CC BY
27УДК 39 (470.4/.5) (=511.1)
ББК Т5
Н. Ф. Мокшин
ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ И ЭТНОСТРУКТУРА У ФИННО-УГОРСКИХ НАРОДОВ ПОВОЛЖЬЯ И ПРИУРАЛЬЯ
(на современном этапе)
Ключевые слова: этнос, субэтнические группы, энтоструктура, этнографические группы, финно-угорские народы, внутриэтнические и межэтнические отношения.
В статье автор раскрывает общее и особенное в этноструктуре и этнополитиче-ских процессах у финно-угорских народов Среднего Поволжья и Приуралья на современном этапе, обусловленных распадом Советского Союза, ростом этнического самосознания, эт-ноконсолидационными и этнотрансформационными процессами, переживаемыми данными народами ныне.
N. F. Mokshin
ETHNOPOLITICAL PROCESSES AND ENTHNOSTRUCTURE OF FINNO-UGRIAN PEOPLES IN POVOLZJE AND PRIURALIE (THE MODERN STAGE)
Key-words: ethnos, subethnos groups, enthnostructure, ethnographic groups, finno-ugrian peoples, into-ethnical and intraethnical relations.
In the article the author develops the ideas about general and particular in the enthnostruc-ture and ethnopolitical prosses of finno-ungarian peoples of the Middle Povolzje and Priuralie nowadays, which came into being because of the Soviet Union destruction, the growth of ethnical self-consciousness, transformational prosseses.
Как установлено современной этнографической (этнологической) наукой, каждый народ (этнос) имеет свою, лишь ему присущую этническую структуру (этност-руктуру), т. е. исторически сложившуюся разного этнотаксономического ранга совокупность субэтносов и этнографических групп (субсубэтносов), находящихся в определенных соотношениях и связях между собой в рамках данного этноса. Под субэтносами (субэтническими группами) понимаются общности людей, составляющие часть
/* С» С» U 1 U
этноса, которые обладают языковой, культурной и другой спецификой, в том числе только им присущим самосознанием и самоназванием (субэтнонимом). Под этнографическими группами (этногруппами, или субсубэтносами) подразумеваются те локальные подразделения этноса, которые имеют отдельные отличия в языке (диалект, говор), культуре, элементы собственной идентичности, но менее значимые в сравнении с субэтническими и тем более этническими.
В принципе не исключено, что этнографическая группа (субсубэтнос) при стечении определенных обстоятельств может стать субэтносом, а тот - этносом, как и наоборот. Обстоятельства же, верно отмечает В. А. Тишков, зависят не только от научных подходов, но и «от исторических и политических условий» [27].
Помимо субэтносов и субсубэтносов (этнографических групп), этнос может состоять из этнического ядра - относительно компактно живущей на определенной территории основной части этноса, этнической периферии - более или менее компактных групп представителей данного этноса, так или иначе дистанцированных от основной его части (этнического ядра), и этнической диаспоры - отдельных представи-
телей этноса, проживающих на территориях, занятых другими этническими общностями [23-25].
Исторический опыт развития многих народов показывает, что именно в этно-нациях постепенно исчезает иерархичность этнического самосознания, унаследованная от прошлого, достигается его однородность - одна из существенных черт сформировавшихся этнонаций. «Можно сказать, - заключают Н. Н. Чебоксаров и Я. В. Чеснов, - что наивысшая монолитность, однородность этнического самосознания свойственна только нации и является одним из ее признаков. Это вызвано высокой интенсивностью процессов ее консолидации» [32, с. 311].
Каков уровень этнической консолидации финно-угорских народов Поволжья и Приуралья на современном этапе? Можно ли однозначно утверждать, что она у них полностью завершилась?
Изыскания в этой сфере, проведенные нами, как и рядом других исследователей, дают серьезные основания утверждать, что процессы этнической консолидации названных народов, а именно мордвы, марийцев, удмуртов, коми, нельзя считать завершенными [14, с. 135-148; 16, с. 47-57; 18, с. 18-32, 201-203, 336-339, 428-429]. Заметим сразу, что данный вывод, имеющий большое не только научное, но и практическое значение, ко многому обязывает в первую очередь властные структуры, директивные органы, как федеральные, так и региональные, ибо на его учете должна выстраиваться не только стратегия, но и тактика прогнозирования и регулирования этнических процессов, переживаемых данными народами.
Так, важной особенностью мордовского этноса, сохраняющейся до настоящего времени, является его бинарность, наличие в его этноструктуре этнических общностей вторичного порядка или субэтносов (эрзи и мокши), что детерминирует и дву-ступенчатость этнического самосознания мордовского народа. Взаимодействие тенденций мордовской интеграции, как и эрзянской и мокшанской парциации, пронизывает почти всю этническую историю мордвы начиная от раннего Средневековья вплоть до современности. С одной стороны, мы видим устойчивость собственно эрзянского и мокшанского самосознания, а с другой - те же эрзяне и мокшане претендуют на исключительный, монопольный приоритет именоваться мордвой, отлучая от этого этнонима друг друга. Наконец, как мокша, так и эрзя все более осознают, что те и другие являются двумя слагаемыми одного народа.
Интенсивность этих тенденций и их соотношение не всегда были одинаковыми, они зависели и зависят от исторической обстановки, могут колебаться и изменяться, испытывать взлеты и падения. Если говорить о дне сегодняшнем, то в настоящее время активизировалось стремление повысить этнотаксономический статус эрзи с субэтнического уровня на этнический, преобразовать ее из субэтноса в этнос, объявив мордву никогда не существовавшим народом, народом-мифом. «Мордовского этноса нет. С древнейших времен жил и живет пока этнос эрзянский. Мокшанский язык - диалект по существу эрзянского», - говорится в редакционной статье газеты «Эрзянь мастор», опубликованной ко Дню эрзянского языка [5].
На страницах газеты «Эрзянь мастор», презентуемой ее издателями в качестве «независимой общественно-политической газеты Мордовского республиканского общественного Фонда спасения эрзянского языка, “газетой народа эрзя”», развернута пропагандистская война (омницид) против этнонима «мордва», носящая антирусскую направленность, так как именно русские объявляются виновниками «неуважения к другим народам», в том числе к эрзе и мокше, как к разным народам, но которые они посчитали в силу своего этнического невежества за один народ, да к тому же прозва-
ли этнофолизмом, произведенным от оскорбительного слова «морда» [1; 10; 12; 17; 19; 21; 31; 33]. Такая «народная этимология» в соответствующих кругах воспринимается за гораздо более подлинную, чем этимология научная, свидетельствующая об ирано-скифских истоках этого этнонима, непосредственного отношения к русскому слову «морда» не имеющих. Заметим, кстати, что те же этимологические истоки прослеживаются в этнонимах «удмурт», «коми-морт», «мари», «меря», «мурома».
Попытки представить эрзю в виде самостоятельного этноса (народа) предпри-мались на ряде съездов мордовского народа (в 1992, 1995, 1999, 2004 гг.). Хотя они неизменно отвергались абсолютным большинством голосов делегатов, продолжают инициироваться поныне. Так,
16 апреля 2006 г. в Саранске состоялся Конгресс эрзян (Инекужо), принявший «Декларацию об официальном названии Эрзянского народа», в которой от его имени заявил «о его воле официально называться собственным историческим именем “Эрзянский народ”». А 3-й Конгресс эрзянского народа, состоявшийся в г. Лукоянове Нижегородской области 20 июня 2009 г., не только подтвердил указанную выше декларацию, но и поставил вопрос перед федеральными структурами власти «о создании эрзянской автономии в составе РФ» [7].
Еще в 1970-х гг. в результате исследования проблемы формирования и развития мордовского этноса нами был сделан вывод о том, что мордовский этнос архоге-нетический, но процесс его этнической консолидации нельзя считать завершенным [16, с. 249]. Можно лишь сожалеть, что вывод этот в те годы не разделялся не только некоторыми авторами, но и директивными органами, ибо не стыковался с доминировавшим тогда, в том числе в официальных документах, мнением о полной завершенности процесса консолидации мордовской социалистической нации. Мнение это, пусть и голословное, вписывалось в общую идеологию о том, что в СССР национальный вопрос решен раз и навсегда [9, с. 94; 8, с. 314; 26, с. 16-18].
Отмеченная идеологема, ничем не аргументированная, тем не менее ставила серьезные препоны на пути тех исследователей, которые не соглашались с ней, приводили свидетельства, говорившие о том, что она неверно отражает реальное состояние дела, является значительным забеганием вперед. Ставшая ходячим стереотипом, эта идеологема тормозила решение ряда важных практических вопросов, связанных не только с этнополитическим, но и с этнокультурным развитием мордовского народа, учетом бинарности его этноструктуры, прогнозирование и регулированием этнических процессов в его среде, в том числе в расстановке кадров.
Документы Инекужо, особенно «Декларация об официальном названии Эрзянского народа» - очередное тому свидетельство. Попытки дестабилизировать современные этнические процессы в Республике Мордовия и в мордовской диаспоре через эскалацию идеи о мордве как народе-мифе, который якобы никогда не существовал, годами продолжающийся на страницах газеты «Эрзянь мастор» омницид, мишенью которого стал этноним «мордва», подаваемый ее издателями лишь в кавычках, серьезно отравляют этническую обстановку не только в Мордовии, но и за ее пределами, дезориентируя этносферу, негативно отражаются на этническом самосознании мордвы, являются одной из существенных причин сокращения ее численности, депопуляции.
Сказанное не означает, что в резолюциях Эрзянского конгресса (Инекужо) начисто отсутствуют конкретные предложения и рекомендации, нуждающиеся во внимательном изучении и реализации. Они имеются, но их воплощение в жизнь должно осуществляться не через раскол мордовского народа, не на путях сепарации, а по-
средством его дальнейшей этнической консолидации, немедленного прекращения омницида, врутриэтнической и межэтнической конфронтации. Это в полной мере относится и к принятой Инекужо «Резолюции о Духовном Возрождении», хотя и в ней есть ряд предложений, заслуживающих внимательного анализа и принятия по ним соответствующих мер. Но и здесь важно иметь в виду, что христианизация мордвы, как и всех других финно-угорских народов Поволжья и Приуралья, несмотря на все издержки в ходе этого процесса, в целом была явлением позитивным, способствовавшим адаптации этих народов в российской социор, становлению их письменности, переводу на их языки канонической литературы, подготовке кадров национальной интеллигенции.
Вместе с этим нельзя не заметить, что ныне позиция РПЦ в деле сохранения этнокультур финно-угорских народов Волго-Камья и Приуралья недостаточно полно обогащена новыми духовными началами, больше сводится к количественным, чем к качественным показателям, связанным с возрождением духовно-нравственных начал, лучших традиций православного миссионерства, накопленных за века в процессе миссионерско-просветительской деятельности среди нерусских народов нашей страны, в том числе Поволжья и Приуралья. В связи с этим существенная роль может принадлежать не только переводу канонической литературы на языки этих народов, но и всему процессу церковного богослужения в приходах с мордовским, марийским, удмуртским, коми этническим составом прихожан на их языки, что, разумеется, невозможно без подготовки соответствующих кадров духовенства.
Бинарность - характерная черта не только мордовского, но и других финноугорских народов Поволжья и Приуралья. Так, в этноструктуре марийцев она представлена горными (курык мари) и луговыми (олык мари) марийцами, удмуртов - северными (ватка) и южными (калмез) удмуртами, коми - зырянами и пермяками. Вряд ли следует думать, что бинарная этноструктура - особенность только финно-угорских народов Урало-Поволжья. Она, например, прослеживается, пусть и не так отчетливо, в силу большей продвинутости этнической консолидации, у тюркоязычного чувашского народа, в этноструктуре которого выделяются два субэтноса: верховые (вирья-лы) и низовые (анатри) чуваши и субсубэтнос, или этнографическая группа, анатенчи.
Ссылки некоторых авторов на то, что «в этнографической литературе понятие “субэтнос” определено недостаточно четко, чтобы говорить о ясных и универсальных критериях разделения этносов и субэтносов» [11, с. 203], не стоит считать убедительным доводом для отказа от попыток более глубокого осмысления современной этно-структуры народов Российской Федерации, в том числе финно-угорских, способствующих лучшему пониманию динамики их этнического развития.
Как уже сказано, этногруппа (субсубэтнос) может трансформироваться в субэтнос, а тот - в этнос. В качестве примера можно привести бесермян (бесерман - самоназвание), которые по переписи 1926 г. были учтены отдельно (численностью в 10 034 чел.), а в дальнейших переписях включались в этноструктуру удмуртского народа, считаясь сначала этнографиче ской группой, позднее - субэтносом. Происшедший в последнее время заметный рост этнического самосознания бесермян, проявившийся, в частности, в создании «Общества бесермянского народа», выступающего за возрождение бесермян как особого этноса, обусловил принятие в июне 1992 г. Президиумом Верховного Совета Удмуртской Республики решения «О восстановлении исторического имени бесермянского народа». Всероссийская перепись населения 2002 г. зафиксировала бесермян отдельной строкой численностью в 3 122 чел. [30, с. 4].
Истории известны и обратные случаи, когда этнос (народ), в силу тех или иных обстоятельств, становился субэтносом, затем этнографической группой, и в конце концов вообще сходил с исторической арены, навсегда выпадая из мировой этносфе-ры, поскольку у этносов нет дублеров и ни один из них не является вечным. Из восточнофинских народов к таковым можно отнести мерю, мещеру, мурому [6].
Сложность этнотаксономической классификации или градации заключается прежде всего в том, что переход с одного уровня ее в другой как по восходящей, так и по нисходящей происходит не в одночасье. Обусловленный множеством социальноэкономических, потестарно-политических, культурно-бытовых и других факторов, он, как правило, имеет длительный характер. Однако, это обстоятельство - не повод для отказа вообще [11, с. 203] от попыток разработки, уточнения понятийнотерминологического аппарата этнографической (этнологической) науки, способствующего более тщательной разработке теории этноса, имеющей большое не только научно-методологическое, но и прикладное значение.
Сказанное в полной мере относится и к понятию «метаэтническая общность», под которой разумеется та или иная группа этносов (народов), сложившаяся в результате их этногенетической, этноязыковой и этнокультурной близости [3, с. 82-83; 4, с. 457; 27]. Для метаэтнических общностей характерно и метаэтническое самосознание, отражающееся в метаэтнониме (например, славяне, тюрки, угрофинны или финноуг-ры и др.), которые не следует путать с этнонимами, хотя не исключено, в принципе, их возникновение на этнонимической основе. Между тем такая путаница, вольная или невольная, наблюдается, в частности, в отношении этнонима «мордва», бездоказательно отождествляемого некоторыми авторами с метаэтнонимами «славяне», «тюрки» и др. [21].
Таким образом, на современном этапе развития как внутриэтнических, так и межэтнических отношений в нашей стране было бы объективнее говорить не столько об их гармонизации, что на сегодняшний день означает выдавать желаемое за действительное [2], сколько о первоочередной необходимости их нормализации и стабилизации. Что касается их гармонизации, то это, безусловно, надо иметь в виду в качестве приоритетной цели на перспективу.
Библиографические ссылки
1. Батяев Г. Открытое письмо / Г. Батяев // Эрзянь мастор. - 2000. - 28 дек.
2. Богатова О. А. Гармонизация межэтнических отношений в региональном социуме / О. А. Богатова. - Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2003. - 340 с.
3. Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса / Ю. В. Бромлей. - М. : Наука, 1983. - 412 с.
4. Брук С. И. Метаэтническая общность / С. И. Брук // Народы России. Энциклопедия.
- М., 1994. - С. 457.
5. В Саранске запрещают говорить по-эрзянски // Эрзянь мастор. - 2007. - 12 апр.
6. Гришаков В. В. Мурома У11-Х1 вв. : учеб. пособие / В. В. Гришаков, Ю. А. Зеленеев / отв. ред.
Г. А. Федоров-Давыдов. - Йошкар-Ола : МарГУ, 1990. - 70 с.
7. Декларация об официальном названии эрзянского народа // Эрзянь мастор. - 2006. -
26 апр.
8. Дорожкин М. В. Этнические процессы (вместо заключения) / М. В. Дорожкин, В. И. Козлов // Мордва (историко-этнографические очерки). - Саранск, 1981.
9. Дорожкин М. В. Мордовская государственность - детище ленинской национальной политики /
М. В. Дорожкин, И. А. Яшкин // По заветам Ленина. - Саранск, 1970. - 293 с.
10. Ефимов И. Этнополитические проблемы «мордовского» народа. Выступление на II Конгрессе финно-угорских народов мира / И. Ефимов // Эрзянь мастор. - 1996. - 26 окт.
11. Казанцев Д. Е. Проблема двух языков / Д. Е. Казанцев, Н. С. Попов // Народы Поволжья и Приуралья. Коми-зыряне. Коми-пермяки. Марийцы. Мордва. Удмурты. - М., 2000.
- С. 201-205.
12. Маризь Кемаль. Мы - эрзяне! «Что в имени тебе моем?» / Маризь Кемаль // Эрзянь мастор. - 1995. - 25 янв.
13. Материалы 3-го Конгресса эрзянского народа. - Арзамас : Арз. тип., 2009. - С. 43.
14. Мокшин Н. Ф. Мордовский этнос / Н. Ф. Мокшин. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1989. - 1б0 с. 5. Мокшин Н. Ф. Этническая история мордвы / Н. Ф. Мокшин. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1977. - 280 с.
16. Мокшина Е. Н. Этническая ситуация в Мордовии на современном этапе / Е. Н. Мокшина. - Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 1998. - 180 с.
17. Мусалев Г. Д. От съезда к съезду / Г. Д. Мусалев // Эрзянь мастор. - 2005. - 19 янв.
18. Народы Поволжья и Приуралья : коми-зыряне, коми-пермяки, марийцы, мордва, удмурты. - М. : Наука, 2000. - 579 с. - (Народы и культуры).
19. Нуянь Видяз. Дорога в никуда / Нуянь Видяз // Эрзянь мастор. - 2004. - 24 марта.
20. Прокаев К. «Мордва» от «морды» / К. Прокаев // Эрзянь мастор. - 2004. - 15 июня.
21. Прокаев К. Указ в действии / К. Прокаев // Эрзянь мастор. - 2004. - 22 окт.
22. Сазонов Л. Размышления по поводу... / Л. Сазонов // Эрзянь мастор. - 1995. - 1б
марта.
23. Семенов Ю. И. Общество, страны, народы / Ю. И. Семенов // Этногр. обозрение. -199б. - № 2. - С. 3-18.
24. Семенов Ю. И. Секреты Клио. Сжатое введение в философию истории : учеб. пособие /
Ю. И. Семенов. - М. : МФТИ, 199б. - 180 с.
25. Семенов Ю. И. Социально-исторические организмы, этносы, нации / Ю. И. Семенов // Этногр. обозрение. - 199б. - № 3. - С. 3-13.
26. Сухарев А. И. Социальный облик Советской Мордовии : монография / А. И. Сухарев. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1980. - 192 с.
27. Тишков В. А. Субэтническая группа / В. А. Тишков // Народы и религии мира. Энциклопедия. М., 1998. - С. 899.
28. Тишков В. А. Метаэтническая общность / В. А. Тишков // Народы и религии мира. Энциклопедия. - М., 1998. - С. 890.
29. Тумай. Ее знают и искренне уважают / Тумай // Эрзянь мастор. - 2000. - 14 авг.
30. Финно-угорские и самодийские народы России : стат. сб. - Сыктывкар, 2005.
31. Цыганкин Д. В. Эрзятне ды мокшотне аволь субэтност / Д. В. Цыганкин // Эрзянь мастор. - 199б. - 27 янв.
32. Чебоксаров Н. Н. Заключение / Н. Н. Чебоксаров, Я. В. Честнов // Этнические процессы в странах Юго-Восточной Азии. - М., 1974.
33. Эрюш Вежай. Съезд мордвинизаторов-эрзянофобов / Эрюш Вежай // Эрзянь мастор. - 2005. - 27 янв.
Поступила в редакцию 11.08.2010.
Сведения об авторе
Мокшин Николай Федорович - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой дореволюционной отечественной истории, археологии и этнографии Историкосоциологического института Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарёва. Автор более 400 научных и учебно-методических работ, в том числе более 30 монографий и учебно-методических пособий.
Тел.: (8342) 29-07-94 e-mail: [email protected]
