CC BY
31
Н.Ю. Турищева
ЭВОЛЮЦИЯ НОРМ ОБ ОХРАНЕ ИНСТИТУТА ВЫБОРОВ В УГОЛОВНОМ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РОССИИ
Как отмечал Н.С. Таганцев, каждый установившийся склад жизни может существовать только при условии охранения его от нарушения; если нарушение произошло, то порядок должен быть восстановлен и охранен, иначе он разрушится [1, с. 287]. Развитие уголовного отечественного законодательства, посвященного охране установленного порядка производства выборов, носило эволюционный характер, связанный с выделением общей нормы (воспрепятствование осуществлению избирательных прав) и специальных норм, посвященных отдельным особо распространенным деяниям, посягающим на нормы избирательного процесса.
По мнению ряда исследователей, первые выборные традиции, формирование и развитие основ представительной и непредставительной демократии в период Х-ХШ вв. связаны с широким распространением на всей территории Руси вечевой деятельности [2, с. 30-35; 3, с. 357-360; 4, с. 369-370]. В Великом Новгороде и Пскове, где вече являлось основным и постоянным органом власти с твердо устоявшейся компетенцией, сложилась особая форма правления - феодальная республика, в которой князь и главные должностные лица (посадник, тысяцкий, архиепископ, старосты и др.) избирались на определенный срок на общем собрании горожан. Институт выборов играл здесь важную общественнополитическую роль. Известны яркие примеры вечевой деятельности и во многих других городах Киевской Руси: Киеве, Белгороде, Галиче, Владимире, Полоцке, Ростове, Смоленске, Суздали, Твери, Чернигове и др.
Дальнейшее развитие избирательных институтов связано с реформами местного самоуправления XV-XVI вв., которые нашли отражение в Белозерской уставной грамоте 1488 г., Судебнике 1497 г., Судебнике 1550 г. и были связаны сначала с ограничением полномочий наместников и волостелей, а затем с окончательной отменой системы «кормлений» и учреждением новых выборных органов самоуправления -губных и земских изб, что свидетельствовало о формировании системы выборного представительства в Русском государстве [5, с. 54; 6, с. 401; 7, с. 212-213].
Еще одна яркая страница в истории становления избирательных традиций нашего государства связана с деятельностью представительных учреждений сословной монархии - земских соборов. В Х'Ш-Х'УП вв. сложилась практика делегирования различными сословиями своих депутатов для обсуждения важных государственных вопросов. Выборы царей на земских соборах стали наиболее значительным событием политической истории России в период сословно-представительной монархии [8, с. 213]. Документы этого времени (грамоты, соборные определения, летописи, воспоминания современников) рассказывают о прохождении через процедуру «обиранья» или «изобранья» почти всех русских самодержцев - от Федора Ивановича до Софьи, Иоанна и Петра Алексеевичей [9, с. 52]. Порой выборы проходили с нарушением установленного порядка. По мнению Л.В. Черепнина, «во время выборов на земский собор в ряде провинциальных городов Русского государства открыто проявлялись противоречия между местными служилыми людьми и приказной администрацией, а также между различными слоями и группировками дворянства. Воеводы прибегали в предвыборной борьбе к недозволенным средствам, сталкивали между собой отдельные группы избирателей. Служилые люди противопоставляли воеводским кандидатам своих “выборных”, в борьбе за разные дворянские кандидатуры среди дворян создавались блоки, пускавшие в ход для устранения противников и грубую силу, и шантаж, и клевету» [10, с. 323-324].
Как отмечал П.И. Люблинский, в рассматриваемый период в Российском государстве «не могло быть и речи о преступлениях против избирательного права как о самостоятельном виде преступных деяний: выборный режим господствовал лишь в тесном кругу общин, не нуждавшихся в поддержке уголовного закона, и государственная власть редко вмешивалась в порядок производства выборов; в кругах же более широких властвовала царская воля и усмотрение воевод» [11, с. 159].
Во второй половине XVII в. с появлением абсолютистских тенденций и усилением самодержавия роль выборного представительства уменьшается. Прекращается созыв земских соборов, вместо которых при царе собираются узкие совещания отдельных сословий по ратным, земским и церковным вопросам [12, с. 430].
Новые этапы формирования избирательного права и процесса периода империи связаны с масштабными преобразованиями российской государственности, осуществлявшимися в XVIII в. под руковод-ством Екатерины II: выборами в Комиссию для сочинения проекта нового уложения (1767 г.), выборами органов дворянского и городского самоуправления, основанными на юридических нормах, изданных в 1785 г. «Грамоты на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» и «Грамоты на права и выгоды городам Российской империи». Анализ отечественных правовых памятников свидетельствует о том, что уголовное законодательство об ответственности за преступления против избирательных прав сформировалось не сразу и восходит своими генетическими корнями к концу XVIII в. Для данного периода характерно зарождение «уголовного избирательного права, когда уже развившаяся государственная власть стала вызывать для службы себе людей из народа и средством для такого привлечения служилых сделала выборы. Только при таких условиях интерес правильности выборов и устранения произвола из этой сферы мог стать близким центральной государственной власти и вызвать с ее стороны соответствующую деятельность, направленную к его защите. Угроза за злоупотребления при выборах, получивших публичное значение, еще не вылилась в эту эпоху в форму уголовной кары, а явилась выражением государева неудовольствия или угрозой неопределенными взысканиями “по всей строгости”, специальной санкции не устанавливается, но запрещение налагается под страхом “государева гнева”» [11, с. 160]. Так, Указом от 25 ноября 1778 г. предписывается губернаторам «не быть при выборах, но оставить им полную волю», Указом от 16 августа 1802 г. запрещается губернаторам вмешиваться в выборы и «домогаться по желанию своему одних избрания, других удаления».
XIX в. - эпоха развития сословных представительных институтов. В этот же период Уложением о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. впервые вводится уголовная ответственность за преступления, посягающие на установленный государством порядок проведения сословных, а затем и земских выборов, к которым законодатель отнес: подкуп при проведении выборов, незаконное участие в выборах, незаконное лишение права участия в выборах. Однако под охрану уголовного закона были поставлены не политические права, как это было принято в уголовном законодательстве других государств того времени, а права и преимущества, то есть исключительные, сословные права, дарованные «Высочайшею властью».
В ст. 1884 Уложения устанавливалась ответственность для тех лиц, кто при проведении выборов в дворянские, городские или сельские общества склоняет кого-либо к поданию голоса в свою пользу или в пользу или против другого лица. Следует отметить, что ст. 1884 Уложения, направленная на охрану свободного осуществления активного избирательного права (то есть права голосовать), имеет много общего с составом воспрепятствования осуществлению избирательных прав, предусмотренным ст. 141 УК РФ. В то же время альтернативными признаками состава ст. 1884 Уложения являются подкуп, подарки, обещания или угрозы, в то время как в действующем УК РФ подкуп и угроза применения насилия имеют статус квалифицирующих признаков. Особенностью ст. 1884 Уложения является криминализация действий не только подкупающего, но и того лица, кто принимает деньги или подарок для подания голоса в чью-либо пользу или против кого-либо, или же требует или просит их, злоупотребляя своим правом голоса.
Кроме того, в ст. 1885 и 1893 Уложения предусматривалась ответственность за незаконное участие в выборах или незаконное лишение права учас-тия в выборах. Преступное деяние определялось как «допущение в (дворянские или городские) собрания и к выборам лиц, которые по закону не имеют права участвовать в действиях сих собраний или же избирать или быть избираемыми к должностям, а равно и за устранение тех, которые имеют право присутствовать в собраниях и участвовать в действиях оных и в выборах или быть избираемыми». Как следует из содержания ст. 1885, 1893, указанные преступления могли быть совершены с умышленной («с умыслом, из каких-либо личных видов») или неосторожной формой вины («произойти от какой-либо ошибки»). В зависимости от формы вины по-разному решался вопрос о размере и виде наказания.
Характерное в целом для Уложения отсутствие достаточно четкого разграничения уголовной, административной и дисциплинарной ответственности [13, с. 168] было присуще и Отделению первому главы IV «О нарушениях правил, установленных для выборов и других собраний дворянских, городских и сельских». Так, согласно ст. 1886 и 1894 Уложения, уголовному наказанию подлежал тот, кто из присутствующих соответственно в Дворянском собрании или на заседаниях городского или сельского общества учинит там беспорядок, шум или замешательство. Статья 1887 Уложения предусматривала ответственность для тех лиц, кто во время занятий Дворянского собрания заведет там разговор о предметах посторонних, к суждениям Собрания не принадлежащим. Статьи 1891, 1896 Уложения
устанавливали ответственность для тех, кто опаздывал или покидал Дворянское собрание, заседание городского или сельского общества до окончания времени его работы. Наряду с другими указанные составы были направлены на обеспечение порядка деятельности дворянских, городских и сельских обществ.
Как отмечал П.И. Люблинский, глава Уложения, относящаяся к обеспечению избирательных прав, говорила о нарушении не политических прав, как это было принято в уголовном законодательстве других государств, а прав и преимуществ, то есть исключительных, сословных прав, дарованных Высочайшею властью разным в государстве состояниям, из чего следовало, что важность указанных нарушений определялась не их общественным, а личным значением как особых правомочий [11, с. 164-165]. Карательная мера была предусмотрена законом «для сохранения достоинства» упомянутых в этих статьях сословных и общественных собраний, а также для ограждения от избрания в них «неспособных или не заслуживающих полного доверия лиц» [14, с. 551].
Вместе с тем ст. 1884, 1885, 1893 Уложения о наказаниях 1845 г. явились первыми в истории российского уголовного права нормами, устанавливающими ответственность за нарушения в сфере выборов. Именно с этого момента берет свое начало развитие отечественного уголовного законодательства об ответственности за посягательства на избирательные права граждан.
Дальнейшее развитие рассматриваемых норм произошло в середине 60-х годов ХК в., когда в связи с проведением реформы полиции 1862 г., судебной и земской реформ 1864 г. были внесены изменения в Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. и под охрану уголовного закона были взяты выборы не только дворянских, городских и сельских обществ, но и земские выборы. Среди преступных деяний указывались «противозаконные действия на выборах для склонения голосов в чью-либо пользу» (ст. 1425); «допущение к выборам лиц, не имеющих права участвовать
в оных и устранение имеющих на то право»: в дворянских собраниях (ст. 1426), в собраниях городского общества (ст. 1434). К преступлениям в сфере избирательных правоотношений были отнесены неявка избранника дворянским обществом к отправлению должности (ст. 1433), отказ избранного
на должность городскую или сельскую без особых законных на то причин (ст. 1438), а также просрочка отпуска лицами, занимающими должности по городским выборам (ст. 1439 по продолжению 1906 г.).
В дальнейшем нормы о преступлениях против избирательных прав уточнялись не только по мере совершенствования законодательной техники, но и, прежде всего, в связи со значительными изменениями, произошедшими в политическом строе. Как отмечалось в юридической литературе начала XX в., главное изменение, произошедшее в политической системе Российского государства, было связано с введением самостоятельного избирательного института, с изменением прежде существовавшего сословного избирательного права на цензовое.
Система выборов по сословиям в своем первоначальном виде имела глубокий смысл: политические интересы лица сливались с интересами его сословия. В начале XX в. обособленность сословий исчезла, и общество осознавало необходимость изменения существующей избирательной системы [15, с. 9, 19-20]. С предоставлением избирателям возможности участия во всеобщих выборах при формировании органов государственной власти произошло изменение содержания изби-рательного права. При этом, как отмечал П.И. Люблинский, центр тяжести уголовной угрозы изменился, возникла необходимость охраны нормами уголовного закона самостоятельности института выборов и его свободы от административного воздействия [11, с. 181].
С.В. Познышев по этому поводу писал: «Предоставляя гражданам избирательное право,
законодательство должно устранить злоупотребления им, а также охранить его от посягательств. С этой целью оно должно преследовать насилие над избирательными собраниями, нарушение свободной подачи голосов отдельными гражданами, а также подлоги в результатах выборов» [16, с. 377].
Избирательное законодательство эпохи становления российского парламентаризма определяло порядок правовой защиты соблюдения законности при выборах депутатов высших представительных органов. Так, 8 марта 1906 г. был издан именной высочайший указ «О временных правилах об ограждении свободы и правильности предстоящих выборов в Государственный Совет и Государственную Думу, а также о беспрепятственной деятельности сих установлений». Данный акт устанавливал уголовную ответственность за действия, нарушающие предусмотренные правила подготовки и проведения выборов.
Следует учитывать, что подготовка к выборам проходила в ситуации, когда в стране шел процесс революционной борьбы. Многие регионы были охвачены восстаниями, волнениями. Предстоящие собрания избирателей и выборщиков вполне могли стать объектом террористических акций [17, с. 586]. В связи с этим указ от 8 марта 1906 г. определял наказания за «воспрепятствование занятиям предвыборных собраний, собраний по выборам в Государственный совет или Государственную думу и выборных
комиссий угрозами, насилием над личностью, злоупотреблением властью, повреждением помещения, предназначенного для собрания, а также искусственным заражением в нем воздуха».
В 1906 г. раздел IV Уложения о наказаниях уголовных и исправительных был дополнен главой восьмой (ст. 328'-3289) «О нарушении свободы и правильности выборов в Государственный Совет и Государственную Думу, а также беспрепятственной деятельности сих установлений». Как отмечает Л.Г. Мачковский, данная глава, содержавшая статьи, посвященные обеспечению избирательных прав, может быть оценена как весьма полная и в достаточной мере проработанная система, не лишенная вместе с тем элементов казуистичности [18, с. 126].
Статья 3281 Уложения устанавливала ответственность за воспрепятствование избирателю или выборщику свободно осуществлять право выборов в Государственный совет или Государственную думу. Таким образом, отечественным законодателем впервые был введен запрет на воспрепятствование осуществлению избирательного права. При этом уголовный закон брал под свою охрану лишь активное избирательное право, что следует из содержания диспозиции статьи: потерпевшими могли быть избиратель или выборщик. Указание этих двух категорий определялось тем, что, согласно действовавшему избирательному законодательству, выборы для одних категорий избирателей были прямыми, для других - многостепенными, связанными с избранием выборщиков [15, с. 38-39]. Криминообразующими признаками воспрепятствования свободному осуществлению права выборов признавались угроза, насилие над личностью, злоупотребление властью или отлучение от общения.
Статья 3282 устанавливала ответственность за «возбуждение к противодействию выборам в Государственный совет или Государственную думу или к массовому воздержанию от участия в сих выборах». Фактически данной нормой устанавливалась ответственность за незаконную агитационную деятельность. Следует отметить, что это был единственный случай криминализации указанного деяния в истории развития отечественного законодательства о нарушении избирательных прав [19, с. 81].
Исходя из опыта земских и городских выборов, законодатель предусмотрел наказание за подкуп избирателей, выделив указанный состав в отдельную статью. При этом содержание данного понятия было изменено по сравнению с тем, что действовало в первоначальной редакции Уложения 1845 г. Под подкупом в ст. 3283 Уложения понималось склонение посредством угощения, подарка или обещания личной выгоды избирателя или выборщика к подаче при выборах в Государственный совет или Государственную думу голоса в пользу свою или другого лица. Наказание в виде тюремного заключения на срок от двух до восьми месяцев предусматривалось не только для виновного в склонении к подкупу, но и для избирателя или выборщика, согласившихся за угощение, подарок или личную выгоду подать голос в пользу какого-либо лица. Кроме того, виновные могли быть лишены судом избирательного права на предстоящих выборах в Государственный совет или Государственную думу.
Статья 3284 предусматривала ответственность за воспрепятствование занятиям предвыборных собраний, собраний по выборам в Государственный совет или Государственную думу и выборных комиссий. Обязательными признаками указанного преступления являлись угрозы, насилие над личностью, злоупотребление властью, повреждение помещения, предназначенного для собрания, а также искусственное заражение в нем воздуха. Данная статья есть прообраз состава воспрепятствования работе избира-тельных комиссий, предусмотренного ст. 141 УК РФ. Отличие заключается в том, что такие конститутивные признаки состава преступления, как угрозы, насилие, злоупотребление властью, современным законодателем рассматриваются в качестве квалифицирующих.
В связи со значительными ограничениями активного избирательного права, фактическим введением четырехступенчатых выборов, законодателем устанавливалась уголовная ответственность за незаконное участие в выборах (ст. 3285).
Каждый из составов преступлений, предусмотренных ст. 3281-3289, сконструирован по типу формального, основанием криминализации выступали совершенные деяния. Признаком субъективной стороны преступлений являлся прямой умысел, причем в большинстве статей форма вины не называлась прямо, а вытекала из содержания статьи. Непосредственное указание на умысел содержалось в составах умышленных злоупотреблений при отбирании или счете голосов (ст. 3286) и умышленного повреждения избирательных списков, выборных записок или производств, а также их подложного составления (ст. 3287).
Полагаем необходимым отметить, что за всю историю развития норм российского уголовного права, посвященных защите избирательных правоотношений, перечень деяний, рассматриваемых в качестве преступлений в сфере выборов, был наиболее широким именно в указанной главе восьмой раздела IV Уложения о наказаниях уголовных и исправительных [19, с. 81-83]. Многие идеи, заложенные
в статьях Уложения, посвященных охране избирательных прав, были восприняты современным российским законодателем и нашли отражение в нормах Уголовного кодекса 1996 г.
Из перечня преступлений против установленного порядка проведения выборов, имевшегося в дореволюционном российском уголовном законодательстве, первый советский Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. воспроизвел лишь одну норму, предусматривающую ответственность за участие в выборах лица, не имеющего на то законного права. Таким образом, в том числе и нормами уголовного закона советское государство устанавливало запрет на участие в выборах для значительного числа своих граждан с тем, чтобы лишить представителей «эксплуататорских классов» возможности легально участвовать в политической деятельности.
Наряду с другими преступлениями против политических прав граждан законодатель включил данную норму во второй раздел главы I УК РСФСР, отнеся ее к преступлениям против порядка управления. В доктрине советского уголовного права указанное деяние рассматривалось как посягательство на избирательную систему социалистического государства [20, с. 184].
В первые годы советской власти широко использовались неказуистически сформулированные уголовно-правовые нормы, применялась аналогия уголовного закона, в связи с чем нормативные акты содержали лишь общие ориентиры для правоприменителя.
В 1929 г. Уголовный кодекс 1926 г. был дополнен ст. 91.1, предусматривающей ответственность за воспрепятствование со стороны нанимателя в сельских местностях осуществлению лицами наемного труда принадлежащих им избирательных прав. Это была первая попытка в советском уголовном законодательстве установления ответственности за воспрепятствование осуществлению избирательных прав. Следует, впрочем, отметить узкий круг лиц, избирательные права которых охранялись нормой УК (наемные работники), и специальный субъект данного преступления (наниматель в сельской местности).
С развитием институтов избирательного законодательства была введена уголовная ответственность за воспрепятствование любым лицом осуществлению избирательного права, а также за подделку избирательных документов или заведомо неправильный подсчет голосов, совершенные должностными лицами Советов или членом избирательной комиссии. Необходимо отметить, что нормы об уголовной ответственности за данные преступления устанавливались не Уголовным кодексом, а были закреплены Положением о выборах в Верховный Совет СССР (ст. 111, 112).
В теории советского уголовного права указанные виды преступлений относились не к преступлениям против избирательных прав граждан, а к преступлениям против советской избирательной системы [21, с. 538]. Предусматриваемое ст. 91 УК незаконное участие в выборах в Советы расценивалось как посягательство на порядок выборов депутатов трудящихся в верховные, областные, городские, сельские и др. советы. Объективная сторона данного преступления могла выражаться в различных формах: участия в выборах лица, уже осуществившего свое избирательное право (голосование второй раз), нарушения принципа личного голосования, что могло выразиться в голосовании одного лица вместо другого.
УК РСФСР 1960 г. содержал две статьи, посвященные охране избирательных правоотношений. Статья 132 устанавливала ответственность за воспрепятствование путем насилия, обмана, угроз или подкупа осуществлению гражданином СССР избирательного права, а статья 133 - за подлог избирательных документов или заведомо неправильный подсчет голосов, а равно нарушение тайны голосования.
В УК РСФСР 1960 г. анализируемые преступления были включены в гл. IV «Преступления против политических и трудовых прав граждан», что характеризовало законодательную корректировку в определении общественных отношений, составляющих родовой объект этих преступлений. Таким образом, произошло изменение родового объекта группы рассматриваемых преступлений с общественных отношений, обеспечивающих функционирование советской избирательной системы, на общественные отношения, связанные с реализацией избирательных прав и права граждан на участие в референдуме. Обязательными признаками объективной стороны воспрепятствования осуществлению избирательных прав традиционно являлись насилие, обман, угрозы или подкуп. Составы всех рассматриваемых преступлений были сконструированы по типу формальных.
По субъективной стороне преступления против избирательных прав совершались лишь с прямым умыслом. Субъект подлога избирательных документов, документов референдума являлся специальным -член избирательной комиссии, должностные лица государственных и общественных органов, члены инициативных групп или комиссий референдума.
С введением института референдума в 1990 г. в ст. 133.1 УК РСФСР впервые была установлена уголовная ответственность за нарушение законодательства о референдуме. Сопоставление статей 132, 133 УК 1960 г. со статьями 111, 112 Положения о выборах в Верховный Совет СССР 1937 г. позволяет отметить большую четкость, юридическую точность и продуманность формулировок нового закона,
стремление законодателя к максимальной конкретности описания уголовно-правового запрета. Удачный опыт законотворчества подтверждает и то обстоятельство, что рассматриваемые преступления почти без изменений были восприняты УК РФ 1996 года.
Статьи 132, 133 УК 1960 г., первоначально воспроизводившие текст статей 111, 112 Положения о выборах в Верховный Совет СССР 1937 г., после неоднократно внесенных изменений, учитывающих особенности развития избирательной системы, введения института выборов Президента РСФСР, института референдума приобрели более широкое содержание. Как отмечает А.В. Наумов, все эти изменения, отвечающие реформированию в демократическом направлении правовых гарантий охраны прав и свобод граждан в России, были в значительной мере учтены при разработке УК РФ 1996 года [22, с. 146].
Законодательное описание рассматриваемых преступлений в советский период варьировалось от неказуистического, чрезмерно абстрактного к умеренно абстрактному. Практика показала, что чересчур абстрактные описания, не содержащие четких критериев, допускают слишком широкие границы для судейского усмотрения и фактически противоречат принципу законности. В ходе дальнейшего реформирования отечественного уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за преступления против избирательных прав и права на участие в референдуме, были выделены новые специальные составы преступлений, введена система квалифицирующих признаков данных преступлений.
По нашему мнению, опыт развития отечественного уголовного законодательства об охране избирательных прав граждан может быть учтен современным законодателем более полно. Считаем необходимым отметить, что и сегодня остается актуальным вопрос о выделении самостоятельных составов преступлений, заключающихся в подкупе избирателей, в нарушении тайны голосования.
Обобщая историю развития отечественного законодательства об ответственности за преступления против избирательных прав, можно выделить четыре основных ее этапа:
1) этап зарождения уголовной ответственности за преступления против избирательных прав (конец
XVIII в. - середина XIX в.);
2) этап установления уголовной ответственности за эти деяния (середина XIX в. - начало XX в.);
3) этап закрепления и систематизации уголовной ответственности за указанные преступления (начало
XX в. - 60-е гг. XX в.);
4) этап совершенствования уголовного законодательства об ответственности за данные преступления (60-е гг. XX в. - начало XXI в.).
Литература
1. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Общая часть (извлечения) // Философия уголовного права / Сост. Ю.В. Голик. СПб., 2004.
2. Беляев И. Д. Судьбы земщины и выборного начала на Руси. СПб., 2004.
3. Юшков С.В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М., 1949.
4. Греков Б.Д. Киевская Русь. М., 1953.
5. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов н/Д, 1995.
6. Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Руси. М., 1993.
7. Ермошин В.В., Ефремова Н.Н. и др. Развитие русского права в XV - первой половине XVII вв. М., 1986.
8. Бахрушин С.В. Классовая борьба в русских городах XVI - начала XVII вв.: Науч. труды. М., 1952. Т.
I.
9. Минникес И.В. История выборов в России: порядок голосования и определения результатов (X-
XVIII вв.) // Академический юридический журнал. 2003. № 4.
10. Черепнин Л.В. Земские соборы Русского государства в XV[-XVII вв. М., 1978.
11. Люблинский П.И. Преступления против избирательного права. СПб., 1906.
12. Очерки по истории выборов и избирательного права. Калуга; М., 2002.
13. Российское законодательство X-XX веков: В 9 т. Т. 6.: Законодательство первой половины
XIX века. М., 1988.
14. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. СПб.: Изд. Н.С. Таганцева, 1889.
15. Водовозов В.В. Избирательное право в Европе и России. СПб., 1906.
16. Познышев С.В. Особенная часть русского уголовного права: Сравнительный очерк важнейших отделов Особенной части старого и нового уложений. М., 1912.
17. Институт выборов в России. Источники, свидетельства современников. Взгляды исследователей
XIX - начала XX вв. М., 2001.
18. Мачковский Л.Г. Преступления против основных прав человека в Уголовном уложении 1903 г. // Журнал российского права. 2005. № 7.
19. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. Пг., 1916.
20. Швеков Г.В. Первый советский Уголовный кодекс. М.: Высшая школа, 1970.
21. Пионтковский А.А., Меньшагин В.Д., Чхиквадзе В.М. Курс советского уголовного права. Особенная часть. М.: Госюриздат, 1959. Т. 2.
22. Наумов А.В. Российское уголовное право: Курс лекций: В 2 т. Особенная часть. М., 2004. Т. 2.
