CC BY
76
Этнотопонимика как часть культурного наследия народов Севера
(Законодательный аспект)
Давыдова Т.В.
The ethnic toponymics as a part of the cultural heritage OF THE PEOPLES OF THE NORTH (the legislative aspect)
Davydova T.V.
Abstract
The article is dedicated to the study of the toponymics of the peoples of the North as an indispensable part of the cultural heritage of the peoples of Russia. The author analyses the legislative acts concerning naming and re-naming geographical objects, residential areas, administrative and national territorial formations of the peoples of the North. The influence of the Russian State’s national and linguistic policy in the 18th - 20th centuries upon northern peoples’ toponymics is thoroughly analyzed in the article. The author tries to define the principles of naming and re-naming geographical objects as well as the order of giving national names during the concrete historical periods. The shortcomings of the Soviet toponymical practices are shown and much attention is paid to the analysis of the actual toponymical situation of the northern peoples.
Этнонациональные реалии
постсоветского периода на Севере, в Сибири и на Дальнем Востоке России выдвигают в качестве важнейших проблем возрождение и развитие самобытных культур и уникальных традиций народов
Севера, сохранение выработанных многовековой практикой способов
взаимодействия человека с
природой и социумом. Это вызвано прежде всего тем, что коренные народы Севера, первыми освоившие огромную северную землю,
оказались в тяжелом положении, а некоторые даже на грани
исчезновения. Всё более
усиливаются процессы утраты аборигенами северных территорий России своей национальной культуры, традиционной
хозяйственной деятельности,
родных языков и письменности. В сложившейся исторической
ситуации предстоит большая работа по возрождению элементов культуры, сохранению духовности аборигенов. В этих условиях
возвращение к национальной
топонимике народов Севера как составной части исторического и культурного наследия народов России становится актуальной темой социокультурной жизни северян.
Географические названия
малочисленных народов Севера, широко бытовавшие в недавнем прошлом, утраченные и новые, появившиеся в настоящее время, представляют собой своеобразные историко-культурные энциклопедии северян, самобытный язык древних и современных этносов. Сохраняя следы истории и культуры
локальных этносов, могущих
исчезнуть под натиском
современных цивилизаций,
топонимы дают возможность проследить культурно-генетическую эволюцию народов через созданную ими символико-знаковую систему, отраженную в их ономастиконе, что уже само по себе представляет большой научный интерес.
Народы Севера, являясь
древнейшими цивилизациями
Севера, Сибири и Азиатско-
тихоокеанского региона, от которых практически не сохранилось письменных источников,
сконцентрировали в топонимике глубокие познания о природе, экологии, окружающей среде, выверенные на протяжении многих веков. Благодаря этому, они сумели создать своеобразную топонимику оленеводов, охотников, рыболовов и морских зверобоев, топонимику, которая проходила апробацию в течение многих веков, прежде чем войти в употребление.
Географические названия остаются наследием культурной жизни аборигенов, несмотря на внедрение новых географических названий. Практика показывает, что на современном этапе возрождение топонимики северных народов возможно лишь на основе того лучшего, что прошло испытание временем. Сегодня должны быть созданы условия для сохранения и развития национальных топонимов как культурного наследия народов Севера, которое было накоплено ими за всю историю и которое так ценится в настоящее время.
Учитывая, что северные
народности вплоть до 1930-х гг. не имели своей письменности и
вследствие этого своих
исторических источников, данные топонимики совершенно
необходимы в решении проблем этногенеза, древней истории аборигенов, выявлении времени первоначального заселения
народами северных территорий и их последующих путей передвижения, миграционных потоков, изучении социального строя, жизни и быта, особенностей экономического
уклада, хозяйственной
деятельности, позволившей им максимально приспособиться к кочевой или оседлой жизни в суровых природно-климатических условиях Севера, исследовании
уникальной материальной и духовной культуры.
В этом контексте следует отметить, что письменные
источники, традиционные для исторического исследования,
относятся к последнему этапу развития аборигенов Сибири, который характеризуется влиянием на историю и облик культуры народов Севера политики государства и культуры
переселенцев. Более ранние эпохи изучаются с применением данных так называемых вспомогательных наук, к каковым относится и топонимика. Историк С.Б. Веселовский еще в 1945 г. писал об этом следующее: «Русские
источники односторонни и в общем относятся к позднему времени истории этих народов, когда они вошли в сношения с русскими и попали под власть Русского государства. Таким образом
древнейшая история этих народов остается неосвещенной.
Топонимический материал,
вследствие присущей ему
живучести, «консервативности», как говорят ученые, является очень ценным, - более ценным, чем
данные археологии, - материалом» [3.С.51].
В историко-этнографическом отношении топонимика Сибири и Дальнего Востока обусловлена взаимодействием огромного
количества древних народов, являющихся носителями языков разных лингвистических групп и семей.
С одной стороны, данное взаимодействие предполагает, что топонимика Сибири и Дальнего Востока определяется в первую очередь историей аборигенов, их материальной и духовной культурой, а все новообразования,
обусловленные русской
колонизацией, являются
искажениями первичных
топоизоглосс. Местности, которые заселяли аборигены в ХУН-ХУШ вв., до сих пор сохраняют огромное количество старинных
национальных названий.
Особенности и закономерности формирования топонимики Сибири и Дальнего Востока, связанные с историей северных народов, их материальной и духовной культурой, специфика географического
положения, особые природноклиматические условия,
соотношение размеров территории и ее заселенности, экономическое развитие, полиэтнический состав населения, специфика местной языковой базы и другие внешние факторы оказали огромное влияние на формирование уникальных и неповторимых, единственных в своем роде систем географических названий. Однако с приходом в Сибирь, а позже на Дальний Восток русских землепроходцев эти названия подверглись искажениям,
другие забылись и заменились
новыми, попутно появились случайные, непонятные названия, привнесённые морскими
экспедициями. Процесс появления новых топонимов и искажений, а также забвения старых
продолжается и в наше время.
С другой стороны, топонимика Сибири и Дальнего Востока представляет собой эволюционный процесс, в соответствии с которым закономерна и неизбежна замена одних топонимов другими.
Переселение и миграционные передвижения коренных народов на исследуемой территории нашли своё отражение в одновременном существовании названий из тунгусо-маньчжурской группы
языков: эвенкийского (тунгусского)*,
* В скобках указаны этнонимы в варианте до 1931 г.
эвенского (ламутского),
негидальского, нанайского
(гольдского), ульчского, орокского, орочского, удэгейского; чукотско-камчатской группы языков: ительменского (камчадальского), корякского (нымыланского),
чукотского (луораветланского),
алюторского, керекского;
эскимосско-алеутской группы
языков: эскимосского (юитского),
алеутского (унанганского);
юкагирско-чуванской группы
языков: юкагирского (одульского),
чуванского; кетско-асанской группы языков: кетского (енисейско-
остяцкого), коттского, аринского, асанского, генетически
изолированного нивхского
(гиляцкого) языка; самодийской группы языков: ненецкого
(самоедского), энецкого (енисейско-самоедского), нганасанского
(тавгийского), селькупского (остяко-самоедского); финно-угорский
группы языков: саамского
(лопарского), хантыйского
(остяцкого), мансийского
(вогульского), а также самых поздних по времени образования русских топонимов [1,2,4,18].
Аборигенные названия, являясь богатейшим культурным наследием коренных народов Севера, подвергались постоянному
изменению и переименованию по всей Сибири и Дальнему Востоку за весь период истории России XVIII-ХХ вв. Государство игнорировало географические названия
аборигенов, созданные в более ранние эпохи, еще до вхождения северо-восточных территорий в состав России. Исследователи Сибири и Дальнего Востока не уделяли должного внимания изучению национальной
топонимики, а более тщательно относились к описанию
официальных русских
географических названий.
Изучение географических
названий народов Севера оказалось своеобразным «белым пятном» в отечественной историографии,
значение которого для изучения национальной истории северян в целом как исторического источника по-настоящему еще не осмыслено.
В дореволюционный период XVIII-начала ХХ в. национальные географические названия
аборигенов не являлись объектом специального научного изучения. Сведения по топонимике народов Севера представляли собой разрозненные, несистематизированные наблюдения, заметки, разбросанные в многочисленных исследованиях и не имели под собой ни какой специальной научной и
методологической, а тем более нормативно-правовой базы.
Отсутствие научного интереса к национальной топонимике в целом и топонимике северных народов в частности в данный период обусловлено происходившим
накоплением этнографических
материалов о народах
присоединенных к России северовосточных территорий и их интерпретацией в рамках истории, географии, фольклористики,
поэтому отражаемый в работах этого времени топонимический материал первоначально носил случайный, а затем
информационно-описательный характер, использовался в качестве вспомогательного к основному повествованию в известных трудах по изучению истории и этнографии Сибири и Дальнего Востока. В это время только начинают появляться небольшие статьи и заметки общего характера, посвященные
толкованию наиболее известных топонимов Сибири и Дальнего Востока.
В период советской власти началось планомерное и
систематическое изучение
географических названий народов Севера. Социально-экономические и культурные мероприятия,
проводимые на Дальнем Востоке в довоенный и послевоенный периоды, оказали существенное влияние на уровень изучения национальных топонимов, развитие системы географических названий, определение порядка наименования и переименования различных объектов.
Тем не менее, следует отметить, что в довоенный период советское государство не занималось
вопросами регулирования порядка наименований и переименований объектов. За это время не было принято ни одного нормативноправового акта, связанного с проблемами наименования и переименования объектов в стране.
В послевоенный период параллельно с широкими
топонимическими исследованиями на Севере, государство проводит политику, связанную с
законодательным закреплением географических названий,
употребляемых на территории страны, в том числе и в районах Севера. В соответствии с идеологической политикой
государства было принято несколько нормативно-правовых актов в виде постановлений ЦК КПСС и правительства, регламентирующих новые наименования и
переименования различных
объектов, административно-
территориальных и национальнотерриториальных образований, в том числе физико-географических объектов [5,8,11,12].
Анализ указанных нормативноправовых документов позволяет говорить о том, что в послевоенный
период с 1957 г. по 1968 г. в
течение
12
лет
советское
государство проводило
последовательную политику,
направленную на упорядочение и централизацию на государственном уровне системы наименования различных объектов, в том числе и физико-географических объектов на территории СССР и РСФСР. Они в значительной степени
способствовали формированию современного топонимического ландшафта в Сибири и на Дальнем Востоке.
К ведению государства и его высших органов власти отнесены порядок и процедура наименования и переименования объектов: Совет Министров СССР устанавливает порядок наименования и
переименования объектов,
президиум Верховного Совета СССР производит наименование и переименование объектов, а с 1966 г. действует Постоянная
Междуведомственная комиссия по географическим названия при Главном управлении геодезии и картографии (ГУГК) при Совете Министров СССР как высший государственный совещательный и контролирующий орган в области наименования и переименования объектов.
В рассматриваемых документах определены принципы именования физико-географических объектов, основанные на учете
географических, исторических,
национальных, бытовых и других местных условиях, определено, что названия должны быть простыми и немногословными.
Следует отметить, что в указанных документах ничего не говорилось о национальных топонимах и порядке присвоения национальных имен, кроме того, что обеспечение единой транскрипции названий физико-географических объектов регулируется
инструкциями и правилами о транскрипции географических
названий, словарями-
справочниками географических названий. Почти во всех нормативно-правовых актах 19571968 гг. урегулирован вопрос о коммеморативных названиях.
Дальнейшее государственное регулирование порядка
наименования и переименования объектов в СССР было продолжено через 12 лет. К началу 1980-х гг. рядом нормативно-правовых актов закреплено усложнение порядка и ужесточение правил наименования и переименования
административно-территориальных единиц и населенных пунктов [6,9,13].
Таким образом, на основании анализа нормативно-правовых
актов советской власти,
регулирующих сферу
административно-территориального устройства и систему наименования объектов можно говорить о том, что в период с 1957 по 1982 гг. политика государства была направлена на упорядочение наименования и переименования объектов с точки зрения официальной государственной
идеологии, установлены
основополагающие принципы
именования объектов.
Важно отметить, что в нормативно-правовых актах
послевоенного периода
регулировались вопросы
наименования и переименования административно- и национальнотерриториальных единиц,
населенных пунктов, городских объектов, организаций, учреждений и других объектов. Наименование и переименование физикогеографических объектов
регулировалось в основном положением 1966 г. и фрагментарно другими нормативными
документами. Кроме
основополагающих принципов
наименования объектов с учетом географических, исторических,
национальных, бытовых и других местных условий, порядок
присвоения национальных названий нигде не был определен. Согласно положениям этих документов фактически не допускалась возможность введения в практику национальных названий. В советское время в переименовании географических объектов верх одержали идеологические
соображения в государственной политике.
«Объективным свидетельством отношения государства к
национальной топонимии народов страны,-пишет топонимист Е.М.
Поспелов,-может служить передача названий столиц союзных и автономных республик и центров других национальных образований. Их русская передача, как и передача вообще всех городских поселений (городов, поселков городского типа) страны
регламентируется не правилами, изложенными в инструкциях ГУГК, которые рассматриваются
Междуведомственной комиссией и утверждаются законодательно как обязательные для всех ведомств и учреждений, а определяются
справочником «СССР.
Административно-территориальное деление союзных республик» последнего издания 1987 года. Такое решение, по мнению автора, полностью соответствует духу административно-командной системы: все сделанное центром
правильно и должно безоговорочно приниматься всеми нижестоящими» [15.С.9].
Между тем, как показывает анализ, русская передача названий столиц и центров национальных образований, а также всех
городских поселений, принятая в этом справочнике, в ряде случаев оказывается «традиционной», то есть в той или иной мере не соответствующей правилам
передачи, принятым в нашей стране, но ставшей общепринятой, привычной.
Таким образом, создается довольно странная ситуация: при разработке правил передачи названия физико-географических объектов тщательно изучаются и всесторонне обсуждаются, прежде чем их признают традиционными, списки традиционных названий постоянно пересматриваются с целью их сокращения, а названия самых важных объектов-столиц и всех других городов-постоянно остаются вне поля зрения специалистов, хотя именно в этой категории названий особенно много традиционных.
Обратимся к названиям некоторых главных городов и городских поселений автономных и национально-территориальных образований РСФСР, относящихся к Сибири и Дальнему Востоку в конце 1980-х гг., где насчитывалось 2 автономных республики (Бурятская, Якутская), 1 автономная область
(Горно-Алтайская), 6 автономных
округов (Ненецкий, Таймырский, Ханты-Мансийский, Чукотский, Корякский, Эвенкийский), 3 края (Красноярский, Приморский,
Хабаровский), 11 областей
(Амурская, Читинская, Иркутская, Камчатская, Магаданская,
Мурманская, Новосибирская,
Омская, Сахалинская, Томская, Тюменская). Все эти автономии и территориальные образования были созданы уже при советской власти, а поскольку города и городские поселения большей части из них получали названия или
переименовывались в советское время, их названиям присущи все
недостатки советской
топонимической практики.
Часть городов и городских поселений имеют русские или русифицированные названия. В их числе центр Якутской АССР город Якутск, возникший на месте основанного в 1632 г. Якутского острога [16.С.65]. Название произошло от русского этнонима якут, а самоназвание этого народа саха отражено в современном названии республики Якутия-Саха. Русскими с самого начала были названия Саранск (1641 г.), Агинское (1811 г.), в основе которых местные географические термины, и город Дудинка-центр Таймырского автономного округа (Дудино, 1667 г.), образованный от антропонима [16.С.84].
Большая часть названий городов и городских поселений автономий и национально-территориальных образований относится к числу «традиционных». Это город Анадырь (центр Чукотского автономного округа), основанный в 1889 г. как Анадырский острог и вскоре переименованный в пост Ново-Марьинский, получил современное название Анадырь в 1923 г., еще до образования Чукотского
автономного округа [16.С.177]. Он находится в устье реки Анадырь, которая чукотским населением именуется Йъаайваам («река чаек»), а город Въэн («зев», «вход») или
Кагыргын («вход», «устье»). В XVIII веке основан на Камчатке Паланский острожек, названный по реке, известной у русских как Палана, а у коряков Пылылъын («водопад», «порожистая река»)
[16.С.150]. В настоящее время это поселок, центр Корякского автономного округа, имеющий три названия: официальное Палана,
корякское (паланский диалект) Камэран-«юкола»+»дом», корякское (чавчувенский диалект) Кылхит-«место, где растут березы». Большое
количество названий городов и городских поселений передаются на русский язык в национальной форме. Так, старинный город Обдорск, основанный в 1595 г., получил в 1933 г. ненецкое название Салехард («город на мысе») [16.С.19].
Тем не менее в других переименованиях верх одержали идеологические соображения
государства. В 1935 г. был образован город Нарьян-Мар-центр Ненецкого автономного округа (ненец. «красный город») [16.С.105]. Хотя это название было дано на национальном языке, его очевидная искусственность, связанная с идеологической окраской, не позволяет считать его
национальным топонимом.
При официальной установке советского государства на развитие наций и суверенитета республик и национальных образований,
административным путем
внедрялись русские названия, чужеродные национальным
топонимическим системам. С определением красный и
производными от него на русском языке насчитывается более 70 названий (Красный Яр,
Красноармейский,
Краснореченский,
Краснокаменский, Красногороск), около 20-ти со словом октябрь, по 20 и более названий от комсомол, совет, первое мая, а также менее значительные группы названий от коммуна, молодежь, май, пионер, февраль, знамя, большевик и других идеологических штампов.
С названиями этого
идеологического ряда смыкаются имена, призванные внушить людям чувство удовлетворения прелестями казарменного социализма, такие как Раздольное (Приморский край) [16.С.88], Свободный, Прогресс (Амурская область) [16.С.100,101],
Звездный (Иркутская область), Солнечный, Удачный, Светлый,
Мирный (Якутская АССР) [16.С.136, 65-67]и множество других
сентиментально-слащавых псевдотопонимов.
Повальное увлечение
персональными названиями имело одним из отрицательных
последствий внедрение русской антропонимии также на всей территории Советского Союза, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке. Наиболее
распространенными именами,
встречающимися почти в каждом территориальном образовании, были Ленинский, Ленин, Кировский, Кировск, Куйбышев, Ждановск, Ильичевск, а также Арсеньев, Артем, Врангель, Лазо (Приморский край) [16.С.86], Елизово, Завойко (Камчатская область) [16.С.191],
Чернышевский (Якутская АССР) [16.С.67], Шелехов (Иркутская область) [16.С.135] и другие.
Кроме употребления русских названий в национальных районах, широко распространена
русификация национальных
названий. Наиболее
распространенный вид
русификации-образование русских отыменных прилагательных на -ский, -ская. С помощью этого
способа образуются названия единиц административно-
территориального деления от республик до районов. Например, в Магаданской области Ольский район (от пгт Ола), Омукчанский район (от пгт Омукчан)[16.С.175], в Корякском автономном округе Тигильский район (от с. Тигиль) [16.С.150], в Якутской АССР Анабарский район (от р. Анабара), Алданский район (от р. Алдан) [16.С.64] и т. д. Нередко указанный способ сочетается с производными от слов устье, верхний: в Иркутской области Усть-Кутский, Усть-Удинский районы [16.С.135], в Камчатской области Усть-
Камчатский район [16.С.148], в
Якутской АССР Верхневилюйский, Вернеколымский районы [16.С.67] и другие. Такие явления были характерны не только для
автономий и национально-
территориальных образований, но и всей советской топонимии в целом.
Таким образом, подводя итоги влияния национальной и
этноязыковой политики советского государства в Сибири и на Дальнем Востоке в довоенный и послевоенный периоды на процессы наименования и переименования
географических объектов, следует отметить, что в СССР доминировала идеологическая направленность в политике наименования и
переименования объектов,
подчиненная центральным
исполнительным органам власти и государственным органам власти на местах. Несмотря на весьма дружелюбную политику государства по отношению к народам Севера, большая часть положений
нормативно-правовых актов,
косвенно касающихся
национальной топонимии, носила декларативный характер.
Объективным свидетельством отношения государства к
национальной топонимии народов Севера может служить, как было показано выше, передача названий городов и городских поселений автономных и национальнотерриториальных образований
Сибири и Дальнего Востока.
1990-е гг. стали временем начала социально-экономических преобразований страны и проведения реформ. Среди народов Севера усиливается интерес к культурному и социальному «портрету» своего этноса,
активизируется стремление познать его духовный мир, определить свое место в историческом процессе, в ряду других этносов. Коренные
изменения, закрепленные на
законодательном уровне, произошли в этноязыковой политике
государства. В связи с этим, конец 1990-х гг. ознаменовался
исправлением ошибок и перекосов, ранее допущенных в
топонимической практике СССР, взят курс на возвращение к национальной топонимике,
восстановление национальных
названий коренных народов Севера, отлажен механизм единой
централизованной государственной регистрации и учета существующих и присваеваемых наименований географических объектов.
Возрождению национальной
топонимии народов России
способствовала этноязыковая
политика государства. В
соответствии с законом РСФСР «О языках народов Российской Федерации» от 25 октября 1991 г. языки народов РФ объявлялись национальным достоянием
Российского государства [10].
Статьей 2 настоящего закона
установлены государственные
гарантии равноправия языков народов РФ, которые выражаются прежде всего в том, что все народы, независимо от их численности имеют равные права на сохранение и всестороннее развитие родного языка, свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества независимо от его происхождения, социального и имущественного положения,
расовой и национальной
принадлежности, пола,
образования, отношения к религии и места проживания. Никто не вправе устанавливать ограничения или привилегии при использовании того или иного языка, за исключением случаев,
предусмотренных законодательством РФ.
Статья 3 настоящего закона определила правовое положение
языков, установив, что
государственным языком РФ на всей территории является русский язык. Это положение закреплено и статьей 68 Конституции РФ [10]. Однако часть 4 статьи 3 закона указывает, что в местности
компактного проживания
населения, не имеющего своих национально-государственных или национально-территориальных образований или живущего за их
пределами, наряду с русским
языком и государственными языками республик, в официальных сферах общения может
использоваться язык населения данной местности. Кроме того, государство признает равные права всех языков народов РФ на их сохранение и развитие.
Глава V закона устанавливает язык наименований географических объектов, надписей, дорожных и иных указателей. Частью 1 статьи 23 закона определено, что написание наименований
географических объектов и оформление надписей, дорожных и иных указателей производятся на государственном языке РФ, которым является русский язык. Тем не менее здесь же предусмотрено, что республики вправе написание наименований географических
объектов и оформление надписей, дорожных и иных указателей производить на государственных языках республик, наряду с государственным языком РФ.
Частью 2 статьи 25 закона предусмотрено, что субъекты РФ в необходимых случаях вправе написание наименований
географических объектов и оформление надписей указателей наряду с государственным языком РФ производить на языках народов
РФ на территориях их компактного проживания.
Таким образом, настоящим законом были фактически
«реабилитированы» национальные наименования в России и взят курс на их восстановление.
Эта государственная политика продолжена Федеральным законом «О наименованиях географических объектов» от 18 декабря 1997 г. (№ 512-ФЗ), установившим правовые основы деятельности в области присвоения наименований
географическим объектам и переименования географических объектов, нормализации,
употребления, регистрации, учета и сохранения наименований
географических объектов как составной части исторического и культурного наследия народов РФ
[7].
Впервые в истории российской
законодательной практики,
регулирующей вопросы
топонимики, настоящим законом
определены такие основные понятия в официальной
топонимике, как наименования
географических объектов,
установление наименований
географических объектов,
нормализация наименования
географического объекта.
Статьей 7 регламентировано установление наименований
географических объектов. Одним из основных требований к
наименованию, присваиваемому географическому объекту, является отражение в наименовании наиболее характерных признаков географического объекта,
местности, в которой расположен этот объект или особенности жизни и деятельности населения
соответствующей территории.
Наименование должно состоять не более чем из трех слов и естественно вписываться в уже существующую
систему наименований
географических объектов.
Во избежании пагубной
идеологической практики
советского времени к
идеологическим именам-
персоналиям в настоящем законе сказано, что географическим объектам могут присваиваться имена лиц, непосредственно
принимавших участие в открытии, изучении, освоении или основании географических объектов. Имена выдающихся государственных и общественных деятелей,
представителей науки и культуры и других имеющих заслуги перед государством лиц посмертно могут присваиваться географическим объектам, которые не имеют наименований.
Кроме того, в целях недопущения одинаковых наименований
географических объектов законом определено, что присвоение одного и того же наименования нескольким однородным географическим
объектам в пределах
территориального образования не допускается.
Статья 8 закона посвящена нормам, связанным с
нормализацией и употреблением
наименований географических
объектов на русском и на
национальных языках. В связи с официальным государственным статусом в РФ русского языка нормализация наименований
географических объектов на русском языке осуществляется в
соответствии с правилами и традициями употребления
наименований географических
объектов на русском языке.
Наименования географических
объектов на дорожных и иных указателях на территории РФ пишутся на русском языке.
В отношении языков народов РФ предусмотрено, что нормализация
наименований географических
объектов на других языках народов РФ осуществляется в соответствии с правилами и традициями
употребления наименований
географических объектов на указанных языках. При
необходимости наименования
географических объектов на дорожных и иных указателях на территории РФ они пишутся и на других языках народов РФ с учетом интересов населения
соответствующих территорий, а также могут дублироваться буквами латинского алфавита. Все существующие и присваеваемые наименования географических
объектов подлежат регистрации и учету в Государственном каталоге географических названий,
созданного с целью единообразного и устойчивого употребления в РФ наименований географических
объектов и сохранения указанных наименований.
Таким образом, в постсоветское время предоставлена возможность восстановления справедливости по отношению к топонимической науке и право народам Сибири и Дальнего Востока сохранить свои исконные названия, восстановить утерянные. Тем не менее, с сожалением приходится констатировать, что все это не так просто. Коренные народы Севера в советское и постсоветское время потеряли территории традиционного природопользования и оказались во многих местах в среде иноэтнического населения. Большая часть топонимических материалов утеряна, забыта и трудно восстановима. Современная государственная политика в области сохранения и возрождения национальных топонимов носит исключительно декларативный
характер. Созданная нормативноправовая база и законодательное провозглашение национальных
топонимов как исторического и культурного наследия народов Севера не способствуют
практической деятельности
государства и органов власти в отношении возвращения исконных национальных названий
конкретным географическим
объектам на официальном уровне со всеми, вытекающими отсюда последствиями.
К сожалению, эта ситуация в топонимике усугубляется
положением родных языков
аборигенов. Языковая ситуация
Севера в наши дни может быть индикатором общего социальноэкономического неблагополучия малочисленных народов.
Приходится признать, что основной тенденцией развития языковой
ситуации на Севере является повсеместное вытеснение родных языков русским без стадии двуязычия и связанные с этим серьезные социокультурные и психологические последствия для носителей языков народов Севера [4.С.7, 8].
Северные регионы - исторически сложившаяся территория активных и сложных по содержанию межэтнических, межкультурных контактов и взаимодействий, своеобразный полигон, на котором отрабатывалась стратегия и тактика сосуществования человеческих
общностей, принадлежащих к различным культурно-
цивилизационным типам. Именно здесь этнокультурная и языковая специфика, различия в менталитете коренного и пришлого населения, малочисленных северных этносов и русского народа, способствовало формированию уникальной
топонимики.
Перед народами Севера стоит сложная задача - выжить, выстоять, сохраниться как этносы со своей культурой, языками,
письменностью, системой
географических названий. Решить эту сложную проблему можно только при помощи совместной
практической деятельности ученых, краеведов, учителей, лингвистов, историков, североведов,
этнографов, географов,
представителей коренного
населения, творческих работников и всех, небезразличных к судьбе северян в XXI столетии,
направленной на сохранение и
возрождение национальных
географических названий народов Севера. Еще живо поколение, которое знает названия всех сопок, гор, рек, озер на языках аборигенов. Искусственно переименовывать все это, давать другие названия -значит лишать духовного наследия коренные народы. Наша задача сохранить и использовать
этнотопонимы в обиходе для
современного молодого поколения и наших потомков, придать
названиям официальный статус.
Эта задача зафиксирована в постановлении Всероссийской
научно-практической конференции «Творческий потенциал народов Севера в XXI веке», которая проводилась 13-15 ноября 2003 года в Санкт-Петербурге на базе Института народов Севера РГПУ им. А.И. Герцена [17].
В настоящее время остро назрела необходимость в разработке государственной комплексной
программы по возрождению
языков, этнических форм культур, обычаев и традиций малочисленных народов России до 2011 года.
Библиография
1. Вахтин Н.Б. Коренное население Крайнего Севера Российской Федерации.-СПб.-
Париж: Изд-во Европейского Дома, 1993.
2. Вахтин Н.Б. Языки народов
Севера в XX веке. Очерки языкового сдвига.-СПб.: Дмитрий Буланин,
2001.
3. Веселовский С.Б. Топонимика на службе у истории / / Исторические записки / Отв. ред. Б.Д. Греков.-М., 1945.-Т. 17.-С. 2451.
4. Малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока: проблемы сохранения и развития языков. Сборник научных трудов / Отв. ред. Д. М. Насилов. - СПб. ИЛИ РАН, 1997.
5. Об упорядочении дела
присвоения имен государственных и общественных деятелей
административно-территориальным единицам, населенным пунктам, предприятиям, учреждениям,
организациям и другим объектам: Указ президиума Верховного Совета СССР от 11 сентября 1957г. // Свод законов СССР. В 10 т. Т. 1.-М.: Известия, 1988.-С. 405-407.
6. О дальнейшем
совершенствовании порядка
наименования и переименования административно-территориальных единиц и населенных пунктов РСФСР: Постановление президиума Верховного Совета РСФСР от 21 июля 1980г. // Свод законов
РСФСР. В 9 т. Т. 1.-М.: «Советская Россия», 1980.-С. 62.
7. О наименованиях
географических объектов:
Федеральный закон от 18 декабря 1997г. № 152-ФЗ // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 22.12.1997. № 51. Ст. 5718.
8. О порядке наименования и
переименования краев, областей, районов, а также городов и других населенных пунктов, предприятий, колхозов, учреждений и
организаций: Постановление
президиума Верховного Совета СССР от 25 сентября 1957г. // Свод
законов СССР. В 10 т. Т. 1.-М.: Известия, 1988.-С. 403-404.
9. О практике применения
законодательства о порядке
наименования и переименования административно-территориальных единиц и населенных пунктов: Постановление президиума
Верховного Совета СССР от 11 сентября 1979г. // Свод законов СССР. В 10 т. Т. 1.-М.: Известия, 1988.-С. 404-405.
10. О языках народов Российской
Федерации: Закон РСФСР от 25
октября 1991г. // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 12.12.1991. № 50. Ст. 1740.
11. Положение «О порядке
наименования и переименования государственных объектов союзного подчинения и физикогеографических объектов»:
Постановление Совета Министров СССР от 29 ноября 1966г. № 914 // Свод законов СССР. В 10 т. Т. 1.-М.: Известия, 1988.-С. 408-414.
12. Положение «О порядке
наименования и переименования государственных предприятий,
учреждений, организаций и иных объектов республик (РСФСР и АССР) и местного подчинения, а также колхозов и других кооперативных организаций»: Постановление
Совета Министров РСФСР от 14 февраля 1968г. № 91 // Свод
законов РСФСР. В 9 т. Т. 1.-М.: «Советская Россия», 1980.-С. 62-1 -62-5.
13. Положение «О порядке
решения вопросов
административно-территориального устройства РСФСР»: Указ
президиума Верховного Совета РСФСР от 17 августа 1982г. // Свод законов РСФСР. В 9 т. Т. 1.-М.: «Советская Россия», 1980.-С. 52-61.
14. Поспелов Е.М. Из истории
отечественной топонимики.
(Развитие топонимических идей и методов в России. XVIII-XIX вв.) / /
Известия АН СССР.-М., 1977.-№ 3. -С. 94-103.
15. Поспелов Е.М. Национальная политика СССР и топонимия // Топонимика и межнациональные отношения / Отв ред. Р.А. Агеева, Е.М. Поспелов.-М.: МФ Геогр. Об-ва СССР, 1991.-С. 3-14.
16. СССР. Административно-
территориальное деление союзных республик: На 1-е янв.1987г.
[Справочник. Президиум
Верховного Совета СССР]. / Сост. Дударевым В.А., Евсеевой Н.А.-М.: Известия, 1987.
17. Творческий потенциал
народов Севера в XXI веке. /
Материалы Всерос. науч.-практ. конф./ СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2003.
18. Языки народов СССР. В 5 т./ Глав. ред. В.В. Виноградов / Т. 5. Монгольские, тунгусо-маньчжурские языки и палеоазиатские языки / Отв. ред. П.Я. Скорик.-Л.: Наука. Ленингр. отд-е, 1968.
