CC BY
111
Вестник ПСТГУ
II: История. История Русской Православной Церкви.
2012. Вып. 2 (45). С. 44-55
Эволюция государственно-церковных отношений на территории Оренбургской (Чкаловской) епархии
в 1943—1958 гг.
В. М. Шубкин
В статье исследуется положение Русской Православной Церкви в Оренбургской (Чкаловской) епархии в период с 1943 по 1958 г. В центре внимания возрождение и этапы становления епархии, проблемы открытия приходов в епархии, автор отмечает недостаток кадрового потенциала в решении вопросов профессиональной подготовки духовенства Русской Православной Церкви. Рассматривается экономическое положение православных общин, источники доходов, расходные статьи, религиозная инициатива и жизнь мирян. Выявляются причины противоречий во взаимоотношениях партийногосударственной власти и Церкви и их конкретные проявления в жизни епархии.
В первой половине 1940-х гг. под влиянием целого комплекса внешне- и внутриполитических причин политика советского руководства по отношению к Русской Православной Церкви начала меняться. Наиболее заметным проявлением этого процесса стала 4 сентября 1943 г. встреча в Кремле И. В. Сталина с тремя высшими иерархами Русской Православной Церкви: митрополитами Сергием (Страгородским), Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем), за которой последовал ряд исторических событий. Уже через четыре дня, 8 сентября 1943 г., состоялся Архиерейский Собор, на котором митрополит Сергий был избран Патриархом Московским и всея Руси, также был сформирован Священный Синод, распущенный в 1935 г. Для контроля над Церковью 14 сентября 1943 г. был образован Совет по делам Русской Православной Церкви при Совнаркоме СССР.
В жизни Оренбургской епархии, несмотря на некоторые местные особенности, по существу происходили те же процессы, которые были характерны для всех епархий Русской Православной Церкви на всем пространстве Советского Союза.
С 1 января 1944 г. по стране происходит ряд назначений на должности уполномоченных Совета по делам Русской Православной Церкви. В Чкаловскую область (Оренбург был переименован в Чкалов в 1938 г.) на эту должность был назначен Тептярев Петр Григорьевич, 1892 г. рождения, до этого возглавлявший один из хозяйственных отделов Чкаловского облисполкома1.
1 Центр документации новейшей истории Оренбургской области (ЦДНИОО). Ф. 371. Оп. 28. Д. 1819. Л. 7; Потапова А. Н. Религиозная политика Советского государства и ее осуществление на Южном Урале в 1941—1958 гг. Оренбург, 2004. С. 65.
К этому моменту религиозная жизнь на территории разрушенной епархии носила подпольный характер. По селам и деревням Оренбуржья негласно перемещались оставшиеся в живых священники, в основном это были иеромонахи закрытых монастырей как Оренбургской, так и соседних епархий. Согласно секретным справкам НКВД-НКГБ, молитвенные собрания в этот период времени были зафиксированы в селах Саракташского, Секретарского, Свердловского, Ташлинского районов2. В окрестностях второго по величине города Оренбуржья Орске монахини закрытого Покровского монастыря ежедневно проводили в частных домах чтение акафистов и Псалтири. При появлении священника организовывали тайные службы3.
В областном центре к 1943 г., по данным Управления НКГБ по Чкаловской области, констатировалось проживание «значительного числа служителей религиозного культа православного исповедования», которые, «ходят по домам верующих, совершают требы и богослужения...»4.
Оперативные работники госбезопасности выявили самых активных священников, проживавших в г. Чкалове: иеромонаха Антония (Новикова), священника Георгия Тучина, священника Иоанна Расчеткина, священника Бориса Кротевича, а также квартиры мирян, где совершались богослужения: ул. Островского, 35, ул. Кавалерийская, 65. Осведомители отслеживали посещение этих квартир и докладывали, что на тайных богослужениях постоянно присутствуют от 18 до 50 человек5. Кроме того, отмечалось, что в результате изменения религиозной политики государства активизировалась деятельность «бывших монахинь закрытого в 1923 г. Успенского монастыря», которые «пользуются большим авторитетом у жителей г. Чкалова (Оренбурга)...». Самые ревностные инокини (А. Ф. Шубина, М. А. Неверова, Н. И. Котова, Е. Н. Ломакина, А. Т. Неведрова) состояли на учете в НКГБ6.
Начало возрождения Русской Православной Церкви вызывало среди верующих оренбуржцев многочисленные ходатайства с просьбой открыть храмы. Самую активную позицию в открытии храмов заняли жители областного центра Чкалова, возглавляемые мирянином Н. П. Кузьминым7. Эти начинания были поддержаны назначенным в 1944 г. исполняющим обязанности управляющего Чкаловской (Оренбургской) епархией протоиереем А. Архангельским8. Первые три ходатайства верующих об открытии в Чкаловской области православных храмов были поданы в местные органы власти в 1943 г.9 Облисполком на них почти никак не отреагировал, просто дал на заявления необоснованные отписки.
По мнению историка А. П. Потаповой, решающую роль в открытии первого храма в Чкаловской области сыграло письмо от 24 января 1944 г. заместителя начальника УНКГБ по Чкаловской области И. М. Козырева секретарю Чкалов-
2 ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 5. Д. 278. Л. 18.
3 Там же. Л. 18-19.
4 Там же. Оп. 8. Д. 138. Л. 12.
5 Там же.
6 Там же.
7 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 43. Л. 10-14; ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 8.Д. 138. Л. 12.
8 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 138. Л. 4.
9 Там же. Д. 43. Л. 5-8.
ского облисполкома И. П. Сафронову, в котором «мотивировалась важность открытия зарегистрированного здания религиозного культа для осуществления государственного контроля». Предлагалось «с целью пресечения вражеской деятельности антисоветского элемента, для проведения патриотической работы среди верующих предоставить им бывшую Никольскую церковь»10.
В 1944 г. от верующих оренбуржцев поступило уже 61 заявление с просьбой разрешить открытие храмов, из них Чкаловский облисполком рассмотрел 36, шесть удовлетворил и передал по инстанции в Совет по делам Русской Православной Церкви, а оставшиеся 30 заявлений были отклонены под различными предлогами11.
Согласно отчетно-информационному докладу уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви по Чкаловской области П. Г. Тептярева за 1944 г., в Чкаловской области насчитывалось 327 недействующих церковных зданий Русской Православной Церкви, из них 296 были заняты под учреждения «хозяйственного и культурного назначения». Хорошо сохранившихся и пустующих храмов насчитывалось восемь12.
Решением от 12 апреля 1944 г. исполнительный комитет Чкаловской области Совета депутатов трудящихся удовлетворил ходатайства верующих г. Чкалова в открытии Никольской церкви, будущего кафедрального собора Оренбургской епархии13. В этом храме службы в 1944 г. не проводились, так как фактически до марта 1945 г. он был занят документами эвакуированных архивов, литургии совершались недалеко от храма в арендованном доме. Первым настоятелем Никольского храма был назначен священник Г. И. Тучин14.
В конце апреля 1944 г. местные органы власти решили открыть и сельский храм. По решению облисполкома разрешение на открытие получили верующие села Студенцы Саракташского, тогда еще Гавриловского, района15.
Открытие первых двух храмов вдохновило верующих оренбуржцев, после чего на прием к уполномоченному Совета П. Г. Тептяреву ежедневно приходили люди с ходатайствами об открытии в их местности православного храма.
В своем отчете за 1944 г. П. Г. Тептярев писал: «...в настоящее время по области заявлениями об открытии церквей охвачено 6 городов и 30 сельских районов» и далее: «.особую настойчивость вплоть до давления на местные органы оказывают верующие в селах Спасское Сорочинского района, Черкассы Сарак-ташского района, Сергеевка Александровского района, а также жители города Бузулука...»16.
Приглушить всплеск активности верующих местные власти решили показными репрессивными акциями. Органами госбезопасности были сфабрикованы уголовные дела за антисоветскую деятельность на самых ревностных мирян
10 Потапова А. Н. Указ. соч. С. 71.
11 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 43. Л. 11-14.
12 Там же. Д. 58. Л. 1-2; ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 8. Д. 627. Л. 8-9.
13 Край Оренбургский стопами православия. Оренбург, 2006. С. 32.
14 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 43. Л. 4-5; Д. 46. Л. 14-18.
15 Там же. Л. 13-14
16 Там же. Д. 43 . Л. 5-14; Потапова А. Н. Указ. соч. С. 70.
и священника А. Свистунова17. Уполномоченный Совета П. Г. Тептярев в своем отчете отмечал, что «за последнее время в числе инициаторов открытия церквей есть члены коммунистической партии» Абдулинского и Шарлыкского районов области18.
Всего с 1944 по 1945 г. в Совет по делам Русской Православной Церкви из Чкаловской области поступило 85 заявлений и ходатайств об открытии храмов и молельных домов, хотя разрешалось открыть не более восьми приходов19.
Конечно, это небольшая цифра, но, учитывая, что Оренбургская епархия к концу 1930-х гг. практически была уничтожена, так как последние официально зарегистрированные священники протоиерей Георгий Пинеген и протоиерей Сергий Целовальников были арестованы органами НКВД вместе с управляющим епархией епископом Варлаамом (Козулей) 2 августа 1937 г.20, а последний официально функционирующий Оренбургский храм во имя св. вмч. Дмитрия Солунского закрыт 22 сентября 1938 г.21, то изменения, произошедшие в 1944— 1945 гг., были значительными.
В конце 1944 — начале 1945 г. Совет по делам Русской Православной Церкви дал разрешение на открытие в Чкаловской епархии еще трех приходов Русской Православной Церкви22. Православный храм во имя Покрова Пресвятой Богородицы открылся в селе Верхняя Платовка Покровского, ныне Новосергиевско-го, района23. Молитвенный дом в честь Воскресения Господня был открыт на севере области в райцентре Абдулино, также был открыт в восточном Оренбуржье, г. Орске, молитвенный дом во имя Святителя Николая Чудотворца24. Несмотря на терпимую политику со стороны государства в отношении к Церкви, деятельность каждого священнослужителя отслеживалась не только уполномоченным Совета, но и в первую очередь органами госбезопасности. Кроме того, осуществлялся контроль финансовыми органами. Фининспекторы строго следили за отчислениями по налогообложению. Все священнослужители подлежали налогообложению со дня своего поставления в сан.
В постановлении ЦК ВКП(б) от 7 сентября 1944 г. «Об организации научнопросветительской пропаганды» впервые не были определены задачи борьбы за преодоление «религиозных пережитков». Это вызвало у партийного актива многих областей страны растерянность или «глубокое недовольство»25. Но только не в Чкаловской области. Обком партии, рассылая в районы свои директивы, настаивал на том, чтобы не ослаблялась антирелигиозная политика. «У нас бу-
17 ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 11. Д. 796 . Л. 5-8.
18 ЦДНИОО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 363. Л. 27; Ф. 24. Оп. 1. Д. 424. Л. 30-31.
19 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 58 . Л. 1-2.
20 ГАОО. Ф. Р-617. Оп. 1. Д. 9. Л. 88; Мученики и исповедники Оренбургской епархии XX века. Кн. II. Оренбург, 1999. С. 17.
21 ГАОО Ф. Р-617. Оп. 1. Д. 9. Л. 117, 125.
22 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 43. Л. 47.
23 Там же. Л. 9-10.
24 Там же. Л. 8-10, 14; ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 11. Д. 796. Л. 2.
25 Коваленко В. В. Изменение политики правительства СССР по отношению к Церкви в ходе Великой Отечественной войны (середина 1943-1945 гг.) // Материалы региональной научно-практической конференции, посвященной 60-летию Победы над гитлеровской Германией. Оренбург, 2005. С. 226.
дут открыты церкви, но это будет делаться тщательно, продуманно. Партия вела и будет вести антирелигиозную пропаганду, но формы должны быть несколько видоизмененными», — заявил секретарь Чкаловского обкома ВКП(б) А. А. Жу-
ков26.
В феврале 1945 г. во главе возрожденной Чкаловской епархии правящим архиереем был поставлен епископ Мануил (Лемешевский), прибывший на кафедру в начале марта 1945 г. из г. Тамбова27.
В целях более рационального управления и организации церковноприходской жизни епархия была разделена на четыре благочиннических округа: Чкаловский, Бузулукский, Бугурусланский, Орский. Благочинными были назначены протоиереи С. Н. Ногачевский, А. П. Остроумов, К. С. Плясунов и священник С. М. Акашев28.
В первые послевоенные годы религиозное законодательство дополнилось постановлениями СНК СССР от 22 августа 1945 г. «По вопросам, относящимся к православным церквям и монастырям» и от 28 января 1946 г. «О молитвенных зданиях религиозных обществ». Церковным органам предоставлялась возможность аренды, строительства, покупки зданий в собственность для нужд религиозных объединений. Правда, право собственности на здание, переданное Русской Православной Церкви, включало возможность владения и пользования, но исключало распоряжение. Храмы, строения, предназначенные для молитвенных целей, хозяйственные постройки не являлись собственностью Русской Православной Церкви, а переходили в национализированный фонд29.
Постановление СНК СССР от 22 августа 1945 г. устанавливало необходимость удовлетворения заявлений граждан об открытии храмов30. Инициаторами прошений об открытии храмов в Чкаловской епархии выступали представители старшего поколения, женщины, отцы и матери солдат, погибших в Великую Отечественную войну. Одними из самых активных просителей открытия храмов в Чкаловской области уполномоченным Совета И. В. Михалкиным отмечены граждане Чкаловского района31. В 1946 г. верующие Чкаловской области подали 47 заявлений и ходатайств об открытии храмов, в 1947 г. — всего 26 прошений32.
Нежелание открывать новые храмы наглядно отражено в докладной записке уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви по Чкаловской области А. А. Черновалова, занимавшего эту должность с 19 сентября
1947 г. по 7 июня 1948 г.: «.четыре ходатайства придерживаются, так как они поданы из тех населенных пунктов, где открывать церкви нецелесообразно, хотя формальных причин для отклонения не имеется»33.
26 ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 8. Д. 621. Л. 255-257; Потапова А. Н. Указ. соч. С. 86.
27 Архив УФСБ РФ по Оренбургской обл. Д. 3821-п. Т. 1. Л. 10.
28 ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 11. Д. 796. Л. 2; Д. 794. Л. 4.; ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 43. Л. 5; Иоанн (Снычев), митр. Митрополит Мануил (Лемешевский). СПб., 1993. С. 189-191.
29 Потапова А. Н. Указ. соч. С. 92.
30 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1 Д. 43. Л. 7.
31 ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 12. Д. 136. Л.20; ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 80. Л. 28.
32 Потапова А. Н. Указ. соч. С. 96.
33 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 372. Л. 29; Потапова А. Н. Указ. соч. С. 97.
До 1948 г. храмы хотя и с трудом, но открывались. К окончанию управления епархией во второй половине 1948 г. архиепископом Мануилом насчитывалось 24 юридически зарегистрированных храма и молитвенных дома34. В последующие же годы управления епархией епископами Борисом (Виком), Варсонофием (Гриневичем) и Михаилом (Воскресенским) количество храмов и молитвенных домов фактически не изменялось и до 1959 г. колебалось от 24 до 2335.
В зарегистрированных православных храмах и молитвенных домах епархии в 1947 г. служило 46 священников и 10 дьяконов36. На просьбы правящих архиереев епархии об увеличении «штатов» уполномоченные Совета по Чкаловской области ссылались на существующие с 1945 г. штатные расписания, определявшие численность зарегистрированных священников и дьяконов.
В послевоенный период за сравнительно короткий промежуток времени Чкаловская епархия укрепляла свое финансовое положение. Объемы поступлений первых послевоенных лет составили несколько миллионов рублей37. Епархиальные средства складывались из разных источников, одним из самых прибыльных являлся свечной сбор.
Епархиальная свечная мастерская, открывшаяся в г. Чкалове в 1947 г. усилиями архиепископа Мануила, уже за первый год выработала 6641 кг свечей с продажной стоимостью от 37 до 45 руб. за 1 кг38. И хотя налоги с продажи были большие, доходили до 60—70% на себестоимость продукции, производство свечей в епархии с каждым годом росло.
Для восстановления храмов в епархии по благословению архиепископа Ма-нуила был создан специальный епархиальный фонд, который складывался за счет отчисления приходов. Но этот фонд, организованный 1 января 1947 г., в
1948 г. по требованию уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви А. Н. Березина закрыли, так как по законодательству 1929 г. он являлся незаконным. Тем не менее пожертвования на храмы от верующих в 1948 г. составили 623 934 руб., что составило 14,38% от общего епархиального дохода, в 1950 г. — 440 тыс. руб., в 1955 г. — 643, в 1956 г. — 668, в 1957 г. — 710 тыс. руб. Доля пожертвований в общем объеме поступлений находилась в пределах 8,4—12,9%39
В связи с тем что молодежь потянулась в церковь, государственная власть стала контролировать посещение храмов подрастающим поколением.
В первых числах сентября 1948 г. было заведено уголовное дело в отношении правящего архиерея архиепископа Мануила. 4 сентября 1948 г. он был арестован. Среди предъявленных ему обвинений — антисоветская пропаганда и религиозная агитация среди молодежи. Следствие длилось до начала апреля 1949 г. Уголовное дело было возбуждено по ст. 58-10 ч. 2 УК РСФСР40.
34 ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 11. Д. 796. Л. 2.
35 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 43. Л. 7; Д. 58 Л. 21; Д. 114. Л. 18; ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 11. Д. 796. Л. 1-2.
36 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 82. Л. 6; Д. 114. Л. 17; Д. 378. Л. 11.
37 Там же. Д. 93. Л. 21; Потапова А. Н. Указ. соч. С. 138.
38 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 376. Л. 6.
39 Там же. Д. 383. Л. 45.
40 АУФСБ РФ ОО. Д. №3821-п. Т. 1. Л. 11.
Чкаловский следователь госбезопасности собрал обширный материал на владыку. Кроме того, к делу было приобщено и то, что «Лемешевский Виктор Викторович 1884 г[ода] рожд[ения] был ранее судимый в 1922, 1924, 1934 и 1937 годах за контрреволюционную деятельность»41. 16 апреля 1948 г. Особым Совещанием при МГБ СССР архиепископ Мануил был осужден за антисоветскую деятельность и приговорен к заключению в концлагерь сроком на 10 лет, с конфискацией имущества42. Отбывал наказание в Дубравлаге МВД, в Мордовской АССР43.
«Такие профилактические акции органов государственной безопасности были призваны способствовать снижению религиозной активности в епархии», и они производились вплоть до начала 1950-х гг.44 К примеру, в 1949 г. по политическим мотивам были арестованы и осуждены протоиерей С. Н. Ногачевский и священник Смирнов.
Со второй половины 1948 г. религиозная политика в отношении Русской Православной Церкви со стороны государства стала меняться в худшую сторону. Об этом свидетельствует ряд мероприятий, осуществленных Советом по делам Русской Православной Церкви с направлением на ограничение религиозной жизни45.
Вследствие изменений в государственно-церковных отношениях, в Чкаловской епархии с 1949 по 1953 г. не зарегистрировано ни одной новой церковной общины. Кроме того, в Чкаловской епархии стали постепенно закрывать и разбирать на стройматериалы пустующие, но хорошо сохранившиеся храмы, а также молитвенные здания, действовавшие без регистрации.
Так, по решению Чкаловского облисполкома к концу 1940-х гг. снесли молитвенный дом в с. Илькульган Шарлыкского района и церковные здания в с. Покровка, Никольское Сорочинского района, демонтировали церковное помещение в селах Васильевка Белозерского района, Покровка Александровского района, Миролюбовка Сорочинского района46.
Отсутствие у церковной общины молитвенного здания давало повод власти в Чкаловской области к снятию общины с регистрации. Желающими ликвидировать общины были, как правило, руководители районных партийных и государственных организаций.
«Ужесточение в государственно-церковных отношениях в 1948 г. привело к сокращению богослужений в рабочие дни недели. В райцентрах Акбулак, Ку-вандык, Саракташ, Сорочинск, Соль-Илецк духовенство, предприняв попытки возобновить ежедневные церковные службы, перешло на богослужение только по субботам и воскресным дням»47.
41 АУФСБ РФ ОО. Д. №3821-п. Т. 1. Л. 11, 439.
42 Там же. Л. 409.
43 Там же. Л. 426.
44 Стремский Н., свящ. Мученики и исповедники Оренбургской епархии XX века. Кн. 3. Оренбург, 2000. С 142; Потапова А. Н. Указ. соч. С. 178.
45 Русская Православная Церковь // Православная энциклопедия. М., 2000. С. 187.
46 ГАОО. Ф. 1014. Оп. 4. Д. 125. Л. 47-48; Д. 132. Л. 36; Д. 129. Л. 8.
47 См.: Потапова А. Н. Указ. соч. С. 112.
В связи с арестом архиепископа Мануила на его место Патриархом Алексием I в октябре 1948 г. был назначен епископ Борис (Вик), управлявший епархией до октября 1950 г.
Прибывший на кафедру епископ Борис в прошлом был из обновленцев. В середине 1920-х гг. он служил в сане диакона в обновленческом храме г. Рязани при архиепископе Борисе (Соколове). Затем несколько лет состоял келейником обновленческого митрополита Воронежского Корнилия (Попова). Заслуживает внимания и тот факт, что архиепископ Андрей (Комаров), открывая в г. Саратове собор в октябре 1942 г., не хотел допускать иеромонаха Бориса до служения, предложив ему сначала покаяться.
Перед епископом Борисом уполномоченный Совета А. Н. Березин поставил вопрос о сокращении приходов епархии, о сокращении проповедей на воскресных службах до минимума в несколько минут, о недопущении новых рукоположений в священство, и тем более из молодежи48.
С дней своего управления епархией епископ Борис уволил по одному священнику с приходов сел Нижняя Павловка и Верхняя Платовка за штат, а также сократил одного священника в г. Чкалове. Докладывая уполномоченному, что «дальнейшее сокращение планирует после Пасхи 1949 г.», он собирался «убирать священников, рукоположенных архиепископом Мануил ом, и бывших репрессированных»49.
Характеристика на епископа Бориса, составленная уполномоченным, говорит многое об этом человеке. Вот несколько цитат из рассекреченных отчетов: «...еп[ископ] Борис на вещи смотрит здраво, с ним можно договориться по любому вопросу, не сторонник открытия новых приходов, а также раздувания штатов»; «одобрил арест двух священников, как противников Советской власти, в разговоре добавил, что еще человек 10 таких священников в епархии нужно посадить», «с ним можно проводить все мероприятия, которые нам нужны»50
Фактически до отбытия епископа Бориса осенью 1950 г. на Берлинскую кафедру вся активная деятельность Чкаловского духовенства была парализована.
В конце 1950 г. правящим архиереем в Чкаловскую епархию был назначен епископ Варсонофий (Гриневич). Этот архиерей был намерен продолжить образовательную линию, заложенную архиепископом Мануилом. Он так же, как и архиепископ Мануил, организовывал месячные пастырские курсы, учил священников составлять проповеди, проводил богословские экзамены, добился увеличения штата священников на пять человек и диаконов — на одного человека. В 1951 г. в г. Чкалове он пытался открыть богословские курсы, которые в дальнейшем могли перерасти в духовную семинарию, но его начинания были остановлены уполномоченным А. Н. Березиным с санкции из Москвы.
Епископом Варсонофием планировалось преобразование свечной мастерской в полномасштабный завод по производству свечей, но его прошения на разрешение постройки цехов завода были отклонены властями, а потом на них
48 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 373. Л. 3-4.
49 Там же. Л. 4-5.
50 Там же. Л. 4-5, 9, 63, 66.
был наложен полный запрет с мотивировкой о том, что достаточно и свечной мастерской51.
С ужесточением курса религиозной политики усилилось и экономическое давление на Русскую Православную Церковь. Увеличиваются налоги, с 1951 г. ими облагаются причтовые отчисления в пользу епархии, в том числе подарки духовенству. В 1952 г. епархии подоходный налог священству установили вдвое больше, чем это было в 1950 г. Налоги духовенства г. Бузулука возросли с 8—9 тыс. руб. до 16—18 тыс. руб., в г. Орске — с 7—8 тыс. руб. до 16—24 тыс. руб.52 В епархии на твердые оклады перешли священники и дьяконы молитвенных домов г. Орска и г. Медногорска.
В 1952—1953 гг. епископ Варсонофий предпринял несколько попыток по изменению ситуации в епархии, но его начинания натыкались только на запрет, отчего он страдал морально и физически. В начале 1953 г. он сильно заболел и затем подал прошение Патриарху Алексию об уходе на покой. В декабре 1953 г. просьба была удовлетворена53.
2 января 1954 г. на Чкаловскую кафедру прибыл епископ Михаил (Воскресенский)54. За первые годы его служения в епархии в 1954—1955 гг. 50% настоятелей храма епархии были поставлены им из молодых священников. Через них епископ Михаил проводил преобразования и укрепления епархии, и, как констатируют отчеты уполномоченного Совета А. Н. Березина, в выборе настоятелей из молодых священников епископ Михаил никогда не ошибался, о чем свидетельствуют факты. В этих приходах повышалась посещаемость верующих, и финансовая прибыль, которую приносили приходы, выросла в два раза. Те приходы, которые были убыточными в финансовом плане, становились рентабельными и благополучными.
Такое ведение дел епископом Михаилом раздражало не только уполномоченного Совета, но и некоторое число священства старого поставления. По сравнению с 1948 г., когда большая часть священства была преклонного возраста, к 1957 г. стараниями епископа Михаила положение в епархии изменилось — 33-м новопоставленным священникам еще не было 40 лет55. Политика епископа Михаила шла вразрез с политикой уполномоченного А. Н. Березина, старавшегося затормозить процесс поставления молодых людей в священный сан. В своих отчетах Березин отмечал, что такую активную позицию, как епископ Михаил, проявлял только епископ Мануил (Лемешевский), и приводил в пример епископа Бориса (Вика), за годы правления которого в епархии был рукоположен в священный сан только один человек56.
Малодоходным приходам помогали полулегально более состоятельные. Епископ Михаил (с 7 декабря 1957 г. в связи с возвращением области исторического названия он стал титуловаться Оренбургским и Бузулукским) собрал с го-
51 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 375. Л. 10.
52 Там же. Д. 378. Л. 18; Оренбургский край. Стопами православия. Оренбург, 2006. С. 50.
53 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 375. Л. 1-10; Д. 380. Л. 37.
54 Там же. Д. 379. Л. 1-2.
55 ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 17. Д. 1325. Л. 27-28.
56 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 385. Л. 1-3.; Д. 383. Л. 14-15.
родских приходов 125 тыс. руб. для четырех сельских храмов, несмотря на запрет властей о взаимопомощи приходов57. Были реконструированы некоторые храмы и восстановлено их внутреннее убранство. С каждым годом приток людей в храмы увеличивался, и это не было оставлено без внимания властью. Курирующие органы ставили препоны в хозяйственной деятельности приходов. Так, по предложению уполномоченного А. Н. Березина для недопущения позолоты крестов, куполов и иконостасов ограничивалась продажа сусального золота в государственных ювелирных магазинах. К тому же производство и продажа церковных предметов осуществлялась только по разрешению уполномоченного.
После 5 марта 1953 г. в Чкаловской епархии, как и во всем Московском Патриархате, появилась озабоченность и беспокойство: как повлияет приход к власти новых людей на характер церковно-государственных отношений.
Большой неожиданностью для Русской Православной Церкви, как и для Совета по делам Русской Православной Церкви, явилась публикация в газете «Правда» от 7 июля 1954 г. Постановления ЦК КПСС «О недостатках в научноатеистической пропаганде и мерах ее улучшения». Тон постановления носил агрессивный характер58.
Вскоре партийно-идеологические установки, касающиеся церковной политики и научно-атеистической пропаганды, дошли и до Чкаловской области. Широко развернулась газетная антирелигиозная кампания, только одна газета «Чкаловская коммуна» за 1954 г. опубликовала 18 статей атеистического содержания.
Обострение государственно-религиозных отношений проявилось и в ужесточении экономических санкций. В 1954 г. Чкаловский финансовый отдел увеличил сумму налога на духовенство почти в два раза, что позволило получить доход в десятки тысяч рублей59. В своих докладах уполномоченный Березин отмечал, что в связи с повышением налога священники Звенигородский, Евдокимов, Растригин, Адушев отказались официально служить в своих храмах, ссылаясь на то, что они не смогут заплатить непосильные налоги. При этом эти священники стали проводить нелегальные богослужения60.
Действия государственной власти в отношении Русской Православной Церкви в течение лета и осени 1954 г. вызвали возмущение верующих и духовенства. Дальнейшее проведение такого курса могло привести к непредсказуемым последствиям.
Осенью 1954 г. Совет по делам Русской Православной Церкви представил в ЦК партии и правительства обширную сводку «О нарушениях законодательства о религиозных культах и фактах грубого администрирования по отношению к церкви и верующим».
10 ноября 1954 г. принято новое постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения». В постановлении хотя и признавались перегибы власти в отношении религии, но не было и
57 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 379. Л. 40.
58 Правда. 1954. 7 июля.
59 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 376. Л. 6; Д. 379. Л. 20.
60 Там же. Д. 377. Л. 38.
намека на отказ от государственной атеистической идеологии. После выхода постановления верующие и духовенство Чкаловской епархии стали возлагать надежды на более терпимое отношение к ним. Во многих храмах епархии стали заранее составлять и вывешивать на видное место расписание церковных служб61.
В отчетах за 1954—1955 гг. уполномоченный Березин признавал, что после опубликования документа увеличилось число посещающих храмы и молитвенные дома, увеличилось число треб и приглашений священников на дом для проведения церковных таинств62. Среди прихожан, посещающих храмы в воскресные дни, появилось больше молодежи и лиц среднего возраста63.
С начала 1955 г. газеты и журналы в Чкаловской области практически не публиковали материалов атеистического содержания, ослабело давление власти на верующих и духовенство епархии64.
В это время в отчетах А. Н. Березина внимание фиксировалось на материальном положении священства. В связи с увеличением посещаемости храмов и молитвенных домов в епархии количество совершаемых таинств становится стабильным. По данным А. Н. Березина, в 1957 г. в епархии было совершено 14 213 крещений, 1911 венчаний, 4303 отпеваний; в 1958 г. — 13 996 крещений, 1695 венчаний, 3859 отпеваний. Устойчивым являлся рост доходности приходов. Денежные поступления в Чкаловской епархии составили в 1955 г. 4 952 300 руб., в 1956 г. — 7 086 500 руб., в 1957 г. — 8 427 300 руб.65
Этап 1954—1957 гг. государственно-церковных отношений оказался довольно противоречивым. Предпринималась попытка ужесточить курс религиозной политики в СССР, но в основном преобладала благоприятная для расширения церковной деятельности ситуация. Более того, Г. Г. Карпов, как и председатель Совета по делам религиозных культов И. В. Полянский, считали, что в условиях потепления общественной жизни необходимо сделать шаги к предоставлению большей свободы Церкви66.
Иное было мнение у первых руководителей партии и государства. Еще в сентябре 1955 г. Н. С. Хрущев заявил в беседе с делегацией французских парламентариев: «Мы продолжаем быть атеистами. Мы будем стараться освободить от дурмана религиозного опиума, который еще существует в большей части народа»67. «Мнение» о необходимости ограничить деятельность Русской Православной Церкви и ее влияние на население начало приобретать реальные черты «линии ЦК» к весне 1957 г. В 1958 г. начались уже широкомасштабные «хрущевские» гонения.
События, произошедшие в период с 1943 по 1958 г. на территории Оренбургской (Чкаловской) епархии, особенно не отличались от происходивших по всей стране в целом. Это и относительно благоприятное отношение к Русской
61 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 380. Л. 21.
62 Там же. Д. 386. Л. 39-40.
63 Там же. Д. 380. Л. 21; Д. 382. Л. 5.
64 Потапова А. Н. Указ. соч. С. 200.
65 ГАОО. Ф. 617. Оп. 1. Д. 386. Л. 41; Д. 383. Л. 23, 40, 45.
66 Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М., 2005. С. 359.
67 Религия и церковь в истории России. М., 1975. С. 204.
Православной Церкви со стороны государства с 1943 по 1948 г., в результате чего были открыты в епархии 24 прихода68, и последующее похолодание, приведшее к прекращению официальных регистраций религиозных общин и возобновлению репрессий.
Ключевые слова: государственно-церковные отношения, гонения на Церковь, Чкаловская (Оренбургская) епархия, епископ Мануил (Лемешевский), епископ Борис (Вик), епископ Варсонофий (Гриневич), епископ Михаил (Воскресенский).
The Evolution of State-church Relationship ON THE territory OF THE ORENBURG (CHKALOV)
Diocese in 1943—1958
V. Shubkin
The author studies the positions of the Russian Orthodox Church in the Orenburg (Chkalovsky) diocese since 1943 till 1958.The article coversthe revival and the stages of a diocese’s establishment, the problems of new parishes and the lack of personnel potential for the professional preparation of clergy. The author explains the economic situation in orthodox congregations, the sources of incomes, the items of expenditure, religious initiatives and the life of orthodox laymen of the diocese. The reasons of the contradictory relationsbetweenthe soviet government and the Russian Orthodox Church were expressed in changinga favorable religious policy andits cooling that caused «Khruschev’s» large-scale persecutions in 1945-1948. The article bases on anunpublished archival materials, periodical press and on the works of the historians, concerning the given problem.
Keywords: persecutions against the Church, the Chkalovsk (Orenburg) diocese in 1943-1958, Patriarch Alexey I, bishop Manuil (Lemeshevsky), bishop Boris (Vick), bishop Varsonofy (Grinevich), bishop Michael (Voskresensky).
68 ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 11. Д. 796. Л. 2.
