CC BY
149
Исторические практики изучения политогенеза Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2012, № 6 (3), с. 53-61
УДК 904(393)
ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ КОМПОНЕНТЫ В ПОГРЕБАЛЬНОМ ОБРЯДЕ ЧУВАШЕЙ
© 2012 г. М.И. Федулов
Чувашский госуниверситет им. И.Н. Ульянова
mfedulov. chuvsu@mail. т
Поступила в редакцию 5.11.2012
Представлены результаты изучения могильников чувашей XV-XIX вв. Состав инвентаря и традиционный (дохристианский) погребальный обряд указывают на тесные межэтнические контакты чувашского народа с марийцами, мордвой, русскими и татарами. Это проявляется в бытовании общих украшений, орудий труда, заимствованных элементов обрядности - в ориентации и устройстве могильных ям, положении костяков, поминальных обрядах.
Ключевые слова: средневековые могильники, погребальный обряд и инвентарь, этнокультурные
процессы.
Формирование современного чувашского этноса приходилось на сложный средневековый период в истории Среднего Поволжья. В вопросах изучения этногенеза народа важную роль играют археологические источники, среди которых отдельно следует рассматривать материалы могильников. Погребальный обряд является комплексом традиционных действий, отступления от которых крайне редко происходили под сильным влиянием внешних факторов или в результате интенсивного этнокультурного взаимодействия в регионе.
Перед современными исследователями стоит важная задача систематизации археологических и этнографических данных, создании комплексной характеристики погребального обряда чувашей ХУ-Х1Х вв. и выделении в них этнокультурных компонентов. Сделать это в полном объёме не всегда представляется возможным в силу отсутствия обобщающих трудов, разрозненности источников и неполноты отражённой в них информации. В последние годы предпринимались попытки всестороннего анализа обрядности, но историография проблемы ограничена узким кругом работ. Б.В. Каховский заложил основы систематического изучения обрядности, посвятив этому своё диссертационное исследование и ряд статей [1]. В последующие годы в трудах исследователей затрагивались отдельные аспекты проблемы. Вопросы чувашско-марийских параллелей в похоронно-поминальной обрядности рассматриваются в работах археологов А.В. Михеева [2], Т.Б. Никитиной [3], Т.Б. Шикаевой (Никитиной) [4], и А.А. Степановой [5; 6]. Интересная точка зрения о влиянии финно-угорских и тюркских
традиций, а также ислама и христианства на складывание общечувашской традиции дана в трудах Г.И. Дроздовой [7; 8; 9]. Этнокультурные компоненты в погребальном обряде рассматриваются в статьях С.А. Краснова [10] и М.И. Федулова [11; 12].
Этнокультурные компоненты мы попытаемся выделить, изучив 639 погребений с могильников, расположенных на территории проживания трех этнографических групп чувашей:
- верховых «вирьял» (Новоядринский (108), Верхнеачакский (80) могильники);
- средненизовых «анат-енчи» (Толиков-ский (103), Мартыновский (91), Новосюрбеев-ский (22), Икковский (15), Тебикасинский (5) могильники);
- низовых «анатри» (Бахтигильдинский (95), Большемеминский (47), Новоахпердин-ский (38), Тегешевский (35) могильники).
Большая площадь раскопов и количество вскрытых погребений выгодно отличают их от единичных комплексов остальных некрополей. Они составляют 47.5% от общего числа раскопанных (1345 погребений). Следует принять во внимание и тот факт, что ещё около 540 погребений от общего числа лишь частично поддаются статистической обработке или отсутствуют полностью (табл.).
Принятое в научной литературе выделение трёх групп могильников, территориально совпадающих с этнографическими группами чувашей, на современном этапе изучения требует уточнений. Детальный анализ позволяет проследить некоторые специфические особенности внутри этих групп.
Таблица
Основные характеристики погребального обряда
№ Название могильника и его расположение Датировка Кол-во погребений Ориентировка погребенных Глубина могильных ям (min/max) Погребальный инвентарь Гроб или колода Кости лошади Кенотафы Надмогильн. камни Угли и зола а ма р е Ке Потбой а б Юб
1. Новоядринский, Яд-ринский р-н XV- XVII 22S З 50/100 + + + + + 2
2. Татмышюгелевский, Батыревский р-н XVII- XVIII 19S З 35/S0 +
3. Катергинский «Тубах мазар» Козловского р-на XVII- XVIII 10б +
4. Толиковский, Чебоксарский р-н XVI- XVII 103 СЗ б0/90 + + + + + +
5. Бахтигильдинский, Батыревский р-н XVII- XVIII 95 З и СЗ 20/S5 + + + +
б. Мартыновский, Козловский р-н XVII- XIX 91 З - /1б5 + + 4 б + 2 +
7. Кирегасьский «Пала-ху», Красноармейский р-н XII- XV S1 З 40/100 + + +
мусульманский обряд
S. Верхнеачакский, Яд-ринский р-н XVI- XVIII S0 СЗ 10/50 + 1 2 + +
9. Большемеминский, Верхнеуслонский р-н Татарстана XVI- XVII 47 З 20/40 + + + +
10. Большетаябинский, Яльчикский р-н XIV 44 З 30/S0 мусульманский обряд
11. Новоахпердинский, Батыревский р-н § - I- 3S З 45/SO + + + + + +
12. Тегешевский, Урмарский р-н XVI- XVII 35 З 20/70 + +
мусульманский обряд
13. Каршлыхский, Мор-гаушский р-н XX 25 - - +
14. Катергинский, «Кире-меть Кады», Козловский р-н XVII- XVIII 24 - - - - - - - - - - -
15. Новосюрбеевский, Цивильский р-н XVII 22 З - + + + 2 +
1б. Кукшелидский, Мор-гаушский р-н XVI- XVII 1S - - +
17. Яндашевский, Мари-инско-Посадский р-н XVII- XVIII 17 - - - - - - - - - - -
1S. Юнгапосьский, Мор-гаушский р-н XVII- XVIII 17 - - +
19. «Детское кладбище», Катергинский (Бишев-ский), Козловский р-н XVII- XVIII 17 - - - - - - - - - - -
20. Икковский, Чебоксарский р-н XVI- XVII 15 СЗ 20/40 + + + +
Окончание табл.
№ Название могильника и его расположение Датировка Кол-во погребений не б е гре о п й к в иров инт е еи р О Б я § й Л иг о 53 ъ § з § £ £ 1 £ £ Л р ртан е И Й ба е р г о с Гроб или колода Кости лошади Кенотафы Надмогильн. камни а л о РО и £ Керамика Потбой а б 2
21. Полевокозыльярский, Яльчикский р-н XVII 7 - - - - - + - - - -
22. Тебикасинский, Ци-вильский р-н Сер. XVIII 5 СЗ ~40 + +
23. Балдаевский, Ядринский р-н XVIII 4 - - +
24. Вачалкасинский, Чебоксарский р-н XVII- XVIII 4 - - + - - - + - - - -
25. Кожарский (Досаев-ский), Красноармейский р-н XVII 3 С - /40 +
26. Калугинский, Красночетайский р-н XVI- XVII 3 СЗ 40/50 + +
27. Бишевский, Козловский р-н XVII- XVIII 3 - - - - - - - - - - -
28. Верхнемагазьский, Чебоксарский р-н XVI 2 З - /90 +
29. Таушкасинский, Ци-вильский район XVIII 2 З - /30 + +
30. Староурмарский, Урмарский р-н XVII- XVIII 2 СЗ - /70 + + + +
31 Байдеряковский, Яльчикский р-н XVII- XVIII 2 - - - - - - - + - - -
32. Большекарачкинский, Ядринский р-н XVII 1 С 50 + +
33. Каракловский, Али-ковский р-н - 1 СЗ 85 + +
34. Старощелкановский, Урмарский р-н XVI- XVII 1 - - - - - - - - - - -
35. Орнарский, Урмарский р-н XVI- XVII 1 З 75 + +
36. Чегедуевский, Ур-марский р-н 1-я пол. XIX 1 З 130 + +
37. Чиршсирминский, Урмарский р-н XVII- XVIII 1 - - - - - - + - - - -
38. Мусирминский, Урмарский р-н XIX 1 З 130 + +
39. Малоарабу зинский, Батыревский р-н XIX 1 З 60 + + +
40. Ердовский, Чебоксарский район - - - - + +
41. Всего: 1345
Чувашско-Марийское Поволжье в средневековый период выступает в качестве одного из регионов, где происходило активное этнокультурное взаимодействие. С эпохи раннего железного века здесь расселялись предки современ-
ных марийцев и мордвы-эрзи. Со второй половины XIV в. в северо-восточной части современной Чувашской Республики начинают расселяться булгары, вступая в активное взаимодействие с местным финно-угорским населени-
ем. В левобережье р. Суры в этот период расселяются русские. Таким образом, в процессах этнокультурного взаимодействия участвовали представители финно-угорского, тюркского и славянского населения.
Общечувашский погребальный обряд включает в себя следующие характеристики. Основная масса могильников укладывается в хронологические рамки XVI-XIX веков. На территории Чувашской Республики известны только два могильника с ранней датировкой - у д. Ки-регаси «Палаху» (XII-XV вв.) и с. Б. Таяба (XIV в.). Последний памятник связывается с деятельностью золотоордынского городища и является мусульманским. Могильник «Палаху» сочетает в себе языческие и мусульманские традиции.
Могильники чувашей, как и у многих средневолжских народов, занимают возвышенные места рядом с водой и должны быть отделены от селения естественной преградой (рекой, оврагом, лесом). По ориентировке погребённых они делятся на две группы: с западной (она преобладает) и северо-западной (очень редко северной) ориентировкой. Большая часть исследователей связывают северо-западную ориентировку с влиянием марийцев, а западную - с булгарскими традициями.
Наиболее часто встречающимися находками являются железные ножи, серпы, кресала и наконечники стрел, реже топоры, зубила, косари и иглы. Топоры, в отличие от найденных в марийских захоронениях, представлены единичными экземплярами. Для женских захоронений характерны находки украшений. Преобладают головные уборы (масмак, тухья, хушпу), нагрудные застежки-сюльгамы, серьги, накос-ники (хуре, юпине), кольца, браслеты, остатки материи от одежды, вышивки.
Могильные ямы имеют небольшую глубину, прямоугольную форму с отвесными стенками и ровным дном. Единичными примерами являются ямы овальных форм и наклонные стенки, стенки с уступами в виде потбоев и заплечиков.
Деревянные конструкции в виде гробов или колод фиксировались практически на всех могильниках, но об их наличии в каждом погребении мы не можем судить ввиду отсутствия явных следов древесного тлена.
В засыпи могил присутствуют следы угля, редко фрагменты керамики, кости лошади и других животных.
Подвергая анализу основные компоненты погребального обряда (устройство могильных ям, погребальные конструкции, инвентарь, ориентировку погребённого), мы можем сделать
вывод о сложности средневековых этнических процессов. Наиболее важным показателем мы считаем наличие элементов материальной культуры финно-угорских племён, что проявляется у всех трех этнографических групп чувашей.
У верховой группы наиболее показательными являются Новоядринский и Верхнеачакский могильники. При изучении ориентации могил по сторонам света выявляется следующая особенность. Ориентировка по линии запад-восток с небольшими, вероятно сезонными, отклонениями характерна для Новоядринского, а северозападная ориентировка, варьирующая от 285° до 315° азимута, - для Верхнеачакского могильника. Западная ориентировка может быть объяснена сохранением традиций волжских булгар, а северо-западная - тесными контактами с марийцами. Западная ориентировка не может служить доказательством распространения христианской религии, т.к. отсутствуют другие свидетельства, да и насильственное распространение новой религии начинается с середины XVIII в. При этом не следует забывать об активном взаимодействии средневолжских народов с русскими в присурских районах. На памятниках в большом количестве присутствуют монеты, а иногда и вещи, изготовленные русскими мастерами (в Верхнеачакском могильнике найдена железная пряжка с русской надписью). Как показали исследования раннего русского поселения Кур-мыш-4, с конца XIV в. в районе нижней Суры между русскими, мордвой, марийцами и чувашами происходили активные контакты в области материальной культуры [13].
Нижнесурские могильники дают более чёткие свидетельства этнокультурного взаимодействия в регионе, нежели только инвентарь, который мог попасть и в результате простого обмена. На межэтнические браки в первую очередь указывает наличие скорченных костяков женщин, лежавших на правом или левом боку с подогнутыми ногами и руками, расположенными перед лицом. Костяк в погребении № 7 Но-воядринского могильника располагался на правом боку. По монете, входившей в состав головного украшения, погребение датируется
XVII веком [14, с. 70-71]. На женский пол погребенного указывают железная швейная игла и головной убор, украшенный монетами и бусинами. Погребение № 14 содержало остатки женского поясного украшения типа «хуре». Костяк располагался на левом боку [15, с. 17-18]. В погребении № 94, также содержавшем остатки женского украшения типа «хуре», костяк располагался на правом боку, но ноги располагались вытянуто [15, с. 61]. Объяснить появление
Рис. 1. Погребение Новоядринского могильника. Раскопки 2006 г. М.И. Федулова
скорченных костяков, не встречаемых более у чувашей, мы можем только результатом совместного проживания и межэтническими браками с соседними финно-уграми. Скорченные женские костяки, чаще на правом, реже на левом боку, встречаются в могильниках мордвы и в меньшей степени марийцев, но в столь позднее время фиксируются редко.
На могильниках арзамасской мордвы Заречное II и Стёксово II в скорченном положе-
нии совершено 25% от количества всех погребений. Все они принадлежат исключительно женщинам и выполнены чаще на правом боку. Практиковался и обряд укладывания погребенных на бок с вытянутыми ногами [16]. По мнению археологов, данный обряд мордве был привнесен пришлыми с юга племенами и стал характерной чертой мокшанского и эрзянского населения в Х!-Х^ вв. [17, с. 135].
В Верхнеачакском могильнике погребение № 64 было совершено на левом боку, костяк из погребения № 76 слегка повернут на правый бок [18]. Такие же костяки встречены на раннем мусульманском Большетаябинском кладбище, но и в том и другом случае они не были в скорченном положении.
В Новоядринском могильнике широко представлена преднамеренная порча лезвий ножей и серпов. Обряд обламывания острых предметов, как процесс «обезвреживания» покойника, известен по этнографическим данным, но обычай сгибания крупных ножей отмечен впервые. Наличие заимствованных элементов из культуры финно-угорских народов Присурья указывает на совместное (соседское) проживание, что подтверждается топонимическими названиями. Деревня Чебако-во, расположенная в трех километрах от д. Новое Ядрино, носит второе название Ир£е, что переводится как эрзя (название этнографической группы мордвы).
Отдельно следует рассмотреть состав украшений. Бронзовые застежки-сюльгамы, височные подвески в виде несомкнутого кольца, браслеты, перстни, накосники «хуре» находят много параллелей с украшениями финно-угорских народов [5]. В Новоядринском могильнике найдено весьма специфичное мордовское украшение в виде височного кольца с привеской и скрученный из серебряной проволоки узелок для пояса, используемый в одежде марийским населением.
С другой стороны, височные кольца в форме знака вопроса, со вставкой из полудрагоценных камней на конце, бронзовые браслеты с несомкнутыми концами, глазчатые бусы и другие украшения проникали в марийский костюм через чувашей. При раскопках Новояд-ринского могильника найдено большое количество бус, с коричневыми разводами, в виде гнутых полосок на чёрном фоне, пирамидальные сердоликовые бусины, аналогичные бусам с болгарского городища Хулаш (Республика Татарстан). К числу уникальных находок в Но-воядринском могильнике можно отнести остатки головных уборов типа «хушпу» (убор замужних чувашек). Эта наиболее ранняя археологическая находка убора такого типа дает представление о зарождении традиции их ношения современным населением.
К числу древнетюркских элементов в рассматриваемых памятниках можно отнести особые конструкции могильных ям потбоев, в виде уступа в стенке могилы и наличие костей лошади в погребениях.
Среди памятников, расположенных на территории проживания низовых чувашей, примером активного этнокультурного взаимодействия служит Бахтигильдинский могильник. Его можно разделить на две части - южную и северную, что автор раскопок объясняет этническими различиями. В ориентировке костяков прослеживается первое различие. На запад (260-270°) ориентированы погребения северной части, в южной части они ориентированы на север и северо-восток (0-80°). Для всех погребений характерны однотипные ножи, но в северной части могильника характерными находками были кресало и кремень, и в изголовьях -деревянные столбы (юба). Столб «юпа» чуваши устанавливали поздней осенью в изголовье всех умерших за этот год (дубовые у мужчин, липовые у женщин).
Бахтигильдинский могильник, вероятно, имеет два периода существования. Южная часть связывается с местным мордовским населением, северная - с пришлым чувашским, переселившимся из северных и центральных районов Чувашии. В женских погребениях южной части памятника наблюдается своеобразие головных уборов и наличие ложновитых браслетов, бытовавших у мордвы. Рядом с этим могильником находится д. Балабаш-Нурусово, где мордва составляет часть населения [19].
Тегешевский могильник указывает на тесные связи с татарским населением. На нём раскопано 10 погребений по языческому обряду, 11 по мусульманскому (без инвентаря) и 11 синкретических погребений, сочетающих мусульманские и языческие традиции (присутствует немногочисленный инвентарь, но череп обязательно обращён к югу). Ориентировка погребений строго западная [20].
Мартыновский могильник на начальной стадии существования отличался своеобразием. На нём известны факты оставления значительного места в изголовье, ступенчатые стенки могил, кости лошади и кенотафы. В западной, более поздней части могильника захоронения практически не встречаются вещи. Руки иногда были уложены на груди, погребения совершались на значительную глубину, что указывает на интенсивное христианское влияние XVII-XIX вв. Вопрос о влиянии православия на чувашей ещё требует детального анализа, но предметы христианского культа в большинстве памятников отсутствуют полностью [21].
С.А. Краснов делит могильники на две группы. В первую группу включены Катергинский, Новоядринский, Толиковский, южная часть Бах-тигильдинского, Мартыновский, Верхнеачакский
Рис. 2. Инвентарь погребений Новоядринского могильника. Раскопки 2006 г. М.И. Федулова:
1 - кресало, 2 - кремень, 3, 4 - наконечники стрел, 5 - пуговица, 6 - серьга с бусинами, 7 - нож
и Новосюрбеевский могильники. Общим, объединяющим данные некрополи признаком, является наличие богатого погребального инвентаря. Накосники и С-образные сюльгамы связываются с элементами финно-угорского костюма. В Новосюрбеевском II могильнике эти украшения встречаются во всех женских захоронениях [22].
Во вторую группу включаются Тегешевский, Икковский, Татмыш-Югелевский, Новоахпер-динский и северная часть Бахтигильдинского могильников. Они отличаются незначительным
наличием инвентаря и западной ориентировкой погребений с небольшими сезонными отклонениями. По мнению С.А. Краснова, наиболее близкие параллели они имеют с погребениями волжских булгар. Этим он объясняет полупо-вернутость костяков на бок и следы влияния ислама.
Т.Б. Шикаева (Никитина), сравнивая погребальный обряд и вещевые комплексы могильников, расположенных на территории Чувашии и Горномарийского района Республики Марий Эл, объединяет их по ряду признаков. Обе
группы памятников содержат идентичные украшения и элементы костюма: головные украшения (шапочки, височные кольца в форме знака вопроса), шейные украшения из бус и красной ткани, нагрудные сюльгамы различных форм, браслеты, два типа перстней, украшения пояса (пряжки и юпинэ) [4].
У марийцев и чувашей бытовали общие типы браслетов (витые, плетёные в виде медного обруча, обернутого серебряной проволочкой). Чуваши заимствовали щитковые перстни и перстни-печатки, но разнообразили их орнамент. Марийцы же заимствовали в декоре щитков стеловидный мотив и мотив трилистника.
Височные украшения в виде разомкнутого кольца из бронзовой или серебряной проволоки имеют финно-угорскую основу [5, с. 54], а височные кольца в виде знака вопроса («халха £акки»), связываются с тюркскими традициями. Накосник хуре (чув.), юпинэ (мар.) - цилиндрические трубочки, нанизанные на шерстяные шнуры, прикреплявшиеся к концу косы и соединявшиеся сзади с поясом бытовали у обоих народов до XX столетия.
К финно-угорским сюльгамам (фибулам-застёжкам) с орнаментом в виде насечек и прорезных линий, чуваши пришивали кожаную или тканевую основу с чешуеобразно нашитыми монетами [23, с. 77-83]. Следует заметить, что сюльгамы использовались не только пластинчатые, ложновитые, с расплющенными концами или лопастями, но и создавались свои с оригинальной орнаментацией [24]. В других деталях оформления костюма, как, например, распространённое украшение концов пояса у марийцев узелком из бронзовой или серебряной нитки, также подтверждается этнографическими наблюдениями [25, с. 67-79].
В результате проведенного исследования мы пришли к следующим выводам. Погребальный обряд чувашей XV-XIX вв. состоит из комплекса нескольких этнокультурных компонентов. Его основу составляют древние тюркские традиции. Длительное соседское проживание с финно-угорскими народами проявилось в появлении большого количества предметов быта и украшений, характерных для марийцев и мордвы. Меняется традиционная ориентировка погребенных и положение костяков. В поздних могильниках фиксируются незначительные следы влияния ислама и христианства.
Работа выполнена при финансовой поддержке гранта Министерства образования и науки РФ в рамках реализации федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры ин-
новационной России» (мероприятие 1.4; Соглашение № 14.В37.21.0054).
Список литературы
1. Каховский Б.В. Погребальный обряд чувашского языческого населения // Современные и этнические процессы в Чувашской АССР / Сб. ст. ЧНИИ. Чебоксары, 1978. С. 118-146.
2. Михеев А.В. Эволюция погребального обряда марийцев в средние века: VI - начало XVIII в.: Дис. ... канд. ист. наук: 07.00.06. Йошкар-Ола, 2000. 200 с.
3. Никитина Т.Б. Марийцы (конец XVI - начало XVIII в.) по материалам могильников. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ, 1992. 160 с.
4. Шикаева Т.Б. Памятники ХVI-ХVII вв. Марийско-Чувашского Поволжья (к вопросу о культурно-этническом единстве) // Древние этнические процессы Волго-Камья. Археология и этнография Марийского края. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ, 1985. Вып. 9. С. 100-117.
5. Степанова А.А. Чувашско-марийские этнокультурные параллели в период позднего средневековья (По археологическим и этнографическим данным об украшениях) // Вопросы археологии и этнографии Чувашии. Чебоксары: ЧГИГН, 2000. С. 5164.
6. Степанова А.А. Религиозно-культурные связи чувашей и марийцев по материалам языческих похоронно-поминальных обрядов: XVI - начало XX в.: Дис. ... канд. ист. наук: 07.00.07. Саранск, 2003. 365 с.
7. Дроздова Г.И. Мордовские параллели в погребальном обряде чувашей // Финно-угорский мир: история и современность. Материалы II Всерос. науч. конф. финно-угроведов. Саранск, 2000. С. 6669.
8. Дроздова Г.И. Этнокультурные параллели в погребальном обряде марийцев и чувашей (на материалах позднесредневековых могильников XVI-
XVIII вв.) // Древние этнокультурные связи финно-угров. Йошкар-Ола: МарГУ, 2002. С. 176-178.
9. Дроздова Г.И. Погребальный обряд народов Волго-Камья XVI-XIX веков: по археологическим и этнографическим материалам: Дис. ... канд. ист. наук. Казань, 2007. 307 с.
10. Краснов С.А. Погребальный обряд населения Чувашского Поволжья в позднем средневековье // Влияние природной среды на развитие древних сообществ. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ, 2006. С. 274280.
11. Федулов М.И. Погребальный обряд чувашей в XV-XIX вв. // Труды III (XIX) Всероссийского археологического съезда. Т. II. СПб. - М. - Великий Новгород, 2011. С. 265-266.
12. Федулов М.И., Иванов В.П., Денисов П.В. Особенности погребального обряда нижнесурских могильников чувашей // Вестник Чувашского университета. Гуманитарные науки. Чебоксары, 2012. № 2. С. 103-107.
13. Грибов Н.Н. Об освоении Присурья в эпоху Золотой Орды [Электронный ресурс]. иКЬ: http://www.idmedina.rU/books/materials/rmforum/4/grib ov.htm? (дата обращения: 07.07.2010).
14. Зубарева В.М., Краснов Ю.А. Отчёт о раскопках Новоядринского могильника в 1969 году // Научно-отраслевой архив Института археологии РАН. Ф. 1. Р. 1. Д. 3993. 60-75 л.
15. Вайнер И.С. Отчёт о работе 3 -го Чувашского отряда Чебоксарской археологической экспедиции в 1971 г. // Научно-отраслевой архив Института археологии РАН. Ф. 1. Р. 1. Д. 4696. 71 л.
16. Мясникова О.В. К вопросу о скорченных погребениях мордвы (на примере могильников Заречное II и Стёксово II) // Пензенский археологический сборник. Пенза: ГУМНИЦ, 2007. Вып. 1. С. 193-198.
17. Вихляев В.И., Петербургский И.М. Мордва // Финно-угры Поволжья и Приуралья в средние века: Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН 1999. С. 119-161.
18. Каховский Б.В. Отчёт об исследованиях Чувашской археологической экспедиции в 1991 г. // Научно-отраслевой архив Института археологии РАН. Ф. 1. Р. 1. Д. 16780. 15 л.
19. Каховский Б.В. Бахтигильдинский могильник. // Исследования по археологии Чувашии / Труды ЧНИИ. Вып. 80. Чебоксары, 1978. С. 91-94.
20. Каховский Б.В. Раскопки Тегешевского могильника // Исследования по археологии Чувашии / Труды ЧНИИ. Чебоксары, 1978. Вып. 80. С. 129-151.
21. Каховский Б.В. Исследование Мартыновского могильника // Исследования по археологии Чувашии / Труды ЧНИИ. Чебоксары, 1978. Вып. 80. С. 95-118.
22. Соловьев Б.С., Михайлов Е.П., Краснов С.А., Федулов М.И. Раскопки Новосюрбеевского II могильника в 2001 году // Исследования по древней и средневековой археологии Поволжья. Чебоксары: ЧГИГН, 2006. С. 228-270.
23. Гаген-Торн Н.И. Женская одежда народов Поволжья (материалы к этногенезу). Чебоксары, 1960. С. 77-83.
24. Мадуров Д.Ф. К вопросу о средневековых металлических украшениях Марийско-Чувашского Поволжья // Взаимодействие культур в Среднем Поволжье в древности и средневековье / АЭМК. Йошкар-Ола, 2004. Вып. 27. С. 129-134.
25. Козлова К.И. Об этнических связях чувашей и марийцев // Вестник Московского университета. Ист.-филол. серия. 1958. № 4. С. 153164.
ETHNOCULTURAL COMPONENTS IN THE FUNERAL RITES OF THE CHUVASHS
M.I. Fedulov
The paper studies Chuvash burial grounds of the 15th -19th centuries. The composition of the grave goods and the traditional (pre-Christian) funeral rites indicate strong ethnic contacts of Chuvash people with Mari, Mordovians, Russians and Tatars. This is manifested in the existence of common jewelry, tools, in borrowed ritual elements, orientation and design of the burial pits, in the location of skeletons and in funeral rites.
Keywords: medieval burial grounds, funeral rites and grave goods, ethno-cultural processes.
