CC BY
123
8. Ivanov, L. Y. JazykInterneta: zametki lingvista [=Internet Language: Linguist's Notes], available at: http://www.honestnet.ru/chistyy-yazyk/yazyk-interneta-zametki-lingvista.html, accessed 23.01.2015 (in Russ.).
9. Kalmykov, A. A. (2005) Internet-zhurnalistika [=Internet-journalism], Moscow, 384 p. (in Russ.).
10.Kapanadze, L. A. Struktura i tendencii razvitija jelektronnyh zhanrov [=Structure and Tendencies of Electronic Genres Development], available at http://rus.1september.ru/article.php?ID=200202107, accessed 23.01.2015 (in Russ.).
11.Kuper, I. R. Gipertekst kak sposob kommunikacii [=Hypertext as Means of Communication], available at www.nir.ru/sj/sj/sj1-2-00kuper.html, accessed 23.01.2015 (in Russ.).
12.Lazutina, G. V. (2010) "Zhanr i format v terminologii sovremennoj zhurnalistiki" [=Genre and Format in the Terminology of Contemporary Journalism], in: Vestnik MGU [=Moscow State University Herald], Volume 10. #6, pp. 14-21 (in Russ.).
13.Lutovinova, O. V. (2012) "Zhanrovaja rechevaja dejatel'nost' jazykovoj lichnosti v virtual'nom diskurse" [=Genre Speech Activity of Language Personality in Virtual Discourse], in: Iniciativy XXI veka [=Initiatives of 21st Century], #3, pp.170-173 (in Russ.).
14.Muradyan, A. Y. (1978) Slovoslijanie v sovremennom anglijskom jazyke (specifika, dinamika, teorija): dissertacija na soiskanie uchenoj stepeni kandidata filologicheskih nauk [=Word Blending in Contemporary English Language (Specifics, Dynamics, Theory): dissertation for candidate of science degree], Leningrad, 201 p.
15.Nefyodova, L. A. (2003) "O nekotoryh osobyh sposobah slovoobrazovanija v sovremennom nemeckom jazyke" [=About Certain Special Ways of Word Building in Contemporary German], in: Vestnik MGU [=Moscow State University Herald], #3, pp. 89-97 (in Russ.).
16.Raspopina, E. Y. (2010) "Differencial'nye i zhanrovye osobennosti komp'juternogo Internet-diskursa" [=Differential and Genre Peculiarities of Computer Internet-discourse], in: Vestnik Irkutskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta [=Irkutsk State Linguistic University Herald], #1, pp. 125-132 (in Russ.).
17.Selyutin, Al. A. (2008) "Kommunikativnaja priroda giperteksta" [=Communicative Nature of Hypertext], in: Regional'no orientirovannye issledovanija filologicheskogo prostranstva: materialy Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii [=Regionally Oriented Researches of Philological Space: Materials of All-Russian Scientific Practical Conference], Orenburg, pp. 349-352 (in Russ.).
18.Khrutsheva, O. A. (2009) "Blending v sisteme slovoobrazovanija" [=Blending in System ofWord Building], in: Vestnik OGU [=OGU Herald], #11(105), pp. 95-101 (in Russ.).
19.McLuhan, M. (1964) Understanding Media: The Extensions of Man, McGraw-Hill, 318 p.
Вестник Челябинского государственного университета. 2015. № 5 (360). Филология. Искусствоведение. Вып. 94. С. 279-285.
УДК 070, ББК 76.01
Т. В. Шайхитдинов
эволюция коммуникативной матрицы:
от произведения - к медиатексту
В публикации на основе обзора литературы отечественных теоретиков журналистики рассматривается, как в научном дискурсе понятие журналистского произведения уступило место концепту 'медиатекст'. Делается вывод, что в отличие от «произведения» медиатекст открыт медиапроцессу, который во многом его структурирует. Эти и другие особенности рассматриваемого концепта, по мысли автора, указывают на такой эволюционный процесс, как переход от «классической» коммуникативной матрицы к «неклассической».
Ключевые слова: коммуникативные матрицы; медиатекст; журналистское произведение.
Коммуникативистика как часть современной картины мира и текущей повседневности организована, согласно исследователям, как минимум двумя идеалами рациональности. Один из них поддерживается верой в предустановленную гармонию, целостность мироздания, целесообразность действительности. Другой идеал, порожденный новейшим временем, принципиально меняет метафизические проекты истины, реальности, человека. В коммуникативистике он находит поддержку в философии новых медиа, которые лишают смысла ценности прежней жизни. В этой связи «классическая» и «неклассическая» коммуникативные матрицы вступают подчас в антагонистическое противоречие. Однако ни одна из них не может быть «окончательно» преодолена. Каждая из них определяет свой ряд понятий и концептов, которые в свою очередь предполагают соответствующий подход к реальности и особенности ее восприятия-осмысления. Исследователи указывают на важность адекватного различения формируемых разными идеалами рациональности стратегий жизни, стратегий коммуникации. Понимание концептуальной значимости каждой из них позволяет обеспечить недостающую сегодня преемственность между вчерашним и сегодняшним днем [5. С. 10-27].
На этом направлении решаются и более скромные задачи. Новыми поколениями сегодня активно используются различные новоявленные концепты, большая часть которых введена в нашу речь благодаря динамично развивающимся коммуникационным технологиям. Это происходит и в повседневности, и в академической среде. Определить возможности этих концептов и влекомых ими исследовательских методов в теоретических изысканиях можно, на наш взгляд, выявляя их «происхождение», прослеживая их эволюцию от одной коммуникативной матрицы - к другой. Цель данной публикации: на примере трансформации понятия 'журналистское произведение' в концепт 'медиатекст' рассмотреть, как в отечественной теории журналистики происходит смена научных парадигм с «классической» на «неклассическую».
В теории журналистики советского периода понятие журналистского произведения является ключевым. Своим существованием оно напоминает о том, что российское жур-налистиковедение начинало формироваться в лоне филологических наук, что журналистский
текст, понимаемый как структурно-содержательная целостность, изначально рассматривался как разновидность текста литературного. В журналистском произведении так же, как и в литературном произведении, могла существовать система образов: образ автора, образ главного героя, могла быть сюжетная линия и кульминация. Ближе всего к литературе стоит художественная публицистика. Публицистика, понимаемая как «специфическая область общественно-политической творческой деятельности, преследующая цель актуального идеологического воздействия на общественное мнение» [11. С. 10-27], не могла обойтись без понятия 'произведение', т. к. в отличие от пропаганды - деятельности манипулятивной, «с холодным сердцем», публицистика черпала силу убеждения в искренней позиции автора, который наделял свой текст авторским замыслом, рациональной рассудительностью и эмоциональным теплом [14].
О журналистском произведении, о его специфике идет речь в трудах российских теоретиков журналистики не только по отношению к художественно-публицистическим материалам в СМИ. В брошюре «Журналист и его произведение» ее автор М. И. Шостак говорит об «оперативной журналистике», о таких жанрах, как заметка, репортаж, интервью [15]. Необходимо отметить, что сама теория журналистских жанров тесно связана с понятием произведения. Московский профессор А. А. Тертычный указывает, что методы представления информации в журналистике могут адаптироваться к общественным условиям, однако тип произведений, который складывается исторически и определяется как «жанр», существует объективно. Характеризуя различные жанровые признаки, данный автор в то же время активно использует понятие текста, которое выступает у него синонимом понятия 'публикация'. В рассмотрении жанроформиру-ющих признаков он отталкивается от методов познания и отображения действительности, которые, трансформируясь в определенный род текстов, дают основание для появления «жанровых имен» [10. С. 13-50].
Отечественная теория публицистики определяла основные смысловые моменты подготовки советских журналистов. В многократно переиздававшемся учебнике для вузов «Введение в журналистику» его автор профессор Е. П. Прохоров указывает, что текстовая деятельность журналиста описывается с трех
сторон - семантической (что и как отображено), синтаксической (внутренняя структура текста) и прагматической (как текст осваивается аудиторий) [7. С. 16]. Требовалось единство этих сторон. Оно могло быть обеспечено текстом, выполненным по определенному канону, т. е. должно было отвечать требованию быть журналистским произведением. С нашей точки зрения, канон поддерживался еще и тем, что прагматическая сторона деятельности советских журналистов обеспечивалась как бы априори - идеологически. Форма подачи информации была самодостаточной. Предполагалось, что аудитория должна воспринимать транслируемые через советские СМИ тексты определенным образом, не ситуативно.
С началом перестройки положение дел коренным образом изменилось. Этому способствовало и развитие новых коммуникационных технологий, и распространение Интернета. Включение в коммуникацию массового пользователя привело к тому, что целостность и связность как конструктивные признаки текста, именуемого произведением, стали отходить на задний план. Высокая динамичность коммуникации не позволяла оттачивать формы подачи информации. Популярностью стали пользоваться словесно и визуально оформленные «фрагменты», «куски» действительности. В контексте бурного развития социальных сетей, блогосферы публичная организация словесной деятельности перестала оцениваться по критерию «профессионально / не профессионально». На первое место выдвинулась авторская модальность, которая наделила творческими преимуществами разговорную речь рядовых инет-пользователей перед зачастую выполненной по шаблону речью профессионального журналиста. Понятие 'произведение' отошло на периферию теоретической мысли о журналистике. Актуальным сделался термин 'текст'.
Для нас важно отметить, что в рамках теории массовых коммуникаций, теории журналистики активизация этого термина актуализировала прагматику речевых высказываний, их соотнесенность с соответствующей ситуацией и коммуникативными целями [8]. То есть важным сделалось не жанрово-каноническое построение материала, а его вписанность в контекст реальности, его воспринимаемость определенными сегментами аудитории. Текст как феномен культуры, обладающий функциональностью и структурой, позволяет это осу-
ществить и зафиксировать. Поэтому неудивительно, что вышедшая в 2003 году монография ведущего теоретика публицистики профессора В. В. Ученовой была посвящена рассмотрению полифонии текстов в культуре [12]. Тексты СМИ - публицистика, реклама - рассматривались в данном исследовании как ведущие варианты современных синтетических текстов. Примерно в это же время по специальности «журналистика» С. И. Сметаниной была защищена одна из первых докторских диссертаций по медиатексту [9]. Названный автор, встав на междисциплинарную площадку теории журналистики, лингвистики, семиологии, рассмотрел феномен 'текст' как языковой конструкт, который через свою функциональную определенность вписан в соответствующие контексты культуры. Журналист на этих позициях уже не являлся автономным автором-создателем произведения. Его, скорее, можно назвать конструктором текста. Текстовая деятельность, согласно С. И. Сметаниной, имеет комплексный характер: выбор средства номинации и синтаксических конструкций, корректировка стилистического регистра, определение жанрового макета и формы общения с читателем, «размещение» образа автора в тексте, ведение категорий актуализации.
В постперестроечные годы в теории жанров формируется направление, на котором понятие журналистского текста стало связываться с видами коммуникативной деятельности. Так, в учебном пособии «Основы творческой деятельности журналиста», вышедшем под редакцией профессора С. Г. Корконосенко, полемически заострялся вопрос о подходе к системе журналистских жанров: «Жанр или текст?» [6]. Автор данного раздела профессор Л. Е. Кройчик указывает на причины того, почему предпочтительным оказывается термин 'текст'. Первое, на что он обращает внимание, это то, что в новых условиях вместе со старой системой организации СМИ рухнула и существовавшая система жанров. Продолжилось зафиксированное еще в 70-е годы минувшего века «размывание» жанровых границ, произошла переоценка жанров - одни практически ушли с газетной полосы, другие, напротив, усилили свое присутствие. Второе обстоятельство связано с глобальным расширением коммуникационного пространства и развитием новых информационных технологий, что привело к унификации жанров. Третье - это коренное изменение российских СМИ в пери-
од перестройки, что принципиально изменило отношения внутри коммуникативной цепочки «действительность-автор-произведение-аудитория». Размышляя над риторическим вопросом, кто победит в борьбе - жанр или текст, Л. Е. Кройчик указывает, что жанр как оптимальная форма решения творческой задачи в отличие от текста всегда жестко детерминирован. В периоды, когда детерминирующие обстоятельства - характер отображаемых фактов, конкретные задачи, решаемые СМИ, мировоззренческие и индивидуальные особенности автора - вступают в противоречие, терпит кризис и система жанров. Тогда на помощь приходит определение журналистского материала как текста. Автор раздела предлагает классификацию журналистских текстов по ряду признаков от оперативно-новостных до исследова-тельско-образных [6. С. 130-167].
Гибкость термина 'текст' при его применении по отношению к СМИ подтвердило и исследование профессора Б. Я. Мисонжникова «Феноменология текста», объектом которого стало печатное издание как единый текст, как континуум содержательных и формальных структур, как универсальное семиотическое образование [4]. Концептуальным закреплением термина 'текст-интертекст' в отечественной теории журналистики на позициях концепта, объединяющего в себе не только содержание СМИ, но и дискурсивные практики адресанта и адресата информации, можно считать диссертационную монографию Э. В. Чепкиной «Русский журналистский дискурс: текстопо-рождающие практики и коды» [13].
Дальнейшее движение в этом направлении утвердило в своих правах риторическое понимание коммуникации, когда риторика стала рассматриваться не только и не столько как техническая дисциплина о принципах и приемах порождения текста, а как особый мировоззренческий фокус осмысления культуры и ее феноменов. Обозначая эту ситуацию как «риторический ренессанс», автор монографического исследования «Медиадискурс XXI века. Лингвофилософский аспект СМИ» И. В. Анненкова расставляет завершающие точки над 1 по отношению к медиатексту в журналистском дискурсе. Жанровая принадлежность текста медиадискурса была признана его «непрофильным активом», который не влияет на отсутствие или наличие риторической модальности, заключающей в себе конечный смысл, ради которого данный текст порождался [1].
На основе проведенного обзора можно заключить, что термины 'журналистское произведение' и 'медиатекст' представляют собой два типа коммуникативных матриц - «классическую» и «неклассическую». Представляется, что для «классического» типа характерны два подхода к тексту: имманентный и репрезентативный. Их характеристику находим у В. В. Ученовой. Имманентный подход предполагает отношение к тексту как к автономной реальности, нацеленность на выявление его внутренней структуры. Репрезентативный подход выражается в рассмотрении текста как особой формы представления знаний о внешней тексту действительности [12]. И тот, и другой подход может быть реконструирован через понятие журналистского произведения. Оно одновременно автономно и репрезентативно. «Текст» в данном случае синонимичен сообщению, содержанию произведения.
Медиатекст является порождением «неклассической» коммуникативной матрицы. Он проявляет себя как фрагмент медиадискурса и полностью определяется им. В этом смысле медиатекст не автономен, хотя может быть представлен в формате журналистского произведения, которое репрезентирует определенные социальные интересы. В этом случае закономерности его построения необходимо определять не через жанровую и тематическую принадлежность, а через особенности выражаемой риторической модальности, которая, как «кащеева смерть», находится не в теле произведения, а в медиадискурсе в целом. «Текст» в этом случае не является синонимом произведения. Такой подход к текстам мы назовем коммуникативным. Когда этот подход начинает доминировать, можно заключить, что начинает доминировать неклассическая парадигма организации культурного пространства и гуманитарного знания.
Более подробное описание того, чем «текст» в неклассическом его проявлении отличается от «произведения», находим у Р. Барта. С его точки зрения, текст не следует понимать как нечто исчислимое. Различие текста и произведения в том, что произведение является вещественным. Оно наглядно, зримо и может занимать определенную часть книжного пространства в библиотеке, в то время как текст необходимо рассматривать как порождение и движение множества смыслов, поле методологических операций, организованное по определенным правилам или против них. Произведение мо-
жет поместиться в руке, текст размещается в языке, существует только в дискурсе [2].
Что дает приставка «медиа-» к слову 'текст', который толкуется неклассическим образом, можно понять, обратившись к Ю. М. Лотману [3. С. 200-202]. Он определяет «произведение» как совокупность нескольких текстов, а «текст» - как определенным образом закодированное сообщение. Текст иерархичен. Его сложность возрастает с увеличением количества смыслов и подтекстов, которые он в себе несет. Лотман выделяет три основные функции текста.
Первая функция - это передача константной информации, которая лежит на поверхности и легко схватывается наиболее простыми методами анализа. «Идеальный текст» в данном случае предстает как сообщение, зашифрованное одним языком, которое, следовательно, будет одноканальным, внутренне однородным и моноструктурным. Текст здесь выполняет роль вместилища некоторого неизменного смысла. Ценность данной текстологической системы определяется тем, насколько эффективно текст - без потерь и искажений - передается от отправителя к получателю. То есть вся система ориентирована на максимальное понимание, а всякое несовпадение между кодом говорящего и слушающего - это источник непонимания, который поэтому рассматривается как помеха. Думается, понятый таким образом 'текст' может быть приравнен по смыслу к тексту журналистского произведения советского времени, линейно нацеленного на советскую аудиторию для пропаганды и агитации.
Вторая функция текста - выработка новых смыслов. Ей Лотман уделяет основное внимание. Именно смыслопорождение и его механизмы выступают средством развития культуры и ее двигателем. В этом аспекте текст перестает быть лишь пассивным звеном передачи некоторой константной информации. Он превращается в генератор новых смыслов, а значит, главным его свойством становится активность. Если в первом случае разница между исходным и конечным сообщением возможна лишь в результате помех в канале связи и воспринимается как техническое несовершенство системы, то во втором она составляет самое сущность работы текста как смыслового генератора. Думается, на этом уровне и происходит формирование медиатекста. Его основная функция в культуре - не столько трансляция заданных смыслов, сколько генерация новых.
К примеру, само по себе рекламное сообщение с его узкой рекламной задачей не является ме-диатекстом до тех пор, пока мы не начнем его рассматривать в культурном контексте, предполагая, что данное сообщение генерирует еще и культурные смыслы, о которых рекламодатель может и не подозревать.
Наконец, третья функция текста - функция памяти. Текст, согласно Лотману, не только генератор новых смыслов, но и конденсатор культурной памяти. Более того, наиболее сложные образцы текста обладает способностью сохранять память о своих контекстах. Если бы этой способности не было, воспринимаемый текст оставался бы для нас только самим собой, и прошлое представлялось бы нам мозаикой несвязных отрывков. Но для воспринимающего сознания определенный текст - это всегда часть реконструируемого целостного значения. В этом смысле любой фрагмент культурной жизни, если он может быть представлен как текст, возможно, как нам представляется, рассмотреть в качестве медиатекста. Однако для этого необходимо, чтобы способностью его воспринять обладало не только конкретное индивидуальное сознание, но и неопределенный круг лиц.
Сделаем выводы. Произведение является текстом, который обладает свойствами автономности, композиционной замкнутости, он структурирован по определенным канонам. Медиатекст может не обладать такими характеристиками. Его основная функция - это налаживание коммуникации с неопределенным кругом лиц. Поэтому он ориентирован на особенности участников этой коммуникации, а также на контекст, который может стать источником новых смыслов. Он открыт медиа-процессу, который его и структурирует. В этой связи такие характеристики, как жанр, композиционная целостность и т. п. не являются для него значимыми. Все это говорит в пользу того, что переход от понятия 'произведение' к концепту 'медиатекст' представляет собой трансформацию классической коммуникативной матрицы в неклассическую. Обзор литературы по отечественной теории журналистики подтверждает этот процесс и указывает на его временные границы: это рубеж нынешнего и прошлого веков.
Список литературы
1. Анненкова, И. В. Медиадискурс XXI века. Лингвофилософский аспект СМИ: монография
/ И. В. Анненкова. М.: Изд-во Моск. ун-та; Фак. журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова, 2011. 392 с.
2. Барт, Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика: Избранные работы: пер. с фр. / Р. Барт; сост., общ. ред и вступ. ст. Г. К. Косикова. М.: Прогресс: Универс, 1994. 616 с.
3. Лотман, Ю. М. Избранные статьи: в 3 т. Т. 1. Статьи по семиотике и типологии культуры. Таллинн: Александра, 1992. 480 с.
4. Мисонжников, Б. Я. Феноменология текста (соотношение содержательных и формализованных структур печатного издания): монография. СПб.: Изд-во Санкт-Петерб. унта, 2001. 490 с.
5. Медиаконвергенция и «ситуация человека»: Новые вызовы, старые вопросы: учеб. пособие / под ред. С. К. Шайхитдиновой. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2012. 140 с.
6. Основы творческой деятельности журналиста: учеб. пособие / ред.-сост. С. Г. Корконосенко. СПб.: Знание: СПбИВЭСЭП, 2000. 272 с.
7. Прохоров, Е. П. Введение в журналистику: учеб. пособие / Е. П. Прохоров. М.: Высш. шк., 1988. 279 с.
8. Прохоров, Ю. Е. Действительность. Текст. Дискурс: монография / Ю. Е. Прохоров. М.: Флинта: Наука, 2006. 224 с.
9. Сметанина, С. И. Медиа-текст в системе культуры: Динамические процессы в языке и стиле журналистики конца XX века: монография. СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 2002. 383 с.
10.Тертычный, А. А. Жанры периодической печати: учеб. пособие / А. А. Тертычный. М.: Аспект Пресс, 2000. 312 с.
11.Ученова, В. В. У истоков публицистики: монография / В. В. Ученова. М.: Изд-во МГУ, 1989. 214 с.
12.Ученова, В. В. Полифония текстов в культуре: монография / В. В. Ученова, С. А. Шомова. М.: Омега-Л, 2003. 392 с.
13.Чепкина, Э. В. Русский журналистский дискурс: текстопорождающие практики и коды (1995-2000): монография. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2000. 279 с.
14.Черепахов, М. С. Таинства мастерства публициста: монография / М. С. Черепахов. М.: Мысль, 1984. 150 с.
15.Шостак, М. И. Журналист и его произведение: учеб. пособие / М. И. Шостак. М.: Гендальф, 1998. 96 с.
Шайхитдинов Тимур Витальевич - ассистент кафедры журналистики, аспирант Казанского (Приволжского) федерального университета
Shayhitdinov T. V., Assistant of the Department of Journalism, a graduate student of the second year of study. FGAOUVPO «Kazan (Volga) Federal University». [email protected]
evolution of the communicative matrix: from composition to media text
The paper seeks to uncover the process of discursive substitution of the traditional 'journalistic composition' paradigm by a new concept ofthe 'media text'. The differences between the two are discussed. If a regular journalistic composition is expected to possess certain characteristics such as individual autonomy and a proper structure, a media text may not necessarily have them. The media text's main function is facilitating communication, which is why it is oriented specifically towards the participants in the communication act, as well as the context in which communication occurs. The author argues that, unlike a "composition", a media text is more open to the media process that defines and structures it. This means, the requirements of genre and composition are not as significant in media texts. This and other aspects of the media text concept testify to the conceptual shift from the 'classical' communication matrix to a 'non-classical' one. A review of recent literature on journalism theory corroborates the author's thesis and points to the turn of the century as the time when this shift took place.
Keywords: communication matrix; media texts; journalist composition.
References
1. Annenkova, I. V. (2011)Mediadiskurs XXIveka. Lingvofilosofskiy aspekt SMI [=Media discourse of the XXI century. Lingvofilosofskoy Aspect of Media], p 392, (in Russ)
2. Bart, R. (1994) Izbrannye raboty: Semiotika. Poetika: Izbrannye raboty[= Selected Works: Semiotics. Poetics: Selected Works], p 616, (in Russ)
3. Lotman, Yu. M.(1991) Izbrannye stat'i v trekh tomakh. T.1 Stat'ipo semiotike i tipologii kul'tury [=Selected articles in three volumes. V.1 Articles on Semiotics and Cultural Typology], p 480, (in Russ)
4. Misonzhnikov, B. Ya.(2001) Fenomenologiya teksta (sootnoshenie soderzhatel'nykh i formalizovannykh struktur pechatnogo izdaniya [=Phenomenology of the Text (the ratio of substantial and formal structures of the printed edition], p 490,(in Russ)
5. Mediakonvergentsiya i «situatsiya cheloveka»: Novye vyzovy, starye voprosy /Pod red. Shaykhitdinova, S. K.(2012) [=The Media Convergence and the «Human Situation»: New Challenges, Old Issues/ Edit by Shaykhitdinova, S.K.], p 140, (in Russ)
6. Osnovytvorcheskoydeyatel'nostizhurnalista/Podred.Korkonosenko, S.G (2000) [=Fundamentals of Creative Activity of a Journalist / Edit byKorkonosenko, S.G],p 272,(in Russ)
7. Prokhorov, E. P.(1988) Vvedenie v zhurnalistiku^Introduction to Journalism], p 289,(in Russ)
8. Prokhorov Yu. E. (2006) Deystvitel'nost'. Tekst. Diskurs [=Yuri Prokhorov Reality. Text. Discourse] p 224,(in Russ)
9. Smetanina, S. I.(2002) Media-tekst v sisteme kul'tury: Dinamicheskie protsessy v yazyke i stile zhurnalistiki kontsa XX veka [=Media text in the Culture system: Dynamic Processes in the Language and Style of the late twentieth Century Journalism], p 383,(in Russ)
10.Tertychnyy, A. A. (2000) Zhanryperiodicheskoypechati [= Genres of Periodical Press], p 312,(in Russ)
11.Uchenova, V. V.(1989) U istokov publitsistiki[= At the Root of Journalism], p 214,(in Russ)
12.Uchenova, V. V., Shomova, S.A.(2003) Polifoniya tekstov v kul'ture [=Polyphony Texts in Culture], p 392,(in Russ)
13.Chepkina, E. V.(1995) Russkiy zhurnalistskiy diskurs: tekstoporozhdayushchie praktiki i kody [=Russian Journalistic Discourse: Text-generating Practices and Codes] p 279,(in Russ)
14.Cherepakhov, M. S. (1984) Tainstva masterstva publitsista [=Sacrament Skills of Publicist], p 150,(in Russ)
15.Shostak, M. I.(1998) Zhurnalist i egoproizvedenie [=Journalist and his Work], p 96,(in Russ).
Вестник Челябинского государственного университета. 2015. № 5 (360). Филология. Искусствоведение. Вып. 94. С. 285-291.
УДК 82, ББК 83.3 (2Рос=Рус)6
С. М. Шакиров
рецепция и рефлексия в литературной критике (восприятие и оценка романа в. пелевина «любовь к трём цукербринам»)
Рецепция и рефлексия являются главными инструментами литературной критики. Рецепция формирует коммуникативную ситуацию. Рефлексия создает индивидуально-авторскую интерпретацию. Рекламная кампания, предшествовавшая выходу романа В. Пелевина «Любовь к трём цукербринам», сузила «горизонт ожидания» произведения. Первые отзывы на роман были негативными и не создали единого рецептивного поля. Рефлективное целостное восприятие произведения стало основой для положительных отзывов.
Ключевые слова: литературная критика; интерпретация; рецепция; рефлексия; Пелевин.
