CC BY
63
Лингвистика
УДК 81'27:81'246.3
ББК 81.001.2
А 95
Ахиджак Б.Н.
Кандидат филологических наук, доцент кафедры английской филологии Адыгейского государственного университета, e-mail: [email protected]
Этнокультурная специфика языкового сознания писателя-билингва
(Рец ензирована)
Аннотация:
Выявляются и анализируются основные принципы создания наиболее характерных таких черт современного языкознания - описание взаимодействия языков в билингвальном сознании автора с помощью культурно-маркированных языковых средств - на примере творчества писателя-билингва. Данные, полученные в рамках представленного научного исследования, основанного на изучении многочисленных отечественных и зарубежных авторитетных источников и реферируемых периодических изданий, посвященных проблематике развития, становления и систематизации современных фундаментальных знаний в области когнитивной лингвистики, в особенности ее семантики, как нам представляется, послужил изучаемый предмет - языковые средства, используемые автором-билингвом в своих произведениях, «овнешня-ющие» сознание писателя-билингва. Исследование позволяет систематизировать подходы к проработке одной из важных сторон когнитивной лингвистики в сравнении с традиционной описательной лингвистикой, делает возможным применение выявленных культурно-маркированных единиц в тексте автора-билингва адыгского происхождения Кадыра Натхо, пишущего свои произведения на английском языке. Полученные данные могут быть успешно применены для теоретического развития когнитивной семантики, выступающей как общая теория концептуализации и категоризации, теория того, как билингвальное сознание автора, создавая художественные тексты на английском языке, продуцирует лексику и фразы, близкие по своему содержанию и строю родного языка, в которых просматриваются интенции автора в конкретизации имеющихся в памяти адыгов национально-культурных ценностей, а также стремление авторского сознания передать особенности менталитета народа и своеобразие своего внутреннего мира.
Ключевые слова:
Языковое сознание, билингвальное сознание, писатель-билингв, взаимодействие языков, художественный текст.
Akhidzhak B.N.
Candidate of Philology, Associate Professor of the Department of English Philology, Adyghe State University, e-mail: ms.ahidzhak @ mail.ru
Ethnocultural specificity of the linguistic consciousness of a bilingual writer
Abstract:
The article outlines and analyses the basic principles of creating the most characteristic features of modern linguistics, such as a description of the interaction of languages in the bilingual consciousness of the author with the help of culturally marked linguistic means on the example of the works of a bilingual writer. The object of the study is the linguistic consciousness of the bilingual writer. The data obtained within the framework of the presented scientific research based on the study of numerous Russian and international authoritative sources and refereed periodicals devoted to the problems of development, formation and systematization of modern fundamental knowledge in the field of cognitive linguistics, especially its semantics, seems to have served as the subject of the study, i.e. the language tools used by the bilingual author in his works, which "dementalise" consciousness of the bilingual writer. The results of the research are of theoretical importance, consisting in system-atization of approaches to working out one of the important aspects of cognitive linguistics in comparison with traditional descriptive linguistics. Descriptive linguistics has the goal of describing, constituting facts and taking active positions in cognitive science. Moreover, it makes possible the application of the identified culturally marked units in the text of the bilingual author Kadir Nakho, the author of Adyg origin and who creates his works in English. The obtained data can be successfully applied to the theoretical development of cognitive semantics, which acts as a general theory of conceptualization and categorization, the theory of how the author's bilingual consciousness, when creating texts in English, produces vocabulary and phrases similar in content and in the structure of his native language in which can be seen the author's intentions in concretizing the national-cultural values that exist in the memory of the Adygs, as well as the desire of the author's consciousness to convey the peculiarities of the mentality to the people and the uniqueness of their inner world.
Keywords:
Language consciousness, bilingual consciousness, bilingual writer, interaction of languages, literary text.
В современном языкознании исследование билингвального сознания в условиях глобализации и интеграции языков и культур вызывает интерес лингвистов, философов, психологов, этнокультуроло-гов, социологов и др. Так, языковое сознание в лингвистике, психолингвистике и психологии трактуется по-разному. В лингвистике оно понимается как рефлексия над языком и модусами его существования. Исходя из внутренней формы языка, можно констатировать, что языковое сознание является отражением объективного мира с помощью представлений о предметах и явлениях объективного мира, т.е. образов, с одной стороны, и их звуко-моторными представлениями, т.е.
словами, с другой. «Языковое сознание -это сумма законов, правил и закономерностей языка на уровне умений, проявляющаяся в правильном выборе и употреблении языковых средств в процессе коммуникации. Носитель языка может оценить любое языковое произведение как правильное или неправильное, но не всегда может объяснить свою оценку. Критерием правильности выступает его языковое сознание» [1: 84].
В психолингвистике языковое сознание понимается как образы сознания, овнешняемые языковыми знаками [2], причем «образ сознания, ассоциированный со словом, - это одна из немногих попыток описать знания, используемые ком-
муникантами при производстве и восприятии речевых сообщений» [3: 99].
Вслед за Е.Ф. Тарасовым, мы определяем языковое сознание как совокупность структур сознания, в формировании которых были задействованы социальные знания, коррелируемые с языковыми знаками [2]. Языковое сознание, по Е.Ф. Тарасову, существует для человека «в форме значений, смыслов, в амодаль-ном образе мира» [2]. Языковое сознание может стать объектом анализа только в виде продукта деятельности, через «культурные предметы и квазипредметы», а не «в момент протекания процессов, его реализующих» [3: 99].
A.Н. Леонтьев, характеризуя феномен сознания, подчеркивает его системность и описывает его психологическую структуру, включающую значения, личностный смысл и чувственную ткань: «Сознание в своей непосредственности есть открывающая субъекту картина мира, в которую включен он сам, его действия и состояния» [4: 178].
B.В.Красных устанавливает связь сознания с высшими формами психического функционирования, среди которых способность к мысли, разумности, творчеству, рефлексии, способность понимать скрытые свойства мира, вырабатывать абстрактные отвлеченные и обобщенные представления, формировать моральные понятия, нести ответственность за свои действия, способность осуществлять масштабные действия с привлечением значительных природных и человеческих ресурсов [5].
Исходя из вышесказанного, можно констатировать, что «сознание - специфическая человеческая форма отражения действительности и высший тип психики» [6]. Действительность - это все сущее, материальное и идеальное, реально существующее и воображаемое, принадлежащее сознанию и лежащее вне его [5: 57]. Языковое сознание понимается как сознание «овнеш-ненное», т.е. выраженное внешними языко-
выми средствами [2, 7, 8].
Представляется, что все содержание нашего сознания может быть выражено вербальными знаками, и наша речь тому доказательство, как и произведения писателей, поэтов и ученых, в том, как они выражают свои мысли в слове.
На необходимость анализа индивидуальных языковых особенностей билингва при изучении языковых контактов писали еще в 20-х годах XX века. При взаимодействии языков в речевом поведении отдельного индивида могут происходить изменения, определяемые или стимулируемые вторым языком, которые позже могут находить развитие и в языке коллектива, поэтому ученый считал, что для изучения смешения языков нужно исследовать сознание двуязычного человека.
Усвоение нового языка есть переход на новый образ мира, необходимый для взаимопонимания и сотрудничества с носителями этого другого языка и другой культуры, поскольку второй язык - это «другая, отличная от родного языка система отражения объективного мира языковыми средствами» [9: 499]. Следовательно, билингв обладает большей степенью свободы в своем языковом мышлении, а значит менее ограничен в плане выражения содержания своего сознания.
Билингвальное сознание писателя, работающего внутри своего этнического мира в условиях взаимодействия двух языков, представляет особый интерес для анализа, так как «художественный текст (художественный дискурс), обусловленный билингвальным творческим сознанием, пока остается одним из самых загадочных и малоизученных лингвистических объектов» [10: 90].
Именно такой вид речемыслитель-ной деятельности творческой личности, как художественный билингвизм, позволяет выразить и описать с помощью двух языковых систем достижения двух этносов и культур, которые были выработаны предшествующими поколениями первич-
ной и вторичной культур. Творческая деятельность билингвальной личности по созданию образов родной культуры понимается «как способ описания художественного образа первичной культуры на языке приобретенной культуры» [11: 21].
С.Эрвин и Ч. Осгуд утверждают, что каждый человек, будучи носителем родного языка, владеет определенным набором навыков кодирования и декодирования информации на этом языке. Когда человек начинает изучать другой язык, у него формируются новые навыки кодирования и декодирования, которые вступают в некоторое взаимодействие с уже имеющимися [12].
Даже говоря на нескольких языках, писатель создает свои произведения обычно на одном языке - родном или приобретенном, и редко на двух и более. Еще реже писатель берется за перевод своего произведения. С этой точки зрения, есть смысл выделять в градации «продуктивный билингвизм» (термин Е.М. Верещагина) уровень, позволяющий использовать второй язык в литературном творчестве, т.е. такое безупречное знание языка, которое превосходит эту способность у большинства природных его носителей и более того дает возможность создавать на этом языке художественные тексты.
Изучению языкового сознания национальных писателей, которым характерен билингвизм, посвящено немало работ [11, 13 и др.]. Также отечественной лингвистикой рассматриваются случаи, когда одним из контактирующих языков является русский, а другим - один из национальных языков одной из этнических групп на постсоветском пространстве. Объектом западных лингвистов становятся формы отражения английской/американской и других языковых культур в би-лингвальном сознании (англоязычных, но неанглийских/неамериканских по происхождению) писателей.
Так, Ф. Грожан, анализируя художественные тексты писателей-билингвов и
подчеркивая, что умение написать художественное произведение уже, само по себе настоящее искусство, требующее наличия незаурядных способностей к сочинительству, выделяет билингвов, которые зачастую пишут тексты на неродном, неважно, втором или даже третьем языке, а иногда даже сразу на двух. Их Ф.Грожан называет «особенными» билингвами [14: 134144]. Причины, вынуждающие писателей писать на неродном языке, различны, но именно ощущение языка и уровень владения им позволяет билингвальному сознанию автора проникать в тонкие ткани глубинных и подтекстовых структур данного языка и эксплицировать ментальные образы для формирования поликультурного художественного пространства.
Когда мы говорим о творчестве писателя-билингва, мы сталкиваемся с таким видом билингвизма как «смешанный» (термин Л.В.Щербы) - когда второй язык усваивается при уже сформировавшейся системе родного (первого) языка, когда приобретаемый язык всегда претерпевает влияние первого языка. Этим и интересно обращение к такой проблематике, как языковое сознание писателя-билингва и системы отбора таким писателем языковых средств при создании художественных текстов на неродном языке.
Для нашего исследования представляют интерес художественные тексты Натхо Кадыра, писателя и публициста, языковеда и историка, международного общественного деятеля адыгской диаспоры, первого Президента Черкесской Ассоциации в США, широко известного в черкесском мире. В билингвальном сознании данного писателя функционируют такие контактные языки, как адыгейский и английский, на которых он создает художественные тексты. Причем необходимо отметить, что К. Натхо в создании художественных текстов использовал американский вариант английского языка, и в дальнейшем, при использовании термина английский язык, мы будем обращать-
ся именно к этому варианту языка.
Исследование языковых средств, к которым обращается писатель-билингв К.Натхо при создании художественных текстов на английском языке, помогает изучить особенности его билингвально-го сознания и своеобразие обеих языковых культур.
В процессе речемыслительной деятельности в билингвальном сознании К. Натхо ведется поиск необходимых слов и их возможностей в создании английских художественных текстов, в которых просматриваются интенции автора для конкретизации имеющихся в памяти адыгов национально-культурных ценностей с помощью точного словоупотребления, и также стремление передать особенности менталитета народа и своеобразие его внутреннего мира. В этом плане внимание обращают на себя слова и фразы, близкие родному языку по своему содержанию и строю. Так, художественный билингвизм К.Натхо подтверждается рече-мыслительной деятельностью его сознания, которое часто употребляет распространенные в обиходе слова, означающие приветствие, приглашение, обращение в их исконном звучании: "Aferim" (адыг. аферым - наивысшая похвала, которой удостаивается молодой из уст старшего), "Qieblagh! Qieblagh, te Hache Maf!" (адыг. Къеблагъ! Къеблагъ, тихьак1э маф! - Добро пожаловать! Добро пожаловать, наш благословенный гость!), "Thamete Maf" (адыг. Тхьаматэ маф - Благословенный старейшина!), "Shufesijh Apshi" (адыг. Ш1уфэсыжьапщы - Добро пожаловать домой). В первозданном виде воспроизводятся также эмоциональные выражения, свойственные только адыгской речи: "Uay-uay" (адыг. уэй-уэй - самый-самый), "Okhu apshi" (адыг. охъуапщи - да будет так), "A Tha qisati" (адыг. А Тхьа къыса-ти - Да осчастливил меня Бог!), "Marge" (адыг. Мардж - восклицание, означающее призыв действовать быстро) и т.д.
Билингвальное сознание писате-
ля нарушает строй правильной однородной речи художественного текста, не пытаясь находить в английском языке близкие по значению слова и словосочетания. Таким образом, проявляющаяся система речемыслительной деятельности К.Натхо в процессе создания художественного языкового пространства находит отражение в необычной форме общения, своеобразной интонации речи героев и воссоздании особого национального колорита в адыгском мировосприятии. Художественное пространство, создаваемое автором, пронизано словами, несущими неповторимую эмоционально-смысловую нагрузку в лингвокультуре адыгов, которые включены в английский текст в первозданном виде, которые также помогают понять адыгский национальный характер и проникнуть в адыгскую лингвокультуру: "Ane " (адыг. Анэ - стол), "Khabze " (адыг. Хабзэ - закон, свод правил), "Pshine" (адыг. Пщынэ - гармоника), "Hatiq" (адыг. Хьатыкъ - маленький круглый хлеб из пшена или кукурузной муки), "Psherah" (адыг. Пщэрахь - (раньше) - молодой человек, добровольно прислуживающий старшим в гостевых домах «хьак1эщ»), "Saye" (адыг. Сае - женское национальное платье), "Bisim " (адыг. Бысым - хозяин (по отношению к гостю) и т.д.
Тексты билингвального сознания автора, описывающие художественный образ первичной культуры на приобретенном языке, обусловлены его речевой деятельностью и имеют свои особенности. Такие тексты ассоциируются в сознании носителей обоих языков как «необычные», маркированные иноязычием и особым художественным своеобразием.
Билингвальное сознание в процессе творчества включает в английский текст колоритные национальные фразы - «ментальные фраземы» (термин М.П. Ахиджа-ковой). Специфически преломляясь в сознании, такие фразы подвергаются трансформации, в результате кальки таких единиц используются К.Натхо как эффектив-
ное языковое средство в создании художественного текста. К таким единицам можно отнести следующие: God willing, ... (адыг. Тхьам ы1омэ, ... - даст Бог, ...); honey water (адыг. шъоупс - медовая вода/ медовый сироп); mounted men (адыг. шыу-хэр - всадники); hazelnut flag (адыг. дэжьые быракъ - флаг из орешника\фундука).
Английский текст К.Натхо усыпан непривычными для английского художественного контекста пословицами и устойчивыми выражениями, связанными с адыгским фольклором, отражающими опыт народа: The more one lives, the more one experiences (адыг. - Бэрэ ущы1э-мэ Мджи плъэгъущт, русск.- Чем больше живешь, тем больше узнаешь); One head might be wise, but two heads are sometimes wiser (адыг. Зы акъыль нахьи акъылит1у, русск. - Лучше два ума, чем один, Одна
голова хорошо, а две - лучше); If you meet a fool, put your hat on his head and walk away! (адыг. Делэм у1ук1эмэ уипа1о ети блэк1, русск. - Встретишь дурака, отдай шапку и пройди мимо).
К.Натхо воссоздает правдивую атмосферу быта адыгов, используя кальки для того, чтобы сохранить не только смысл, вложенный в них, но и специфику, и национальный колорит фраз.
Таким образом, результаты исследования показывают, что билинг-вальное сознание писателя может воссоздавать социально-историческую и эмоционально-психологическую атмосферу в художественном пространстве, воспроизводя культурно-маркированные единицы, которые могут принимать разные формы и придавать тексту особый национальный колорит.
Примечания:
1. Каспранский О.С. Языковые представления и языковое сознание // Языковое сознание: тез. Девятого Всесоюз. симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1988. С. 84-85.
2. Тарасов Е.Ф. Методологические проблемы языкового сознания // Языковое сознание: тез. Девятого Всесоюз. симпозиума по психолингвистике и теории коммуникаций. М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1988. С. 176-177.
3. Уфимцева Н.В. Образ мира русских: системность и содержание // Язык и культура. 2009. № 4. С. 98-111.
4. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.
5. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М.: Гнозис, 2003. 375 с.
6. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики. 3-е изд. М.; СПб.: Смысл: Лань, 2003. 287 с.
7. Тарасов Е.Ф. Актуальные проблемы анализа языкового сознания // Языковое сознание и образ мира / отв. ред. Н.В. Уфимцева. М.: ИЯ РАН, 2000. С. 24-32.
8. Ушакова Т.Н. Природные основания речеязыковой способности // Языковое сознание: формирование и функционирование: сб. ст. / отв. ред. Н.В. Уфимцева. М.: ИЯ РАН, 1998. С. 7-21.
9. Закирьянов К.З. Два феномена: билингвизм и билингвальная личность // Вестник Башкирского университета. Сер. Филология и искусствоведение. Уфа, 2012. Т. 17, № 1 (I). С. 498-502.
10. Вишневская Г.М. Литературно-художественный билингвизм: лингвистическая интерпретация // Международный журнал экспериментального образования. 2012. № 2. С. 90-91.
11. Бахтикиреева У.М. Творческая билингвальная личность (особенности русского текста автора тюркского происхождения): монография. 2 е изд., доп. Астана: Изд-во «ЦБО и МИ», 2009. 259 с.
12. Ervin S.M., Osgood Ch.E. Second language learning and bilingualism // Psycholinguis-
tics. A survey of Theory and Research Problems / Ch.E. Osgood, T.A. Sebeok (edit). Bloomington: Indiana University Press, 1965.
13. Ахиджакова М.П. Когнитивная структура адыгства в ментальном пространстве А. Ев-тыха: лингвокультурологический аспект // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология и искусствоведение. Майкоп, 2012. Вып. 2. С. 124-129.
14. Grosjean F. Bilingual writers. Chapter 12 of Grosjean F. // Bilingual: Life and Reality. Cambridge: Harvard University Press, 2010.
15. Natho K. Grand Abduction. N. Y.: Bookmasters, 2017. 104 p.Natho K. Old and New Tales of the Caucasus. N. Y., 1969. 64 p.
References:
1. Kaspransky O.S. Language representations and linguistic consciousness // Linguistic consciousness: Theses of the 9th All-Union Symposium on Psycholinguistics and Theory of Communications. M.: Institute of Linguistics of the USSR Academy of Sciences, 1988. P. 84-85.
2. Tarasov E.F. Methodological problems of linguistic consciousness // Theses of the 9th All-Union Symposium on Psycholinguistics and Theory of Communications. M., 1988. P. 176-177.
3. Ufimtseva N.V. The image of the world of Russians: system and content // Language and culture. 2009. No. 4. P. 98-111.
4. Leontyev A.N. Activity. Consciousness. Personality. M., 1975.
5. Krasnykh VV "Friend" among the "strangers": myth or reality? M.: Gnosis, 2003. 375pp.
6. Leontyev A.A. Fundamentals ofPsycholinguistics. 3rd ed. M.; SPb.: Smysl: Lan, 2003. 287pp.
7. Tarasov E.F. Actual problems of analysis of language consciousness // Language consciousness and image of the world / ed. by N.V. Ufimtseva. M.: IYa RAN, 2000. P. 24-32.
8. Zakiryanov K.Z. Two phenomena: bilingualism and bilingual person // Bulletin of the Bashkir University. 2012. Ser.: Philology and Art criticism. Vol. 17. No.1 (I). Ufa, 2012. P.498-502.
9. Vishnevskaya G.M. Literary and artistic bilingualism: linguistic interpretation // International Journal of Experimental Education. 2012. No. 2. P. 90-91.
10. Bakhtikireeva U.M. Creative bilingual person (features of the Russian text of the author of Turkic origin): a monograph. 2nd ed., add. Astana: TsBO and MI Publishing house, 2009. 259 pp.
11. Ervin S.M., Osgood Ch.E. Second language learning and bilingualism // Psycholinguistics. A survey of Theory and Research Problems / Ch.E. Osgood, T.A. Sebeok (edit). Bloomington: Indiana University Press, 1965.
12. Akhidzhakova M.P. Cognitive structure of a system of historically developed spiritual and moral spheres of thinking and behavior of the Adyghes in A. Evtykh's mental language space: linguocultural aspect // Bulletin of Adyghe State University. Ser. Philology and the Arts. Maikop, 2012. Iss. 2 (99) P.154-160.
13. François Grosjean. Bilingual writers. Chapter 12 of Grosjean, F. (2010). Bilingual: Life and Reality. Cambridge, Mass: Harvard University Press.
14. Natho K. Grand Abduction. N.Y. Bookmasters., 2017. - 104p.
15. Natho K. Old and New Tales of the Caucasus. N.Y., 1969. - 64p.
