 февраля 1861 г. В даосской мифологии это сочетание имеет другое значение: «день платы за грехи».
ИСТОРИЯ / МАРТЫНОВ Д.Е., МАРТЫНОВА Ю.А. / DMITRYMARTYN0V80@MAIL.RU / УДК 9М510Н 15
сюзеренитета, а французский флот полностью уничтожил китайскую эскадру в Фучжоу всего за 12 минут.
Год цзя-у (: 11 6 февраля 1894 - 25 января 1895) - поражение в японо-китайской войне, утрата Тайваня, утрата сюзеренитета в отношении Кореи, контрибуция, превышающая сумму государственных доходов.
О влиянии этих катастроф на общественное сознание можно судить по материалам одной из первых китайских газет - «Современные дела» {Шиу бао, В одной из редакцион-
ных передовиц (от 11 октября 1895 г.) прямо говорилось о деградации Китая от года гэн-шэнь через годы цзя-шэнь и цзя-у, но ни словом не намекалось, какие именно события имели место в указанные годы. Поскольку вся пресса Китая того времени издавалась на полуискусственном литературном языке вэньянь и адресовалась исключительно государственным чиновникам, ясно, что читатели отлично понимали значение указанных дат [27, р. 170].
Наконец, в год под циклическими знаками гэн-цзы (Ш^Р, 31 января 1900-18 февраля 1901 гг.) Пекин вновь был захвачен иностранными войсками - коалицией 8 держав, включая Россию и Японию, что знаменовало высшую точку кризиса маньчжурской монархии, приведшей к революции 1911-1912 гг.
Если обратиться к используемой в историографии второй половины XIX в. терминологии, выяснится, что общепринятой ныне «Опиумной ВОЙНЫ» (япянъ чжанъчжэн, '?■)
не существовало. Используемую цинскими авторами лексику Куан Чжао-цзян характеризовал как «банальную» [27, р. 172], хотя перечисляемые им эвфемизмы прекрасно знакомы любому исследователю политической идеологии Китая, и не только Китая: «установление торговых
связей [с заграницей]» (туншан, ЙЙ), «обмен товарами» (хуши, «снятие прибрежных
ограничений» (хайцзинъ дакай, Щ й «начало военной кампании» (цзюньсин илай, Щ и т.д. При всей обтекаемости, все эти термины подразумевали слабость Китая. В условиях жёсткой цензуры, представители поколения Лян Цичао или Чжэн Гуаньина (ЙЩ Ш, 1842-1922) не имели других средств для выражения вновь формирующихся тенденций, кроме эвфемизмов «последние 30 лет» или «последние 60 лет». Такие же обозначения использовали ученики Кан Ювэя - Май Мэнхуа и Сюй Цинь [27, р. 173].
Судя по документам, новые смыслы начали эксплицироваться к середине 1870-х гг. В частности, в 1874 г. Ли Хунчжан 1823
-1901) подал на имя императора меморандум, посвящённый вопросам береговой обороны в свете притязаний Японии на Тайвань. В этом документе имелась отдельная секция, посвя-щённая общей оценке международного положения Цинской империи: неравноправные договоры с «варварскими державами», дававшими иностранным подданным право передвижения по территории Китая и его внутренним водам, в том числе в самой столице, «не имели прецедента за последние несколько тысяч лет». Вдобавок, у иностранцев имеются пароходы, телеграфные линии и вооружения, превосходящие всё, чем располагал Китай, чего также никогда не было в его истории. Это был лишь первый документ такого рода, опубликованы аналогичные меморандумы Ян Чанцзюня (чжэцзянского губернатора), Ван Вэньшао (хунаньского губернатора). Все они использовали клишированную формулу «беспрецедентно резкие перемены» (вэйю чжи бяньцзю,
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL/МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНДЛ
Ц, -'»}), которая быстро распространилась в среде элиты, как состоящей на службе, так и оппозиционной. Тайваньский исследователь Ван Эрминь перечислил имена 37 учёных-чиновников и литераторов, в чьих трудах и переписке встречается эта формула [21, р. 149, 157-159], естественно, что её распространённость была глубже и шире. Впрочем, не следует преувеличивать масштабов «прозрения» цин-ской элиты, о чём свидетельствует «Автобиография» Кан Ю-вэя [4, с. 141].
Носителям традиционного китайского сознания, как и парой десятилетий ранее Хун Сюцюаню, предстояло в кратчайший срок традиционную - вселенскую - историю встроить в западную по генезису глобальную историю, и прежде всего синтезировать периодизацию. Первую попытку такого рода предложил Сюэ Фучэн 1838-1894), помощник и секре-
тарь Цзэн Гофаня и Ли Хунчжана (до 1875 г.), который в 1890-е гг. был главой цинской дипломатической миссии в Англии, Франции, Италии и Бельгии. Отправной точкой его рассуждений также были масштаб «беспрецедентных» (цицзю Ш.Щ, чуанцзюЩЩ) бедствий, постигших Китай, осмысливать которые с позиций славного прошлого было совершенно невозможно. К 1879 г. он написал несколько докладных записок, посвящённых внутреннему и внешнему положению империи. Картина истории Китая, которую представил Сюэ Фучэн в одной из таких докладных [41, с. 20-21], весьма примечательна. Он полагал, что китайская история длилась не менее 10 ООО лет, которые подразделял на четыре периода:
1. Хунхуан чжи тянъся - до-
словно: «мир первозданного хаоса», когда люди жили и вели себя как дикие звери.
2. Вэньмин чжи тянъся ( ¿"HJJ.i ^ -«цивилизованный мир». Начало его - эра культурных героев: Суй-жэня ('ША, изобретателя огня), Ю-чао (-ff Щ первостроителя), Шэнь-нуна - божественного земледельца. Они превратили дикость в упорядоченность, внедрив социальные институты и экономические навыки. На этот период приходятся три древнекитайские династии - Ся, Шан и Чжоу (2205-221 гг. до н.э.), то есть его протяжённость около 2000 лет.
3. Империя. В III-II вв. до н.э. императоры Цинь и Хань заменили существовавшую прежде удельную систему (фэнцзянъ, .N'll!);< на централизованную администрацию (цзюньсянь, ДНепродолжительность этого периода - около 2000 лет.
4. Чжунвай лянъшу чжи тянъся (Ф^ЬЗЖ^ -•¿.Л ц) - «мир китайско-иностранного взаимодействия», текущая современность.
Данная схема, при всей её компактности, является отличной иллюстрацией неразберихи, воцарившейся в умах китайской интеллигенции. Прежде всего, бросается в глаза использование термина «Поднебесная» (тянъся, Л; ß) в коннотации, вырванной из изначально сино-центрического значения этого слова4. Бросается также в глаза традиционная для конфуцианцев традиция восприятия мифических культурных героев как исторических персонажей. Метод же выделения исторических эр явно демонстрирует всё то же дискретное историческое мышление и невозможность формулирования
3В современном китайском языке это обозначение феодализма.
Собственно, Поднебесная - есть мир в древнекитайском понимании: квадратная твердь, круговая проекция Неба на которую даёт Срединное государство, т.е. Китай. Варвары четырёх сторон света существуют на угловой периферии и лишены небесной благодати.
ИСТОРИЯ / МАРТЫНОВ Д.Е., МАРТЫНОВА Ю.А. / DMITRYMARTYN0V80@MAIL.RU / УДК 9М510Н 15
единого критерия, положенного в основу периодизации. Первобытная эпоха постулируется как универсальная, но о ней тут же забыто, и основой для описания последующих эр остаётся только сам Китай. Формулировка третьего периода, - видимо, первая попытка осмысления социальных особенностей древнекитайского общества, которая приведёт через полвека к дискуссии о существовании в древнем (доимперском] Китае феодализма и соотноси-мости этого явления с прочими обществами древности и средневековья [13, с. 193-275]. Огромная заслуга Сюэ Фучэна в другом: он первым попытался создать глобальную и компактную схему, «оторвавшись» от династического цикла. Схема, в которой идёт линейный отсчёт событий от известного (хотя бы и мифологизированного] прошлого к неизвестному будущему, для Китая была уникальной. Движущей силой истории при этом признавалась внешняя угроза: в прошлом - от кочевых народов, стоящих в культурном отношении неизмеримо ниже Китая (наследие традиционного синоцен-тризма); в современности же жители Запада доминируют на морских коммуникациях и создали всеобъемлющую систему международных связей, поэтому они не могут быть названы варварами5. Задачей Сюэ Фучэна было спасение традиционного синоцентризма, пусть и ценой вписывания его в новый мировой порядок; естественно, эта и подобные ей попытки были обречены с самого начала. Лишившись самодовлеющего места в космической системе, Китаю предстояло найти новое место в реальном мире [27, р. 176].
Следующая попытка была совершена Ван Тао ||Е|§, 1828-1897} - одним из основоположников китайской журналистики и сотрудником Джеймса Легга - переводчика конфуцианского
5Примечательно, что именно в 1879 г., впервые посетив Гонконг, к точно таким же выводам пришёл юный Кан Ю-вэй [4, с. 109].
канона. Ван Тао стал одним из первых китайских интеллектуалов, посетивших Великобританию, и в своих «Записках вольного странника» (Манью суйлу, с горечью писал, что европейцы именуют Китай 5000-летним колоссом на глиняных ногах, неспособным измениться и обречённым на гибель [23, р. 57-61].
Исходя из тех же побуждений, что и Сюэ Фучэн, Ван Тао создал четырёхчленную периодизацию китайской истории:
1. Основание (чуанчжи, - эра первых культурных героев: Ю-чао, Суй-жэня, Фу-си и Хуан-ди.
2. Цивилизация (вэньмин, З^ВД) - эра Яо и Шуня.
3. Три первые китайские династии ( - Ся, Шан и Чжоу.
4. Современная эра - от времени династии Цинь [35, с. 9].
Это не единственная периодизация Ван Тао. В другой статье он предложил пятеричную схему, отличающуюся значительно меньшей чёткостью. Начинается она «глубочайшей древностью» [шангу, далее идут: «средняя древность» [чжунгу, 'И :7); Три династии; имперский период (от Цинь до начала XIX в.) и современность. Однако эта схема, скорее, редуцируется до четверичной. Впрочем, совершенно очевидно, что подобные схемы выстраивались не в русле историографии, а для иллюстрации беспрецедентности возникшей исторической коллизии. Китай - страна глубочайшей древности, прошедшая через этапы поступательного развития, всё-таки воспринимается как ущербная по отношению к Западу [27, р. 176].
Ещё одним китайским интеллектуалом, верным традиционным идеалам, но рано столк-
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL/МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНДЛ
нувшимся с западными реалиями, был известный учёный-антиквар и успешный компрадор Чжэн Гуаньин. Занимаясь торговлей опиумом и антиквариатом, он стал убеждённым сторонником принципа «изменение - есть основа Дао, это и есть истинный принцип Неба». Поскольку конфуцианцы не разделяли природной и социальной среды, лучшей иллюстрацией перво-принципов природы являлась китайская история. Свою схему периодизации Чжэн Гуаньин изложил в трактате «Простые речи» [Иянъ, Мв"]6. Начинается она также глубочайшей древностью, в период которой совершенномуд-рые культурные герои установили правление и культурные обыкновения. Второй период -«феодальный» (фэнцзянь, т.е. Три дина-
стии, установившие стандарты социальных и политических институтов на 2000-летний срок. Третий период - имперский, также продолжавшийся около 2000 лет от объединения Китая Цинь Ши-хуаном. Современность начинается от «снятия прибрежных ограничений» и она характеризуется как эра торговых сношений. Подобные схемы были помещены и в самое известное сочинение Чжэн Гуаньина Шэнши вэйянь (ШЩ п, «Смелые речи в век процветания»), но вариативность их была минимальна.
Небезынтересную троичную схему предложил и малоизвестный на Западе чиновник столичной Палаты доходов Чэнь Чи участвовавший в Движении за реформы 1898 г. В своём трактате «Книга для [практического] применения» [Юн шу, 011) он упоминал, что
6В этом заголовке иероглиф и одновременно несёт значения «простоты» и «перемен» (он же входит в заглавие «Книги перемен», ШШ). В предисловии разъясняется, что под «простотой» подразумевается лёгкость практического осуществления его рекомендаций. См.: [34, р. 141, note 76].
7Уже китайские мыслители конца XIX в. вслед за миссио-
нерами признали сходство древнекитайской удельно-
ранговой системы со средневековой европейской; до сих пор пять степеней знатности переводятся соответствующими западными терминами гун = герцог, и т.д.)
история Китая начиналась от правления Хуан-ди. Первоправитель заложил основы человеколюбивого правления |;f \iiic, жэнъ чжэн), которое определяло китайскую историю на следующие 2000 лет. Циньским объединением в 221 г. до н.э. начинается вторая эра - деспотизма, которая привела к неуклонной деградации общества и истощения его созидательной энергии, ввергнувшей страну в слабость и нищету. Это положение было вскрыто западным вторжением, открывшим третью эру. Чэнь Чи написал предисловие для Шэнши вэйянь Чжэн Гуаньина. Чжэн приложил к трактату избранные места из сочинений Ван Тао и Сюэ Фучэна, в том числе посвящённые исторической периодизации. Это более чем красноречиво свидетельствует о полном осознании проблемы и стремлении донести её до потенциальных читателей во всей полноте8. Попутно традиционное общественное сознание получало «прививку» представлений о линейности исторического времени, что облегчало восприятие необратимых и стремительных перемен.
Поворотной точкой послужило поражение Цинов в войне с Японией в 1895 г. (1 k/jinPc 'jl;), которое спровоцировало массовое общественное движение конфуцианских учёных-чиновников нового поколения, во главе которого встал Кан Ювэй. Это движение вылилось в первую очередь в создание многочисленных просветительских обществ и печатание периодических изданий, которые в Китае до того отсутствовали. У истоков этих процессов стояли и Кан Ювэй, и его ученик Лян Цичао. Последний издавал в Шанхае газету Шиу бао (на английский язык современники переводили её заглавие как "The Chinese Progress"}; Кан Ю-вэй бесплатно распространял её в Пекине среди
8Куан Чжаоцзян ставил вопрос о возникновении в связи с указанными проблемами интеллектуального сообщества нового типа в Китае [26, р. 136-141].
ИСТОРИЯ / МАРТЫНОВ Д.Е., МАРТЫНОВА Ю.А. / DMITRYMARTYN0V80@MAIL.RU / УДК 94С510Н15
чиновничества [4, с. 150-151, 155, 157]. Прежде всего, в издании помещались материалы о современном положении дел на Западе, причём использовались европейские даты. Возникало положение, при котором в одной фразе могла стоять григорианская дата для события европейской истории, и китайская лунная с датировкой по правлению императора - для китайской.
Лян Цичао в предисловии к статье «Общее рассуждение о реформе» 1896 г. также предложил собственный вариант пятеричной периодизации истории Китая. Этапы её таковы:
1. Глубокая древность [тайгу, ~ до Трёх династий,
2. Древность (шангу- от Трёх династий до начала Хань,
3. Среднее прошлое (чжунгу, ф "ft) -от Ханьской до Сунской эпохи,
4. Недалёкое прошлое (цзинъгу-от династии Сун до начала Цин,
5. Настоящее время.
Логика построения и терминология этой схемы Лян Ци-чао чрезвычайно напоминает Ван Тао, под чьим влиянием он, несомненно, находился [27, р. 178]. Исторические взгляды Лян Цичао того периода формировались под двумя равновеликими воздействиями - его учителя Кан Ювэя, принадлежащего к школе Гунъяна, и выдающегося переводчика Янь Фу (^Й, 1854 -1921), ставшего первым пропагандистом социального дарвинизма в Китае, что заметно по его корреспонденциям 1896-1897 гг.
Концепция Кан Ю-вэя была чрезмерно переусложнённой, можно даже сказать, причудливой. Главной его инновацией в истории ки-
9Наследие Янь Фу хорошо исследовано западной синологией: [30][31]. На русскомязыке: [6].
тайской мысли является принципиальное обращение к идее необратимого и бесконечного прогресса и перенос общественного идеала в будущее [19, с. 343-344][38, с. 91]. Эти идеи были выражены в нескольких его работах 1890 -1900-х гг. и нашли полное выражение в «Книге о Великом единении» [Да тун шу ^кЩ Ц, начата изданием в 1913 г., полностью опубликована в 1935} и «Лекциях о Небесах» (Чжу тянъ цзян 1930]. Однако его склонность
к религиозному мистицизму, скорее, могла отпугнуть потенциального читателя, чем привлечь его. Например, обосновывая бесконечность прогресса в «Комментарии к Лунь Юю» (1902), оставаясь на позиции троичного деления всемирной истории по Гунъяну (Хаос, Становящееся равновесие, Великое спокойствие), он предложил такую схему: каждый из трёх веков-эр также можно подразделить на три периода, получив 9. Умножив девятку на себя, получаем 81, и так далее до бесконечности10. Впрочем, основная идея вполне ясна: каждая из эр, которую проходило человечество, включает собственные эволюционные стадии, и таким образом, когда общество эпохи Хаоса достигает высшей степени своего развития, оно переходит в следующую эру, и так далее [25, р. 84].
Похожая лексика используется в «Меморандуме Ли Хунчжану» Сунь Ятсена, который, строго говоря, получал воспитание и образование на периферии традиционного китайского мира, в общине эмигрантов, а далее -в Британском Гонконге. В меморандуме 1894 г. он также констатировал упадок страны после «снятия ограничений на прибрежную торговлю», когда даже воскрешение Яо и Шуня не сможет обратить этот процесс вспять [16,
10Бесконечные числовые ряды он продемонстрировал
и в рассуждении о вселенской иерархии в «Лекциях о Небесах» [10, с. 500-502].
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL/ МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
с, 5 6-57]п. Использовал он традиционную лексику и для того, чтобы показать, что тысячелетнее превосходство Китая перестало быть таковым примерно за тридцать или менее лет. Налицо традиционное историческое мышление, а схемы периодизации и попытки понять мировоззрение западных поработителей были необходимы сугубо в практическом аспекте. Куан Чжаоцзян это обозначил как «задачу извлечения Китая из центра релятивизированного мира» [27, р. 180].
ВЫВОДЫ
При всём философском и политическом несходстве Ван Тао, Кан Ювэя, Сунь Ятсена, и Янь Фу, их объединяло восхищение западными методами управления, системой образования, транспортом, даже способами времяпрепровождения. Разница восприятия времени в деловой культуре Запада XIX в. и традиционного Китая также была понята и как одна из причин преобладания европейцев над Срединным государством. Тот же Лян Цичао в одной из статей 1897 г. предложил основывать реформу просвещения на внедрении чётких учебных программ с расчасовкой для каждого предмета, что будет основой для оценивания успешности освоения дисциплин. Тань Сытун в родной Ху-нани создал Общество долговечности (янънянъ хуэй, ШЩ^М и написал его устав, в котором предусматривалось следование строгому режиму дня, что должно было избавить в будущем всех китайцев от лени, праздности и дурных привычек [29, р. 77]. Отсюда был всего лишь один шаг к восприятию абсолютного времени и единой эры. Лян Цичао в мае 1897 г. напечатал рассуждение о сути григорианского календаря (причём тоже в контексте статьи о реформировании школы). Кан Ювэй поначалу этого не одобрил, но лишь по той причине, что европейцы, ведя отсчёт эры от Рождества Христова,
ПВ русском переводе смягчено: Яо и Шунь «помогают» в управлении.
игнорировали совершенномудрых (шэн, Ц) других народов. Богословские аспекты монотеизма оставались ему глубоко чуждыми до конца жизни, но прагматические аспекты абсолютных дат он оценил быстро. В своей частной академии, а затем в изданиях «Общества усиления государства» он принял эру от кончины Конфуция, и с тех пор свои издания датировал двояко: 1895-й григорианский год был 21-м годом правления императора с девизом Гуан-сюй («Блестящее Начало», тШз) и 2373-м конфуцианской эры12. Имитация христианской логики (делившей мир на две принципиально разные эры) вызвала возмущение современников как посягательство на прерогативы Сына Неба13, но от своего собственного календаря Кан Ювэй не отказался. Этими датами пользовались его ученики, пытался пропагандировать Лян Цичао и защитивший в США диссертацию Чэнь Хуанчжан, но они вели счёт от рождения Конфуция, а не его смерти. После провала реформ 1898 г., оказавшись в эмиграции, Кан Ювэй и Лян Цичао организовывали ежегодное празднование памяти героев-мучеников (среди которых Тань Сытун и Кан Гуанжэнь -брат Ю-вэя). Лян Цичао заявил, что юбилей является важным механизмом формирования на Западе социальной памяти и коллективной идентичности, что настоятельно необходимо для создания китайской нации как таковой. Юбилеи в среде эмигрантов должны были формировать историческое сознание (лиши дэ сысян, Ш) у китайцев [27, р. 181]. Всё это в полной мере было отражено в «Новом учении об истории».
12В «Автобиографии», написанной в 1898 г., принятие конфуцианской эры в частной академии Кан Ю-вэя относилось к 1892 г., и сразу от рождения Первоучителя, а не его кончины [4, с. 130].
13Кан Ю-вэй неоднократно подавал повод для нападок. Его литературный псевдоним тех лет Чан-су (ИЖ, «Первый, не носящий заслуженного титула») недвусмысленно намекал, что Кан выше Конфуция, носившего титул су-ван (ШШ, «Одарённый всеми качествами идеального государя, но не занимающий трона»].
ИСТОРИЯ / МАРТЫНОВ Д.Е., МАРТЫНОВА Ю.А. / DMITRYMARTYN0V80@MAIL.RU / УДК 94Í510H 15
Характерно, что Сунь Ятсен быстро оценил усилия Кан Ювэя и Лян Цичао по национальной и культурной консолидации общин зарубежных китайцев. Однако он предложил использование образа первопредка всех китайцев Хуан-ди и даты его кончины как начинающей новую хронологию. В ситуации раскола между революционерами и реформаторами и отчаянной борьбы за умы, вплоть до революции 1911 г. выбор одной из эр - конфуцианской или Хуан-ди, был маркером политических и идеологических ориентаций: реформированной Цинской монархии и Кан Ю-вэя или республиканского Нового Китая и Сунь Ятсена. Однако сколь бы ни были серьёзны их разногласия в политике, они сходились в главном -все понимали, что Китай никогда не останется прежним, и - каждый по-своему - стремились вывести свою родину в новый глобальный мир и эру коренных перемен. Новый отсчёт времени и восприятие китайской истории в новой масштабной шкале должны были привести к созданию подлинно национальной истории Китая, а не очередной династии. Точку во всех этих процессах совершенно в традиционном духе поставила политика: 2 января 1912 г. (династия Цин официально ещё не отреклась от престола) временный президент Китайской Республики Сунь Ятсен ввёл григорианский календарь («солнечный», янли ЙШ) как единственный официальный в Китае, но точкой его отсчёта на современном Тайване остаётся начало республиканской эры.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гране М. Китайская мысль / Пер. с фр. В.Б, Иорданского. М.: Республика, 2004. 526 с.
2. Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. Т. 4: Историческая мысль. Политическая и правовая культура / Ред. М.Л. Тита-ренко и др. М.: Вост. лит, 2009. 935 с.
3. Избранные произведения прогрессивных китайских мыслителей Нового времени (1840-1898} / Сост. Н.Г. Сенин, Ян Хин-шун. М.: Изд. АН СССР, 1961. 300 с.
4. Кан Ювэй. Моя история / Мартынов Д.Е. Кан Ю-вэй: Жизнеописание. Казань: Ин-т истории АН РТ, 2010. С. 92-230.
5. Илюшечкин В.П. Крестьянская война тай-пинов. М.: Наука, ГРВЛ, 1967. 396 с.
6. Крушинский A.A. Творчество Янь Фу и проблема перевода. М.: Наука; ГРВЛ 1989. 112 с.
7. Ло Гуань-чжун. Троецарствие / Пер. с кит.
B.А. Панасюка, Т. I. М.: Гослитиздат, 1954. 792 с.
8. Лома нов A.B. Христианство и китайская культура. М.: Вост. лит, 2002. 446 с.
9. Лян Цичао. Новое учение об истории. [Традиционная история Китая] : Пер. с кит. и примеч. Д.Е. Мартынова // Вопросы философии. 2019. № 5. С. 107-117
10. Мартынов Д.Е. «Лекции о небесах» Кан Ю-вэя: поздний этап интеллектуальной биографии мыслителя // Общество и гос. в Китае. Т. XLIII, ч. 1 (Учёные записки ИВ РАН, Отд. Китая. Вып. 8}. М.: ИВ РАН, 2013.
C. 488-505.
11. Непомнин O.E. История Китая: эпоха Цин. XVII - начало XX века. М.: Вост. лит., 2005.712 с.
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL/ МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
12. Непомнин O.E. История Китая. XX век. М.: 24. Ин-т востоковедения РАН, 2011. 736 с.
13. Никифоров В.Н. Восток и всемирная история. М.: Наука, ГРВЛ, 1975. 352 с. 25.
14. Сайт «Синология.ру» // URL: http:// www.synologia.ru/
15. Сайт "The Chinese Text Project" // URL: http://ctextorg/
16. Сунь Ятсен. Избранные произведения. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Наука, ГРВЛ, 1985. 630 с.
17. Сыма Цянь. Исторические записки: Ши цзи: в 9 т. Т. 9 / Пер. с кит. под ред. А.Р. Вяткина. М.: Вост. лит, 2010. 623 с.
18. Тайпинское восстание 1850-1864: Сб. документов / Сост. В.П. Илюшечкин и В.Г. Соловьёв. М.: Изд. вост. лит., 1960. 328 с.
19. Фэн Ю-лань. Краткая история китайской философии / Пер. Р.В. Котенко; науч. ред. Е.А. 'Горчинов. СПб.: Евразия, 1998. 376 с.
20. Boardman Е. Christian Influence upon the Ideology of the Taiping Rebellion. Madison: University of Wisconsin Press, 1952. 188 p.
21. The Cambridge History of China. Vol. 11, Part 2: Late Ch'ing 1800-1911 / Ed. by John K. Fairbank and Kwang-Ching Liu. Cambridge Univ. Press, 1980. 682 p.
22. Chang Hao. The Chinese Intellectuals in Crisis: Search for Order and Meaning (1890 -1911). Berkeley: Univ. of California Press, 1987. 223 p.
23. Cohen P.A. Between Tradition and Modernity: Wang T'ao and Reform in Late Ch'ing China. Cambridge, Mass.: Harvard Univ. Press, 1974. 357 p.
26.
27.
28.
29.
30.
31.
32.
33.
34.
Elman B.A. The Failures of Contemporary Chinese Intellectual History // Eighteenth-Century Studies. 2010. Vol. 43, No 3. P. 371-391.
Hsiao Kung-chuan. A Modern China and a New World. K'ang Yu-wei, Reformer and Utopian, 1858-1927. Seattle, L.: Univ. of Washington Press, 1975. 669 p.
Kwong L.S.K. T'an Ssu-t'ung, 1865-1898: life and thought of a reformer. Leiden: H.J. Brill, 1996. 260 p.
Kwong L.S.K. The Rise of the Linear Perspective on History and Time in Late Qing China c. 1860-1911 // Past & Present 2001. No. 173 P. 157-190.
Li Man. Laozi Benyi: A Political Philosophy for the Last Phase of Time // Synthesis Philo-sophica. 2014. Vol. 57. Iss. 1. P. 83-103.
Piatt S.R. Provincial Patriots: The Hunanese and Modern China. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2007. 278 p.
Pusey J. China and Charles Darwin. Cambridge, Mass.: Harvard Univ. Press, 1983. 544 p.
Schwartz B. In search of wealth and power: Yen Fu and the West. Cambridge, Mass.: Harvard Univ. Press, 1964. 398 p.
Spence J. God's Chinese Son: the Taiping Heavenly Kingdom of Hong Xiuquan. N.Y.: W.W. Norton, 1996. 400 p.
Wagner R. Reenacting the Heavenly Vision: The Role of Religion in the Taiping Rebellion. Berkeley: Institute of East Asian Studies and Center for Chinese Studies, University of California, 1982.134 p.
Wu Guo. Zheng Guanying: merchant reformer of late Qing China and his influence on economics, politics, and society. Amherst,
ИСТОРИЯ / МАРТЫНОВ Д.Е., МАРТЫНОВА Ю.А. / DMITRYMARTYN0V80@MAIL.RU / УДК 94Í510H15
N.Y.: Cambria Press, 2010. 291 p.
35. Ван Тао ЗН$а- Тао-юань вэньлу вайбянь (Собрание статей Ван Тао о зарубежных странах ЩЩ^СШ^Ш]- Шэньян: Ляонин жэньминь чубаньшэ, 1994. 427 с.
36. Вэй Юань ШШ- Вэй Юань цзи (Сочинения Вэй Юаня ft Ш Щщ Пекин: Чжунхуа шуцзюй, 1976. 862 с.
37. Го Тинъи ЩШ^Х- Тайпин тяньго лифа ка-один (Критическое исследование хронологии Небесного государства великого спокойствия ^^^ИМ^^Ш"). Шанхай: Шанъу иншугуань, 1937. 212 с.
38. Куан Болинь Кан Ювэй дэ чжэсюэ сысян (Философские идеи Кан Ю-вэя Ш Щ.
ÓtJ if ^JSÍI). Пекин: Чжунго шэхуэй кэсюэ чубаньшэ, 1980. 170 с.
39. Лян Цичао Циндай сюэшу гайлунь (Очерк учений династии Цин, ^f^^FÄ ié) / Предисл. Чжу Вэй-чэна
Шанхай: Шанхай гуцзи чубаньшэ, 1998.112 с.
40. Лян Цичао l^jnM- Чжунго лиши яньцзю-фа бу бянь (Дополненное издание «Метода исследования китайской истории» ФИШМЙШЬЩ). Пекин: Чжунхуа шуцзюй, 2010. 244 с.
41. Сюэ Фучэн Сюэ Фу-чэн сюаньцзи
(Избранные произведения 3ÍͧÍ-íÉ^É|). Шанхай: Жэньминь чубаньшэ, 1987. 633 с.
BIBLIOGRAPHIC REFERENCES
1. Granet M., Iordansky V.B., tr. (2004) La pensée chinoise in Russian. Moscow: Respu-blica Publ. House.
2. Titarenko M.L., ed. in chief (2009) Dukhovnaya kul'tura Kitaya: entsiklopediya [The spiritual culture of China: an encyclopedia: in 5 volumes]. Vol. 4: Historical thought Political and Legal Culture. Moscow, Vostochnaya literatura.
3. Senin N.G., Yang Hingshung, eds. (1961) Iz-brannyye proizvedeniya progressivnykh kitayskikh mysliteley Novogo vremeni (1840 -1898) [Selected works of progressive Chinese thinkers of the Modernity (1840-1898)]. Moscow: URSS Academy of Science Publ.
4. Martynov D.E. (2010) Kang Youwei. Moya istoriya [Kang Youwei. My story] Kazan: Institute of History of the Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan.
5. Ilyushechkin V.P. (1967) Krest'yanskaya voyna taypinov [Taiping' Peasant War], Moscow: Nauka Publ.
6. Krushinsky A.A. (1989) Tvorchestvo Yan' Fu i problema perevoda [Yan Fu works and the problem of translation]. Moscow: Nauka Publ.
7. Luo Guanzhong, Panasyuk V.A., tr. (1954) Troyetsarstviye [Romance of the Three Kingdoms]. Moscow: Goslitizdat
8. Lomanov A.V. (2002) Khristianstvo i kitayskaya kul'tura [Christianity and Chinese culture], Moscow, Vostochnaya literatura.
9. Martynov, Dmitry E., Martynova, Yulia A. (2019) '"New Historiography" by Liang Qichao', Liang Qichao, The New Historiography, Traditional Historiography in China, Translated into Russian by Dmitry E.
INTERNATIONAL SCIENCE JOURNAL/МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНДЛ
M arty no v, Voprosy Filosofii, Vol. 5 (2019). 19. pp. 107-111.
10. Martynov D.Y. (2013) «Lektsii o nebesakh» Kan Yu-veya: pozdniy etap intellektual'noy biografii myslitelya ["Lectures on Heaven" by 20. Kang Youwei: the late stage of hid intellectual biography]. Proceedings of the Institute of Oriental Studies, Russian Academy of Sciences, Department of China. Issue 8. Pp. 488-505.
11. Nepomnin Q.Ye. (2005) Istoriya Kitaya: epokha Tsin. XVII - nachalo XX veka [The history of China: the Qing era. 17th - the beginning of the XX century], Moscow, Vostochnaya literati!ra.
12. Nepomnin O.Ye. (2011) Istoriya Kitaya. 20 Vek [History of China. XX century], Moscow, Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences.
24.
13. Nikiforov V.N. (1975) Vostok i vsemirnaya istoriya [The East and world history], Moscow: Nauka Publ.
25.
14. Synologia.ru site, URL: http:// www. sy nolo gia. ru /
15. "The Chinese TextProject", URL: http://ctext.org/
16. Sun Yatsen (1985). Izbrannyye proizvedeni- 26. ya [Song Zhongshan' Selected works]. Second edition. Moscow: Nauka Publ.
17. Sima Qian, Vyatkin A.R., ed. (2010) Is-toricheskiye zapiski: Shi tszi: v 9 t. T. 9 [Records of the Grand Historian: Shiji. Russian translation in 9 vols. Vol. 9]. Moscow, Vostochnaya literatura.
18. Ilyushechkin V.P., Solovyov V.G., tr., ed. (1960) Taypinskoye vosstaniye 1850-1864: Sb. Dokumentov [Taiping Rebellion 1850-1864: Collection of documents], Moscow: Izdatel'stvo vostochnoy literatury.
30.
Feng Youlan, Kotenko R.V., Torchinov E.A., tr., ed. (1998) Kratkaya istoriya kitayskoy filosofii [A Brief History of Chinese Philosophy], St Petersburg: Eurasia Publ.
Boardman E. (1952) Christian Influence upon the Ideology of the Taiping Rebellion. Madison: University of Wisconsin Press.
Fairbank J.K., Liu Kwang-Ching eds. (1980) The Cambridge Histoiy of China. Vol. 11, Part 2: Late Ch'ing 1800-1911. Cambridge Univ. Press.
Chang Hao (1987) The Chinese Intellectuals in Crisis: Search for Order and Meaning (1890 -1911). Berkeley: Univ. of California Press.
Cohen P.A. (1974) Between Tradition and Modernity: Wang T'ao and Reform in Late Ch'ing China. Cambridge, Mass.: Harvard Univ. Press.
Elman B.A. (2010) The Failures of Contemporary Chinese Intellectual History. Eighteenth-Century Studies. Vol. 43, No 3. Pp. 371-391.
Hsiao Kung-chuan (1975). A Modern China and a New World. K'ang Yu-wei, Reformer and Utopian, 1858-1927. Seattle, London: Univ. of Washington Press.
Kwong L.S.K. (1996) T'an Ssu-t'ung 1865-1898: life and thought of a reformer. Leiden: E.J. Brill.
Kwong L.S.K. (2001) The Rise of the Linear Perspective on History and Time in Late Qing China c. 1860-1911. Past & Present. No. 173 Pp. 157-190.
Li Man (2014) Laozi Benyi: A Political Philosophy for the Last Phase of Time. Synthesis Philosophica. Vol. 57. Iss. 1. Pp. 83-103.
Platt S.R. (2007) Provincial Patriots: The Hunanese and Modern China. Cambridge, Mass.: Harvard University Press.
Pusey J. (1983) China and Charles Darwin.
ИСТОРИЯ / МАРТЫНОВ Д.Е., МАРТЫНОВА Ю.А. / DMITRYMARTYN0V80@MAIL.RU / УДК 94С510Н15
Cambridge, Mass.: Harvard Univ. Press.
31. Schwartz B. (1964) In search of wealth and power: Yen Fu and the West Cambridge, Mass.: Harvard Univ. Press.
32. Spence J. (1996) God's Chinese Son: the Tai-ping Heavenly Kingdom of Hong Xiuquan. New York: W.W. Norton.
33. Wagner R. (1982) Reenacting the Heavenly Vision: The Role of Religion in the Taiping Rebellion. Berkeley: Institute of East Asian Studies and Center for Chinese Studies, University of California.
34. Wu Guo (2010) Zheng Guanying: merchant reformer of late Qing China and his influence on economics, politics, and society. Amherst, N.Y.: Cambria Press.
35. Wang Tao (1994) Taoyuan wenlu waibian =
J-m. Shenyang Liaoning renmin chubanshe.
36. Wei Yuan (1976) Wei Yuan Ji = Hlgft Beijing: Zhonghua shuju.
37. Guo Tingyi (1937) Taiping tianguo lifa
kaoding = mmum.
Shanghai: Shangwu yinshuguan.
38. Kuang Bolin (1980) Kang Youwei de zhexue sixiang = JftMWf^il, Iftftlrt Beijing: Zhongguo shehui kexue chubanshe.
39. Liang Qichao, Zhu Weicheng, ed. (1998) Qingdai xueshu gailun =;.'H v'7:
Sell, if Shanghai: Guji chubanshe.
40. Liang Qichao (2010) Zhongguo lishi yanjiufa
bubian ibii.
41. Xue Fucheng (1987) Xue Fucheng xuanji = ^SJ^ifsJil. Shanghai: Renmin chubanshe.
INFORMATION ABOUT AUTHORS
Professor, Dr. Sc. Dmitry Martynov
Department of Altaic and Chinese Studies Kazan Federal University 420008, Kazan, Kremlyovskaya Str., 18 Russia
dmitrymartynov80@mail.ru
Associated Professor, PhD Yulia Martynova Department of Altaic and Chinese Studies Kazan Federal University 420008, Kazan, Kremlyovskaya sir., 18 Russia
Принята к публикации: 05.11.2019 г. Submission Date: 2019.11. 05.
