CC BY
109
Исходя из вышеизложенного, можно выделить следующие сценарно-режиссерские приемы, способствующие гармонизации главного героя праздничного юбилея:
- «перевод» человека из сферы реального бытия в сферу художественного вымысла посредством применения культурологической метафоры, например, «человек-музыкальный инструмент»;
- нахождение соразмерности документальной (информационно-логической) и художественной (эмоционально-образной) информации, способствующей максимальной реализации данной метафоры в воспроизводимом идеализированном образе юбиляра;
Библиографический список
1. Культурология. XX век: словарь / под ред. С.Я. Левита. - СПб., 1997.
2. Костина, А.В. Соотношение и взаимодействие традиционной, элитарной и массовой культур в социальном пространстве современности: автореф.дис. ... д-ра культурологии. - М., 2009.
3. Тоффлер, Э. Шок будущего. - М., 2002.
4. Хелд, Д. Глобальные трансформации: политика, экономика, культура / Д. Хелд, Э. Гольдблатт, Д, Макгрю/ пер. с англ. В.В. Сапова и др.
- М., 2004.
5. Цукерман, В.С. Культурное пространство рубежа XX-XXI веков: сущность и тенденции развития // Вестн. Челяб. гос. акад. культуры и искусств. - 2011. - № 2 (26).
6. Большая советская Энциклопедия: в 30 т. / гл. ред. А.М. Прохоров.- М., 1971. - Т. 6.
7. Советский энциклопедический словарь / науч.-ред. совет: А.М.Прохоров. - М., 1981.
8. Вознесенский, А. Три скрипки [Э/р]. - Р/д: http://avos111.narod.ru/triskripki.htm.
9. Вознесенский, А. Две песни [Э/р]. -Р/д: http://www.fool108.narod.ru/branch4/art/Poems/Voznes.html
10. Величкина, О. Музыкальный инструмент и человеческое тело (на материале русского фольклора) // Тело в русской культуре: сб. ст. -М., 2005.
Bibliography
1. Kuljturologiya. XX vek: slovarj / pod red. S.Ya. Levita. - SPb., 1997.
2. Kostina, A.V. Sootnoshenie i vzaimodeyjstvie tradicionnoyj, ehlitarnoyj i massovoyj kuljtur v socialjnom prostranstve sovremennosti: avtoref.dis. ... d-ra kuljturologii. - M., 2009.
3. Toffler, Eh. Shok buduthego. - M., 2002.
4. Kheld, D. Globaljnihe transformacii: politika, ehkonomika, kuljtura / D. Kheld, Eh. Goljdblatt, D, Makgryu/ per. s angl. V.V. Sapova i dr. - M., 2004.
5. Cukerman, V.S. Kuljturnoe prostranstvo rubezha XX-XXI vekov: suthnostj i tendencii razvitiya // Vestn. Chelyab. gos. akad. kuljturih i iskusstv.
- 2011. - № 2 (26).
6. Boljshaya sovetskaya Ehnciklopediya: v 30 t. / gl. red. A.M. Prokhorov.- M., 1971. - T. 6.
7. Sovetskiyj ehnciklopedicheskiyj slovarj / nauch.-red. sovet: A.M.Prokhorov. - M., 1981.
8. Voznesenskiyj, A. Tri skripki [Eh/r]. - R/d: http://avos111.narod.ru/triskripki.htm.
9. Voznesenskiyj, A. Dve pesni [Eh/r]. -R/d: http://www.fool108.narod.ru/branch4/art/Poems/Voznes.html
10. Velichkina, O. Muzihkaljnihyj instrument i chelovecheskoe telo (na materiale russkogo foljklora) // Telo v russkoyj kuljture: sb. st. - M., 2005.
Статья поступила в редакцию 15.05.12
УДК 37.013.43
Aripbaeva L ETHNOGRAPHIC RESEARSHESAND ETHNOCULTURAL EDUCATION OF MODERN REALSES IN KAZAKHSTAN. This article is investigated problems of becoming ethno cultural education in the Republic of Kazakhstan. Also, it distinguish priorities of directing in development and formulate the begin of art - esthetic education and bringing up the developing youth with the position of personality - orienting of learning.
Key words: еthnography, ethnography, ethno cultural education, ethnocultural educational sphere, folk, the program «The cultural oflegacy».
Л.Ш. Арипбаева, канд. пед. наук, зав. каф. музыкального образования и изобразительного искусства Южно-Казахстанского гос. педагогического института, г. Шымкент, Е-mail: ukpu_kaz@mail.ru
ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ И ЭТНОКУЛЬТУРНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В СОВРЕМЕННЫХ РЕАЛИЯХ КАЗАХСТАНА
В данной статье исследуются проблемы становления этнокультурного образования в Республике Казахстан а также выделены приоритетные направления в развитии и формировании художественно-эстетического образования и воспитания подрастающего поколения с позиции личностно-ориентированного обучения.
Ключевые слова: этнографы, этнография, этнокультурное образование, этнокультурное образовательное пространство, музыкальный фольклор, программа «Культурное наследие».
- определение стратегии «проявления» многовекторной развертки позиций индивида путем выбора оригинального замысла праздничной программы, ее формы и содержания;
- «настройка» и «дирижирование ансамблем» через создание оптимальной атмосферы праздника и четкой организации процесса.
Использование названных технологических приемов в юбилейном торжестве позволит сделать программу оригинальной, зрелищной и запоминающейся для всех участников праздника, а главное, поможет выполнить его сверхзадачу - приведение юбиляра в состояние гармонии.
Современный Казахстан переживает период национального возрождения. Это напрямую связано с тем, что на каждом историческом витке происходит переосмысление прошлого, поиск новых путей развития культуры и общества в целом. При сохранении многовековых традиций национального художественного творчества, развив на их основе современную духовную культуру, Казахстан сможет органично войти в современное мировое культурное пространство. В рамках решения этих задач этнографические исследования прошлого, как и современные работы по этнографии, имеют огромное значение не только как
способ сохранения духовного наследия народа, но и как платформа современного культурного строительства, равно как и важная составляющая образовательного процесса.
Уже со второй половины 18 века материальная и художественная культура казахов (общепринятое тогда название - киргизы, или киргиз-кайсаки) становилась объектом изучения со стороны разных по рангу чинов царской администрации Российской империи, военных, учёных-фольклористов и даже купцов, торговавших в Казахской степи. Интерес представляет упоминание об устном творчестве, музыке и музыкальных инструмен-
тах в архивных документах того времени, а также в трудах учёных, в повестях, романах и рассказах русских писателей. Однако специальных научных работ о казахской традиционной музыке и её жанрах практически не было. Тем ценнее стала обстоятельная статья РА. Пфеннига «О киргизских и саратовских песнях», в которой он отметил ряд обычаев, тесно связанных с музыкой. В частности, речь идёт об обучении детей грамоте путём пропевания отдельных букв и слогов. Есть упоминание о свадебных песнях, песнях-плачах, о состязании акынов и даже шаманских песнях [1].
Большую научную ценность представляли доклады музы-канта-этнографа Сергея Гавриловича Рыбакова (1867-1922) о музыке тургайских казахов, которые он сопровождал исполнением записанных им кюев и песен. С.В. Рыбаков окончил историко-филологический факультет Петербургского университета и Петербургскую консерваторию, где учился по классу композиции уН.А. Римского-Корсакова. Получив назначение на административный пост Крестьянского начальника Тургайской губернии, он записал большое количество песенной и инструментальной казахской музыки.
Особое место в дореволюционной музыкальной фольклористике занимают труды Августа Федоровича Эйхгорна (1844-1906). Остановимся на личности этого выдающегося этнографа- фольклориста особо. Родился в Австрии в г. Ласниц. Был австрийским подданным. Получив разностороннее музыкальное образование, Эйхгорн стал оркестровым скрипачом, обладал некоторыми знаниями в области композиции. Перед отъездом в Ташкент некоторое время был артистом Большого театра в Москве, возможно, ранее работал в оркестрах Риги и Петербурга.
В 1870 году в качестве военного капельмейстера прибыл в центр Туркестанского генерал-губернаторства Ташкент. Он был принят в высшем обществе и принимал активное участие в общественно-музыкальной культурной жизни города, выступая, как солист-скрипач и как первая скрипка в струнном квартете, играл также на альте, виолончели, органе, фортепиано. Осваивал игру на медных инструментах. Кроме того, в Ташкенте не было настройщика, и Эйхгорн самоучкой освоил ремонт и настройку клавишных инструментов.
Большой популярностью пользовались его композиции -военные марши, салонная и танцевальная музыка, а также запись лирических казахских и отчасти - узбекских песен. Среди его рукописей сохранилась концертная обработка мелодии узбекской песни «Асиратман», со сложным обширным названием «Из Русской Средней Азии. Туземная песнь нищего (дувана). Записал на месте по пению дуваны и переложил для фортепиано (с партией виолончели adlib.) А.Ф. Эйхгорн».
В 1871 году Туркестанский комитет по подготовке Политехнической выставки в Москве, возглавляемой известным ученым-путешественником А.П. Федченко и намечавшейся на следующий год, предложил Эйхгорну принять участие в его работе. Ему было предложено составить коллекцию музыкальных инструментов коренного населения и записать народные песни. Любопытно, что среди казахов Туркестанского края А.Ф. Эйхгорн находит духовой инструмент - урран(уран - клич). Этот инструмент был предназначен для сбора и оповещения людей. Эйхгорн отмечал, что исполнитель играл на нём «... мотив очень древний, похожий на мотив лезгинки» [2, с. 10].
Урран имел сильный звук и относился к группе мундштучных инструментов. За успешное выполнение задания этнограф был награждён Большой серебряной медалью. Позже из Вены, где на всемирной выставке экспонировалась собранная им коллекция музыкальных инструментов, он получил предложение продолжить начатую работу, и это было знаком международного признания его заслуг.
Это подтолкнуло его к мысли открыть Западу малоизученную музыкальную культуру народов Средней Азии и Казахстана. Кроме того, Московская консерватория, приобретшая его коллекцию музыкальных инструментов, была заинтересована иметь их полное описание. Свою музыкально-этнографическую работу Эйхгорн продолжил до 1883 года. Кроме записей, сделанных в Ташкенте, его архивы хранят записи, сделанные в Той-тюбе (1871), Чимгане (1882), в Коканде. В 1879 году он совершил длительную поездку по Ферганской долине, записывая музыку в Оше, Джалалабаде, Андижане, Намангане, Камыш-Кургане, Вуадиле и др.
Глубоко восхищаясь европейской музыкой, Эйхгорн был достаточно объективен в оценке значения национального музыкального искусства народов, как Запада, так и Востока. Во время пребывания Эйхгорна в Ташкенте, в городе была открыта Публичная библиотека, где было немало востоковедческих и этнографических материалов, которые ученый использовал
в своих работах. Интересен тот факт, что в записной книжке Эй-хгорна имелся список «Источников по музыке народов Средней Азии: Книги: Лёвшин, Мейер - киргизы и другие народы; Паллас (Зуев) - общее; Ручков, Радлов - стихи и поэтическое творчество киргизов и др.; Аткинсон, Гофман - фотографическое воспроизведение музыкальных инструментов; Кастрен, Шренк, Поляков - самоеды, чукчи др., их народные песни и сказки».
А.Ф. Эйхгорн был первым собирателем музыкального фольклора киргизов (казахов). Лишь две казахские инструментальные мелодии были опубликованы до него Лёвшиным (1832). Все мелодии в записи Эйхгорна даны в тональности оригинала, мелодически и ритмически точны, передают эмоциональный характер и манеру исполнения. Кроме того, записанные учёным казахские пьесы представляют собой уникальный историко-музыкальный факт, ибо они частью относятся к уже исчезнувшим жанрам. Эйхгорн в своих трудах исследует глубинную сущность музыкальной культуры народов Средней Азии, их музыкальную систему: «...музыка киргизов, близкая, во-первых, нашей диатонической, и, во-вторых, как мне кажется, древнеарабским системам, всё же чужда им и не стоит с ними ни в какой связи».
Вернувшись из Ташкента в 1888 году, А.Ф. Эйхгорн завершил на немецком языке первую часть своего труда «Песни и напевы народов Центральной Азии с другими, относящимися к их музыке заметками Августа Эйхгорна. Первая часть - киргизы». Вторая часть - «Музыка узбеков», кроме введения и первой главы, не была дописана и издана. Рукопись осталась у учё-ного-музыковеда Н.Ф. Финдейзена. Позже с рукописью ознакомился В.Е. Чешихин, который издал о ней большой очерк -«Среднеазиатский музыкальный этнограф 1870 гг.».
В дальнейшем трудом Эйхгорна заинтересовался А.В. За-таевич. Понимая огромное значение работы Эйхгорна для казахской музыкальной культуры, Затаевич стремился вернуть рукопись в Казахстан. С этой целью в 1926 году он был командирован в Ленинград к Н.Ф. Финдейзену с целью ознакомления и возможного приобретения рукописи. Характеризуя содержание работы, Затаевич отметил значимость её для музыкознания, в том числе -тщательное отделение записей киргизских (казахских) песен от «попутного вплетения материалов, касающихся других народностей». Однако он отмечал, что труды Эйхгор-на не лишены «некоторых спорных обобщений и выводов». В заключение отчёта Затаевич отметил, что рукописи «представляют несомненную научно-художественную и историческую ценность, будучи собраны воедино умелой рукой интеллигентного музыканта-специалиста, преданного раз поставленной цели». К сожалению, Наркомпрос так и не сумел приобрести рукописи.
Очень важной была систематическая работа по собиранию и изучению народной поэзии казахов, предпринятая А.А. Дивае-вым, двадцатилетним выпускником Азиатского отделения Оренбургского Неплюевского корпуса. Диваев назначается младшим чиновником особых поручений при Сырдарьинском военном губернаторе и в 1883 году приезжает в Ташкент, занимаясь систематическим собиранием фольклора. Свои записи он тесно увязывал с народным бытом, обрядами, эпосом. Так, например, пастушеской песне «Вы паситесь, мои бараны», он предпослал следующий комментарий: «Единственным развлечением пастуха в монотонной и постоянно одинокой его жизни является песня. Слова этой песни он обращает к баранам, а последние якобы отвечают ему» [3].
Художественное слово в устной традиции выступает как средство эстетического воспитания. Разносторонней собирательской деятельностью были сохранены для последующих поколений десятки казахских сказок, побасёнок, эпоса. Диваев систематизировал казахский фольклор и планировал его собрать в нескольких выпусках. Он предполагал разделить собранный материал следующим образом: 1. Животный эпос (басни). 2. Былинный эпос. 3. Сказочный эпос. 4. Легенды, сказания, предания. 5. Пословицы, поговорки и загадки. 6. Демонологические рассказы. К сожалению, запланированный цикл из 14 выпусков так и не был завершен, но и к тем, которые обдумывались, например, 10 (Свадебный ритуал) и к 11 (похоронный ритуал) уже собирались этнографические материалы. Диваев подчёркивал значение фольклора, народной мудрости в процессе семейного и общественного воспитания. Некоторые предания, отмеченные исследователем, народ в воспитательных целях непосредственно связывал с поступками, жизнью как мифических героев, так и деятельностью великих людей. Таким образом, народная мудрость воспитания является выражением многовековой педагогической культуры и опыта семейного и общественного воспитания.
Народная педагогика - составная и неотъемлемая часть общей духовной культуры народа. Исторически сложилось, что
народная педагогика казахов строилась на семи основных пунктах: игры и игрушки детей, дающие представление о быте; народные ритуалы, традиции и обычаи как основа эстетического и нравственного воспитания; семейные традиции и культ старших в семье и обществе; различия в воспитании девочек и мальчиков; особенности воспитания курдас - общения сверстников и, наконец, основные положения Корана как средство воспитания (наиболее распространённые положения).
В русле этнографических исследований народной культуры в конце 19 века развернулась научная работа видного учё-ного-историка, востоковеда В.В. Бертгольда (1869-1930). Круг его интересов охватывал историю Ближнего и Среднего Востока, проблемы арабистики, исследования трудов учёных средневековья. Но до конца жизни ближе всего учёному была история Средней Азии. Период становления этногенеза казахов - начиная с первой трети 17 века, составляет значительный пласт его научных работ и изысканий. Таковы его работы по этой тематике: «О христианстве в домонгольский период» (1894), письменный отчёт о поездке с научной целью в Среднюю Азию - 189394, 1897 гг., «Очерк истории Семиречья» (1898), «Туркестан в эпоху домонгольского нашествия» (1898-1900). Ценность этих трудов заключается в том, что при их написании исследователь использовал неизвестные ещё науке ценные документы восточных авторов той эпохи. Впервые в востоковедении Бертгольд обстоятельно изложил историю древних племён и народностей Южного и Юго-Восточного Казахстана, его самобытную многовековую культуру.
Эти труды доказали, что измышления западноевропейской историографии о дикости и отсталости народов Средней Азии антинаучны и не соответствуют действительности. Учёный А.Ю. Якубовский писал о Бертгольде: «Наследие В.В. Бертгольда, его многочисленные работы проникнуты прогрессивными идеями. Он сумел преодолеть отсталые теории буржуазной исторической мысли, и в первую очередь расовую теорию, а также пренебрежительное отношение к народам Востока и их истории». Вместе с тем и во взглядах Бертгольда это проявилось в его мнении о решающем влиянии иранской культуры на культуру народов Средней Азии.
Казахская проблематика занимала видное место в трудах учёных-историков, фольклористов и этнографов в конце 19 -начале 20 веков. Так Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете (президент - Д.И. Анучин) во многом координировало и направляло усилия многих исследователей в собирании и систематизации сведений об истории, быте, культуре, фольклоре, традиционной музыке киргизов (казахов). В обстоятельной статье С.П. Толстого - «Д.И. Анучин - этнограф» (1947) констатировалось, что предложенный Анучиным комплексный метод изучения антро-полого-эмпирических, археологических и исторических проблем позволил отойти от общепринятой эволюционной школы, априори ставившей народы Центральной и Средней Азии на более низкую степень культурного развития и устанавливающей постулат единообразия всеобщего культурного развития человечества.
Шовинистически настроенным кругам российской интеллигенции, считающих казахов вымирающей, деградирующей народностью, в первом десятилетии 20 века противостояли не только отдельные публикации, как, например, «Вымирают ли киргизы?», написанной Л.К. Черманом, но и серьёзными исследованиями, предпринятыми царскими чиновниками во время ревизии казахских, в том числе - и южно-казахстанских, земель. С масштабной колонизацией Туркестанского края, в состав которого входили и южно-казахстанские районы, была связана ревизия, проводимая сенатором К.К. Паленом (1908-1909). В рамках работы комиссии проводились этнографические исследования, лёгшие впоследствии в основу краеведческой работы современности.
Собранные материалы, хранящиеся в архивах, этнографические находки и артефакты последних десятилетий, кропотливая работа краеведческих музеев, в том числе и Шымкентского, регулярные археологические экспедиции во многом способствуют повышению интереса к проблемам культурного наследия. На волне этих тенденций создаются частные, порой весьма значительные, этнографические коллекции.
Библиографический список
Нет народа без исторической памяти, как невозможно развитие культуры в широком понимании этого слова без Этнокультурного образования. Приобщение с детства к истории народа, его культурным ценностям играет большую роль в осознании значения и места нации в мировом социокультурном пространстве. Любовь к родной земле, стремление преобразовать действительность по законам красоты и целесообразности, составляет суть этнокультурного образования. В рамках этой непростой и значимой задачи проводится в Казахстане огромная работа по разным направлениям. Важнейшей из них следует считать задачу формирования у подрастающего поколения художественной культуры и художественного вкуса. А. Балтабаев (Алматы) справедливо считает, что «в качестве системообразующих компонентов традиционной художественной культуры личности мы рассматриваем: народно-инструментальную культуру, народно-песенную культуру, декоративно-прикладную культуру, народно-танцевальную культуру народно-словесную культуру» [4].
Этнокультурное образование призвано не только повышать роль традиционной культуры народов Казахстана, но и переориентировать всю образовательную сферу. Значимым является то, что этнокультурное образование, в свою очередь, подразумевает развитие этнокультурного образовательного пространства. Имеется в виду социокультурная почва для развития этнических культур, материальные и технические условия для развития национально-культурных общностей и их глубокого взаимодействия и взаимопроникновения.
Этнокультурное пространство создаётся в немалой степени научными исследованиями и реальными делами для сохранения и приумножения культурных ценностей. Большой вклад в реализацию в жизнь задуманного внесла общегосударственная программа «Культурное наследие», первый этап функционирования которой пришелся на 2004-2006 гг. Действие этой программы направлено на возрождение истории и культуры народов Казахстана. Её реализация позволила не только преодолеть спад казахстанской культуры, но и заложить прочные основы для дальнейшего процветания. Во многом благодаря действию этой программы в стране сегодня работает более 150 музеев, восстановлено и заново открыто более трёх тысяч публичных библиотек, 2660 клубов и домов культуры, 42 досуговых центра, около 80 профессиональных и народных театров. Во многих регионах проведены работы по реставрации более 30 памятников истории и культуры. Во время сезонных археологических работ, в которых принимают участие и шымкентские археологические партии, были исследованы 30 городищ, поселений, стоянок, могильников и курганов. За годы кропотливого труда собрано и систематизировано более двух с половиной миллионов единиц культурных ценностей из фондов 89 музеев, которые постоянно обновляются и дополняются новыми материалами экспозиции.
В рамках реализации программы собраны и переведены на электронные носители многие тысячи уникальных архивных записей казахской народной инструментальной и вокальной музыки, редкие довоенные записи казахстанских певцов. Программа «Культурное наследие» является уникальной и по многим параметрам не имеет аналогов в странах СНГ.
В Южном Казахстане, исторически стоявшем на оживлённых перекрестках Великого шёлкового пути, сохранились десятки памятников эпохи палеолита и особенно архитектуры средневековья. Туркестанский мавзолей Ходжи Ахмета Яссауи в мусульманском мире называют «Второй Меккой». Сейчас здесь проводятся большие реставрационные работы, во многом творится новейшая история. Понять и оценить культурное наследие прошлого в современных условиях помогает работа по сохранению и приумножению культурных и духовных ценностей казахского народа, проводимая Областным краеведческим музеем, кружками и школьными музеями, археологическими экспедициями вузов и т.д. Во многом благодаря бескорыстной помощи шымкентских предпринимателей-меценатов проводятся масштабные реставрационные работы на городище в центре города, где создаётся археолого-культурный комплекс, изучаются и реставрируются артефакты средневекового периода. Таким образом происходит связь времён и поколений, создание нового культурного мышления на принципах толерантности, взаимного уважения и укрепления связей между всеми слоями многонационального казахстанского народа.
1. Пфенниг, РА. О киргизских и саратовских песнях // Народная музыка в Казахстане.- Алматы, 1991.
2. Эйхгорн, А.Ф. Полная коллекция музыкальных инструментов народов центральной Азии. - СПб., 1885.
3. Диваев, А.А. Этнографические материалы: сб. матер-в для статистики Сыр-Дарьинской области, 1891-1915. - Т. 1-15.
4. Традиционный фольклор в современной художественной жизни. - Л., 1984.
Bibliography
1. Pfennig, R.A. O kirgizskikh i saratovskikh pesnyakh II Narodnaya muzihka v Kazakhstane.- Almatih, 1991.
2. Ehyjkhgorn, A.F. Polnaya kollekciya muzihkaljnihkh instrumentov narodov centraljnoyj Azii. - SPb., 1885.
3. Divaev, A.A. Ehtnograficheskie materialih: sb. mater-v dlya statistiki Sihr-Darjinskoyj oblasti, 1891-1915. - T. 1-15.
4. Tradicionnihyj foljklor v sovremennoyj khudozhestvennoyj zhizni. - L., 1984.
Статья поступила в редакцию 25.04.12
УДК 37.034(06):7(06)
Dyusupova I.N.MORAL VALUES IN THE LITERAL IMAGES OF THE CONTEMPORARY ARTISTIC CULTURE.
The representation of moral values in the characterimages ofthe modern literature is in the center of attention. Such eternal moral notions as Love and Freedom, their transformation in the mind of coevals and the new moral conflicts represented in the literal culture of the 90s -2000s are thoroughly discussed.
Key words: moral values, contemporary artistic culture, postmodernity, modern literature.
И.Н. Дюсупова, аспирант Санкт-Петербургского гос. университета культуры и искусств, г. Санкт-Петербург, E-mail: arhalova@rambler.ru
НРАВСТВЕННЫЕ ЦЕННОСТИ В ОБРАЗНОЙ ТКАНИ СОВРЕМЕННОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЫ
B статье представлен обзорный анализ репрезентации нравственных ценностей героев современной Западной художественной прозы. B частности, автор делает попытку проследить трансформацию общекультурных этических категорий Любви и Свободы в контексте драматического конфликта наиболее ярких литературных произведений постмодернизма конца 90х - начала 2000х годов.
Ключевые слова: нравственные ценности, современная художественная культура, постмодерн, современная проза.
Специфика видения ценностей нравственной культуры в образной ткани литературного произведения и возможность трактовки искусства с точки зрения его этических составляющих приобретают всю большую актуальность для современной философии и культурологии. Хотя искусство и не сочетаемо с морализаторством, поскольку его образы не могут являться нравственными наставниками в ущерб эстетической составляющей и уникальности литературного произведения как альтернативной реальности, однако, при анализе сюжетных линий и художественных образов - мы неизменно сталкиваемся с отражением тех или иных ценностей духовной культуры человечества. Представления современного этического дискурсаонрав-ственных ценностях современного социума и их отражении в художественной культуре получили наиболее яркое воплощение вработах таких отечественных и зарубежных исследователей как Мераб Константинович Мамардашвили, Валерий Петрович Большаков, Поль Валерии, Джеффри Карницки, Синтия Т. Кун, Роберта М. Бери, Ричард Грин, К. Салем Мохаммад, Зигмунд Бауман и др.
Сегодняшнееобщество унаследовало неоднозначный куль-турныйбагаж уроков прошлого, которое было полноэтических па-радоксов.Как пишет Поль Валери, «великие качества германских народов принесли больше зла, нежели когда-либо родила пороков леность. Мы видели собственными нашими глазами, как истовый труд, глубочайшее образование, внушительнейшая дисциплина и прилежание были направлены на страшные замыслы. Все эти ужасы былибы немыслимыбезстольких же ка-честв.Нужно было несомненно много знаний, чтобы убить столько людей, разметать столько добра, уничтожить столько-городов в такуюмалую толикувремени; но и не меньше нужно было нравственных качеств»[1, с. 120]. Мераб Константинович Мамардашвили в цикле лекций, посвященных литературным трудам Марселя Пруста, замечает, что любое зло имеет в своем начале добро, ни один из военных конфликтов не начинался исключительно из злых побуждений, невозможно выявить ни правых, ни виноватых - но результаты таких «разумных» человеческих действий несут лишь трагедию [2]. Сегодняшняя техногенная цивилизация по-прежнему использует самый древний материал - благие намерения -для строительства новых магистралей, ведущих в ад. Но, постмодернистская этика предостерегает нас от соблазна «ярлыков» дуалистичных оценок. В происходящем вокруг нас нет ни добра, ни зла, ни отрицательных, ни положительных характеристик, есть лишь констатация факта. Однако мыслящий человек сегодняшнего дня, каким, безусловно, является любой значимый писатель, произведения кото-
рого ценны уникальным философским взглядом, а не заканчиваются лишь зрелищностью сюжета, не может создать драматическую линию, не «зацепившись» за особенности нравственной культуры современности. На рубеже веков возрастает давление прошлого наследия и растущего технического прогресса, которые художественная культура на протяжении XX века вначале радостно воспевала и во многом предвосхищала,затем пыталась осознать, предсказать их развитие и последствия, а потом и вовсе сбежать от них прочь, как от страшного сна. Чуждая самой природе человеческого существа диктатура приоритета материального успеха, как единственный критерий смысла жизни и при этом отсутствие видимых перспектив духовнонравственных изменений - все это вызывает смешанные ощущения как у философов (например, Жан Бодрийяр, Эдвин Тоф-флер), так и у литераторов.
Мишель Уэльбек, французский поэт и прозаик, лауреат Гонкуровской премии, один из самых ярких авторов современности признает, что единственная отличительной чертой в настроениях современности становится горечь [3]. Именно с этим чувством взирает человек, стоящий на границе двух веков на опыт прошлого, свершения дня сегодняшнего и будущие перспективы. Романы Уэльбека «Элементарные частицы», «Возможность острова», «Платформа» трактуются литературными критиками как образцы художественной культуры «findesiиcle». Этот период выделяется как повторяющийся с конца XIX века момент в Западной мифологии и культуре, когда парадигма прошлого века изживает себя, не оставляя ничего кроме разочарований, которые выражаются растерянностью и упадническо-критическими настроениями в искусстве [4, с. 100]. Судьбы героев Уэльбека, их размышления, личные переживания, вплетенные в канву общего повествования, свидетельствуют скорее об отсутствии каких-либо ценностей, нежели об их трансформации или видоизменении в сознании человека эпохи общества потребления. Так в романе «Платформа» главный герой не находит ни слов, ни ответных эмоций, когда после похорон отца, горничнаяговорит о своей привязанности к умершему.
«Она посмотрела на меня без тени улыбки; волосы у нее были собраны в пучок, лицо почти не накрашено, одета скорее строго - серьезная девушка. Она постояла в нерешительности, потом сказала тихим, хрипловатым от робости голосом:
- Я любила вашего отца.
Я не нашелся, что ответить: ее слова звучали странно, но вполне вероятно, были искренними. Я ломал голову в поисках подобающего ответа: может, следовало ее спро-
