CC BY
63
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 32 (247). Экономика. Вып. 34. С. 22-28.
Д. А. Плетнев
ЭВОЛЮЦИОННО -ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОД К ИССЛЕДОВАНИЮ ПРИРОДЫ СОВРЕМЕННОЙ КОРПОРАЦИИ: АКАДЕМИЧЕСКИЙ И ПРИКЛАДНОЙ АСПЕКТЫ
Рассмотрена природа корпоративных отношений, прикладной и академический аспекты эволюции категории «корпорация» в экономической литературе.
Ключевые слова: корпорация, корпоративное управление.
Одной из основных проблем современной теории корпорации является противоречие между академической теорией, методологически строго описывающей такой важнейший экономический субъект, как корпорацию, и исследованиями поведения реальных корпораций. Из всего многообразия существующих теорий наиболее близка к объяснению их поведения эволюционно-институциональная теория. Она выступает альтернативой мейнстриму — неоинституциональной экономической теории корпорации. И если представители нового институционализма действуют в целом в рамках неоклассической парадигмы, образуя «защитный пояс» из теории трансакционных издержек и агентских отношений вокруг «жесткого ядра» — концепции рационализма экономической деятельности, то эволюционисты отрицают адекватность неоклассического подхода к исследованию корпорации в принципе. Их можно назвать постинституционалистами, подчеркивая связь их теоретико-методологических принципов анализа с традицией американского «старого» институционализма. Однако неправильно было бы считать эволюционноинституциональный подход простым хронологическим продолжением «старого» институционализма. Эволюционисты развивают тезис Г. Саймона о неполной рациональности субъектов корпорации, отталкиваются от основополагающей субъективистской концепции австрийской школы — концепции эндогенности предпочтений индивидов. Кроме того, активно используется теория отношения к риску Ф. Найта, на основе чего формируется особый тип поведения субъекта в корпорации — рутинизирован-ное поведение. Рассмотрим основные достижения эволюционно-институционального подхода западных ученых к исследованию сущности и форм корпорации и проанализируем возможность его применения при изучении современной корпорации.
Одним из первых системный анализ деятельности корпорации эволюционными методами провел Дж. К. Гэлбрэйт. В своих работах [1] он отталкивался от тезиса об основной роли в современной ему корпорации управленческого ресурса, а не финансового капитала, доминировавшего на протяжении XIX — первой половины XX в. Привлечение капитала, не представляющего собой редкий ресурс, по мнению Дж. К. Гэлбрейта, эквивалентно найму рабочей силы. Это своего рода контракт, который имеет вид привлечения дополнительного инвестора со статусом собственника, дающим немного больше прав контроля в корпорации, чем внешнему инвестору. Однако реально контролируют корпорацию те, кто ей непосредственно управляет.
Дж. К. Гэлбрэйт выделил две формы корпорации, исторически эволюционно сменяющие одна другую: «предпринимательскую» и «зрелую» корпорацию. Первая форма — «предпринимательская» корпорация — связана с процессом разделения труда, эволюционным переходом от «семейной» к «открытой» корпорации. В такой корпорации основные решения принимает и, соответственно, обладает всеми необходимыми правами собственности на корпорацию ее юридический владелец. Однако индустриальная экономика объективно создает конкурентные преимущества более крупной корпорации, поскольку горизонт выбора у крупной корпорации больше (больше как поставщиков, так и покупателей), и, кроме того, во взаимоотношениях мелкой и крупной корпораций рыночная экономическая власть окажется сосредоточена в руках последней, и она будет использовать эту власть, чтобы минимизировать свои затраты. Так, корпорация «1кеа» занимается только розничной продажей и продвижением бренда, основными отличительными чертами которого являются высокое качество и низкая цена, а для производства в каждом регионе использует местные мелкие корпорации, из которых, в конечном итоге,
«выжимает все соки». Альтернативы автономной работы, «свободной» конкуренции у мелких фирм нет, поскольку для этой отрасли (производство мебели) характерна возрастающая отдача от масштаба.
Происходит эволюционное увеличение размеров корпорации, в результате наступает «предел» роста «предпринимательской» корпорации, когда финансового капитала управляющего уже недостаточно для обеспечения дальнейшего развития. Находясь перед дилеммой — рост или подчиненный статус, наиболее предприимчивые и успешные управленцы принимают решение о привлечении акционерного капитала со стороны, и со временем доля аутсайдерско-го капитала возрастает. Дополнительным фактором, способствующим такой «интернационализации» корпорации, является то, что далеко не всегда «предпринимательский талант» передается по наследству; в результате, когда «отец-основатель» отходит от дел, наиболее эффективным становится решение делегировать оперативное управление, а вместе с ним и реальную власть, профессиональным управленцам. Возникает новая форма корпорации — «зрелая» корпорация [2]. Отличительным свойством этой формы является наличие устойчивой институциональной группы субъектов — техноструктуры, своего рода «мозга» корпорации, образованного управленцами и инженерами.
Переход власти к техноструктуре обуславливает отказ от максимизации благосостояния номинальных собственников корпорации в какой бы то ни было форме как цели деятельности корпорации. На ее место приходят цели двух типов — защитные (самосохранение техноструктуры) и положительные (упрочение и расширение власти техноструктуры).
Достижение целей первого типа направлено на минимизацию риска внешних воздействий на техноструктуру (со стороны акционеров, работников, рынка, правительства) и осуществляется через обеспечение каждой заинтересованной внешней по отношению к техноструктуре группе определенного уровня доходов (дивидендов, роста курса акций, зарплаты, налогов и т. п.). Вторая цель достигается, главным образом, через рост корпорации. В результате такого роста благосостояние субъектов корпорации, относящихся к техноструктуре, увеличивается быстрее, нежели происходит рост самой корпорации. Тенденция тотального увели-
чения роли «зрелых» корпораций, по мнению Дж. К. Гэлбрейта,— объективная реальность индустриальной стадии развития общества. В то же время конец XX и начало XXI в. характеризуются тенденциями развития новой экономики, основанной на знании, которая выходит за рамки гэлбрейтовского индустриального общества, и в этих условиях вектор развития корпорации как формы деятельности меняется.
Д. Белл, основоположник теории постиндустриального общества, также придерживался эволюционно-институциональных взглядов на сущность и формы корпорации. Под корпорацией он понимал объект двойственной природы. С одной стороны, это институт, предназначенный для экономизирования (можно обозначить такую трактовку корпорации как экс-тернальную). С другой стороны, Д. Белл давал интернальное определение корпорации как «... определенного образа жизни для своих членов» [3]. В связи с этим эволюция человеческого общества инициирует эволюцию форм корпорации, которые «подбираются» так, чтобы наилучшим образом решать задачи и экономизирова-ния, и формирования наиболее благоприятного образа жизни для субъектов корпорации. Белл связывал развитие форм корпорации со стадиями общественного развития: в доиндустриаль-ную эпоху такими формами корпорации были церковь и армия, в индустриальную — крупная корпорация, в постиндустриальную на место крупной корпорации приходят корпорации, основанные на власти знания, в противовес корпорациям прошлого, в которых властвовали капитал и наемный менеджер. В новых корпорациях наиболее значимыми фигурами будут ученые и высококвалифицированные специалисты, т. е. те, кто генерирует и передает знания. Интересно в этом смысле отметить определенную преемственность идей Д. Белла по отношению к концепции «зрелой» корпорации Дж. К. Гэлбрейта. В «зрелой» корпорации — основной производящей единице индустриального общества — на ведущие позиции выходит «техноструктура», объединяющая управленцев и технических специалистов, и фактически та же техноструктура, пройдя процесс «кристаллизации» в обществе знания, становится во главе новых форм корпорации, по Д. Беллу,— «мультиверситета» и академического центра.
В работах Д. Норта удачно сочетаются четкость неоинституционального и динамическая
завершенность эволюционно-институционального подходов. Так, говоря о генезисе корпорации, Д. Норт акцентирует внимание на стремлении ее организаторов к максимизации благосостояния в той или иной форме [4]. Соответственно, корпорация наделяется способностью целеполагания, однако эта способность может быть реализована только в рамках тех возможностей, которые предоставляет институциональная структура общества. При этом основной задачей институциональной структуры общества является формирование системы приобретения новых знаний и навыков, оптимизирующих адаптацию корпорации к меняющейся внешней среде. В целом эффективность той или иной формы корпорации определяется, по Д. Норту, ее умением воспринимать, обрабатывать, генерировать и воспроизводить знания и навыки. Для этого в корпорации необходимо наличие таких внутренних институтов, которые обеспечили бы «правильное» обращение со знаниями и навыками. В современных условиях, когда знания становятся одним из основных факторов производства, повышается их видовое разнообразие и экспоненциально растет их количество, крупные корпорации теряют преимущество в работе со знаниями, и особенно это касается так называемого «неявного» знания (tacit knowledge), для которого не существует формальных процедур передачи и хранения. Один из близких терминов, объясняющих понятие «неявное знание»,— это «опыт». Кроме того, важное значение в эволюции форм корпорации играет эффект эволюционной зависимости (зависимости от предшествующего развития, path dependence). Действие данного эффекта проявляется в том, что в экономике могут с успехом развиваться не те формы корпорации, которые априорно являются наиболее эффективными, а те, которые показали свою относительную эффективность в историческом процессе. Так, широкое распространение открытой корпорации отнюдь не означает ее эффективность в современных условиях, а лишь свидетельствует о наличии определенного эволюционно-исторического вектора развития этой формы корпорации. Более того, часто доминирующая форма корпорации оказывается «уже» неэффективной, поскольку ее институциональный дизайн был определен заранее, минимум лет за десять до практической реализации идеи. Поэтому одной из основных целей экономической науки в исследовании корпорации должно стать ее нормативное институцио-
нальное прогнозирование, включающее поиск эффективных инструментов институционального дизайна корпорации будущего.
Центральным объектом критики неоинсту-циональной теории корпорации С. Уинтером и Р. Нельсоном [5] является постулат «естественного отбора» лучших, наиболее эффективных форм корпорации. Продолжая биологическую аналогию, авторы отмечают наличие в «оригинальной», природной «версии» механизма естественного отбора генетической мутации. Подобного механизма в неоинституцио-нальной теории корпорации нет, т. е. единичное проявление формы корпорации, показавшей высокую эффективность, не сможет распространиться на всю экономику, поскольку ни исходные причины такой эффективности данной формы корпорации (может быть, ее успех объясняется харизмой руководителя), ни механизм переноса ее успешного опыта неизвестны. Р. Нельсон и С. Уинтер предлагают объяснение и успешности существующих форм корпорации, и « передаточного механизма», обеспечивающего распространение этих форм. В их терминологии он звучит как «рутина», выполняющая в корпорации функции «гена». Дадим определение рутине как «памяти корпорации», причем под это определение попадут не только шаблонные действия, но и механизмы формирования и реализации новых действий, возникших в ответ на изменившиеся условия. Рутины обладают устойчивостью, инертностью и постоянством. Расширяя данное понимание механизма корпоративной «генетической мутации», можно обозначить всю совокупность «генов» как систему внутрикорпоративных институтов. При этом Р. Нельсон и С. Уинтер, и мы в этом с ними согласны, призывают воздержаться от прямых биологических аналогий, поскольку в экономическом мире отбор, как правило, носит целенаправленный характер, и поэтому скорость организационных «мутаций» гораздо выше, чем в биологии. В отличие от биологической ДНК, неизменной у одного организма на протяжении его жизни, институциональная «ДНК» корпорации может меняться в рамках существующей корпорации, адаптируя ее к меняющимся условиям внешней среды. В связи с этим задача экономической теории корпорации — проанализировать «генетическую» структуру корпорации и возможности ее целенаправленного изменения.
В современной теории корпорации непримиримым оппозиционером и ортодоксальной неоклассике, и примиряющей неоклассику с трансакционными издержками неоинститу-циональной теории выступает Дж. Ходжсон [6]. Объектами его критики являются все три « кита» современной неоинституциональной теории корпорации: рациональность субъектов, их абсолютные аналитические способности и потенциальная полнота доступной (пусть даже и платной) информации. Дж. Ходжсон утверждает значимость для объяснения поведения субъекта корпорации уровневой организации его мыслительной деятельности, которой, помимо прочего, присуще и бессознательное. Также следует отметить индивидуализацию системы ценностей каждого субъекта корпорации, происходящую под воздействием социально-экономических институтов, членом которых он является. Цель деятельности как таковая, даже если субъект корпорации (собственник, менеджер или работник) имеет устойчивое стремление ее достичь, не стационарна по своей природе, она подвержена ситуативным изменениям в непостоянной среде. Еще один «камень в огород» неоинституционалистов — сомнения в инвариантности информации относительно понятийной схемы субъекта корпорации. Другими словами, даже если информация, поступающая к субъектам корпорации, будет полной и симметричной, ее восприятие у разных субъектов окажется различным, начиная от «фильтра» на входе (часть «ненужной», по мнению субъекта, информации просто отбрасывается и не анализируется) и заканчивая логическими схемами ее преобразования в знание. Также в качестве дисфункциональной особенности неоинституциональной теории корпорации следует отметить неоспоримые сложности практического измерения трансакционных издержек, которые лежат в ее основе.
Опираясь на вышеизложенную аргументацию, Дж. Ходжсон отказывается от гипотезы максимизирующего поведения как корпорации, так и ее субъектов. Взамен он предлагает теорию корпорации, в основе которой лежит рути-низированное поведение субъектов, направляемое привычками, взаимным доверием, преданностью и другими проявлениями институциональной природы корпорации. В связи с этим постулируется, что формы корпорации, которые в большей степени наделены этими проявлениями институциональной природы, эффективнее
и жизнеспособнее. Относительно трансакционных издержек Дж. Ходжсон предлагает отказаться от коузианского объяснения природы корпорации как института, минимизирующего трансакционные издержки. Учитывая очевидные сложности их расчета, он говорит о природе корпорации в контексте институциональной схемы, замещающей само исчисление таких издержек. В пользу данной трактовки свидетельствует присущая внутренней и внешней среде корпорации «структурная» (в формулировке Р. Ланглуа
[7]) неопределенность, когда неизвестно не только вероятностное распределение вариантов поведения субъектов корпорации, но и сами возможные варианты действия агентов. При этом мы вправе говорить о структурной неопределенности как в будущем (что очевидно), так и в прошлом (что менее очевидно, но не менее верно: принципал вполне может никогда не узнать, что агент оппортунистически вел себя по отношению к нему, и наоборот, предполагать оппортунистическое поведение там, где его не было, а было неудачное стечение обстоятельств; выбор, как воспринимать ту или иную ситуацию, опять же остается за принципалом и зависит от его личной системы ценностей).
В аргументации устойчивости корпорации Дж. Ходжсон опирается на выдвинутую Р Нельсоном и С. Уинтером концепцию «генетической памяти» корпорации, благодаря которой она воспроизводит большое количество привычек и рутин, лежащих как в основе текущей производственной деятельности (гены, обеспечивающие статическую устойчивость корпорации, так называемый «опыт»), так и в основе ее технологических и организационно-экономических инноваций, создающих предпосылки для эволюционирования корпорации. В последнем случае говорят о «генах», обеспечивающих динамическую устойчивость корпорации.
Оценка процесса эволюции форм корпорации и эффективности существующих форм, по мнению Дж. Ходжсона, должна происходить не в терминах дарвинистской эволюции (неоин-ституциональный подход), когда существующие («выжившие») формы автоматически признаются более эффективными, а через призму генетических «мутаций», ориентированных на расширение сферы влияния внутрикорпоративных институтов, привычек и рутин.
В центре внимания С. Гошала и П. Морана
[8] — отношения доверия в корпорации. Эти
отношения, возникающие в корпорации, оказывают едва ли не более серьезное воздействие на мотивацию субъекта корпорации, чем материальные стимулы. Такой вывод был сделан на основе психологической теории мотивации, а также эмпирического анализа реальных отношений в корпорациях. Другими словами, агент исполняет контрактные обязательства не благодаря жесткости иерархической пирамиды управления, бдительности «контроллера» и не исходя из своих реальных возможностей, а в первую очередь основываясь на своей лояльности к корпорации, степени соучастия, сопереживания ей. В этом точка зрения С. Гошала и П. Морана перекликается с позицией Д. Белла, говорящего о корпорации как об образе жизни для своих субъектов.
М. Остерло и Б. Фрей [9] поддерживают теорию «корпорации, основанной на доверии» С. Гошала и П. Морана и дополняют ее тезисом о положительном влиянии лояльности и доверия на процессы генерации и передачи знания, в том числе «неявного», в корпорации. Несмотря на то что в корпорациях активно внедряются «рыночные» методы стимулирования, в том числе и «креативной» активности, эти стимулы работают до некоторого предела, а со временем ослабевают и требуют все большей и большей финансовой «подпитки», что в условиях стабильной экономики сложно обеспечить. В такой ситуации будет наблюдаться снижение мотивации вследствие ослабления материального стимула, даже при его увеличении, если такое увеличение будет происходить менее интенсивно, чем раньше. Кроме того, процесс передачи «неявного знания» крайне сложно измерить и оценить. В таких условиях именно установление доверительных отношений как между агентами, так и между принципалом и агентами позволяет разорвать «порочный круг» демотивации.
В современной эволюционно-институциональной теории активно развивается теория динамических способностей. В мировой экономической науке к ученым, работающим в русле этой теории, можно отнести Д. Дж. Коллиза [10], Д. Дж. Тиса, Г. Пизано, Э. Шуена [11], К. Эйзенхардта и Дж. Мартина [12], М. Золо и С. Уинтера [13]. Динамические способности корпорации — это ее потенциал в плане интегрирования, создания и реконфигурации внутренних и внешних компетенций для соответствия быстро изменяющейся среде [11]. Можно
отметить очевидную содержательную связь определенных выше рутин и динамических способностей: динамические способности являются частным случаем рутин корпорации, занимаю -щим «верхний», по отношению к другим, «оперативным» рутинам, уровень. Динамические способности корпорации определяют ее способность к изменениям и приобретению конкурентных преимуществ, а сами определяются институциональной структурой корпорации. Говоря о месте динамических способностей в объяснении поведения корпорации, следует отметить их роль в обеспечении трансформации факторов жизнеспособности корпорации в меняющейся внешней среде. Другими словами, динамические способности — это «управляемые», полезные мутации «генетического кода» корпорации, задающие направление эволюции ее организационных форм. Потенциал этой теории до конца не использован современными учеными, однако проведенные исследования говорят о его существенности.
Современная теория эволюционного институционализма находится в тесной связи с хозяйственной практикой, при этом ряд исследований, имеющих прикладной характер, подтверждают основные выводы теоретиков, придерживающихся данного подхода.
Так, Дж. Бауэр и К. Кристенсен [86] выдвинули теорию «прорывных» технологий как пример эволюционного подхода к корпорации, согласно которому конкурентные преимущества корпорации обеспечиваются ее рутинами, «отвечающими» за восприятие инноваций. У крупной и успешной корпорации такие рутины дисфункциональны: поскольку и так все хорошо, зачем идти на риск и внедрять что-то новое, что может и не «выстрелить». Для небольшой же корпорации подобные рутины (креативная атмосфера, инновационное сотрудничество) — необходимое условие выживания. В результате в этих корпорациях и возникают так называемые «прорывные» технологии — революционные изменения технологического уклада отрасли. Наиболее ярким примером такой отрасли, в которой небольшие корпорации за счет инновационных рутин успешно конкурируют с крупными, является отрасль /Т-технологий.
Появившаяся в конце XX в. работа К. А. Норд-стрема и Й. Риддерстрале «Бизнес в стиле фанк. Капитал пляшет под дудку таланта» стала своеобразным манифестом современной приклад-
ной эволюционно-институциональной теории корпорации. Авторы отмечают, что в современной экономике «традиционные» формы корпорации, для которых характерно наличие жесткой иерархии и доминирование формальных институтов внутреннего регулирования, не соответствуют сложившимся общественным отношениям и формам общественного производства. Для них ключевым фактором является экспоненциально возрастающая скорость развития экономики, нарастающие сложность и многообразие удовлетворяемых корпорацией потребностей. В эволюционном процессе «выживет» та форма корпорации, которая сможет подстроиться под новую «скорость жизни». Для этого необходимы взаимное доверие и толерантность.
Развитие эволюционного подхода и его приложение к условиям новой экономики позволило Р. Камрассу и М. Фарнкомбу [15] сформулировать концепцию атомарной корпорации. Они доказывают, что крупная корпорация индустриальной эпохи — это «колосс на глиняных ногах», который по объективным причинам в ближайшее время распадется на сеть мелких, функционально обособленных корпораций. Следует отметить, что это не первая «атомизация» экономики. Достаточно вспомнить крах крупнейшей корпорации Средневековья — католической церкви (среди причин потери тотального контроля над обществом и экономикой называют книгопечатание), крах советской корпорации-государства (благодаря, в том числе, упрощению межфирменных взаимодействий и снижению трансакционных издержек последних вследствие улучшения инфраструктуры, упрощения коммуникаций и т. п.). Сейчас на смену корпорациям-гигантам — «динозаврам» индустриальной эпохи — во всем мире приходят функционально ориентированные «атомы» с возможным сохранением структуры собственности, однако с совершенно иными внутрикорпоративными и межкорпоративными отношениями. Причина тому — снижение трансакционных издержек межфирменных взаимодействий, возникновение глобальных электронных рынков: товаров и услуг, труда, капитала. Согласно теории Коуза — Уильямсона, объясняющей природу фирмы, опережающее снижение таких издержек для рыночных трансакций приводит к уменьшению размера корпорации. На практике следствием этого становится разделение корпорации на функциональные и территориальные
подсистемы, ее атомизация. Получающиеся в результате «расщепления» новые корпорации несут в себе «генетический код» породившей их «старой» корпорации, однако содержат и новые, принципиально отличающие их институциональные элементы. Формирующаяся в результате атомизации сеть разнопрофильных корпораций образует подвижную мегакорпорацию, связанную как рыночными, так и иерархическими институтами. Особо следует отметить близость этой позиции теории постиндустиального общества Д. Белла — Р. Камрасс и М. Фарнкомб признают наступление эры доминирования не иерархических индустриальных корпораций, а корпораций, основанных на знаниях.
Российские ученые, как это ни странно, в настоящее время очень немного работ посвящают исследованию российской корпорации с позиций эволюционного институционализма, хотя, на наш взгляд, его потенциал достаточно велик, для того чтобы стать основной теорией, позволяющей объяснить и спрогнозировать поведение современной российской корпорации, а также сформировать государственную политику в сфере институционального проектирования «корпорации будущего» — нового эффективного института развития российской экономики.
Список литературы
1. Гэлбрейт, Дж. К. Новое индустриальное общество / Дж. К. Гэлбрейт. М. : Эксмо, 2008. 1200 с.
2. Гэлбрейт, Дж. К. Экономические теории и цели общества / Дж. К. Гэлбрейт. М. : Прогресс, 1976.
3. Белл, Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования / Д. Белл ; пер. с англ. под ред. В. Л. Иноземцева. М. : Academia, 1999. 787 с.
4. Норт, Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / Д. Норт. М., 1997. 190 с.
5. Нельсон, Р. Эволюционная теория экономических изменений / Р. Нельсон, С. Уинтер. М., 2000.
6. Ходжсон, Дж. Экономическая теория и институты: манифест современной институциональной экономической теории : пер. с англ. / Дж. Ходжсон. М. : Дело, 2003. 464 с.
7. Langlois R. N. Internal Organization in a Dynamic Context: Some Theoretical Considerations / R. N. Langlois // Communication and Information
Economics: New Perspectives ; eds. M. Jussawalla, H. Ebenfield. Amsterdam, New-Holland, 1984. P. 23-49.
8. Ghoshal, S. Bad for Practice: A Critique of the Transaction Cost Theory / S. Ghoshal, P. Moran // Acad. Man. Rev. 1996. Vol. 21. P. 13-47.
9. Osterloh, M. Motivation, Knowledge Transfer and Organizational Form / M. Osterloh, B. Frey // Org Sci. 2000. Vol. 11. P. 538-550.
10. Collis, D. J. Research Note: How Valuable are Organizational Capabilities? / D. J. Collis // Strategic Management Journal. 1994. Vol. 15, № 8. P. 143-152.
11. Тис, Д. Дж. Динамические способности фирмы и стратегическое управление / Д. Дж. Тис, Г. Пизано, Э. Шуен // Вестн. С.-Петерб. гос. ун-та. Сер. Менеджмент. 2003. Вып. 4. С. 133-185.
12. Eisenhardt, K. M. Dynamic Capabilities: What Are They? / K. M. Eisenhardt, J. Martin // Strategic Management Journal. 2000. Vol. 21, № 10-11. P. 1105-1121.
13. Zollo, S. Deliberate Learning and the Evolution of Dynamic Capabilities / S. Zollo, S. G. Winter // Organization Science. 2002. Vol. 13, № 3. P. 339-351.
14. Бауэр, Дж. Прорывные технологии: быть на волне / Дж. Бауэр, К. Кристенсен // Вестн. молодых ученых. Сер. Экон. науки. 1999. № 1 (4).
15. Камрасс, Р. Алхимия корпорации. Как реформировать структуру бизнеса в соответствии с реалиями завтрашнего дня / Р. Камрасс, М. Фарнкомб. М. : Секрет фирмы, 2005. 256 с.
