CC BY
18УДК 82-94
ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ СТЕРЕОТИПЫ В ОРИЕНТАЛИСТСКОМ ДИСКУРСЕ АНГЛИЙСКОГО ТРАВЕЛОГА XIX ВЕКА
Р. И. РЯПОВ,
аспирант кафедры русской и зарубежной литературы, Таврическая академия, Крымский федеральный университет
имени В.И. Вернадского, 295007, Симферополь, просп. Академика Вернадского, 4, тел.: +79787511678, e-mail: [email protected]
Аннотация
Ряпов Р. И. Этнокультурные стереотипы в ориенталистском дискурсе английского травелога XIX века.
В статье исследуется процесс формирования стереотипов, основанный на восприятии инокультурного пространства вследствие осуществления акта реального путешествия. Цель исследования: изучить перцепции образа турок и наличие документальной основы, подтверждающей стереотипную составляющую восприятия этого образа. Научная новизна: стереотипы этнокультурного характера, сформировавшие образ «жестокого и беспощадного турка», в английских травелогах XIX в. (Дж. Уэбстер, А. У. Кинглейк, У. Уиттман), ранее не изученных в рамках литературоведческого дискурса.
Ключевые слова: стереотип, этнокультуроним, ориентализм, образ турка, английский травелог, Дж. Уэбстер, А. У. Кинглейк, У. Уиттман.
Summary
Ryapov R. I. Stereotypical Perception as a Basement of Oriental Discourse (According to Material about the Image of Turks in English Travelogue of the 19-th Century).
There is the process of stereotypes formation that is based on perception of foreign space in consequence of the implementation of the act of real travel is researched in the article. The objective of the study: to research perceptions of the image of Turks and presence of documental basement asserting the component of stereotype perception of this image. Scientific relevance: ethno-cultural stereotypes formatting the clear image of"cruel and lustful Turk" in English travelogues
© Р И. Ряпов, 2019
of 19-th century (the writings of J. Webster, A. W. Kinglake, U. Wittman), which hasn't been researched before through literary criticism discourse.
Keywords: stereotype, ethno-cultural actual, image of Turk, English travelogue, J. Webster, A. W. Kinglake, W. Wittman.
Введение. Путешествие с целью освоения новых территорий и ознакомления с новой национальной спецификой других проживающих на них народов привлекало человечество на протяжении многих столетий. Каждый акт путешествия вне зависимости от мотивов, на основании которых он совершается, представляет собой сложный и неоднозначно протекающий процесс межкультурного взаимодействия между познающим, роль которого выполняет сам путешественник (автор тра-велога), и познаваемым - все инокультурное пространство, включая и различные производные от него образы. Однако, так или иначе, результатом такой межкультурной корреляции будет выступать продукт восприятия неизведанного, иностранного, а именно стереотип.
Проблематика стереотипов и их влияние на дальнейшее воспроизведение восприятия инокультурного на сегодняшний день является достаточно изученной. Об этом свидетельствует целый ряд ученых, среди которых можно выделить имена таких отечественных и зарубежных исследователей, как Ю. Г. Шнайдер, Т. М. Гавристова, Е. Н. Хохолькова, Е. В. Папилова, О. В. Емельянова, О. Т. Андреасян, И. А. Фешки-на, J. Schroeder, S. Owsianowska, K. Kosecki и др. И важно изначально обозначить, что многие из представленных выше личностей во многом объединяет одно - утверждение того факта, что основополагающим компонентном, своеобразным базисом стереотипа выступает именно директива отношений «свой-чужой». Отметим, что изучением данного вектора занимается такая сравнительно новая наука, как имагология. В более широком понимании имагология представляет собой «сферу исследований в разных гуманитарных дисциплинах, которая занимается изучением образа «чужого» (чужого народа, страны и т.д.) в культурном, общественном и лите-
ратурном сознании определенной эпохи или страны» [6, с. 251]. Необходимо также отметить, что данная наука изучает не только образ чужого, другого по отношению к я(мы)-образу, но и степень влияния, оказываемого одним из этих элементов на другой. При осуществлении акта взаимодействия тот или иной путешественник (автор травелога) сталкивается с не известным ему прежде иностранным, иноязычным миром, то есть с уже упомянутым нами выше образом «чужого», в результате чего им осуществляется познавательная деятельность с помощью механизмов восприятия. Таким образом, стереотип выступает в роли «чрезвычайно важного элемента когнитивного процесса» [15, с. 106]. Резюмирует эту мысль и тот факт, что стереотип национального сознания отражает собой «устойчивое, эмоционально насыщенное, обобщенно-образное представление о «чужом» [7, с. 31].
Изложение основного материала. Многие исследователи на сегодняшний день дискутируют на предмет того, что именно являет собой этнокультурный стереотип. К примеру, такой исследователь, как О. А. Бурыкина, руководствуясь работой В. А. Масловой [5], считает стереотип объективным отражением имагологической действительности [2, с. 204], в то время как другие исследователи считают стереотип субъективной гиперболизацией инокультурных реалий [4, с. 109]. Однако, на наш взгляд, стереотип представляет собой продукт синтеза объективной действительности той или иной страны и ее имагологического восприятия определенным субъектом. Безусловно, как утверждает О. Р. Жерновая, стереотип представляет собой «редуцированный образ реальности», что обусловливается предоставляемой познающему возможностью «справиться со слишком сложной для отдельного человека реальностью» [4, с. 109]. Это происходит потому, что «психологически и физиологически человек стремится к тому, чтобы стандартизировать свои воззрения и представления, что приводит к селективному восприятию информации»
[9, с. 54]. В качестве дополнения к этому мнению выступает позиция Ю. Г. Шнайдера, рассматривающего стереотипы «как избирательный и неточный способ действительности, ведущий к ее упрощению и порождающий предрассудки» [10, с. 353]. Также важно отметить мнение таких исследователей, как К. Косеки (К. Kosecki) и И. А. Фешкиной, которые единогласно считают, что «они (стереотипы), отражают ассоциации и всегда передают их сильно упрощенное видение» [9; 13, с. 252]. Однако, существует мнение, что «стереотипы следует воспринимать не просто как ложные репрезентации действительной реальности, а как важные средства, способствующие упорядочиванию и осознанию того, что не известно о «других» [16, с. 119]. Диаметрально противоположной от предыдущей точки зрения придерживается такой исследователь как Н. Тирьякиоглу (^ ^гуакюд1и), считая, что стереотипы являются не просто упрощением, а ложной репрезентацией существующей реальности [18, с. 24]. Мы же считаем, что, независимо от точки зрения на сущность того или иного этнокультурного стереотипа, все вышеприведенные позиции исследователей объединяет одно, а именно тот факт, что любой стереотип изначально формируется на основе существующих реалий, то есть главным фактором в процессе создания стереотипа является не что иное как иностранная действительность, проходящая через призму имагологического аспекта восприятия.
Но, прежде чем мы перейдем к практическому рассмотрению и дальнейшему доказательству нашей позиции, необходимо, исходя из того, что данное исследование предполагает изучение стереотипов именно в рамках ориенталистского дискурса, раскрыть понятие ориентализма и определить его характерные особенности с литературоведческой точки зрения. Однако изначально следует обозначить, что существует достаточно большое количество вариантов интерпретации термина «ориентализм», в силу чего нами будет представлена исчерпывающая дефиниция, характеризующая его непосред-
ственно с точки зрения литературоведения. Ввиду этого отметим, что Е. С. Штейнер, будучи специалистом в области изучения востока, опираясь на фундаментальный научный труд Э. Саида [8], определяет ориентализм как «академическое изучение востока, обращение к восточным темам и мотивам в разного рода художественных и литературных произведениях западных авторов» [11]. Очевидно, что данная интерпретация раскрывает суть исходного термина, характеризуя его именно с точки зрения его отношения к литературоведческому дискурсу, что способствует определению основных характеристик произведений, обладающих ориенталистским концептом.
Теперь, когда нами рассмотрены необходимые для данного исследовании ключевые понятия и их особенности, представляется целесообразным перейти к его практической части. Рассмотрение нами в данной научной работе объективности и прочих особенностей стереотипов ориенталистского дискурса именно на примере такого литературного жанра, как травелог обусловливается тем фактом, что именно в травелоге, формирующей базой которого выступает именно документализм (совершение и запечатление в нем реального путешествия), стереотипы отображаются самым ярким образом. Данное мнение подтверждается констатацией Т. М. Гавристовой и Н. Е. Хохольковой того факта, что именно «с совершением путешествия (открытия) закладывается немало стереотипов» [3, с. 382].
Принимая во внимание представленный выше факт, необходимо указать на то, что в качестве основополагающего этнокультурного стереотипа нами был выбран стереотип образа турок 19 века. Множественные исследователи утверждают, что турки, равно как и Османская империя в целом, в 19 веке предстают в образе «жестоких и разнузданных противников цивилизованного и достойного Запада» [14, с. 248]. Помимо этого, турки 19-го века олицетворяли собой образ порочных «других», а также стереотипно воспринимались как
«22 варвара», «ужасные турки» или «жестокие турки» [18, с. 22]. Однако, на наш взгляд, любой стереотип имеет под собой документальное подспорье, то есть практически каждый стереотип основан на реально существующей действительности. И далее мы попробуем доказать это на реальном примере.
Не ставится под сомнение тот факт, что созданные и уже устоявшиеся или же запечатленные литературой определенные стереотипы могут не совпадать с реальной действительностью, и впоследствии быть разрушены, продемонстрировав тем самым отсутствие с ней каких-либо сходств образовавшихся благодаря стереотипам характеристик [1, с. 58]. Однако целью данного исследования выступает проведение анализа достоверности и подтверждающегося документальным образом сходства конкретных этнокультурных стереотипов с реальностью в рамках ориенталистского дискурса английского травелога. Для проведения данного анализа в качестве материальной базы нами были выбраны травелог Дж. Уэбстера (J. Webster), А. У. Кинглейка (A. W. Kinglake) и У. Уиттмана (W. Wittman). Представим цитирование из данных произведений на языке оригинала и в авторском переводе на русский язык:
• «The harmless negroes of the White River, who, after they had yielded to the Mussulman commander, (one of Ismael's lieutenants) were seized, bound hand and foot, without any regard to sex or age, and dragged in the most brutal manner to Sennaar, the capital» [19, с. 113]. - «Беззащитных и не представляющих опасности негров из Белой Реки, которые сдались во власть командира-мусульманина (одного из лейтенантов Исмаила), схватили, связали по рукам и ногам независимо от их пола и возраста и самым жестоким образом потащили в Сеннаар, в столицу» (перевод наш - Р. Р. Ряпов).
• «Charge of cruelty... and wanton inhumanity: their commander in chief had ordered all the French at Jaffa to be poisoned» [20, с. 128]. - «Обвинение в жестокости и чрезмерной бесчеловечности: их главнокомандующий приказал
отравить всех (пленных) французов в Джаффе» (перевод наш - Р. Р. Ряпов).
• «A spirit of diabolical revenge, of atrocious tyranny; it is to be trusted will never recur on any suture occasion, among civilized and enlightened nations, to blacken the page of history, and to sully the military character» [20, с. 136]. - «Дух дьявольской мести, зверской тирании; и хочется верить, что больше никогда не случится подобного, не поблекнет страница истории и среди цивилизованных и просвещенных народов не запят-нается военный характер» (перевод наш - Р. Р. Ряпов).
• «The surface of the ground had been some time before thickly covered with the skeletons of the victims» [20, с. 136]. -«Оставалось немного времени, прежде чем вся поверхность земли была плотно усыпана костями жертв» (перевод наш - Р. Р. Ряпов).
• «I met with the body of an unfortunate man, who had just been assassinated. He had received two strokes of a sabre, one of which had nearly severed the head from the body. His turban had been carried off; but the stick which lay behind, and the style of his dress, pointed him out as a wandering Arab» [20, с. 138]. -«Я наткнулся на тело несчастного, который был недавно убит. Ему нанесли 2 удара саблей, один из которых чуть не отделил голову от тела. Его тюрбан был сорван, однако посох и стиль его одежды указывал на то, что это был бродячий араб» (перевод наш - Р. Р. Ряпов).
• «Two men were beheaded at Jaffa on the 23d, for selling spirits and wine to the troops» [20, с. 140]. - «Двое мужчин были обезглавлены в Яффе 23-го числа за продажу военным крепкого алкоголя и вина» (перевод наш - Р. Р. Ряпов).
• «...savage acts of peasants, and the cruelties of a "brutal" soldiery» [12, с. 59]. - «...дикарские действия крестьян и жестокости зверских солдат» (перевод наш - Р. Р. Ряпов).
• «I had witnessed (perhaps could had suffered from) their revolting cruelties» [ 12, с. 178]. - «Я был свидетелем (возможно,
мог даже пострадать от) их отвратительных зверств» (перевод наш - Р. Р. Ряпов).
• «I could be killed for the touch of a woman's sleeve» [12, с. 211]. - «Меня могли убить за прикосновение к женскому рукаву» (перевод наш - Р. Р. Ряпов).
Безусловно, с образом турка как составляющим компонентом образа самой Турции XIX столетия можно было ознакомиться лишь при тесном контакте с их образом жизни и бытом, что для британских путешественников не представлялось возможным в силу того, что они не имели особой возможности проживания внутри той или иной семьи в течение самого путешествия [17, с. 18].
Выводы. Подводя итоги, хочется отметить, что образ турецкого персонажа во многом формировало его отчасти враждебное восприятие путешественника как чужака, что выступает вполне нормальным проявлением национального характера турок. Однако проведенное исследование позволило нам доказать, что этнокультурные стереотипы, как и иные стереотипы в принципе, формируются на основе реально существующих характеристик или явлений. Согласно проанализированным нами материалам стереотип о жестокости и безжалостности турок в XIX веке имеет четкую объективную причину, реалии, давшие начало не только самому образованию стереотипа, но и его дальнейшей его гиперболизации в силу субъективности восприятия имагологического образа «чужого». Перспектива дальнейших исследований заключается в изучении основных тематических векторов передачи этнокультурной специфики в английском травелоге XIX века, а также характеристики формирующихся на этой основе стереотипов.
Список использованных источников
1. Андреасян О.Т. Стереотипы сознания: искусство и литература // Регион и мир, 2012. №1. С. 47-58.
2. Бурукина О.А. Национальные стереотипы как культурные универсалии // Вестник Тамбовского университета, 2010. С. 204-209.
3. Гавристова Т.М., Хохолькова Н.Е. Африканские тра-велоги: вопреки стереотипам // Ярославский педагогический вестник, 2018. № 6 (105). С. 381-386.
4. Жерновая О.Р. Этнокультурные стереотипы как отражение меняющейся культурной и политической действительности общества // Политическая лингвистика, 2010. С. 109-113.
5. Маслова В.А. Культурная коннотация как экспонент культуры в языковом знаке // Екатеринбург, 2004. С. 111-118.
6. Ощепков А.Р. Имагология // Знание. Понимание. Умение, 2010. №1. С. 251-253.
7. Папилова Е.В. Имагология как гуманитарная дисциплина // Rhema. Рема, 2011. С. 31-40.
8. Саид Э.В. Ориентализм. Западные концепции Востока. М.: Русский мир, 2006. 640 с.
9. Фешкина И.А. Сущность и роль стереотипов в процессе межкультурной коммуникации // Известия Волгоградского государственного педагогического университета, 2009. С. 53-57.
10. Шнайдер Ю.Г. Языковая репрезентация гендерных стереотипов (на материале английской художественной литературы) // Перспективы развития науки в современном мире, 2018. С. 352-358.
11. Штейнер Е.С. Ориентализм [Электронный ресурс] // Постнаука. URL: https://postnauka.ru/video/84566 (дата обращения 23.01.2019).
12. Kinglake A.W. Eothen. Paris, Leipzig, 1846. 308 p.
13. Kosecki K. Stereotype as a vehicle of the identity of destination in practical travel literature. Metamorphoses of travel writing, 2010. P. 252-261.
14. Ogun? B. Sources of orientalism: tracing Ottoman Empire in British mind. SUTAD, 2018. №44. P. 245-257.
15. Owsianowska S. Stereotypes in tourist narrative. University
School of Physical Education in Krakow, 2014. №3. P. 103-116.
16. Schroeder J. Strangers in every port: stereotypes of Victorian women travelers. Victorian Review, 1998. №2 (24). P. 118-129.
17. Simpson M. Orientalist Travelers. Aramco World, 1989. №4 (40). P. 16-18.
18. Tiryakioglu N. The western image of Turks from the middle ages to the 21st century: the myth of 'terrible Turk' and 'lustful Turk'. Nottingham: Nottingham Trent University, 2015. 251 p.
19. Webster J. Travels through the Crimea, Turkey and Egypt; performed during the years 1825-1828. London: Henry Colburn and Richard Bentley, 1830. 435 p.
20. Wittman W. Travels in Turkey, Asia-Minor, Syria and across the desert into Egypt. London: Richard Phillips, 1803. 595 p.
